Текст книги "Думая о тебе"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

– Ты не должен делать это, ты знаешь. – Джем улыбнулась Дэви Стоуксу, который зашел в паб перед закрытием, чтобы проводить ее домой после работы.

– Я понимаю, но мне практически по пути. – Дэви пожал плечами и мягко добавил: – Извини, если тебе неприятно. Я больше не буду, если ты скажешь, чтобы я не приходил.

– Не будь глупым. Это здорово, когда есть с кем поболтать. И когда мои сапоги так жмут, что хоть кричи, – добавила Джем, потому что ее новые сапоги были, несомненно, сделаны для того, чтобы восхищаться ими, а не для того, чтобы носить на работе. – Тебе придется нести меня на спине.

– Размечталась! – Усмехнувшись, Дэви отскочил в сторону, не дожидаясь, когда она схватит его за плечи и вскочит ему на спину. – Тебе нужно носить кроссовки, как нормальному бармену.

– Но ты посмотри на них! Как я могла удержаться? Они такие классные. – Розовые ковбойские сапоги Джем были новой любовью ее жизни. – Ты просто ревнуешь, потому что у тебя таких нет.

Они продолжали путь по Гатри-роуд, дрожа и ежась, потому что сыпал холодный дождь.

– Керри и Дэн устраивают вечеринку сегодня, – сообщила Джем, поддавшись импульсу. – Ты не хочешь пойти?

Дэви неохотно покачал головой:

– Спасибо. Но мне нужно домой.

Каждую субботу, провожая ее домой, он садился на автобус до Хенбери. Жалея его, Джем настаивала:

– Пойдем, будет весело. Все придут. А потом ты можешь завалиться к нам. – Если учесть его продолжающуюся влюбленность в Люси, то разве это не стимул?

Он засунул руки в карманы пальто.

– Я правда не могу. Мама ждет меня.

– Дэви, тебе восемнадцать!

Дэви отвернулся.

– Я знаю, но она не любит оставаться одна. Пожалуйста, не начинай это… Моя мама не похожа на твою, о'кей?

Джем просунула руку ему под локоть и сжала его.

– Ладно, прости. Я молчу.

Он улыбнулся:

– Это впервые.

– Во всяком случае, я еще не рассказывала тебе о том, что придумала моя мама. Я вчера звонила ей, чтобы рассказать о своих новых сапогах, – тараторила Джем. – И представляешь, она сообщила мне, что собирается сдать одну комнату!

– Ну и ну… И кому же?

– Представления не имею, она еще не нашла. Она только закончила приводить комнату в порядок. На следующей неделе она собирается дать объявление в местной газете.

– Ничего себе… и что ты по этому поводу думаешь?

– Я? Думаю, это прикольно. Она никогда не возьмет того, кто мне не понравится, правда? Я бы сказала, что это здорово для нее. – Джем гордилась своей матерью. – У нее есть своя собственная жизнь, и она стремится делать нечто позитивное. Теперь, когда я уехала, ей нужна компания. Ты знаешь, ты мог бы предложить это твоей маме. И тогда смог бы уехать, не чувствуя вины, что оставил ее одну.

Дэви насупил брови:

– Ты снова за свое?

– Прости, прости, это так неудобно, что…

– Опять! – Они уже подошли к дому Джем, Дэви взглянул на часы. – Мне пора, иначе я опоздаю на автобус. А ты веселись на вечеринке.

– Обязательно. И спасибо, что проводил меня. Увидимся в понедельник. – Джем помахала, когда он пошел по направлению к Уайтледиз-роуд (одинокая фигура в пальто из благотворительного «Оксфама») к себе домой, чтобы выпить какао и съесть бисквит в обществе своей матери. Неудивительно, что над ним все подсмеиваются.

Бедный Дэви, что за жизнь у него!

Джем вошла в квартиру, ожидая, что там никого нет. Полночь, Руперт наверняка тусуется в каком-нибудь модном клубе. Люси на вечеринке у Керри и Дэна и ждет ее. Все, что ей надо было сделать, – это быстро переодеться, подкрасить ресницы и подвить волосы, и, пожалуй, можно будет двигаться дальше. На этот раз в обуви, которая не жмет, как тиски.

