Текст книги "Врата Совершенного Знания"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава 27

В конце концов они выбрали местом встречи токийский аэропорт Нарита. Япония, по конвенции закрытая для любых враждующих лагерей, что было весьма удобно, представляла собой нейтральную территорию. К тому же в планировке аэропорта имелись некоторые особенности, которые устраивали обоих: Саймон Юнг и Ли Лутан могли остановиться здесь как транзитные пассажиры.

Первым прибыл Фун Муньва, физик, выпускник университета Шатин, последние три года работал на «Дьюкэнон Юнг интернэшнл» в Сеуле. Его имя попало в список, когда Саймон искал китайца, мужчину лет двадцати, лицом и фигурой напоминающего, хотя бы отдаленно, Ленни Люка. В конце концов Саймон выбрал Фуна, потому что у него, как и у Ленни, были длинные вислые усы.

Фун зарегистрировался на вечерний рейс китайских авиалиний до Тайбэя, прошел таможню и, следуя указателям, оказался в круглом зале ожидания со стеклянными стенами, где провел несколько минут в ожидании багажа. Он с понимающим видом кивал головой – все оказалось в точности так, как описал мистер Юнг в своем письме.

Взяв свою элегантную сумку, он поднялся по лестнице в туалет. Там никого не было. Фун устремился в крайнюю кабинку у стены и закрылся на задвижку.

Там он расстегнул сумку и быстро переоделся. Теперь на нем были кремовые широкие брюки, двубортный пиджак шоколадного цвета, украшенный двумя рядами ярких медных пуговиц, и вышитый галстук. Фун Муньва застегнул на левом запястье новенькие часы «Картье Тэнк» вместо своих, обычных, а со дна сумки извлек фетровую шляпу с большими полями. В дороге она слегка помялась. Он разгладил рукой фетр. Дело сделано.

Джинни Юнг откинулась в кресле салона первого класса. Самолет «Джумбо», восточных авиалиний, рейс номер десять нес ее из Гонолулу в Токио. На глаза Джинни был надвинут козырек от света. У нее болела голова, подташнивало, и она уже потеряла представление, какой сегодня день, так как за последние сорок восемь часов дважды пересекла международную демаркационную линию суточного времени.

Кто-то тронул ее за руку.

– Миссис Юнг, – мягко сказал Ленни. – Извините, что разбудил вас, но мы скоро пойдем на посадку.

– Где Саймон? – спросила она, нажав на кнопку, чтобы поднять спинку кресла.

– В хвосте. Он пытается определить, нет ли слежки.

– О, только не это! – Джинни массировала виски. – Это очень опасно для тебя. Я, по крайней мере, сделала пересадку на Гавайях. Если бы Саймон отправил меня с тобой до Лос-Анджелеса, я бы не справилась.

– Было необходимо, чтобы все выглядело как настоящая деловая поездка. Иначе пересадка в Токио не имела бы смысла. – Ленни помолчал. – Миссис Юнг.

– Да?

– Я хочу сказать вам кое-что. Вы всегда были так добры ко мне… Но я не хочу, чтобы мистер Юнг знал, во всяком случае пока.

Она смотрела на Ленни, догадываясь, что у него на уме.

– Продолжай.

– Я думал о своем будущем.

– И?

– Я не… представляю, как смогу остаться в «Дьюкэнон Юнг».

Джинни вздохнула.

– Я тоже не представляю.

– Поймите меня правильно. Я хочу сделать это для Мэта, поверьте!

– Я никогда не сомневалась в этом. – Джинни коснулась его руки. – Ты очень храбрый.

– Нет. Он мой лучший друг, вот и все. И меня не волнует, что «Апогей» будет передан тайваньцам. Думаю, это будет только справедливо, правда?

– Честно говоря, не знаю.

– Оба лагеря должны заполучить это устройство. Тогда ситуация придет в равновесие.

– Может быть. Но разве она не превратится в то, что называют балансом страха? – Ленни ничего не ответил, и Джинни продолжала: – Значит, ты поэтому покидаешь нас? Тебе не нравится, что мой муж монополизирует твои изобретения?

– Отчасти поэтому. «Апогей» – это гораздо больше, чем оружие. С его помощью изменятся технологии всех производств, а мистер Юнг, кажется, не желает это понимать. «Апогею» предстоит заменить людей в таких масштабах, каких мы не знали прежде, и…

– Не всем понравится эта идея. Что станет с людьми, которых заменит «Апогей»?

