Текст книги "Грязная игра (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Глава 18

Проламываться сквозь гипсокартон – удивительно шумный процесс. Ломается он с громкими хлопками и  треском. Вурдалаки известны своей способностью когтями проделать дыру в каменной стене мавзолея, чтобы полакомиться славной полуразложившейся человечинкой. Гипсокартон и дерево не вызвали у них больших трудностей, сгобившись и работая когтями, они продирались сквозь него, не сбавляя темпа.

У нас было в запасе секунд шестьдесят, не больше, прежде чем они прорвутся сквозь стену и окружат нас.

– Они идут, – тяжело дыша причитал Харви, – Они схватят нас. Что нам делать?

Мое сердце забилось куда быстрее, чем секунду назад. Вурдалаки – это не шутка. И сражаться с ними в таком ограниченном пространстве для чародея было хуже всего. Мой защищенный заклятьями пыльник не сильно поможет, если один из них попытается откусить мне голову. Не важно, сколько раз ты встречался лицом к лицу с опасностью. Когда твоя жизнь под угрозой и ты знаешь об этом, тебе становится страшно, без вариантов.

Страх – настоящий, чистый, наполненный адреналином страх – овладел мною.

– Гм... – сказал я, не поддаваясь панике. – Мы...

Я собирался сказать "отойдем назад". Правда собирался. Но Тесса глядела на меня с самодовольным и злорадным выражением лица, и это вдруг привело меня в бешенство. К ней у меня особый счет. При прошлой встрече она отправила одного хорошего человека в больницу на несколько месяцев, покалечив его на всю оставшуюся жизнь. Чудо, что он вообще выжил. В буквальном смысле чудо.

Она покалечила моего друга.

Вместе с гневом во мне нарастала Зима, и внезапно тот факт, что я еще не стребовал с нее этот должок, вытеснил все для меня остальное.

– Держись за мной, как можно ближе, – прорычал я взамен.

– Что? – выпалил Харви.

К моему удовлетворению, злорадное выражение исчезло с лица Тессы в ту же секунду – видимо, что-то на моем лице потревожило ее. Я опустил щит, правой рукой вскинул посох, призвал Зиму, и прорычал:

– Infriga!

В торговый зал с ревом ворвался мощный порыв арктического ветра, в мгновение ока покрыв все вокруг – пол, потолок, стены – ровным слоем изморози. От резкого перепада температуры комнату заволокло густым туманом, видимость сократилась до пяти-шести футов... Что как раз давало преимущество небольшой группе, затрудняя координацию между превосходящими силами противника.

Я ломанулся сквозь туман, сокращая дистанцию с Тессой, чтобы найти ее до того, как она опомнится и начнет действовать. В совершенном мире я бы нашел ее вмороженной в глыбу жутко холодного Зимнего льда... но она была чародейкой, и вовсе не дилетанткой в этом деле. Приблизившись на достаточное расстояние, я увидел, что она пятится назад, скрестив передние насекомьи лапы в защитной стойке. Нас разделяла С-образная стена льда – чтобы окружить ее полностью не хватило совсем чуть-чуть.

Я взмахнул посохом и прорычал:

– Forzare!

Ледяная стена разлетелась на множество острых как ножи осколков, столь же смертоносных, как облако шрапнели. Тесса попыталась броситься в сторону, но, ошеломленная силой атаки, не учла, что пол под ее ногами покрыт льдом... пол, на котором я стоял так же твердо, как на баскетбольной площадке. Насекомьи ноги заскользили, и ее хитиновое тело врезалось в лед, во все стороны брызнула зеленая кровь, а ее богомолья голова заглотила внутрь человеческое лицо. Над насекомьими глазами демонической формы Тессы открылись еще одни, пылающие ярким зеленым огнем и беспредельной яростью. Во вновь сгустившемся тумане я не мог разглядеть больше ничего, кроме этих глаз падшего ангела, покровителя Тессы.

– Эй, Имариэль! – прорычал я. – Для тебя у меня тоже кое-что есть! Fuego!

