Текст книги "Врата Совершенного Знания"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Не вините себя. Ли очень заботился о том, чтобы скрыть свое истинное лицо.

– И не он один. Нам удалось выйти на женщину, члена организации Ли. Она даже не намекнула, что он может работать на кого-либо другого, кроме правительства Гоминьдана.

– Мэйхуа могла и не знать об этом, – угрюмо сказал Мэт. – Или с ума сходила от страха, так он ее запугал. Вам не приходит такое в голову?

– Ладно, Мэт, извини. Как это все происходило, неважно. Важен Ли. Он наделен невероятной жестокостью, – сказал Саймон, покачав головой.

– Да что и говорить об этом? – добавил Крабиков. – Он занимает очень высокий пост в тайваньской разведке – фигура номер четыре.

– Но Ли не все держит под контролем, его власть распространяется не на всех. – Мэт говорил уже спокойнее.

Саймон с удивлением повернулся в его сторону.

– Ты, оказывается, знаешь о нем массу вещей.

– Я думал об этом все эти несколько дней. У Ли огромный авторитет, но нет полной власти… пока. Вот почему он сумел найти нескольких дружков из военно-воздушных сил и уговорил их совершить в ту ночь нападение на твой «лиар». Но он не рискнул арестовать Цю, опасаясь огласки в мировой прессе. Он не может позволить себе публичных выходок, за это в исполнительном юане его могут привлечь к ответу.

– Все сходится.

– И я так думаю. У него были свои удачи, несомненно. Ли сумел возбудить процесс, касающийся таможенных дел, чтобы закрыть наше предприятие. И хотя мы по собственной халатности навлекли на себя все эти неприятности, сам Ли не сумел бы начать это дело.

– Возможно, вы правы, – прервал его Рид. – Это совпадает с тем, что мы уже знаем. Жаль, что вы, Саймон, раньше не рассказали мне о Ли.

– Да, жаль. Мэт болел, я с ума сходил от беспокойства и… – Саймон бросил на сына тревожный взгляд, – если честно, я пытался найти какое-то подтверждение его словам, до того как выйти на вас. Все это звучало немного… ну, чересчур.

– Да. – Рид покачал головой. – Господи, на какой риск пошел Ли, отпустив Мэта. Как подумаешь, сколько он всего сообщил нам…

– У него не было выбора, Питер. Он понял, что от Мэта не получить информации о технологии «Апогея». Оставался только обмен.

Крабиков постучал по столу.

– Мы можем продолжать? Ли важен, это верно. Но он – не единственный агент «Формозы». Они уже давно внедрили своего человека в «Дьюкэнон Юнг». – Крабиков сделал паузу. – Его имя Хэйнс.

У Саймона перехватило дыхание. Крабиков насмешливо улыбнулся.

– Ваш офицер охраны на Тайване, если не ошибаюсь.

– Все совпадает, – тихо произнес Мэт.

– То есть? – поинтересовался генерал.

– Я хочу сказать, что если это Хэйнс, то многое встает на свои места. Па, помнишь ту ночь, когда Ленни впервые рассказал мне об «Апогее» и к нам ворвался отряд Тайваньского гарнизона?

– Конечно.

– Хэйнс знал, что Ленни хочет повидаться со мной по важном делу. Он знал, что я поеду в Синьчу. Он звонил куда-то после обеда. – Мэт кивнул, словно проверял ход своих мыслей, и остался доволен. – Вероятно, он дал им ценную информацию. Только не гарнизону, конечно, а людям Ли. Вот почему они тогда не рискнули прихватить что-нибудь с собой. Мне всегда казалось это странным.

– Очень возможно, – согласился Крабиков. – Хэйнс рассказал «Формозе» все, что знал об «Апогее», уже много месяцев назад.

– У проболтался? – спросил Саймон.

– Да. И о том, что Ли держит Мэттью Юнга на Цюэмое. Хэйнс вчера приехал в Гонконг. Мы потеряли его из виду в аэропорту.

– Но… ему незачем быть здесь!

– А как же квартальный отчет? – вставил Мэт.

– Ну конечно же! – Саймон широко раскрыл глаза. – Минутку… двойник! Фун Муньва. Я велел ему появляться в офисе, чтобы сбить «красных» со следа Ленни. И если Хэйнс в Гонконге…

– Он может наткнуться на двойника Ленни, – закончил его мысль Мэт.

