Текст книги "Думая о тебе"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 38

В последний раз, когда Карла видела Тесс Уилан, она чувствовала себя ужасно виноватой перед ней. Это было примерно месяц назад, и Тесс, будучи на девятом месяце беременности, передвигалась по дому как уставшая слониха. Когда она, приготовив чай, взялась за цветные проспекты, рекламирующие изделия фирмы Карлы, при этом массируя себе поясницу и жалуясь на необходимость посещать туалет каждые двадцать минут, потому что головка беби давит на ее мочевой пузырь, – это было невыносимо.

На Тесс были футболка невероятного размера, подчеркивающая карикатурно огромный живот, и брюки из эластика. Она всегда была хорошенькой, но сейчас выглядела ужасно. Карла, в которой симпатия боролась с отвращением, как ни хотела бежать отсюда, не могла сделать это.

И разумеется, не стремилась возвращаться сюда, когда родился ребенок. Одному Богу известно, на кого похожа сейчас Тесс с кричащим, вечно писающим младенцем на руках.

А если в доме пахнет детской мочой, ей придется войти и выйти ровно через десять минут.

– Привет! Как приятно снова видеть тебя! Входи.

Рот Карлы приоткрылся при виде Тесс. Ее светлые волосы сверкали. Лицо светилось, на ней были джинсы десятого размера и розовый кружевной топ.

– Невероятно, а где же… твой живот?

Тесс рассмеялась и похлопала себя по плоскому животу:

– Разве это не великолепно? Настоящее чудо. И все благодаря тому, что я сама кормлю его, как сказала патронажная сестра. Я ем как лошадь, но каким-то невероятным образом все встало на свои места. Входи и посмотри на Элфи.

Карла была поражена. Фигура Тесс была просто великолепна, причем и спереди, и сзади. И в доме вовсе не пахло мочой, что тоже было приятно.

– Итак, что происходит? – спросила она, следуя за Тесс через гостиную.

– Фантастика. Гораздо проще, чем я думала. Ты слышала все эти истории о том, что дети – это сплошной кошмар? Но Элфи такой хороший, сущий ангел. Я никогда не была так счастлива. – Тесс сделала паузу, потом продолжила: – Если честно, никогда не думала, что из меня получится хорошая мать. Это не мое. Но мой муж так хотел детей, что я чувствовала себя обязанной пойти на это. И теперь, когда есть Элфи, я просто обожаю его. Не представляю себе, как могла бы жить без него. Он для меня целый мир, с появлением этого малыша моя жизнь обрела новый смысл.

«Именно такое чувство я испытываю к Перри», – подумала Карла.

– Вот он! – Лицо Тесс осветилось любовью и гордостью, когда они подошли к кроватке ее сына.

Карла, затаив дыхание, смотрела на мальчика. Он проснулся, но не плакал, лежа в мягкой бело-голубой колыбельке. Элфи был одет в крошечную белую распашонку и памперсы. Его темные глазки смотрели внимательно. Волосики росли на макушке, придавая его личику смешное недовольное выражение. И его малюсенькие пальчики сгибались и разгибались, пока он смотрел на Карлу.

О Господи…

О Господи!

– Что с тобой? – встревожилась Тесс.

– Ничего. Все прекрасно, – проговорила Карла. Прекрасно. Потом она сказала четыре слова, которые никогда не произносила в своей жизни: – Хмм… можно я подержу его?

Это было невероятное прозрение, свыше всего, что она испытывала прежде. Тесс склонилась и подняла Элфи, нежно поцеловав его, прежде чем передать подруге. Карла взяла малыша на руки и почувствовала, словно… о Господи… словно ее жизнь вдруг обрела полноту.

Не из-за Элфи, конечно. Он принадлежал Тесс. Но если бы у нее был ее ребенок!

Ее и Перри.

Как она могла думать, что не хочет иметь детей? Видимо, она жила всегда как-то не так. И не встретила того мужчину, с которым… Осторожно прижимая Элфи к груди, Карла наклонила голову и вдохнула неповторимый запах: смесь молока и тепла и чего-то еще совершенно нового, непостижимо прекрасного… Его кожа была мягкой и шелковистой, как поверхность каштана, только что вынутого из шелухи. Она могла гладить ее бесконечно. Элфи не был самым красивым ребенком в мире. Но когда она смотрела на него и держала его, он заставлял ее думать, что был. Когда его маленькая ручка захватила ее пальцы, Карла ощутила прилив настоящего счастья.

Это было то, чего она хотела.

– Посмотри на себя, – одобрительно кивнула Тесс. – Это так естественно.

