Текст книги "Грязная игра (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

– Неблагие телохранители, – фыркнул я. – Не уверен, что им это понравится.

– Не обязательно, чтобы им это нравилось, – заявила в ответ Молли. – На самом деле, им даже не обязательно об этом знать.

– Похоже, это уже вошло у тебя в привычку, Молли.

Она глянула на меня, и на секунду я увидел в её глазах беспокойство.

– Гарри... если бы тебя там сегодня не было... – Она сглотнула. – Они же моя семья. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы защитить их.

Я обдумывал это пару шагов, затем произнёс:

– Да. Должна.

Она слегка улыбнулась мне. Мы как раз подходили к палате Кэррин, и Молли замедлила шаг.

– Иди пока один. Мне ещё нужно кое за чем проследить. Я вернусь попозже.

– Хорошо, – сказал я и потянул ей кулак.

Она покачала головой:

– Вы не слишком-то почтительны, сэр Рыцарь.

Я покачал кулаком, подзадоривая её:

– Ну же, давай. Ты же сама знаешь, что хочешь этого.

Она весело рассмеялась и стукнула по моему кулаку своим, затем развернулась и пошла прочь... на ходу доставая из кармана телефон и включая его.

Я опешил.

Мобильные телефоны – техника, наиболее чувствительная к несбалансированным полям энергии вокруг смертного чародея. Стоит одному из нас приблизиться к включённому телефону, тот скорее всего тут же отдаст концы.

Но с другой стороны, всякие нелюди, практикующие магию, казалось, не испытывали таких проблем.

И внезапно мне стало очень страшно за Молли.

У неё была масса секретов от родителей. И теперь я начал задаваться вопросом, сколько всего она могла скрывать от меня.

Всё больше вещей нужно было не упускать из виду.

Я обменялся приветствиями с Роулинзом и вошел в палату Кэррин, где обнаружил Баттерса, сидящего верхом на стуле возле её кровати и оживлённо размахивающего руками во время рассказа:

– ...И я посмотрел на него и сказал: «Мистер, у нас принято делать, а не пытаться». И я пошел прямо на него, а это злобный сукин сын взял и отвалил.

Кэррин выглядела так, словно её поколотили резиновыми дубинками, причём после того, как она дважды преодолела триатлонную дистанция. Но она сидела, и  если и выглядела немного измождённо, самообладания явно не теряла. Одна рука у неё была перевязана и прижата к телу перевязью. Волосы спутались и прилипли к голове, к здоровой руке тянулась капельница.

– Ты вешаешь мне лапшу на уши, Уолдо Баттерс, – заявила она, затем повернулась ко мне и её улыбка расширилась: – Привет, Гарри. Ужасно выглядишь.

– У меня хорошая компания, – сказал я и на секунду провёл рукой по её голове, ухмыляясь.

– Скажи ей, – потребовал Баттерс. – Гарри, ты же был там, правильно? Скажи ей. – Он моргнул и добавил: – О боже, ты ведь был немного не в себе. Только не говори мне, что ничего не помнишь.

– Нет, я помню, – возразил я. – Баттерс у нас стал настоящим рыцарем-джедаем. С мечом. – И я начал изображать звуки, издаваемые световым мечом: – Вум! Врум-крсум-казарк-скриу-у!

Кэррин с недоверчиво уставилась на меня, затем её взгляд заметался между мной и Баттерсом.

– Ты ведь не серьёзно.

– Он у тебя с собой? – спросил я Баттерса.

– Шутишь? – ухмыляясь сказал он. – Да я теперь никогда с ним не расстанусь.

– Так покажи ей.

– Ты думаешь, это... ну, нормально? Так выставлять его на показ?

– Ты не выставляешь на показ, – возразил я. – Ты подкрепляешь её веру.

Баттерс поморщился, но затем сказал:

– Да, думаю, тогда это нормально.

Он полез в карман пальто и вытащил оттуда рукоять Фиделаккиуса. В ту же секунду лезвие света с шипением вытянулось на полную длину, прогоняя из комнаты все тени и гудя от заключённой в нём силы

Кэррин распахнула глаза:

– Матерь Божья! И... он просто сбежал?

– Не сразу, – уточнил я. – Сначала он попытался ударить Баттерса. И эта просто штука разрезала меч Ника, словно он был сделан из теста.

