Текст книги "Думая о тебе"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 50

После нескольких чашек чаю и приличной порции апельсинового торта Джинни и Карла готовы были выслушать всю историю.

Приняв близко к сердцу слова Джинни и понимая, что пришло время действовать, Лорел вышла из дома, по дороге обдумывая свое будущее. И отправилась в аптеку, чтобы купить очередную порцию антидепрессантов. Очередь в аптеке была невероятная, практически тянулась на весь магазин, поэтому она вышла на улицу, чтобы купить что-то вроде пары сандвичей, которые она потом съест, стоя в очереди среди пенсионеров, обсуждающих свои запоры и геморрой.

Здесь ее тоже ждала очередь, но на этот раз Лорел заняла в ней место. Когда она подошла к прилавку, она осмелилась обратиться с вопросом к хозяину, не нужна ли им работница на почасовую работу, чтобы готовить торты.

Булочнику не мешало бы отвечать более приветливо. Он сказал Лорел, что для того, чтобы печь хлеб и торты, надо приступать к работе в три утра и заканчивать в шесть вечера. Это тяжелая работа, их специалистам приходится все время снимать пробу на определение жирности торта, и вообще ей нечего тут делать, так как у них нет вакансий.

Униженная резким ответом, Лорел быстро вышла из магазина. За ее спиной раздался мужской голос:

– Он не имел права так с вами разговаривать.

Она вернулась в аптеку. Пенсионеры, рассуждая о своих болезнях, хотя бы не насмехались над ней, – и тут кто-то похлопал ее по плечу. Повернувшись, она увидела мужчину, который стоял за ней в очереди в булочную.

– Не обращайте внимания на Берта. От него ушла жена на прошлой неделе.

– Неудивительно.

Сочувствующий мужчина был в рабочей одежде, худощавый и высокий, у него были добрые глаза и хорошее, открытое лицо.

– Послушайте… хммм… не знаю, интересно ли вам. Но есть одна женщина на Сент-Остелл-стрит, которая держит фермерский магазин и среди прочего продает торты. Я слышал, что она ищет помощницу.

Это было в нескольких милях отсюда, на южном побережье Корнуолла. Испытывая желание сразу сказать «нет», Лорел тем не менее обнаружила, что не спешит с ответом, желая продолжить разговор. Кажется, этот мужчина еще более стеснительный, чем она.

– А она на меня не набросится?

Он улыбнулся, и его лицо просияло.

– Ее зовут Эмили Сперроу, и она не из тех, кто любит обижать людей.

– Вы зря простояли в очереди. – Лорел поняла, что он вышел из булочной с пустыми руками.

– Их пирожки не так уж хороши. Есть другой магазин чуть подальше. У тебя ручка есть? – вдруг сказал он, переходя на ты.

Лорел поняла, что у нее нет с собой сумки. Все, что она взяла, – ключи от дома и рецепт в кармане полупальто.

– У меня тоже нет. Но ничего, у меня есть в машине.

И голос у него был приятный, убедительно мягкий, и дикция хорошая. Лорел не заметила, как пошла с ним в соседний магазин, где он купил три пирожка с мясом. Затем они вернулись к его машине, и он объяснил, что работает на доставке до семи часов. Она вздрогнула, когда он открыл дверцу машины и оттуда выпрыгнула большая собака.

– Не бойтесь Тихоню, он добрый. Нам нужно прогуляться. Вы хотите есть?

– Конечно, хочу. – Лорел не понимала этого, пока запах свежих пирожков не ударил в ноздри. – Вы хотите сказать, что купили пирожок и для меня?

– Ну да. Хотя если вы не хотите, он не пропадет. Между прочим, меня зовут Хэмиш.

Хэмиш! Хэмиш! Господи, конечно, не тот Хэмиш, который пишет стихи и не пришел в клуб знакомств несколько месяцев назад? О том бывший муж Джинни говорил, что он очень подошел бы ей.

Они отправились с собакой в парк, кругом стояли скамейки, и Хэмиш раздал всем пирожки.

– Ты женат? – Слова выскочили сами собой, но она хотела знать.

– Нет, зачем? – Он улыбнулся и покачал головой.

