Текст книги "Знак Наполеона"

Автор книги: Джеймс Твайнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава тридцатая

Набережная Жемап, Десятый квартал, Париж, 21 апреля, 18:41

– Я же просил «коммандо»! – Майло откинул крышку ящика и вытащил одну из десяти вороненых винтовок, заметив, что ствол оказался длиннее, чем он рассчитывал, – это могло помешать в лобовом столкновении, которого скорее всего им не избежать.

– Просили. – Джулу был обнажен до пояса, широкая грудь блестела от пота. Редкая генетическая мутация обусловила отсутствие пигмента на некоторых частях кожи, и бледно-розовые пятна покрывали его торс, словно пролившаяся на холст краска. Он подошел к другому ящику. – Зато эта модель не требует отдельного гранатомета. Меньше вещей, которые могут сломаться в неподходящий момент.

Он бросил Майло гранату. Тот поймал ее с понимающим кивком и примерил к дулу винтовки.

– Мы внутри, – раздался голос Евы из соседней комнаты.

Она сидела рядом с Акселем перед большим экраном, изображение на котором было разбито на шестнадцать секторов.

Из того немногого, что Аксель рассказывал о себе, становилось понятно, что он вел пограничное существование – между реальным миром и Интернетом, в котором проводил большую часть времени. То, что сетевой ник стал его именем в повседневной жизни, было еще одним показателем слияния реальной и виртуальной жизни. С точки зрения Майло, Аксель выглядел несколько нелепо – абсолютно черная одежда и белые волосы, заплетенные в плотные косички. Но он делал то, что говорят, когда говорят, и не задавал лишних вопросов. Он был очень хорош, и ради этого можно было не обращать внимания на одежду и постоянное жевание резинки.

– Нам повезло, что видеокамеры в Лувре объединены беспроводной сетью, – объяснила Ева. – Так им не пришлось вскрывать пол, для того чтобы протянуть кабель.

– Данные зашифрованы, но не слишком хорошо. – Во время разговора Аксель перемещал жевательную резинку в угол рта.

– Вот она! – указала Ева на изображение «Моны Лизы». Музей закрылся в шесть часов, и зал был пуст, за исключением двух охранников, стоящих по обе стороны от картины, и еще трех на каждом входе. – По-моему, она мне только что улыбнулась.

– Ты можешь контролировать всю сеть? – спросил Майло.

– Систему наблюдения – легко, – кивнул Аксель. – Но с сигнализацией будут проблемы. Она независима и связана с полицией – скорее всего армированные кабели, проложенные в цементе на глубине футов трех. Нужно попасть внутрь и попробовать взломать ее через один из сервисных терминалов – появится хоть какой-то шанс.

– Нет времени, – нетерпеливо сказал Майло. – Да это и не нужно. В любом случае при переносе картины на реставрацию им придется отключить все защитные системы.

– Когда это будет?

– Завтра в шесть пятнадцать.

– На каждом этаже будет по пять человек охраны, – заметила Ева. – Но в лифт одновременно с картиной поместятся только двое или трое. За пять минут картину снимут со стены и донесут до лифта; затем пройдет пятнадцать секунд между тем, как двери закроются на первом этаже и откроются на втором. Ударим в этот момент.

– Мы с Евой будем ждать здесь, перед тем как спуститься на крышу лифта, – кивнул Майло, указывая на изображение лифтовой шахты на экране. – От тебя требуется сделать так, чтобы они нас не обнаружили.

Аксель делал пометки для себя, не отрывая взгляда от точки, на которую указывал Майло.

– Хотите, чтобы картинка была зацикленной или просто пропала? – уточнил он.

– Пусть пропадет, – решил Майло. – Мы откроем крышку люка, разберемся с охраной, заберем картину и выберемся на крышу до того, как двери лифта откроются. На данный момент получается за тринадцать секунд, – кивнул он в сторону макета кабины лифта, стоящей в одной из смежных комнат.

– Справимся за одиннадцать, – уверенно произнесла Ева.

– Потом мы активируем зажигательные заряды здесь и здесь, – указал на обе стороны Большой галереи Майло. – Это будет сигналом для тебя отключить оставшиеся видеокамеры.

– Противопожарная сигнализация опустит защитные ставни, – продолжала Ева. – К тому времени как они потушат огонь, разберутся с системой видеонаблюдения и поймут, что случилось, мы будем уже далеко.

