Текст книги "Врата Совершенного Знания"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 31

Когда Сунь Шаньван вошел в кабинет председателя во Дворце народа, зал заседаний Всекитайского собрания народных представителей показался ему мрачным, как никогда. Тоска витала в этом сумеречном святилище. Председатель сидел за огромным столом с сигаретой в руке. Увидев Суня, он не поднял руку в приветственном жесте, как обычно, а загасил сигарету, словно человек, в который раз собравшийся бросить дурную привычку.

– Который час?

– Половина седьмого, товарищ председатель.

– Утра?

– Да, утра.

Сунь начал подбирать разбросанные по полу бумаги. Время от времени на одном из пяти телефонных аппаратов начинала призывно мигать красная лампочка и через несколько минут гасла. Председатель прокашлялся и сплюнул в плевательницу.

– Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза будет звонить через полчаса. – Он указал на ряд двойных дверей напротив камина. – После обеда я соберу здесь Политбюро. Полагаю, смогу сказать им что-то определенное. – Он мрачно засопел. – Вы случайно не знаете, чего хотят русские?

– Можно догадаться. – Сунь более или менее аккуратно сложил на столе подобранные с пола пятьдесят страниц, озаглавленных «Руководство по материально-техническому обеспечению провинции Фуцзянь».

Они встретились глазами и обменялись усталыми улыбками.

– Они собираются официально прекратить действие договора, а затем призовут нас аннулировать решение о вторжении. Если вы будете настаивать, они напомнят, что американцы уже плывут к Тайваню, что Пентагон объявил тревогу номер один, что ООН взвинчена и собирает Совет Безопасности, и если мы пойдем по этому пути дальше, то окажемся в одиночестве.

– Чем же мы провинились? – Вопрос председателя был сугубо риторическим. Этот человек напоминал Суню ребенка, который не понимает разумных доводов и дуется.

– Слишком много утекло информации, – грустно пояснил Сунь, сознавая, что утечки – это по его части. – И недостаточно эквивалентный обмен.

– Да. – Председатель вздохнул. – Ну что ж, по крайней мере, теперь мы знаем ответ на вопрос: что будут делать американцы?

– Может быть, я покажусь вам слишком самонадеянным, но я никогда не думал, что они останутся в стороне и допустят, чтобы это случилось. Мне необходимо знать, будет ли вторжение на Тайвань.

– Зачем?

– Затем, чтобы решить, как поступить с Люком. Находясь на Тайване, он представляет угрозу.

– Думаете, он может научить защищаться от изобретенного им оружия?

– Именно. Его нужно нейтрализовать.

– Я думал, вы послали полковника Цю, чтобы он вызволил его.

– Он уже едет туда с Юнгами. Но, честно говоря, я не верю, что кто-нибудь останется в живых после выполнения этой миссии. Цю меня нисколько не тревожит, но что делать с Люком? Если вторжения не будет, мне придется продумать какой-то другой способ, при котором Люку не причинят вреда. Мы могли бы устроить рейд на Цюэмой из Сямэни, с другой стороны бухты, или…

– Когда вам нужно знать об этом?

– Вторжение назначено на сегодняшнюю ночь, так что… – Сунь прикинул в уме: – К полудню.

– Обещаю, что вы все узнаете раньше. Минуту назад вы сказали, что никто не выживет. – На лице председателя появилось обеспокоенное выражение. – Это касается и Люка?

– Боюсь, что да.

– Он одаренный человек, такого трудно заменить. Как подумаешь о том, сколько он может сделать для будущего Китая…

– Знаю. Но если его убьют, тайваньцы, по крайней мере, не смогут воспользоваться им.

Красный телефон, стоявший ближе всего к председателю, затренькал. Тот взглянул на него без видимого волнения.

– Москва… Но лучше обсудить эту проблему через несколько минут, когда станет известно худшее. – Он снял трубку. – Я буду разговаривать без свидетелей.

Выходя из комнаты председателя, Сунь наткнулся на начальника Генерального штаба Вана, и тот натянуто улыбнулся.

– Рад вас видеть. – Усталость, словно клеймо иссушающей болезни, оставила отпечаток на лице маршала. – Вы знаете, что происходит?

– Москва на линии, – ответил Сунь.

– А! Ну, значит, это конец.

– Вы так думаете?