Но, открыв дверь в гостиную, Джем увидела Руперта. Он лежал на софе и смотрел телевизор, а на кофейном столике был полный набор еды из китайского ресторана.

– О Господи! Я думала, тебя нет.

Руперт передразнил ее, состроив гримасу:

– О Господи! А я здесь.

– Почему? Ты заболел? А где Каро? – Когда Джем сняла пальто – хорошо, что Руперт никогда не отключал центральное отопление, – ей вдруг пришло в голову, что Каро не появляется у них уже несколько дней.

– Кто знает? Кто беспокоится? Мы разбежались. – Он пожал плечами и потянулся к блюду с цыпленком суи маи.

– Да? Я не поняла. Извини.

– Не жалей меня. Она такая скучная. Эффектная на вид, – Руперт вздохнул, – но вся ее харизма – сплошной мыльный пузырь.

Это была правда, но Джем, основываясь на своем собственном опыте, дипломатично воздержалась от оценки. Где гарантия, что они не помирятся через неделю, и тогда оба возненавидят ее.

– Поэтому я один с большим выбором китайской еды, которую едва ли в силах одолеть одному человеку. Но теперь пришла ты. – Похлопав по софе, Руперт сказал: – Это хорошо. Давай-ка присаживайся. И сама ухаживай за собой. Я смотрю DVD. Как работа сегодня?

Джем молчала. Странно, прежде он никогда не спрашивал ее о работе. Она подозревала, что Руперту нужна компания и он больше расстроен из-за ссоры с Каро, чем хотел показать.

– Я на самом деле договорилась с Люси пойти на вечеринку у Керри и Дэна. Может, ты тоже пойдешь?

– Керри – это тот игрок? И рыжий Дэн с накачанным торсом? О нет, уволь, я скорее оторву себе ноги. Если честно, то ты тоже не хочешь идти туда, – сказал Руперт. – Все эти шумные спортивные ребята только и делают, что топят свои громадные тела в дешевом пиве. И к тому же на улице холодно. Начался дождь, поэтому ты вымокнешь, пока дойдешь туда. Ну скажи, кому это надо?

Ему одиноко, это очевидно. И, услышав его замечание по поводу собственных ног, кои он собирался оторвать, Джем подумала о своих бедных ногах, которые просто доконали ее. Джем колебалась, рисуя в своем воображении вечеринку, которую может пропустить. Она хотела есть, а у Керри и Дэна будет только длинный французский багет и ведерко чесночного соуса. Руперт же купил обычный фастфуд, он заказал еду в лучшем китайском ресторане Клифтона, и все, что было на столе, выглядело и пахло божественно.

– Может, ты и прав. – Сдаваясь, она упала на софу рядом с ним.

Руперт улыбнулся:

– Я всегда прав. Хочешь поспорить?

Джем стянула левый сапог и вздохнула с облегчением, когда пальцы высвободились из тисков. Помогая ей стянуть правый сапог, Руперт поднял его и с сожалением покачал головой:

– Ты не должна носить такую дрянь.

– Они кожаные, – возразила Джем. – Поэтому растянутся.

– Но все равно будут такие же ужасные, как сейчас.

– Уж извини!

– Но что я могу поделать, когда они действительно такие? Сколько ты заплатила?

– Двадцать фунтов на распродаже.

– Точно.

– А сначала было семьдесят пять.

– Точно. Кто бы захотел купить их за такие деньги?

– Я бы захотела, – возразила Джем, глядя на сапоги и думая, что он прав.

Увидев выражение ее лица, Руперт улыбнулся и бросил сапоги на ковер.

– Ладно, хватит об этом. Выпей вина. И ешь, пожалуйста. Ты согрелась?

Королевские креветки-гриль были великолепны. Джем жадно набросилась на морские гребешки под соусом чили. Белое вино было сортом выше того, к чему она привыкла. Закрыв глаза и блаженно шевеля пальцами, она сказала:

– Знаешь что? Я, пожалуй, останусь дома.