– Так… хм… просто интересно. – Лорел торопливо откусила пирожок, решив не задавать следующий вопрос – не поэт ли он? Так как Гэвин вряд ли сказал о ней что-то хорошее, было бы даже лучше, если бы Хэмиш, если это тот самый Хэмиш, не знал, кто она такая.

Но в ее голове родилась другая идея. Как только она проглотила пирожок, она снова спросила:

– Ты знаешь Гэвина Холланда?

Хэмиш удивленно пожал плечами. Затем покраснел и кивнул:

– Да. А почему ты спрашиваешь?

Внезапно Лорел ощутила отвагу. Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

– Ты обманул меня.

Он удивленно смотрел на нее.

– Я? О Господи, так это ты была в тот раз в клубе? Я занервничал в последнюю минуту и струсил. Так, значит, ты?..

Она улыбнулась и кивнула, и больше ничего не боялась.

– Меня зовут Лорел.

И дальше все было совершенно естественно, казалось, что все защитные барьеры рухнули, давая им возможность говорить обо всем без всякого стеснения. Между ними сразу установилась такая близость, какой она никогда не испытывала прежде, даже с… нет, она не собирается больше думать о Кевине. Прежде чем она поняла, что происходит, они снова сели в фургончик, и Хэмиш записал адрес и имя женщины на Сент-Остелл-стрит, которая продает торты в фермерском магазине. Затем посмотрел на Лорел и сказал:

– Я понимаю, что это страшно самонадеянно, но если ты свободна, я отвезу тебя туда.

И они поехали. И Хэмиш представил ее Эмили Сперроу, которая, как и было обещано, оказалась очень приветливой женщиной. Она предложила Лорел готовить торты каждый вторник, Хэмиш будет забирать их по дороге, а она выставит их на продажу в среду. Все оказалось так просто, что Лорел чуть не расплакалась от радости. Пусть это была не каждодневная работа, но это ведь только начало.

Чтобы отпраздновать маленькую победу, они взяли Тихоню на долгую прогулку на пляж. Разговоры длились бесконечно. Когда Лорел спросила Хэмиша, описал ли ее Гэвин как страшную зануду, Хэмиш ответил честно:

– Да, именно это он и сказал, но ты видела его девушек? Сплошное легкомыслие в мини. – Пожав плечами, он добавил: – Гэвин – прекрасный парень, но его вкус относительно женщин приводит меня в ужас.

Они провели на пляже три часа, потом поехали домой к Хэмишу и оставили там Тихоню. Когда Лорел потрепала его по голове и сказала «пока», Тихоня поднял на нее свои блестящие карие глаза, в которых была такая мольба, что она не выдержала.

– Не беспокойся, дружище. Мы скоро снова увидимся. – Затем, понимая, что это прозвучало несколько самоуверенно, она немного помолчала и взглянула на Хэмиша, проверяя, слышал ли он.

– Я тоже надеюсь, – сказал он.

– Постой, постой, – прервала ее Джинни, когда рассказ коснулся собак. – Ты же не любила собак?

Лорел, казалось, обиделась на подобное обвинение.

– Нет.

– Ты же говорила мне, что собак терпеть не можешь. – Доедая последний кусочек торта, Джинни продолжила не без осуждения: – Ты сказала, что все собаки ужасно пахнут.

Лорел смотрела на нее так, словно Джинни сошла с ума.

– Я сказала – некоторые… Тихоня не пахнет.

Это была чудовищная ложь, но любовь не только слепа, она еще и не имеет обоняния.

Глава 51

– Воображаю, что будет, когда Гэвин услышит это. – Наблюдая через окно, как Хэмиш галантно подсаживает Лорел в свой фургончик, Джинни прошла на кухню, где Карла сидела за столом. – Порой он бывает совершенно невыносим.

– Значит, никаких перемен, – вздохнула Карла. – Очередная шутка. Как он?

– Как всегда. Он никогда не изменится. – Сделав паузу, Джинни собрала пальцами последние крошки торта и отправила их в рот. – А как ты?

Это было то, чего они обе ждали.

Было видно, что Карла пыталась взять себя в руки.

