Текст книги "Миры империума(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– Ах ты, грязный обманщик! – раздался злобный крик внутри зала, с несомненными интонациями герцога Родольфо.

– Это не входило в условия нашего договора, выскочка ты несчастный!

– Схватить предателя! – вскричал Горубль.

– Что происходит? – прошептал Лоренцо, когда внутри зала воцарился самый настоящий бедлам.

– Крупкин, этот жулик, хочет жениться на леди Андрагоре! Родольфо почему-то возражает, а Крупкин возражает против его возражений!

Крики внутри достигли такой силы, как при пробке на оживленной магистрали. Крики Горубля, отдающего приказы, смешались с визгом, проклятиями, яростным воем Родольфо. Веревка дернулась, и Лоренцо очутился рядом с Лафайетом на маленьком карнизе. Он вскричал:

– Отойди! Ну, пусть теперь только этот предатель, этот сукин сын попадется мне в руки!

– Эй! – взвыл Лафайет, когда Лоренцо оттолкнулся от него, чуть не скинув вниз. – Потише!

– Я ему покажу потише, когда сверну голову на сторону, этому подонку!

И сапог Лоренцо что было сил заехал в стекло, которое разлетелось с таким звуком, будто произошел взрыв. Мгновением позже разъяренный Лоренцо исчез за тяжелыми занавесками. Лафайет простонал:

– Бедный дурачок! Его разорвут на кусочки, и это никак не поможет Дафне, я имею в виду Беверли, то есть леди Андрагору.

Он наклонился вперед, мельком увидел волнующуюся толпу, солдат в красных куртках, движущихся между фраков и смокингов, Лоренцо, стремительно пробирающегося вперед…

В самый последний момент Горубль повернулся – как раз вовремя, чтобы получить сильнейший удар в правый глаз. В то время, как подвергнувшийся нападению принц пятился назад от силы удара, солдаты в красных куртках окружили Лоренцо со всех сторон.

– Вот и все, – пробормотал Лафайет. – Во всяком случае, Лоренцо удалось разок садануть ему…

Она наклонился еще ниже, чтобы ничего не упустить из виду.

– А! – взорвался Горубль, прикладывая к поврежденному глазу большой кружевной платок. – Так это ты, Лоренцо? Я знаю, что с тобой сделать, мой мальчик! Горога уже накормили один раз сегодня вечером, но он не откажется еще от одного обеда, не сомневайся в этом! И прежде, чем ты умрешь, ты испытаешь истинное наслаждение, оказавшись свидетелем моего союза с леди, которую ты имел наглость утомлять своими нежелательными для нее приставаниями!

– М-м-миледи Андрагора! – во внезапно наступившей тишине объявил трясущийся голос глашатая.

Толпа расступилась. Темноволосое, темноглазое видение красоты появилось в зале, одетое во все белое, в сопровождении двух женщин в костюмах подружек невесты, которые, однако, не могли скрыть их значительной старости.

– Продолжайте церемонию! – прокричал Горубль голосом, уже лишенным придворного лоска. – Сегодня – моя свадьба, завтра – победа над всей вселенной!

Лафайет прильнул к стене, дрожа от порывов ледяного ветра. Руки у него закоченели и стали, как крючья, хотя вовсе не такие надежные. Пальцы на ногах были как замороженные креветки. В любой момент веревка могла выскользнуть у него из рук, и он полетел бы вниз, в глубокую темную пропасть. Он прижался подбородком к холодному камню, вслушиваясь в монотонный голос за окном, читающий обряд свадебной церемонии.

– И почему все должно было так кончиться? – пробормотал он. – Почему я вообще оказался замешанным в эту историю? Почему Пратвик не помог мне, а задал эту идиотскую загадку – эти бессмысленные стишки, которые не рифмуются! От Бронкса миллионы едят до Майами – ключ к этой загадке, конечно… конечно…

Из зала внезапно донеслись новые крики.

– Беверли, скажи ему нет! Даже если он пообещает перерезать мне глотку, если ты откажешь ему!

Крик Лоренцо был прерван звучным ударом, за которым последовал звук падающего тела.

– Он всего лишь оглушен, дорогая, – приятным голосом сказал Горубль. – Эй, вы, продолжайте!

– Б-берете ли вы… леди Андрагору… а… этого принца в…

– Нет, – простонал Лафайет. – Это слишком ужасно. Этого не может быть! Абсолютная, полная неудача, а ведь мне всегда так везло – когда, например, я обнаружил дверь в скале, или это сумасшедший костюм монаха и… и…

Он замер, пытаясь ухватиться за кончик мысли, возникшей у него в голове.