– Разумеется, останешься. Оставаясь здесь, представь, что ты куда-то пошла! – Отрезав кусок цыпленка с ловкостью настоящего профи, Руперт обмакнул его в лимонный соус и положил ей в рот. – На улице дождь, слышишь, какой сильный? А мы в тепле, и у нас есть все, что нужно. Почему люди отправляются на какую-то вечеринку? Да просто потому, что им неуютно дома. Они просто в отчаянии…

Проглотив кусочек цыпленка, Джем подумала, насколько разговорчивее Руперт, когда они вдвоем. Когда он был с Каро, их отношения были… если не официальными, то холодно-вежливыми. Сейчас, выпив вина, она поняла, что он предпринимает попытки к сближению. До этого она всегда говорила Люси, что этот «супер-пупер» Руперт тоже может быть человеком.

Разумеется, надо послать Люси сообщение, что она не идет на вечеринку.

Через полтора часа они прикончили пару бутылок вина. «Банды Нью-Йорка» не особенно нравились Джем, но еда компенсировала и это. Когда фильм закончился, Руперт потянулся и сказал:

– Хочешь посмотреть сериал «Офис»?

– Еще бы, конечно… – Расслабившись и согревшись, она улыбнулась ему. – Знаешь что? Я действительно рада, что осталась дома.

– Все лучшие люди предпочитают дом. В отличие от этих идиотов, – сказал Руперт, кивая в сторону окна. Как раз в этот момент группа орущих подвыпивших гуляк проходила мимо дома. – Послушай их, букет пьяниц. – Повысив голос, он крикнул: – Эй, забулдыги!

Джем хихикнула:

– Не думаю, что они слышат тебя.

Руперт энергично вскочил с софы и пересек комнату. Открыв окно, он крикнул еще громче:

– Забулдыги!

Нестройный хор голосов приветствовал его появление. Свист и крики, и вот уже банка из-под пива со звоном влетела в окно и угодила в стену.

– Закрой окно! – испуганно крикнула Джем, когда порывистый холодный ветер ворвался в комнату.

– Ты боишься? Они хотели попасть в меня жестяной банкой. – Оглядев комнату, Руперт искал, чем бы бросить в ответ.

– Только не бутылки. – Джем быстро схватила пустые бутылки, прежде чем он дотянется до них. И вскрикнула, когда он поднял с пола ее сапог и швырнул в окно. – Только не мои сапоги!

Глава 7

– Онанисты! – прокричал Руперт, схватив второй сапог, прежде чем она смогла остановить его. Затем резко закрыл окно.

– Ты сошел с ума? Пойди и принеси их назад. Это мои сапоги.

– Правильно. Твои ужасные сапоги. – Забавляясь, он потянулся и схватил Джем за руку, когда она попыталась проскочить мимо него. – И потом, уже поздно, они убежали вместе с ними.

– Ты идиот! Как ты мог?

– Эй, ш-ш-ш, они это заслужили. Я куплю тебе новые.

– Но это была последняя пара в магазине! – Джем пыталась высвободиться из его рук.

– Это дешевка, к тому же они ужасные. Ты заслуживаешь лучшего. Я куплю тебе самые дорогие сапоги. – Руперт засмеялся. – А сейчас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Ну ладно, прости. Может быть, мне не стоило вышвыривать их, но я готов сделать все, чтобы заслужить твое прощение. Мы завтра же пойдем и выберем тебе что-нибудь стоящее. Обещаю.

Джем смотрела мимо него, не зная, что сказать. Купленные на распродаже розовые ковбойские сапоги, которыми она так гордилась, пропали безвозвратно.

Неужели они и вправду такие ужасные? Дэви сказал, что они выглядят что надо. Но у Дэви никогда не было чувства стиля.

– Эй, хватит дуться. – Руперт повернул ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Ты же знаешь, что я прав. – Его взгляд смягчился, когда он погладил ее по щеке. – А ты чертовски симпатичная девчонка.

Джем понимала, что еще секунда, и он поцелует ее. Она никогда не думала об этом. Но сейчас твердо знала, что так будет, и это было совершенно естественно. Когда его губы коснулись ее рта, она почувствовала, как теплая волна омыла ее тело. Пальцы Руперта проникли в ее волосы. Он привлек ее ближе и поцеловал по-настоящему.

Это было прекрасно. Затем он отодвинулся, держа ее лицо в своих ладонях. Его блестящие ореховые глаза искали ее глаза.

– Что? – прошептала Джем.

