Текст книги "Думая о тебе"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 45
Джем изменилась до неузнаваемости. Один раз в своей жизни Джинни поступила, поддавшись импульсу, и выиграла. Джем обнимала ее, говоря:
– Мам, не могу поверить, что ты это сделала. Все уладилось. Я так счастлива!
– Она не могла пережить, что ты бросила университет, – объяснила Люси. – Она была в отчаянии.
Джинни улыбнулась им, потому что всем своим сердцем хотела, чтобы Джем всегда была с ней, чтобы защитить ее от всего плохого. Сделав то, что она сделала, то есть открыв перед Джем возможность снова уехать в Бристоль, Джинни совершила самый мудрый поступок в своей жизни.
И на этот раз она не сомневалась, что Джем будет счастлива. Завтра вечером она отвезет их обратно в Бристоль. В течение последнего семестра все трое будут жить у Роны в Хенбери. Это было трудно, но возможно: Дэви переедет в крохотную комнатку, в которой жила Люси, а Люси и Джем поселятся в его прежней комнате. Вместе они собираются приложить все усилия, чтобы сдать экзамены. Джем, снова полная надежды, будет заниматься и наверняка сдаст их. Затем после летних каникул Люси и Джем найдут себе новую квартиру, надеясь, что ее хозяином будет кто-то менее привлекательный, но более порядочный, чем…
– Мама, ты должна рассказать мне, что случилось с Рупертом.
– О да. Это было забавно. Надо было видеть его лицо, когда он открыл дверь.
– Привет, Руперт, – с улыбкой сказала Джинни. – Значит, тебе удалось выбраться из ванной? Я приехала, чтобы забрать вещи Джем. И задаток.
Он прикусил губу.
– Вы можете взять ее барахло. А чтобы получить задаток, она должна была предупредить за месяц, что уезжает.
– Руперт, не стоит так. – Направившись в бывшую комнату Джем, Джинни с сожалением взглянула на него: – Я не уйду, пока ты не вернешь мне деньги. Наличными.
Что ж, почему бы и нет? Пятьсот фунтов – это пятьсот фунтов. И видимо, ее вид говорил сам за себя, потому что Руперт тяжело вздохнул и пошел в свою спальню, а через пару минут вернулся с деньгами.
– Можете не считать.
– О нет. Я лучше пересчитаю, в последнее время ты не отличался особой честностью. – Джинни прошла в комнату Джем и собрала ее вещи. Когда она вернулась, Руперт стоял в гостиной и курил, глядя в окно. Видимо, он заметил внизу Дэви.
– Вижу, что с вами Стоукс? Только не говорите мне, что он теперь не моет туалеты, а стал вашим верным помощником.
– Руперт, он стоит десятка таких, как ты, – терпеливо проговорила Джинни. – Я не уверена, что ты когда-нибудь поймешь это, но по крайней мере кое-кто уже понял. И он счастлив.
Руперт усмехнулся, выпуская струйку дыма.
– Вы думаете, я – нет?
– Почему же? Я уверена, что сейчас это именно так. Ты живешь своей собственной жизнью, делаешь то, что тебе нравится, и не беспокоишься, что кому-то от этого может быть плохо. Но когда-нибудь такая позиция повернется против тебя. И когда это произойдет, ты узнаешь, что чувствует человек, который привык лишь получать.
Он приподнял брови:
– Снова лекции? Как я полагаю, я должен упасть на колени и умолять о прощении грехов?
– Вовсе нет, – пожала плечами Джинни. – Я рада, что все случилось так, как случилось. Моя дочь сделала большую ошибку, но извлекла из нее урок на всю жизнь. И ей повезло, теперь она никогда не станет иметь дела с парнями вроде тебя.
– Вроде меня? – Удивленно приподняв брови, Руперт выбросил сигарету в окно.
– Много денег и ничего за душой. Не думаю, что найдутся люди, которых устраивали бы такие отношения. – Раздраженная тем, что он выбросил сигарету в окно, она не выдержала и сказала: – Думаю, что твоя мать тоже пришла к такому выводу.
Самоуверенная ухмылка исчезла с лица Руперта. Мгновенно насторожившись, он резко повернулся к ней:
– Что вы сказали?