– Вертолет должен быть на месте ровно через две минуты после того, как мы спустимся в шахту лифта. Этого времени хватит, чтобы вернуться на крышу.

– На случай возможных проблем мы с ребятами будем неподалеку, – сказал Джулу. – Если что – вытащим вас оттуда.

– Всем все ясно?

Джулу кивнул.

– Хочу еще раз пробежаться по всему плану, – сказал Аксель, закидывая в рот очередную жвачку. – На всякий случай.

– Идет. – Майло схватил хакера за волосы и притянул к себе. – Потому что, если ты все испортишь, я тебе голову тупым перочинным ножом отпилю.

Глава тридцать первая

Ресторан «Фонтен де Марс», Седьмой квартал, Париж, 21 апреля, 20:17

– Дай-ка посмотрю еще раз, – потянулся Том к распечатке. Дженнифер наблюдала за тем, как он перебирал листы пальцами, сосредоточенно нахмурив брови, и вспоминала время, когда они в последний раз были вместе. Тоже в ресторане. Здесь, в Париже. Многое изменилось, но они снова были вместе, еще более подозрительные и осторожные, чем тогда. Может, такова расплата за близость? Стена между ними стала в два раза выше, чем раньше.

Зато понятно, почему он так заинтересован ее работой, – это был повод не говорить о личном.

– Посмотри на его сделки, – провел пальцем по странице Том. – Этот твой Рази покупает отличные картины – Клее, Лорансен, Утрилло, даже Ренуар. Но вместе с тем он берет много откровенно плохих полотен. Да, того же периода, но лучше они от этого не становятся.

– И что это значит?

– Одна из сложностей в фальсификации живописи – подделать возраст холста, – объяснил он. – Этого можно избежать, если у тебя есть ненужные картины сходного возраста. Стираешь краску, рисуешь то, что тебе надо, и никто ни о чем не догадается.

– Думаешь, он занимается именно этим?

– Его выбор нельзя объяснить ничем другим. Я уверен, что он берет эти картины только ради холстов, – твердо сказал Том. – И я бы удивился, если бы продавцы этого не понимали.

– Они знали, что Рази будет использовать их для подделок?

– Они были рады избавиться от этих картин. Поспрашивай – все, как один, скажут, какой он отличный парень, – вздохнул Том.

– Так они мне и отвечали! – воскликнула Дженнифер, вспомнив неприятную встречу с Уилсоном и прочими членами братства торговцев произведениями искусства с Верхнего Уэст-Сайда.

– Обвинить кого бы то ни было в фальсификации не так просто. Особенно в Штатах, с их трепетным отношением к законности. Именно поэтому Рази работает на среднем рынке. Никто не будет называть его обманщиком и вызывать полицию, рискуя парой сотен тысяч долларов. Рази отлично устроился.

– А сертификаты подлинности помогли убедить покупателей из Японии в том, что они купили подлинник.

– У японцев в отличие от нас нет экспертов, способных издалека отличить копию от оригинала. И там покупатель не будет вызывать специалиста из-за океана ради картины стоимостью полмиллиона долларов. Сертификата ему вполне достаточно. На самом деле зачастую он важнее картины. Ну, знаешь, японцы ведь любят все… фирменное.

– Я знаю, что они отказываются контактировать с нами после известий о том, что их обманули, – вздохнула Дженнифер, подумав о продолжающихся бесплодных попытках поговорить хоть с кем-то из «Такано холдингс».

– Скорее всего не хотят потерять лицо, – предположил Том. – Кстати, умный ход. Рази сделал так, что недостатки рынка работают ему на руку. Любовь японцев к сертификатам и боязнь оказаться не на высоте. Американская боязнь судебных исков из-за беспочвенных обвинений и стремление держаться победителя, как бы плохо это ни пахло. – Он подтолкнул распечатку в сторону Дженнифер. – Впечатляет.

У столика появился официант, принял заказ. Том отказался от предложения сдать портфель в гардероб и поставил его на пол между ног. Дженнифер улыбнулась. Похоже, даже воры боялись быть ограбленными.

– Кстати, ты так и не признался, что делал в Лувре, – сказала она, разливая по бокалам вино.

– Убивал время, – пожал плечами Том. – А ты?

