Текст книги "Миры империума(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Глава III

Прошло два часа, а шаттл все двигался в неисследованные, не отмеченные на карте участки Сети. Я сидел, наблюдая смену пейзажей на экранах, которую капитан Винтер обычно называл А-энтропией. Империум не знал скорости, с которой я сейчас двигался. На экранах обзора невозможно было даже различить живые существа. Человек исчезал из поля зрения за доли секунды, улицы и здания сменяли друг друга с молниеносной быстротой. Мелькали дверные проемы, гранит превращался в пыль. Буквы на вывесках и рекламах расплывались, теряя форму и смысл. Хижины и лачуги сливались с огромными зданиями и сравнивались с землей. Балконы и террасы, возникая, тотчас же исчезали. Рушились колонны…

По мере того как мой шаттл мчался сквозь линии вероятностей, целые цивилизации расцветали передо мной и через мгновение превращались в прах.

Я сидел в полном оцепенении, наблюдая, как меняется у меня на глазах Вселенная. Вскоре меня стало клонить ко сну, и я вспомнил, что давно не ел и не спал. Сколько же прошло часов???

Я обшарил отсек и нашел одеяло, от него отвратительно пахло стойлом. Но я так устал, чтобы перебирать. Расстелил одеяло между креслом оператора и силовым отсеком и с наслаждением растянулся на нем…

Вдруг я проснулся… Равномерный гул шаттла перешел в прерывистое жужжание. Судя по моим часам, я находился здесь уже около трех часов. Хотя, по меркам Империума, это путешествие было недолгим, машина пришельцев проникла за это время в такие районы Сети, о которых имперские разведчики понятия не имели.

Я с трудом поднялся, открыл пошире глаза и устремил взгляд на экраны. И то, что я там увидел, напоминало кошмарный сон. Странные кривые башни среди темных пустых каньонов, узкие дорожки, бегущие среди куч мусора, арки ворот, разрушенные здания. Повозки на высоких колесах, груженных кучами металла, дерева и кожи.

С высеченных из камня пилястров на меня смотрели огромные лица существ, напоминающих дьяволов ацтекских племен. Шум шаттла становился все тише и в конце концов вовсе исчез. Постоянно меняющаяся картина на экранах внешнего обзора превратилась в неподвижную реальность. Я куда-то прибыл. На улицах, если можно так назвать заваленную мусором дорогу, никого не было. Тот странный свет, что я видел на улицах Стокгольма 0–0, слабо исходил от каждой поверхности, лежавшей под чистым и чужим небом над моей головой.

Вдруг на меня волной накатилась тьма. Казалось, шаттл ходит подо мной ходуном. Неведомая сила скрутила меня, как медную проволоку, протащила через игольное ушко и бросила в беспамятстве.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на спине в полном изнеможении. Владевшая мною сила отпустила меня. Я дышал полной грудью, свободно шевелил руками и ногами, отчетливо видел мигание огоньков на пульте управления. Колено нестерпимо болело, и сквозь брюки проступала кровь.

Я посмотрел на экраны внешнего обзора. Улица, еще недавно безлюдная, была наводнена толпами приземистых, неуклюжих длинноруких созданий, которые толкались и шумели.

Позади раздался грохот металла. Я обернулся и увидел, что защелка отошла в сторону, дверца шаттла распахнулась и в нее ввалилось чудовище. Клыкастое, обросшее волосами, с бугристой, лысой головой, широким безгубым ртом и огромными ушами. Чудовище было затянуто ремнями и увешано звенящими браслетами, так не вязавшимися с волосатым телом этой гориллы.

Я уже готов был схватиться за пистолет, но в ту же секунду опустил руку. Ну убью я одно чудовище, потом еще одно, но ведь их всех мне не одолеть. На карту поставлено значительно больше, чем моя жизнь. Минуту назад это тихое пустынное место на моих глазах превратилось в заполненную толпой улицу, залитую солнцем. Если мне удастся узнать у этих обезьян секрет подобного превращения, я смогу вернуть к жизни мой Стокгольм 0–0, если только удастся…

– Хорошо, хорошо, парень. Я буду вести себя спокойно… – произнес я примирительно.

