Текст книги "Миры империума(сборник фантастических романов)"
Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)
Меня знобило. Я никак не мог окончательно проснуться и безуспешно пытался выпрямить голову – нестерпимо болел затылок.
Рихтгофен, Беринг и я стояли под развесистыми липами в нижней части королевского парка. До рассвета оставалось несколько минут, и мне хотелось знать, что это за ощущение – получить пулю в коленную чашечку.
Послышался шум, и на дороге показались неясные очертания автомобиля, фары едва пробивали предрассветную мглу.
Глухо хлопнула дверца, и на пологом склоне появились три силуэта, вначале едва различимые, они по мере приближения становились все отчетливее.
Одна из фигур отделилась и стала в стороне. Это, вероятно, был Бейл.
Вскоре прибыл второй автомобиль, и в тусклом свете подфарников показалась еще одна фигура, видимо женщина. "Врач," – подумал я.
Послышались приглушенные голоса, сдержанный смех. Такие долгие приготовления. Все на самом высоком уровне.
Я размышлял над тем, что сказал мне Беринг по пути сюда.
Бейл вызвал меня на дуэль в соответствии с конвенцией Тосса, не предусматривающей убийство одного дуэлянта другим. Только ранение, чтобы как можно больнее унизить противника.
Все это было весьма сомнительно. Кто мог поручиться, что в пылу схватки рана не окажется смертельной?
Рихтгофен дал мне черные брюки и белую рубаху, реквизит действа, и легкий плащ, в котором я дрожал от холода. Единственное, что не мерзло, это забинтованная шея.
Но вот небольшая группа напротив меня раскололась. Ободряюще улыбаясь, ко мне приблизились мои секунданты и тихо пригласили идти за ними. Беринг взял у меня плащ, и я еще больше озяб.
Бейл и его люди направлялись к прогалине, где было светлее.
– Думаю, света достаточно, не так ли, господа? – произнес барон Халлендорф, один из секундантов инспектора Бейла. Я имел счастье с ним познакомиться на том злополучном банкете, в летнем дворце.
Рассвет вступал в свои права. На востоке вспыхнули первые багровые полосы. На их фоне силуэты деревьев казались еще темнее.
Ко мне подошел Халлендорф с коробкой с пистолетами. Я взял один, не глядя. Бейл взял второй, тщательно проверил его, щелкнув курком и осмотрев ствол. Рихтгофен вручил каждому из нас по обойме и заявил:
– Три раунда!
У меня не было возражений.
Бейл проследовал к месту, указанному Халлендорфом, и повернулся спиной. Сейчас, когда рассвело, автомобили просматривались гораздо лучше. Большой напоминал "паккард" тридцатых годов. По знаку Беринга я занял свое место спиной к Бейлу.
– По сигналу, господа, – сказал Халлендорф, – делаете десять шагов. По команде оборачиваетесь и стреляете. Во имя чести и нашего императора, начинайте, господа!
Белый платок выпорхнул из его рук и опустился на землю. Я зашагал. Один, два, три…
Возле небольшого автомобиля кто-то стоял. Интересно, кто бы мог быть?.. Восемь, девять, десять. Я остановился. Голос Халлендорфа был невозмутим.
– Поворачивайтесь и стреляйте!
Я обернулся, держа пистолет сбоку. Бейл загнал патрон в патронник, расставил ноги, заложил левую руку за спину и поднял пистолет. Нас разделяло чуть больше двадцати метров мокрой от росы травы.
Я стал приближаться к нему. Это не было запрещено. Бейл слегка опустил пистолет, и я увидел его бледное лицо и пристальный взгляд. Пистолет снова поднялся и почти в тот же миг подпрыгнул с резким сухим треском. Стреляная гильза перелетела через голову Бейла и, сверкнув в лучах зари, упала на траву. Промах!
Я продолжал идти. У меня не было намерения стрелять наугад, в едва различимую в предрассветной мгле цель. Я вовсе не собирался убивать противника, чего, вероятно, нельзя было сказать о Бейле. Нет, в его игру я не желал играть!