– У меня была назначена встреча с одним человеком. Отменилась.

– Встреча по делу?

– Вроде того. – Она не собиралась рассказывать детали убийства Хэммона и того, что обнаружила там, без согласования с Грином и руководством полиции Нью-Йорка. – Как дела у Арчи?

– Скучает, – улыбнулся Том. – Иногда я беспокоюсь, как бы он не бросился с головой в свою прежнюю жизнь.

– Значит, он не с тобой?

– Остался в Лондоне. Ненавидит путешествовать.

Оба замолчали на то время, что официант расставлял на столе первые блюда.

– А ты как? – спросила Дженнифер. – Тебе никогда не хотелось вернуться назад? Заняться прежним?

– Разве тебе не все равно?

– Конечно, нет.

– Почему?

– Не знаю, – нахмурилась Дженнифер. – Потому что ты сказал, что это в прошлом. Потому что это неправильно.

– Дженнифер Брауни, – рассмеялся Том, – голос моей совести. А что бы ты сделала? Сдала бы меня полиции?

– Если бы узнала, что ты взялся за старое?

– Или решила бы, что собираюсь.

– Не знаю. От многого зависит.

– От чего, от погоды?

– От многих факторов.

– Что ж, я разрешу твою дилемму. – Том накрыл ее руку своей. Она не стала отстраняться, радуясь, что наконец-то завязался личный разговор. – Я был хорошим мальчиком.

– Ни единого противозаконного дела?

– Ты разочарована?

– Удивлена, что тебя не тянуло обратно.

– А я не говорил, что не тянуло, – ухмыльнулся он.

– Ответить на мои электронные письма тоже не тянуло? – нейтральным тоном попыталась спросить Дженнифер, но, судя по тому, как быстро Том убрал руку и перевел глаза на стоящую перед ним тарелку, у нее это не получилось.

– Я не хотел все усложнять.

– Это было всего лишь письмо, Том. «Привет, как дела?» Даже если я тебе не нравлюсь, не обязательно меня игнорировать.

– Конечно, ты мне нравишься, – тут же ответил он.

– Тогда в чем дело?

Повисло долгое молчание – Том, по-видимому, подбирал правильные слова.

– Послушай, у меня не очень хорошо получается… Я не хотел расстраивать тебя или что-то в этом роде. Я просто подумал… Подумал, что так будет легче.

– Тебе?

– Нам обоим. Мы живем на разных концах мира. У нас абсолютно разная жизнь. И если не забыла, ты агент ФБР, а я преступник.

– Бывший преступник, – уточнила она.

– Ты поняла, о чем я, – покачал головой Том. – Как думаешь, что у нас могло бы получиться?

Несколько мгновений она внимательно смотрела на него, а потом пожала плечами. Его слова потушили последние теплившиеся искорки воспоминаний о прошлом лете.

– Ничего, – со вздохом признала она. – Ты прав.

– Я хочу сказать, что жизнь достаточно запутанная штука и без… ну, сама понимаешь. – Кирк издал неловкий смешок.

– Я думаю, мы запутываем ее еще больше. – Дженнифер улыбнулась подошедшему официанту; наступившая в разговоре пауза устраивала обоих. Дженнифер не была согласна с его доводами и даже толком не следила за умозаключениями – думать об этом не хотелось. Что было – то было. Вероятно, он прав, и она ожидала невозможного Вероятно, им обоим следовало оставить прошлое в прошлом.

Вечер тянулся дальше, Том становился все разговорчивее, по мере того как они съели десерт и выпили кофе. Говорили о том, чем занимается семья Дженнифер. Говорили о работе Тома и о людях, которых он встречал. О его поездке в Санкт-Петербург. О Байроне Бейли, молодом агенте ФБР, их общем знакомом.

И все это время Дженнифер поражалась тому, как мало она знала о Томе, а точнее – тому, что так и не узнала о нем ничего за проведенное вместе время. И спрашивала себя – есть ли у Тома хоть один действительно близкий человек.

– И надолго ты здесь останешься? – Том помог ей надеть плащ, когда они вышли из ресторана. Ночь была теплой и тихой.

– День-два, не больше. А ты?

– Так же.

Повисла неловкая пауза, а потом Том попытался поцеловать ее на прощание, в то время как она протянула ему руку. Оба рассмеялись. Дженнифер шагнула вперед и прижалась щекой к его губам.