– О чем вы? – Рид начал злиться. – Какой еще двойник?

Саймон быстро поведал им об уловке, к которой прибег во время обмена в аэропорту Нарита. Пока он говорил, Крабиков все больше хмурился.

– Понятно, – сказал он, когда Саймон закончил, и повернулся к Риду, – если Хэйнс наткнется на Фуна в офисе…

– Мне нужно воспользоваться рацией, – отозвался Рид, поднимаясь с места.

Крабиков сказал несколько слов в телефонную трубку.

– Вас проводят в радиорубку.

Рид ушел. В переполненной каюте наступило долгое молчание. Саймон тер глаза, словно пытался, как от соринки, избавиться от страшного смысла той новости, которую ему сообщили.

– Надежный Хэйнс, – шептал он. – Один из самых старых моих друзей рекомендовал мне его.

– Это значит, что он очень хорош, не так ли? Как шпион. – Русский затушил сигарету и поднялся, чтобы открыть иллюминатор.

В каюту пополз запах тины и стоячей воды. Вернувшись на место, Крабиков принялся исподтишка разглядывать Мэта. Он и раньше видел у людей такое выражение на лицах, и опыт подсказывал ему, что лучше все время держать англичанина в поле зрения под присмотром.

Крабиков много бы дал, чтобы узнать, почему у Мэта такие глаза.

Вернулся Рид.

– Саймон, к сожалению, дело плохо. Несколько минут назад Джордж Форстер звонил в центральный офис и доложил, что Фун пропал. Кажется, его шофер попал в пробку, и мальчишка ушел к тому времени, когда он подъехал.

– Что?!

– Я объявил тревогу. У Фуна здесь семья, они внесены в компьютер. Если он все еще в Гонконге, мы найдем его.

– А Хэйнс?

– О нем ничего.

Только плеск волн о борта катера нарушил мертвую тишину в каюте. Крабиков вновь закурил.

– Ладно, – сказал он. – У нас есть более срочные дела. Позвольте объяснить вам, почему я попросил об этой встрече. «Красные» китайцы понимают, что вы перехитрили их, отдав Люка тайваньцам. Это означает, что им придется ускорить начало вторжения, пока тайваньские военно-воздушные силы не выяснят все, что знает Люк.

– Вы говорите с такой уверенностью!

– Именно. Мы послали нашу флотилию к юго-восточному побережью Китая, чтобы они осуществляли радиоперехват. Командующий подтверждает, что там вовсю идет развертывание войск.

– Подождите, – Саймон поднял руку. – «Формоза» – это не правительство Тайваня, она является его злейшим врагом. Если Люк в руках «Формозы», каким же образом от этого могут выиграть тайваньские военно-воздушные силы?

– Потому что «Формоза» намерена устроить бартер: «Апогей» в обмен на политическую власть. Я упрощаю, но уверен, что вы уловили суть.

Саймон кивнул Мэту.

– Ты был прав. Крабиков, эту информацию вы тоже получили от У?

– Да.

– Но тогда зачем вы подключаете к этому нас? – резко спросил Саймон. – Что вы хотите?

– «Формозу» нужно оставить. Вы можете помочь нам в этом. Больше никто.

– Ничего не понимаю! Вам-то зачем мешать «Формозе»? И чем, во имя Неба, я могу помочь?

– Китайцы планируют применить «Апогей» в ходе вторжения на Тайвань – это очевидно. Осуществление договора Москвы с Пекином, о котором я уже упоминал, вечно осложняется всякими проблемами, и скоро ему придет конец. Следовательно, китайцы знают, что не могут рассчитывать на нашу помощь, скорее наоборот. Если Соединенные Штаты пошлют свой Седьмой флот, чтобы помешать им захватить этот плацдарм… будет война.

Саймон беспокойно заерзал.

– Очевидно, в Пекине должны понимать это?

– Конечно, но они считают, что стоит рискнуть. «Красный» Китай уже много лет искал предлог, чтобы захватить Тайвань, верно?

Саймон кивнул.

– Ну, а теперь они получают такой предлог. «Формоза» планирует убить президента Тайваня, У Тайцзи сказал нам и это. В ту минуту, как он погибнет, Тайвань распадется на части. Тогда «Формоза» совершит марш-бросок. Они предложат правительству – тому, что от него останется, – «Апогей», чтобы одержать победу над континентальным Китаем, верно?