– Это была самая большая ошибка в моей жизни, самое плохое, что я когда-либо сделала. – Внезапно ее глаза наполнились слезами. – О, Джин, мне так стыдно! И я так скучала по тебе! Сможешь ли ты простить меня?

Карла никогда не плакала, а сейчас слезы градом бежали по ее щекам. И вдруг то, что было немыслимым двадцать четыре часа назад, стало казаться вполне естественным и единственно правильным. Джинни поняла: если Люси смогла простить Джем, значит, и она сможет простить Карлу.

Некоторые мужчины просто не стоят того, чтобы из-за них терять лучшую подругу.

И Перри Кеннеди был из их числа.

– Все забыто, – пообещала Джинни, и Карла обняла ее:

– Спасибо. Спасибо… О Господи, как же мне не хватало тебя! Все было так, как будто кто-то умер, а ты все время снимаешь трубку, чтобы позвонить ему, потом понимаешь, что больше не имеешь морального права сделать это. Ты не представляешь, сколько раз я собиралась позвонить.

– Я тоже. – Комок застрял в горле, мешая говорить. Последние несколько недель уж точно были не лишены событий. – Поэтому расскажи мне, что случилось у вас с Перри, – попросила Джинни. – Ты бросила его, или он нашел другую? – Несмотря на то что она простила Карлу, ее не оставляла надежда, что зло, так или иначе, должно быть наказано. И это послужило бы справедливым утешением.

– Ни то ни другое… Просто я сказала ему, что хочу ребенка, и на этом все закончилось. Он ушел.

При слове «ребенок» Джинни вздрогнула. Взяв себя в руки, она с недоверием произнесла:

– Но зачем, ради Бога, ты сказала ему это?

– Потому что это правда.

– Что?

– Я хочу ребенка.

Джинни покачала головой:

– Это шутка?

– Нет! Все мои гормоны восстали в какой-то момент. Это случилось. – Карла щелкнула пальцами. – И стало моим наваждением. Я больше не могла думать ни о чем другом. Я даже не могла спать, я все время думала об этом. – Она вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

– Значит, ты сказала Перри, что хочешь ребенка, и что?

– Да, и он впал в панику. И на этом все закончилось. Я пришла к нему на следующий день, но его уже не было. – Ее губы задрожали. – Ты можешь радоваться.

– Я рада за нас обеих. Но как ты сейчас? – Мысль о том, что Карла, которая никогда не любила детей, пеленает орущего младенца, была невероятна. – Ты все еще хочешь ребенка?

– Возможно… Я не знаю. Иногда я думаю, что хочу, а иногда, что сошла с ума. То одно, то другое… – призналась Карла. – Когда я в своем уме, я склоняюсь к тому, что это безумная идея.

– Тогда не решай ничего, пока не успокоишься. – Торт давно закончился, но Джинни все еще чувствовала аромат апельсина, исходящий от последних крошек, оставшихся на блюде. Наверное, Карла подумает, что это странно, если она доест эти крошки.

– Пеленки, конечно, могут быть проблемой. – Всегда утонченная Карла наморщила нос.

– Пеленки – это беда, – согласилась Джинни.

– А как быть с отдыхом? Что будет, если захочется развлечься и закатиться куда-то на ночь? Ребенок может быть помехой.

– Да, может. – Стачан апельсинового сока – вот чего ей сейчас хотелось бы.

– О, Джинни! – Наконец осознав, что они снова вместе, Карла вскочила и крепко обняла подругу. – Я так рада, что мы… Это надо отметить! У тебя есть вино?

– Извини. Давай лучше выпьем апельсинового сока. Прелестные оранжевые апельсины и прекрасный сок!

– И никакого вина? Но это ужасно. Что с тобой случилось? – Карла с недоверием открыла холодильник, мельком заметив картонную коробку апельсинового сока. – Ничего страшного, у меня вино есть. – Решительно захлопнув дверцу холодильника, Карла объявила: – Я сбегаю домой, принесу пару бутылок, и мы прекрасно посидим. И ты расскажешь мне, что произошло с тобой за это время.

– Ты шутишь?

– Нет. – Джинни покачала головой.

– О Боже мой!

– Да, все непросто.

