Текст книги "Жена или смерть (сборник)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Оставив свет в гараже включенным, я вышел к лесу. Здесь, под раскидистым кленом, незаметный с дороги и от дома, стоял большой серый «седан», тускло поблескивая в свете луны. Западню они расставили тщательно. В гараже только машины Дэймона и миссис Бэйн. Свет в спальне и музыка. И Арлена Бэйн, заманившая меня сюда. Я раздумывал, где она и куда направится. Я все еще испытывал ярость. И может быть, это было неправильно.

Я вышел из леса и побрел по мягкой траве к террасе возле овального бассейна. Далеко обогнув труп Дэймона и не глядя на него, вошел в дом и нашарил выключатель. Внутри было очень красиво, даже роскошно. Вся обстановка отличалась хорошим вкусом. На столике рядом с глубоким креслом стоял телефон. Я свалился в кресло и перевел дыхание, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Потом закурил, поднял трубку и сказал:

– Дайте мне полицию…

Меня соединили с офисом шерифа округа. Я был краток, сообщив лишь, что в доме Джона Дэймона, на две мили южнее автострады № 20, находятся двое убитых и один раненый. Я объяснил дорогу и попросил прислать врача и карету «скорой помощи», но не назвал себя, предпочитая отложить объяснения на потом. Помощник шерифа начал задавать вопросы, но я положил трубку. Может быть, Джеральд не истечет кровью, если попадет в больницу вовремя, но меня это не очень заботило.

Между тем я чувствовал себя неважно. Онемела левая рука. В рукаве виднелась рваная дырка. Я встал, снял пиджак и закатал окровавленный рукав. Ничего страшного, просто царапина в мякоти над локтем. Я опять надел пиджак и вышел из дома. Луна теперь светила вовсю последним предрассветным блеском. Джон Дэймон мирно покоился возле бассейна. Я щелчком отправил сигарету в воду, не заботясь о том, что это антисанитарно. Теперь из гаража не доносилось ни звука, и я быстро миновал его, вышел на дорогу и, перейдя ее, вступил в тень высоких тополей.

Я нашел ее немного не доходя до машины, на гребне холма. Она лежала в траве, наполовину в тени, наполовину освещенная луной. Ее глаза были закрыты, и что-то мокрое пропитало платье на груди. Я опустился на колени и притронулся к ее щеке. Щека была горячей. Она открыла глаза и спросила едва слышно:

– Джонни?

– Нет. Слушайте, я отвезу вас в больницу.

– Не трудитесь, все в порядке. Где Джонни?

– Помолчите. – Я просунул руки под ее плечи, потом остановился. Движение могло повредить ей.

– Где Джонни? – Она полусонно смотрела на меня.

– Умер. – Я не мог сказать ничего другого.

Она вздохнула.

– Вы… вы его убили?

– У меня не было выбора.

– Да, я понимаю. – Она опять вздохнула, слабо и прерывисто. – Они попали в меня, когда стреляли в вас. – Она улыбнулась. – Мне… жаль. Джонни просил меня так сделать, привести вас. Простите меня.

– Вы хорошо сыграли, – сказал я. – Кто убил Элвина?

– Как плохо вышло с Элвином. Он хорошо ко мне относился. Только ради Джонни…

– Да. – Я еще раз прикоснулся к ее щеке. Она быстро остывала, слишком быстро. Я настойчиво спросил: – Скажите мне правду, вы убили Элвина? Или это Дэймон?

Она закрыла глаза и, казалось, не слышала меня. На ее губах играла едва заметная улыбка.

– Марта Кинг, – прошептала она. – Это девочка, которую я знала в школе. Не знаю, почему я назвалась ее именем…

– Если это сделал Дэймон, вы можете сказать. Теперь ему ничем нельзя повредить.

– «Дорогой». – Ее глаза широко раскрылись. – Я все этим испортила, правда? Вы сразу поняли. Я всех зову так, но… вас я старалась так не называть… – Ее глаза опять закрылись, и она беспокойно задвигалась. – Скажите, скажите Элвину… что я прошу прощения…

– Я ничего не могу ему сказать, – отозвался я как дурак. – Элвин умер.

– Ах, да. И Джонни тоже. – Она вздохнула. – Я… я вспомнила. – Ее тело зашевелилось в траве, а потом она затихла.