Рукой, похожей на механическую лопату, чудовище впилось мне в плечо и швырнуло в открытую дверь. Я ударился о косяк и вылетел наружу, сразу ощутив запах гнилья.

Толпа косматых чудовищ при моем появлении зарычала. Передние отскочили назад, возбужденно переговариваясь. Я поднялся на ноги, стряхивая вонючий мусор, прилипший к одежде, когда сзади подошел тот, кого я первым увидел. Не говоря ни слова, он сбил меня с ног, а когда я попытался подняться, что-то ударило меня в спину, и я плюхнулся ничком прямо в вонючую грязь. Перед глазами вспыхнули огни, похожие на салют, который видел давным-давно в своем родном мире…

Очнувшись, я обнаружил, что две гориллы куда-то волокут меня, зажав словно в стальных тисках. Их глаза, похожие на голубые камешки, смотрели на меня как на чумного.

Пока меня тащили, я старался привыкнуть к мысли, что попал в плен к великанам-людоедам, о которых прежде читал только в сказках. Но сейчас это была реальная жизнь, только вонючая и грязная. Обезьяны без конца чесались своими пальцами, каждый величиной со ствол молоденького деревца. Из зловонной пасти с желтыми клыками текла слюна.

Вскоре улица сменилась более широкой и чистой, с многочисленными лавками, очень странными, многоярусными. Торговцы, присев на корточки на верхнем ярусе, предлагали свои товары и спускали их покупателям вниз, а плату поднимали наверх – толстые квадратные монеты из какого-то странного металла. Здесь были горы фруктов, странной формы глиняные горшки всевозможных размеров, мотки серой пряжи, листы металла, кожа, упряжь и еще много, много всего. Здесь было много всякого люду. Разного роста, разного цвета кожи, с большими пучками густых волос, с ярко-красными лицами. Некоторые, покрытые темной блестящей шерстью, поражали своей худобой, короткими ногами и плоскими ступнями… другие – с круглыми плечами и непомерно длинными носами.

Одни носили большие медные кольца на длинных медных цепочках. У других к кожаным полоскам, заменявшим одежду, пристегнуты были всякие безделушки, а третьи вообще не носили никаких украшений, руки у них были покрыты мозолями. И над всей этой пестрой толпой летали, громко жужжа, сине-зеленые мухи, образуя живой навес.

Мы дошли до конца улицы и, оттеснив толпу любопытных, очутились перед широкой, засыпанной мусором, лестницей. Меня протащили по ступенькам, втолкнули в дверной проем и передали двум неуклюжим низкорослым существам, лишь отдаленно напоминавшим людей. Затем откуда-то из темноты появились еще существа. Они принялись меня рассматривать, трогать одежду своими длинными, негнущимися, уродливыми пальцами. Я невольно отпрянул, прижавшись к стене. Но тут меня подхватили под руки и поволокли по проходу, напоминавшему туннель, пробитый в скале. Я попытался было запомнить все эти повороты – в надежде на то, что мне удастся бежать, но вскоре прекратил это бессмысленное занятие. Здесь было почти темно, свет исходил от маленьких желтоватых лампочек накаливания, расположенных через каждые 50 футов. В их неверном свете можно было рассмотреть грязный пол и грубые стены.

Приблизительно через две сотни ярдов туннель расширился, и мы оказались в мрачном, небольшом зале. Один из сопровождающих, порывшись в груде мусора, извлек широкую полосу толстой темной кожи, прикрепленной узким кольцом к стене, обмотал ее вокруг моего правого запястья и, хлопнув по плечу, отошел к дальней стене. Его напарник что-то прорычал, кивнул головой и пошел дальше по коридору, вскоре исчезнув в темноте.

Я разгреб влажный мусор, сел и стал ждать. Рано или поздно, кто-то из правителей этого мира непременно захочет меня допросить…

Только я кое-как устроился на этом каменном полу, оказавшимся против ожидания не таким уж жестким, как кто-то пнул меня в бок ногой. Я вскрикнул, открыл глаза и попытался было встать, но меня уже подняли на ноги, дернув за кожаное кольцо на моей руке. И снова меня повели по мрачному туннелю. Я едва волочил ноги, живот нестерпимо болел. Я сбился со счета, стараясь определить, как долго я нахожусь без еды и питья. Мозг мой работал медленно, как часы, погруженные в масло.