– Думай, – приказал он сам себе. – Почему я считаю, что это мне везет? Ведь это же фантастика. Такое случается только в том случае, если ты управляешь вероятностями. Итак, можно сделать вывод, что на самом деле это было не везение, а управление космическими энергиями. И у меня все получалось несколько раз. Но много раз у меня ничего не получалось. В чем разница? Что общего было в тех случаях, когда у меня получалось, и чего мне не хватало, когда ничего не получалось?

– Нюхательную соль! – ревел Горубль внутри зала. – Бедная девочка потеряла сознание, вне всякого сомнения, от неожиданности свалившегося на нее счастья!

– Ничего, – простонал Лафайет. – Ничего не приходит в голову. Все, о чем я могу думать, это о бедной Дафне и Свайхильде, ласковом ребенке, даже если от нее иногда и попахивает чесноком…

Чеснок…

– Чеснок всегда ассоциировался с волшебством и заклинаниями, – забормотал Лафайет, хватаясь за соломинку. – А заклинания – это обычные непрофессиональные попытки управлять космическими силами! Может быть, это был чеснок? А может быть, это сама Свайхильда… но "Свайхильда" не рифмуется с "Майами". Правда, "чеснок" тоже не рифмуется. К тому же от нее только пахло чесноком, потому что она все время делала сэндвичи из колбаски салями…

– САЛЯМИ! – взревел Лафайет. – Ну, конечно! От Брункса миллионы едят до Майами – ключ к этой загадке, конечно, салями!

Он поперхнулся, чуть было не выпустил веревку из рук, но вовремя удержался, уцепившись за нее что было сил.

– Салями было подо мной, когда я придумал нож, и мы его ели, когда речь зашла о костюме для переодевания, и оно было в моем кармане на стене замка! Значит, все, что мне надо было сделать, это…

О'Лири почувствовал, как холодная рука сжала его сердце.

– Мой карман! Оно было в кармане моей куртки – а я оставил ее наверху, чтобы не перерезало веревку!

– Ну, хорошо, – ответил он. – Это значит, что тебе придется взобраться наверх, вот и все.

– Взобраться наверх? Мои руки, как лед, сам я слаб, как котенок, весь замерз и, кроме того, это займет слишком много времени…

– Поднимайся.

– Я… я попытаюсь.

С огромным усилием О'Лири оторвал одну руку и переместил ее выше по веревке. Теперь он уже оторвался от стены и болтался в воздухе. Его руки, осознал он, были как тесто, а тело почему-то – свинцовым.

– Это бессмысленно…

– Попытайся!

Каким-то образом он взобрался еще на один фут. Потом умудрился преодолеть еще шесть дюймов. Потом повис, отдыхая, и преодолел еще дюйм. Ветер качнул веревку и ударил его о стену. Он поглядел наверх: что-то темное лежало на парапете, хлопая тканью по ветру.

– Это слишком далеко, – с трудом выдохнул он. – И в любом случае…

Со страхом и восхищением смотрел он, как куртка постепенно высвобождалась из-под веревки, под которую была подложена. Полы ее свесились с парапета. Ветер накинулся на нее, подпихнул ближе к краю. Какое-то мгновение она висела там, новый порыв ветра шевельнул ее…

Она начала падать, прощально размахивая пустыми рукавами, по направлению к нему. Развеваемая ветром, она стала удаляться от здания.

В диком прыжке Лафайет кинулся в пустое пространство. Его вытянутые руки нащупали куртку, прижали к себе. Яростный ветер со свистом проносился мимо него. О'Лири с трудом нащупал карман, и его пальцы сомкнулись на жирном пакетике с салями, который положила туда Свайхильда.

– Чудо! Любое чудо! Но только поскорее…

Страшный удар обрушился на О'Лири, из полной темноты он влетел в темноту, освещенную огнями, заполненную грохотом и визгом. Затем полная темнота окутала его, как могила.

– Это просто чудо, – говорил голос из другой жизни, которая, казалось, была много веков тому назад. – Насколько я понимаю, он упал с крыши, ударился о карниз и влетел в окно, свалившись прямо на его высочество, который как раз подбежал, чтобы узнать, что за любопытные звуки слышатся снаружи.

– Разойдитесь, а то ему нечем дышать! – рявкнул другой голос.

Лафайет понял, что глаза у него открыты и что он смотрит на нахмуренное лицо Лоренцо, немного разодранное, но такое же свирепое, как и раньше.

– По крайней мере, ты мог посвятить меня в свои планы, – сказал другой О'Лири. – А то я уже начал было волноваться, как раз перед твоим прибытием.