Карла была в замешательстве, она едва не пролила красное вино на свою розовую юбку.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю… – Джинни сжимала в руках высокий стакан апельсинового сока. – Все это немножко не вовремя. Я так беспокоилась, как бы это не случилось с Джем… А вместо этого залетела сама.

– Может быть, хотя и бессознательно, ты сделала это специально? – предположила Карла. – Ты так скучала по Джем, что тебе нужен был ребенок, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту?

– Я не делала это специально. И мы не теряли головы. – Джинни расстроенно вздохнула. Она возвращалась к мысли о той ночи десятки раз. – Но видимо, так уж мне суждено…

– Итак, ты оставишь его? – спросила Карла.

– Я не могу избавиться от него.

– Ты должна рассказать Финну.

– Я не могу так сделать!

– Послушай. Я считаю, что мужчины дураки, – сказала Карла. – Но рано или поздно он заметит.

То ли из-за выпитого сока, то ли от мысли, что Финн узнает, что она беременна, ее вдруг затошнило. Джинни сделала несколько глубоких вздохов.

– Нет, лучше я уйду из ресторана.

– Но он должен знать!

– Для него это была всего лишь одна ночь, которая абсолютно ничего не значит… Господи, – лицо Джинни покраснело при воспоминании, – он практически сделал мне одолжение. У него есть Мей и Тамсин. И я ему совершенно не нужна. – Заметив, что Карла странно смотрит на нее, она спросила: – О чем ты думаешь?

– У тебя там ребенок! – На губах Карлы появилась мечтательная улыбка, и она легким кивком указала на живот Джинни: – Настоящий маленький ребеночек! Когда он родится, я буду нянчить его, сколько захочу. И играть с ним, и разговаривать, и… все, все, все.

– Да-а-а-а…

– Представляешь, как здорово? – с триумфом заключила Карла. – И теперь мне больше не нужно беспокоиться о своем собственном ребенке!

Что ж, может быть, и так. Карла налила себе четвертый стакан вина, и Джинни сухо заметила:

– Тогда радуйся, что я помогла тебе.

Глава 52

Это было не самое убедительное объяснение, но лучшее из всего, что пришло ему в голову. Когда Финн подъехал к дому Джинни, он чувствовал себя как подросток, и это рождало у него ощущение неловкости.

Что ж, до этого времени все в его жизни было неопределенно. То, что она работала рядом с ним в ресторане, только подливало масла в огонь. Его чувство к Джинни не желало проходить. И его убивало то, что он не знал, каково ее отношение к нему. Потому сейчас он принял решение: ему необходимо узнать, есть ли какой-то шанс на их совместное будущее.

Остановив машину у дома Джинни, он отдавал себе отчет, что идет на риск. Ситуация, в которой он оказался с Тамсин, была совершенно невозможной, он понимал, что не любит ее. Но была Мей, которую он любил.

Черт, какой кошмар! Но он приехал сюда, чтобы сказать Джинни правду. Увидев редкую вещицу на аукционе, вы можете сделать равнодушное лицо и проявлять индифферентность так долго, как только возможно, но рано или поздно вам придется раскрыть свой интерес. После того, что у них произошло, она может рассмеяться ему в лицо и сказать, что он опоздал. Или же скажет «да».

По крайней мере будет покончено с неизвестностью.

Правильно, решил Финн. Он выключил мотор и потянулся к жакету Джинни, лежащему на заднем сиденье. Он волновался. Во рту пересохло, он понимал, что совершает самый рискованный поступок в своей жизни.

Он позвонил и наблюдал через затемненное стекло, как что-то розовое движется к дверям. Узнав халат Джинни, он сразу вообразил ее обнаженной и тут же одернул себя, стараясь избавиться от наваждения.

Когда дверь открылась… О Боже!

– Привет, Финн. Рад вас видеть!

Окончательно сбитый с толку, Финн обнаружил, что с энтузиазмом пожимает руку Гэвина Холланда. И сейчас ему придется разговаривать с мужчиной, одетым в розовый халат, отделанный кружевными воланами, открывавшими его волосатую грудь.

– Извините за мой вид. Я только что из душа. – Гэвин, явно не испытывающий неловкости, весело продолжил: – Так что вас привело сюда?