– Извини, наверное, не надо было делать это. – Он робко улыбнулся. – Но я не смог с собой справиться.

Джем колебалась. Будет слишком нескромно попросить, чтобы он сделал это еще раз?

Но Руперт покачал головой, выражая сожаление:

– Наверное, это ни к чему…

Это была его квартира, а она снимала комнату. Возможно, он прав. Не обладая сексуальным опытом, Джем успокоилась, когда он не набросился на нее, используя все свое искусство обольщения, чтобы завлечь в свою спальню и провести с ней страстную ночь. Но это с одной стороны…

А с другой… она думала – почему бы нет? И если честно, то даже испытывала чувство некоторой обиды. Она недостаточно привлекательна для него?

– Давай посмотрим «Офис». – Руперт энергично потрепал ее по голове, прежде чем взяться за стопку дисков.

И они это сделали. В течение следующего часа Джем сидела рядом с ним на софе, слепо уставившись в телевизор, не в состоянии сосредоточиться на том, что происходило на экране. Ее мысли крутились вокруг одного. Почему Руперт поцеловал ее и так смотрел на нее? Почему он остановился? Неужели все прошло и он уже ничего не чувствует? Все ее тело горело от прилива адреналина. А он вел себя так, словно между ними ничего не произошло.

Этот поцелуй отрезвил его? Она сделала что-то не так? Руперт жалеет о том, что сделал, или это настолько привычно для него, что он и думать забыл?

Одно она знала твердо – она никогда не спросит его об этом.

Сердце Джем пустилось вскачь, когда Руперт подвинулся на софе, держа в руках пульт. Он выключил DVD, зевнул и сказал:

– Хватит. Пора в постель.

Это какой-то код? Едва в состоянии дышать, она наблюдала, как он встал, снова зевнул и расправил плечи. Быстро повернувшись, небрежно бросил:

– Спокойной ночи. – И скрылся за дверью.

О'кей, значит, никакой не код.

– Спокойной ночи, – ответила Джем, смущенная и разочарованная. Все эти месяцы, деля квартиру с Рупертом, она никогда не думала о нем в романтическом ключе, потому что он был вне ее жизни, и ей никогда не приходило в голову, что между ними что-то может быть. Его семья, его гламурная жизнь, причем высшей пробы, отделяли его от всех остальных. Он и Каро входили в круг избранных. Посещали загородные виллы своих друзей; когда вздумается, летали в Париж.

Это был другой мир, другая жизнь.

Он поцеловал ее.

А сейчас ушел спать.

Если смотреть правде в глаза, между ними не может быть никакого близкого общения. Надо быть слишком наивной, чтобы думать иначе.

Джем уже лежала в постели, когда раздался стук в дверь. Прежде чем она успела ответить, ручка повернулась, и дверь открылась.

Руперт стоял в дверях, на нем были лишь шорты.

– Не могу заставить себя не думать о тебе.

– Что? – прошептала она едва слышно. Ее пульс, кажется, бил все рекорды.

– То, что ты слышала. – Было темно, но ей показалось, что он улыбнулся. – Не могу уснуть. – Он постучал себя по голове. – Ты здесь. Я пытался прогнать тебя, но ты не уходишь.

О Господи, этот голос! Шелковый, низкий, завораживающий… Высший класс.

Подойдя к ней в темноте, он продолжил:

– И я подумал, может быть, ты тоже…

Язык Джем не слушался ее. Она не могла сказать «нет», не могла сказать «да», она вообще ничего не могла сказать.

– Для одного эта постель великовата… Или ты хочешь остаться одна? Если я ошибся, придя сюда, то сейчас же уйду.

Ее пальцы дрожали. Она потянулась за любимым плюшевым медвежонком, с которым привыкла спать с пяти лет. Тихонько бросила его на пол, затем откинула одеяло, освобождая место для Руперта.

– Ты уверена? – спросил Руперт, ложась в постель и обнимая ее.

– Да, – прошептала Джем ему на ухо. Она еще никогда не была так уверена.

В четыре часа утра Руперт вылез из постели и натянул шорты.

Джем приподнялась, опираясь на локоть.

– Ты куда?