Бейл держал пистолет в вытянутой руке, не сводя с меня глаз. Он с легкостью мог бы меня убить, но это было бы нарушением кодекса. Пистолет в его руке дрожал: он никак не мог решиться, куда целиться. Ему было явно не по себе.
Пистолет замер и вновь подскочил. Раздался негромкий выстрел. Я понял, что Бейл целится в ногу, потому что был достаточно близко, чтобы видеть наклоненное дуло.
Он отступил на шаг и поднял пистолет повыше. Значит, собирался нарушить правила. Неверный выстрел, промах – мало ли чем можно объяснить свою ошибку. При этой мысли я напрягся.
Следующего выстрела я не услышал. Ощущение было такое, будто меня ударили бейсбольной битой по боку. Я споткнулся, стал задыхаться, но устоял на ногах, ощущая жгучую боль повыше бедра.
Оставалось всего метров шесть… Я перевел дух.
Бейл плотно сжал губы, на лице было замешательство. Он прицелился мне в ноги и сделал два выстрела подряд. Одна пуля зацепила носок правого ботинка, другая попала в землю. Я подошел почти вплотную к противнику. Хотел что-то сказать, но не мог. Все, на что я был способен, так это сдерживать себя. Неожиданно Бейл отступил на шаг, поднял пистолет и прицелился мне в грудь, нажав на курок. Раздался слабый щелчок. Бейл удивленно посмотрел на свой пистолет.
Я швырнул пистолет ему под ноги, сжал кулак и со всего размаха ударил его в челюсть. Он покачнулся, а я зашагал навстречу Герману, Рихтгофену и спешащему ко мне врачу.
– Боже праведный, – Герман, задыхаясь, схватил мою руку и стал жать. – Трудно в это поверить.
– Больше унизить инспектора Бейла, чем это сделали вы, невозможно, – сказал Рихтгофен, сверкая глазами. – Полагаю, вы научили его вас уважать!
Ко мне протиснулся врач.
– Господа, позвольте осмотреть рану.
Мне подставили табурет, и я с благодарностью на него опустился.
По просьбе врача я вытянул ногу.
Надрезая одежду и кожу, врач вскрикивал и ворчал, видимо наслаждаясь своим искусством. Возможно, он был романтиком.
Я открыл глаза. Ко мне приближалась Барбро. Солнечные лучи играли в ее золотых волосах.
– Герман, – обратился я к Берингу, – мне надо немного поспать, но прежде всего я должен сказать, что согласен выполнить ваше поручение. В благодарность за то, что немного позабавился в вашем мире.
– Спокойно, Брайан, – сказал подошедший Рихтгофен, который улаживал какие-то дела с секундантами Бейла. – Сейчас нет нужды думать об этом.
– И все же я хочу, чтобы вы знали – я согласен! Барбро склонилась надо мной:
– Брайан, вы не очень тяжело ранены? Она была явно встревожена.
Я улыбнулся и взял ее руку.
– Наверняка вы уверены, что ранен я случайно. Бывают дни, когда я то и дело расшибаюсь. Видимо, они наступили…
Она сжала мою руку и опустилась на колени.
– Вам, должно быть, очень больно, раз вы шутите, – произнесла она с горечью. – Этот Бейл явно свихнулся. – Она обратилась к врачу: – Помогите ему, доктор Блюм.
– Вы счастливчик, полковник, – пробурчал врач, тыча мне пальцем в рану. – Ребро не повреждено. Через несколько дней останется небольшой шрам и синяк на память.
– Помогите мне, дорогая, – попросил я Барбро. Беринг подставил плечо, чтобы я смог опереться, и сказал:
– Вам сейчас нужно хорошенько выспаться.
Глава VIIЯ попробовал расслабиться в своем кресле в тесной кабине шаттла. Оператор склонился перед узким освещенным пультом, внимательно всматриваясь в шкалы приборов и щелкая тумблерами на панели, напоминавшей миниатюрную счетную машину. Беззвучная вибрация наполняла воздух, проникая до мозга костей.