Мы долго шли вверх и наконец достигли цели. Зал с куполообразным потолком имел форму неправильного круга. В грубых стенах темнели ниши. Стоял тошнотворный запах навоза. Мне захотелось оглянуться и, может быть, в последний раз посмотреть на туннель, из которого я только что вышел.

В некоторых нишах у входа в туннель лежали кучи ветоши. Вдруг одна из них зашевелилась, и я понял, что это живое существо, совсем дряхлое, один из представителей той расы, которая пленила меня. Охранники подтолкнули меня к этому живому трупу. Сейчас они вели себя гораздо вежливее, как и подобает в присутствии важных персон.

В скудном свете, пробивавшемся из отверстий в потолке, я увидел, как рука, похожая на клешню, в серой перчатке начала лихорадочно ворошить скудную растительность на груди. Теперь я разглядел его: тускло-голубые глаза из-под полуопущенных век в упор рассматривали меня. Из широких ноздрей торчали пучки седых волос. Тонкие губы плотно сжаты. Он весь зарос грязными, сальными волосами. Только уши торчали, розовые и голые. Я вдохнул и едва не потерял сознания от запаха гнили.

Старец что-то прокаркал, и охранники тотчас отреагировали, основательно тряхнув меня.

– Простите, ребята, что происходит? – умоляюще произнес я.

Старец подскочил как ужаленный и, тыча в меня пальцем, заверещал. Затем начал прыгать с немыслимой для его лет энергией. Вдруг умолк, сделал охраннику знак, и тот подтолкнул меня к старцу. Я смотрел в его голубые глаза, совершенно человеческие, как и мои, глубоко посаженные на этом карикатурном лице. Видел его нос с крупными порами, каждая величиной со спичечную головку. Видел струйку слюны стекавшую из приоткрытого рта на подбородок…

Внезапно старец повернулся и что-то сказал. После этого откуда-то слева донесся тонкий голосок. Я обернулся и увидел, как еще одна куча тряпья зашевелилась в одной из ниш. Стражники подтолкнули меня к этому старцу, еще более уродливому, чем первый, и держали до тех пор, пока тому не надоело меня рассматривать. Я же в это время успел заметить расположенную несколько выше остальных нишу. Из нее торчали ноги скелета, разглядел я и пустые глазницы, массивные челюсти и тонкую полоску кожи на шейных позвонках. Видимо, высшие посты в этом храме были вечными.

Резким рывком за руку меня вернули к действительности. Старец рядом со мной снова заверещал, задергался, завизжал. Это разбудило еще двух старейшин – послышались вопли и карканье. Меня подвели к еще одному старику – толстяку с огромным волосатым животом и единственным сохранившимся желтым клыком длиной в дюйм. Он что-то прошамкал, откинулся назад, затем подался вперед и ударил меня длинной, как портальный кран, рукой. Я непременно упал бы, не поддержи меня стражники. Несмотря на преклонный возраст, старик вполне мог бы свернуть мне шею.

В этот момент донеслись какие-то звуки из ниши, расположенной высоко в темном углу, и мы направились к ней. Из ниши сначала показалась рука без двух пальцев, затем половина лица и уставившийся на меня глаз. Из правой щеки, покрытой шрамами, торчали кости. На месте правого глаза была пустая глазница. Рот плотно не закрывался, что создавало впечатление улыбки, страшной на этом лице.

Я стоял посреди зала, а совет старцев, очевидно, решал, что со мной делать. Один из них так разозлился, что в сердцах плюнул в лицо толстяка, который в свою очередь швырнул в обидчика пригоршню грязи. Вероятно, это послужило сигналом к окончанию обсуждения. Меня снова поволокли в туннель, и началось долгое путешествие по его извилистым проходам.

Спустя некоторое время я оказался в длинном коридоре. Там стояла каменная скамья, висели на стенах грубые полки, и на них я с содроганием заметил предметы, похожие на гробы.

Меня привязали за лодыжку и разрешили сесть на пол, поставив передо мной плошку с какой-то бурдой. Но я отставил ее, такой отвратительный от нее шел запах.