– Вы… вы просто восхитительны, сэр, – проворковал нежный голос.

С усилием, будто ворочал булыжники, Лафайет переместил свой взгляд и увидел улыбающееся лицо Дафны – леди Андрагоры, поправил он себя, чувствуя накатывающуюся тоску по дому.

– Вы… действительно меня не знаете? – еле выдавил из себя О'Лири.

– Вы замечательный человек, похожий на того, кого я знаю, – мягко ответила леди. – Это ведь вас я видела у своей кареты, когда ехала через лес. Но должна честно сознаться вам, сэр, мы незнакомы. И тем более я у вас в долгу.

– Как и я, – проговорил другой голос.

Рядом с леди Андрагорой стоял мужчина, обняв ее рукой за нежную талию. У него была коротко подстриженная борода и завивающиеся усы, на голове – широкополая шляпа.

– Я думал, что до судного дня пробуду в темнице, пока не появились вы и не спасли меня, – он изучал лицо Лафайета, хмурясь. – Хотя я и не вижу того сходства, о котором говорит моя невеста.

– Все верно, Лафайет, – заговорил Лоренцо. – Этот тип взял верх. Он принадлежит Меланжу, насколько я понимаю. Раньше он был герцогом, прежде чем Крупкин заменил его на Родольфо. Сейчас он опять у власти, а Крупкин в темнице. А эта леди вовсе не Беверли, – так что мы здесь ни при чем, насколько я понимаю.

– Свайхильда, – пробормотал Лафайет и умудрился привстать и принять сидячее положение. – С ней все в порядке?

– Тут я, и ничего лучше не придумаешь, а все ты, Лэйф! – вскричала бывшая кухарка, отпихивая локтем доктора в сторону. – Ну и ну, милый, да ты ужасно выглядишь, – она улыбнулась ему, сверкая своим придворным платьем.

– Я просто хотел поговорить с ней! – кричал мужской голос где-то сзади.

Растрепанный человек в обтягивающем шелковом костюме прорвался в круг, бросил на Лафайета горячий взгляд и остановился перед леди Андрагорой.

– Что все это значит, Эронна? Что это за волосатый Дон Жуан, ухватившийся за твой зад? И где ты достала все это платье? Что это за место? Что тут происходит?

– Э-э-э, не надо так спешить, приятель, – сказал Лоренцо, беря незнакомца за локоть. – Придется, правда, кое-что тебе объяснить, но все мы попали тут в одну и ту же историю…

– Пропади ты пропадом, кто просил тебя вмешиваться? – новоприбывший рванул свой рукав и освободился. – Ну, Эронна, – обратился он к леди Андрагоре. – Ты ведешь себя так, словно никогда не видела меня раньше! Это ведь я, Лотарио О'Лири, твой суженый. Неужели ты забыла?

– Имя этой леди – Андрагора, – резко сказал усатый герцог Ланцелот. – И, кстати, она моя суженая, а не ваша.

– Ах, вот как?

– Вот так вот! Или вы изволите сомневаться в моих словах? Когда люди кинулись со всех сторон мирить взбудораженных спорщиков, Лафайет нетвердо поднялся на ноги и, поддерживаемый Свайхильдой, отошел в сторону.

– Мне надо уходить отсюда, – сказал он. – Послушай, Свайхильда, наконец-то мне повезло. Я снова обрел возможность управлять космическими энергиями. Так что я собираюсь домой, туда, где я должен быть. И я подумал – только пойми меня правильно, ведь меня ждет Дафна – не хочешь ли ты отправиться туда вместе со мной? Я могу представить тебя, как какую-нибудь дальнюю кузину Адоранны, и если ты получишься немного говорить и ходить, то у тебя здорово все там получится…

– Но, Лэйф, тебе действительно надо уйти отсюда?

– Безусловно! Но, как я уже сказал тебе, ты можешь отправиться со мной. Так что, если ты готова…

– Э-э, так сказать, прошу прощения, мадам, – неуверенно произнес чей-то глубокий голос. – Прошу прощения вашей светлости, но я искал тут… то есть я хотел сказать, я слышал, моя жена… то есть я хочу жениться на ней, как только найду…

– Халк! – вскричала Свайхильда. – Ты пришел за мной! Значит, ты меня любишь!

– Свайхильда! Святой Джордж, Иезабель… ты… вы… такая красивая…

– Хмфф, – сказал Лафайет, глядя на эту пару, которая, обнявшись, отошла от него. – Дом, мой сладкий дом…

Он нахмурился, вновь по очереди ощупал карманы.