Я заерзал, пытаясь найти более удобное положение. Шея и бок снова заныли. Разрозненные фрагменты бесконечного инструктажа последних десяти дней пронеслись в моей памяти. Имперской разведке не удалось раздобыть материалы о маршале Байарде в нужном количестве. Однако их было больше, чем мог воспринять мой мозг. Я надеялся, что сеансы гипноза каждую ночь в течение недели во время сна введут в мой мозг необходимые знания и, когда потребуется, они сами выскочат.
Байард был тайной даже для своих приближенных. Его редко видели, в основном только на экранах, которые имперские разведчики считали чем-то вроде рисовальных аппаратов. Я пытался объяснить, что телевидение широко распространено в моем мире, но они так и не поняли этого.
Последние три ночи мне дали хорошо выспаться. Каждый день я по часу занимался тщательно отобранными для меня физическими упражнениями. Раны у меня почти зажили. Я был и физически, и морально готов к рискованному делу и хотел поскорее за него взяться. От разговоров я просто устал.
Я проверил свою экипировку. На мне был военный сюртук, точь-в-точь такой, как на парадном портрете Байарда. Портрет был поясной, и брюк мы не видели. Тогда я предложил сшить брюки такого же цвета, как и сюртук.
Ордена и ленты не нацепили, как показано на снимке. Не думаю, что он их носит в обычной домашней обстановке. По этой же причине воротник был расстегнут и галстук ослаблен.
Меня кормили одними тощими бифштексами, чтобы я немного похудел. Парикмахер каждое утро и вечер делал мне интенсивный массаж головы и не велел ее мыть, чтобы стимулировать рост волос и сделать прическу такую, как на снимке.
К поясу пристегнут был сетчатый подсумок, в который поместили передатчик. Пусть будет на виду, решили мы, все равно его никуда не запрячешь. Микрофон был вставлен в широкие позументы на моих отворотах. В довершение ко всему меня снабдили толстой пачкой ассигнаций НД государства.
Я осторожно шевельнул правой рукой, чувствуя присутствие сжатой пружины, которая может выбросить в мою руку пистолет размером со спичечную головку, правда при определенном изгибе запястья.
Это маленькое оружие было настоящим смертоносным чудом. Формой оно напоминало морской камешек, такое же серое и гладкое. На земле его невозможно было бы обнаружить, что было для меня очень важно в экстремальной ситуации.
В глубь рукоятки оружия уходил спиральный канал толщиной не более волоса. Сжатый газ, заполняющий узкую камеру, служил и источником энергии, и аналогом пули. При нажатии крохотный шарик сжиженного газа выстреливался с огромной начальной скоростью. Будучи освобожденным от сдерживающих стенок дула, изготовленного из очень прочного сплава, бусинка мгновенно расширялась до размеров кубического фута. Результатом был почти бесшумный взрыв, способный за счет ударной волны пробить броню в сантиметр толщиной или убить человека на расстоянии трех метров.
Именно такое оружие и было мне нужно – незаметное, бесшумное и эффективное. Расположение пружин в рукаве делало его почти частью руки, правда лишь в том случае, если рука была достаточно умелой.
Я практиковался в течение многих часов, одновременно слушая лекции, обедая и даже лежа в постели. Я считал эту часть тренинга очень важной для выполнения своей задачи. Я старался не думать еще об одном средстве подстраховки, установленном в полости моста на месте коренного зуба.
Каждый вечер после занятий я отдыхал со своими новыми друзьями, наведываясь в Императорский балет, театры, оперу и веселые варьете. Вместе с Барбро мы обедали в роскошных ресторанах, после чего бродили по освещенным луной паркам, пили кофе на закате…
В день отправления я испытал необычайное желание быстрее вернуться.
Оператор повернулся ко мне:
– Полковник, поздравьте себя. Здесь что-то такое, чего я никак не могу понять.
