Текст книги "Миры империума(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

Потолок снизился.

– Над нами, кажется, крыша, – буркнул я. – Должно быть, эти хегруны натащили сюда сначала камни, а потом уже возвели стены.

– Именно так оно и было, – заметил Дзок. – Может быть это и не совсем правильно, но не забывай, там, где избыток рабочей силы, изящество архитектуры не играет никакой роли.

Я ничего не ответил и спросил:

– Куда идти? Вверх или вниз?

Дзок оценивающе оглядел меня и выпалил:

– Вверх, ты сможешь одолеть стену?

– Не знаю, – отрезал я в тон ему. – Мне придется просто это сделать. Ясно? А вот ты как со своей рукой? – спросил я.

– Я? Ничего! Как-нибудь справлюсь. Ну что, пошли?

Он протиснулся в отверстие в стене, фута в два, и исчез из поля зрения.

Я сразу почувствовал себя одиноким. Вдруг послышался шум шагов и голоса – кто-то шел в нашу сторону. Я быстро залез в отверстие, в котором исчез Дзок. Подтянулся и выглянул наружу.

Моя голова окунулась в ночную прохладу, в небе блестели звезды, то тут, то там темнели очертания зданий немногочисленными точками света.

– Почему вы задержались? – спросил Дзок.

– Решил бросить прощальный взгляд на нашу тюрьму. А теперь помогите мне избавиться от этого костюма.

Вдвоем мы быстро сняли с меня тряпье, успевшее впитать в себя немало грязи. Дзок же не мог сбросить свою униформу и выглядел еще хуже, чем я. Волосы на теле слиплись и пахли кислятиной.

– Когда я попаду домой, в город Зай, – сказал он, – залезу в ванну и буду сидеть, сколько возможно.

– Охотно присоединюсь к вам, – буркнул я. – Если только нам удастся отсюда выбраться!

– Выберемся! Главное – энергично действовать, – заметил Дзок и направился к мостку, переброшенному на соседнюю крышу.

Спустя три четверти часа, получив несколько синяков и царапин, свалившись с высоты пятнадцати футов и пережив еще несколько неприятностей, мы оказались наконец на сумеречной аллее.

– Это место – сущий рай для археологов, – пробормотал я. – Здесь можно найти все – начиная от циновок, сплетенных, очевидно, еще первыми обитателями этого города, и кончая кожурой вчера очищенных фруктов.

Дзок в это время извлек из-под одежды пакет и принялся его открывать. Я помог ему прикрепить полоски кожи и побрякушки, принадлежавшие хегруну, убитому в камере. Видимо, снова нужен был маскарад.

– Мы распределим роли так, – сказал наконец Дзок. – Я буду странником, если нас кто-нибудь остановит, я смогу объясниться. Вы же возьмете на себя роль пленника и проводника одновременно. Вы еще не забыли, где находится… где остался шаттл? (Он использовал какое-то другое слово, но я все понял.) Вы говорили, что он не более чем в полумиле отсюда?

– Да. Примерно так. Если он все еще там.

Мы пошли по аллее, параллельной главной улице, ведущей к храму. Дорога петляла то вправо, то влево. Через полчаса я предложил отдохнуть.

– Эта аллея так петляет, – заметил я, – что мы можем потерять ориентацию. Надо рискнуть и выйти на главную улицу. Там я смогу сориентироваться.

Узенький переулок вывел нас на главную улицу, и тут я понял, что мы близки к цели. Услышав это, Дзок предложил пройти к станции окольным путем.

В конце концов нам удалось добраться до шаттла. Но до этого пришлось пережить немало злоключений. Погоню хегрунов, стычку с ними, в которой одного из них пришлось прихлопнуть на месте. В машине нас тоже ждала неприятность: рычаг управления был сломан, и Дзоку пришлось его спешно ремонтировать.

Но вот шаттл ожил, загудел, и мы, вконец измученные, стартовали в неведомое.

Глава V

Дзок лежал на том месте, куда я его оттащил, – в высокой густой траве под невысоким деревом. Он дышал часто и неглубоко.