Слава Богу, он заготовил объяснение. Стараясь не смотреть на волосатые ноги Гэвина, Финн протянул ему жакет Джинни:

– Джинни забыла его вчера. Я проезжал мимо и подумал, что он может понадобиться ей. Она… дома?

– Наверху, принимает ванну. Мы собираемся сегодня пообедать вместе.

«Мы»? Надеясь, что он ослышался, Финн осторожно спросил:

– С той девушкой, с которой приходили в ресторан? Как ее звали? Клео?

– Нет-нет. С этим уже давно покончено. И сейчас я снова переживаю счастливые дни. Я понял всю несостоятельность своего прежнего поведения.

– О!.. – Джинни наверху, в ванной, ее бывший муж, с которым она в дружеских отношениях, одет в ее халат и говорит, что понял свои прежние ошибки. И они собираются сегодня пойти куда-то пообедать. Черт побери, была ли это случайность? Проглотив комок, застрявший в горле, и убедившись, что его голос не будет дрожать, Финн сказал: – Джинни ничего не говорила об этом.

– Это типично для женщин, они никогда ни в чем не уверены до конца. Я здорово замарал свою репутацию, и было непросто заслужить ее расположение. Мне потребовалось время, чтобы осознать это. Но на этот раз, я уверен, все будет хорошо. – Гэвин сделал паузу, его глаза блестели. – Это мой шанс, и я не могу упустить его. Что и говорить, юные существа прелестны… Но порой зрелая женщина… ну, вы понимаете, о чем я. – Он улыбнулся. – Но если она услышит, что я назвал ее зрелой женщиной, она оторвет мне голову.

– Точно. – Мысли Финна были далеко отсюда. – Это прекрасно, – солгал он. – Я рад… за вас обоих.

И затем он поспешил уйти, боясь, что еще минута, и он свернет Гэвину шею.

Джинни вышла из ванной, завернувшись в большую махровую простыню.

– Когда я сказала, что ты можешь воспользоваться моим душем, я не имела в виду, что ты можешь израсходовать всю горячую воду. Я едва не закоченела.

– Извини. – Гэвин, который прибыл сюда, так как у него дома испортился бойлер, появился на лестнице. – Лучше скажи, как я выгляжу?

Она смягчилась, потому что перемена, произошедшая в Гэвине за последние две недели, была разительной. Будет или не будет это иметь продолжение – лично она давала им пару месяцев, – но он определенно прилагал все усилия, чтобы произвести впечатление на Бев.

– Очень хорошо. Разве что стоит немножко похудеть.

– Очаровательно. Иногда я думаю: почему развелся с тобой? Потом вспоминаю.

– Постой, постой, это я развелась с тобой, поглотитель горячей воды! – возразила Джинни. – Но мне нравится твоя рубашка.

Гэвин, сияя от удовольствия, поправил манжеты темно-синей рубашки, которую купил специально для сегодняшнего вечера. Это была единственная элегантная рубашка среди тех, что у него были.

– Бев сказала, что ее любимый цвет – синий.

– Бев сказала то, Бев сказала это, – пошутила Джинни, потому что он был явно одурманен и при каждом удобном случае упоминал ее имя. – А кто сейчас приходил?

Гэвин любовался собой, стоя перед зеркалом.

– Кто? Финн. Он привез твой жакет. Ты забыла его в ресторане. Так ты готова? Бев скоро будет здесь.

Так как у Бев была поблизости деловая встреча, она приехала прямо к ним, прежде чем они втроем отправятся в ресторан.

– Вы уверены, что я не буду третьим лишним? – спросила Джинни.

– Конечно, нет. Мы прекрасно проведем время.

– Но никаких любовных нежностей. Ты обещал, – напомнила Джинни.

– Не беспокойся. Я не стану хватать ее за коленки под столом. Мои руки будут спокойно лежать на столе. – Гэвин продемонстрировал это. – Но увы, не могу обещать этого относительно других частей тела.