Ленни с грустью смотрел на нее.

– Вы хотите остановить меня, хотите, чтобы я бросил дело всей моей жизни… отказался от цели моего существования?

– Нет, конечно нет. Но если это то, из-за чего ты уходишь, то, возможно, мой муж мог бы…

– Нет, есть и другие причины. Я получил предложение из Америки. Обзавестись видом на жительство не составит никакого труда, могу подать прошение и о предоставлении гражданства. Может быть, я зря рассказываю вам все это?

– Нет, не зря.

– И что вы об этом думаете?

Джинни ответила не сразу.

– Наверное, это правильно. С тех пор как твои родители… – Она замолчала и ласково улыбнулась сидевшему рядом молодому человеку. – Я хочу сказать, что теперь тебя ничто не удерживает в Гонконге, а тысяча девятьсот девяносто седьмой год не за горами.

– Об этом я и думал. Мне кажется, мать и отец поддержали бы меня.

– Наверняка, они всегда хотели, чтобы ты получил образование, которого были лишены сами, живя на материке. Помнишь, как они заставляли тебя работать?

Ленни смутился. Он понимал, что Джинни намеренно стремится пробудить у него воспоминания, чтобы помочь ему встретиться с проблемой его родителей лицом к лицу, но на душе у него по-прежнему лежал камень.

– Помню. Никаких игр, пока не будут сделаны уроки, и еще…

– И еще книги, которые они заставляли тебя читать.

– Хотя сами читать не умели.

– Именно поэтому. Но дело того стоило. – Джинни решительно тряхнула головой. – Я уверена, они были бы рады.

– Тогда я ухожу. Как только все закончится. Только вы ничего не говорите…

Саймон опустился в кресло позади Джинни.

– Нет, продолжай, Ленни. О чем ты?

Но Ленни молчал.

– Ты выследил их? – спросила Джинни.

– Да. Его, а не их. Средних лет китаец в бизнес-классе. Увидишь, когда приземлимся. Ему лет сорок пять, одет в голубой костюм, очки в серебряной оправе, портфель из свиной кожи с медными застежками.

– По-моему, я видела его раньше, – пробормотала Джинни.

– Когда?

– На прошлой неделе. Какой-то человек шел за мной по Натан-роуд. Господи, как я хочу, чтобы Питер Рид оставил нас в покое.

– Почему ты думаешь, что он из шайки Питера?

Зажглась надпись «не курить». Джинни выглянула в иллюминатор и, увидев, как мимо пронеслась мачта с красными и белыми полосками, поняла, что они вот-вот приземлятся.

– Потому что в Гонконге он, кажется, везде совал свой нос, вот почему. Ты сам говорил, что он постоянно настаивает на усиленной охране.

– Не думаю, что это Питер.

Самолет коснулся земли.

– Ну вот мы и приехали. Никаких репетиций, никаких ложных стартов. Операция началась.

Когда они выходили из салона, Джинни оглянулась. Китаец, которого описал ей Саймон, запихивал в портфель газету. Встретившись глазами с мужем, она кивнула.

Они преодолели коридор номер сорок пять и несколько мгновений стояли, оглядываясь в поисках свободных кресел, чтобы присесть.

– Помните, – прошептал Саймон, – мы проведем на земле только три часа. Рейс номер семнадцать до Гонконга, самолет вылетает в десять минут пятого. За это время нужно все успеть. – Он сделал паузу. – Ленни, ты уверен, что хочешь пройти через это?

– Да. Абсолютно уверен.

– Мы не имеем права просить тебя об этом. Ты мне ничего не должен. Все как раз наоборот…

– Вы имеете в виду моих родителей? Мы не вернем их, бросив Мэта в дерьме.

– Ленни, но… Ты отдаешь себе отчет, на что способны эти люди?

– Он прав, – вставила Джинни, но голос ее дрожал и уверенности в нем не слышалось. Очевидно поняв это, она поспешила заговорить дальше: – Знаешь, что мучает меня больше всего? Что я должна бы запретить тебе участвовать в этом безумии… Но здесь замешан Мэт, он где-то рядом. И… я не могу.

– Миссис Юнг, я не поехал бы, если бы не был полностью уверен. Я отправлюсь и выполню свою работу, а потом они отпустят меня домой.

