Текст книги "Думая о тебе"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 40

– Семь кружек яблочного сидра «Блэкторн», четыре бокала белого вина и пять рома «Баккарди бриз». – Прокладывая себе дорогу к бару, Даррен, этот «Человек-Паук», добавил с дружеской улыбкой: – Ты сама-то как?

Джем подняла глаза и с силой нажала на помпу. Пиво вспенилось, забрызгав белоснежную рубашку. Надо же… Мало того, оно стекало по локтю, что она страшно не любила. Но Даррен пока был первым и единственным из всех, кто должен был прийти сюда, чтобы отправиться на вечеринку. Намечалась не просто вечеринка, а маскарад. И он единственный, кто сказал ей приветливые слова. Поэтому Джем заставила себя улыбнуться:

– Спасибо. Все о'кей. Сухое белое?

Даррен улыбнулся в ответ и с видом заговорщика произнес:

– Я предпочитаю влажное.

Страшно остроумно. Двусмысленность на грани пошлости. Что и говорить, в словесной пикировке Даррену было далеко до популярного английского комика Джонатана Росса. Но он по крайней мере был приглашен на вечеринку, которую устраивали сегодня вечером Алекс и Даррен, а ей, увы, похвастаться нечем. Джем продолжала работать, открывая бутылки «Баккарди бриз». Всю неделю в перерывах между лекциями и занятиями только и было разговоров, что об этой предстоящей костюмированной вечеринке, и все обсуждали, какой костюм надеть. Все, кроме нее и Руперта, – он объявил, что скорее повесится, чем пойдет туда. Джем начала наливать пиво в высокие кружки, знакомое чувство отверженности бередило душу. Чуть раньше они с Рупертом занимались любовью, и она была, можно сказать, на седьмом небе от счастья. Самая счастливая девушка во всем Бристоле. Но потом, приняв душ и переодевшись, Руперт поехал в Челтнем на холостяцкую вечеринку у брата своего школьного товарища. Рассеянно поцеловав ее на прощание, сказал, что вернется на следующий день.

Все это уже не ново… Сначала Шотландия, затем Рим и вот теперь снова…

Она осталась одна, и ощущение было примерно такое же, как у Маколея Калкина в фильме «Один дома». За исключением того, что она не встретила парочку бандитов с распростертыми объятиями. По крайней мере у Калкина была компания.

В толпе около бара раздался взрыв смеха. Невольно оторвав взгляд от крана с сидром, Джем увидела Дэви и Люси в костюмах нью-йоркских гангстеров. Не так давно было время, когда на Дэви никто не обращал внимания, он был настоящий аутсайдер. А теперь, когда Люси переехала к нему, все изменилось… ей удалось вытащить его из затворничества. Они жили у его матери. Казалось бы, ничего хорошего, но по всему было видно, что это не тяготило их. Дэви стал более общительным. Теперь его вряд ли можно было бы назвать аутсайдером. Дружба с Люси вдохнула в него спокойствие и уверенность. Джем не могла не отметить, что он выглядит очень неплохо, костюм гангстера явно пришелся ему к лицу. Не говоря о Люси, которой шло все, что бы она ни надела.

Никто из них не смотрел в ее сторону. Она словно не существовала для них. Она задумалась, и теперь сидр уже стекал ей на джинсы.

– Последние заказы, – объявил хозяин, звоня в колокольчик.

Джем закончила наливать вино, пиво и сидр. Она выписала счет, взяла кредитку у Даррена и вложила в автомат.

– Значит, вы скоро заканчиваете? – сдвинув маску на лоб, с присущей ему веселостью сказал он.

– Когда все уйдут.

– И тогда ты тоже пойдешь на вечеринку?

Или Джем показалось, или действительно в пабе мгновенно воцарилась тишина? А может быть, появился Клинт Иствуд или Даррен сказал что-то не то?

– Нет. – Она покачала головой.

Даррен явно ляпнул что-то невпопад.

– Почему нет?

«Потому что никто не приглашал меня туда». Джем не произнесла это вслух, а, протянув кредитку Даррену, сказала:

– Все нормально. Просто введи свой код.