При этих словах я пропустил через посох бурлящую массу из воли и стихийного пламени, подпитывая заклинание, вылетевшее из него серебристо-белым огнем самого Созидания. Комета из огня Души, размером с баскетбольный мяч, прорезала воздух, словно аккорд триумфальной церковной песни, и врезалась в эти горящие глаза. Раздался яростный грохот, поднявшиеся клубы пара еще больше усилили дымку. Глаза исчезли с визгливым воплем ужасающей ярости, сопровождаемым громовым треском обваливающихся в дальней стене здания кирпичей.

Этим я как минимум выиграл себе немного времени. Я резко развернулся и затащил Харви себе за спину, одновременно с этим из тумана возник самый быстрый или удачливый из вурдалаков и бросился к моей голове.

На заклинание не было времени. Но его и не требовалось. В моем теле все еще на полную мощь бурлила Зима. Я крутанул своим тяжелым дубовым посохом и встретил прыгнувшего на меня вурдалака ударом, в который вложил всю силу моих рук, плечей, бедер и ног. Я врезал ему по плечу, раздался влажный тошнотворный треск ломающейся кости и выворачивающихся суставов. Этот удар припечатал его к полу, словно прыгнувшего на меня гиперактивного котенка, и вызвал воющий крик удивления и боли.

В моей голове всплыли образы двух молодых чародеев, брата и сестры, несколько лет назад на моих глазах замученных до смерти вурдалаками... и я вспомнил, что у меня и к ним был должок, коллективный. Я пнул скорчившегося вурдалака так сильно, что он отлетел прочь, скользя по ледяному полу, и, хотя и так уже достаточно позлоупотреблял использованием этих сил, снова спустил с поводка Зиму и прорычал:

– Infriga!

Вурдалак был беззащитен перед такой магией. Мгновением позже на его месте уже была белая глыба льда, смутно напоминающая его по форме. Глыба продолжала скользить, шлифуясь о ледяной пол...

...пока не врезалась в когтистые ноги трех других вурдалаков.

Долю секунды те в оцепенении пялились на глыбу льда, а затем, как один, перевели свои полные ненависти глаза на меня и яростно зарычали.

О-ой.

Когда они пригнулись, чтобы прыгнуть на меня, время замедлилось.

Закатать одного вурдалака в лед – это одно дело. Проделать это с тремя – совсем другое. Если я ударю в кого-то одного, другие два в это время приблизятся ко мне, не успеют еще слова слететь с моих уст. А четыре вурдалака минус два вурдалака – это на целых два вурдалака больше, чем нужно. Когда тебя так серьезно превосходят числом, расчитывать на потери два к одному – это все равно, что сказать, что ты проиграл и будешь съеден.

Мне нужно было изменить тактику.

Вурдалак слева от меня был чуть быстрее своих собратьев, и я бросился влево, увлекая его за собой и еще немного увеличивая дистанцию между ним и его товарищами. Когда его когтистые ноги оторвались от земли, я вскинул посох, снова воззвал к Зиме и прокричал:

– Glacivallare!

Пласт льда толщиной в полтора фута c пронзительным звуком вырос от пола до потолка, разрезав помещение по диагонали, ровной, словно прочерченной по линейке линией. Поднимаясь, лед ударил по пяткам первого вурдалака, и врезался в потолок перед носом у других двоих с душераздирающим скрежетом.

Время было выбрано безупречно. Это снова был бой один на один. Меня охватил триумф.

Это продолжалось наверное в течение секунды, а затем скачущий вурдалак врезался в меня как профессиональный полузащитник, который также был голодным каннибалом.

Он врезался в меня достаточно сильно, чтобы поломать ребра, и я понадеялся что раздавшийся треск был всего лишь звуком ломающегося льда. Мы жёстко приземлились на пол, причём я оказался снизу, и мой пыльник теперь скользил по жесткой поверхности, гася часть энергии удара.

Вурдалак явно знал, что делает. Я сталкивался с ними прежде несколько раз, и все вурдалаки, в основном, дрались со слепой яростью, одной грубой силой,  полосуя когтями и разрывая всё, что  могут достать. Этот действовал по-другому. Он ухватил обеими руками мой посох, выворачивая его в сторону с потрясающей, невероятной силой, и наклонил ко мне голову, подбираясь к горлу, чтобы сразу меня прикончить. Я достаточно знал о рукопашном бое, чтобы  распознать технику и дисциплину. Одно дело драться с буйным пьяным любителем, и совсем другое –  с обученным солдатом или чемпионом смешанных боевых искусств.