Я весь напрягся, но ничего не сказал. Пусть разузнает все хорошенько и после расскажет. Я пошевелил рукой на всякий случай, уж не выронил ли я ненароком свой пистолет. Это уже вошло в привычку.
– Я обнаружил движущееся тело в Сети, – доложил оператор, – кажется, оно движется по тому же курсу, что и мы. Пространственный индикатор показывает, что оно очень близко.
Империум на десятки лет отстал от нашего мира в области ядерной физики, телевидения, аэродинамики и мало ли в чем еще. Зато приборы в аппаратах Максони не знали себе равных. Самые лучшие ученые посвятили их разработке больше полувека.
Оператор склонился над пультом, как органист над органом.
– Масса этого тела где-то около полутора тонн, – сказал он.
– Это соответствует весу легкого шаттла, но это не может быть ни один из наших…
В течение нескольких минут стояла напряженная тишина.
– Он следует за нами по пятам, полковник. Либо их приборы современнее наших, либо этому парню сопутствует удача.
Мы оба решили, что незнакомец не может быть ничем иным, как аппаратом из мира В-1-два.
Внезапно оператор напрягся, руки его замерли.
– Он приближается к нам, сэр. Похоже, они решились на таран. Тогда нас разнесет на куски.
Мои мысли перескакивали с пистолета на зуб. В то же время очень хотелось узнать, что же случится при столкновении. Я как-то не думал о том, что конец может наступить раньше.
Напряженность длилась еще несколько секунд, пока оператор не сказал с облегчением:
– Пронесло. Вероятно, его способ маневрирования в пространстве уступает скорости движения в Сети. Но он вернется. Он жаждал крови.
Тут мне пришла в голову одна мысль, и я спросил:
– Наш максимальный уровень контролируется энергией обычной энтропии, не так ли?
Оператор кивнул.
– Что, если замедлить ход? Может, он проскочит? Оператор отрицательно покачал головой:
– В Зоне Поражения это рискованно. Но, думаю, у нас нет выбора – придется на это пойти. И да поможет нам бог.
Я понимал, как тяжело оператору решиться на это. Во время напряженных шестилетних тренировок дня не проходило, чтобы этого молодого парня не предупреждали о недопустимости любых изменений управления в Зоне Блайта.
Звук генератора изменился, частота стала слышимой, падая все ниже.
– Он все еще близко, сэр!
Звук стал еще более низким. Я не знал, где критическая точка, в которой мы потеряем искусственную ориентацию и попадем в область обычной энтропии. Звук генераторов дошел почти до уровня низких частот. Оператор непрерывно щелкал переключателями, не отрывая взгляда от шкал приборов.
Шум привода гремел по шаттлу, дальше уже нельзя было снижаться. Но и противник не мог этого сделать.
– Он все еще с нами, полковник, только… – Вдруг оператор закричал: – Полковник, он исчез из виду!.. Видимо, его управление не столь совершенно, как наше. Ну, что ж, счастья ему там, где он материализовался.
Я откинулся в кресле, как только генераторы возобновили работу в обычном режиме. Ладони мои были влажными. Интересно, в каком из адов Поражения он возник? Но уже через несколько минут я забыл о нашем противнике. Возникла новая проблема, и было уже не до нервов.
– Хорошая работа, техник, – сказал я наконец. – Сколько еще нам осталось?
– Минут десять, сэр. Это маленькое дельце отняло у нас больше времени, чем я предполагал.
Я начал последнюю проверку. Во рту пересохло. Все как будто на своих местах. Нажал кнопку коммуникатора.
– Алло, Талисман, – сказал в микрофон. – Это Гончая. Как вы меня слышите? Прием.
– Гончая, это Талисман. У нас все в порядке. Прием. Тихий голос говорил мне в самое ухо из крохотного динамика, смонтированного в пуговице на моем погоне.