– Заметаю следы. Лучше, если Люси не будет знать об этом. – Пройдясь пальцами по волосам, он добавил: – Она думает, мы одна компания, и будет чувствовать себя третьим лишним. Лучше для всех, если ты не расскажешь ей.

Он прав. Это его квартира, она и Люси снимают комнаты, и это может быть неловко для всех.

В этом есть смысл.

За исключением… не значит ли это, что то, что они сделали сейчас… не более чем ни к чему не обязывающий секс?

А разве это не так? Если нет, то что?

– Эй, не смотри на меня так. – Надев шорты, Руперт наклонился и поцеловал ее. – Все будет замечательно. Терпеть не могу всего этого шума, когда все, кому не лень, сплетничают и женят тебя… Гораздо лучше, когда никто ничего не знает.

Успокоившись, Джем обняла его за шею.

– Ты прав. Будет лучше, если мы не скажем Люси. Хотя мы привыкли рассказывать друг другу все.

– Что ж, тебе придется оставить эту привычку. – Выпрямившись, Руперт улыбнулся: – Мы ведь не хотим все испортить? Поверь мне, некоторые вещи лучше сохранять в тайне.

Глава 8

Объявление было размещено в соответствующем отделе «Вестерн морнинг ньюс» и «Корниш гардиан». Джинни потратила не один час, составляя его, и в конце концов получилось так: «Симпатичная разведенная женщина 38 лет сдает прелестную комнату в просторном доме в Портсилвере. Будет рада принять особу, находящуюся в схожих обстоятельствах. Цена 60 фунтов».

Звучит неплохо, не правда ли? Радушно и ненавязчиво. Если бы она искала жилье, она бы соблазнилась. Глядя с гордостью на объявления в газетах, все свежие и полные предложений, Джинни ощутила прилив возбуждения при мысли о той радости, которую обретут она и ее новая подруга, ходя вместе по магазинам и…

Телефон!

– Да? – произнесла она самым приветливым тоном.

– Салют, салют, милая, у тебя такой голосок… Хочешь потрахаться?

О Господи! Потрясенная до глубины души, Джинни растерялась, однако быстро ответила:

– Нет, вы ошиблись. – И повесила трубку. Ее руки дрожали. Как все это гадко! Что, если так и будет? И ее будут изводить извращенцы?

Телефон зазвонил снова час спустя. На этот раз Джинни сдержала себя и ответила с предельной осторожностью:

– Слушаю.

– Это я. Как идут дела?

Слава Богу, это Гэвин.

– Пока никак. За исключением одного идиотского звонка. Какой-то извращенец…

– И что ты сказала ему? – перебил Гэвин.

– Послала куда подальше.

– Послушай, дай мне знать, когда кто-то придет посмотреть комнату. Я должен быть рядом. Опасно принимать незнакомых людей в доме, когда ты там одна.

Джинни смягчилась. Гэвин уже предлагал ей это, но она сказала ему, что в этом нет необходимости, так как намерена встречаться только с женщинами.

Сейчас она понимала, что он был прав. Глупо рисковать. Гэвин мог быть порой совершенно невозможен, но ему не откажешь в трезвом взгляде на жизнь.

– Хорошо, если кто-то позвонит, я сообщу тебе. – Успокоившись, Джинни добавила: – Спасибо.

– Без проблем. Я свободен сегодня вечером. А ты, между прочим, не поняла.

– Чего не поняла?

– Послала меня куда подальше.

Джинни досчитала до десяти.

– Так это был ты? Спасибо большое.

– Да, и я получил от ворот поворот. Но в следующий раз это может быть кто-то другой.

Гэвин действовал на нервы, когда был не прав. А когда был прав, то был совершенно невыносим. Джинни, которая ненавидела подобные выходки, сказала:

– Прекрасно, но ты можешь побыть наверху. Я не хотела бы, чтобы ты сидел здесь как надсмотрщик, пока я буду разговаривать с потенциальными квартирантами.

– Ты испортишь мне удовольствие, – возразил Гэвин, – лишив меня возможности посмотреть на незнакомых женщин. А что, если заявится роскошная юная особа, и я начну встречаться с ней? Это будет забавно, правда? Ты будешь ревновать?