– Да.

– В обмен на политическую власть?

– Да.

Крабиков развел руками.

– Чего еще может желать континентальный Китай? На Тайване мятеж, который грозит гражданской войной. И они придут для восстановления порядка. Кое-кого пнут под зад, да и голов не пощадят.

– И Америке придется дважды подумать, прежде чем вмешиваться… Но «Формоза» должна была это предвидеть.

Крабиков отвел взгляд.

– Кто знает? Они уже продемонстрировали свою недальновидность.

– Но…

– Неужели вы не видите, насколько это привлекательно, с точки зрения «красных» китайцев? Общественный долг – вот что они скажут: мы вступаем на Тайвань только для того, чтобы уладить маленькую проблему местного значения. – Лицо Крабикова потемнело. – Нет, большое спасибо! Если уж они получат власть над Тайванем, то сумеют выгнать советский флот из Тихого и Индийского океанов. Все было бы прекрасно, если бы договор между Москвой и Пекином продолжал действовать, но сейчас с ним покончено. – Он стукнул кулаком по столу. – Значит, их нужно остановить, прежде чем «Формоза» предоставит Китаю предлог для их акции! Советский Союз мобилизует свои силы против континентального Китая на крайний случай, но полная мобилизация займет много времени, а у нас его нет. Вот тут-то и нужны вы, Саймон. Вы гораздо оперативнее.

– Я? Вы готовитесь превратить Китай в ядерную сковородку и ждете, что я просто нажму кнопку и решу все ваши проблемы? Скажите, Крабиков, что у меня есть, кроме миллиарда мегатонн плутония?

– Вы нетерпеливы, – сквозь зубы процедил генерал. – Нельзя так. Если бы вы внимательно слушали, вместо того чтобы перебивать…

Саймон откинулся на спинку кресла.

– Ладно, переходите к делу.

– Мы хотим, чтобы вы разоблачили Хэйнса, Ли, У… всю «Формозу» и ее иерархические уровни. Назовите имена и сделайте это публично. Когда нужно, Гоминьдан действует быстро: они в течение часа уберут Ли и его шайку. И тогда – никаких убийств и никакого предлога для вторжения. А значит, не будет и самого вторжения.

– Континентальный Китай может все-таки попытаться…

– Может, если решит, что ему следует опасаться лишь вмешательства США. Но теперь там знают, что их ждет кое-что похуже. Мы склонны закрыть наш договор, и это поставит китайцев в опасное положение. Если нам удастся предотвратить убийство президента Тайваня, мы лишим их также и законных оснований для вторжения. Слишком много сложностей. Они изменят свое решение.

– Но выслушает ли меня правительство Тайваня? Я всего лишь бизнесмен.

Крабиков отрывисто рассмеялся.

– Да? А вы думаете, они выслушают нас, Комитет государственной безопасности? Они будут смеяться нам в лицо. Но у вас есть сын, который был их пленником. Он был там! Разве вы не понимаете? Он может опознать каждого члена «Формозы», всех, с кем встречался.

Саймон кивнул: в этом был смысл.

– Это лишь часть дела, – медленно произнес он. – Вы ведь не все сказали, верно?

– Нам действительно стоит продолжать этот разговор?

– Думаю, да. – Саймон рассеянно провел рукой по волосам. – Вы использовали «Формозу» в своих интересах, а теперь потеряли контроль над собственным детищем… Она выходит из-под вашей власти.

– Я этого не говорил.

– А вам и не нужно ничего говорить. Иначе зачем, – Саймон указал на Рида, – совать голову в петлю? И потом, вы еще кое-что скрыли с самого начала.

– Что же?

– Я до сих пор не могу понять, почему «Формоза» должна рисковать, провоцируя Китай на вторжение, и убивать президента. Нет, здесь что-то другое, за этим стоит что-то большее… но я не могу… – Саймон стукнул кулаком по столу. – Нет, все-таки могу. Конечно, могу. У Тайцзи наверняка сказал вам, что «Формоза» собирается сделать публичное заявление! Они хотят объявить о своей крепкой связи с Москвой, как раз перед вторжением «красных»… они расскажут, как вы помогли им, сообщат, что вы – настоящие союзники и так далее. – Саймон усмехнулся. – Господи, конечно. Вот оно! Помощь, которую вы оказали в прошлом. Главное, что вы отказываетесь поддерживать их теперь.