– Но это глупо, если ты сегодня свободна. Эй, Алекс! – Даррен, повернувшись, схватил Алекса за плечи. – Я только что предложил Джем тоже пойти на вечеринку.

Джем бросало то в жар, то холод. Алекс замялся, а остальные переглядывались, видимо, наслаждаясь каждой минутой.

– Видишь ли… Нужен хоть какой-то костюм… – промямлил Алекс.

– Я должна идти домой, – пробормотала Джем, с ужасом понимая, что Дэви и Люси с интересом наблюдают за происходящим и сцена доставляет Люси удовольствие. – Но… все равно спасибо.

«Спасибо, что не пригласил меня на эту вечернику, Алекс, и спасибо тебе, Даррен, что ты так ловко привлек всеобщее внимание к моей персоне».

Это вполне подошло бы к колонке новостей в «Ивнинг пост».

Сэрис Логан, которой всегда не нравилась Джем, но всем было известно, что она влюблена в Руперта, поправила декольте своего маскарадного костюма – французской девушки-пейзанки – и произнесла, манерно растягивая слова:

– Ей не интересно с нами. Для нее мы все скучные и обыкновенные. Она ведь теперь с Рупертом.

Вот тварь! Джем так и подмывало ответить ей, что она тоже могла бы заполучить кого-то вроде Руперта, если бы не ее толстые лодыжки и глупое лошадиное лицо. И она сказала бы это, если бы хотела оказаться в центре внимания.

– Шесть кружек «Блэкторна», четыре бокала белого вина, три «Кровавые Мэри» и два «Баккарди бриз», – заказал Алекс, разрываясь от гордости, когда вернулся в паб на следующее утро. – Да, и еще пятнадцать пакетиков чипсов с сыром и луком.

Это было время воскресного ленча, около часа дня, когда все присутствовавшие на вечеринке возвращались в паб, еще не сняв маскарадных костюмов. Из обрывков разговоров Джем поняла, что вечеринка имела большой успех. Пребывая в плохом настроении, потому что Руперт до сих пор не позвонил, она молча наклонилась и начала доставать из коробки пакеты с чипсами. Слава Богу, что Люси и Дэви не было здесь, тогда она чувствовала бы себя еще хуже.

– Алекс, – капризно сморщив нос, сказала Сэрис, – я не хочу с луком и сыром, лучше просто соленые. – Она говорила нарочито громко, чтобы каждый мог слышать.

– Ты слышала? – спросил Алекс, наклоняясь к Джем.

– Думаю, весь Клифтон слышал, – буркнула в ответ Джем.

– И я не хочу белого вина. У меня голова и без того раскалывается. Я просто умираю от жажды. – Для большего эффекта Сэрис добавила: – Возьми мне спрайт, хорошо?

Джем выпрямилась над стойкой.

– О, что за ночь! Ты такое пропустила! Мы грандиозно оторвались. – Сэрис закурила «Силк кат», и струйка голубого дыма поплыла над баром из ее лошадиных ноздрей. – Ты должна была пойти, ой… я забыла… тебя же не пригласили.

Алекс, предчувствуя последствия, поспешил вмешаться:

– Почему не пригласили? Джем приглашали, просто у нее не было костюма.

– Ну не знаю, – усмехнулась Сэрис, стряхивая пепел на пол. – Она могла бы пойти и без костюма, зачем он ей? Сука – она и есть сука. Для этого вовсе не надо костюма.

Фонтан содовой полетел в нужном направлении. Джем крепко держала пистолет, манипулируя им. Черт, как такое могло случиться?

– А-а-а!.. – завопила Сэрис, когда ее пейзанское платье в один момент промокло до нитки.

Теперь, когда Джем сделала это, она уже не могла остановиться. Сэрис была отчаянной задирой, она обожала унижать других и заслужила, чтобы кто-то сбил с нее спесь разок-другой. И можно ли было придумать что-то лучше? Ощущая все большую правоту и уверенность, Джем еще раз направила пистолет на Сэрис, и теперь на ней не осталось ни одного сухого места.