– Ладно, – проворчал Саймон. – Давайте попытаемся немного расслабиться.

Они подошли к ближайшему ряду кресел. Саймон откинулся на спинку и окинул взглядом молодого человека, сидевшего рядом. Это был китаец лет двадцати, с серьезным сосредоточенным лицом, с усами, одетый в кремовые брюки и двубортный пиджак шоколадного цвета с медными пуговицами. В руке он держал мягкую фетровую шляпу.

– Ты определенно знаешь, что я до конца своих дней не смогу расплатиться с тобой за это, – сказал Саймон.

– Мне не нужна плата, – холодно ответил Ленни. – Я хочу, чтобы Мэт был на свободе.

– Спасибо. – На лице Саймона появилась тусклая улыбка. – Надеюсь, ты не считаешь, что «Апогей» для нас потерян?

Ленни промолчал.

– Понятно. Ну, ладно. Слева от тебя… нет, не оборачивайся… слева сидит китаец, которого я уже видел. Я бы хотел, чтобы ты встал и прошелся перед ним так, чтобы он не смог тебя не заметить, хотя он будет притворяться, что не обращает на тебя внимания. Согласен?

– Да. – Ленни встал. – Пойду куплю сандвич. Миссис Юнг, – сказал он громко, – вы хотите что-нибудь?

– Да… кофе, пожалуйста.

Когда Ленни медленной походкой отошел от них, Джинни пересела на другое кресло, поближе к мужу.

– Все хорошо?

– М-м? Да. А что?

– Наверное, ты устал.

Лицо Саймона было бледным, изможденным и влажным от пота. Красноватые мешки появились под глазами. Саймон подавил зевоту и покрутил головой, чтобы расслабить мускулы шеи.

– Долгий перелет, вот и все. Дорогая?!

– Да?

– Спасибо, что приехала. Не знаю, как бы я справился без тебя.

– Я не могла поступить иначе… – Джинни почувствовала, что к глазам подступают слезы. – Саймон… – прошептала она.

– М-м?

– Все… погибло?

– Думаю, да, – ответил он спокойно. – Если пройдет слух, что я продал «Апогей» тайваньцам, Пекин мне не простит.

– Мы не умрем с голоду?

– Нет. Но есть и другие виды смерти. Они могут расправиться с нами, чтобы преподать наглядный урок.

Джинни вздрогнула.

– Дорогой мой… ты уверен, что хочешь пройти через это?

– А какой у нас выбор? – Он окинул ее долгим грустным взглядом. – На карту поставлена жизнь нашего сына.

– Саймон, – еле слышно сказала Джинни. – Когда ты говоришь о «нашем» выборе, это звучит так, словно речь идет о «твоем» выборе. А какой выбор у Джинни?

– Ты не права. Мы решали это вместе.

– Но не в отношении другого мальчика, – быстро вставила Джинни. – Я не хотела впутывать Фуна.

– Но ты не возражала против того, чтобы Ленни…

– Это другое дело. Он вызвался сам, и он друг Мэта. Но использовать таким образом обычного служащего… – Джинни покачала головой. – Он подвергнется опасности. Неужели это совсем не волнует тебя?

– Так надо.

Глядя на мужа, Джинни думала о том, имеет ли он хоть малейшее представление о том, насколько он уже превратился в бездушную машину. Его последняя реплика была сказана в чисто китайском духе, когда в ответ на сложную ситуацию произносят вежливо и уверенно совершенно бессмысленную фразу. Он дошел до того, что, имея дело с восточными людьми, больше не утруждал себя сомнениями, даже со своей женой, он просто нажимал нужную кнопку, и подходящая банальность слетала с губ.

Саймон заметил выражение ее лица и вдруг ощутил свою беспомощность. Он столько пережил вместе с этой женщиной, сидящей рядом, но сейчас, в этот критический момент не мог подобрать слова, чтобы выразить свою любовь к ней. Это мучило его, но Саймон не пытался сделать над собой усилие, чтобы не усугублять ситуацию. Он просто встал и переменил тему:

– Куда девался твой кофе? Теперь мне и самому захотелось.