Саймон повернулся и посмотрел в лицо Питеру Риду.

– Теперь понимаете? Я понимаю! Эта компашка, КГБ, заигрывала с тайваньским движением за независимость, вооружала их, я полагаю… «Формоза» так доверилась своим русским союзникам, что даже решилась на риск: допустить вторжение, убив президента. А почему бы нет? Москва всегда может подослать несколько дивизий… Итак, материковый Китай должен войти в страну, чтобы поддержать мир и встретить направленные на него русские орудия, заряженные русскими снарядами… Москва понимает, в какую сторону дует ветер; она не может полагаться на договор с Китаем, пугается и отступает, «Формоза» злится…

– Я думаю, тут есть нечто большее, – тихо сказал Мэт.

– Что?

– Москва отходит, «Формоза» рассержена. Так ты сказал.

– Ну?

– Так вот, я думаю… – Мэт нахмурился от напряженной работы мысли. – Ли говорил что-то насчет… сделки с другой заинтересованной страной.

В каюте вдруг стало очень тихо.

– Здесь я всегда делал ошибку, – продолжал Мэт. – Я все время думал, что «Апогей» – это просто оружие. Но это не так. Это товар: то, что можно купить или продать.

– Ты ставишь меня в тупик.

– Это сложно понять, отец, но подумай об «Апогее» с точки зрения потребителей и продавцов: «Апогей» в обмен на что-нибудь.

– Продолжай.

– По-моему, заинтересованы могут быть два лагеря. Русские, но они устраняются. Значит, остаются…

– Соединенные Штаты, – закончил Саймон. – Ли продает «Апогей» Америке в уплату за ее поддержку, то есть вмешательство Седьмого флота. Россия теряет свои морские пути на Тихом океане, у Америки и «красного» Китая есть «Апогей», а у Советов нет… О да, генерал, я понимаю. Наконец я по-настоящему все понимаю. – Когда Саймон обернулся к сыну, на его лице было написано неподдельное восхищение. – Это… блестяще!

Мэт ничего не ответил.

– С точки зрения баланса сил, старая оборонная стратегия Рейгана будет выглядеть детской игрушкой по сравнению… Вот что, Крабиков. – Саймон повеселел. – «Формозу» нужно дискредитировать как можно скорее, верно?

– Да.

– И чтобы сделать это, мне нужно прежде всего разоблачить Хэйнса… нет, поправочка, Риду нужно еще найти Хэйнса, – рассуждал вслух Саймон. – Как думаешь, Питер, – спросил он, повернувшись, – этот парень еще здесь?

– Трудно сказать, но думаю, да. Все факты говорят за это. Он приехал сюда, хотя это был чертовски большой риск.

– М-м. – Саймон снова посмотрел на Крабикова. – Есть у вас неоспоримые доказательства, которые я могу предъявить Хэйнсу?

– Есть досье. Не забывайте, что У Тайцзи сообщил нам массу вещей о Хэйнсе.

– Верно. Значит, остается всего один вопрос. Какова цена?

Саймон услышал, как Рид шумно вздохнул, но не обратил на это внимания.

– Цена чего – предотвращения мировой войны? – проворчал Крабиков.

– О, я не отвечаю за войну. Вы за нее отвечаете. Это вы поставили себя в такое положение, при котором две другие сверхдержавы могут получить «Апогей», а вы останетесь ни с чем. Это чего-нибудь да стоит. Я предал «красный» Китай и в результате могу потерять все. И мне надоело быть игрушкой в руках разведслужб всего мира. На этот раз пусть платят за эту мою привилегию, будь они прокляты! Итак: что вы можете мне предложить?

– Я действительно не…

Саймон оборвал Рида на середине фразы:

– Заткнитесь.

Но, повернувшись к Крабикову и увидев, что русский опускает руку в карман пиджака, он застыл.

Крабиков достал из кармана не пистолет, а белый конверт и подтолкнул его по столу к Саймону. Англичанин открыл его и вытащил письмо, написанное по-английски. Он быстро прочел его и поднял глаза.

– Это гарантия?

– Да. Советский Союз возместит все убытки, которые вы потерпите в результате согласия обвести вокруг пальца «красный» Китай.