Шаттл находился футах в пятидесяти от нас, у обломка скалы, из-за которого выглядывала, почесываясь, серая обезьяна размером с шимпанзе. Нашу одежду я расстелил на траве, предварительно прополоскав в ручье. Затем осмотрел себя. К счастью, серьезных ран не было – ссадины, царапины и синяки.

Дзок зашевелился, повернулся на бок и застонал, навалившись на забинтованную руку. Глаза его открылись.

– Поздравляю с вызволением, – сказал я.

Он снова застонал, облизнув тонкие почерневшие губы.

– Как только вернусь домой, тут же подам в отставку, – прохрипел он и, устроившись поудобнее, стал раскачивать, словно баюкать, свою раненую руку.

– Такое впечатление, что рука не моя, – попытался усмехнуться Дзок.

– Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Он покачал головой.

– Где мы находимся, англик?

– Между прочим, меня зовут Байард, – сказал я. – Где мы, это вы должны знать лучше меня. Я обшарил окрестности, пока вы были без сознания, и ничего не обнаружил. В течение пяти часов я вел шаттл, но потом что-то сломалось, и мы вынырнули здесь. Помочь вы ничем не могли, ибо состояние ваше оставляло желать лучшего.

Дзок произнес:

– Да. Все правильно. И физически, и духовно я был истощен. Во-первых, меня трижды почти до потери сознания избивали, во-вторых, питательные таблетки были у меня на исходе, и последнюю неделю я сидел на ограниченном рационе.

– Но послушайте, как же вам удавалось бежать, драться, ползти, и все со сломанной рукой?

– В этом нет моей заслуги, старина. Все дело в неиспользованных резервах моего организма плюс самовнушение.

Он огляделся вокруг:

– Симпатичное местечко. Кстати, вы не обнаружили здесь во время разведки наших бывших хозяев?

– Пока нет. Мы здесь уже четыре часа. Вряд ли стоит опасаться их вторжения. Тем более что они весьма слабо владеют техникой перемещения по Сети.

Дзок посмотрел на изломанную скалами линию горизонта и спросил:

– Как же вам удалось сориентировать шаттл на станцию? Или же… постойте… Похоже, мы оказались где-то в дебрях.

Я покачал головой.

– Эти скалы, – я показал на возвышавшиеся вдали вершины из кроваво-коричневого камня, – производят вблизи довольно неприятное впечатление. Они чем-то напоминают разрушенное жилье. Хотя ничего определенного сказать нельзя. Может быть, это игра природы.

– Да, – кивнул Дзок. – Каким бы путем ни двигаться по перемещающимся мирам, изменения прогрессивны. Лужа всегда превращается в пруд, пруд – в озеро, озеро – в болото, где обитают двадцатифутовые змеи. Деревья растут и вверх, и вширь. Расцветают и плодоносят. Старятся и погибают. В энтропической цепи нет разрыва, исключая, конечно, вызванные человеком аномалии, как Зона.

– Вы догадываетесь, куда нас занесло?

Серая обезьяна на верхушке скалы подозрительно поглядывала на меня.

– Позвольте мне собраться с мыслями. Дзок закрыл глаза и несколько раз вздохнул:

– Я должен ввести свое сознание в мнемоническое состояние, иначе невозможно определиться во времени и пространстве.

Я ждал. Дыхание его стало ровным. Он открыл глаза.

– Порядок, – наконец произнес он. – Все не так уж плохо. По-моему, мы сейчас находимся в шести часах езды от административцентра Зас.

Он сел, потом с трудом поднялся.

– Надо двигаться. Предстоит большая работа по приведению в порядок приборов. Не очень-то приятно двигаться со сломанными приборами.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Я хотел бы задать вам один вопрос, англик. Скажите, как вам удалось управлять шаттлом?

Я не знал, то ли сердиться, то ли смеяться.

– Открою вам небольшой секрет, Дзок. Дело в том, что я тоже кое-что понимаю в управлении шаттлом.

Он выжидающе смотрел на меня. В его взгляде была настороженность.

– Дело в том, – продолжал я, – что ваша власть не единственная, обладающая контролем над Сетью. Я представляю верховную власть Империума.

Дзок кивнул:

– Хорошо, что вы мне сами об этом сказали, Байард. Во всяком случае, это укрепит наше взаимное доверие.