Джем удовлетворенно улыбнулась, потому что прошлым вечером она героически сдерживала желание ударить ее и сейчас была рада, что наконец-то отомстила ей. И это было куда забавнее, чем простая драка.

– Прекрати, прекрати сейчас же! – кричала Сэрис, черная тушь стекала по щекам под струями воды.

– Ну уж нет! – Джем понравилось. Это было интереснее, чем стрельба из водяных пистолетов на ярмарке.

– Кто-нибудь остановит ее? Она сошла с ума! Холодно, черт побери!

– У тебя толстые лодыжки. – И для пущего эффекта Джем добавила: – И лошадиное лицо.

О черт, с работой можно проститься, но оно того стоит!

– Отдай пистолет! – Большая рука хозяина легла на плечо Джем, отбирая у нее понравившуюся игрушку.

– Сука! – Разрываясь от злости и смахивая воду с волос, кричала Сэрис. – У меня отец адвокат, он привлечет тебя к ответу.

– Нет, не привлечет, – вмешался хозяин, смерив Сэрис холодным взглядом. – Ты начала первая, и к тому же под газом. – Потом он повернулся к Джем: – А ты уволена.

Наконец-то на нее обратили внимание, весь паб затих в напряженном ожидании.

– Прекрасно, – сказала Джем, вытирая руки полотенцем. – Я всегда хотела уйти с шумом.

Стоит ли беспокоиться? В Бристоле полно других пабов. Но сначала надо подумать, нужно ли ей и дальше работать в подобном месте.

Когда Джем вернулась домой, ей пришло в голову, что она могла бы взять еще один кредит и жить себе припеваючи, просто наслаждаясь каждым днем. Тогда она могла бы больше времени проводить с Рупертом, и он не стал бы так часто уезжать. Разве это не замечательная идея? Многие люди поступают так и не тратят время на то, чтобы беспокоиться о долгах. Когда-нибудь вы выплатите все взятые кредиты, где-то в далеком будущем, когда вам будет это более удобно. Когда вы думаете об этом, то чем больше кредит, тем лучше.

Повернув на Пембрук-роуд, Джем ахнула и ускорила шаг. Ее сердце сжалось при виде машины Руперта, стоявшей около подъезда. Какая радость, он дома! Руперт будет покатываться со смеху, когда она расскажет о том, что произошло в баре. И наверняка одобрит ее поступок. Но самое лучшее, что он обнимет ее, и она почувствует такую любовь, такую любовь… А это именно то, чего ей так не хватало последние два дня. Отогревшись в его объятиях, она расскажет ему обо всем.

Но только не о том, что ее университетский руководитель в пятницу днем вызывал ее для разговора. Ей до сих пор ужасно стыдно. Хотя ей нечего стыдиться Руперта, он наверняка найдет это забавным.

Перескакивая через ступеньки, Джем вставила ключ в замок и толкнула входную дверь.

– Руперт! – Ужасно, если он спит, она может разбудить его. Но сейчас он был настолько нужен ей, что она решила не беспокоиться на этот счет.

Но он не спал, в ванной слышался звук душа. Она представила, как он стоит голый под душем, как вода омывает его сильное загорелое тело, и почувствовала, как желание растекается в крови. И улыбка осветила ее лицо. Она сбросила один ботинок и украдкой проверила ручку двери. Может быть, Руперт изменил свою привычку и запер ее? Нет. Не запер. Она сбросила второй ботинок и сняла фиолетовые носки. Она никогда прежде не занималась любовью в душе.

Но Руперт, как оказалось, занимался.

Именно это он и делал в данную минуту. Джем замерла на пороге, разглядев сквозь густые водяные пары переплетение рук и ног. Сквозь шум воды она услышала стоны и вздохи, и женский голос… а дальше еще хуже – низкий голос Руперта:

– О! Да… да… о-о-о-о…

О нет! Пожалуйста, не надо! Этого не может быть!

Но возгласы в душе становились все громче, она видела загорелые ягодицы, распростертые руки, прижатые к стеклу кабины. Прежде чем случится дальнейшее, чему она никак не хотела быть свидетельницей, Джем бросилась к раковине и закрутила кран с горячей водой.