– А вы знаете, что произойдет, если вы не выполните обязательств? «Апогей» перейдет к США.

– Мы выполним их. Взгляните на подписи; за этим письмом стоит Политбюро.

Саймон опустил письмо в карман.

– И еще одно. Почему на эту встречу послали вас, генерал? Это мог бы сделать кто-то чином пониже.

– Возможно. Но вы меня знаете. – Крабиков сверкнул глазами. – Они решили, что вы должны… помнить меня. Что меня вы выслушаете, а на кого-нибудь другого можете не обратить внимания.

Мужчины смотрели друг на друга еще несколько секунд, потом одновременно улыбнулись.

– Я готов, Питер, – сказал Саймон, поднимаясь. – Крабиков, досье у вас с собой?

– Вот оно. – Русский потянул картонную папку.

Саймон взял ее, пролистал и захлопнул.

– Спокойной ночи, генерал.

Они перешли на свой катер, и, когда уже отходили от советского судна, Рид спросил, повернувшись к капитану:

– Вы поняли, что это за катер?

– Это корабль класса «Пчелка», с подводными крыльями. Маленькое быстроходное судно.

– Ну, едем.

Но, прежде чем капитан смог отдать необходимые распоряжения, заговорило радио. Рид надел наушники и взял микрофон. Воспользовавшись этим, Мэт отвел отца в сторону.

– Мы не обсудили еще кое-что.

– Что именно?

– Ленни. Его оставили на Цюэмое в глубоком дерьме. – Голос Мэта звучал удивительно спокойно. – Ты собираешься мириться с этим?

– А что мы можем сделать?

– Вытащить его оттуда, вот что.

– Как? Ни ты, ни я не готовы…

– Но у тебя есть любимая мартышка. Куда, черт возьми, девался Цю?

Когда патрульный катер вышел из бухточки и развернулся, чтобы взять курс на Гонконг, Рид снял наушники и устало улыбнулся Саймону.

– Хэйнс объявился. Он и еще один тип задержаны по обвинению в убийстве. Мне жаль… – и в последнюю секунду, перед тем как двигатели заработали на предельных оборотах, заглушив все остальные звуки, Саймон услышал слова Рида, – но Фун Муньва мертв.

Глава 29

– Как вы нашли это место? – Цю не мог сдержать дрожь, глядя на сырые стены и грязный бетонный пол.

– Мы играли здесь в детстве – в саду за домом моих родителей.

– Снаружи он выглядит так дико.

– Это японцы построили. Мы обычно представляли себе, что здесь живут привидения, и чуть не умирали со страху. – Линьчунь подалась вперед и поцеловала его в губы, жадно и страстно. – Я так беспокоилась за тебя. Когда услышала твой голос по телефону, я… я…

– Знаю. А как ты думаешь, что испытал я, когда мне сказали, что той ночью ты была на «Золотом орле»?

Она стиснула его руки.

– Не надо. Все в прошлом. Я осталась жива. Ты, наверное, умираешь с голоду.

– Да. Я не ел с утра, а сейчас почти полночь. Может, рискнем зажечь свет?

– Пока мы в подвале, можно.

Почти не разговаривая, они ели то, что прихватила с собой Линьчунь. Когда с едой было покончено, она приказала:

– Рассказывай.

Цю со вздохом прислонился к стене и коротко обрисовал ей события, случившиеся с тех пор, как они встретились в Сингапуре.

– Чен доложил о провале спасательной операции Саймона Юнга, – сказал он в конце. – В течение суток после этого – ничего, потом Ли вышел на связь. Он хотел заключить сделку.

– Какого рода?

– Обмен Мэта на Ленни Люка. Юнг был готов согласиться, я нет. Я знаю этих людей. Они обведут его вокруг пальца. Мы поссорились. И я уже три дня не виделся с Юнгом.

– Но почему ты приехал сюда, в Тайбэй? Это так опасно.

– Я еще в Сингапуре обещал тебе, что вернусь. Мне нужно было повидаться.

– За тобой никто не следил?

– Нет. Я позвонил домой твоим родителям, а потом приехал сюда прямо из аэропорта.

– О, мой дорогой…

– Дело принимает серьезный оборот.

– Да, – вздохнула Линьчунь. – У нас ввели комендантский час. По радио и телевидению на всех программах предупреждают об опасности; ничего определенного, просто призывают быть настороже. Но никого этим не обманешь, вторжение уже близко.