– А вы разве догадывались?

– Да. Я понял это, еще когда мы находились с вами в плену. Легкий гипноз – и все стало ясно. Кроме того, я предопределял ваши поступки. Нет, нет, ничего особенного. Некоторое смягчение вашего симптома тревоги плюс команда полностью следовать моим указаниям.

Мы пристально посмотрели друг на друга и я саркастически улыбнулся:

– Я рад слышать подобные речи от вас, Дзок, особенно после того, как поработал над вами, пока вы были без сознания.

Он растерялся, но тут же взял себя в руки.

– Мне не хочется огорчать вас, старина, но я не подвержен подобного рода вещам, – выпалил он с таким видом, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову.

Я кивнул:

– Я тоже!

Неожиданно он рассмеялся, обнажив чуть ли не все свои тридцать шесть зубов. Он хлопнул себя рукой по колену и, схватившись за живот, стал хохотать, приближаясь ко мне.

Я подался назад.

– У вас очень заразительный смех, Дзок. Но не настолько, чтобы я, забыв осторожность, позволил вам подойти ко мне хотя бы на расстояние вытянутой грабли!

Он выпрямился и невесело усмехнулся.

– Уверен, что мы можем договориться, – продолжал я. – Только не надо на мне экспериментировать. Все эти фокусы для начинающих я давно изучил.

Он сжал губы.

– Я все думаю, почему вы остановились именно здесь? Почему не двинулись дальше и не оказались на своей собственной базе, пока я был без сознания?

– Я уже вам говорил, Дзок, об этом. Дело в том, что я не мог сориентироваться. Эта территория мне незнакома, а на борту шаттла карт Сети нет.

– Ага. А теперь вы надеетесь, что я вас доставлю домой, а сам окажусь в положении, когда…

– Помогите привести шаттл в порядок, и все, – перебил я его. – А уж домой я сам постараюсь добраться.

Он покачал головой.

– Я и сейчас сильнее вас, англик. Несмотря на раненую руку и физическое истощение. Поэтому не представляю себе, как вам удастся заставить меня сделать это.

– Не забывайте, что у меня есть оружие, – улыбнулся я, – и я им неплохо владею.

– Да. Но это вам вряд ли поможет. Моя смерть повлечет за собой и вашу смерть. – Он широко улыбнулся. Видимо, разговор этот ему очень нравился.

– Давайте лучше я доставлю вас к нам, а уж там позаботятся, чтобы вы получили необходимую помощь, – предложил он.

– Я уже имел счастье испытать на себе гостеприимство "волосатых", – покачал я головой, – и повторения этого не хочу.

Дзок обиженно скривил губы.

– Надеюсь, вы не хотите приравнять нас, австралопитеков, к каким-то хегрунам – лишь потому, что тела и у них, и у нас покрыты волосами.

– А можете вы гарантировать мне функционирующий шаттл и координаты моего мира?

– Ну… – он развел руками, – я не уполномочен… – он вскрикнул от боли в сломанной руке.

– Подумайте, в каком положении оказались бы вы, оставь я вас здесь!

– Я постарался бы не допустить этого!

– И потерпели бы поражение!

– Возможно. Но я слишком ценный пленник для вашего Империума, чтобы умереть без борьбы.

Он напрягся, словно готов был прямо сейчас вступить со мной в борьбу. Но это не входило в мои планы.

– Я могу сделать вам еще одно предложение, – начал я быстро. – Вы дадите слово офицера Администрации, что мне будет предоставлена возможность связаться с соответствующими высокопоставленными чиновниками в Зай, а я даю согласие сопровождать вас.

Он торопливо кивнул:

– В этом могу вас заверить и дать любые гарантии, что вас ждет самый теплый прием и самое лучшее обращение.

– Значит, договорились. – Я шагнул Дзоку навстречу и протянул руку с самым миролюбивым видом.

Дзок не понял моего жеста, но ответил на рукопожатие. Ладонь его была горячей, сухой и жесткой, словно собачья лапа.

– Рука без оружия – замечательный символ! – пробормотал он и снова широко улыбнулся: – Я рад, что мы договорились.