– Да. Если они откажутся от нас, все кончено. – Ван помолчал, потом взял себя в руки. – Мы не можем больше откладывать вторжение. В Гуаньчжоу все разваливается. Ци сходит с ума.

– Что случилось?

– Его самолеты…

Тут к ним подошел лейтенант и вручил начальнику штаба пухлую папку.

– Рапорты о рассредоточении войск, – пробормотал Ван, доставая ручку из нагрудного кармана. – Ну… ладно… – Он расписался на последней странице и швырнул папку лейтенанту. – Пустая трата времени, – мрачно заметил он Суню. – Самолеты прибывают, и мы не знаем, что с ними делать. Когда я в последний раз разговаривал с Ци, он держал первую эскадрилью над Наньанем и запрашивал, может ли посадить их, а я не мог ответить!

– Что же происходит?

– Наш первоначальный план…

Подбежал тот же лейтенант.

– На проводе командующий сухопутными войсками.

– Скажите, чтобы подождал. – Ван снова повернулся к Суню. – По нашему первоначальному плану предполагалось, что они приземлятся, заправятся и снова взлетят, прежде чем их засекут. Мы всегда знали, что по спутниковой связи их обнаружат на земле, но поскольку через несколько минут они должны были оказаться в воздухе, а потом над Цюэмоем, то никаких проблем не возникло, но теперь, если я не получу добро на следующий этап операции…

К ним подошел другой офицер и отдал честь.

– Командующий эскадрильей самолетов-амфибий желает знать…

– Скажи ему, чтобы шел к такой-то матери! Ну и народ!

– Сколько там самолетов? – ошеломленно спросил Сунь. – И неужели они все еще в воздухе?

– Пятьдесят «Ф-9». Они закрывают полнеба. Мы должны немедленно вернуть их, но без приказа…

Двери в святилище председателя с треском распахнулись, и появился секретарь Вэнь.

– Вы оба! – позвал он. – Скорее!

Они вошли и увидели председателя, который сидел, сложив руки на столе и смотрел в одну точку, никого не замечая. За несколько минут этот человек превратился в глубокого старика.

Сунь подошел ближе и услышал, как он что-то бормочет.

– Простите?

– Я говорю, не забывайте, мы никогда не должны забывать… есть только один Китай… – старик сглотнул и взглянул на свои руки, – и Тайвань как часть его. – Он поднял голову, и его дурное настроение внезапно рассеялось. – Кажется, пока мятежники остаются безнаказанными, – процедил сквозь зубы председатель. – Ну что ж! И все-таки вы можете преподнести тайваньцам урок. Ван! Сделайте это сегодня же!

Мэт стоял на борту «Золотого орла» и смотрел на море. Вода в бухточке была затхлая, покрытая бурой пеной и спутанными водорослями, качавшимися на волнах. Мэт не мог оторвать глаз от этого зрелища, как дикий зверь от огня.

Саймон положил руку ему на плечо.

– Как ты?

– Нормально. Только что хотел спросить то же самое у тебя. – Мэт повернулся к отцу. – Ты выглядишь неважно.

– Просто жарко.

Мэт с сомнением посмотрел на отца.

– Ты почувствуешь себя лучше, когда мы выйдем в море.

– Наверное.

Они долго молчали, потом Мэт заговорил:

– Я тут все думаю…

– О чем?

– О Хэйнсе, о Мэйхуа.

– Понятно. – После небольшой паузы Саймон спросил: – Ты не хочешь поговорить об этом?

– Сейчас хочу.

– Что случилось? Почему ты так переменился?

– Диана сказала мне кое-что. Нет, это неважно. – Мэт тряхнул головой, словно подводя черту под прошлым. Знаешь, нас ведь познакомил Хэйнс. У него в компьютере были данные о ночной жизни Тайбэя. Она тоже туда попала.

– Она?

– Мэйхуа. В тот день, когда мы встретились, он представил нашу встречу как чистую случайность. Мне нравились фильмы с ее участием, он сказал, что познакомит нас… Кому захочется чувствовать себя подопытным кроликом?

– Никому.

– А мне хотелось. Иногда сам напрашиваешься…

– На что?

– Чтобы тебя использовали. Только так можно объяснить мое поведение. Мэйхуа пыталась помешать мне; говорила, что я не прав в отношении нее, что мне нужно встречаться с другими девушками. Она делала это сознательно. Во всяком случае, так мне кажется.