– Твоя мама. Ты говорил мне, что она умерла, помнишь? – Джинни покачала головой. – Я так сочувствовала тебе тогда. Но ты ведь сказал мне неправду?
Она наблюдала, как бледность заливает его лицо. Спасибо Интернету и Финну, который узнал вторую фамилию Руперта.
– Она умерла, как я и сказал. Для меня.
– У твоего отца было много романов, хотя он был женат. И он сделал все, чтобы она чувствовала себя несчастной, но она терпела все из-за тебя. Затем, когда тебе исполнилось тринадцать и тебя отправили в пансион, она полюбила другого мужчину. И когда твой отец узнал об этом, он выгнал ее.
– Прекрасно. Вы сказали все, что хотели? А теперь можете идти. – С холодным взглядом Руперт закурил другую сигарету.
– Еще минуту. – Джинни не могла остановиться. – После этого ты порвал все отношения с матерью. Она все с тем же человеком, и они счастливы вместе. Похоже, он хороший человек.
– Мне это не интересно. – Руперт стиснул зубы. – Вы закончили?
– Твоя мать скучает по тебе. Ужасно. – Ее тон смягчился. – Я бы хотела, чтобы ты подумал, как увидеть ее снова.
– Не надейтесь. – Его щека задрожала.
– Ведь у тебя две маленькие сестрички, которых ты никогда не видел.
– Которые живут в муниципальной многоэтажке в Хэкни с моей матерью и монтажником пластиковых окон по имени Даррен. Теперь вы довольны?
Джинни почти жалела его. Почти.
– Я? Вполне. А ты?
– Лучший день в моей жизни. – Вторая сигарета полетела в окно и приземлилась на тротуаре. – Мои поздравления. Я думаю, вы расскажете Джем?
Он был зол и печален. Джинни покачала головой:
– Нет. Но сделаю это, если услышу, что ты снова посмел чем-то обидеть ее. Советую тебе держаться подальше от моей дочери и ее друзей, о'кей? – Она взяла сумки с вещами Джем и заметила, что Руперт открыл входную дверь. – И ты бы не умер, если бы пользовался пепельницей.
Так как она была нормальным человеком, ее убивало то, что она должна сохранять историю матери Руперта в секрете. Но где-то глубоко в душе она была уверена, что состоявшийся резкий разговор, возможно, заставит Руперта возобновить отношения с матерью.
Внутренний голос, действуя менее альтруистично, нашептывал ей, что мягкосердечная Джем не должна узнать об этом, она будет переживать и жалеть Руперта и, чего доброго, начнет винить себя за то, что так поступила с ним.
А этого она никак не хотела.
Поэтому Джинни тщательно скрывала информацию. Дэви и Люси, так же как и Джем, были уверены: Джинни просто устроила Руперту блестящий разнос и тем самым стерла высокомерную усмешку с его физиономии.
– Вот что я сделала, – закончила свой рассказ Джинни и с благодарностью взглянула на Финна. Они улучили минутку во время ленча в понедельник, чтобы обменяться новостями. – Благодаря вам.
Он улыбнулся:
– Я рад. Нам повезло, что у него такая необычная фамилия.
– Нам повезло, потому что вы все это узнали.
Благодаря странному совпадению Финн встречался с Элизабет Деррис-Бек восемнадцать месяцев назад, когда она пришла в его магазин в Лондоне, чтобы продать свое старое обручальное кольцо. Они разговорились. Очаровательная, приятная в разговоре, в сопровождении двух юных дочерей, она поведала ему печальную историю своего первого замужества и рассказала Финну, как счастлива с новым супругом. Кольцо было с крупным изумрудом в оправе из бриллиантов. Когда обязательные формальности были соблюдены и все бумаги подписаны, Элизабет обняла своих девочек и с радостью сказала: «Теперь мы сможем отправиться в Лапландию на встречу с Санта-Клаусом. А остальное пойдет на новую машину».
– Она прислала мне фотографии своей новой семьи на санках около резиденции Санта-Клауса, – добавил Финн. – И в записке поблагодарила меня за то, что я купил кольцо. Она написала, что это лучшие рождественские каникулы в ее жизни.