Я обрадовался незамедлительному ответу. Почувствовал себя не столь одиноким. Осмотрел механизм выходной двери. Следовало дождаться команды оператора "на выход" и лишь потом ударить по рукоятке. После этого оставалось всего две секунды на то, чтобы убрать руку и загнать в ладонь пистолет, прежде чем сиденье автоматически опрокинет меня в стоячее положение уже за входной дверью. Шаттл исчезнет, прежде чем мои ноги коснутся пола.
Последние десять дней я настолько был поглощен текущими делами, что совершенно не думал о своем прибытии в мир В-1-два. Моим тренингом руководили настоящие профессионалы, и тогда все казалось вполне осуществимым. Теперь же, будучи брошен в логово противника, я с особой остротой ощутил всю опасность возложенной на меня миссии. Однако размышлять было некогда, и я даже радовался этому. Империум стал частицей моей жизни, а я – его козырной картой. И теперь настал срок ходить с этой карты. Ценность моя для Империума могла быть реализована только так. И чем быстрее это произойдет, тем лучше! Я не был уверен, что в настоящее время диктатор находится во дворце. Возможно, придется спрятаться и дожидаться его возвращения в резиденцию. Один Бог знает, как долго придется ждать, возможно, понадобится и добытая у пленника информация, и удача. В противном случае при выходе из шаттла я могу оказаться в воздухе, на высоте сорока метров.
Послышался треск переключателя, и оператор повернулся ко мне.
– На выход, Гончая! – закричал он. – И удачной охоты! Протягиваю руку и ударяю по рычагу. Выгнув руку, сжимаю в ладони пистолет. С лязгом и скрежетом отскакивает дверь, и гигантская рука вышвыривает меня в неизвестность. На какой-то момент я теряю ориентацию, шагаю во тьму. Вот уже мои ноги касаются покрытого ковром пола.
В лицо ударяет струя воздуха, и эхо убывающего шаттла гулко разносится по коридору.
Я вспоминаю инструкцию: стоя неподвижно, осторожно осмотреться. Вокруг ни души. Зал совершенно пуст. С потолка льется слабый свет.
Я ПРИБЫЛ!!!
Я снова спрятал пистолет под защелку в рукаве. Стоять больше нет смысла, и я начинаю осторожно двигаться по коридору.
Все двери одинаковы, без всяких пометок. Толкаю одну. Заперта. И другая тоже. Третья открыта. Я осторожно заглядываю в комнату. Похоже, это зал заседаний. Иду дальше. Мне нужна только спальня. Если диктатор в ней, я знаю, что делать, а нет – подожду. Рано или поздно он вернется туда. Главное – не встретить кого-нибудь.
Хлопнул лифт, совсем близко, за углом. Я, пятясь, вернулся к ближайшей двери. К счастью, она не была заперта. Вошел внутрь, но дверь до конца не закрыл. Сердце бешено колотилось. Куда девалась моя храбрость. Я чувствовал себя трусливым воришкой.
Совсем рядом послышались легкие шаги.
Я закрыл дверь, стараясь не щелкнуть замком, и на всякий случай решил спрятаться. Огляделся, вышел на середину комнаты. В темноте у стены стояло что-то высокое. "Гардероб", – подумал я. Пересек комнату, открыл дверцу и спрятался среди одежды. Положение – глупее не придумаешь. Дверь в комнату отворилась и затворилась. Шагов слышно не было, но через щель в дверце я увидел человека, стоявшего у выключателя спиной ко мне. Через мгновение я услышал тихий звук пододвигаемого стула и легкий звон ключей. Что-то звякнуло, тихонько, раз, другой. Вошедший, видимо, пытался открыть ящик стола.
Я стоял, затаив дыхание. Нестерпимо зудела щека, но я старался не думать об этом.
Я заметил висевший слева от меня сюртук, точнее его плечо. Осмотрел, он был таким же, как и мой, с богато украшенными лацканами. Слава Богу! Наконец-то я нашел нужную комнату. Но здесь была моя жертва! Ни разу в жизни мне не приходилось убивать человека в подобных обстоятельствах.