Прошел приблизительно час. Я чего-то ждан. Моя охрана сидела в противоположном углу, пожирая скудные припасы. Вдруг я с удивлением обнаружил, что начинаю привыкать к этому тошнотворному запаху.

Вскоре из темноты коридора появилось еще одно существо и властно закаркало. Охранники снова куда-то меня повели, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, поворачивая то вправо, то влево. Мы миновали какие-то залы и вдруг оказались на улице, возле лестницы. Но спускаться не стали, вошли в какую-то дверь и снова стали петлять по темным коридорам, после чего в конце концов уперлись в тупик. Страж слева схватил меня за руку и подтолкнул к круглому отверстию, которое я только сейчас заметил. Отверстие находилось дюймах в восемнадцати от пола и имело около двух футов в диаметре. Протиснуться туда можно было лишь с огромным трудом.

На мгновение я заколебался. Это было похоже на ловушку. Можно ли из нее выбраться? Теперь о побеге и мечтать было нечего.

Удар по голове отбросил меня к стене. Я упал навзничь. Но второго удара решил не допустить и, не думая о последствиях, нанес противнику резкий удар ногой в пах. Тот скрючился и завизжал. Второй удар пришелся ему прямо в челюсть. Противник упал и начал кататься по полу, вопя от боли. Но тут другое чудище схватило меня и швырнуло в узкое отверстие в стене. Я быстро вполз внутрь и сразу ощутил сырость, холод и острый запах, напоминающий запах хорошо выдержанного сыра. Я встал на колени, держа в руке пистолет, решив пустить пулю в лоб первому, кто сюда сунется. Но меня, очевидно, решили оставить в покое, потому что через секунду я увидел их тени, исчезающие в конце коридора. Старейшины, видимо, запрещали наносить пленникам слишком большой вред.

Глава IV

Обычно первое, что приходит на ум человеку, оказавшемуся в замкнутом пространстве, – это определить размеры пространства. Конечно, я мог выбраться в коридор, но вспомнил, какими ударами сюда меня загоняли… Да если бы я выбрался даже, как найти дорогу назад, к солнечному свету? Поэтому пока (заметьте: пока) я решил остаться.

Сделал от входа шаг фута в три и сразу наткнулся на стену. Вернулся, сделал шаг в противоположную сторону и вдруг услышал из темноты какие-то звуки. Я так и замер с поднятой ногой, затаив дыхание, прислушался.

– Мен за па. Стам зи? – услышал я довольно мелодичный тенор, произносивший какие-то бессмысленные фразы.

Я отступил на шаг, держа пистолет. Но у незнакомца было передо мной преимущество: он меня видел, а я его – нет – на меня падал слабый свет лампы из входного отверстия.

При этой мысли я бросился на пол.

– Бон жур, ами, – снова произнес тенор. – Э ву…

Скорее всего, таинственный незнакомец тоже был пленником. Говорил не на языке горилл, но идти на сближение с ним особого желания у меня не было.

Снова раздался голос, и на этот раз я почти понял сказанное. Это был шведский язык, хотя с ужасным акцентом.

– Может быть, ты англичанин? – донеслось из темноты.

– Может быть, – скорее каркнул я, чем ответил. – А вы кто?

– О! Хорошо! – произношение незнакомца напоминало венгерское. – Почему они тебя поймать? Откуда ты приходил?

Я отполз на несколько футов, чтобы не быть на свету. И пока полз, пол подо мной приподнимался. Хотел посветить себе зажигалкой, но передумал, чтобы не стать мишенью. Кто знает, что на уме у этого малого. Я в этом мире пока не встретил ни одного хорошего человека.

– Не надо меня бояться, – произнес голос. – Я друг.

– Я спрашиваю, кто вы? – Нервы мои были на пределе. Я был измотан побоями, голодом. И это в мои-то годы! А тут еще таинственный незнакомец.

– Сэр, имею честь представиться! – произнес незнакомец.

– Полевой агент Дзок!

– Кто? Полевой агент?

– Для взаимного доверия предлагаю поближе познакомиться, – сказал неизвестный Дзок. – Пожалуйста, говорите еще. Может быть, я смогу вас понять.