– Может быть, в следующем году вы и Тамсин сможете поехать туда с Мей? – Джинни было не так трудно произнести это, ведь до следующего года было еще очень далеко!
– Может быть. Значит, ваш уик-энд был вполне успешен?
– Чудесный уик-энд. Дэви и Люси – замечательные ребята. Вчера мы устроили пикник на пляже и соревнование по строительству замков из песка. Люси и Джем купались. Телефон Дэви практически не отключался. Все время звонили друзья с поздравлениями, что он спас жизнь Маркусу Макбрайду. Это очень важно для него и придаст ему уверенности. Я так горжусь им, словно он мой собственный сын. И тогда же поздно вечером я отвезла их в Бристоль. Думаю, что у Джем все будет хорошо, я знаю это. Они присмотрят за ней.
– Это хорошая новость. Вы можете наконец успокоиться.
Джинни улыбнулась и кивнула, потому что он сказал это так, словно это действительно беспокоило его. И он был прав: это было счастливым завершением. Но кое-что она не могла рассказывать ему – вернувшись в Портсилвер в полночь, она ощутила страшную грусть. Лорел спала наверху, и дом, казалось, вымер. Она пошла в спальню, которая тоже была странно пустой, и не могла отделаться от мысли: «А что теперь будет со мной?»
Глава 46
– Прекратите заглядываться на босса.
Джинни вздрогнула, не заметив, что Иви вышла из кухни ресторана.
– Я и не думаю.
– Неправда. – В глазах Иви играл лукавый огонек. – Только не думайте, что я осуждаю вас. Красивые плечи, роскошная задница…
– Ш-ш… Зачем так громко? – Финн стоял совсем недалеко от них, разглядывая последних посетителей в зале.
А сейчас он подошел к дверям проверить, о чем они там шушукаются.
– Что происходит?
– Ничего, – с невинным видом сказала Иви. – Просто мы любовались вашей фигурой.
– Это вы любовались, – поправила Джинни. Бокалы зазвенели, когда она раздраженно подняла поднос.
– Пусть так, я любовалась. А вы просто посматривали.
– Я? Вовсе нет, я думала о Джем, – стремясь сменить тему, поспешила возразить Джинни. – Она звонила утром и рассказала мне, что ее руководитель в университете остался доволен работой, которую она делала последние две недели. Он сказал, у него появилась надежда, что она сможет сдать экзамены.
– Отличные новости. – Иви понимала, как Джинни беспокоилась о Джем. – Но меня не проведешь, я всегда могу отличить влюбленный взгляд. У меня глаз-алмаз на такие дела.
Не говоря уж о желании поболтать об этом. Не лучше ли было промолчать?
– Вас интересует что-то еще? – Джинни снова зазвенела бокалами, которые держала в руках. – У кого-то из нас есть причина думать о более важных вещах, нежели фигура мужчины.
На кухне не было никого, кроме Тома, который мыл посуду в раковине.
– Вы раскраснелись, – заметил Том, глядя на порозовевшие щеки Джинни.
Не зная, что ответить, она склонилась к бокалам.
– Просто много работы, Том.
Она с сожалением подумала, что так и не сумела с возрастом избавиться от этого недостатка – краснеть по любому поводу.
Господи, жить ей было бы намного легче, если бы она могла справиться с этим безнадежным, нелепым увлечением.
Стоило ей вернуться в зал ресторана, как входная дверь открылась и Тамсин влетела в ресторан с Мей на руках.
– Я влюбилась! – Глаза Тамсин сияли.
Столь неожиданное заявление могло поднять настроение Джинни. Но Тамсин держала в руке глянцевый рекламный проспект. Подбежав к Финну, Тамсин поцеловала его осторожно, чтобы не смазать свою помаду, и сказала:
– Дорогой, ты должен посмотреть это. Шесть спален, вид на море, кухня от Клайва Кристиана и роскошная ванная, от которой можно умереть. Это дом, о котором можно только мечтать, настоящее семейное гнездышко. Я сказала агенту, что мы встретимся с ним за чаем в пять часов.
– Шесть спален? – переспросил Финн, озабоченно изучая рекламный проспект. – А ты спросила, сколько все это стоит?