– Да, – подтвердил Баттерс. – Это, похоже, застало его врасплох. Но даже если бы у него всё ещё был меч, не думаю, что ему бы это сильно помогло. Ведь это как-никак световой меч. Даже как-то нечестно вышло.

– Ничего, он это заслужил.

– Баттерс, – сказала Кэррин, покачивая головой, – это... это потрясающе. Я так тобой горжусь.

Если бы Баттерс мог растаять и растечься по полу лужицей, он бы сейчас непременно это сделал.

– Да, я... Спасибо, Мёрф.

Мёрф.

Ну ты даёшь, Баттерс! Свой парень!

– Не за что, ты это заслужил, – ответила она, а затем помрачнела: – Но... Ты же знаешь, если не хочешь, ты не обязан оставлять его у себя.

Баттерс нахмурился и начал убирать рукоятку обратно в пальто. Лезвие исчезло словно бы само по себе.

– Почему я не должен этого хотеть?

– Владеть одним из Мечей – это огромная ответственность, – сказала Кэррин.

– Придётся мотаться по всему свету, – так же серьёзно добавил я.

– Иметь дело с плохими парнями, – заметила Кэррин.

– Постоянно выпутываться из безнадёжных ситуаций, – продолжил я.

– И монстры, призраки, вурдалаки, вампиры, – добавила Кэррин.

– И всё рыцари Тёмного динария дружно захотят сделать из тебя чучело и повесить на стенку, – ещё жёстче добавил я. – Баттерс, ты застал Никодимуса врасплох, в один из самых худших его дней за последние пару тысяч лет. Когда из всей команды поддержки у него осталась только женщина, ловкая настолько, чтобы суметь выскочить за него замуж, которая провела последние два дня, пытаясь сорвать его планы. Он ушёл, потому что встретился с новой, неизвестной для себя угрозой, и это был умный ход с его стороны. В следующий раз, когда ты встретишься с ним, он уже не сбежит. Он подготовит твоё убийство заранее.

Баттерс неуверенно взглянул на меня:

– Вы... вы, ребята, думаете, что я не справлюсь?

Я уставился на него с соответствующим моменту серьёзным выражением. Как и Кэррин.

– Майкл и Черити обещали меня обучить, – со всей серьёзностью ответил он. – И Майкл сказал, что покажет, как тренироваться, что нужно есть, и обещал помочь разобраться, на что способен Меч. Я хочу сказать... Я знаю, что я лишь обычный парень, но... – Он глубоко вздохнул. – Я могу что-то сделать. Что-то изменить. Помочь людям. Редко кому выпадает такой шанс. Я хочу это сделать.

Кэррин взглянула на меня и спросила:

– Что ты об этом думаешь?

Я подмигнул ей, и мы оба усмехнулись, затем я сказал:

– Он справится. В конце концов, он обратил в бегство самого Никодимуса Архлеоне. Это уже кое-что значит.

– Ага, – согласилась Кэррин. – Это уже кое-что.

Баттерс облегчённо усмехнулся.

– Но есть одна вещь, с которой  у меня... у меня, похоже, проблема, – сказал он.

– Какая проблема? – спросил я.

Он развёл руками и произнёс:

– Рыцарь Креста – еврей?

Кэррин издала нечто подозрительно напоминающее хихиканье. Потом она будет клясться, что это из-за действия лекарств.

Чуть погодя Баттерс оставил нас с Кэррин наедине. У нас оставалось несколько минут, прежде чем появился какая-нибудь чересчур правильная медсестра и вышвырнет меня вон.

– Тебе нужно позаботиться о себе, – тихо сказала Кэррин. – Хотя бы следующую пару недель. Отдыхать. Выздоравливать. Держать рану на ноге в чистоте. Сходить к врачу и наложить на руку настоящую шину. Я знаю, что ты не чувствуешь боли, но важно, чтобы...

Стоя, я наклонился над кроватью и поцеловал её в губы.

Её слова растворилось в едином мягком звуке, от которого вибрировали мои губы. Потом её здоровая рука обернулась вокруг моей шеи, и звук прекратился. Это был долгий поцелуй. Медленный. Хороший. Пока поцелуй не подошёл к концу, я ничего не замечал вокруг. После я ещё несколько секунд не открывал глаза.

– О-о-о... – протянула она слабым голосом. Её рука скользнула к моей и легла сверху.

– Мы способны на безумные вещи ради любви, – тихо сказал я и, перевернув руку, переплёл наши пальцы.