За многие  годы я кое-чему научился, тренируясь с Кэррин и другими. Секунду я сопротивлялся усилиям противника вывернуть мой короткий посох, затем выпустил его, одновременно согнувшись и пнув вурдалака изо всех сил, пытаясь оттолкнуть его в сторону.

Я не смог отправить его в полёт, или тому подобное, но, одновременно лишив его точки опоры и придав ему изрядный импульс в новом направлении, опрокинул его на лёд, прежде чем его челюсти сомкнулись на моем горле. Я почувствовал, что его вес на мне исчез, и поспешно откатился в сторону, используя инерцию собственного пинка.

Я поднялся на ноги чуточку быстрее, чем боец-вурдалак, и уже складывал в уме заклинание огня – но без помощи посоха, чтобы сфокусировать энергию заклинания более эффективно и результативно, у меня не получилось  сделать это достаточно быстро.  Вурдалак вскочил на ноги, впившись когтями  в лёд, и стремительно кинулся на меня с моим же посохом, вращая его перед собой так, словно умел пользоваться им в драке.

Я вскрикнул и начал уворачиваться. Если бы мы были на улице, он размолотил бы меня в фарш и проглотил бы почти не жуя. Но мы были не на улице. Мы дрались в морозном арктическом воздухе небольшого магазинчика, покрытого Зимним льдом. Лед постоянно мешал ему, все время заставляя держать равновесие, но для Зимнего Рыцаря он был столь же тверд и надежен, как пол в танцевальной студии. Огибая напольные вешалки, я свалил парочку на наступающего вурдалака, надеясь сшибить его с ног, а затем резко сменил направление, надеясь немного оторваться или заставить его потерять равновесие. Мне нужно было выиграть лишь долю секунды, чтобы пустить в ход еще одно заклинание и закончить бой.

Проблема была в том, что вурдалак знал это. Он быстро бросился на меня, ловко сохраняя равновесие, и пока он был на ногах, я был в тупике. Всё что он должен был сделать, это блокировать меня пока его друзья не сломают ледяную стену либо как то не обойдут его и тогда я труп.

Звёзды и камни, как мне сейчас не хватает моих запасающих силу колец. И  жезла, и защитного браслета, и каждого маленького магического инструмента, что я когда-либо сделал. Но, поскольку моя лаборатория вместе со всей утварью была уничтожена, это изрядно сократило мои возможности что-либо изготовить – а застряв на острове на всю зиму с жёстко ограниченными запасами, лишь тем, что мой брат мог собрать и привезти на лодке, я всё ещё был не в состоянии построить что-нибудь столь сложное и столь персонализированное, как  новая лаборатория. Мне удалось вырезать посох и деревянный череп, работая кропотливо и чрезвычайно медленно, ведь практически всеми инструментами, которыми мне пришлось работать, были небольшой набор ножей и немного наждачной бумаги, оставшейся после строительства Не-Пойми-Что Дока.

Подготовка! Проклятье, Гарри. Ключ к выживанию чародея лежит в тщательной подготовке!

Я слышал, как по моей ледяной стене словно молотят кувалдой, и хотя сквозь туман ничего нельзя было разглядеть, с каждым ударом высота звука менялась, словно лед уже начал трескаться и дробиться.

– О, боже! – в панике прокричал Харви. Его я тоже не видел, и на секунду даже забыл о нём. Вероятно, он все ещё оставался там, где я его оставил, о нескольких футах от стены, и ему было видно, что там творится.

Другие два вурдалака пробирались сквозь стену.

Что-то внутри меня начало вопить вместе с беднягой Харви.

Пришло время действовать ва-банк.

Я резко развернулся и вступил в бой с воином-вурдалаком.

Посох метнулся к моей голове. Я поднял левую руку. пытаясь принять удар на мясистую часть предплечья. Хоть боли я не почувствовал, перед глазами промелькнула белая вспышка. Рукав пыльника немного смягчил удар, но не слишком. Ведь защитные заклинания предназначались для того чтобы замедлить и рассеять быстродвижущиеся объекты, вроде пуль, или уберечь от колотых ран. В ударе большим тупым предметом нет никакой тонкости, но защититься от него очень сложно.