– Тебе, наверное, страшно.

– Это еще не самое худшее. Поздно ночью слышны выстрелы. У моей секретарши есть двоюродная сестра, которая живет в Вулае. Она рассказывает, что там строят лагерь для интернированных. А у нас каждую ночь учебная воздушная тревога.

– Ты знаешь, что скоро отсюда будет невозможно уехать? Я хочу забрать тебя.

– Ты действительно приехал только за этим?

– Да. Не плачь… я все подготовил. Саймон Юнг, до того как мы поссорились, согласился дать тебе работу в одной из своих компаний.

– Но, дорогой, мои родители не уедут. Они напуганы, но им некуда бежать. Мы не богаты. Мы…

– Тихо! – Цю замер, прислушиваясь, потом схватил фонарь и погасил его.

– Что?

– Тс-с! – Цю притянул к себе Линьчунь и приложил губы к ее уху. – Половица скрипнула. Тут есть другой выход?

Она отрицательно покачала головой, тогда Цю схватил ее за плечи и сильно сжал, дав понять, чтобы она не двигалась.

Цю на цыпочках подкрался к стене и пошел вдоль нее, ощупью пробираясь к подножию лестницы. Напрягая слух, он различил вдали эхо сирены. Но, может быть, это только казалось.

Цю уже собрался было вернуться к Линьчунь, но звук, обеспокоивший его раньше, повторился. Теперь он был уверен: они не одни в этом старом доме. Цю поставил ногу на нижнюю ступеньку, замер в нерешительности и перенес на нее всю тяжесть тела. Медленно, стараясь не издавать ни малейшего шума, он высоко поднял другую ногу и опустил ее рядом на ступеньку. Раз!..

Из подвала наверх вели восемь ступеней. Цю автоматически пересчитал их, когда спускался, интуитивно подчиняясь правилам, въевшимся за долгие годы обучения. Кто-то был наверху, на восьмой ступеньке.

Один? Или их много?

Цю поставил правую ногу двумя ступенями выше. Легонько нажал, пробуя половицу на прочность, но она все же скрипнула. Тогда он поднял левую ногу, опершись корпусом о стену.

Наверху была дверь. Закрыли они ее или оставили открытой? Цю не мог этого вспомнить и на какой-то момент чуть не поддался панике. Его учили помнить о таких вещах всегда!

Дверь закрыта, но неплотно. Они оставили ее полуоткрытой.

Еще две ступеньки; пройдено больше, чем полпути. Он прокручивал воспоминания в обратном порядке, как кинопленку, и теперь как будто ясно видел, что дверь приоткрыта внутрь. Цю ничего не различал в темноте. Вошедший человек, должно быть, не зажигал света, как и Линьчунь.

Цю поднялся еще на две ступеньки. На этот раз дерево слегка прогнулось, и Цю поспешно отдернул ногу. Лучше идти помедленнее, чем поднимать шум.

Кто бы ни был наверху, но этот человек явно не знал, что его ожидает. Если бы он был уверен, что в погребе только два невооруженных человека и один из них – женщина, а у него самого оружие, он уже давно напал бы на них. Значит, он невооружен. Или вооружен, но не имеет никакого представления о силах противника. А может, это какой-то бродяга, ищущий приюта на ночь… Нет! Бродяга поднял бы гораздо больше шума.

Кошка? Крыса?

Цю опять поднял правую ногу и поставил ее на вторую ступеньку, минуя ту, которая скрипела. Коснувшись лбом края двери, он застыл на месте.

Дальше будет труднее. Он не осмелился открыть дверь пошире, боясь, что заскрипят петли. Сможет ли он протиснуться в щель?

Каким-то образом ему удалось сделать это, не потеряв равновесия.

Прямо перед ним, шагах, может быть, в двадцати, светилось окно, разделенное переплетами на четыре части. Сначала Цю не мог понять, что он видит: какой-то темный шар, странно контрастирующий с тем, что его окружало. Потом шар стал медленно обретать более внятные очертания, и Цю понял, что это такое.

Почему центр окна с провалом?

Мысль его оформилась именно так: окно с провалом в центре. Цю прикинул в уме все возможности. Ответ мог быть только один: между ним и стеной дома есть какое-то препятствие.