– Пока есть лишь начальная цена, мы можем сделать встречное предложение. – Энергично показывая фотографию за фотографией, Тамсин продолжала: – Взгляни на эту бильярдную! А этот сад! И шесть спален не так уж много, если речь идет о том, что мы собираемся жить там до конца своих дней. – Она улыбнулась ему своей обворожительной улыбкой. – Кроме того, мы ведь не хотим, чтобы Мей была нашим единственным ребенком?
Джинни ощутила легкую тошноту, но не было никакой возможности избежать этой семейной идиллии. Тамсин хотела показать проспект не только Финну, но и Джинни с Иви, с удовольствием объясняя каждую деталь и сетуя, как неудобна стала теперешняя квартира, когда Мей начала ходить.
– Мы должны купить этот дом. Он великолепен. – Отбросив назад длинные волосы, Тамсин с симпатией взглянула на Джинни: – Наверное, ваша квартира вполовину меньше? Готова поспорить, что вам бы тоже хотелось иметь такой дом.
«Да, – подумала Джинни, – но только в том случае, если бы я жила там с Финном».
Ясно, что она не могла произнести это вслух. Господи, что с ней происходит? Полчаса назад она подглядывала за Финном на расстоянии. (Если бы это было не так, разве Иви сказала бы что-то?) И вот теперь сочиняет ответ сопернице.
Соперница? Но могла ли она соперничать с Тамсин? У Тамсин есть будущее, связанное с Финном, а у нее всего лишь беспочвенные фантазии.
И Джинни посчитала нужным сказать:
– Дом превосходный.
– Па-па-па… – пропела Мей, протягивая ручки к Финну.
– Хочешь к папочке? Ну возьми же ее. Она весит целую тонну. – Отдав Мей Финну, Тамсин посмотрела на них двоих, затем вновь на фотографию дома. – Может ли быть несчастлив ребенок, живя в таком доме?
Возвращаясь на машине домой из ресторана, Джинни думала о том, что должна взять себя в руки, выбросив из головы все, что касается Финна, и продолжать жить, как и раньше. Если посмотреть правде в глаза, она не первая женщина, которая переспала со своим боссом, и, разумеется, не последняя.
В любом случае, если рассуждать позитивно, надо двигаться вперед. И ей предстоит сделать еще очень многое, и главная ее забота – счастье дочери. У нее есть работа, которая доставляет удовлетворение, уютный дом, даже если Тамсин считает, что ей приходится жить в конуре. И существует еще много других мелочей, от которых можно получать удовольствие: искусство, книги, прогулки по пляжу и, конечно, музыка…
Чувствуя себя чуть-чуть лучше, Джинни опустила окно автомобиля и подумала, что, вероятно, самое разумное в жизни – уметь радоваться повседневному, тому, что постоянно окружает человека: теплым лучам солнца на лице и приятным маленьким облачкам на небе. Корнуолл – красивое место. На ней был ее любимый свитер из ангоры, пушистый, как белое облачко. Голос современного трубадура Дэвида Грея звучал по радио, и она любила пение Дэвида Грея, ее умиляло даже то, как он покачивал головой… Прибавив звук, Джинни удержалась от того, чтобы подпевать артисту. Она просто слушала его красивый чувственный голос и думала о других чудесных вещах, таких как гладкие на ощупь бока морской гальки, вкуснейший лимонный торт Лорел, игры дельфинов в море у Порт-силвер-Пойнт, аромат горячего гудрона…
Да, запах горячего гудрона – это великолепно. Повернув руль, Джинни снизила скорость и улыбнулась пожилому мужчине, держащему в руках знак «стоп/проезд». Сейчас он развернул знак стороной «стоп», заставляя Джинни остановиться.
Впереди него двое других рабочих продолжали свое дело, раскидывая горячий гудрон по левой стороне дороги. Автобус и пара машин проезжали по другой стороне.
– Прекрасный день! – крикнула Джинни человеку со знаком, который загорел до черноты от постоянного пребывания на солнце.
– Слишком хороший, чтобы работать. – Он улыбнулся в ответ, очевидно, от полного сердца. Да, еще бы. Ведь он мог наслаждаться запахом гудрона целый день. Но вот он повернул знак стороной «проезд», и Джинни помахала ему, проезжая мимо и глубоко дыша, чтобы набрать побольше приятного запаха в легкие.