– Не двигайтесь! – прозвучал голос, сверкнула вспышка фотокамеры. – Прекрасно!

Дженнифер отпрянула от Тома и огляделась.

– Льюис, – выдохнула она.

– Bonsoir [21]21
  Добрый вечер (фр.).


[Закрыть], агент Брауни, – приторно улыбнулся репортер, мусоля в зубах сигарету и вытаскивая диктофон из потертой джинсовой куртки. – Не возражаете, если я буду звать вас Дженнифер? По-моему, мы становимся очень близки.

– Как, черт побери…

– Вы что, не в курсе? Дома о вас только и говорят. – Он подошел ближе, обвисшая кожа под подбородком неприятно покачивалась при каждом шаге. – Рейтинг газеты поднялся на пятьдесят процентов после моей «Черной вдовы». Кстати, вам понравилось фото? – подмигнул он. – В общем, редактор попросил развить тему. Лучше узнать женщину, скрывающуюся за удостоверением. Девушку с пистолетом. Хорошо, что ваш консьерж копит на протезирование зубов, а то я никогда бы вас не нашел.

– Кто этот идиот? – Том шагнул вперед, загородив Дженнифер от фотографа, продолжающего делать снимки.

– Никто, – ответила Дженнифер, слишком удивленная, для того чтобы злиться.

– Ли Льюис, «Американ войс», – представился репортер, протягивая Тому визитку потемневшими от табака пальцами. Вид у нее был изрядно потрепанный. – По-моему, мы раньше не встречались, мистер…

– Оставьте ее в покое, – отчеканил Том.

– Американцы имеют право знать, почему на деньги налогоплательщиков агент ФБР кормит своего бойфренда в ресторане! – заявил Льюис.

– Платил я, – коротко ответил Кирк. – И я не ее бойфренд.

– Конечно, нет, – подмигнул Льюис. – Но будь осторожен в постели, приятель. Ее укус смертелен.

– Почему бы тебе не отвалить? – шагнул Том к репортеру, который вызывающе смотрел на него. На безопасном расстоянии уже начала собираться толпа зевак.

– Не надо, Том, – предупреждающе сказала Дженнифер. – Только все испортишь. Это моя проблема, а не твоя.

– Остерегайтесь ее, – заявил Льюис. – Она уже убила одного человека и недавно напала на меня. Я подумываю подать в суд!

– Хочешь подать в суд? Подавай на меня.

Кулак Тома врезался в скулу репортера и отбросил его на капот стоявшей сзади машины. Вылетевшая изо рта Льюиса сигарета описала красивую дугу.

Какая-то женщина, стоявшая поодаль, закричала, кто-то что-то пробормотал про вызов полиции. С тихим стоном Льюис сполз на землю. Фотограф выматерился и бросился бежать вниз по улице.

– Вот дерьмо, – выругалась Дженнифер. После всех проблем с Грином эта ситуация была совершенно ни к чему.

– Дерьмо, – согласился Том, поняв, что совершил ошибку ровно в тот момент, когда ударил Льюиса. – Я не хотел…

– Ты хоть представляешь, что натворил? – в отчаянии покачала головой она.

– Прости. – Том выглядел виновато. – Он… Я не соображал ничего. Хотел только, чтобы он заткнулся.

Дженнифер молча смотрела на него несколько секунд. На Тома было сложно сердиться, ведь он лишь хотел защитить ее.

– Все в порядке, – вздохнула она. – Сам нарвался. Думаю, мы сможем объяснить…

– Нет, – быстро сказал Том, оглядываясь по сторонам. – Я ничего никому объяснять не буду.

– Что ты хочешь сказать?

– Я не могу допустить, чтобы меня арестовали, Джен.

– Почему? Что случилось? – нахмурилась она. Он вел себя очень странно.

– Ничего, – настаивал Том.

– Не может быть.

– Ерунда, – признался наконец он, – просто несколько лет назад у меня тут были некоторые проблемы. Ничего серьезного, но если они снимут у меня отпечатки пальцев…

Голос Тома стих. Дженнифер с каменным лицом смотрела на него.

– Хочешь, чтобы я объяснил? Хорошо, – сказал он, запустив пятерню в свои волосы. – Я сломал руку человеку, в драке. Если они поймают меня по обвинению в еще одном нападении, то я получу шесть месяцев за того парня и еще шесть – за Льюиса.