– Судя по всему, вы достойный парень, Байард, хотя… – он перестал улыбаться, – у меня такое чувство, будто вы каким-то образом обвели меня вокруг пальца. Не знаю, каким именно, но чувствую это.

– Я ломал голову, как уговорить вас отправить меня в Зай, – сказал я, тоже улыбаясь. – Спасибо, что помогли решить эту задачу.

– Хм-м. Должно быть, у вас дома что-то случилось, а?

– Что-то случилось? Мягко сказано. Дзок нахмурился.

– Ладно, мне нужно работать. А вы пока расскажите мне все поподробнее.

Через час, оцарапав пальцы и получив удар током, Дзок наладил шаттл. Он сел за пульт управления и, повернувшись ко мне, спросил:

– Скажите, Байард, странный свет, о котором вы говорили, появляется даже в тех местах, куда не могли проникнуть лучи обычных источников света?

– Именно так, призрачное голубоватое свечение.

– В вашем рассказе есть много необъяснимого, – заметил наконец Дзок. – Но что касается эффекта света, то мне совершенно ясно, что вы были мгновенно перемещены на нулевой уровень времени. Хегруны очень любят действовать именно так. Свет возникает при определенных эманациях, вызванных вследствие осцилляции элементарных частиц при сильно пониженном энергетическом уровне, и частично действует на глазной нерв. Не замечали ли вы, что этот свет исходит только от металлических поверхностей?

– Я бы не сказал…

Дзок, нахмурившись, покачал головой.

– Чтобы перенести тело через энтропийный порог, необходима сверхчувственная энергия. Гораздо большая, чем для перемещения через А-линии, например. Вы говорите, что оказались там без всякой механической помощи?

Я кивнул.

– А что это за нулевое время?

– О, это очень сложное понятие. – Дзок внимательно следил за работой приборов, снимая показания и занося данные в записную книжку. Тут он был на голову выше меня.

– При нормальных условиях мы движемся в направлении, которое можно для удобства назвать движением вперед. Перемещаясь по Сети, мы движемся перпендикулярно этому вектору, иными словами, вбок. А нулевое время… Ну представьте себе, что оно расположено под прямыми углами к обоим перемещениям. Это безжизненный континиум, в котором энергия течет странным образом.

– Значит, это не город преобразился, а я сам? То есть вышел из своего нормального континиума и попал в состояние нулевого времени?

– Именно так, – сочувственно произнес Дзок. – Представляю себе, в каком состоянии вы находились, думая иначе.

– Теперь я начинаю осознавать случившееся, – сказал я. – Хегруны, готовясь к вторжению, изучают Империум из нулевого времени. И их техника гораздо сильнее нашей. Поэтому нам понадобится помощь. Как вы думаете, Дзок, окажет нам ее ваша Администрация?

– Не знаю, Байард, – пожал плечами Дзок. – Но, будьте уверены, сделаю все, зависящее от меня.

Я спал беспокойным сном прямо на полу за сиденьем пульта управления, когда Дзок разбудил меня. Я встал за его спиной и уставился на экран. Мы находились теперь среди витых башен и минаретов – розовых, желтых, светло-зеленых, устремленных в ясное утреннее небо.

– Боже, как хорошо! – только и мог вымолвить я. Но тут же рассудок взял верх, и я спросил:

– А ваш дом, Дзок, уже близко?

– О, башни Зая! – почти пропел Дзок. – Ничто не может с ними сравниться!

– Надеюсь, и прием будет соответствующим, – буркнул я.

– Послушайте, Байард, – нерешительно начал Дзок, – я должен вам кое-что сказать. Э-э… откровенно говоря, у наших чиновников существует предубеждение против представителей "гомо сапиенс". И с этим придется считаться.

– Предубеждение? – я не мог скрыть своей тревоги. – На чем же оно основано?

– У вас репутация жестоких, властолюбивых существ.

– Понимаю. Вот хегруны нежные, мягкие. Где уж нам с ними тягаться! Но позвольте спросить вас, Дзок, – кто ввязался в драку с хегрунами и овладел этим шаттлом?