Снова послышались тихие звуки, и я различал частое тяжелое дыхание. Интересно, как он выглядит, мой двойник? Действительно ли похож на меня? Или просто так, небольшое сходство? Достаточно ли я похож на него, чтобы занять его место?
Интересно, почему он никак не может найти нужный ключ?
А может быть, это не его стол? Я чуть-чуть шевельнулся и сквозь одежду увидел его. Он был мал ростом, с редкими волосами и нисколько не походил на меня. Это обстоятельство заставило меня задуматься и как можно быстрее принять решение.
Диктатора, видимо, не было во дворце, иначе этот человек не осмелился бы так долго возиться в его кабинете. Вряд ли приближенный диктатора станет проявлять излишнее любопытство. Этот человек может быть мне полезен.
Не прошло и пяти минут, как нужный ключ был найден. Все тело ныло от неудобной позы. С трудом сдерживался, чтобы не чихнуть. В нос лез ворс от одежды. Я слышал шелест бумаг и невнятное бормотание. Видимо, человек рассматривал содержимое ящика. Щелкнул замок. Человек поставил на место стул и теперь приближался ко мне. Я застыл, рука напряглась, готовая взять пистолет и выстрелить в тот момент, когда незнакомец откроет шкаф. Я еще не был готов к новой роли двойника.
Я с облегчением вздохнул, когда человек прошел мимо и исчез. Снова раздались звуки открываемых ящиков, не то бюро, не то секретера.
Внезапно дверь отворилась, и послышались еще чьи-то шаги. Тот, кто вошел первым, замер, но тотчас же послышался голос:
– А, это ты, Морис, не так ли? – Видимо, это был голос первого. Он оценил обстановку.
Наступила пауза.
– Мне показалось, что в кабинете шефа горит свет, и это мне показалось странным, – ответил тот, кого звали Морис.
Первый прошел к середине и сказал:
– Я решил заглянуть сюда, проверить, все ли в порядке. Морис хихикнул.
– Не пытайся что-нибудь стащить. Ведь ты пришел сюда за тем же, за чем и я.
– О чем это ты? – прошептал первый.
– Сядь, Флик. Нет, нет, не волнуйся. Неужели ты не знаешь, что все тебя так называют? – Морис, судя по интонации, был очень доволен.
Битых полчаса Морис то подтрунивал над собеседником, то льстил ему, стараясь озадачить. Итак, первого звали Джорджес Пине; он возглавлял силы безопасности диктатора. Второй был военно-гражданский советник бюро пропаганды и образования. Пине был не слишком умен, как это ему казалось, замышляя свержение Байарда. Морис об этом все знал и только ждал случая, чтобы воспользоваться своей осведомленностью.
Это не понравилось Пине, но он смирился после того, как Морис упомянул о вещах, знать которые не полагалось никому, – например, о спрятанном аэроплане и тайнике с золотом, устроенном под землей в нескольких километрах от города.
Я внимательно слушал, стараясь не шевелиться. Пине согласился дать список лиц, впавших в немилость у диктатора, и так заручиться их поддержкой. О том, что он сам предложил маршалу внести этих людей в список, Пине не обмолвился ни словом.
Похоже, я был слишком самонадеян. Внезапно разговор оборвался, и наступила тишина. Я не знал, что произошло, но почувствовал, что сейчас будет. Шаги были тихими, и наступила короткая пауза, прежде чем дверцы шкафа распахнулись. Моя маскировка не помогла.
Я вышел, бросив холодный взгляд на Пине.
– Ну, Джорджес, – сказал я, – теперь я знаю, что у тебя за душой. – Я говорил на том французском диалекте, что и они, и приготовился к действию.
– Дьявол! – завопил Морис, глядя на меня широко раскрытыми глазами. В какой-то момент мне показалось, что можно легко покинуть эту комнату. Я сделал шаг в сторону, пистолет оказался у меня в ладони.
– Посторонись! – крикнул я.