Мэт в первый раз заговорил с Саймоном о Мэйхуа с того самого момента, когда рассказал ему, что она погибла. Саймон не знал, что отвечать.

– Тебе надо выбросить это из головы. – Саймон сразу же почувствовал, что сморозил глупость.

– Вероятно, хотя это подло. Кто-то сказал, что люди умирают дважды: один раз во плоти, второй – в сердцах тех, кто остался жить.

– Никогда такого не слышал.

– А я слышал. – Голос Мэта впервые с тех пор, как он вернулся с Цюэмоя, звучал мягко и спокойно. – Умирают для тех, кто остается… кто любит их.

– Так ты этого хочешь – забыть?

– Да. – Мэт почувствовал, как к горлу подкатил комок и отвернулся. – Но это тяжело.

На палубе, позади них, Чун настраивал транзистор и тонкая нить, протянувшаяся между отцом и сыном, оборвалась.

– …Всемирная служба новостей. Высшее руководство Пекина сегодня отказалось признать тот факт, что недавнее сосредоточение войск на юго-востоке Китая связано со вторжением на Тайвань. В военных кругах эти действия охарактеризовали как подготовку к учениям в провинции Фуцзянь, запланированным много месяцев назад. В штаб-квартире ООН в Нью-Йорке государства, не связанные союзническим договором, высказывались в пользу резолюции, призывающей Китай отозвать свои войска…

– Выключи это, – попросил Саймон, не желая прерывать разговор с Мэтом, но Чун нетерпеливо поднял руку.

– …Вчера в Гонконге высказывались опасения… – Звук завибрировал и стал пропадать. – … В Лондоне вчера вечером министр иностранных дел имел беседу с американским послом… официальный протест… приказы Седьмому флоту… Последние новости об ущербе, нанесенном ураганом в северной Италии…

– Черт! – Чун выключил радио.

Саймон и Мэт неохотно отошли от борта и присоединились к остальным членам команды. Все пятеро: Юнги, Цю, Чун и «дядюшка» – разлеглись на корме под навесом. Ветра не было. Полуденная жара и влажность достигли предела. Чун решил взять с собой побольше горючего вместо питьевой воды, поэтому они сидели на скудном пайке – одна пинта жидкости на человека каждые четыре часа. От жажды умереть невозможно, но приятного мало.

– Где мы все-таки находимся? – лениво спросил Мэт.

– К югу от Пескадор, – откликнулся Чун.

– И сколько вы собираетесь стоять здесь? – вмешался Саймон.

– А что? Есть идеи получше? – Чун взглянул на него своими злыми зеркальными глазами.

Мэт почувствовал себя словно в сухом лесу: достаточно чиркнуть спичкой и… Он поспешил вмешаться:

– Нет, у него нет других идей.

Саймон посмотрел на него, но ничего не сказал, только открыл бутылку и отпил несколько глотков воды, чтобы немного остыть.

«Дядюшка» надел на шею бинокль и стал смотреть, что делается впереди. Пытаясь охватить весь горизонт, он перешел с одного борта на другой. Мэт спросил его по-кантонски:

– Дыма больше не видно?

«Дядюшка» покачал головой, и Мэт, повернувшись к Чуну, полюбопытствовал уже по-английски:

– Что это было, как думаете?

Не знаю.

– В Шаньтоу есть несколько больших военно-морских баз, – задумчиво произнес Цю. – В основном там стоят фрегаты, а от них много дыма.

– Вы можете перегнать их, мистер Чун?

– Ясное дело. Только лучше бы они нас не видели.

– Это точно.

– Тогда постоим здесь. Может, сегодня днем дойдем до Пескадор, а там посмотрим.

Чун достал зубочистку и принялся методично ковырять в зубах, время от времени бросая взгляд на горизонт. Голова Саймона упала на грудь, и он от этого проснулся. Навес защищал их от жгучего солнца, но воздух на палубе напоминал парилку, даже легкие обжигало при вдохе. Саймону страстно хотелось отправиться в путь, потому что ветерок от движения принес бы облегчение и он мог бы поспать. Никогда еще Саймон не чувствовал себя таким измученным.

Мэт украдкой посматривал на отца. Он беспокоился за старика… и подумав так, вдруг с горечью понял, что это слово больше не является для него синонимом «отца», оно точно соответствует истине.