Но слишком скоро радость осталась позади. Набрав воздуха в легкие, отчаянно желая вновь ощутить полюбившийся запах и не найдя его, Джинни была разочарована. Она проехала еще полмили и развернула автомобиль. Почему она не может вернуться назад и снова вдохнуть полюбившийся запах? Что в этом плохого? Черт побери, это ведь одно из безвредных удовольствий, ради Бога.
Мужчина с указателем в руках вытаращил глаза, когда снова увидел ее. И ей опять повезло, она остановилась перед знаком «стоп».
– Опять вы? – Он заморгал, удивленно глядя на нее. – Может быть, я вам приглянулся? Послушайте, я мог бы с удовольствием посидеть с вами где-нибудь и попить пива, но, боюсь, моя старуха задаст мне жару.
Джинни улыбнулась, потому что выражение «задаст жару» всегда будоражило ее воображение. Затем она продолжила с серьезным видом вдыхать пары гудрона, которые (если такое вообще возможно) были даже более неотразимы на этот раз. А нельзя ли купить у них чуть-чуть гудрона? Наверное, они решат, что она малость не в себе, если она попросит об этом. А если откажут, может быть, она могла бы вернуться, когда они уйдут? Когда стемнеет, она вернется и отломит кусочек гудрона, пока он не затвердеет…
– Забыли что-то? – спросил мужчина с указателем и радушно кивнул: – Совсем как моя леди, она тоже все забывает, если не запишет.
Добродушно подшучивая, он повернул указатель и помахал Джинни во второй раз. Она еще раз глубоко вдохнула сильный запах свежего гудрона, который блестел жирной чернотой, словно застывший джем…
Моментом позже неуловимое чувство чего-то знакомого наконец сформировалось в ее сознании, и Джинни поняла, когда в последний раз она наслаждалась этим запахом. Но это было так бесконечно давно, что вспомнить сразу она не смогла. Тогда ремонтировали главную дорогу, которая вела к месту ее прежней работы, и все еще постоянно ворчали, недовольные неудобствами, шумом и запахом. Но ей он так нравился, что во время перерыва она сидела на улице у стены офиса, наблюдая за тем, что происходит, и поглощая сандвичи.
Именно поглощая, потому что тогда она была…
Тогда она была…
О нет, нет, не может быть…
Каким-то образом Джинни удалось припарковать машину на автопилоте на углу большой городской стоянки. Когда она ступила на тротуар, ее ноги отказывались идти. Но лишиться сил и упасть было бы пустой тратой времени. Подсмеиваясь над собой, она взяла сумку и направилась в магазин.
На пороге «Бутс» она остановилась. Продавщица знала ее, она провела здесь много приятных часов, заглядывая в каждый бутик, пробуя тени для глаз на тыльной стороне ладони и выбирая помаду. Что они подумают, если увидят, что она пришла и купила… нет, лучше зайти в какое-то другое место.
В нескольких шагах от «Бутс» на Сент-Олдамс-сквер была небольшая аптека. Там не продавали косметику. И она никогда не заглядывала туда прежде.
Джинни ускорила шаг, посматривая направо и налево, уверенная, что никто не узнает ее и не спросит, что у нее в сумке.
Общественные туалеты не были идеальным местом для того, что она собиралась сделать. Но это займет всего несколько минут, и она узнает все сейчас же. И потом, это было достаточно удобное и чистое место, где прекрасно пахло, а вход украшали корзины с яркими цветами.
Запершись в кабинке, Джинни дрожала, разворачивая пакет и изучая инструкцию. Она сделала все, как было указано, и, закрыв глаза, ждала, пока произойдет реакция. За дверью слышались голоса, мать билась над малышом в детском стульчаке на колесиках, одновременно уговаривая свою дочь постарше вымыть руки.
– Давай, Меган, будь хорошей девочкой, не брызгайся.
– Но это же вода!
– Я знаю, милая, но Томас не любит этого. Постарайся не брызгать на него.
Время истекло. Джинни открыла глаза и посмотрела на прибор.
О Боже!
О Боже!
Снаружи склока продолжалась под аккомпанемент энергичных всплесков воды и рева малыша. Джинни слепо смотрела на серую дверь кабины и слышала, как Меган заливается победным смехом, очевидно, успешно выполнив свою миссию. Малыш, видимо, весь вымок и орал как резаный.