– Я никогда не хотела иметь ребенка. Никогда. – Дыхание перехватывало от волнения. – Никогда не хотела.

– Сколько тебе?

– Тридцать шесть.

– Да, часы тикают…

– Не думаю, что дело в биологических часах, – сказала Карла, прогоняя слезы радости. – Я все еще не могу поверить, что это случилось со мной. Словно мне открылось мое предназначение.

И она не волновалась, что это прозвучало сентиментально. Потому что это была правда.

* * *

– Ты о чем? – Перри не мог удержаться от смеха.

– Я хочу ребенка. – Это было равносильно тому, как обрести Бога, так же чисто и просто в одно и то же время. Чуть раньше Карла так разволновалась, что едва могла дождаться, когда закончит оформление сделки с Тесс Уилан. Как только она освободилась, сразу же направилась к Перри и уговорила его отправиться на прогулку на пляж.

– Скажи, ты ведь шутишь, правда? – Он остановился и повернулся к ней.

– Нет. Не шучу.

– Но ты же не любишь детей. Ты сама говорила. Ты уверяла меня, что никогда не захочешь иметь ребенка.

– Я знаю, что говорила… Но я ошибалась. – Карлу переполняло счастье открытия. – Мое тело говорило мне, что я не хочу, потому что еще не встретила своего единственного мужчину… но сейчас встретила. – Она потянулась к руке Перри, которая выскользнула из ее рук. – И сейчас я больше всего на свете хочу от тебя ребенка. Разве это не чудо? Мы будем еще счастливее…

Он выглядел растерянным.

– Ты такой тактичный, никогда не заговаривал об этом. – Карла покачала головой, думая о его благородстве. Когда она объясняла в ту первую ночь, что не любит детей, Перри принял новость без аргументов. Это не отразилось на его отношении к ней, хотя наверняка огорчило его. Теперь она понимала, что для него это было как coup de foudre. Принять такой удар и не изменить своего отношения… Но и она готова была сделать для него все. Если бы Перри предложил ей переехать в Исландию и жить с ним в чуме, она бы приняла и это. Потому что пока они вместе, ничто не имело большего значения, ничто…

– Очнись, Карла, ты в своем уме? Откуда ты взяла, что я хочу иметь детей? Разве я говорил это? – Недоверчиво покачав головой, Перри посмотрел на нее так, как если бы… что ж, как будто у нее на голове выросла пара рогов. – Я не хочу никаких детей. Мне понравилось, когда ты сказала мне, что и ты не думаешь об этом.

– Но это было тогда. Мое мнение изменилось, – настойчиво повторила Карла. – И твое изменится тоже, Перри. Это же очевидно. Мы любим друг друга. Это даст нам ощущение полного счастья.

– Обещаю тебе, что нет.

Адреналин растекался в крови. Это был провал. Но она успешная бизнес-леди, она может окрутить кого угодно. Мужчины часто впадают в панику от идеи отцовства, но в конце концов смиряются.

– Если тебе всегда была так ненавистна эта идея, почему ты не прибегнул к стерилизации? – шутливо проговорила Карла.

– Господи, если и есть что-то хуже, чем дети, так это мысль, что кто-то вздумал решить мою задачу при помощи скальпеля. – Перри хмуро покачал головой. – Я слышал столько ужасных историй, что это отбило охоту на всю жизнь. Между прочим, если ты была так уверена, что не хочешь иметь детей, почему ты не приняла соответствующие меры, чтобы оградить себя от этого раз и навсегда?

Карла ощутила триумф.

– Видимо, моя интуиция подсказывала мне, что придет день и я изменю свое мнение. И он пришел!

На лице Перри еще долго сохранялась странная улыбка. Он смотрел мимо нее на море, задумчиво поглаживая левой рукой подбородок. Жадно глядя на него, на золотистую щетину на его щеках, на его рыжие, отливающие золотом, волосы, Карла представляла себе их ребенка. Она не сомневалась, что сумеет переубедить Перри и уладит это дело. На мужчин иногда необходимо мягко надавить, и все.

– Когда это произошло? – резко спросил Перри, пока чайки с криками вились над их головами, а волны накатывали на берег.

– Сегодня днем. Я была в одном доме и видела…

– То есть ты пока еще не вытащила спираль?

Карла кивнула, мягко улыбаясь. Давно ничто не занимало ее ум до такой степени, как это. Она позвонила доктору и договорилась о приеме на завтра. Как-никак, но ей уже тридцать шесть, время еще не потеряно, но… Если бы она могла сделать это сегодня днем, она бы сделала, от одной этой мысли ее душа замирала.