– Я говорю по-английски, – сообщил я.

– По-английски? Ага. Теперь я буду говорить лучше. Хотя не очень хорошо знаю английский. Надеюсь, мне помогут мои лингвистические познания. В этом смысле никто из агентов класса А не может сравниться со мной. Теперь вы меня понимаете?

Сейчас незнакомец говорил правильней и уверенней.

– У вас прекрасно получается, – заверил я незнакомца, снова переместившись на пол, но не рассчитал и стукнулся головой о стену, потеряв от боли сознание. Очнулся я от прикосновения чьей-то руки.

– Простите, старина, – голос звучал совсем рядом, – мне надо было предупредить вас. В первые дни моего пребывания в этом склепе я то и дело проверял крепость этих стен своей головой.

Я сел и спрятал пистолет в кобуру. Вряд ли незнакомец мог оказаться врагом, если несколько дней провел в этом каменном мешке.

Я потрогал ссадину на локте и едва не крикнул от резкой боли.

– Я вижу, вы повредили руку? – сказал мой новый товарищ.

– Позвольте, я смажу мазью.

Что-то зашуршало. Я зажег зажигалку и рот раскрыл от удивления.

Агент Дзок, скрючившись в ярде от меня, держал на коленях сумку. Из-под не очень свежих белых манжет виднелись короткие и толстые, покрытые густой рыжеватой шерстью руки. Маленькая круглая головка, темная кожа, длинный нос. Дзок моргал своими желтоватыми, близко посаженными глазами и улыбался, обнажив ровные зубы.

– Свет чересчур яркий, – сказал он своим мелодичным голосом. – А я так давно в темноте…

Я погасил зажигалку и промямлил:

– Извините меня. Кто вы все же, скажите!

– Вы, кажется, немного испуганы, – с недоумением произнес Дзок. – Вы, видимо, никогда не встречались с представителями моей расы – расы гуманоидов?

– Знаете, я полагал, что мы, гомо сапиенс, являемся единственной разумной ветвью нашего семейства, – сказал я. – Потом я встретил этих ребят и был потрясен. А теперь вы!

– Понятно… Думаю, обе ветви гуманоидов разошлись в своем развитии на уровне начала плейстоцена. Хегруны несколько позже отделились, пожалуй… в конце этого периода, скажем, полмиллиона лет назад. – Дзок засмеялся. – Так что, как видите, они вам более близкие родственники, чем мы. Впрочем, такая новость вас, видно, не очень обрадовала.

Дзок смазал мою рану какой-то ароматной мазью, и боль сразу прошла.

– Как им удалось вас поймать? – поинтересовался Дзок. – Уверен, вы из группы, которую они захватили во время рейда.

– Насколько я знаю, в этом мире я единственный человек. Дзок показался мне вполне миролюбивым созданием, но очень он был волосат. И я подумал, что он отстоит от "гомо сапиенс" еще дальше, чем хегруны. Я невольно связал их в одно целое. Хотя, если разобраться, Дзок больше походил на мартышку, чем на гориллу.

– Любопытно, – проговорил Дзок. – Обычно они берут в плен не меньше пятидесяти человек, чтобы провести необходимый анализ культуры, языка, науки и социального строя.

– Необходимый для чего?

– Для того, чтобы полнее использовать пленников. Хегруны – охотники на рабов. И это естественно.

– Почему – естественно?

– Я думал, вы догадаетесь об этом, тем более что сами оказались в плену. – Дзок сделал паузу. – Но может быть, вы относитесь к другой категории? Вы говорите, что были единственным, кого они взяли в плен?

– А вы? – Я сделал вид, что не расслышал его вопроса. – Как вы попали сюда?

Полевой агент вздохнул.

– По неосторожности. Я думал, что смогу остаться незамеченным в этом скоплении народов. Но я ошибся – меня мгновенно обнаружили, избили и бросили сюда. Представ перед трибуналом старцев, учинивших мне допрос, я сделал вид, что не понимаю, о чем меня спрашивают.

– А вы разве знаете язык этих созданий? – перебил я его.

– Естественно, мой дорогой друг, а как же иначе? Чего стоит агент класса 4 без знания туземного языка?