Мать Меган строго приговаривала:
– Какая глупая девочка, посмотри, что ты наделала! Разве это умно, скажи?
То же самое Джинни могла бы сказать себе.
Глава 47
Гэвин не возражал, когда кто-то хлопнул его по спине. Он, скажем так, даже приветствовал это. Но никак не ожидал, что это произойдет, когда он сидел за столиком в Пэдстоу.
– Привет, незнакомка! – Он встал из-за стола и поцеловал Бев в щеку, радуясь встрече. – Я так и предполагал, что это кто-то молодой, женского пола и ослепительно красивый.
Бев – ее улыбка стала шире – ответила:
– О, хотя бы одно из трех, и то было бы неплохо.
– Не говори мне это. Ты же не хочешь, чтобы тебе опять было двадцать два? Для женщины твоего возраста ты выглядишь великолепно. – Гэвин с искренним восхищением оглядел ее блестящие темные волосы, алое платье и прекрасную фигуру.
– А ты уже больше не сожалеешь, что не стал дипломатом? – Она присела за его столик.
Он усмехнулся:
– Я иду своим собственным путем. Там мне ничего не светит. В любом случае это здорово, что я встретил тебя. Последнее время мы совсем не видим тебя в нашем клубе.
Бев пожала плечами:
– Я перестала надеяться на встречу с Джорджем Клуни. Видимо, у него какие-то проблемы с визой. В любом случае ты выглядишь великолепно. – Она оглядела костюм Гэвина. – Кто бы мог подумать, что ты можешь быть таким элегантным? Если бы не твоя страсть к ярким рубашкам, то я бы не узнала тебя.
– Дела. Долгая скучная встреча с маленьким скучным клиентом.
– У меня поинтереснее. Очень нескучная встреча с довольно интересным новым другом. – Глаза Бев сверкнули, и она повернулась к столу, из-за которого вышла, увидев его.
– Превосходно. Я могу познакомиться с ним?
– Почему бы нет? – С гордостью указав на свой столик, где стояла пустая бутылка из-под пива рядом с почти пустым стаканом вина, Бев сказала: – Мы решили немножко выпить, прежде чем пойти поужинать в «Голубую луну», и он отошел взять еще пива.
– Значит, ты встретила того, кто тебе наконец понравился? – Вопрос был явно лишний, это и так было ясно по счастливому выражению ее лица.
– Представляешь?! Можно ли в это поверить? Я прекратила посещать клуб и сказала себе: если этому суждено случиться, это случится. – Бев щелкнула пальцами и улыбнулась ему. – И вот через несколько недель это произошло. Что доказывает, что совершенно не обязательно посещать подобные клубы, или ходить в спортзал, или выгуливать собаку, чтобы завязать беседу с другим человеком. Угадай, как мы встретились?
– Ты стала работать стриптизершей.
– Гэвин, ты большой юморист. Ума не приложу, как ты мог мне нравиться? Я копалась в своем садике перед домом, задрав задницу. Мои колени и руки были в земле, и я пересаживала колокольчики.
Гэвин, «большой юморист», вообразил себе эту картину.
– Тот парень проходил мимо и остановился у моих ворот.
Конечно, остановился, подумал Гэвин.
– Он заблудился, – продолжала Бев. – Он спросил меня, как пройти на Ланкастер-роуд.
О да, это известный способ.
– Но он шел как раз с той стороны, так что мы посмеялись над его ошибкой.
Само собой.
– И потом как-то слово за слово… – Бев щелкнула пальцами. – Это было невероятно, мы говорили без остановки… невероятно. Случилось то, что называют «химией». Ну, когда между двумя людьми возникает такое притяжение…
Совершенно верно.
– Примерно через час он спросил, не соглашусь ли я встретиться с ним попозже вечером. И вот мы встретились. Я сказала: «Да, конечно». Мы провели замечательное время. – Бев мечтательно закатила глаза. – Наконец-то мне встретился настоящий мужчина. Он так добр и так предупредителен, так интересуется мной… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сегодня наше третье свидание, я просто не могу в это поверить! Но я знаю: мое чувство к Перри… я думаю, это настоящая…
– Постой, постой… Как ты сказала? – Гэвин резко перебил ее.