Оказавшись в зоне досягаемости посоха, я тут же врезал вурдалаку головой по носу. Он удивленно и яростно взвыл, резко теряя скорость, и я тут же толкнул его одной рукой, используя каждую крупицу силы, что могла собрать для меня Зимняя мантия.

Вурдалак отшатнулся назад, и наконец не смог удержаться на ногах!

Вспыхнувшая во мне надежда разожгла заодно и волю. Вурдалак упал, и я тут же триумфально проревел:

– Infriga!

Зима с ревом ворвалась в маленький магазинчик, наверно в пятый раз за минуту, окутывая упавшего вурдалака клубами зверски холодного тумана. Пару секунд я лихорадочно хватал ртом воздух, пока туман не рассеялся достаточно, чтобы я мог убедиться, что вурдалак вморожен в ледяной саркофаг.

– Харви! – прохрипел я. – Харви, отзовись!

 – О Боже!  –  всхлипнул  Харви. – Боже мой!

– Ну, или так, – пробормотал я и поспешил на звук.

Я добрался до него, когда два других вурдалака как раз пробили стену насквозь. Харви издал неимоверно пронзительный визг и в беспомощной панике заметался на скользком льду.

Я поднял покрытую льдом правую руку, собирая волю для следующего заклинания...

...и обнаружил перед глазами кусок белой пустоты. Я пару раз моргнул и внезапно понял, что сижу на льду рядом с Харви, но понятия не имею как там очутился.

Зима, понял я. Я истратил слишком много сил, слишком быстро, без малейшей передышки. Я исчерпал свои резервы магической энергии до такой степени, что уже с трудом мог оставаться в сознании. Но даже сейчас я не чувствовал, что магически истощен.

Конечно же, ты не чувствуешь этого, тупица. Ты же Зимний Рыцарь.

Я пару раз моргнул и опустил взгляд на левую руку, которая как-то странно пульсировала.

Под рукавом моего плаща выпирало что-то острое. Мне потребовалось совершить над собой усилие, чтобы провести осмотр и сделать логический вывод, что это моя собственная сломанная рука.

Семифутовый кусок ледяной стены внезапно разлетелся и с треском упал на пол.

Я оттолкнулся здоровой рукой и встал на ноги. Два новых вурдалака появились в проломе.

Без магии.

Без оружия.

И без выбора.

Я оскалил зубы в вызывающем, но бесполезном рычании. И вурдалаки набросились на меня.

Глава 19

Оба вурдалака атаковали меня, как наиболее опасную цель в поле зрения, проигнорировав всхлипывающего Харви. Я их не виню. Я поступил бы так же.

И все мы трое ошибались.

Вурдалаки-воины направлялись ко мне с двух разных сторон, и я мог прикончить только одного из них, даже если бы нашел силы, чтобы вызвать еще один заряд Зимы. Один из вурдалаков подбежал ко мне и кинулся. Другой просто перепрыгнул через кричащую фигуру Харви.

Гудман Грей убил его первым.

Когда вурдалак оказался рядом, глаза Харви стали холодными и спокойными, а одна рука взметнулась вверх. Я не видел самого превращения, но мне показалось, что на секунду рука полностью изменила форму – стала жесткой, изогнутой как серп и фантастически быстрой. За режущим звуком последовал стук, как от бумажного резака, но более влажный и мясной. И внезапно верхняя и нижняя половинки вурдалака повернулись в разных направлениях.

Когда второй вурдалак навалился на меня, даже со всей силой Зимней мантии все, что я мог – это держать его зубы подальше от моего горла. Если бы не мой плащ, его челюсти разорвали бы мой торс в конфетти прежде, чем Грей добрался бы до меня.

Я скорее не увидел, а ощутил движение, и что-то расплывчатое, напоминающее очертаниями гориллу, схватило  вурдалака своими огромными руками  и отбросило от меня с такой силой, что я услышал хруст вывернутых суставов. Вурдалак врезался в уцелевшую часть ледяной стены и проломил её, заодно забрызгав всё вокруг. Прежде чем он пробил стену насквозь, размытая фигура, напомнившая мне какую-то большую хищную кошку, ударила его в воздухе и прижала к земле, исчезнув вместе с ним из поля зрения за туманом и обломками стены.