Джинни направилась в спальню – расчесать влажные волосы, но прежде задержалась наверху и показала двумя пальцами «V»: победный знак. Он был снова влюблен, и это не его вина, что она ревнива. Она могла бы вполне наслаждаться вечером, но упоминание о посещении Финна вывело ее из себя. Сидеть втроем за одним столом было прекрасно, но почему ее жизнь сложилась так, а не иначе, ведь куда приятнее было бы сидеть за столом вчетвером…

Глава 53

Бедняжка Джинни, она не знала, от чего отказывается. Карла потягивала холодное шампанское, наблюдая, как Ларри молча колдует над ее волосами. Все еще пребывая в отчаянии от своих прегрешений и стараясь использовать любую возможность, чтобы загладить свою вину, она сделала все, чтобы убедить Джинни пойти с ней к Ларри.

Но Джинни, убрав челку со лба и не желая ждать встречи с парикмахером, взяла ножницы и, войдя в ванную, быстро проделала обычную работу. И как ни странно, ее волосы выглядели после этого прекрасно.

– Видишь? – сказала Джинни, вертя головой и демонстрируя свой собственный стиль, который заключался в отсутствии стиля. – Смотри, сколько денег я тебе сэкономила.

Карла расстроилась. Джинни не понимала, просто не могла понять, что визит к Ларри нечто гораздо большее, чем простое посещение парикмахера. Крохотный салон Ларри, в котором было всего одно кресло, весь отделанный в нежно-розовых тонах, дивно пахнувший, был для Карлы чуть ли не самым любимым местом в городе, а Ларри являлся одновременно психологом, терапевтом и советником во всем. Вы могли открыть ему самые интимные тайны, зная, что он не будет шокирован. Он любил поболтать, но никогда не сплетничал. Когда-то у него была семья – жена и дети; сейчас, когда ему перевалило за пятьдесят, он определился со своей сексуальной ориентацией и водил дружбу с полицейским по имени Боб. Ларри был не только умный, но и, несомненно, обладал чувством юмора. Он обожал всех, и все отвечали ему тем же. Кроме того, он был настоящим мастером в парикмахерском деле.

И он всегда угощал своих клиенток шампанским. О да, Джинни просто не знает, что потеряла.

– Тебе будет лучше без него, дорогая, – говорил Ларри, орудуя ножницами над головой Карлы. – Разве это мужчина? Профессиональный сердцеед, поверь мне. И если ты хочешь ребенка, неужели ты хотела бы, чтобы у него был такой отец?

– Теперь я понимаю это. Я просто с ума сходила от этой идеи. – Карла отхлебнула шампанского. – Я хочу ребенка, мне и в голову не приходило, что он может относиться к этому по-другому.

– Многие мужчины придерживаются того же мнения. У нас уже было двое детей, когда Линда сказала мне, что хочет третьего, но я не хотел. – Размахивая ножницами над головой Карлы, Ларри вздохнул и продолжил: – Знаешь, никогда не стоит спорить с женщиной, у которой взбунтовались гормоны, потому что все равно не победишь.

Карла знала, что у Ларри трое детей. Все уже выросли, и он был с ними очень близок.

– И как же ей удалось переубедить тебя?

– Поставила перед совершившимся фактом. Она перестала принимать противозачаточные таблетки, не сказав мне. О, дорогая, не смотри на меня так! – засмеялся Ларри. – Ты новичок в этой игре. Так поступают многие женщины.

– И Линда не боялась, что ты оставишь ее? – Карла до панического бегства Перри всегда гордилась своей честностью, и ей не приходило в голову скрывать от него свои планы.

– Я любил своих детей. Линда знала, что однажды я примирюсь с ее идеей, и, конечно, оказалась права. Кому долить? – Ларри подлил шампанского в стакан Карлы и наполнил бокал молоденькой клиентки, которая сидела под лампой, суша мелированные пряди, завернутые в фольгу.

Улыбнувшись, девушка сказала:

– То есть это выяснилось потом?

– Спросите меня, что я делаю вечером, – сказал Ларри.

Она с изумлением взглянула на него:

– Что вы делаете вечером?

– Сижу со своими двумя внуками. Оба от моей младшей дочери. – Его лицо сияло гордостью. Ларри продолжил: – У меня самая лучшая семья в мире, и я не представляю, как мог бы жить без них.

– О Господи, – вздохнула Карла, – теперь ты заставил меня снова захотеть беби!