– Тебя условно приговорили к тюремному заключению? – Она не знала всех тонкостей французской законодательной системы, но звучало слишком сурово для такого рода нарушения.

– Я сломал ему руку в трех местах, – задумчиво добавил Том. – И еще нос. И пару ребер.

– Господи, Том, – поразилась она. – Что он сделал?

– Не важно. Хочу убраться отсюда до появления полиции.

– Иди. – Она махнула рукой. – Я все улажу.

– Пожалуйста, придержи это для меня, – попросил Том, протягивая ей портфель. – На случай если меня все-таки поймают.

– Что там? – с любопытством нахмурилась она.

– Бумаги. Детали дел, над которыми я работаю, и координаты людей, которых я знаю. Людей, которые рады помочь мне, но которые не хотели бы, чтобы полиция знала о них или о том, чем они занимаются.

– Ладно, – сказала Дженнифер, забирая у него портфель. Том вовсю пользовался только что завоеванным расположением.

– Спасибо. Я это очень ценю. – Улыбнувшись, он поцеловал ее в шеку. – Встретимся завтра, когда все утихнет, чтобы я мог забрать свои вещи?

– Я позвоню тебе утром, – согласилась она.

– И мне правда очень жаль, – кивнул он на поверженное, стонущее тело Льюиса. – Надеюсь, это доставит тебе не слишком много проблем.

– Я тоже надеюсь. – Она сжала губы, заранее представляя себе, как ситуация будет выглядеть в глазах Грина.

Помахав на прощание, Том направился к реке. Дженнифер покачала головой, глядя на его удаляющуюся спину. Совсем не так она представляла себе сегодняшний вечер – не драку и не сбегающего Тома.

– Я подам в суд. – Пошатываясь, Льюис поднимался на ноги, держась за машину. – На тебя и на твоего дружка. Засужу обоих.

Пару восхитительных секунд Дженнифер обдумывала – не ударить ли его еще разок.

Глава тридцать вторая

Рю де Шарантон, Двенадцатый квартал, Париж, 21 апреля, 23:02

Место нашел Дюма – маленький дом на окраине. Штукатурка сползла с его стен, как старая шкура змеи, обнажив кирпичную кладку. Окна выходили на железную дорогу, поэтому шум не замолкал ни на секунду – стучали колеса, мелькали огни поездов, уносившихся вниз по проржавевшим рельсам. С верхнего этажа можно было разглядеть сверкание огней Дворца спорта Берси, смущенно возвышавшегося над грязными улицами и старыми печными трубами, словно понимая, что ему здесь не место.

– Ты дрался? – Арчи обвиняюще схватил Тома за руку, едва тот переступил порог, заметив ссадины на костяшках пальцев.

– Не начинай, – пробормотал Том. – Джей-Пи здесь?

– Готовься держать оборону, – подмигнул Арчи, указывая в глубь дома.

Мужчины прошли на кухню. К паре стенных шкафчиков с покрытием, имитирующим дерево, был прикреплен большой план первого этажа Лувра. Дюма сидел на кухонном столе, забравшись с ногами на выщербленную столешницу, и курил.

– А как же кофе у нее дома? – неодобрительно спросил он.

– Я не затем шел. Нужно было решить кое-какие дела.

– Прекрасная девушка. Город огней… – вздохнул Дюма. – Послушай, с таким отношением ты недалеко продвинешься в любви.

– Я пытаюсь ее использовать для пользы дела, а не в постель затащить.

– Почему не сделать и то и то? – возразил Дюма.

– У нее портфель. Это сейчас самое главное.

– Что ты сделал? Попросил посторожить его для тебя?

– Вроде того. – Том пока не представлял себе, как рассказать всем о стычке с Льюисом.

– Мы тут как раз прикидывали, сколько денег собирается заработать Майло на подобном дельце, – задумчиво произнес Арчи.

– Зависит от того, сколько копий сделал для него Рафаэль, – сказал Том, благодарный за смену темы разговора. – Восемьдесят, по сто миллионов каждая?

– Иди ты! – выдохнул Арчи. – Так дорого?

– Оригинал был застрахован на сумму сто миллионов долларов, когда в 1962 году его отправляли на выставку в Штаты. С учетом инфляции сейчас это примерно шестьсот – семьсот миллионов. Мое мнение: сто миллионов – это еще дешево.