Напряжение сказывалось на них по-разному: Джинни просто смотрела в одну точку, а он желал действовать. Время от времени Ленни подсаживался к ней. Почти не разговаривая, он был уверен, что ей хочется, чтобы он был рядом. Саймон, наиболее волновавшийся из всех троих, без устали слонялся по круглой стеклянной тюрьме, словно оказался в ловушке.

Наконец он прервал свое бесцельное хождение и остановился подле кресла Джинни, скрестив руки на груди. Впереди сквозь стену виднелась главная взлетная полоса, двойное ограждение, дорога, поля. Незаметно сгущались сумерки. Зажглись неоновые лампы, и Саймон сощурился. Сквозь затемненное стекло все казалось серым. Весь его мир стал таким.

– Саймон, – тревожно позвала Джинни. – Он приземлился.

Белый «Боинг-747», с надписью «Китайские авиалинии» скользил в сторону бетонированной площадки, где ему предстояло остановиться. Его черный нос был всего в нескольких футах от них. Ленни принес еще кофе, и они молча стояли, глядя на самолет.

Ли Лутан вышел одним из первых и направился к ним в помещение. Оглядевшись, он заметил их, кивнул Саймону, отвернулся и намеренно выбрал кресло в противоположном конце зала.

Джинни взяла Саймона за руку.

– Удачи тебе, – прошептала она.

Зал ожидания заполнялся людьми. Большинство кресел рядом с Ли оказались заняты, но, разложив свои сумки на соседние сиденья, он ухитрился сохранить для себя крошечное пространство.

Саймон спихнул одну из сумок на пол и сел. Ли указал на табло с расписанием вылетов.

– Сорок минут осталось.

– Знаю.

– За вами следили?

– Да.

– Кто?

– Не знаю точно. Наверное, человек с материка.

– Где он?

Саймон украдкой указал на китайского бизнесмена, который пересел так, чтобы держать под наблюдением Саймона и Джинни.

– Только один?

– Один.

– Когда ваш самолет вылетает в Гонконг?

– Спустя десять минут после вашего. – Саймон колебался. – Груз… с вами?

– Да. Он в самолете. И останется там почти до самого отлета. Только тогда вы сможете забрать его. В обмен, – Ли ухмыльнулся, – на ваш сверточек.

Они разговаривали шепотом, склонив друг к другу головы, чтобы никто их не слышал.

– Вам понятно, в чем суть сделки, Ли Лутан? Я не хотел бы испытать разочарование.

– Я тоже. Все произойдет так: вы передаете нам ученого, который разработал «Апогей»…

– Но и материковый Китай получает то же самое. Я просто ставлю вас в одинаковое положение.

– Идет. Взамен мы возвращаем вам сына, который, кстати, был не слишком любезным гостем.

– Другими словами, ничего не сообщил вам.

– Этого я не говорил.

– А тут и говорить нечего. – В голосе Саймона прозвучала гордость. – Если бы Мэт проболтался, вы бы тут не сидели.

– Пусть так, если хотите. Но будьте осторожны, когда привезете его домой. У него склонности к агрессии.

– Что вы имеете в виду?

– Спросите его. Времени мало. Где этот парень Люк?

Саймон раздумывал некоторое время над тем, что крылось за загадочными словами Ли, потом указал пальцем.

– Там сидит, рядом с моей женой.

– Хорошо. Обмен произойдет возле стойки бара, напротив выхода номер сорок четыре. Это на полпути между моим самолетом и вашим. Наши кандидаты на обмен должны сесть рядом, и главные участники игры осмотрят их. Потом оба одновременно встанут и…

– Нет. Я хочу как можно дольше держать в тайне от материка тот факт, что отдаю Люка.

– И что же?

– Я устроил так, чтобы двойник занял место Люка в самолете на Гонконг, следовательно, осмотр, о котором вы говорили, нежелателен.

Ли помрачнел.

– Сейчас не время, чтобы валять дурака. Мы обо всем договорились.

– А вы понимаете, какой опасности я подвергаюсь? У меня нет альтернативы, – резко сказал Саймон, словно упрекая самого себя. – Но мне нужна подстраховка.

Ли Лутан поджал губы.

– Я должен обдумать это. Возвращаюсь на самолет. Встретимся здесь же через пять минут.

Он поднялся, но Саймон задержал его.

– Я рискну и скажу Люку, чтобы он поменялся местами со своим двойником. К тому времени, когда вы вернетесь, мы уже будем готовы к операции.

Ли, нахмурившись, смотрел в пол.