– Нет, просто удивлюсь ее вкусу. – Джинни была терпелива. – И не вижу в этом ничего смешного. – Посчитав на пальцах, она добавила: – И третье, обещаю тебе, что моя квартирантка не будет юной вертихвосткой.

Звонок в дверь раздался в семь часов, возвещая о приходе первой из трех ожидаемых претенденток, которые позвонили днем. Нервничая больше, чем она предполагала, – будто шла на свидание к незнакомому человеку, – Джинни отослала Гэвина наверх и, вздохнув поглубже, открыла дверь.

– Здравствуйте, милая, я Моника. Я только что взглянула на ваши окна, вы знаете, они заслуживают того, чтобы пройтись по ним тряпкой с «Сиф». Сразу же заблестят, дорогая, «Сиф» это сделает. О-о, – застонала Моника, – и рамы тоже все покрыты пылью…

Парадокс встречи с незнакомым человеком заключается в том, что достаточно бросить на него один взгляд, и вы понимаете, что ничего не получится. И можете с легким сердцем сказать: «Извините, у нас ничего не выйдет, почему бы нам не попрощаться?»

Но, оказавшись лицом к лицу с бледной копией Джона Маккририка [1]1
  Популярный английский телеведущий лошадиных скачек, известный своим экстравагантным видом и резкими высказываниями.


[Закрыть], Джинни поняла, что поговорит с гостьей приветливо и вежливо.

Моника, маленькая толстушка, в больших очках и с перманентом на седых волосах, была похожа на черепаху. На вид ей можно было дать лет шестьдесят пять. Ее крохотный пухлый рот не закрывался ни на секунду.

– …вот что я думаю, милая. Мой маленький секрет. Просто сунуть зубную щетку в уксус и пройтись по стеклам, и о-о… они заблестят, как бриллианты! Так. Это мое пальто. О, дорогая, у вас нет вешалки? А теперь почему бы нам не выпить чашечку чаю и не поболтать, прежде чем я взгляну на свою комнату? Тогда мы сможем лучше узнать друг друга. О-о-о, – застонала Моника, – я вижу кофе «Голд Бленд», это немножко экстравагантно, не так ли? Водянистые помои от «Маркс и Спенсер», ну уж нет, никогда… Вкусный и не очень крепкий, пожалуйста. Дорогая, разделим один пакетик, этого вполне достаточно. Мне без сахара, я и так слишком сладкая.

«О Боже, помоги мне выпутаться из этого!» – молила в душе Джинни.

– Простите, сколько вам лет?

– Сорок два, милая. Именно поэтому я думаю, что мы найдем общий язык, вам ведь примерно столько же?

– Хммм… примерно, – сказала Джинни, размышляя, как позвать Гэвина сверху, чтобы он пофлиртовал с этой дамой.

– Я немножко расскажу вам о себе, хорошо? Что ж, я и мой муж… Мы разводимся, поэтому продаем наше бунгало, и я ищу комнату. И жить с вами прекрасно. Не правда ли? Уютная, милая. Между нами, я не слишком переживаю, что потеряла его. Мой муж – всегда, знаете ли, такой печальный, тихий, как церковная мышь, – никогда не был тем человеком, с которым можно поговорить. Когда не работал, он проводил все свое время в проклятом садовом сарае, так что я не вижу причины, чтобы скучать по нему. Уверяю вас, когда он сказал, что хочет развестись, это было равносильно касанию перышком. Я даже не заметила, как это случилось. Мужчины – забавные существа, не правда ли? Я никогда не понимала, чем они живут… Глупый старый дурак, как он себе представляет жизнь без меня? Вы знаете, у вас там грязь на окне! Какая-то птичка пометила его, вам нужно протереть стекло. Если хотите, я сделаю это.

– Какое красноречие! И когда она переедет? – Как только дверь закрылась за Моникой, Гэвин спустился вниз.

– Ш-ш-ш, мои уши больше не выдержат.

– Хочешь, я почищу их «Брассо»? Они заблестят, как бриллианты.

– Просто какой-то кошмар. – Джинни пожала плечами. – Это было чудовищно. Я сказала ей, что жду еще и других людей, поэтому позвоню ей завтра.

– У тебя еще два претендента. Что, если они окажутся еще хуже, чем она?