Все равно что вылить ушат ледяной воды на сцепившихся в драке собак. Теперь она понимала выражение – остудить чей-то пыл.

– О черт! – завопил Руперт, когда горячая вода в мгновение стала холодной. – Чертов слесарь!

– А-а-а… – послышался женский визг, и ногти, стуча в стекло кабины, искали задвижку, пытаясь открыть дверь. – Выключи его, выключи…

Джем схватила синие махровые полотенца, висевшие на медной рейке, и прижала их к груди. Отступив к двери, она вытащила ключ из двери в ванную и ждала, пока Руперт и его подруга попытаются выйти из кабины.

– А-а-а!.. – Выбравшись и увидев Джем, стоявшую в дверях, Каро (это была она) испустила оглушительный крик и отступила, натолкнувшись на Руперта.

Каро.

– Что за чертовщина? – выдохнул Руперт, удивленно глядя на Джем. – Ты же должна быть на работе.

– Извини, что потревожила тебя. – Слова вырвались из ее рта автоматически. – Я-то думала, что если приду раньше, то это будет приятный сюрприз. И знаешь что? Сюрприз будет… – Она повернулась к Каро: – Руперт сказал тебе, что мы встречаемся?

– Нет. – Взмахнув мокрыми ресницами, Каро улыбнулась уголками губ. – Он только сказал, что трахал тебя.

Каро всегда была высокомерной стервой. И безусловно, держала Руперта на коротком поводке.

– О'кей, – кивнула Джем.

– Слушай, извини. – Двинувшись вперед. Руперт потянулся к полотенцам в ее руках.

Но Джем быстро отступила назад. Надо же, какой занятный получается день!

– Я никак не ожидала, что вы здесь. Но не имеет значения. – И добавила спокойным тоном: – Оставайтесь!

Все еще держа полотенца в руках, она захлопнула дверь ванной и заперла на ключ.

– Джем! – услышав, как в замке повернулся ключ, закричал Руперт. – Не шути так, это глупо!

– Я не шучу. – Держа ключ в руках, Джем подумала минуту и сказала: – Я была глупая, но с этим покончено.

Был ли ее план чересчур жестоким? Нет, конечно, нет.

Десять минут спустя она постучала в дверь ванной:

– Все. Я ухожу. Ключи в помойном ведре. Смотрите не простудитесь. Пока!

Глава 41

– Джем? – Когда Джинни открыла входную дверь в десять часов вечера и увидела свою дочь, она решила, что у нее галлюцинация.

– Мама! – На мертвенно-бледном лице Джем застыло выражение горя; на щеках следы слез. Она упала в объятия матери.

– Родная моя, что случилось? Скажи мне! – Глядя в открытую дверь, Джинни заметила у подъезда такси и водителя, который шел к ним по тропинке.

– Все хорошо, дорогая? – У таксиста было доброе лицо. – Вы приехали и теперь в полной безопасности. Ведь вы дома. – Он смущенно посмотрел на Джинни. – Она плакала, когда я подобрал ее на станции. У нее совсем не было денег. Простите, с вас четырнадцать фунтов, мэм.

Потеряв от страха дар речи, Джинни как-то удалось сообразить, что от нее хотят, и найти кошелек на кухне. Двумя минутами позже она закрыла входную дверь и снова обняла дочь, которая теперь рыдала навзрыд.

Господи, лишь бы она не была беременна.

– Это из-за Руперта? – осторожно спросила Джинни немного позже, когда рыдания затихли, и теперь Джем лишь тихонько всхлипывала.

– Да-а-а. – Она кивнула, затем печально покачала головой: – Но это не все… только часть…

– Хорошо. Дорогая, ты дома. Не волнуйся, что бы это ни было, мы разберемся.

Джем вытерла глаза рукавом свитера.

– Не нужно. Я уже разобралась сама.

«Она убила его?»

– Что ты сказала?

– Все кончено. Я больше не вернусь назад. Никогда.

Что-то в ее спокойном тоне насторожило и испугало Джинни, и она почувствовала, как волосы зашевелились на голове от страха. Неужели она действительно убила этого подонка?

– Джем, ты должна рассказать мне, что случилось.

Что она может сделать для собственной дочери? Позвонить в полицию? Или защитить ее, увезти в Аргентину, чтобы уберечь от ответственности?

Да, Джинни знала, что так и сделает. Никто не заслуживает тюрьмы из-за убийства Руперта.

– О, мама, все было так ужасно. Руперт встречался с кем-то еще. Я застала их сегодня. Это Каро, его бывшая герлфренд. Ты ее видела, когда заезжала к нам.

– Я помню. – Джинни тогда очень не понравилась эта Каро. – Но что ты сделала?

Джем рассказала ей все. Когда выяснилось, что она не лишила жизни этих двоих, Джинни еще крепче обняла дочь.

– Дорогая, ты вовремя закончила эти отношения. Все будет хорошо. Но как они выберутся из ванной?

– Через окно, я думаю. Он слезет вниз по трубе голый и позвонит кому-то из соседей, чтобы впустили его. – Она замолчала и вытерла нос. – Жаль, что нельзя снять это на видео.

Шутка – это хороший знак. Джинни погладила дочь по голове и дала ей чистый платок.

– Подожди, будет и у тебя хорошая полоса. И потом, у тебя ведь есть друзья? Джем, родная, не надо плакать, когда они услышат, что ты сделала, то будут на твоей стороне.

– Нет, не будут, не будут! – Зарыдав снова, Джем уткнулась в плечо матери.

– Нет, будут!

– Не будут. Потому что я не вернусь назад. Потому что у меня больше не осталось друзей. Все ненавидят меня… они делают…

– Как ты можешь говорить так! А Люси?

– Тоже ненавидит, – причитала дочь, уткнувшись в мягкую кофту Джинни. – Она ведь встречалась с Рупертом. Но когда он выбрал меня, она обиделась и переехала.

О Господи! Оказывается, она многого не знала. Решив не отступать, Джинни напомнила:

– Но ведь есть Дэви!

– Ха! Он тоже сторонится меня. Они теперь лучшие друзья с Люси. Когда она уехала от нас, то стала жить у него. – Уткнувшись в плечо Джинни, Джем продолжала: – Мне больше негде жить. Я сегодня потеряла работу в пабе. А в пятницу мой руководитель вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что он страшно разочарован, так как я провалила свою работу. Он думает, что я не сдам экзамены. И он прав, я действительно не сдам. Так что какой мне теперь смысл держать экзамены? – всхлипнула Джем. – Я не знала, что делать, но после того, что случилось сегодня, мне больше не о чем беспокоиться. Потому что я приняла решение. Я не вернусь назад. В этом нет никакого смысла, мне все опостылело там. И я больше не хочу жить в Бристоле.

– Родная, ты не можешь…

– Могу. – Решительно кивнув, Джем сжала руки Джинни. – Я попыталась учиться в университете, но из этого ничего не вышло. И поэтому я решила, что теперь буду делать то, что мне нравится.

Отправится путешествовать в Австралию? Танец живота в Таиланде? Улыбнувшись, Джинни сказала:

– И что же это?

– Я хочу найти работу. – Джем сжала ее руки повыше локтей, ее глаза светились, когда она улыбнулась. – Здесь. В Портсилвере. И я хочу жить с тобой.

– Что, простите? Я не расслышала. – Пожилая дама, сидевшая за столиком номер четыре, терпеливо прикоснулась к руке Джинни, когда та проходила мимо. – Вы не вернули мне мою кредитную карточку.

О Господи!

– Что вы ищете? – Финн подошел к ней через две минуты, когда она рылась в сложенных стопкой меню и пачке документов.

– Кредитку миссис Блэк. – Джинни лихорадочно начала рыться в корзине для бумаг. – Она дала ее мне, а я потеряла.

– Первое правило кражи кредитных карточек, – заметил Финн. – Старайтесь не позволить владельцу увидеть, кто украл ее.

– Господи, куда я могла ее деть? – В отчаянии Джинни всматривалась в букет белых роз на стойке бара.

– Кончайте паниковать. – Открыв кассу, Финн достал потерянную кредитку. Оказывается, она преспокойно лежала среди десяток.

Джинни почувствовала, как лоб покрылся испариной.

– Извините, голова идет кругом.

– Я уже заметил.

Черт, он заметил это тогда, когда она принесла десерт вместо закуски, которую ждали гости за столом номер одиннадцать.

– Они не возражали, – оправдываясь, сказала она. – Просто посмеялись, и все.

– Я знаю. Это не критическая ситуация. Я просто сказал, что вы немного не в себе.

– Я даже очень не в себе, – возразила Джинни.

– Хотите поговорить?

– Да, пожалуй. – Джинни кивнула, благодаря за предложение. В ее голове все так перепуталось, что ей необходимо было услышать мнение другого человека, которому она могла доверять.

– Послушайте, десять минут третьего. Вы можете зависнуть до трех? – спросил Финн.

– Когда кто-то говорит мне, что я должна где-то зависнуть, я чувствую себя орангутангом, повисшим на ветке.

Он жестом указал на переполненный ресторан:

– Что ж, постарайтесь поскорее обслужить всех, и когда все уйдут, мы сможем поговорить. Идет?

– Я просто не знаю, что делать, – заключила часом позже Джинни. Они сидели за столом у окна и пили кофе. Она рассказала Финну все. – Я в смятении. Я не находила себе места, когда Джем уехала… и, с одной стороны, ее возвращение просто чудо, я и мечтать о таком не могла. Но я хочу, чтобы ей было лучше, и не уверена, что это правильно. Этот проклятый Руперт Деррис-Бек, – сердито сказала она. – Пока она не связалась с ним, она любила университет. Но я не могу насильно заставить ее вернуться назад и не хочу, чтобы она чувствовала себя потерянной и никому не нужной. Что, если она будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь?

Финн ответил не сразу, он не спеша размешивал сахар в кофе.

– Она может получить диплом и когда ей будет восемьдесят пять. Возраст здесь не лимитирован.

– Я понимаю. Я понимаю, что это так. Но она хотела сделать это сейчас, если бы только все не пошло так, как пошло. Она всегда была такая веселая и популярная. Потеря друзей – страшный удар для нее, и она чувствует себя одинокой. Это разрывает мне сердце. – Через окно было видно, как Тамсин вышла из дома с Мей на руках.

– О'кей. Это только мое мнение, но Джем почти окончила первый курс. Скоро экзамены, и глупо не сдать их, – сказал Финн. – Тогда она могла бы с легкой душой уйти на каникулы и за лето решила бы, что делать дальше.

Джинни испытывала прилив благодарности, он был так добр.

– Это именно то, о чем я думаю.

– Если она провалится на экзаменах, она может всегда пересдать их. – Взглянув во двор, он увидел, что Тамсин и Мей исчезли внутри антикварного салона, и произнес: – Но вы не знаете, сколько она пропустила. И потом, это ее жизнь. Она может найти другую квартиру, завести новых друзей и продолжить учиться. Или остаться здесь с вами. Или она может попробовать что-то совсем другое, например, отправиться в путешествие, как Дэн. – Он указал в окно, на зеленый фургон, затормозивший по гравию. – После того как Дэн получил докторскую степень, он провел два года, путешествуя по миру, и считает, что это был ни с чем не сравнимый опыт. Вы можете попросить его рассказать об этом Джем.

– Дэн имеет степень? В какой области?

– Астрофизика.

– Надо же! – Джинни наблюдала, как Дэн вытаскивает ящики с фруктами и овощами из задних дверей фургона и несет их на кухню. Оказывается, она ничего не знает о нем. Но он работал на доставке, а это никак не связано с астрофизикой. – А вы учились в университете?

Удивившись ее вопросу, Финн покачал головой:

– Слишком много работы было на аукционах, именно так я изучал антиквариат. Прежде чем начать свое собственное дело.

Джинни вздохнула. И он закончил тем, что преуспел.

– И все-таки я не знаю, что делать с Джем.

– А что говорит ее отец?