– Лучше подожди немножко. – Ларри погрозил ей пальцем. – Сначала найди того, кто любит детей.

– И что тогда? Просто переспать с ним?

– Дорогая, именно переспать. Но не теряя головы.

Приятно расслабившись от шампанского, Карла улыбнулась клиентке Ларри. Она видела эту девушку впервые, и та была очень красива.

– Значит, когда я призналась, что ходила к врачу, чтобы вынуть спираль, я поступила не самым умным образом?

Девушка и Ларри в ужасе переглянулись и ахнули, затем взорвались смехом.

– Но я думала, ему будет приятно! – оправдывалась Карла.

– Какая наивность! – Ларри с любовью похлопал ее по плечу. – В следующий раз действуй более осмотрительно. Помни, ты женщина. Ты можешь и схитрить.

– Но есть же презервативы? – Карла состроила гримасу. – С этим ничего не поделаешь.

– Ну уж! – вмешалась девушка. – Это просто. Только нужно действовать потихоньку.

Карла сморщила нос и сделала новый глоток.

– Вы думаете, что можете стащить его на полпути и никто не заметит?

– Когда я захотела второго ребенка, мой жених сказал, что слишком рано. – Девушка указала на Ларри. – Но мои гормоны взбунтовались, и я не собиралась отступать. Тогда я взяла иголку и проколола каждый презерватив, что был в пачке. – Она улыбнулась.

Карла смотрела на молодую женщину, восхищаясь ее сообразительностью. Это такое утешение – знать, что ты не единственная, кто сходил с ума от желания иметь ребенка. А у этой женщины ведь уже был ребенок, но она не позволяла себе остановиться, что вызывало определенное одобрение. Ее фигура была просто загляденье, и хотя она была одета с нарочитой небрежностью, но во все очень дорогое.

– Что ж, это сделано. – Ларри закончил стричь и отложил ножницы в сторону. – Теперь дай мне десять минут, чтобы разобраться с мелированием, – он кивнул на другую клиентку, – и я перейду к укладке. Здесь статья из тех, какие ты любишь, – продолжал он, передавая Карле пакет с вырезками. – Ирландская женщина отдала своего ребенка на усыновление, спустя двадцать лет дочь нашла ее, но матери осталось жить всего несколько дней, – это разобьет любое сердце.

Карла взяла журнальные вырезки, которые предложил ей Ларри. В отличие от других парикмахеров, которые просто кидают кипу журналов вам на колени, Ларри всегда сам просматривал их, отбирая лучшие статьи для своих клиенток. Он любил сам и знал, что любят они, а именно – хорошие душещипательные истории.

Ларри подвел другую клиентку к раковине и начал освобождать пряди от фольги, а Карла тем временем углубилась в чтение. Это было настолько захватывающе, что она едва слышала, как зазвонил мобильник девушки. Господи, надо же представить такое: женщина умирала от рака и не знала, есть ли у нее шанс увидеть давно потерянную дочь, затем услышала звонок в дверь и, приподнявшись на смертном ложе, увидела…

– О! Привет, значит, ты прочитал мое сообщение? Как ты? – Игривый тон девушки явно намекал, что она говорила не со своей тетушкой. Карла отметила приятный тембр ее голоса и постаралась сконцентрироваться на статье. – Конечно, у меня все хорошо, почему бы и нет? Все прекрасно. Я подумала, что мы могли бы встретиться, я могу приехать в Лондон на уик-энд.

Она говорила с кем-то, кто был ей интересен. Карла продолжала читать.

– Абсолютно. Это свидание, – с радостью проговорила девушка. – Я не сомневаюсь, что ты хочешь. Можно я привезу Мей? Нет? Ну что ты, никаких проблем, я оставлю ее здесь. Одному Богу известно, что я заслужила пару дней отдыха. Что ты хочешь, чтобы я надела? – Она замолчала и рассмеялась, услышав ответ: – Я так и знала, что ты это скажешь.

Карла нахмурилась.

Она сказала «Мей»? И если это так, почему это имя прозвучало столь многозначительно, привлекая внимание Карлы?

Мей, Мей…

Карла замерла, наконец вспомнив.

Черт побери, ну конечно… Мей!