– Что там у нас с охраной? – Арчи сполоснул для себя бокал, плеснул в него вина и взял у Дюма сигарету.

– Как ты и ожидал, на высоком уровне, – вздохнул Том, протягивая Дюма свой стакан. – Попасть внутрь просто. Подобраться к самой картине уже сложнее. Даже если мы проберемся внутрь ночью, здесь, здесь и здесь стоят камеры, – указал он местоположение на плане. Всю Большую галерею пересекают лазерные лучи, плюс как минимум десять человек охраны с постоянно меняющимися маршрутами патрулирования.

– А зал, в котором находится картина? – уточнил Арчи.

– Там все еще хуже. – Том ткнул в соответствующее место на плане. – Зал был построен специально под «Мону Лизу», и они предусмотрели все. По две камеры следят за каждой дверью, еще три – за самой картиной. – Все объяснения он сопровождал указаниями на карте. – Титановые щиты. Окна на сигнализации и заперты. И не забудьте о двух или трех вооруженных охранниках.

– Ты хочешь сказать, что, даже если нам удастся подобраться близко, поймают сразу же после того, как мы попытаемся снять картину со стены? – грустно покачал головой Дюма.

– Скорее всего, – кивнул Том.

– Вот почему Майло придется провернуть все во время перемещения картины в лабораторию, – объяснил Арчи. – Все эти охранные системы и яйца выеденного не стоят, когда «Мона Лиза» не на своем обычном месте.

– Систему можно обмануть. Сложность в том, чтобы подобраться достаточно близко, – заметил Том.

– Я могу сделать так, что вы подберетесь близко. По сути, на расстояние вытянутой руки. Но не знаю, как это может помочь вытащить оттуда картину, – произнес Арчи.

– Что ты имеешь в виду?

– Выставочный бокс.

– Что за бокс? – переспросил Дюма.

– «Мона Лиза» находится в пуленепробиваемом плексигласовом защитном боксе, – объяснил Арчи.

– Подарок от японцев, после того как картина выставлялась в Токио в середине семидесятых, правильно? – припомнил Том.

– Да, в 1974 году, – подтвердил Арчи. – Бокс специально разработан для того, чтобы поддерживать внутри постоянную температуру шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту и влажность пятьдесят пять процентов – это не дает дереву трескаться.

– Вокруг будет инфракрасная сетка, – медленно произнес Том. – А сам бокс на сигнализации и закреплен на стене.

– Звучит не слишком обнадеживающе, – признался Дюма.

– Не слишком, – улыбнулся Арчи. – Хорошая новость в том, что в бокс встроена система кондиционирования воздуха. Она проходит техобслуживание раз в двенадцать месяцев, ежегодно. Вся процедура занимает пару часов. Можно даже купить билеты и самому посмотреть, как все происходит.

– И это будет завтра? – с искрой надежды в голосе спросил Том.

– Нет, – хмыкнул Арчи. – Через несколько месяцев.

– Тогда я не понимаю…

– Кондиционер находится под дистанционным наблюдением сторонней фирмы. В него встроено какое-то модное диагностическое устройство, которое сообщает о неполадках и отклонениях от нормы. Как только обнаружена неисправность, они подрываются и едут ее чинить.

– Как быстро приезжают?

– Тридцать минут. Час максимум.

– И для того чтобы дать им провести ремонтные работы, Лувр должен отключить сигнализацию, – догадался Том. – Ты прав: так мы сможем подобраться очень близко.

– А как насчет видеокамер и охраны? – напомнил Дюма.

– Камеры можно отрубить, – махнул рукой Том. – А охрану отвлечь… или обездвижить.

– Обездвижить? – обеспокоенно взглянул на него Дюма.

– Газ. Дротики с транквилизатором. Не волнуйся, Джей-Пи, я не собираюсь никого убивать. Предоставлю эту возможность Майло.

– Но мы все еще не знаем, как выйти, – вмешался Арчи.

– Не нужно выходить, – улыбнулся Том. – Мы даже не будем входить внутрь.

– Я потерял нить, – пожал плечами Дюма.

– Мы оба, – прибавил Арчи.

– Достаньте мне план той части канализации, что проходит под Лувром, и я вам все объясню.