– Ладно, – сказал он наконец. – Но если вы нас чем-нибудь огорчите…

Он умолк и кивнул в сторону «Джумбо», смутные очертания которого виднелись за окном в полумраке вечерних сумерек. Глядя вслед Ли, Саймон почувствовал острую боль в сердце. Так близко, совсем близко. Мэт на этом самолете. Через полчаса он будет сидеть здесь, со своими родителями. Если только, если не…

Он вернулся к Джинни, возле которой, словно телохранитель, маячил Ленни.

– Все, – пробормотал Саймон, – действуй. До свидания, и удачи тебе.

Ленни взял свою сумку, спустился в туалет и прошел во вторую от стены кабинку. Потом тихонько поскребся в перегородку. Услышав в ответ постукивание Фуна, он протолкнул сумку под перегородкой и получил обратно такую же. Ему хватило нескольких минут, чтобы переодеться, запихнуть старую одежду в только что полученную сумку и выйти из кабины.

Стоя перед зеркалом, он сбрил усы электробритвой, снял очки и вставил контактные линзы. Потом зашел в другую кабинку и сел там, выжидая. Глаза слезились от непривычной помехи.

Тем временем Ли Лутан вернулся с «боинга» и принялся искать Саймона. В момент его появления пробил гонг, эхом отдаваясь по залу. Затем последовали три объявления по репродуктору – на японском, английском и «мандаринском» – приглашение на рейс китайских авиалиний.

– Осталось всего несколько минут, – сказал Саймон.

– Знаю! – Гонг прозвучал снова. – Это приглашение на посадку до Гонконга… – Ли рассматривал кровоточащий заусенец на большом пальце, затем пососал его. – Черт! – Он с трудом собрался с духом. – Я намерен провести вашего сына вон туда, в угол, чтобы вы видели его со стороны стойки, где выдают посадочные талоны. Потом Люк отдаст свой посадочный талон и пойдет к самолету. Они пересекутся в проходе.

– Мне это не нравится.

– Либо так, либо никак.

Гонг ударил в третий раз.

– Китайские авиалинии, рейс триста девять, Тайбэй. Последнее приглашение… – разлетелось по залу на трех языках.

– Ладно. Остановимся на этом.

– Тогда шевелитесь!

Саймон кинулся в мужской туалет, насвистывая определенный мотивчик. Эту мелодию узнали, по крайней мере, двое из занимавших кабинки. Фун Муньва вышел быстрым шагом, на ходу поправляя непривычные для него очки. Вслед за ним появился Ленни Люк.

Когда Ленни подошел к двери, Саймон схватил его за руку и прошептал:

– Постой. План изменился. Иди к проходу, предъяви свой посадочный талон и жди сигнала. Удостоверься, что самолет не взлетит с Мэтом на борту. Если они попытаются перехитрить нас, сделай что-нибудь, упади в обморок, если нужно будет… Но только останови самолет!

Первым в зале появился Фун. Он быстро зашагал к выходу на посадку гонконгского рейса, надвинув шляпу на самые глаза. Он прошел по туннелю весь путь, до самого самолета. Джинни шла за ним. Саймон спешил впереди Ленни, который специально держался сзади, на расстоянии.

Подойдя к выходу номер сорок три, Саймон встал сбоку и заглянул в коридор с наклонным полом. У него екнуло сердце, когда он увидел их – Ли Лутана и Мэта. Сын был весь на виду в арке коридора, словно его силуэт наблюдали в телескопическую трубу: лицо бледное, глаза воспаленные, он явно тяжело болен.

Ленни приближался к выходу на рейс китайских авиалиний. Предъявив свой посадочный талон, он остановился и обернулся. Саймон выждал еще секунду и кивнул. Ленни рысью побежал по коридору и исчез из поля зрения. Мэт смотрел ему вслед. Только после этого Ли подтолкнул юношу в объятия отца.

– Ты в порядке, Мэт?

– Я в порядке. – Он выговаривал слова очень медленно, словно под действием наркотика. – Все хорошо.

– Мама ждет тебя.

– Почему Ленни садится в этот самолет?

– Расскажу позже. Пойдем, скоро наш рейс.

– Он не должен!

– Идем!

Когда они подошли к выходу на гонконгский рейс, Мэт что-то пробормотал.

– Что?