Я пропустил эти слова мимо ушей.

– Какие вопросы вам задавали?

– А, всякую ерунду. Некосмополитическим расам очень трудно общаться на уровне общих значений. Основные культурные позиции наших цивилизаций резко отличаются друг от друга.

– Но, по-моему, мы с вами нашли общий язык, – заметил я.

– Да, но не забывайте, что я агент 4-го класса Власти! И прошел специальную подготовку коммуникабельности.

– А что было до этого? – не вытерпел я. – О каких Властях вы говорите? Как попали сюда? Откуда? Где научились английскому?

Дзок уже кончил возиться с моей раной и добродушно рассмеялся. Казалось, его ничуть не волнует нынешнее, далеко не веселое положение.

– Можно, я буду отвечать на ваши вопросы по порядку? – спросил он. – Придвигайтесь ко мне. Я нашел сухое местечко и натащил сюда тряпья. И к тому же, я думаю, вы не прочь перекусить после той бурды, которую вам предлагали.

– Перекусить? – изумился я. – А у вас что-нибудь есть?

– Да, своего рода НЗ. Я использую его очень экономно. Пищи немного, зато она калорийна.

Мы взобрались на кучу тряпья. Я растянулся на спине и принял из рук Дзока капсулу величиной с наперсток.

– Проглотите, – сказал Дзок. – Это сбалансированный рацион на два часа. Концентрат переваривается не менее десяти часов. А это вода, – он протянул мне толстенную глиняную чашку.

Я с трудом проглотил капсулу.

– Ваше горло, видимо, пошире моего, – сказал я. – Ну а теперь прошу вас ответить на мои вопросы!

– Ах, да! Власть! В общем, пользуясь вашими понятиями, Власть – это великое правительство Сети, которое главенствует над всеми параллельными мирами этого района… – Дзок замялся.

Я представлял себе, как воспримут эти новости власти Империума, если я вернусь, вернее, если будет куда вернуться.

Оказывается, не одна раса путешествует по Сети. Сейчас, по крайней мере, мне стали известны еще две. Обе чуждые друг другу, как и мне. И все эти расы, включая нашу, стремятся к дальнейшему расширению своих территорий.

Дзок продолжал рассказывать:

– Работа в секторе англиков была ограничена по совершенно понятным причинам.

– Каким же?

– Наши ребята вряд ли могли бы долго быть незамеченными среди вас, – сухо ответил Дзок. – Потому этому сектору мы уделяем очень мало внимания.

– Но вы были у нас?

– Да. Но это обычный надзор, и только в нулевое время, естественно.

– Вы слишком часто повторяете слово "естественно, – заметил я. – Но продолжайте, продолжайте, я вас слушаю.

– Наши карты этого района весьма схематичны. Мы знаем, там расположена обширная пустынная область – зона, как мы ее обычно называем, – но без всяких миров. Зона окружена широким спектром соотнесенных линий вероятности. Все они имеют единый источник культуры, так называемое Северо-Европейское Техническое Ядро. Технология, надо сказать, примитивная, но кое-какие проблески все же есть.

Он продолжал рассуждать о широких просторах А-линий, составлявших сферу деятельности Власти. Я не стал ему возражать и доказывать, что жизнь в Зоне есть, что существует еще и третья раса, которая может путешествовать по Сети. Все это я решил держать при себе.

– Сфера деятельности Властей последние пятнадцать столетий постоянно расширяется, – говорил агент, – и довольно значительно. Конечно, уникальные возможности перемещений по Сети налагают на нас определенную ответственность. Мы преодолели тенденцию вмешиваться в дела всех миров. В компетенции Властей в настоящее время лишь политика поддержания мира, надзор за преступностью, а также сырье и готовая продукция.

– Понятно, – кивнул я. Когда-то я слышал нечто подобное из Винтера, Рихтгофена и других, едва прибыл в Стокгольм 0–0.

– Моя миссия, – продолжал Дзок, – заключалась в том, чтобы выяснить, кто стоит за этими рейдами хегрунов. Знали бы вы, сколько хлопот доставляет властям эта охота за рабами. Ведь они часто заходят на нашу территорию. В мои обязанности входило дать рекомендации по ликвидации этих рейдов. Но, видимо, я недооценил хегрунов. Через четверть часа после прибытия меня арестовали.