Вурдалак издал единственный слабый булькающий вскрик.

И затих.

Что-то задвигалось по другую сторону стены. Через пару секунд раздался медленный выдох, и, спокойно ступая по тому, что осталось от стены, появился Гудман Грей. Позади него что-то билось в смертельных судорогах. Я не мог разобрать что, да и не хотел. Вурдалаки легко не умирают, и перед смертью разводят жуткую грязь. Тот, которого он располовинил, скребся где-то в тумане, причем звук разносился из двух разных точек.

Грей кинул взгляд вокруг, поджал губы, кивнул и произнес:

– Разделить их был удачный ход. И туман тоже. Умно. Не ожидал так много от человека твоих лет.

– Их всегда больше, чем меня, – ответил я и поднялся на ноги. Мне почему-то не хотелось сидеть на земле со сломанной рукой и истекать кровью поблизости от Гудмана Грея. Хищникам не стоит давать повода, а в этот момент  небрежно одетый и ничем не примечательный парень пугал меня куда больше, чем Тесса и вурдалаки вместе взятые.

Я прогнал из голоса невольную дрожь и спросил:

– Где Харви?

– Здесь, – ответил Грей. Он выглядел таким же расслабленным, как и раньше, словно только отвлекся, чтобы выбросить пустой бумажный стаканчик, а не разорвал двух вурдалаков в клочки. Его глаза задержались на моей раненой руке: – У меня была только пара секунд, чтобы обернуться, а он не хотел затыкаться. Пришлось отправить его в нокаут.

Я одарил его пристальным взглядом. Затем сделал пару шагов к замороженному вурдалаку, отобравшему у меня посох, и дернул за него, чтобы освободить от объятий Зимы. Вурдалак любезно рассыпался на мелкие кусочки, а посох остался у меня в руке вместе с парочкой отломанных когтистых пальцев. Я стряхнул их с гримасой отвращения, повернулся к Грею и сказал:

– Покажи мне.

Грей на мгновение вскинул брови. Возможно, даже слегка ухмыльнулся, но кивнул и махнул мне следовать за ним. Не похоже, что он сильно боялся поворачиваться ко мне спиной.

Адские колокола! Откуда мне знать, может, у оборотня глаза на затылке.

Грей привел меня в ту сторону торгового зала, где когда стояли металлические полки с журналами. Он схватил одну и легко отбросил в сторону.

Тело Харви Моррисона лежало с другой стороны.

Его горло было аккуратно перерезано чем-то острым. Вокруг на полу была кошмарная грязь. Глаза Харви были открыты и слепо пялились в потолок. Кровь все еще пульсировала в такт сердцу, но лицо побелело, и я знал, что уже слишком поздно. Он был мёртв. Но его телу еще предстояло это выяснить.

Я медленно поднял взгляд на Грея.

Оборотень пялился вниз на Харви слегка нахмурив брови. Затем посмотрел вверх на меня и сказал:

– Н-да, неловко вышло.

– Ты думаешь это смешно? – спросил я его. В моем голосе явно чувствовалось раздражение.

– Я думаю, что это хреново, – ответил Грей и снова посмотрел на Харви: – Я только вырубил его.

– Правда, если бы ты пытался меня обдурить, именно это и сказал бы.

– Нет, – ответил Грей. – Я бы сказал, что перерезал его крикливую глотку, потому что так было проще.

– А ты перерезал?

– Не надо меня стращать, Дрезден. Хорошая ложь стоит больших усилий, и это начинает надоедать через пару веков. Чаще всего я себя не утруждаю. – Он пнул руку Харви носком ботинка: – Однако кто-то затратил большие усилия, чтобы сделать это. Сделать это быстро. И также быстро убраться.

– Где Дейрдре? – спросил я.