– Слышишь? – спросил Перри.

Она прислушалась к звуку детского плача, повернулась и увидела усталую женщину, которая толкала коляску по мокрому песку.

– Посмотри на нее, ты тоже хочешь стать такой?

– Я не буду такой, – последовал краткий ответ Карлы.

– И этот шум. – Лицо Перри исказила болезненная гримаса, потому что ребенок стал красным от натуги, он брыкался и дергался, как взбесившийся котенок.

– Дети иногда плачут. – Плач этого ребенка отнюдь не вызвал у нее желания выхватить его из коляски и бросить в море. Напротив, ей захотелось подойти, взять его на руки, успокоить…

На самом деле не стоит делать этого. Мать весом в сто восемьдесят фунтов выглядит как ломовая лошадь.

– Черт побери, какой противный ребенок! – поморщился Перри.

– У нас будет другой.

Он повернулся к ней и долго не отводил глаз от ее лица, затем улыбнулся:

– Что ты пытаешься доказать мне?

– Ничего. – Она пожала плечами. – Просто хочу показать тебе, как сильно люблю тебя. – Карла обвила его за талию и прижалась к нему. – Это было бы правильно, обещаю тебе. Ты не пожалеешь.

Перри поцеловал ее, и она растаяла, дрожа от желания. Если бы пляж был пуст, она уложила бы его на песок и наслаждалась им сейчас и потом. Но кругом были люди, собаки, у кромки воды тинейджеры играли в футбол, а малыши собирали ракушки.

– Бесстыдница, – пробормотал Перри ей на ухо, когда она снова прижалась к нему.

– Не могу ничего поделать с собой. – Тело Карлы горело как в лихорадке, дыхание участилось. Перспектива материнства, оказывается, пробуждает сладострастие.

– Похоже, что не можешь. Не знаю, что мне делать с тобой? – Покачав головой, он повернулся и потащил ее к лестнице, ведущей с пляжа. – Если мы не хотим, чтобы нас арестовали, нам лучше вернуться домой.

Глава 39

– Финн, что происходит? – спросила Иви, когда Финн появился в ресторане в пятницу днем.

– Вы имеете в виду меня? Я провел утро, торгуя антиквариатом.

– Не заговаривайте мне зубы. Вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю. – Иви, не испытывающая страха перед Финном, задала вопрос, который никто не посмел бы задать. Джинни, вытирая стаканы за стойкой бара, наблюдала за выражением его лица.

– Это не ваше дело, что бы ни происходило.

– Но вы сошли с ума. Всего лишь год назад Тамсин разрушила вашу жизнь и вот теперь вернулась. И вы готовы позволить ей снова проделать то же самое?

Было еще рано, и в ресторане не было посетителей. Ясно, что Финну было не по себе выслушивать нотации Иви.

– Я не обязан объяснять вам свои личные дела.

– Позвольте мне заметить, вы совершаете ошибку, – бросила она в ответ.

– Может быть, но сначала выслушайте меня. Представьте, что вашей Филиппе всего четыре месяца, и вот появляется некто и увозит ее… Что вы будете чувствовать? Да к тому же этот некто заявляет, что вы никогда больше не увидите ее. Вы отдадите свою дочь и забудете ее? Перестанете любить ее? Просто выкинете ее из головы, потому что она больше не находится рядом с вами?

Глаза Иви сверкнули.

– Но Мей не ваша дочь.

– Да. Но я-то думал, что моя! – сердито воскликнул Финн. – Она могла быть моей. Многие мужчины усыновляют чужих детей и любят их, как своих собственных.

– И вы собираетесь последовать их примеру? Невзирая на то, что Тамсин обманула вас, утверждая, что Мей – ваша дочь? А потом вероломно увезла Мей к мистеру Миллиардеру, не сказав вам ни слова, не предупредив вас, не объяснившись… Вы прощаете ее за это, да? Вы позволяете ей уйти без наказания? Что ж, как удобно для нее!

Джинни изнемогала, слушая эти слова, но не могла не слушать их, как не могла спрятаться на кухне, потому что Финн блокировал ей выход. Видно было, что этот разговор не доставляет ему удовольствия, его скулы ходили ходуном, темные глаза горели… Не время было думать об этом, но Господи, он выглядел ужасно сексуально…

– Не надо указывать мне, как мне жить.

– Почему? – невозмутимо спросила Иви. – Кто-то должен открыть вам глаза и призвать взглянуть на вещи трезво. И кто знает, может быть, мы еще увидим, что вы прислушаетесь к голосу разума. – Указывая на Джинни, она спросила: – Мы можем, как вы думаете?