– Проклятье! Я потерял салями… наверное, выронил его где-то между карнизом и головой Крупкина…

Он резко повернулся и нос к носу столкнулся с Лоренцо.

– Вот ты где! – воскликнул его двойник. – Послушай, Лафайет, нам надо поговорить. Может быть, вдвоем нам удастся сфокусировать достаточное количество космической энергии, чтобы отправиться по домам? Я совсем с ума схожу, глядя, как этот Ланцелот тискает Андрагору.

– Сначала помоги мне найти мое салями, – ответил Лафайет. – А там видно будет.

– И ты можешь думать о еде в такое время!

Но, тем не менее, он последовал за Лафайетом, спустившимся на двор под окнами, в одно из которых он влетел часом раньше.

– Должно быть, оно лежит тут где-нибудь…

– Ради всего святого, почему бы тебе просто не сходить на кухню?

– Послушай, Лоренцо, я знаю, что это звучит глупо, но это салями жизненно необходимо мне для управления пси-энергией. Не спрашивай меня, почему, спроси лучше бюрократа по имени Пратвик.

Десять минут упорных поисков в довольно ограниченном пространстве не привели к успеху. Салями не было обнаружено.

– Послушай, я держал его в руке, когда влетел в окно? – настойчиво спросил он у Лоренцо.

– Откуда я знаю? В это время на моей спине сидели два солдата. Я вообще не в курсе событий до того момента, когда в зал ворвался этот тип Ланцелот и потребовал, чтобы ему вернули его герцогство.

– Придется нам вернуться и спросить.

Вновь очутившись в зале, значительно опустевшем, – так бывшие прислужники Родольфо поспешили заверить в своей преданности нового герцога, – Лафайет ходил, дергая людей за рукава, повторяя один и тот же вопрос. Он добился лишь недоуменных взглядов и в нескольких случаях вежливого смеха.

– Пустышка, – сказал он присоединившемуся к нему Лоренцо, расспросы которого окончились тем же самым. – И только подумать, что спасение было у меня в руках, и я все-таки упустил его.

– Что стряслось, Лэйф? – прозвучал сзади голос Свайхильды. – Потерял чего?

– Свайхильда, колбаски салями из нашего завтрака – ты не видела их?

– Нет. Но ты подожди минутку, я спрошу, может, у Халка немного есть с собой. Он их обожает.

Халк неторопливо подошел к ним, вытирая рукавом рот.

– Меня кто-то звал? – осведомился он и рыгнул. – Прошу прощения, – сказал он. – От этого салями у меня всегда пучит живот.

Лафайет принюхался.

– Ты… ты не съел ее?

– Так это была ваша, мистер О'Лири? Вы уж меня простите. Точно такой у меня нет, но в нашей харчевне куча свиных ножек, так что все можно будет приготовить заново.

– Ну, вот, – простонал Лафайет. – Я погиб. Я застрял здесь навсегда.

Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

– Дафна, – пробормотал он, – увижу ли я тебя когда-нибудь?

Он застонал, вспомнив ее такой, какой он видел ее в последний раз, ее голос, походку, прикосновение ее руки…

* * *

В комнате стало до странности тихо. Лафайет открыл глаза. Несколько оброненных бумажек и сигарных окурков валялись на полу, но это было все, что указывало на то, что совсем недавно здесь кипела огромная толпа. Слабые голоса доносились до него из коридора. Лафайет вскочил на ноги, подбежал к высокой резной двери с серебряной ручкой, выбежал в зал, устланный красным ковром. Чья-то фигура – Лотарио, а может, и Лоренцо – исчезла за углом. Он окликнул, но ему никто не ответил. Он побежал по широкому коридору, заглядывая в комнаты.

– Свайхильда! – позвал он. – Лоренцо! Кто-нибудь! В ответ он услышал только эхо.

В коридоре раздался шлепающий звук приближающихся шагов.

Маленькая фигурка в кожаных зеленых штанах и куртке спортивного покроя появилась во главе группы людей из Аджака.

– Спропрояль! – приветствовал О'Лири исполнителя заказов. Слава богу, что хоть кто-то остался здесь живой!

– Салют, Слим! Ну, парень, ты даешь! Мы с ребятами пришли сюда повидать Крупкина.