Бросив чашку в раковину и думая о бутылке белого вина в холодильнике, Джинни повернулась к нему:

– Никто не может быть хуже Моники.

– Пожалуйста, входите. Я Джинни.

– Зиии.

Джинни колебалась. Пчела, что ли, засела в горле гостьи?

– Как, простите?

– Зиии. Это мое имя. С тремя «и». – В голосе женщины послышалась нота вызова, словно она настаивала, что это так, а не иначе, заранее отметая все сомнения и вопросы. – Зиии Портер. Вам не стоило ставить сюда стол. Не в таком коридоре, как этот. По фэн-шуй не годится.

– О-о… – На этот раз Джинни хотела сказать: «Вам не следовало бы иметь грязные крашеные дреды и серьги больше кастаньет, подчеркивающие вашу сморщенную куриную шею; и не стоило бы носить фиолетовые широченные брюки и самодельные кожаные сандалии поверх шерстяных носков, потому что это тоже противоречит фэн-шуй».

Зиии Портер было тридцать шесть лет, и она была одинока – при такой-то «привлекательности». В настоящее время только один мужчина существовал в ее жизни – ее духовный отец Бегущий Олень. Во время летних месяцев Зиии занималась серфингом, работала, нанося татуировки, и прохлаждалась. Остальное время года обычно ничего не делала и ждала лета, чтобы начать все сызнова. Да, она имела когда-то хорошую работу в вегетарианском кафе на Эльдершот, но ей все время указывали, как и что делать, и к тому же надо было рано вставать, так что у нее голова шла кругом.

– Шеф был плохой человек. – Зиии, сокрушаясь, покачала головой. – Мне только этого не хватало!

Ей, очевидно, не хватало также шампуня и дезодоранта. Джинни подумала, что Бегущий Олень, видимо, носил затычки в носу, или духовный отец не беспокоился из-за таких пустяков.

Одному Богу известно, что могла бы сделать из нее Моника. Она послала бы Зиии в сад и села рядом с ней с хлоркой и жесткой щеткой.

Джинни все же показала ей комнату, в которой она могла бы жить, и сказала с улыбкой:

– Что ж, у меня много претендентов, но я в любом случае позвоню вам завтра и дам знать.

– У меня нет телефона, – сказала Зиии. – Телефоны своими звонками разрушают планету.

– Да? – Но ведь сама Зиии позвонила утром, чтобы договориться о встрече.

– Будьте откровенны, – сказала Зиии. – Я думаю, мы забудем об этом. Никаких обид, я не стала бы жить здесь в любом случае. Это не подходит мне, понимаете, что я имею в виду?

Джинни удивленно приподняла брови.

– К тому же Бегущий Олень говорил мне, что я не должна переезжать. Ему будет здесь неудобно.

– Это верно. – Вздохнув с облегчением, Джинни безмолвно произнесла молитву, благодаря всех духовных отцов разом. Да здравствует Бегущий Олень!

Зиии откинула назад свои неопрятные патлы.

– Плюс он сказал, что у вас плохая аура.

– Господи, что за дура! Открой окно. – Потянув носом, Гэвин покачал головой. – Кто следующий?

Джинни не теряла надежды. Третий и последний соискатель был мужчина.

– Его зовут Мартин. Я сказала ему, что ищу женщину, но он возразил, что это неправильно, так как это дискриминация полов и я могу быть привлечена по закону, если откажу в собеседовании мужчинам.

Уголки губ Гэвина поднялись вверх.

– Вроде бы он не похож на ненормального? Во всяком случае, я здесь.

– На самом деле я не сказала бы, что он похож на психа. По разговору довольно симпатичный. Он ушел от жены, – сказала Джинни, – и срочно ищет какое-то пристанище.

– Может, потому, что он убил ее и полиция висит у него на хвосте?

Джинни была уверена, что Мартин не убийца.

– Он извинялся за то, что он, увы, не женщина, и сказал, что мы поладим. Он не включает проигрыватель на полную громкость и уверяет, что не имеет дурных привычек. Поэтому как я могла не согласиться встретиться с ним? Никогда не знаешь, может, он и вправду симпатичный?

– Мягкий, такой же мягкий, как то самое. Я буду наверху, – пообещал Гэвин с улыбкой. – На всякий случай.