Вдалеке послышался вой сирены, и почти сразу же яркие вспышки света заплясали по окну: прожектора, направленные в небо. Это длилось меньше секунды, но и секунды было достаточно, чтобы высветить голову человека, закрывавшую ту точку окна, в которой сходились четыре переплета, образуя крест. В какое-то мгновение у Цю мелькнула безумная мысль, что он смотрит на силуэт человека через прицельную прорезь винтовки.

– Старший брат! – Слова раздались в тишине, и каждый нерв в теле Цю, и так уже напряженном, казалось, закоченел.

– Кто вы? – спросил он.

– Меня зовут Гу. – Последовала пауза. – Гу Пять Точек.

Наступало утро, и в окно забрезжил мутный свет, обрисовав силуэты людей, которые раньше сливались с темнотой.

– И это все?

Линьчунь устало покачала головой.

– Я не могу больше ничего вспомнить. Я уже говорила это, и не раз.

– Но ты же понимаешь, – мягко сказал Цю, – почему мы задаем эти вопросы? Почему для нас так важно знать это?

– Да. Но я рассказала все, что могла вспомнить из сказанного Мэйхуа насчет Цюэмоя. И я дала вам план, который она мне нарисовала.

– Прошу простить меня, Старший брат, – вмешался Гу, слегка повернув голову к своему начальнику. – Но госпожа Шань очень помогла нам. Мы рискуем начать повторяться и пойти по кругу. И она очень устала.

– Я знаю. – Цю продолжал смотреть на Линьчунь, а рассвет между тем медленно и размеренно поднимался, разгораясь в полную силу. – Я знаю, – повторил он и встал. – Когда заканчивается комендантский час?

– В пять сорок пять, – ответила Линьчунь. Она тоже поднялась, и Цю взял ее за руку.

Теперь тебе нужно идти домой. Веди себя как обычно и не бери с собой больше, чем нужно.

– Хорошо.

– Сегодня утром тебе захочется попрощаться с родителями как-нибудь по-особому. Преодолей это искушение.

– Ты говоришь так… так жестоко, – тихо произнесла Линьчунь.

– Сейчас не время для нежностей. Если ты уверена, что хочешь ехать, поезжай.

Взгляд Линьчунь скользнул в сторону Гу.

– Ты веришь его обещаниям? – прошептала она.

– Да. – Лицо Цю оставалось в тени, и она могла лишь догадываться, как он выглядит после бессонной ночи. – Я доверяю ему.

– Ну, тогда… я уверена.

– Иди. И поторопись!

Как только Линьчунь вышла, Цю опять присел на корточки возле Гу.

– Вы рисковали, придя сюда.

– Не особенно, – застенчиво отозвался Гу. – Я просто подождал, пока Шань выйдет. Она пошла сюда, и я следовал за ней. Остальное было просто.

– Вы знаете, каким образом в Пекине вычислили ее?

Гу кашлянул.

– Думаю, господин Ни записал некоторые ваши разговоры в Сингапуре. В них упоминался и ее адрес.

Их спальня прослушивалась! Цю покраснел и отвернулся, скрывая смущение.

– Пять Точек?! – сказал он, отводя взгляд от собеседника.

– Да?

– У вас ведь есть еще о чем рассказать?

– Простите, но в присутствии госпожи, я надеюсь, вы понимаете.

– Да. Расскажите сейчас.

– Вернемся в недалекое прошлое. Вы помните, почему меня прислали сюда?

– Кажется, да. Сунь знает, что в результате моих… моей связи с Шань Линьчунь я получил обширную информацию о месте, где Ли теперь держит Люка… Значит, обмен произошел?

– Да.

– Хм. Суню нужна информация, чтобы пустить ее в дело.

– Он хочет, чтобы вы пустили ее в дело. Мы должны заполучить Люка.

– Должны?

– Вторжение на Тайвань, возможно, придется отложить на неопределенный срок. – Пять Точек не заметил, что Цю едва не задохнулся от удивления. – Юнг передал Люка тайваньцам, «Апогей» попал в руки врага. Поэтому прямая атака была признана нежелательной. Но на Цюэмой будет совершено нападение.

– Чтобы забрать Люка?

– Именно так! До того, как он скажет им что-то жизненно важное… если уже не сказал… Его возьмут на материк, и он будет работать там до конца своей жизни.

– А он хочет этого?