– Что это всего лишь наше третье свидание. Мы познакомились в прошлое воскресенье и…
– Я не об этом… Его зовут Перри Кеннеди?
– О Бог мой, да, именно так! – Бев захлопала от удовольствия. – Ты знаешь его?
До этого момента Гэвин просто видел в новом ухажере Бев любителя женщин, мужчину, который, как говорится, не пропустит ни одной юбки… и что в этом плохого? Сейчас – это было равносильно тому, как прыгнуть в море в ботинках, – ему вдруг пришло в голову, что это отвратительно. Он надеялся, что он не так плох, как Перри Кеннеди. Несмотря на непродолжительность его связей, он всегда трепетно относился даже к самым краткосрочным отношениям. Он никогда не пытался унизить женщину или использовать ее в своих целях… Он никогда не был холоден или расчетлив.
Бев… ее улыбка дрожала на губах…
– Почему ты так смотришь на меня?
– Я знаю его. Он плохой человек. Дерьмо. – Так как отступать было поздно, Гэвин не стал терять время на размышления, как смягчить удар. – Он ухаживал за Джинни, вскружил ей голову. Она узнала, что он спит с ее лучшей подругой. И как выяснилось, он делал такое и прежде.
Бедная Бев, ее улыбка угасла. Теперь ее лицо исказилось в шоке. И в любую минуту Перри мог появиться…
– Я ненавижу его за то, что он сделал с Джинни, – продолжал Гэвин. – Он разбил ей сердце – и твое разобьет.
Господи, он надеялся, что она не станет плакать.
Но Бев была крепким орешком. Отклонившись к спинке стула, она медленно вздохнула и сказала:
– Пошел он…
– Извини, дорогая. Я не мог не рассказать тебе.
– Это история моей жизни. Мне следовало уже привыкнуть к этому. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. А я-то думала, удача наконец улыбнулась мне. – Она снова вздохнула. – Думала, что я неотразима.
– Дорогая, ты такая и есть. Но это не причина, чтобы связываться с подонком. Поверь мне, от него одни неприятности и никакой радости. Ты должна уйти отсюда немедленно.
Бев взглянула на свои туфли:
– Легко сказать. Бежать на таких каблуках.
На ней были красные босоножки на высоченных шпильках, украшенные бабочками; туфли, которые могла надеть женщина, дабы произвести впечатление на нового мужчину. Очень сексуальные, между прочим.
– Но ты можешь снять их, – предложил Гэвин.
– О Господи, почему мне это не пришло в голову? – Бев взглянула через плечо и увидела, что Перри берет пиво и вино и вот-вот направится к ней.
– Это случилось не только с тобой. Такого мужчину стоит проучить.
– Дерьмо. – Ее тон был сухой. – Негодяй.
– Пожалуй, я лучше пойду, – произнес Гэвин.
– Куда?
– Куда-нибудь поесть. Но вряд ли в «Голубую луну». – Он сделал паузу, наблюдая, как Бев принимает решение. – Ну а ты?..
Она пожала плечами:
– Ты не возражаешь против моей компании?
– Только если ты пообещаешь мне, что не станешь воспитывать меня, – сказал Гэвин.
Бев быстро сняла босоножки и встала.
– А ты не станешь говорить мне, что влюбился бы в меня, не будь я так стара? Со мной надо обращаться с осторожностью. Я женщина, переживающая кризис.
Гэвин заморгал и сказал:
– Мой любимый тип.
Очередь в баре была бесконечной. Когда Перри наконец обслужили, он вышел, держа в руках пиво для себя и вино для Бев. Но ее нигде не было видно.
Что это, клип из телешоу «Вы повеселитесь»? Он постоял, оглядывая зал. Столик, за которым они сидели, теперь был занят другой компанией, семьей из четырех человек. Подойдя к ним, Перри узнал, что столик был свободен, когда они пришли.
Он оглядел группу людей, сидевших за столиками на террасе ресторана. Но ни на ком не увидел красного платья. Может быть, Бев прошла в туалет?