– Я сказал… Ли Лутан. Ты заблуждаешься на его счет. Ленни не должен оказаться на этом самолете.

Они заняли свои места. Джинни схватила Мэта за руки, а затем кинулась утирать слезы, катившиеся по щекам.

– К черту Ли, расскажешь о нем позже, – отрезал Саймон.

Их самолет выруливал на взлетную полосу. Мэт выглянул в иллюминатор и увидел белый «Джумбо», который уже приближался к концу взлетной полосы. Прожекторы освещали надпись на его хвостовой части – «Китайские авиалинии».

– Господи! Папа, послушай! Ли Лутан работает не на правительство. Он – член движения за независимость Формозы. Он хочет использовать «Апогей», чтобы отнять власть у партии Гоминьдан.

– Что? – Саймон долго и растерянно смотрел на сына, потом перевел взгляд в сторону «Джумбо», набиравшего скорость. Рев двигателей нарушил тишину в их салоне… Самолет взлетел.

Глава 28

Фун Муньва скучал. Он уже два дня болтался в Гонконге, и заняться ему было совершенно нечем. Он читал порнографические журналы и время от времени выполнял рутинную работу в офисе. После Сеула еда казалась просто великолепной, и некоторые «телки», крутившие хвостами вокруг да около, были что надо, но, черт возьми, у человека могут мозги заплесневеть от такой жизни.

Фун оказался настоящим пленником.

В восемь часов утра за ним заезжала машина и отвозила его в офис, каждый раз добираясь туда разными дорогами. В половине седьмого вечера опять появлялся шофер и вез его в тот квартал на Мэнсфилд-роуд, где у Саймона Юнга было «убежище». И там Фун оставался под пристальным наблюдением до следующего утра.

Ему выдали кучу денег, но какой в них смысл, если их негде потратить? И конца этому не предвиделось.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Сегодняшний день с самого начала не был похож на предыдущие. Фун приехал в офис и ждал лифта. Двери раздвинулись. Он шагнул вперед, но не успел войти, как из лифта выскочил белый и схватил его за руку.

– Привет, Ленни. Ты ведь Ленни Люк, верно?

Фун Муньва застыл на месте. Такого не должно было случиться. «Твой двойник не работал и не жил в Гонконге уже многие годы. Проблем не будет…» – так ему сказали. Проблем не будет…

– Ух… нет! Это…

– Неужели забыл? Ты должен меня помнить.

– Прости… я опаздываю.

Фун нырнул в лифт как раз в тот момент, когда двери закрывались. Последнее, что он увидел, был «заморский дьявол», который с изумленным видом стоял в коридоре. У Фуна мелькнула мысль, что следует доложить о том, что случилось, но позже он забыл об этом инциденте.

Наконец наступила половина седьмого, но шофер не появился. Офис опустел, и Фун остался один. Делать ему было нечего. Шесть тридцать одна, тридцать две. Тридцать три…

Он еще раз взглянул на свои новые часы «Картье» – шофер опаздывает почти на пять минут. Часы хорошо смотрелись на его запястье. Его дядя по материнской линии носил такие же. Фун вспомнил о дядюшке с улыбкой. Тот недавно купил себе новый дом в Абердине и прислал племяннику фото… Прошло сорок минут: больше ждать невозможно.

Фун еще раз сверился с часами, помешкал немного… и поспешил прочь.

Он пересек шоссе по надземному переходу и спустился по лестнице к автобусной остановке к северу от Адмиралтейских садов. Встав в очередь, обвел взглядом толпу пассажиров, и вдруг его внимание привлекли два человека, не сводившие с него глаз. Фун поспешил отвернуться. Ему не нравилось, когда его разглядывали. Какое дело до него этим незнакомцам?

Но когда он спустя минуту снова взглянул на них, эти люди стояли все там же. Человек с одной рукой – тю ней ло мо! Фун вздрогнул. И, как будто этого мало – еще и тот самый «заморский дьявол», которого он увидел утром. Черт!

Фун развернулся и быстро зашагал прочь. Но два соглядатая оказались проворными.

– Привет, – сказал иностранец, преградив ему путь. – Нам не удалось поболтать сегодня днем. – Он прищурился. – Ты ведь помнишь меня, правда?

– М-мм.

– Хэйнс, – сказал незнакомец с радостной улыбкой, протягивая руку. – Род Хэйнс.