Кэррин сглотнула, и на её щеках расцвел румянец. Она потупила глаза.

– Я тоже хочу отдохнуть и выздороветь, – сказал я. – Нам с тобой нужно заняться кое-каким вещами.

– Какими например? – спросила она.

Я почувствовал, что улыбаюсь. Улыбка получилась довольной и немного волчьей.

– Вещами, которые до этого мне только снились.

– О! – выдохнула она, и её голубые глаза засияли. – Этими вещами. – Она опустила голову. – Так это... это я тебе снилась?

– Да, ты. Всё логично. Это же была твоя кровать.

Её рука сжала мою, а лицо расплылось в довольной усмешке. Я поднял её руку и поцеловал каждый палец.

– Я сейчас словила такой кайф, – сказала она.

Я усмехнулся. Она явно говорила не о наркотиках в капельнице.

Медсестра появилась в тот момент, когда мы опять целовались, и многозначительно откашлялась. Два или три раза. Я не обращал внимания. Мы ещё не закончили наш поцелуй. И медсестра вышла в коридор, чтобы пожаловаться Роулинзу, который хотя бы вежливо её выслушает.

После поцелуя Кэррин ещё раз хихикнула.

Она даже не подозревала, что я засунул её половину бриллиантов в пару вязанных носков, когда она отвернулась.

Примерно к десяти часам я вернулся в дом Карпентеров. Вечер был не по сезону мягкий, даже немного душный. Я сидел на крыльце с Майклом, в одном из пары кресел-качалок, сделанных им собственноручно. У каждого из нас в руке было по бутылке светлого эля Мака, а ещё по паре уже пустых бутылок стояло у ног.

Мэгги пристроилась у меня на коленях. Она заснула полчаса назад, положив голову мне на грудь, и я бы не нарушил её сон даже ради всего золота мира. Или ради третьего пива. Мыш дремал у моих ног, обрадованный возможностью быть так близко к обоим людям, которых он хотел обслюнявить больше, чем всех остальных.

– Так операция Кэррин прошла успешно? Она поправится? – спросил Майкл.

– Возможно, она восстановится не до конца, – ответил я. – Но доктора обещали ей девяносто процентов.

– Замечательная новость, – сказал Майкл. Я заметил, что он посмотрел вниз, на свою больную ногу, лежащую на стуле, который Молли принесла из кухни специально для этих целей. Я почти слышал, как он мечтает восстановиться хотя бы на пятьдесят процентов. По крайней мере, Никодимус ударил его в ту ногу, которая и так уже была повреждена.

– На что это было похоже? – спросил я его. – Снова вступить в бой?

– Ужасно, – сказал он с улыбкой. – И словно на некоторое время... словно я снова стал молодым. Полным энергии и ожиданий. Это было потрясающе.

– О чём-нибудь жалеешь?

– Нет, – сказал он, затем нахмурился и добавил: – Разве только об одном.

– Знаю, – сказал я. – Ник смылся вместе с Граалем.

Он кивнул, и его лицо потемнело от беспокойства.

– Эй, мы ведём по очкам: четыре артефакта из пяти, – сказал я. – Не так уж и плохо.

– Не уверен, что подсчёт очков тут уместен.

– Как ты думаешь, что он будет с ним делать?

Майкл пожал плечами и задумчиво отхлебнул пива.

– Грааль – самый мощный символ Божьей любви и скорби на свете, Гарри. Я не представляю, как он сможет использовать его во вред. Но Никодимус пожертвовал так многим ради него, что, подозреваю, он знает как его использовать.

– Полагаю, Грааль был вторичной целью, – сказал я. – На самом деле ему было нужно что-то другое.

Нож всё ещё лежал в кармане моего плаща, который был накинут на стул в дань тёплому вечеру.

Майкл взглянул на мой плащ и кивнул:

– Что ты будешь делать с оставшимися четырьмя артефактами?

– Изучать их. Постараюсь узнать о них больше, пока не пойму когда и как их можно использовать.

– А до этого?

– Буду хранить в безопасном месте, – я подумал, что глубокие туннели Предела Демона подойдут.

Он опять кивнул и стал рассматривать свою бутылку:

– Ты не думал о том, чтобы вернуть их назад Церкви?

– Учитывая обстоятельства, нет.

Он поморщился и снова кивнул. И после очень долгого молчания наконец сказал:

– Боюсь, ты прав.

Эти слова заставили меня внимательно на него посмотреть.