Но Пине бросился на меня. Я пустил в ход свое оружие и напрягся, чтобы не быть отброшенным отдачей. Пине отшвырнуло назад, он опрокинулся на спину и больше не двигался. В этот момент на меня налетел Морис. Я отскочил к противоположной стене и упал, он оказался на мне. Все еще сжимая пистолет, я попытался было выстрелить. Но в голове гудело, а Морис был стремителен и силен как бык. Он повернул меня и скрутил за спиной мне руки. Затем, тяжело дыша, сел на меня верхом.
– Кто ты? – прошипел он.
– Я думал, ты узнал меня, Морис, – ответил я, засовывая пистолет за манжету рубашки. Трудно передать, каких это стоило мне усилий.
– Ты так думал, да? – засмеялся Морис, оглядывая меня. Лицо его было багровым и влажным. Он вытащил из кармана дубинку и слез с меня.
– Вставай! – приказал он и перешел на шепот. – Боже мой! Фантастика, да и только. Кто тебя послал?
Я не ответил. Было ясно, что мне не удалось одурачить его. Так хотелось узнать, что именно меня выдало. Охваченный любопытством, Морис подошел ближе и резко ударил меня по шее. Сломай он мне шею, было бы не так больно. Я почувствовал, как кровь брызнула из моей еще не зажившей раны. Это, кажется, ошеломило его, и, скаля зубы, он сказал:
– Прости меня. В следующий раз буду бить в другое место. И отвечай, когда тебя спрашивают.
Что-то злобное было в его голосе. Выражение лица напомнило тех, кто нападал на летний дворец в Империуме. Эти люди уже видели ад на земле и перестали быть людьми.
Морис смотрел на меня оценивающе, похлопывая дубинкой по ладони.
– Пожалуй, – сказал он, – нам нужно поговорить, только не здесь. И держи руки на виду!
Глаза его бегали по сторонам, видимо отыскивая мой пистолет. Не обнаружив его, Морис нисколько не обеспокоился, он был очень самоуверен.
– Пошли! – приказал он. – Только без фокусов! Иди рядом, бэби, вот так. И не волнуйся.
Я слегка приподнял руки и последовал за ним к телефону. Я мог без труда его убрать. Но что-то сдерживало меня: надо постараться побольше узнать у него.
Морис поднял трубку и что-то тихо сказал, не отрывая от меня взгляда.
– Через сколько времени они будут здесь? – спросил я. Морис прищурился, не отвечая. Трубку он уже положил на рычаг.
Я тоже решил промолчать.
Наконец он не выдержал и со смехом произнес:
– А зачем тебе знать, мальчик, когда мои друзья сюда придут?
– Может быть, пока их нет, мы успеем договориться?
– Да, – кивнул головой Морис, – мы можем отлично договориться. Ты будешь петь громко и внятно, и тогда, возможно, я велю своим ребятам побыстрее покончить с тобой.
– Морис! Неужели ты до того глуп? Ведь сейчас у тебя в руках козырной туз. Не трать же его напрасно!
Морис похлопал дубинкой по ладони.
– Что ты задумал, бэби?
– Я думаю о тебе, – ответил я. И тут меня осенило: – Держу пари, ты не знаешь, что у Брайана есть брат-близнец. Он, правда, полностью порвал со мной, хотя я думаю, что сейчас…
Глаза Мориса заблестели.
– Дьявол, – прошептал он. – Но ты, видно, давно не видел своего любимого братца, верно?
Он ухмыльнулся. Мне очень захотелось узнать, что именно его насмешило.
– Давай уйдем отсюда, – предложил я. – Нам надо переговорить с глазу на глаз. А сюда скоро придут.
Морис взглянул на мертвого Пине.
– Забудь о нем, – сказал я. – Он уже ничего не значит.
– Тебе хотелось бы, чтобы и я был мертв, не так ли, бэби? Внезапно он прорычал:
– Ей богу! Ты хотел убить меня, мелюзга соломенная… Он наклонился ко мне, сжав кулаки. Я понял, что он безумен и в припадке ярости может убить меня.