Чун проследил за его взглядом, встретился глазами с Мэтом и встал. Через минуту Мэт поднимался вслед за ним по лестнице на капитанский мостик. Чуну хотелось поговорить, но он не знал, как начать.

– С твоим отцом все в порядке? – спросил он через некоторое время.

– Думаю, да. Просто он не создан для таких дел. Так же как и я.

– Ты уверен, что он выдержит?

– Не уверен, но вы сами настояли, чтобы он ехал.

– Его я знаю много лет. А тебя – нет пока. Но… ты покрепче отца.

– Просто моложе.

– Нет. Твой отец никогда не был таким крутым.

– Слушайте, с ним все в порядке, верно? Если бы вы постарались не ссориться с ним…

– Ладно-ладно. Слушай, у тебя пушка есть?

Мэт покачал головой.

– Думаю, тебе понадобится.

Мэт почесал в затылке, не зная, что ответить.

– Мы с отцом не умеем пользоваться такими штуками. От нас будет больше вреда, чем пользы.

– Тут нечего уметь. – Чун указал на связку обойм, висевших на перегородке. – Это для моего «Стэна». Держу его внизу большую часть времени. Без этого в моем деле никуда. Там их шесть штук, в трюме.

– Господи Иисусе! Как же вам удается входить и выходить из Гонконга с таким оружием?

– У меня друзья в порту. Никаких проблем.

– Если вас поймают, смертного приговора не миновать.

– Не поймают. Такому не бывать. – Чун еще раз окинул Мэта тяжелым взглядом и решился. – У нас у всех есть оружие. Чтобы немного уравнять шансы, а?

Мэт посмотрел на палубу, потом на Чуна, и, встретившись взглядом с зеркальными бездушными линзами, почувствовал, как по спине побежали мурашки.

– Вы действительно думаете, что нам это понадобится?

– А вы действительно хотите идти на Цюэмой? – передразнил его интонацию Чун.

– Тогда научите, как этим пользоваться.

– Научу, научу. – Чун встал с кресла. – Сейчас посплю часок-другой, а потом научу. А вы стойте на часах. Идет? Вы и «дядюшка». Не доверяйтесь этому Цю. Ваш отец недостаточно бдителен.

– Хорошо.

– И не выпускайте его из виду, слышите? Беда с ним. Моя бы воля, не пустил бы его на корабль.

– С ним все в порядке.

– Сомневаюсь. – Чун открыл дверь и прошел мимо своего компаньона в салон. – Ночь будет длинной, – сказал он. – Надо отдохнуть сейчас.

Глава 32

«Золотой орел» то вздымался, то опускался на волнах. Все огни на нем были погашены. Полная луна освещала барашки на черной воде: встречные течения – ведь море всегда в разладе с самим собой. Саймон наблюдал за этими бесконечными и безудержными водоворотами и прислушивался. Шум мотора вдали – первый признак того, что их присутствие замечено.

К ним подходило судно. Еще минута – и чья-то черная тень уже карабкалась по лестнице.

– Привет, – тихо окликнул Саймон, стоявший на корме. «Тень» мгновенно развернулась в его сторону.

– Саймон Юнг?

– Да, я здесь. И мой сын тоже. На мостике еще трое, один из них – владелец корабля.

– Меня зовут Цзай. Я капитан тайваньской военной полиции. Главнокомандующий войсками Цюэмоя генерал Ло направил меня, чтобы я сопровождал вас.

Мэт вышел вперед.

– Цзиян!

– Мистер Юнг!

На Цюэмое царила беспросветная тьма, и они не видели друг друга. Несколько мгновений они молчали, наконец Мэт произнес с запинкой:

– Рад вас приветствовать.

Цзиян не ответил. Оба помнили свою последнюю встречу, но их общие воспоминания невозможно было выразить словами. Саймон откашлялся.

– Мы можем отправляться дальше?

– Куда вы держите путь?

– На северо-западное побережье. К Наньшани.

– Ясно. – Цзиян подошел к борту и переговорил с капитаном. – Они запросят разрешения по радио, – сказал он, возвращаясь к Юнгам. – Но вы, должен сказать, рискуете.

– Почему?

– Потому что мы убеждены, что «красные» придут сегодня ночью. Поэтому не нашлось ни лишнего снаряжения, ни людей, кроме меня.