«О Господи, к чему это «мы»?»

И Джинни поспешила заметить:

– Ради Бога, меня не вмешивайте.

– Ну уж нет! – Иви вошла в роль. – Мы все работаем вместе! Мы друзья, не так ли? А для чего нужны друзья? Господи, если бы я сказала, что у меня роман с семнадцатилетним парнем и я собираюсь за него замуж, а он при этом хочет, чтобы я одолжила ему сто тысяч для покрытия его карточных долгов, разве вы оба молча наблюдали бы, как я поступлю?

– У вас железная логика, Иви, – рассмеялся Финн.

– Видите? А вы сердитесь на меня. – Сменив тактику, Иви продолжила: – Но вам не следует сердиться из-за того, что мы сказали это, потому что мы любим вас.

«О, ради Бога, зачем опять это «мы»?» – подумала Джинни.

– И я знаю, как вы любите Мей, – продолжала Иви. – Но я не верю, что вы все еще любите Тамсин. Значит, нет базы для отношений. Не спорю, Тамсин – красивая женщина. Она сексуальная и все такое… Но для того, чтобы наслаждаться стаканом молока, совсем не обязательно покупать корову. Если вас влечет секс, есть много женщин, которые будут счастливы запрыгнуть к вам в постель. Я уверена, Финн, вам стоит только щелкнуть пальцами, и они будут тут как тут.

– О-о! – Появившись в дверях ресторана с Мей на руках, Тамсин внимательно оглядела их. – Внезапно все замолчали. Значит, вы говорили обо мне? – Затем она перевела взгляд на Джинни, и ее улыбка стала шире. – А вы покраснели.

Джинни хотелось провалиться сквозь землю. Помня комментарий Иви насчет покупки коровы, Финн, видя замешательство Джинни и то, как вспыхнули ее щеки, пришел на помощь:

– Мы говорили о работе. Тебе что-то нужно?

– Я просто хотела попрощаться.

При этом заявлении брови Иви взлетели вверх, а у Джинни появилась надежда. Тамсин, крутясь вокруг Финна, радостно проворковала:

– Я пройдусь по магазинам, куплю Мей что-нибудь из одежды и поиграю с ней на пляже. Вернемся к трем. О'кей? – Она тормошила Мей. – Поцелуй его.

Улыбаясь, Мей поцеловала Финна В щеку и сказала.

– Ча-а-о…

Финн растаял и погладил Мей по головке.

– Чао…

– Посмотрите на них, – ясно имея в виду Финна и Мей, с гордостью произнесла Тамсин. – Взгляните на ее личико. Она обожает его.

Джинни проглотила комок в горле и подумала: «Я тоже».

Так как Карле потребовался целый час, чтобы зайти к врачу, она задержалась на работе до восьми. И сейчас направлялась по Хадсон-стрит к магазину Перри. Подойдя к синей двери, она нажала на кнопку звонка, испытывая нетерпеливое волнение. Если вчера они провели совершенно незабываемую ночь, то сегодня все будет еще лучше.

И вот его шаги на лестнице…

Она отошла, когда дверь открылась. Перед ней стояла Алли, туманное создание со всеми атрибутами готовности к сексу в любую минуту – помощница Перри в магазине.

– Привет! Меня ждет Перри.

Темные глаза Алли взглянули из-под завесы черных волос.

– Хм… он говорил, что вы можете зайти… Пойдемте наверх.

Они еще не дошли до гостиной, когда Карла поняла, а вернее, почувствовала, что здесь происходит что-то не то… Сначала отвратительный запах свечей, догорающих на подоконнике. А на софе – гора разнокалиберных пакетов, набитых бог знает чем.

Но самое главное, не было никаких признаков присутствия Перри.

– Где он?

– Хм… Он уехал, – оглядывая комнату, сказала Алли. – Постойте. Тут для вас есть кое-что.

– Уехал? – У Карлы неприятно засосало под ложечкой. – Куда?

– Представления не имею, он мне не докладывал. Просто сказал, что ему нужно передохнуть, и оставил меня вместо себя в магазине. Черт, это надолго, но он сказал, что поскольку он уезжает, я могу пожить здесь. Жить с матерью? Ну, вы сами знаете, что это такое. – Алли состроила гримасу, приглашая посочувствовать ей. Уголки ее синих «всегда готовых» губ опустились вниз. – Так что я уже переехала. Ах вот, нашла… – Она взяла конверт, лежащий на журнальном столике посреди прочего хлама, и протянула его Карле.