– Да, да, и мы тоже не лишены агрессивности. Но вы, наверное, заметили, что даже хегруны стремятся скорее захватить в плен, чем убить. Их жестокость вызвана скорее равнодушием, чем ненавистью. Я видел, как вы пнули одного из них, когда вас бросили в камеру. Но он даже не попытался вам дать сдачи?

– Любой станет мстить, если с ним обращаться жестоко.

– Но только вы, сапиенсы, постоянно истребляли все другие формы гуманоидной жизни в своих естественных континиумах. – Дзок уже стал волноваться. – Вы, лишенные волосяного покрова, в каждой линии существуете в одиночестве! Давным-давно, еще при первом столкновении "лысого" человечества с нормальными волосатыми антропоидами, движимые чувством стыда от своей наготы, вы стали уничтожать "волосатых" братьев. И поныне вы не избавились от чувства вины и стыда и продолжаете истреблять ни в чем не повинных существ.

– Вы считаете нас, нынешнее поколение, ответственным за то, что случилось или могло случиться тысячи лет назад?

– В моей части мира, – пожал плечами Дзок, – мирно сосуществуют три человеческие расы. Австралопитеки, как вы нас называете, родезианцы – отличные работники, сильные и трудолюбивые, хотя и не слишком умные, и пекинезы – производные, вы, наверное, знаете – синелицые парни. Мы живем вместе в полном согласии, каждый народ живет в своем социальном секторе и вносит свой вклад в общую культуру. Вы ж, сапиенсы, живете в одиночестве, так как остальных уничтожили.

– А как же я, Дзок? Я тоже в ваших глазах маньяк-насильник? Разве я выказал к вам свое презрение? Или отвращение?

– Ко мне? – Дзок удивленно уставился на меня и расхохотался. – Вы? – Он так и покатывался со смеху.

– Что вас так рассмешило, Дзок?

– Вы, с вашим лысым лицом, хилыми конечностями и патологическим телосложением, могли питать ко мне отвращение? – Он чуть не свалился с кресла от смеха.

– Ну, если я и питал к вам отвращение, то у меня хватило порядочности скрыть это, – обиженно проговорил я. – Не забывайте, с моей точки зрения, вы выглядите довольно… необычно.

Дзок перестал смеяться и виновато взглянул на меня:

– Да, это верно. Но ты перевязал мне руку и выстирал форму!

– И умыл твою старую рожу, не так ли? Дзок улыбался теперь уже пристыжено.

– Прости меня, старина, просто занесло. Я махнул рукой.

– Все мои разговоры – сплошная чушь. Забудь о них, Байард. О человеке надо судить по его поступкам, не так ли? Но сколько еще у нас чиновников, которые не могут избавиться от своих расовых предрассудков.

Он нерешительно протянул мне руку.

– Пустая рука, без оружия, а? – он улыбнулся и пожал мне руку. – Ты хороший парень, Байард. Если бы не ты, гнить бы мне в этой страшной камере. Я всегда буду помнить об этом и постараюсь сделать для тебя все, что в моих силах.

Он нажал на рычаг управления, переключил реле переноса в нерабочее состояние, и шум генераторов поля стих. Дзок обернулся:

– Вот мы и прибыли. Этот день может оказаться памятным для наших обеих рас.

Мы вышли на широкую площадь, окруженную деревьями, с яркими клумбами и фонтанами, искрящимися в лучах солнца.

Площадь была запружена австралопитеками, одни прогуливались парами, другие с важным видом куда-то спешили, наверняка это были чиновники – они везде одинаковые. И у нас дома тоже. Не странно ли?

Одежда была пестрая и разнообразная: балахоны, похожие на арабские джеллабы, разноцветные панталоны и жакеты. В толпе сновали в белой форме агенты. Наше появление в самой гуще толпы вызвало замешательство, которое перешло в глухой ропот. Одни, глядя на меня, презрительно морщились, другие смотрели с открытой неприязнью. Кто-то громко обратился к Дзоку. Дзок ответил и крепко взял меня за руку.

– Извините, Байард, – пробормотал он и помахал рукой маленькому самолетику, кружившему над нами. Я подумал было, что это вертолет, но потом заметил, что у него нет несущих винтов. Аппарат начал снижаться и выбросил большой прозрачный парашют. Пилот, очень похожий на Дзока, блеснув ослепительно белыми зубами, посмотрел на меня, и у него буквально отвисла челюсть.