Примерно в то время, когда Хэйнс и его однорукий товарищ заговорили с Фуном Муньва, помощник комиссара Рид входил в гостиную дома Юнгов в Рипалс-Бэй.

– Мы отправляемся в небольшое путешествие. И, боюсь, тебе тоже придется поехать, Мэт.

– Боже мой! Вы всегда так…

– В бухте нас ждет патрульный катер, и мы уже опаздываем. Предупредите Джинни, что не знаете, когда вернетесь.

– Мне неприятна ваша настойчивость. – Голос Саймона звучал сурово. – Мэт только начал оправляться от ужасных испытаний, да и я не в настроении…

– Значит, вам лучше изменить свое настроение, иначе, черт побери, мне придется арестовать вас!

– И у вас хватает наглости разговаривать со мной так в моем доме!

– Я готов, – сказал Мэт. – Мне нужно переменить обстановку.

Питер Рид удивленно взглянул на Мэта.

– Тогда идемте. Оба…

Следуя за лучом от фонаря Рида, Саймон и Мэт спустились по лестнице, крутые деревянные ступени которой вели к причалу под домом. Там, пришвартованный к пирсу, стоял полицейский катер. Едва они ступили на палубу, как катер рванул вперед, оставив с правого борта Круглый остров. Потом они взяли курс на юго-восток, к Отвесной скале.

– Твои люди следили за нами, Питер?

Саймону пришлось кричать, чтобы перекрыть шум моторов. Рид с раздражением взглянул на рулевого, пытаясь определить, слышал ли он что-нибудь, и оттащил Саймона в сторону.

– Вы всерьез полагаете, что моим людям больше нечего делать?

– Значит, ваш ответ – «нет»?

– Ответ – «нет»! – подтвердил Рид. – Я понимаю, что когда такой человек, как вы, наносит «красному» Китаю удар в зубы, то ему есть чего бояться, но…

– Но кто же сел нам с Джинни на хвост? Я даже могу точно описать, как они выглядели.

– Это не мы. Не превращайтесь в параноика.

– Параноика! Если бы лучший из ваших служащих находился в руках тайваньского правительства…

– А кто отдал его им, а? Вы! Вы понимаете, что сейчас происходит в этой колонии? Вы понимаете это? Военная разведка докладывает о масштабном сосредоточении войск на фуцзяньском берегу: самолеты, танки, самолеты-амфибии! Если они пойдут на Тайвань, то союзническое вторжение в Нормандию во время Второй мировой войны покажется детской возней. А Гонконг получит возможность наблюдать за этим с высоты птичьего полета, вот так. Лучшие места в этом паршивом театре! А вы ждете, что я буду беспокоиться о пропаже кого-то из вашего персонала…

– Ладно, вы высказали вашу точку зрения. Куда мы едем?

– В Сан-Кун.

– Где это, черт побери?

– Остров по нашу сторону от маяка Ваглан.

– Но ведь это очень далеко!

– Десять миль. – Рид оглянулся через плечо на Мэта. – С ним все в порядке?

– А как вы думаете… после всех ужасов, которые он перенес? Мы получили его всего два дня назад, ему нужен отдых, а не эта дурацкая возня.

– У него такой вид, словно он готов… – Рид перевел взгляд на Саймона, – разбить что-нибудь.

– Пусть бы разбил. Что-то сводит его с ума, ему нужно выплеснуть это.

– Он уже рассказывал вам, что произошло?

– Отчасти. – Саймон отвернулся. – Не спрашивайте.

Путешествие заняло не много времени. Вскоре из темноты выступил огромный черный массив земли, испещренный светящимися точками. Рид повернулся к Саймону.

– Здесь с северо-восточной стороны есть бухта: прекрасное укрытие.

– Для чего нужно это укрытие?

– У нас тут появился один застенчивый гость.

Катер обогнул северную оконечность Сан-Куна и медленно вошел в узкий канал. Два члена команды изучали берег в приборы ночного видения.

– Здесь, – прошептал один из них, показывая рукой.

– Верно, – мрачно подтвердил Рид. – Дайте им знать, что это мы. Я хочу подойти как можно ближе, но не стоит заставлять их нервничать. Они очень раздражительны и вооружены.