– Желание Люка никого не волнует. Значение имеет другое: то, что вы организуете операцию на Цюэмое. Только у вас есть необходимая информация плюс степень профессионализма, необходимая, чтобы вытащить Люка.

– Я понимаю.

– Тогда все санкции против вашей семьи отменяются. Вам понятен смысл нашего предложения?

– Гарантии, касающиеся моей жены и ребенка?

– Если вам удастся прислать Люка в Пекин, ваши жена и сын будут жить как прежде и где захотят. Вы получите свободу: никто не будет вас преследовать.

– Да, да, вы изложили все очень ясно. И я принял ваше предложение.

– Но у вас еще не было возможности узнать о главном предложении, которое мы вам делаем, и принять его.

Цю резко поднял голову.

– О чем вы?

– Есть маленькая деталь. – Гу, как обычно, застенчиво улыбнулся. – Саймон Юнг предал Народную Республику, выдал чужие секреты. Сунь решил, что он должен быть наказан.

Цю внимательно вглядывался в лицо Пять Точек, стараясь понять, что скрывается за его улыбкой. Ему нравился этот человек, он производил впечатление прекрасного солдата, хорошо выполнявшего свой долг.

– Какое же отношение это имеет ко мне?

– Сначала вы должны вернуться в Гонконг, как и было запланировано. Когда приедете туда…

Дверь в комнату открылась с легким щелчком, и мужчины обернулись.

– Я спешила как могла, – сказала Линьчунь. – Пожалуйста, поскорее! Мне удалось остановить такси, но шофер не будет ждать.

Цю повернулся к Гу.

– Позже, – сказал он одними губами и тот кивнул.

Когда они сели в такси, Линьчунь обратилась к шоферу:

– Международный аэропорт. К зданию вылетов.

– Тогда нам лучше поторопиться! Вы слушали радио сегодня утром?

– Нет? А что?..

– В полдень аэропорт закрывается. Места на все рейсы уже проданы. Ни один самолет больше не прибудет в аэропорт.

Цю откинулся на спинку заднего сиденья.

– Так гони! – прорычал он, и такси рванулось с места.

Этим ранним утром улицы были забиты машинами: личные бронированные автомобили, джипы, – все рвались вперед. Неожиданно шофер резко нажал на тормоз и остановился по жесту полицейского. Через перекресток пронеслась целая процессия: сначала открытый автомобиль малинового цвета, с белыми геральдическими гребешками на дверях и флажками на каждом крыле; в ней сидел офицер и два сержанта с флагами; потом большая черная машина с затемненными стеклами, а вслед за ней – джип, забитый солдатами.

– Президент, – пробормотал водитель, когда регулировщик махнул рукой, чтобы они проезжали, – отправляется в горы.

Такси больше получаса ползло по Цянь-Короуд к повороту на автостраду. Когда они, увеличив скорость, мчались по предместью Сань-Чун, поп-музыка, которую передавали по радио, прервалась сообщением. Линьчунь внимательно выслушала его и повернулась к шоферу:

– Главная магистраль с севера на юг перекрыта.

– Да.

– Но почему?

– Наверное, чтобы там могли приземляться военные самолеты. – Шофер выключил радио и тяжело вздохнул. – У вас есть билеты на утренний рейс?

– Да, – спокойно ответил Гу. – Они зарезервированы, и бронь подтверждена.

– Какая авиалиния?

– «Катай-компани». Рейс на Гонконг.

– Здорово. Хотел бы я улететь с вами. Я высажу вас как можно ближе. Но вчера я уже был здесь и предупреждаю: приведите локти в боевую готовность.

Он не преувеличивал. Двойная вереница машин тянулась на добрых четверть мили от терминала. Они расплатились с водителем и оставшуюся часть пути прошли пешком. Цю взял Линьчунь за руку.

– Что это ты говорила о закрытой автостраде?

– Разве ты не знаешь? На этой дороге есть шесть участков, которые можно превратить во взлетные полосы. Разобрать бортики в центре и…

– Да, конечно, – перебил Цю, словно не желая продолжать эту мысль.

Им буквально с боем пришлось брать вход к терминалу, где было настоящее столпотворение. В этом бедламе было хорошо видно только огромное электронное табло с расписанием вылетов. Четыре самолета должны были подняться в воздух в течение ближайших двух часов, остальные рейсы отменялись.