Саймон кивнул.

– Я скажу, что мы отправляемся. Вернусь через минуту.

Он поднялся на мостик, и почти в ту же секунду «Золотой орел» двинулся вперед, а катер стал возвращаться к берегу.

– Цзиян, – позвал Мэт.

– Да? – смущенно откликнулся офицер.

– Почему вы здесь?

– Генерал Ло решил послать меня. Теперь он знает всю эту историю.

– Что же это за история?

– По требованию Ли, меня перевели под его начало. Я и представления не имел, что на самом деле за человек этот Ли. Я…

– Я верю вам. Продолжайте.

– После того, как Мо… казнили, Ли хотел подвести меня под трибунал, но никто не выставил против меня обвинений, и через два дня меня отправили обратно. Я обнаружил, что там все заперто и телефонная связь не работает.

– И что же вы сделали?

– Вернулся на базу. Мой командир доложил о том, что тюрьма закрыта, начальнику гарнизона, генерал Ло тоже узнал об этом. О Ли никаких известий не было. Потом генералу позвонил министр из Тайбэя и сообщил, что вы приезжаете. Генерал долго расспрашивал меня и решил, что я – лучшая кандидатура. Поэтому я здесь.

– Вы рассказали ему обо всем, что произошло?

– Обо всем.

Последовала долгая пауза.

– Вы знаете, зачем мы едем? – спросил наконец Мэт.

– Да. Мне приказано оказывать вам посильное содействие.

– Когда в последний раз вы были на том острове, где тюрьма?

– Неделю назад.

– Тогда там все было нормально?

– Кажется, да.

– Вы встречали там человека по имени Люк? Он около пяти футов и шести дюймов роста…

– Я не видел его, но, возможно, он находится там. Когда я проверял списки, в тюрьме находился всего один заключенный: имени не указывалось, только обычный кодовый номер. Я спросил об этом человеке и мне сказали, что он связан с проектом «Апогей».

– Кто вам сказал?

– Дежурный офицер.

– Значит, вы не видели Ли?

– Нет.

К ним присоединился Саймон, спустившийся с мостика.

– Я рад, что вы смогли приехать, капитан. Вы знаете о пещерах под тюрьмой?

– Да.

– Туда мы и направляемся. Хотим пробраться внутрь таким способом.

– Как вы планируете подойти туда?

– Конечно, с моря.

– Это невозможно! Два дня назад они заминировали весь залив.

– Черт! Вы хотите сказать, что с моря туда не пройти?

– Нет.

– Проклятье! Надо сказать об этом Чуну.

Когда Саймон скрылся из виду, Мэт снова повернулся к Цзияну.

– Вам следует знать, что один из людей на этом корабле – агент коммунистов. Его зовут Цю Цяньвэй. Он полковник Народно-освободительной армии.

Цзиян отпрянул. Мэт, поняв, что он встревожен, поспешил его успокоить.

– Теперь Цю работает на нас. У него одна задача – помочь мне и отцу.

– Он вооружен?

– Как и все мы.

Они помолчали.

– Ваш отец должен был сразу сказать мне об этом «красном», – промолвил наконец Цзиян.

– Согласен. Должен был… Цзиян.

– Да?

– Мы здесь, чтобы спасти нашего друга, если сумеем. У нас очень маленькая боевая группа. Один «красный» полковник ничего не изменит.

– Может быть. – Капитан, судя по всему, мысленно анализировал ситуацию. – Вы удивляете меня, – сказал он.

– Да?

– Вы так спокойны.

– А почему я должен волноваться?

– Почему? После всего, что вы вынесли… Неужели это на вас никак не подействовало?

Цзиян попытался разглядеть в темноте лицо англичанина, но это было невозможно. Когда Мэт заговорил, его тон был резким.

– Можете вы сказать мне кое-что?

– Если сумею.

– Это Мэйхуа сообщила Ли о том, что побег произойдет раньше?

– Нет.

Мэт схватил Цзияна за руку чуть повыше локтя и сжал так сильно, что тот поморщился.

– Почему вы так уверены?

– Я думал, вы знаете. Эта наша стычка…

– Какая стычка?

– С Ли. Перед тем как Мо… Ли ссорился со мной, помните?

– Да.

– Я спросил, почему он так зол на Мо, если она на его стороне. Как и вы, я предположил, что она… Извините.