Как Перри мог уехать? В чем дело? Что произошло за эти одиннадцать часов? Он был в прекрасном настроении, когда она уходила отсюда этим утром. Карла надорвала конверт. Отвернувшись от Алли, прочитала записку.

«Карла!

Я люблю тебя, но ты обманула меня, обманула мои ожидания. Я не хочу детей ни сейчас, ни потом… никогда! Я уезжаю, потому что мне надо побыть одному, чтобы обдумать все. Не пытайся звонить мне, я не стану поднимать трубку. Я думал, ты идеальная женщина, но ты все испортила. Твои вещи в спальне, забери, когда будешь уходить.

Прости, что все так вышло. Меня тошнит от женщин, которые помешаны на детях.

Всего наилучшего, Перри».

Карла смяла записку в руке и сжимала ее до тех пор, пока не побелели костяшки пальцев. «Всего наилучшего, Перри… Всего наилучшего, Перри». Вчера он любил ее, но сегодня все кончено. Он просто взял и выключил любовь, как выключают электричество.

– Все хорошо? – Алли вывалила содержимое сумок – кучу носков и трусов – на пол.

– Лучше не бывает. – Карла бросила смятую записку в свою сумку и поискала глазами острый нож. Ей хотелось перерезать себе вены либо – это, пожалуй, перевешивало – перерезать горло Перри.

И может быть, отрезать ломтик драгоценного придатка…

Если бы она только знала, где он.

Гнев был страшный, но что еще сильнее разозлило Карлу – слезы, готовые пролиться, жгли глаза. Нахмурившись, она проглотила слезы, прошла в спальню и собрала свои вещи. Одна рубашка, пара туфель, куча косметики и зубные щетки. Она засунула все в свою сумку. На всякий случай заглянула в гардероб Перри и ящики комода. Он взял почти всю свою одежду.

Подонок.

– Уходите? Что ж, тогда пока, – прощебетала Алли, когда Карла вернулась в гостиную.

– Угу. – Карла кивнула, ощущая себя так, словно ее выбросили на улицу без предупреждения, не пообещав какого бы то ни было пристанища. – Увидимся.

В полночь боль стала невыносимой. Казалось, еще немного, и она доконает ее. Но все это было ничто по сравнению с устрашающей пустотой в душе. Она потеряла Перри Кеннеди, любовь всей своей жизни. И не могла никого винить, кроме себя. И ничего не могла исправить, потому что невозможно было представить будущее без него, а она все равно хотела ребенка больше, чем чего-то другого. Это было естественное желание ее натуры, которая отказывалась уступать.

И если для этого надо было бы пройти через адские муки, то она готова, но только не с тем мужчиной, которого выбрала для этого.

«О Боже, почему так больно?»

Звук притормозившей машины заставил ее поморщиться. Господи, голова и так раскалывалась от боли. Ее сердце трепыхалось, как рыба, выброшенная на берег. Она отложила грелку и встала. Может быть, это Перри? Одумался наконец и приехал засыпать ее поцелуями и умолять о прощении?

Если бы это было кино, то Перри так бы и сделал. Но это было не кино. Это была жизнь. Притаившись за занавеской, Карла выглянула на улицу. Она увидела, как Джинни вернулась со своего дежурства в «Пенхалигоне». Карла наблюдала, как она вышла из машины. Разочарование смешивалось с сожалением, потому что если кто-то и мог утешить ее сейчас, так это была Джинни. Ее лучшая подруга. В прошлом подруга. Лучшая подруга, у которой она украла мужчину.

Она отошла от занавески, когда ее бывшая подруга повернулась и посмотрела вверх, словно почувствовала на себе ее взгляд. В какую-то долю секунды Карла потянулась, чтобы открыть окно и позвать Джинни, сказать, что она виновата и умоляет ее прийти… Никто не мог понять, что она чувствует, лучше, чем Джинни. И Джинни пожалела бы ее, зная, что сказать, чтобы ее переживания были не столь сильными.

Но она понимала, что не сделает этого, и потом, уже поздно – Джинни исчезла в доме. Входная дверь захлопнулась за ней, и в кухне зажегся свет… Карла наблюдала, как Джинни и Лорел болтали и смеялись, вместе сидя на кухне. Кто бы мог подумать, что Лорел способна смеяться? Однако она делала это сейчас.

«А я одна, – думала Карла, отвернувшись и обхватив живот, когда его свело от нового приступа боли. – И сама во всем виновата. А у Джинни новая подруга…»