– А английский вы изучили во время визита в наш сектор? – поинтересовался я.

– Я лично никогда не был в Зоне, но библиотеки нашего Центра располагают всеми вашими диалектами.

– Вашим друзьям известно, где вы находитесь? Дзок вздохнул.

– Боюсь, что нет. Я наказан за то, что хотел выслужиться. Но теперь поздно в этом раскаиваться. Я надеялся вернуться в штаб и представить готовое решение. А вместо этого… Ну что ж, через некоторое время они хватятся меня и начнут поиски. А тем временем…

– Что – тем временем? – встрепенулся я.

– Хотелось бы надеяться, что мои друзья окажутся здесь раньше, чем придет моя очередь.

– Ваша очередь?

– А вы разве не знаете, старина? Да, конечно, не знаете. Ведь вы никогда не слыхали о хегрунах. И не знаете их языка. Дело в том, что они ощущают недостаток продовольствия. Ненужные им пленники уничтожаются и идут в пищу.

– Сколько же времени нам отпущено? – спросил я.

– Я нахожусь здесь, по вашим подсчетам, около… трех недель… Здесь уже находились двое бедняг, когда я пришел. Рабы с низким уровнем интеллекта. Их продержали две недели и увели. Как раз в это время давали обед в честь высокого начальства. Так что, мой друг, недели две мне отпущено…

Я начинал понимать Дзока. За его беспечностью скрывалась тревога, как бы не попасть в глотку хегрунов.

– В таком случае надо что-то придумать, – заметил я.

– Кое-какие идеи у меня есть, – кивнул Дзок, – но одному с этим не справиться.

– Что же вы предлагаете?

– Нас охраняют двое хегрунов. Они в коридоре. Одного надо сюда заманить и уничтожить. Думаю, это будет не трудно.

– А как же второй?

– Это сложнее, но вполне осуществимо. Я здесь припрятал кое-что из моего снаряжения. По памяти нарисовал план этого храма. Главное – преодолеть около двух сотен ярдов и попасть в боковой проход, при условии, что мы не встретим ни одного хегруна. Иначе он сразу поймет, что это маскарад.

– Маскарад? – Мне казалось, что я вижу кошмарный сон. – Кем же я наряжусь? Дракулой или волком?

Голова у меня кружилась, глаза слипались. Я свернулся калачиком на куче тряпья. Голос Дзока доносился откуда-то издалека.

– Хорошенько отдохните, а я пока все приготовлю для осуществления нашего плана.

Я проснулся от звука голосов и сел, протирая глаза. Дзок говорил вполне миролюбиво, а ему отвечал кто-то визгливым голосом, больше похожим на писк крысы. Я почувствовал тошнотворный запах. Он исходил от хегруна. Я рассмотрел его – он стоял у входа, причем с внутренней стороны. Как сумел он сюда пролезть?

– Лежите тихо, англик, – сказал Дзок тем же спокойным и тихим голосом, которым обращался к хегруну. – Это за мной, мое время, кажется, истекло.

Дзок перешел на визг. Хегрун заворчал и плюнул. Я видел, как протянулась его рука к Дзоку. Как Дзок изловчился и нанес удар в грудь охранника. Тот едва устоял на ногах, но Дзока держал. Я вскочил на ноги, пистолет оказался у меня на ладони, и тотчас раздался выстрел. Хегрун стал медленно оседать на пол. С полминуты он корчился, выл, но вскоре затих. Я вытер лицо и почувствовал запах крови. Дзок, распластавшись, лежал на полу, держась за руку.

– Ты обманул меня, англик, – прошептал он. – Но это было здорово! Оказывается, у тебя есть оружие.

– Не болтайте лишнего, – потребовал я. – Давайте лучше попробуем осуществить наш план.

– Этот зверь сломал мне руку, – сказал Дзок. – Чертовски не повезло. Придется вам одному попытать счастья.

– Не говорите глупостей. Я помогу вам. Что нужно делать? Дзок издал звук, похожий на смешок.