– Продолжайте.

– Ли сказал мне, что она нарушила приказ. Капитан рыболовного судна перепугался и выболтал все.

Цзиян ждал ответной реакции, но Мэт молчал. В это время «Золотой орел» обогнул самую северную точку Цюэмоя и снизил скорость.

– Мы почти подошли к Наньшани. – Никакого ответа. Цзиян повысил голос. – Мистер Юнг, прошу вас! Нам нужно принять решение!

Но Мэт продолжал безмолвствовать.

– Меня беспокоит этот полковник Цю, – пробормотал Цзиян. – Скоро «красные» будут здесь. – Он взглянул на светящийся циферблат своих часов. – Полночь…

С берега Фуцзяни взметнулась вверх сигнальная ракета. В тот момент, когда она, описывая дугу, достигла самой высокой точки, ночь превратилась в белую пелену, раздираемую огненными залпами.

Двадцать четыре береговые батареи на материке открыли огонь одновременно. Несколько мгновений в голове Мэта царила абсолютная пустота. Потом сознание стало медленно возвращаться. Он лежал навзничь на палубе – это первое, что он понял. Позади, ничком, лежал капитан, прикрыв руками голову. Перед глазами Мэта проплывали беспорядочные образы. Ослепительные вспышки света уступали место розово-лиловым пятнам. Густой дым забивал ноздри и легкие, вызывал тошноту. Треск, грохот, свист, бесконечный свист, от которого лопались барабанные перепонки…

Потом батареи Цюэмоя открыли ответный огонь, и Мэт как будто снова оказался в камере, с металлическим ведром на голове, а по нему стучали палками с обеих сторон. Сознание отказывало ему. Мэт зажал уши руками, моля, чтобы этот шум прекратился. Но он только усиливался.

Через минуту после первого взрыва наступило короткое затишье, и Мэт почувствовал, как Цзиян толкает его. Он, шатаясь, встал на ноги – оглушенный, полуослепший – и побежал вслед за капитаном, оглядываясь по пути на охваченную пламенем Наньшань. Когда «Золотой орел» на всех парах подошел к берегу, прожектор высветил сушу, и ошеломленный Мэт увидел остатки заграждений из колючей проволоки.

– Мины! – заорал Цзиян ему в ухо. – Мины взорвались от снарядов!

Они поднялись вверх по лестнице. Заградительный огонь возобновился. Два снаряда разорвались с обеих сторон от «Золотого орла», чуть не положив его на бок. Мэт и Цзиян бросились в каюту. Судно стало медленно выпрямляться, но его прожектор по-прежнему светил вверх, в небо. К бомбежке добавился теперь оглушительный стрекот пулеметов, и Мэт сообразил, что тайваньцы пытаются попасть в прожектор на судне Чуна.

Капитан, яростно маневрируя, поменял курс, сумев почти мгновенно выправить судно. Налево, направо, еще направо… Он уворачивался от обстрела так, словно занимался этим всю жизнь. Голова Мэта разрывалась от боли: рев двигателей, взрывающиеся один за другим снаряды, автоматные очереди – этому не было конца.

Вспышки. Два Китая соревновались друг с другом, кто лучше осветит ночь. Теперь у них появилась общая цель – «Золотой орел». Чун направил корабль к берегу и дал полный ход. Луч прожектора серебряным мечом рассекал окружающую тьму. Впереди взмыли два водяных столба, и судно завалилось на левый борт. Волна приподняла корабль, и перед глазами Чуна вдруг появились звезды, потом «Золотой орел» клюнул носом вниз, винты завертелись, вспарывая воздух, и судно понесло прямо на прибрежные скалы.

Чун каким-то образом ухитрился все это время оставаться на своем месте, не выпуская из рук штурвал. Когда луч прожектора выровнялся, он понял, куда их несет: прямо перед «Золотым орлом» была узкая расщелина в скалах. Чун резко сбавил скорость, выправил курс и направил нос корабля в центр расщелины.

Где-то за кормой взорвался еще один снаряд, и мостик захлестнуло волной, мгновенно ослепив капитана. Когда поток схлынул, корабль подхватила взрывная волна и понесла через расщелину к гроту. Переваливаясь с борта на борт, «Золотой орел» проскользнул в дюйме от гранитной стены. И тогда море, истощив запас сил, нанесло последний удар. Волна пронеслась до конца расщелины и вернулась, разбившись о скалу. «Золотой орел» встретил ее носом, взметнулся вверх, нырнул вниз… и все успокоилось.