– Полагаю, бросилась преследовать свою мать, после того как ты надавал ей по носу, – Грей опустился на колени рядом с Харви и наклонился ближе, принюхиваясь словно собака. – Фу! – Он задумался на секунду: – Слишком много свежей крови и чёртова зловония вурдалаков. Ничего не могу разобрать, – сказал он и поднял на меня глаза: – А ты что-нибудь можешь?

– Если у меня будет двадцать четыре часа, чтобы собрать инструменты и еще пять или шесть, чтобы поработать на месте, может я чего-нибудь и выясню.

Мы посмотрели друг на друга. Похоже, мы оба считали, что другой что-то скрывает. Причём я на самом деле ничего не знал, а Грей определенно чего-то там унюхал. Он произвёл на меня впечатление недоверчивого типа.

Определенно Грей подумал про меня то же самое. Он издал нетерпеливый вздох:

– Чародей, ты же знаешь, что я говорю тебе правду?

– Знаю, – ответил я. – Конечно же. Мы с тобой достойная доверия парочка бойскаутов.

Он изобразил нечто почти похожее на кривую улыбку. Затем наклонился и закрыл глаза Харви почти уважительным жестом. Тем же жестом он провел пальцем по сгущающейся луже крови.

– Что ты делаешь?  – спросил я.

– То, за чем мы сюда пришли, – ответил он. – Беру образец крови, он нам понадобится. Тебе придется рассказать Никодимусу где я буду.

– И где ты будешь?

– В «Фидуциарных услугах Моррисона», весь остаток дня. Смысл не убивать Харви был только в том, чтобы никто не заметил его исчезновение. Значит, он не должен исчезнуть.

– Ты собираешься изображать пользующегося доверием компетентного финансового эксперта перед людьми, которых ты никогда раньше не видел, весь остаток дня? – спросил я его с неприкрытым сарказмом.

– Да, – спокойно ответил Грей.

Я почувствовал, что мои брови поползли вверх:

– Ты, что, так хорош?

– Я лучше, – ответил он. Его глаза блеснули так странно, что я вздрогнул.

– А как же тело Харви?

– У него нет никаких родных. А у нас есть два замороженных вурдалака, – ответил он. – Не трогай их. Вурдалаки позаботятся о Харви, когда оттают.

Я скрипнул зубами:

– Может, стоит прикончить их прямо сейчас. Эти парни не похожи на обычных вурдалаков. Не хочется давать им второй шанс добраться до меня.

– Как хочешь, – ответил Грей. – Мне нужно идти.

Грей начал лакать свежую кровь из сложенной ладони. Он поморщился, а затем начал дрожать, и в следующее мгновенье выглядел в точности как тело у его ног, включая одежду и все остальное. Наклонившись, он достал и кармана рубашки очки Харви, вытер с них кровь уголком рубашки и надел.

– Лучше бы ты показал кому-нибудь руку.

Я рассеянно посмотрел на свою сломанную руку, а затем обратился к нему:

– Грей?

– Что?

– Я не оставлю тело Харви на съедение вурдалакам. И если у тебя с этим проблемы, мы можем обсудить их прямо сейчас.

Грей посмотрел на меня с лица Харви и кивнул:

– Тебе решать. Это твое дело.

И он пошел неслышным шагом через быстро тающий туман в направлении дыры, которую я сделал в стене магазина, и исчез из виду.

Я посмотрел на тело Харви. А затем сказал: «Прости». Мне показалось, что этого недостаточно. Я собирался пообещать ему покарать его убийцу... но Харви это уже было не нужно.

Мертвецам не нужна справедливость. Она нужна только тем, кто смотрит на останки.

Я толкнул тяжёлые полки обратно на тело Харви. Власти, вероятно, найдут его через пару дней. Не слишком уважительно, но и это было больше, чем я мог себе позволить. Мне совсем не хотелось тащиться в хранилище Аида только за тем, чтобы обнаружить там кучку мифологических головорезов, поджидающих нас с намерением прикончить, как только мы войдем. Поэтому я сделал все, что мог.

У меня почти ничего не осталось по части магических приемов. Но зато была одна здоровая рука и большой тяжелый посох. С их помощью я раздолбил замороженных вурдалаков на кусочки, а затем тоже вышел из магазина и забрался назад в арендованную машину, чувствуя себя усталым, больным и бесполезным.