Они обменялись с Дзоком несколькими словами, и Дзок увлек меня за собой.

– Не обращайте внимания, Байард. Какой спрос с этого простака?

– О, не беспокойтесь, старина. Я ведь не понимаю, что он говорит. – Я натянуто рассмеялся, мучимый недобрыми предчувствиями.

Пилот догнал нас и стал что-то горячо доказывать Дзоку. Тот молча выслушал, кивнул головой и повел меня к самолетику.

Я взобрался на кожаное сиденье. Дзок сел рядом и, похлопав летчика по спине, что-то сказал, очевидно адрес.

– Кажется, наше приключение не так уж плохо закончилось, – очень довольный, заметил он, откидываясь на спинку кресла.

– Возвратиться целым и невредимым, с захваченной машиной и удивительным… гостем. Разве это не удача?

– Я рад, что вы не сказали "пленником", – с горечью произнес я, глядя на великолепную панораму парков и площадей, проплывавших под нами.

– Куда мы направляемся, Дзок?

– В штаб Администрации. Я должен незамедлительно отчитаться. Да и вы тоже спешите, не так ли?

Говорить было больше не о чем. Я разглядывал город, наблюдая, как приближается высокая белая башня. Мы направлялись, очевидно, к ней. Сделав круг, пилот сказал что-то в микрофон, и вот мы мягко сели на небольшую площадку, расположенную на крыше в саду с высокими пальмами, желтыми и голубыми цветами на клумбах. Посреди сада был неправильной формы водоем с ярко-голубой водой. Птицы в клетках и разные зверьки придавали саду сходство с джунглями.

– Вот что, Байард, – сказал Дзок, – позвольте мне вести разговор, – и заторопил меня поскорее выйти из самолетика.

– Поверьте, – продолжал он, – я представлю ваше дело в самом лучшем виде. Все образуется. Через несколько часов вы будете на пути домой.

– Надеюсь, вы настроены не так, как те люди в толпе, – заговорил было я, но тут же умолк, уставившись на клетку с двуногим существом без хвоста и шерсти, ростом около двух футов, с низким лбом и редкой бородкой. И столько тоски было в глазах этого существа!

– Боже мой! – воскликнул я. – Но ведь это же карлик! Это человек!!!

Дзок резко обернулся.

– Что? – Он махнул рукой и усмехнулся: – О, Байард, это обыкновенное животное, очень забавное, но дикое, не имеющее ничего общего с человеком.

Существо забеспокоилось и издало жалобный звук. Теперь я шел, совершенно потеряв надежду на благополучное возвращение.

Мы очутились в большой комнате под открытым небом, с бассейном, клумбами, столами и креслами. Дзок подошел к настенному экрану, что-то сказал в микрофон и повернулся ко мне: – Все в порядке. Совет сейчас рассмотрит наше дело.

– Как быстро! Признаться, я думал, что мне придется по крайней мере неделю болтаться здесь, заполняя всякие формы и анкеты.

– У нас так не бывает! – высокомерно заявил Дзок. – Дело чести местных властей решать все дела в срок.

– Местных властей? Я полагал, нас встретит высшее начальство.

– Это и есть высшее начальство. Не бойтесь, Байард. Они способны должным образом оценить ситуацию, вынести разумное решение и издать соответствующие приказы.

Он посмотрел на циферблат. Я сразу понял, что это местные часы.

– У нас есть еще немного времени, так что мы успеем освежиться и переодеться, чтобы ликвидировать запах тюрьмы хегрунов.

В комнате были еще посетители. Они прохаживались вдоль бассейна или сидели в шезлонгах, с любопытством посматривая на нас. Дзок на ходу заговорил с одним, потом с другим. Затем подошел к окошкам в стене, нажал на кнопки, обмерил меня сантиметром, прикрепленным тут же на стене, и повернул рычаг. Из окошка вылетел плоский пакет.

– Чистая одежда, Байард, – сказал он. – Правда не совсем то, к чему вы привыкли, но, я думаю, вам будет в ней удобно. И потом, в этой одежде вы, пожалуй, не будете вызывать… э-э… неприязнь членов Совета.