– Сейчас увидишь, кто из нас убийца! – кричал Морис. Глаза его сверкали, когда он замахнулся своей дубинкой.
Больше ждать я не мог. Пистолет снова оказался в моей ладони. Я прицелился и вдруг, как и Морис, ощутил жажду крови. Я ненавидел его! И все, что от него исходило.
– Ты глупец, Морис, – процедил я сквозь зубы. – И через минуту умрешь. Но сперва ты мне скажешь, как ты узнал, что я не Байард.
Морис подскочил ко мне, но был отброшен пулей и упал навзничь. Я почувствовал в руке боль от отдачи. Обращение с этим крошечным пистолетом требовало особой сноровки. Но нельзя то и дело пускать его в ход, иначе я и дня не продержусь. Пистолет рассчитан на пятьдесят выстрелов.
А сейчас надо поскорее убираться отсюда. Я схватил настольную лампу и запустил в люстру, чтобы хоть на несколько секунд задержать преследователей. Затем выскользнул в коридор и двинулся вперед. Проходя мимо шахты, я услышал шум поднимающейся кабины лифта и постарался как можно быстрее скрыться за поворотом. Они были уже здесь! Тут я увидел лестничную клетку, осторожно открыл стеклянную дверь и стал тихо спускаться по ступенькам, отказав себе в удовольствии посмотреть на физиономии врагов, когда они обнаружат мертвых Мориса и Пине.
Я вспомнил о своем коммуникаторе, но решил им не пользоваться. Пока сообщать было нечего.
Пробежав три марша лестницы, я очутился в каком-то зале и огляделся. В это время из комнаты в противоположном конце зала вышел человек. Мое сходство теперь не столько помогало, сколько служило помехой. Человек что-то сказал и исчез за дверью.
В углублении я заметил небольшую дверь и толкнул ее. Дверь была заперта, но я приналег и теперь уже с силой толкнул. Хрустнула филенка, и я оказался на лестнице, ведущей вниз.
Мне ничего не оставалось, как покинуть дворец. Было очевидно, что мое перевоплощение кончилось провалом. Единственное, что я мог сейчас сделать, это укрыться в безопасном месте и запросить дальнейших инструкций.
Я уже спустился на два пролета по лестнице, когда услышал сигнал тревоги. Первое, что было необходимо, это освободиться от своего мундира. Я сбросил сюртук и принялся срывать погоны и галуны с рукавов. Лацканы я не трогал, так как в них был вмонтирован микрофон.
Этой лестницей, видимо, пользовались нечасто, но ведь куда-то она вела? Я продолжал спускаться, проверяя по дороге каждую дверь. Все они были заперты. И это меня успокоило. Лестница привела в тупик, заваленный бочонками и заплесневелыми картонными коробками. Я поднялся на один пролет выше и прислушался. Из-за двери доносились громкие голоса и топот. Я вспомнил, что по плану дворца этот выход на лестницу находится с главным входом в старый дворец. Кажется, я попал в ловушку.
Я снова спустился вниз, отодвинул один из бочонков и стал рассматривать стенку – и вдруг увидел дверь. Отодвинул другой бочонок и обнаружил ручку. Повернуть ее было невозможно.
Я подумал, что лучше не производить шума, чтобы не быть обнаруженным. Заглянул в одну из коробок и увидел целую кучу покрытых плесенью бухгалтерских книг.
В следующей коробке хранилась старая кухонная посуда, сосуды, миски. Тут же я нашел большой нож для разделки мяса и просунул его в дверную щель. Но дверь была необычайно прочной, как в банке. Я еще раз попробовал, но на мое счастье… Пришлось отступить. Единственное, что остается, это, презрев осторожность, попробовать взломать филенку. Я налег плечом и тут же отпрянул к стене, держа пистолет наготове.
Медленно, очень осторожно, дверная ручка повернулась…