– Вооружены! – Саймон вгляделся в темноту, пытаясь увидеть, что привлекло внимание матроса. Внезапно он заметил другой катер, с погашенными огнями. Судно мягко покачивалось, стоя на якоре под нависшей скалой. Когда они подошли ближе, на палубе стали заметны двое мужчин. Их белые кители были едва различимы в сумраке. Оба судна ловко сманеврировали, чтобы не врезаться в катер гонконгской полиции. Несколько секунд, и оба катера пришвартовались друг к другу. Через узкий проем между поручнями был переброшен деревянный трап.

Рид поманил Мэта, чтобы тот присоединился к нему с Саймоном.

– Теперь слушайте. Приехав сюда, наш гость подвергается большой опасности; ему, того и гляди, перережут глотку. Возможно, нам придется спешно удирать. Если так случится, никаких вопросов, перебираемся к себе на борт и отплываем. Все понятно?

– Думаю, да, – сказал Саймон, – Надеюсь, что дело окажется стоящим, если же…

– Это серьезно.

Они с трудом перебрались по трапу на палубу загадочного катера, где их провели по ступеням вниз, в спартански оборудованную каюту. В ней находился только один человек. Он стоял у дальней стены, заложив руки за спину. Завидев гостей, он вытянул левую руку и произнес по-английски:

– Добрый вечер, джентльмены. Пожалуйста, садитесь.

Минуту или две Саймон не мог поверить собственным глазам. Потом прошептал:

– Борисенко.

Хозяин улыбнулся:

– Крабиков. Это моя настоящая фамилия.

– Генерал-майор Крабиков, – подхватил Рид, подойдя к Саймону. – Из КГБ.

Саймон тяжело опустился в кресло.

– Боже мой!

– Вы удивлены? Это естественно.

– Я вне себя от ярости.

Крабиков слегка повернул голову:

– Вы, я полагаю, – Мэттью Юнг?

Мэт отрывисто кивнул, садясь в кресло.

– Но… как вы добрались сюда? – спросил Саймон.

– В Южно-Китайском море стоит наше судно, – ответил генерал, усаживаясь. – И я должен быть там через два часа, иначе рискую стать легкой добычей, и никто не выступит в мою защиту. Итак, если вы не возражаете, перейдем к серьезному разговору. О войне…

– О войне?!

– Мистер Юнг, позвольте мне объяснить вам ситуацию. В ближайшие несколько дней – сказать не могу – «красный» Китай намеревается вторгнуться на Тайвань; сначала уничтожить оборонную линию на Цюэмое, а затем идти напрямую к главному острову. Для этого они применят «Апогей», о котором я, как вы понимаете, кое-что знаю. Мы обязаны остановить их.

Саймону потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

– Вы знаете об «Апогее»… Каким образом?

– У нас были два источника. Москва и Пекин заключили сверхсекретный договор на самом высоком уровне…

Саймон ударил кулаком по столу:

– Я догадывался об этом!

– Уверен, что догадывались. – Крабиков закурил. – В соответствии с договором произошел обмен информацией. Были сделаны некоторые намеки на существование «Апогея» – не много, но этого оказалось достаточно. Из нашего второго источника мы узнали больше. До последнего времени мы поддерживали организацию, известную под названием «Наша Формоза». Слышали о такой? Хорошо. Один из их лидеров недавно заговорил. – Генерал повернулся к Мэту. – Вы имели дело с человеком по имени У Тайцзи?

– Да.

– Доверяете ему?

– Не очень.

Крабиков кивнул в знак согласия.

– У бежал, прихватив с собой жену. Отправился в Нью-Йорк, перепуганный насмерть. Заставить его говорить было несложно – он сам пришел к нам.

– У сотрудничал с вами? – спросил Саймон.

– Как и другие. В случае успеха «Формозы» он должен был стать министром обороны. Вот почему он так долго был связан с этой организацией. Но У перепугался. Ох как он перепугался!

– Почему?

– Если бы вы-знали, кто поддерживал «Формозу» в правительстве…

– Ли Лутан.

Крабиков не скрывал своего удивления.

– Вы уже знаете об этом?

– Я выяснил это, – заговорил Мэт. – Ли открыто признался.

– А вы, мистер Юнг, вы не знали об этом?

– Нет, пока сын не рассказал. Когда Мэт исчез, я не поднял шума только по одной причине: думал, что не способен пойти против Гоминьдана. Если бы я хоть на секунду мог представить себе, что Ли…