– Жаль, что мы выбросили мой обезьяний наряд, – сказал я. – Тогда я смог сойти за хегруна.

Дзок внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал.

Затем повернулся к стене и еще раз проманипулировал кнопками и рычагом. Выбрав и для себя одежду, он повел меня в душевую. Теплая вода с ароматизированными добавками била из отверстий в потолке.

Вымывшись, мы высохли под струями горячего сухого воздуха. В новом костюме из синего, с серебристым отливом атласа, туфлях из мягкого кожзаменителя и белой шелковистой рубашке я выглядел довольно прилично. Дзок хмыкнул, увидев, что я причесываюсь, видимо считая это занятие бессмысленным. Он взглянул в зеркало, поправил новую белую фуражку с золотым кантом и сказал не без гордости:

– Не часто агент выполняет задание в ситуации 4П класса 2.

– Что это за 4П? Хегруны или я? Дзок натянуто засмеялся.

– Ну, ну, не волнуйтесь, Байард, уверен, советники учтут необычность вашей ситуации…

Я вышел вслед за ним в коридор, размышляя над его словами.

– Допустим, ситуацию сочтут обычной. Что тогда?

– Тогда Администрация поступит согласно своей политике.

– А какова в этом случае политика? – продолжал я расспрашивать.

– Давайте подождем и будем действовать по обстоятельствам, Байард. Договорились?

Дзок поспешил вперед, и по мере его приближения к двери в конце коридора его уверенность в благополучном завершении моего дела, казалось мне, постепенно испарялась.

Часовые в белой форме с серебристым кантом отдали нам честь. Дзок обменялся с ними несколькими словами, и один из них нажал на кнопку. Дверь открылась. Дзок набрал в легкие воздуха и знаком велел мне следовать за ним.

Я увидел перед собой длинный стол, за которым сидели в основном австралопитеки, но были среди них и представители других разумных рас, по меньшей мере трех, причем все либо совсем седые, либо начинавшие седеть.

– Встаньте слева от меня, – отступив на шаг, прошептал Дзок. – И делайте все, что я скажу.

Он шагнул навстречу старейшинам. Я изобразил на лице смирение и последовал за ним.

Двенадцать пар желтых глаз следили за мной из-за черного полированного стола без тени улыбки.

Узколицый седобородый старец что-то сказал скрипучим голосом соседу слева.

Дзок поклонился и, указывая на меня, что-то сказал, после чего уже по-английски произнес:

– Представляю вам некоего Байарда, аборигена английского сектора. Как видите, достопочтимые, это сапиенс.

– Где вы его поймали? – завопил узколицый советник.

– Я не поймал его, господа, – начал Дзок.

– Вы хотите сказать, что это существо само прибыло сюда? – спросил еще кто-то.

– Можете не отвечать на этот вопрос, агент, – раздался голос круглолицего советника. – Советник Сфонджил просто упражняется в риторике. Но ваше утверждение, что это не пленник, все же нуждается в пояснении. Ознакомлены ли вы, агент, с политикой Администрации в отношении безволосых антропоидов? – вмешался в разговор третий.

– Обстоятельства, при которых я встретил англика, не совсем обычны, – заявил Дзок. – Лишь благодаря его помощи мне удалось избежать длительного тюремного заключения. Мой доклад…

– Заключения? Агента Администрации?

– Я думаю, нам лучше всего заслушать сейчас полный отчет агента, – сказал советник, прервавший Сфонджила, и что-то добавил на своем языке.

Дзок долго говорил, жестикулируя своими длинными руками. Я молча стоял позади, не вызывая ни малейшего интереса.

Члены Совета буквально засыпали Дзока вопросами. Он, бедняга, даже вспотел. Выражение лица Сфонджила оставалось бесстрастным. Наконец круглолицый советник махнул рукой и обратил свой взгляд на меня.

– Наш агент Дзок рассказал нам об обстоятельствах, при которых вы, англик, отдали себя в его распоряжение…

– Сомневаюсь, чтобы Дзок сказал вам нечто подобное, – оборвал я его. – Он наверняка сообщил, что мне необходимо отправиться в свою временную линию!