Стоило подождать. Но она так и не вернулась. Чувствуя себя в глупейшем положении, Перри наконец решился и подошел к компании молодых людей, занимающих стол поблизости от того, где сидела семья из четырех человек.
– Хм… прошу прощения, что потревожил вас, но не видели ли вы леди, которая сидела вон там? Темные волосы, красное платье…
– Ее похитили. – Веснушчатый парень с прической хиппи подмигнул своим друзьям. – Арестовали.
Рыжая девушка, сидевшая рядом с парнем, ткнула его в ребро:
– Ты чего несешь?
– А что, разве нет?
– Что вы имеете в виду? – спросил Перри.
– Она сидела здесь одна. Тот мужчина проходил мимо, тогда она вскочила и хлопнула его по спине, и так далее… И они прямо вцепились друг в друга.
– Ну да, они немножко поговорили, – подтвердила рыжая, – затем вышли и пошли по дороге. Вон туда…
– Он нес ее туфли, – вставила вторая девушка. – Прямо как в «Золушке».
Веснушчатый парень посмотрел насмешливо:
– Скорее, он нес эти туфли как некую драгоценность.
– И она просто пошла с ним? – Перри недоверчиво заморгал. – Как он выглядел?
– Лет сорока… Немножко потрепанный. И большие залысины. Уж точно не Пирс Броснан. – Рыжая девушка пожала плечами, затем задумчиво произнесла: – Правда, у него хорошая улыбка. И глаза… такие… выразительные. Вообще-то он выглядел вполне… нормально…
Парень хмыкнул:
– Она точно подумала, что он прикольный.
Перри находился в состоянии полного недоумения. Бев бросила его ради другого мужчины с явно сомнительной внешностью. Взяла и ушла с ним просто так, даже не попрощавшись.
Как она могла?
Никогда в жизни он не испытывал подобного унижения.
Бев улыбалась про себя.
– Что? – спросил Гэвин.
– Я поняла кое-что. – Она повернулась к нему лицом. – Готова поспорить, что я самая взрослая женщина, с какой тебе доводилось переспать.
– Пожалуй. Но знаешь что? Это было совсем не так плохо, как я ожидал.
– Зараза! – Бев закинула на него голую ногу.
– Это комплимент. Серьезно. – В ответ Гэвин привлек ее к себе. – Ты знаешь много всяких интересных штучек.
– Годы практики. Почти столь же насыщенные, как у тебя. Но мужчина сорока лет прошел пик своей сексуальности. Тогда как я, – она описывала кончиками ногтей сексуальные круги на внутренней стороне его бедра, – женщина в расцвете сил.
– Прошел свой пик? Это гнусная клевета. И сейчас я намерен доказать это.
Он перекатился через нее, намереваясь подтвердить делом свои слова, но Бев ускользнула, прежде чем он смог пригвоздить ее к постели.
– Не сейчас. Уже восемь часов. Мне нужно быть на работе в девять.
Это было огорчительно, но что поделаешь. Вчера вечером никто из них не ожидал, что день закончится так. Гэвин пригласил Бев к себе на чашку чая. Сначала они поговорили о Перри Кеннеди, затем оставили эту беседу, потому что в ней не было ничего позитивного, и перешли к другим темам. И Гэвин впервые ощутил, как приятно вести легкие разговоры, сопровождаемые ни к чему не обязывающим флиртом с интеллигентной, милой и остроумной женщиной. Бев заставляла его смеяться и не выглядела тупой, когда он стал говорить о Никсоне и Уотергейте. Она помнила мир до эры мобильных телефонов. Когда пришло время спеть «Шейкн вак», выяснилось, что она превосходно знает слова.
О'кей, разумеется, они затрагивали и другие темы.
И не заметили, как случилось остальное. Он готовил на кухне кофе, а Бев клала сахар в его чашку. Их руки неожиданно соприкоснулись, и сахар посыпался на стол.
– Я так сильно действую на тебя? – удивленно проговорил Гэвин.
– Да, – призналась Бев. – Действуешь.
– Когда мы были в баре, ты сказала, что давно влюблена в меня. Это шутка?
Она покачала головой:
– Нет, это правда.
– Но ты никогда мне не говорила. – Гэвин был тронут ее искренностью.
– А зачем? Я ведь не могла превратиться в двадцатилетнюю.