– А вы сильнее, чем мне показалось. Хорошо, что у нас есть оружие, англик. Вот что мы сделаем…

* * *

Не прошло и получаса, как я уже корпел над замысловатой маской, которую и в кошмарном сне не увидишь. Дзок напялил на меня полоски кожи и тряпки, взятые с наших постелей, и к ним привязали пучки волос, которые должны были прикрывать мое тело. Как объяснил Дзок, он отдавал часть своего рациона пленникам, а те срезали волосы со своего тела и отдавали ему. С помощью клея он соорудил мне костюм, напялил на меня.

– И вы надеетесь, что этот маскарад введет в заблуждение хегрунов? – засмеялся я. – Да ведь так не обманешь даже идиота, на расстоянии ста ярдов, при плохом освещении.

Но агент Дзок не слушал меня. Он засовывал остатки своего НЗ под то, что осталось от его униформы.

– Ты выглядишь достаточно мощным и волосатым, – проговорил он. – Это самое лучшее, что мы можем сейчас предпринять. Надеюсь, никто не будет тебя пристально рассматривать. А теперь пошли.

* * *

Дзок стал двигаться к выходу, прижимая к груди поврежденную руку.

Высунув голову, он обернулся и прошептал: – Никого нет. Видимо, второй часовой совершает прогулку.

Я вылез и вдохнул полной грудью. Воздух был прохладным и не таким отвратительным, как в нашей норе. Лишь слабое свечение стен и потолка позволяло нам хоть как-то ориентироваться в кромешной тьме этих лабиринтов туннеля. Где-то через сто футов дорога свернула налево, а затем пошла вверх. Часовой, вероятно, был впереди.

Вдруг Дзок остановился и стал прислушиваться.

– Черт побери, оказывается, их двое, – прошептал он.

Я напряг слух, но напрасно. Мне оставалось лишь ждать, обливаясь потом в этом наряде из дурно пахнувших волос и грубой кожи.

– О, – прошептал через некоторое мгновение Дзок, – один, кажется уходит. Должно быть, смена караула.

Я кивнул. Дзок подмигнул мне. Затем громким хриплым голосом, подражая хегрунам, что-то прокричал и быстро пошел вперед по туннелю, приказав мне считать до десяти. Я стоял и считал. Исчезая за поворотом, Дзок обернулся, снова прокричал что-то на языке хегрунов и скрылся. Я продолжал считать. Вдруг услышал голос часового, затем голос Дзока.

"Пять, шесть, семь…"

Хегрун снова что-то спросил, даже сердито."… девять, десять…"

Я набрал полные легкие воздуха и шагнул за угол. Футах в десяти от меня под лампочкой стоял Дзок, здоровой рукой указывая на меня часовому. Затем подскочил к нему и вовремя увернулся от удара. Я подходил все ближе и ближе. Дзок проскользнул мимо часового, а я в это время приготовил пистолет. Тут часовой, видно, заметил меня и хотел броситься, но не успел. Я выстрелил, и пуля пронзила широкую грудь хегруна, вырвав клок шерсти. Он покачнулся и рухнул на пол с таким шумом, будто это был слон.

– Ну, что ж, пока все идет хорошо, – усмехнулся Дзок. – У тебя неплохое оружие. В изготовлении его вы, люди, весьма искусны. Из-за вашей физической слабости…

– Полагаю, этот вопрос мы обсудим позднее, – перебил я его. – Лучше скажите, что делать дальше!

– Теперь путь к мусорному люку открыт. Это недалеко. Мы пошли по одному из лабиринтов туннеля, поднялись по крутому пандусу и свернули в более широкий проход, где пахло помойкой.

– Здесь рядом кухня, – прошептал Дзок. – Осталось совсем немного.

Я услышал громкие голоса. Видимо, хегруны не умели разговаривать тихо. Прижавшись к шероховатым стенам, мы ждали. Двое с покатыми плечами вышли из кухни и направились туда, откуда мы только что пришли.

Дзок потянул меня за собой. Еще через два прохода мы наконец подошли к мусорной камере. Я усмехнулся, подумав, что мог бы сейчас без труда получить степень бакалавра по определению различных остро-пахнущих веществ.