– Совет это мало интересует! – выпалил Сфонджил. – Мы знаем, как обращаться с подобными вам!

– Вы ничего не знаете о мне подобных. Наши народы никогда не вступали в контакт.

– Существует только одно правительство, сапиенс, – прервал меня Сфонджил, в усмешке открывая поразительно розовые десны и множество зубов. – Мы хорошо осведомлены о ваших деяниях в отношении других разумных рас.

– Подождите, Сфонджил, – вмешался еще один советник.

– Пусть он сначала расскажет о своих злоключениях. Действия хегрунов, пожалуй, заслуживают внимания.

– А я говорю, пусть хегруны делают что хотят, пока это нас не касается! – снова вмешался Сфонджил.

Все ясно – он не хочет, чтобы я говорил. И я решил немедленно вмешаться.

– Нравится вам это или нет, Сфонджил, но Империум – первоклассная держава, способная передвигаться по Сети. Поэтому рано или поздно обе наши культуры должны были встретиться. Так пусть наши отношения начнутся мирно.

– Передвигаться по Сети? – оживился толстый советник.

– Вы об этом не упомянули, агент. – Он в упор посмотрел на Дзока.

– Я как раз собирался, ваше превосходительство, – спокойно ответил Дзок. – Байард заявил, что был перенесен в линию хегрунов на их шаттле, хотя Империум располагает собственным средством перемещения по Сети. И действительно, позже я убедился, что Байард немного знаком с техникой управления машиной.

– Это несколько меняет дело, – произнес один из членов Совета, – и я, господа, предлагаю не принимать поспешных решений, чтобы дурно не повлиять на контакты с этой расой сапиенсов.

– Почему вы думаете, что мы непременно вступим в контакт в ними? – заверещал Сфонджил, вскочив с места. – Наша политика…

– Оставьте в покое политику, Сфонджил, – закричал толстяк, подбежав к узколицему советнику. – Сядьте! Я прекрасно знаю, что делать в подобной ситуации. И хотел бы, чтобы вы пока об этом не распространялись…

– Какой бы ни была ваша политика в прошлом, – вмешался я, – вам придется пересмотреть ее в свете нынешней ситуации. Империум – держава Сети, но это вовсе не предполагает конфликтных ситуаций.

– Он лжет! – заверещал Сфонджил, уставившись на меня.

– Мы провели обширные исследования всего квадрата IV-4, включая и так называемый английский сектор, и не обнаружили никаких признаков перемещения по Сети, исключая, конечно, нас.

– Линия 0–0 Империума лежит в районе, который вы называете Зоной Опустошения, – проговорил я.

Сфонджил зашелся в приступе смеха.

– Вы имеете наглость упоминать об этом зловещем памятнике вашего варварства, стремления вашей расы к разрушению! Одного этого достаточно, чтобы исключить вас из общества достойных гуманоидов.

– Возможно ли это? – удивился неизвестный советник. – Ведь нам точно известно, что в пределах Зоны никто не живет!

– Вот еще одна ложь сапиенса! Какой спрос с его расы! – выпрямившись, уже спокойно произнес Сфонджил. – Я требую немедленного исключения этого дегенерата из жизни и занесения замечаний второго класса в карточку этого агента!

– Тем не менее, – перешел я на крик, – в зоне существует целый ряд обычных мировых линий. И в одной из них находится правительство Сети. Как официальный представитель Империума, я прошу помочь мне возвратиться домой.

– Просьба более чем скромная, – удивился толстый советник. – Сядьте, Байард, и расскажите вашу историю.

Сфонджил оскалил зубы, но ничего не сказал, лишь щелкнул пальцами.

Часовой, молодой австралопитек в белой форме, выслушал произнесенные шепотом инструкции старца и удалился. Сфонджил фыркнул:

– Я протестую, но подчиняюсь.

Через полчаса я окончил свое повествование. Меня буквально засыпали вопросами, и вполне разумными, как, например, вопрос советника по имени Никадо, и ехидные, типа: вы все еще избиваете своих жен?

Я старался отвечать как можно яснее.

Наконец один из советников заключил: