Текст книги "Думая о тебе"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 35
Дэн-Вэн въехал во двор на своем замызганном зеленом автомобиле в полдень. Джинни, высунув голову в кухонную дверь, крикнула:
– Все в порядке, он здесь! Пойду помогу ему.
Еще утром Дэн записал в блокнот, какие фрукты и овощи следует привезти, и привез все, но забыл малину. Поэтому ему пришлось ездить второй раз. Когда Джинни вышла из ресторана, он выпрыгнул из своего фургона, бормоча извинения:
– Прошу прощения. Не могу представить, как такое могло случиться. Клянусь, я все записал, и вот… Раньше со мной такого никогда не случалось…
– Дэн, все в порядке, – заметила Джинни, успокаивая его, как всегда, страдающего излишней застенчивостью. Дэн был самым ответственным работником, какого только можно было представить. – Вы здесь, а сейчас всего лишь двенадцать часов. Правда, ничего страшного не произошло, вы уже все исправили.
– Мне все равно ужасно стыдно. Вы так доверяете мне, а я вас чуть не подвел. Как вы думаете, мне не нужно извиниться перед Финном?
– Думаю, нет необходимости, он даже не знает об этом. Привет, красавчик, – произнесла Джинни, когда пес Дэна-Вэна приветствовал ее лаем с пассажирского сиденья. Такой же добродушный и скромный, как и его хозяин, Тихоня был худой, взлохмаченный и немного грязноватый дворовый пес с глазами, как у Пита Догерти.
– Что ж, если вы уверены. – Достав ящик с малиной и, очевидно, все еще сокрушаясь по поводу своего промаха, Дэн передал его Джинни. – Но если он узнает, пожалуйста, скажите ему, что я готов поклясться, что больше такого не случится.
– Не беспокойтесь, мы и так знаем это. – Когда Джинни взяла небольшой ящик с ягодами, они оба услышали звук подъехавшей машины. – Похоже, что прибыл первый клиент. Я отнесу это на кухню.
– Не забудьте передать шефу мои извинения.
– Дэн, хватит извиняться. Это действительно…
– Простите, где я могу найти Финна?
Джинни повернулась на голос, который звучал как тягучий золотой сироп. Еще одна жертва Финна или деловые контакты? Очень красивая, конечно. Действительно очень красивая. Высокая женщина около тридцати, с длинными прямыми волосами, падающими на спину почти до талии, и глазами, отливающими серебристо-серым блеском. На ней были черная трикотажная майка и белые джинсы…
– Я имею в виду Финна Пенхалигона, – подчеркнуто выговаривая слова, произнесла незнакомка, не уверенная, понимает ли Джинни английский. Указав сначала на антикварный магазин, затем на ресторан, она медленно повторила: – Он там?
Отказавшись от желания передразнить ее, Джинни кивнула:
– Я думаю, он в магазине.
– Спасибо. – Девушка открыла заднюю дверцу черной машины и, взяв оттуда ребенка в алом комбинезоне, пошла в магазин. Затем внезапно остановилась, подумала немного и снова повернулась к Джинни: – Вы не могли бы оказать мне любезность? Я подожду здесь, а вы возьмите ее и пойдите к нему.
Джинни замерла, потому что ребенок повернул головку и посмотрел на нее.
– Что, простите?
– Возьмите Мей и пойдите с ней к Финну. Скажите ему, что кое-кто хочет видеть его.
– Я не могу сделать это.
– О, конечно, можете. Не беспокойтесь, она не будет плакать. – Тамсин кивнула Дэну-Вэну, который обомлел и немедленно взял ящик с малиной из рук Джинни. – Вот так, видите? Совсем не трудно! А сейчас берите Мей. Это важно, я хочу, чтобы Финн увидел ее до того, как увидит меня.
Джинни была в панике, но было слишком поздно что-то предпринимать. Тамсин уже передала ей Мей.
– Я, пожалуй, отнесу малину на кухню, – буркнул Дэн-Вэн.
– А я подожду здесь. – Тамсин, нетерпеливо сверкая серебристо-серыми глазами, слегка подтолкнула Джинни по направлению к антикварному магазину. – Не волнуйтесь, вот увидите, он будет рад. Идите же!
Джинни наконец пришла в себя и покачала головой:
– Мне очень жаль, но я правда не могу…
– О, ради Бога, что за проблема? Одно маленькое одолжение – и столько разговоров! – Отойдя на шаг и недоверчиво приподняв брови, Тамсин уставилась на нее: – Может быть, что-то другое мешает вам?
Внутри антикварного магазина прогуливались потенциальные покупатели, рассматривая товары. Теплый воздух казался тяжелым от запаха старого дерева и воска, и звуки грустной мелодии в исполнении Элвиса Пресли доносились из старинного музыкального аппарата. Джинни увидела Финна, который стоял к ней спиной и разговаривал с парой японских туристов, которые только что купили георгианский чернильный прибор.
Она ждала, пока он закончит разговор. Мей с интересом разглядывала «пещеру Аладдина». Особенно ее привлекал попугай из финифти в натуральную величину. Очарованная яркими красками, она протянула ручку и воскликнула:
– Пи-и-итька!
– Угу, птичка, – шепнула Джинни, слыша дикий стук собственного сердца. – Умная девочка!
– Пи-и-итька!
Финн улыбнулся и, повернувшись, увидел ту, которая произвела этот шум. Когда он заметил Джинни, его улыбка стала еще шире, но в то же время она прочла вопрос в его глазах: что она здесь делает? Затем выражение его лица резко изменилось: он узнал ребенка, которого она держала. Улыбка погасла, и в следующую секунду Джинни прочла на его лице шок, страх и вместе с тем радость.
Страшно было представить, что за чувства овладели им в эту минуту.
– Пить-ка, пить-ка, – бубнила девочка, глядя в потолок и улыбаясь Финну.
Он извинился перед японцами и отошел. Его скулы ходили ходуном.
– Что происходит?
– Тамсин там. – Джинни кивнула на дверь. – Она просила меня сделать это. Я отказывалась, но она настояла. Мне нужно вернуться в ресторан. – Поспешно она передала девочку Финну. Мей, казалось, совершенно не смутила эта перемена. Она протянула обе ручки и, растопырив пальчики – теперь ее ладошки стали похожи на две морские звезды, – прижалась ими к щекам Финна. Может быть, подсознательно она узнала его, как лицо из своей прежней жизни, потому что ее улыбка была такой радостной, что Джинни отвернулась, проглотив комок в горле.
– Бах! – крикнула Мей, ее глаза засияли, а рот приоткрылся, открывая маленькие белые зубки. Она била ножками в грудь Финна, приговаривая: – Питька. Питька…
В течение нескольких секунд, не обращая внимания на его окружение, Финн стоял, держа Мей на руках. Это был ребенок, который родился у него на глазах и которого он полюбил с первого взгляда. Ребенок, перевернувший его жизнь. Четыре месяца Мей была его дочерью, и он, без всякого сомнения, готов был умереть за нее. Затем, в прошлом году, она исчезла из его жизни, и все из-за Тамсин. И тогда он узнал, что она вовсе не его дочь.
Но любовь, как убедился Финн на личном опыте, не меняется в зависимости от результата теста ДНК. Его чувство к Мей не исчезло. И хотя он знал, что по всем правилам логики никогда больше не увидит ее, он не переставал думать о ней, представляя, какая она сейчас…
Выйдя во двор, Финн увидел Тамсин. Она ждала его.
– Что это значит?
– Здравствуй, Финн. – Тамсин улыбнулась, хотя в ее тоне чувствовалось напряжение. – Я думала, возможно, тебе захочется увидеть Мей.
– И? – без выражения произнес Финн.
– Бу-у-у… у-у…
– И? – Слезы наполнили глаза Тамсин. – О, Финн, я думала, может быть, ты захочешь увидеть меня снова и…
– Не могу поверить, что она вернулась! – Иви была потрясена. Она стояла у окна, наблюдала за происходящим во дворе и разрывалась между негодованием и ликованием. – От нее одни неприятности. Как вы думаете, зачем она здесь? Черт, почему я не умею читать по губам?
– Отойдите от окна. – Джинни тоже представления не имела, что там происходит, но чувствовала, что ей не по себе.
– Я не могу, это свыше моих сил. Но взгляните на Мей, она прехорошенькая! Не могу поверить, что она так выросла.
– Иви, они вас увидят.
– Вы шутите, они не увидели бы, даже если бы мы выбежали голыми и станцевали макарену.
Джинни покраснела. Она вспомнила, что ночью видела Финна обнаженным, а он видел в таком виде ее.
– Тамсин плачет, – с радостью объявила Иви. – Она вытирает слезы. У вас нет бинокля?
– Но мы должны накрывать, они появятся с минуты на минуту.
– О черт, они идут!
Тамсин и девочка? Не в состоянии сдержать себя, Джинни поднялась и встала за спиной Иви, надеясь увидеть, как они снова садятся в машину. Но нет. Глядя из-за плеча Иви, она увидела, как все трое направляются к двери, ведущей в квартиру Финна.
– Некоторые люди имеют такую короткую память. – Иви тяжело вздохнула. – Не желают думать о других. Вы бы хотели узнать, что там происходит? Я больше скажу вам: я отдала бы свою правую руку за подслушивающее устройство.
– Что происходит? – Финн смотрел на девочку, которую когда-то нянчил, на красивую молодую женщину, с которой намеревался провести остаток жизни. В отличие от многих людей Тамсин удавалось выглядеть красивой, даже когда она плакала.
– О, Финн, ты не представляешь, сколько я пережила! Я совершила ужасную ошибку, когда ушла от тебя. – Закусив губу, Тамсин продолжала дрожащим голосом: – Я такая идиотка. Поверь мне, если бы можно было повернуть время вспять, то я бы сделала это. Я бы хотела никогда не встречать Анджело.
– Но он отец твоего ребенка. Если бы ты никогда не знала его, то не было бы и Мей.
– Я понимаю, я понимаю… Но я пытаюсь сказать, что хотела бы, чтобы Мей была твоей дочерью. Я совершила ошибку. – Тамсин подняла вверх указательный палец с французским маникюром. – Одну. Ты уехал, и я встретила Анджело. Он вскружил мне голову, льстил мне, ухаживал так, что… что я сошла с ума. Я переспала с ним. Он хотел, чтобы я бросила тебя, стала его любовницей, но я сказала, что не могу, потому что люблю тебя. И я думала, что все закончилось. И сказала, что больше не буду встречаться с ним. Я действительно так думала, потому что ты был единственным, кого я любила и за кого хотела выйти замуж. И я прекратила встречаться с ним и, конечно, чувствовала свою вину, получив ценный урок. Я успокаивалась, говоря себе, что ты ничего не знаешь и поэтому все о'кей.
– И затем ты узнала, что беременна, – сказал Финн без всяких эмоций.
– Да. – Новые слезы покатились по загорелым щекам Тамсин. – Но я убеждала себя, что это твой ребенок. Я отказывалась даже думать, что отцом может быть Анджело. Потому что отчаянно хотела, чтобы им был ты.
Финн посмотрел на Мей, которая сладко посапывала на софе. Он мог вспомнить каждый момент той ночи, когда она появилась на свет. Когда их глаза встретились в первый раз, он испытал такой сильный прилив чувств, что понял – с этого дня его жизнь больше не будет такой, как прежде.
И это была правда.
– Но она не моя.
– Я знаю, знаю… Но ты так любил ее. – Тамсин вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Я думала, что могу жить в неведении. Но она появилась на свет, и я не смогла. Это была моя вина. Я даже в мыслях не могла представить, что ты можешь оставить меня. Я должна была знать правду. – Она замолчала на какой-то момент, потом заговорила снова: – И тогда я ре шилась сделать тест. И получила результат… О Боже праведный, это был худший день моей жизни! Я так надеялась, что это ты… И вот все рухнуло. Но я знала, что должна сказать Анджело. Он имел право знать. Прости. Это так тяжело…
– И ты сказала ему, – продолжил Финн. Тот день и для него не был подарком. Когда Тамсин уехала вместе с Мей, она оставила ему письмо, и только сейчас он впервые услышал объяснение из ее уст.
– Да. И он решил, что мы должны быть вместе. Он убедил меня, что я поступлю правильно, и я не могла отказать ему. У Анджело сильный характер, он все организовал, и мне оставалось одно – согласиться. – Тамсин покачала головой. – Я едва понимаю, как такое могло случиться… Все было как в тумане.
– А сейчас? – Финн посмотрел на нее.
– Ах, Финн! Я так ошиблась. Все кончено между нами. Он любит только себя, и никто другой ему не нужен, – покачав головой, едва слышно проговорила Тамсин. – Ему нравилось, что у него есть дочь, но только для того, чтобы всем показывать ее… Однако заставить его покачать ее, последить за Мей хотя бы один час было все равно что просить снега летом. – Она тяжело вздохнула. – У нас была приходящая няня, она сидела с Мей днем, и еще няня, которая была рядом с ней по ночам. Материально мы могли позволить себе все, но я поняла, что не люблю Анджело, а он не любит Мей.
– И ты ушла от него, – хмуро проговорил Финн. – И привезла сюда Мей. Но ты все еще не сказала почему.
– Ты знаешь почему. – Голос Тамсин дрожал, но ее рука интенсивно прижималась к груди, пока она старалась успокоить дыхание. – Ах, Финн, ты знаешь, почему я здесь. Я совершила ужасающую ошибку и виновата больше, чем можно себе представить, но я никогда не переставала любить тебя. И я понимаю, какую рану нанесла тебе, но ведь мы были счастливы прежде? Ты, я и Мей – настоящая семья. Поэтому я спрашиваю тебя: есть ли у меня шанс? Не ради меня, а ради Мей ответь мне: можешь ли ты простить меня и можем ли мы снова быть вместе?
Глава 36
В этот день Джинни работала днем, и, как всегда во время ленча, в ресторане было многолюдно. Ее дежурство сопровождалось разнообразными комментариями Иви, и у нее самой на душе было неспокойно. Казалось, кубок змей ворочался в животе. Наконец последний посетитель ушел. И, подготовив зал для вечера, Джинни могла идти домой.
Финн вышел из двери своей квартиры, когда она открывала дверцу машины. Он появился перед ней, и змеи в ее животе снова зашевелились. Странно, но шок от появления Тамсин был куда больше, чем в тот момент, когда она узнала о Перри и Карле. Что могло означать лишь одно – как мало значил для нее Перри Кеннеди и сколь сильны были ее фантазии, связанные с Финном. Ночь, проведенная с Финном, не шла ни в какое сравнение… И эти ощущения, несмотря на все ее старания, были еще слишком острыми, она все еще не могла изгнать из своего воображения ту ночь.
И было стыдно думать, что и Финн тоже помнит это. Хотя, вполне возможно, он думает об этом как о мимолетной связи, не больше.
Когда он подошел к ней, Джинни прочла скрытое волнение в его лице. Его руки были засунуты в карманы брюк, в линии широких плеч чувствовалось напряжение. Остановив на ней печальный взгляд, он приступил прямо к делу:
– Джинни, извините, но мы должны поговорить об этом. Вы знаете, что здесь Тамсин. Я не ожидал ее появления, и мне необходимо разобраться в этом. – Финн сделал паузу, по его лицу было видно, что каждая секунда объяснения дается ему с трудом. – Ночью все было прекрасно, правда. И я не хочу, чтобы вы чувствовали… хмм… что я отвернулся от вас или не замечаю. Но появилась Тамсин, и ситуация, прямо скажем, неловкая, поэтому…
– Все прекрасно, – не выдержала Джинни, не в состоянии видеть его мучения еще минуту. Он джентльмен и делает все, чтобы смягчить удар, чтобы она приняла и поняла трудность ситуации. – Не нужно ничего объяснять. Я все понимаю. И не за что извиняться! Если бы у нас был роман… – продолжала она, – но мы взрослые люди, которые позволили себе развлечься, вот и все. Всего одна ночь, мы получили то, что хотели, но уверяю вас, это ни к чему не обязывает.
Финн, казалось, немного опешил, явно не ожидая такого тона… такого небрежного тона. Он был удивлен, но в то же время явно ощущал облегчение.
– Что ж, хорошо. Если вы уверены, что вы в порядке…
Нота недоверия все же звучала в его словах. О Боже, неужели он думал, что она может втайне испытывать к нему сильное чувство, полное неизбывной нежности? Стремясь убедить его, что все нормально, Джинни энергично покачала головой и воскликнула:
– Пожалуйста, не придавайте большого значения тому, что произошло ночью! Право же, это ничего не значит! Когда вы голодны, вы хватаете все, что есть под рукой, чтобы утолить голод. То же самое и секс. И из этого вовсе не следует, что вы обязаны продолжать встречи с этой персоной. Как-то на прошлой неделе мне ужасно хотелось чего-нибудь вкусненького из китайской кухни, – добавила она. – Королевские креветки, грибы, отбивная, роллы… Но это не означает, что я собираюсь продать мой дом и со следующим самолетом отправиться в Китай, чтобы жить там и наслаждаться их кухней.
Финн смотрел на нее, возможно, несколько шокированный аналогией с отбивной и грибами, но Джинни чувствовала, что ей удалось убедить его.
– Конечно, нет, – кивнув, проговорил он. – Что ж, значит, с этим мы разобрались. Хорошо. Спасибо, Джинни. То есть… я хочу сказать, что все нормально.
– Абсолютно нормально. Как будто ничего не случилось. – Она утвердительно кивнула, потому что это было то, что он хотел услышать. Затем, не в состоянии продолжать больше эту игру, сказала: – Но вы-то сами как? В порядке? Можно мне поинтересоваться, что происходит? Что Тамсин делает здесь?
Финн колебался, наконец покачал головой:
– Это непросто объяснить. Я не могу, правда…
– О Господи! Она идет сюда! – воскликнула Джинни. Ее сердце переполняло чувство вины, она закрыла дверцу машины. – Я оставлю вас…
Но Тамсин остановила ее. Она быстро шла к ним, махая рукой, чтобы привлечь внимание Джинни.
– Постойте! – крикнула она, идя через двор. – Подождите, пожалуйста.
«Но я не хочу ждать», – подумала Джинни, в панике соображая, не могла ли Тамсин узнать, что она провела ночь в постели Финна. Может быть, она нашла светлый волосок на его подушке и отнесла его на ДНК-тест? Или нашла ее трусики и немедленно начала расследование, в ходе которого выяснила, что здесь есть только одна женщина, которая могла носить черные трусики четырнадцатого размера от «Маркс и Спенсер»? Нет, это невозможно, она надела трусики, когда уходила от Финна.
– Можно мне задать вам один вопрос? – Тамсин, которая сама, без сомнения, носила размер восемь, подошла к машине Джинни и прикоснулась к ее руке.
– Да. – Джинни осторожно кивнула, убеждая себя, что она не стала бы ни о чем спрашивать, если уже сделала ДНК-тест.
– Вы так хорошо общались с Мей! Финну и мне нужно время, чтобы побыть вместе. – Улыбка Тамсин была заискивающей, тон вежливым. – Поэтому я подумала, не могли бы вы посидеть несколько часов с Мей?
– Хм… – Отбросив осторожность, Джинни заволновалась. Это ужасная идея.
– Мы вам заплатим, конечно, сколько бы это ни стоило. – Тамсин жестом показала, что она представления не имеет, сколько это может стоить. – Извините, я привыкла жить с прислугой и должна изучить новые условия. Но не беспокойтесь, Финн наверняка все знает.
«О, конечно, он доказал мне это прошлой ночью…» Джинни подумала, что бы случилось, если бы она сказала это вслух. Вместо этого она покачала головой и вздохнула:
– Простите, я не могу. Я занята вечером.
– Правда? – Тамсин выглядела так, словно Джинни отклонила предложение провести неделю на карибской жемчужине – частном острове Некер с Джорджем Клуни. – Вы уверены? А нельзя ли это отменить?
– Нет, нельзя. – У Джинни не было никаких планов на этот вечер, но она будет полной идиоткой, если согласится сидеть с Мей.
– Ничего страшного, – нетерпеливо вмешался Финн. – Нам не нужна бебиситтер. Мы никуда не собираемся…
– Как? Мы… – начала было Тамсин, но Финн перебил ее:
– Тамсин просто не подумала о том, что я не видел Мей восемь месяцев. – Он решительно покачал головой. – И как мы можем оставить ее и уйти?
«Особенно со мной», – подумала Джинни.
Глава 37
Джем машинально чертила что-то на полях своей тетради, стараясь создать впечатление, что занята работой. Хотя не сделала ни единой записи. Это было утро понедельника, и она сидела в университетской аудитории, расположенной амфитеатром. Было жарко и нечем дышать. Лектор бубнил что-то о «Потерянном рае» Мильтона и с таким же успехом мог говорить на суахили, все равно ничего не откладывалось в ее голове.
Через три ряда ниже сидели Дэви и Люси, обращая на себя внимание как идеальная пара студентов, и усердно записывали то, что говорил лектор. Обогнав Джем по пути в холл, Люси бросила отсутствующий взгляд в ее сторону, потом повернулась и прошептала что-то на ухо Дэви. Джем откровенно проигнорировала их, как если бы она была не здесь, в Бристоле, а далеко в Ковентри. Она говорила себе, что они строят из себя бог знает что, ведут себя как десятилетние, но не могла избавиться от неприятного чувства под ложечкой. Все было бы не так плохо, если бы Руперт был здесь, рядом с ней, но его не было. Руперт вернулся домой, но пропустил утренние лекции, чтобы отойти от похмелья и прийти в себя после, по-видимому, довольно шумного уик-энда в Шотландии.
Представляя себе этот уик-энд, Джем со злостью проткнула лист тетради, слишком сильно нажав на ручку. В конце концов выяснилось, что в вертолете дяди Олли есть место только для двух пассажиров. И поэтому Руперт отправился на вечеринку к Олли Макинтайр-Брауну один, а Джем, которая провела почти всю неделю, рассказывая как бы между прочим всем и каждому, что они летят в Шотландию, где будут жить в настоящем замке, вынуждена была просидеть весь уик-энд дома. Она боялась, что не выдержит града язвительных замечаний и вопросов, что за причина помешала ей сделать это. И, надо сказать, за всю свою жизнь не смотрела так много телевизор.
Лекция закончилась, и день скучно тащился дальше. В четыре часа Джем вернулась домой. Войдя в квартиру, она тихо приоткрыла дверь в спальню Руперта.
Постель была пуста.
Она обошла всю квартиру. Неприятное чувство шевельнулось в груди, хотя вроде бы не было никаких видимых причин для беспокойства. Конечно, не было. Она взяла свой телефон и позвонила Руперту на мобильный, но получила лишь ответ оператора.
Где он? Она нуждалась в его объятиях, нуждалась, после дней остракизма, в ласке и понимании, в том, чтобы кто-то был рядом. И если бы он обнял ее, она тут же забыла бы о неприятном чувстве от встречи с Дэви и Люси. Красавица и чудовище – так называл их Руперт.
Но она не могла обнять его по той простой причине, что его не было дома. Хмуро отбросив беспокойные мысли – Руперт не любил, когда она расспрашивала, где он был, – Джем вытащила учебники из рюкзака и уселась на софу, решив заняться делом. Она уже просрочила сдачу реферата, и экзамены надвигались с пугающей быстротой. Ей следовало собраться с мыслями, использовать это время с пользой. Если Руперт не вернется домой до шести, это значит, что у нее есть пара часов, чтобы…
О'кей, сначала нужно выпить кофе и съесть тост с сыром, потому что ничто не пойдет в голову на пустой желудок.
На кухне Джем снова пыталась позвонить Руперту. Никакого успеха.
Она нашла «Кит-кэт» в глубине холодильника и съела, пока готовила сандвич с сыром. Где, черт побери, Руперт?
Вернувшись в гостиную, она быстро пролистала несколько страниц учебника, отбросила его в сторону и включила телевизор. После телевикторины Ричарда и Джуди она не могла взяться ни за какую работу.
Определенно.
– …бум-бум, бум-бурум… – Руперт вернулся домой и пел, выкрикивая слова и аккомпанируя себе на воображаемом барабане. Ворвавшись в спальню и повалившись на постель, словно перевернутый на спину жук, он продолжал бить в воображаемый барабан и орал: – Бум-бум, бум-бурум… ах, какой прекрасный день!
Но день давно закончился и был далеко не прекрасным. Была полночь. Джем, которая никак не могла заснуть, разрываясь между раздражением и неведением столько времени, наконец вздохнула с облегчением, когда он вернулся домой. Несмотря на то, что, рухнув на постель, он больно ударил ее по ноге.
– Где ты был? – Она села на постели и протерла глаза.
– Так, загулял немножко, – неопределенно ответил он.
– И все же?
– О, эта чертова инквизиция! – Руперт перевернулся на живот и посмотрел на нее с игривой улыбкой. – Дорогая, это было совершенно невинно. Я проснулся в три часа и ужасно захотел есть. Но пармской ветчины в холодильнике не оказалось. Поэтому я отправился в «Чандос дели» купить что-нибудь из еды. А когда возвращался назад, то столкнулся с Мацем, и он против моей воли, разумеется, затащил меня в тот бар. У меня не было выбора, честное слово. Он умолял меня выпить с ним.
– И это продолжалось девять часов?
– Нет, нет, нет. – Руперт хмуро изучал свои часы. – Восемь часов одиннадцать минут, если точно. Ни секунды больше.
– Я терялась в догадках, где ты, – сказала Джем. – И твой телефон был отключен. Разве ты не мог позвонить и сказать мне?
– Я мог. – Кивнув, он обдумывал ее вопрос. – Но потом я подумал, что мне не девятнадцать лет и ты не моя нянька. Я могу уходить из дома, когда хочу, и даже могу самостоятельно переходить дорогу, если буду осторожен и сначала посмотрю налево, потом направо. Кроме того, ты сама сказала, что у тебя куча несделанных заданий, поэтому я подумал, что будет лучше для тебя, если я не стану мешать тебе.
– Но у тебя тоже много «хвостов», – возразила Джем.
– Я знаю, знаю, но это так скучно. Может, ты перестанешь пилить меня? Потому что у меня есть кое-что, что я должен рассказать тебе.
Он снова одержал верх, глядя на нее с изумлением.
– Что еще? – недоверчиво поинтересовалась Джем.
– Две новости. Первая – я вел себя как плохой мальчишка и не позвонил тебе, поэтому хочу пригласить тебя в «Византию» завтра вечером. Что ты скажешь на это?
«Византия» – пожалуй, самый модный ресторан в Бристоле. С фокусниками и танцовщицами, исполняющими танец живота. Руперт весь светился и излучал любовь. Он знал, что виноват, и пытался заслужить прощение. Джем присела, обхватив колени.
– А вторая?
Его глаза ликовали.
– «Ю-ту» планируют концерт в Риме на этот уик-энд. У Маца есть билеты.
Джем заскулила от счастья.
– Ты шутишь!
– Трудно поверить, да? Надо же было столкнуться с ним именно сегодня! Это судьба! Мы вылетаем в пятницу вечером.
Джем боялась дышать. Ее мысли крутились со скоростью ветра.
– О! Это фантастика. Я вообще-то работаю в субботу, но я найду кого-то, кто подменит меня, потому что такое…
– Стоп, стоп, стоп… Подожди, разве я что-то не так сказал? – Руперт поднял руки, останавливая ее. – У Маца есть билеты на концерт. И мы летим в Рим. Мы двое, – уточнил он, – то есть я и Мац.
Для Джем это было даже не разочарованием – катастрофой. Она снова оказалась жертвой собственной глупой доверчивости.
– Прости, дорогая, я не хотел огорчать тебя. – Он похлопал ее по колену. – Я знал, что ты работаешь в этот уик-энд, поэтому подумал, что могу составить компанию Мацу. Мац собирался полететь со своей девушкой, но они поругались на прошлой неделе. Когда он сказал, что у него есть лишний билет, я ухватился за это. Такой шанс выпадает не часто. Эй, выше нос, – усмехнулся Руперт, – все хорошо!
Нет, не все. Джем чувствовала, как ее нижняя губа начинает дрожать. Теперь она не увидит Руперта целый уик-энд.
– В чем дело, детка? Не смей расстраиваться. – Он прекратил стучать в барабан и обнял ее, качая как ребенка. – Я ведь не мог отказаться от такого предложения?
Джем кивнула: это тебе не хухры-мухры, а «Ю-ту».
– Я просто буду скучать по тебе.
– Но ведь это только пара дней. – Натянув одеяло, Руперт мягко подтолкнул ее в бедро. – Ты чувствуешь это? – Затем указал на свои бедра, затянутые в джинсы. – А это? Разве мы связаны? Нет. Мы не можем проводить вместе каждый день, каждую минуту.
– Я понимаю, – робко проговорила Джем. – Но разве когда двое любят друг друга, не нормально, что они хотят быть вместе как можно больше? – Ее не покидало чувство, что Руперт смотрит на их отношения иначе, чем она сама.
– Эй, не стоит делать из мухи слона. Не плачь, ради Бога, – проговорил он, когда ее глаза наполнились слезами. – Завтра идем в «Византию». Помнишь? Конечно, если ты не возражаешь.
Она проглотила слезы.
– Нет. Я хочу пойти.
– Ну вот. Так-то лучше. А теперь поцелуй меня. – Его рот, теплый и терпкий от алкоголя, приник к ее губам. Пьян или нет, он всегда знал толк в поцелуях. Наконец, оторвавшись от нее и продолжая улыбаться, он подвинулся и лег на нее. – М-м… я начинаю менять свое мнение.
– О чем? – Джем знала: вряд ли можно надеяться, что он отменит поездку в Рим.
Руперт начал расстегивать джинсы.
– Нет ничего, чего бы я желал сейчас больше, чем соединиться с тобой…