Шум перестрелки отдавался в каменном гроте, но здесь звук был слабее, чем в открытом море. Мэт постепенно пришел в себя и увидел отца, распростертого на полу каюты.

– Папа! Что с тобой?

Саймон со стоном открыл глаза.

– Где… мы? О Боже… – Он поднял голову и взглянул на Мэта. – Как ты?

– В порядке. А ты?

– Кажется, нормально. Почему ты шепчешь?

– Нет, я кричу.

– Иисусе! Этот шум… Я… не слышу. Все гудит…

Мэт осмотрел отца, нет ли повреждений. Кости целы, только уши заложены. Когда Мэт помогал отцу подняться, мощный взрыв качнул «Золотого орла», и в пещеру хлынула волна осколков. Мэт и Саймон упали, потом медленно поднялись и пошли по узкому проходу на мостик. Цю стоял, прислонившись к штурвалу. Мэт подошел к нему. При свете одного прожектора они увидели не много: темная бурлящая вода, густая как масло, заостренные сланцевые края скалы, кое-где отливающие медью, а в самой глубине пещеры – грубые ступени, ведущие в кромешную тьму.

Чун вытирал лоб, поглядывая на запекшуюся кровь, которой пропитался его некогда белый носовой платок.

Увидев появившегося в дверях Саймона, он кивком указал ему на кресло:

– Думаю, мы счастливо отделались.

В кресле лежал «дядюшка», откинув на спинку голову под неестественным углом. На месте адамова яблока в горле зияла черная дыра. Саймон сделал шаг вперед, что-то хрустнуло у него под ногами и он наклонился посмотреть. Это было разлетевшееся вдребезги стекло, выбитое взрывной волной от одного снаряда.

– Очень жаль, – прошептал Саймон.

– Мне тоже.

– Мы должны идти, – перебил их Цю, – и нам нужно оружие.

Цзиян, при мысли о том, что Цю будет вооружен, беспокойно заерзал. Чун, казалось, тоже сомневался, но в конце концов кивнул.

– В трюме.

– Покажите.

Через несколько минут Цю и Чун вернулись с автоматами и запасными обоймами. Цю с глухим стуком опустил свою ношу на стол.

– Это все? – спросил он Чуна.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, нет ли еще оружия на борту?

– Нет.

– Надеюсь, вы говорите правду.

Чун готов был взорваться, но, поймав взгляд Цю, осекся. Цю снова подхватил автоматы, оставив только два, подошел к борту и выбросил их в воду. Тогда Чун все-таки вскипел:

– Вы не имеете права…

– Я хочу уйти отсюда на своих ногах и с открытыми глазами, поэтому у меня есть все права. Вы! – Цю подозрительно посмотрел на Цзияна. – Как вас зовут?

– Цзай Цзиян.

– Дорогу знаете?

– Да.

– Значит, пойдете первым. Но командовать буду я. Понятно?

– Я не буду подчиняться приказам «красного».

– Вы будете делать то, что я вам сказал, бунтовщик. Отдайте ваш пистолет. Сейчас же!

Цзиян увидел дуло автомата, направленное ему в живот, неохотно отстегнул кобуру и положил ее на стол.

– Так. Саймон, оставайтесь здесь с Чуном. Мэт, ты пойдешь с нами.

– Боюсь, я буду только помехой.

– Мне нужен еще один вооруженный человек! И пара глаз: двое пойдут впереди, один сзади. Больше никто для этого не годится.

Мэт замешкался, припоминая все, что с ним произошло здесь, и остальные заметили это.

– Я пойду, – коротко сказал Саймон.

Мэт посмотрел на отца с благодарной улыбкой. Они словно вернулись в те далекие времена, когда сын Саймона Юнга выступал не только его наследником и преемником, но в его улыбке теперь чувствовалась и решительность, к которой прибегают, когда хотят в мягкой форме настоять на своем.

– Спасибо, отец, но сегодня мой черед.

Саймон взглянул на него и впервые понял, что сын повзрослел.

Цю передал Мэту оставшийся «стэн». Прикосновение к холодному надежному металлу вернуло Мэта к реальности. Цю рассмеялся, но в его смехе не было и намека на сочувствие.