– Он в темнице…

– Вот я и говорю, мы обычно проводим наши операции в половинной фазе, чтобы избежать всяких там толп и ненужных разговоров – так что как это ты умудрился здесь очутиться? Когда твой Марк XIII к нам вернулся, мы уж было решили, что тебе точно каюк! И…

– Это долгая история… но послушай! Мне в голову только что пришла блестящая мысль! Крупкин передал вам чертежи для изготовления Путепроходца. Не построите ли вы его для меня, чтобы я мог вернуться в Артезию…

– Даже не думай, друг, – Спропрояль поднял обе руки в отрицательном жесте. – Если мы это сделаем, Централь от нас камня на камне не оставит!

– Централь! Вот именно! Соедините меня с Централью, чтобы я мог объяснить, что произошло, и…

– Эх, Слим, и это не пойдет.

– Но… где же все?

Лафайет недоуменно осмотрелся вокруг еще раз.

– Мы рассказали Централи о жульничестве, что здесь творится. Похоже, Крупкин использовал наши приборы, чтобы построить один аппарат и перетасовать все пространство. Он перенес сюда одного парня по имени Лоренцо. Хотел использовать его как приманку, чтобы зацапать леди, а потом сторговать ее Родольфо за помощь, которую тот ему окажет. Но как только он это сделал, получилась цепная реакция, несколько дюжин возмутителей спокойствия попали сюда из других реальностей. Что за заварушка! Но Централь быстро взяла это дело в свои руки и переместила всех куда полагается. Ума не приложу, как это тебе удалось застрять в полуфазе. Здесь вообще нет никакой жизни, сам понимаешь…

Лафайет прислонился к стене и закрыл глаза.

– Я обречен, – пробормотал он. – Все они против меня. Но… но, может быть, если я отправлюсь вместе с вами в Аджак и лично объясню Пинчкрафту и другим, они что-нибудь придумают…

Тут тишина показалась ему подозрительной. О'Лири быстро открыл глаза. Спропрояль исчез. Коридор был пуст. В толстом мягком голубом ковре даже не было вдавленных следов на том месте, где он стоял.

– Голубой ковер, – ошарашено пробормотал Лафайет. – Но я думал, что он был красный. Единственно, где я видел такой голубой ковер, место – это дворец Лода.

Он резко повернулся и побежал по коридору, перепрыгивая через несколько ступенек, сбежал с лестницы, оглянулся назад. Сломанные неоновые буквы читались: ЛАС ВЕГАС ХИЛТОН.

– Так и есть, – задыхаясь проговорил он. – То самое место, которое Горубль выстроил для Лода. А это значит, я опять в Артезии… ведь верно?

Он посмотрел на темную пустыню, простирающуюся перед ним.

– А может, я просто попал в какую-нибудь сказочную страну?

– Ну, это можно легко проверить, – сказал он сам себе. – Отсюда до столицы всего 20 миль пустыни. Вперед.

* * *

Заря чуть высветила небо впереди, когда Лафайет проковылял последние несколько ярдов до Харчевни Одноглазого Мужчины на западной окраине города.

– Красный Бык, – хрипло прошептал он, слабо стуча в тяжелую дверь. – Впустите меня…

Из-за закрытых ставен ответа не последовало. Ледяной холод стал распространяться в груди Лафайета.

– Она покинута, – пробормотал он. – Город духов, пустой континуум. Меня перебросили из Меланжа, потому что я нарушил равновесие, но вместо того, чтобы послать домой, они бросили меня здесь…

С трудом он ковылял по пустым улицам. Впереди высилась стена, окружающая дворец. На мгновение он прильнул к маленькой служебной калитке, затем, со страхом в сердце, распахнул ее.

Утренний туман висел над печальными деревьями. Роса блестела на застывшей траве. Где-то вдалеке прозвучал крик ранней птицы. Позади аккуратной цветочной клумбы молча и неподвижно высился розовый мраморный дворец. Не шевельнулась ни одна занавеска, ни одно окно не было открыто. Веселые голоса не кричали ему приветствий. На выложенных мрамором тропинках не слышалось звука шагов.

– Исчезли, – прошептал О'Лири. – Все исчезли.

Как во сне, прошел он по мокрой траве мимо фонтана, из которого текла тоненькая струйка воды. Его любимая скамейка была совсем неподалеку, впереди. Он просто посидит на ней немного, а потом…

А потом… он не знал, что будет потом.

Вот и цветущее миндальное дерево, скамейка как раз под ним. Он обогнул ее…

Она сидела на скамейке, в серебристой шали, накинутой на нежные плечи, теребя розу в руках. Она повернулась, посмотрела на него. Самое хорошенькое личико во всей известной ему Вселенной расплылось в улыбке, как распустившийся бутон.

– Лафайет! Ты вернулся!

– Дафна… я… ты…

Затем она оказалась в его объятиях.