Джинни звонила Гэвину утром, и он тоже не знал.

– Сказал, что она сама должна решать.

– Поздравляю. Все уладится само собой. – Взгляд Финна смягчился, вызвав в ней мысли, которые она не позволяла себе. – Дайте ей несколько дней, и все уладится.

– Гэвин сказал то же самое. Я просто хочу…

– А-а-а-а-а-а! – Резкий крик прервал их беседу, и в следующую секунду Финн вскочил на ноги. Джинни видела через окно, как Тамсин бежит по двору в короткой юбке и на высоких каблуках туда, где за фургоном Дэна сидит Мей, а рядом с ней Тихоня, внимательно изучающий ее.

– Отойди сейчас же от нее, ты, чудовище! – крикнула Тамсин, когда Тихоня с интересом обнюхивал личико Мей.

Бросившись к дочке, как пикирующий орел, Тамсин схватила Мей на руки. Тихоня, разочарованный тем, что у него отняли новую игрушку, помахал хвостом и лизнул висящую ножку Мей.

– А ну пошел! Гадкий пес! Ты сошел с ума? – Тамсин напустилась на Дэна, когда он вышел из-за угла ресторана. – Позволяешь собаке нападать на невинное дитя?

Бедный Дэн, став белее мела, искал следы крови.

Финн появился в дверях, у него за спиной стояла Джинни.

– Все хорошо. Успокойся, никто ни на кого не нападает.

– Но это вполне могло случиться, – возразила Тамсин, длинные волосы свесились, когда она искала, нет ли следов нападения на Мей. – Это чудовище способно на все!

Дрожа от волнения, Дэн пробормотал:

– Пр-простите, я не знал. О Господи! Я не имел представления…

– Дэн, все в порядке. – Финн показал жестом, чтобы Дэн успокоился. – Я хотел бы знать, как Мей оказалась одна во дворе. – Он посмотрел на Тамсин, которая немедленно прижала к себе Мей.

– Значит, я во всем виновата? Да? Я оставила мою девочку на секунду, потому что ей надоело сидеть на руках. Все, что я сделала, – это поздоровалась с Томом и спросила, как идут дела. И в следующий момент увидела, что Мей, смешно переваливаясь с ножки на ножку, вышла из магазина. Ты понимаешь, как быстро она может передвигаться, если чего-то хочет?

– Я знаю, – кивнул Финн. – Но недостаточно быстро, чтобы убежать, если машина въедет во двор.

Тон Тамсин становился все агрессивнее.

– Я слежу за машинами! Бог мой, ты хочешь сказать, что я хочу, чтобы моя дочь попала под машину? Если бы я услышала, то моментально была бы здесь. Но позволить собаке лизать… невозможно.

Бедный Тихоня, встревоженный всеобщим вниманием, попятился назад и прижался к ногам Дэна. Мей хлопала в ладоши и приговаривала:

– Песик, песик. Ав-ав…

– Хорошо, успокойся. – Финн явно не хотел продолжения. – С Мей все в порядке, ничего не случилось.

– Ничего не случилось? Господи! Он воняет! Понюхайте его, – приказала Тамсин. – Этот грязный пес облизал всю мою доченьку, и у него даже нет родословной.

Дэн и Тихоня готовы были провалиться от стыда сквозь землю. Джинни отважно бросилась на их защиту:

– Тамсин, Тихоня – прекрасный пес, самый хороший, самый добрый пес, какого только можно встретить. Уверяю вас, он никогда никого не обидит. И за Мей нечего опасаться. – Ее умиротворенный тон должен был успокоить Тамсин, но произвел обратное действие.

– Нечего опасаться? Вы это серьезно? Вонючая грязная собака лижет лицо моего ребенка, и вы думаете, что это не опасно? – Ее глаза расширились, она была на грани истерики. – Бог мой, а я-то думала, что вы опытная мать. Если бы я знала, какая вы, то никогда бы не попросила вас оставаться с моей дочерью.

«Чудесно, – подумала Джинни. – Так как я никогда бы не согласилась на это. И между прочим, Финн заслуживает лучшего, нежели ты».