– Знаешь, как пользоваться им?

– Чун показал мне.

– Хорошо. – Цю снова взглянул на Цзияна. – Помните, Цзай, я буду следить за вами. За каждым шагом. А теперь идите!

Трое мужчин сошли по лестнице к шлюпке и спустили ее на воду. Несколько минут они плыли к лестнице в глубине пещеры, освещенной прожектором «Золотого орла».

– Ты помнишь здесь что-нибудь? – спросил Цю, когда они вскарабкались на берег.

– Не уверен. Той ночью было очень темно, и у нас был только факел. Мэйхуа… Мэйхуа доверилась охраннику, который вел нас. Он мог найти дорогу хоть с завязанными глазами.

Очередной взрыв сотряс «Золотого орла», огонь прожектора замигал, и несколько камней шлепнулись в воду, но затем все стихло.

– Пошли, – прошептал Цю. – Цзай впереди, потом Мэт. Я – замыкающий.

Когда луч света от «Золотого орла» остался за углом, их окутала кромешная тьма. Иногда до ушей доносился взрыв от прицельного выстрела, но чем дальше они углублялись в недра горы, тем тише становилось вокруг, пока не стали слышны звуки их собственных шагов и стук сердец.

– Черт! – Рука Мэта соскользнула с камней и не нашла опоры. – Тропинка раздваивается.

Цзиян стоял, склонив голову набок и прислушиваясь. Лизнув палец, он поднял его вверх.

– Ветер… оттуда.

Каменистая тропа стала круто подниматься. Они и раньше шли медленно, а теперь ползли, как улитки. Так они двигались минут пять, потом Цзиян завернул за угол и тут же прижался к стене. Он толкнул Мэта назад, но англичанин, обернувшись, успел увидеть мерцающий оранжевый отблеск.

– Что это? – шепнул Мэт.

– Факелы.

– Я помню их. Должно быть, мы уже близко.

Цю стоял достаточно близко, чтобы слышать эти слова.

– Камера пыток?

– Да.

Цю опустил предохранитель, и Мэт сделал то же самое. Металлический лязг затворов, казалось, еще долго висел в туннеле. Они крались вперед до тех пор, пока не увидели первый факел. Освещено было лишь узкое пространство. Дойдя до него, Цзиян остановился, подождал несколько секунд, потом сжался в комок, оттолкнулся и, перевернувшись через голову, приземлился на четвереньки в темноте, которая служила ему защитой.

Мэт сделал шаг вперед, подождал, пока Цзиян махнет ему рукой, и последовал примеру капитана. Но приземлился он неуклюже, стукнув автоматом о камень. Они долго стояли, затаив дыхание и ожидая ответных звуков.

Но их не последовало. Они были одни в этом туннеле.

Цзиян показал жестом, чтобы все шли вперед. В двадцати футах от них туннель слегка изгибался, это место было слабо освещено отблесками факела, подвешенного за выступом. Цзиян, прижавшись к стене, осторожно заглянул за угол и увидел следующий отрезок туннеля, освещенный тремя факелами.

Они повторили прием, перепрыгивая через озерки света на камни, погруженные во тьму. Миновав третий факел, они услышали слабое эхо голосов и остановились.

– Кажется, уже близко, – шепнул Мэт на ухо Цзияну.

Но капитан покачал головой.

– Обман слуха. В туннелях всегда так. Эти голоса могут быть близко, а могут быть и далеко. – Он задумался. – Я узнал это место. На полдороге по следующему коридору будет перекресток с другим проходом, который ведет наверх, на этаж, где держат заключенных.

– Мы пойдем туда?

– Да. Если только… не знаю, что означают эти голоса. В «музее» как будто кто-то есть.

Цю бесшумно подошел к ним и слегка подтолкнул Цзияна. Офицер от неожиданности вздрогнул.

– Идемте дальше. Я за вами.

Все трое шли медленно, прижимаясь к стене, пока не добрались до перекрестка, о котором говорил Цзиян. Голоса стали громче и наконец Мэт смог различить двух собеседников. У одного голос был тихий, едва слышный, другой говорил громко, и Мэт узнал его: Ли Лутан.

Они крадучись миновали развилку, прошли дальше и оказались в круглой комнате, перед Вратами Совершенного Знания. Мэт разглядывал двери.