– Захваченные нами Монеты не могли просто исчезнуть из своего хранилища так быстро и легко, – медленно произнёс он. – И это значит...

– Что кто-то в Церкви поспособствовал их возвращению в оборот.

– Продажность, – сказал Майкл прямо.

Я подумал о состоянии дел в Белом Совете, телефоне Молли и содрогнулся.

– Да, – сказал я, – вокруг её полно.

– Тогда ты поймёшь, почему я должен это сделать, – Майкл откинул голову назад и крикнул: – Хэнк!

Мгновение спустя маленький Гарри появился в дверях. В руках он нес Амораккиус, ножны, перевязь и всё остальное. Он передал это всё Майклу, который потрепал волосы мальчика и отправил обратно в дом.

– Вот, – просто сказал Майкл, и прислонил Меч к моему креслу. – Когда будешь прятать артефакты, возьми и его. Ты снова его хранитель.

Я нахмурился:

– Это за то, что я так хорошо справился с этой работой в прошлый раз?

– Вообще-то, – ответил Майкл, – ты отлично справился. Ты защищал Мечи от тех, кто пытался ими завладеть, и перепоручал их тем, кто использовал их правильно.

– Мёрфи не смогла, – сказал я. – Хочу сказать, я знаю, что в конце концов всё обошлось, но мой выбор очевидно был ошибкой.

– Но ты не просил её стать истинным Рыцарем, – сказал Майкл. – Ты доверил ей Меч для одной единственной цели – чтобы помочь спасти твою маленькую девочку в Чичен-Ице​​. Она сама назначила себя его хранителем после твоей предполагаемой смерти. А сегодня утром ты отдал Меч Веры нужному человеку в нужное время.

– Это была случайность.

– Я не верю в случайности, – возразил Майкл. – Не тогда, когда речь идёт о Мече Веры.

– Думаю, я не хочу его брать.

– Конечно, выбор за тобой. И это правильно. Но Уриил просил меня передать его тебе. И я тебе доверяю.

Я вздохнул. Мягкое тёплое тельце Мэгги испускало какие-то субатомной частицы, вызывавшие во мне сонливость. Наверное, это были сонливоны. Мыш немного похрапывал, генерируя собственное поле сонливонов. Ласковая ночь тоже мне не помогала. Как и побитое тело.

На мне и так много чего лежало.

– Дело в том, – сказал я тихо, – что хранителю Мечей нужна прежде всего ясность суждений. А я больше не уверен, что на такое способен.

– Почему нет? – спросил Майкл.

– Из-за Зимней мантии. Из-за Мэб. Если я возьму Меч, могут произойти плохие вещи.

– Конечно могут. Но я ни на секунду не поверю, что они могут произойти, потому что ты им позволишь.

– Я хочу сказать, что если... что если Мэб доберётся до меня в конце концов? – Я махнул рукой. – Звезды и камни! Я только что провёл выходные, работая с динарианцами в интересах долбаного Марконе. Я буду заниматься подобным... сколько? Пару лет? Чем я стану через пять таких лет? Или десять? Или сто пятьдесят?

– Я не поверю в это ни на секунду, – повторил Майкл. – Я тебя знаю.

– Я больше не уверен в самом себе, – сказал я, – и это пугает меня до чёртиков. Что, если ей удастся? Что, если она превратит меня в своего личного монстра? Что она сделает со мной тогда?

– Гарри, – сказал Майкл, – ты задал совершенно неправильный вопрос, друг мой.

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

Он посмотрел на меня серьёзно, даже обеспокоенно:

– Что она сделает с тобой, если ей это не удастся?

При этой мысли у меня в животе всё затрепетало от страха. Повисла тишина. Ночь была тёмной, тихой и туманной. Но в это время где-то далеко Мэб не сидела на месте, строила планы. И в этих планах были части – тёмные, кровавые, жестокие части – которые касались и меня.

Мэгги тёплым и мягким клубком прижималась к моему сердцу. Мыш немного пошевелился, положил свою мохнатую голову мне на ногу и снова уснул. Рядом со мной энергия дома Карпентеров стихала до тихого, ровного гула дома, следующего заведённому распорядку. Время ложиться спать.

Иногда кажется, что стоишь на перекрёстке. Две дороги лежат перед тобой, и ты должен выбрать одну из них.

Не говоря ни слова, я взял Амораккиус и положил его так, чтобы легко достать, когда придёт время подниматься.