Я склонился над ней. В свете луны она казалась прекрасной. Ее лицо было спокойно и безмятежно, на губах слабая улыбка. Не знаю, долго ли я оставался там, возле дороги, чувствуя, как болезненная усталость медленно овладевает мною. Через некоторое время я услышал вой сирены и медленно, с трудом выпрямился. Длинная черная машина с мигающим красным фонарем на крыше с ревом преодолела холм и пронеслась мимо. За ней шла другая, и при свете луны я разглядел на ее дверце белые буквы «шериф». Машины стремительно спустились с холма, сбросили скорость, взвизгнули тормозами и свернули к дому Дэймона. Я стоял у тела Арлены Бэйн и смотрел на сцену в долине, на огни и движущиеся фигуры людей. Мне не хотелось снова спускаться туда, но я сел в свой автомобиль и поехал по дороге вниз.

Я не мог ее оставить мертвой на дороге, как сбитую машиной кошку.

Глава 13

Я остановился на ведущей к дому дороге, позади кареты «скорой помощи» и машины шерифа. Подошел молодой помощник шерифа и вежливо сказал:

– Проезжайте, сэр. Это дело полиции.

– Знаю, – сказал я устало. – Я сам ее вызвал.

После этого события развивались быстро. Джеральд Лонгер был еще жив, и его увезли в санитарной машине. Три трупа после короткого осмотра оставили на месте. Ждали экспертов. Я стоял неподалеку и отвечал на вопросы шерифа Риджуэя, краснолицего коренастого человека, немного тщеславного и хвастливого, но, видимо, знавшего свое дело. Он не стал брать меня в оборот, за что я был ему благодарен. Он знал наше агентство и слышал обо мне, но тем не менее позвонил в кливлендскую полицию. Я выложил ему все сразу и начистоту, потому что с законом не шутят. Когда я закончил, он сказал:

– Выходит, этот Элвин Бэйн так и лежит мертвый у себя в ванной?

– Да, если его не нашли.

– Господи! – Он снова пошел к телефону.

Вскоре он позволил мне уехать, но предупредил, что утром я понадоблюсь для дачи показаний. Я ответил, что буду в их распоряжении в любое время. Он добавил серьезно:

– Скажу прямо, Беннет, Дэймон и эта парочка давно для этого созрели. Откровенно говоря, я считаю, что вы оказали обществу услугу. Но вот насчет этой миссис Бэйн не знаю. Мне надо будет посмотреть, числится ли за ней что-нибудь. Как ее звали до замужества?

– Я знаю только, что она выступала в захудалом клубе, до того как вышла за Бэйна, и называла себя Арленой Арагон.

– Это, скорее всего, для сцены, но мы наведем о ней справки. Ее связь с Джоном Дэймоном говорит сама за себя. Так ее ранил кто-то из парней Дэймона, когда они стреляли в вас?

– Да.

– Значит, когда ее подстрелили и она увидела, что дело обернулось худо, она пыталась сбежать, но умерла, не добравшись до машины.

Я кивнул.

Он вздохнул и покачал головой.

– Красивая была женщина.

– Да, – сказал я.

– Мы нашли ваш аппарат. В нем должен быть один негатив с людьми Дэймона в дверях гаража. Правильно?

– Правильно.

– Не возражаете, если мы пока оставим аппарат у себя?

– Можете забирать.

Он ухмыльнулся.

– А вам туго пришлось, верно, Беннет?

– Веселого было мало.

Он протянул мне мой револьвер.

– Две пули остались. Вы всадили три в Дэймона?

– Давайте не будем об этом. – Я опустил пистолет в карман.

– Не переживайте из-за этого, – рассудительно сказал он. – Мне однажды пришлось убить человека.

Дэймон вовсе не потеря для общества, да и этот Хемилтон тоже…

– Я знаю.

– Вам известно, что Дэймон велел убить Ферфакса-младшего, да и других. Тут будут кое-какие юридические закавыки, но мы все уладим. – Шериф наклонился ко мне. – Этот Элвин Бэйн был ваш приятель, а?

– Да.

– И вы думаете, что Дэймон его убил или приказал убить? Или миссис Бэйн постаралась сама?

– Дэймон все отрицал. Миссис Бэйн тоже не призналась. А ведь она умирала. Я даже не уверен, что она слышала мой вопрос.

– Хмм… – Риджуэй с прищуром смотрел на меня. – Кто-нибудь еще?

– Я, – сказал я кисло. – Бэйн упомянул меня в завещании. Десять тысяч долларов.

Он рассмеялся.

– Здорово. Надо будет рассказать Року.

Он, конечно, имел в виду Денниса Рокингема, давая понять, что находится в близких отношениях с кливлендским детективом. Я благодарил бога, что события в доме Дэймона произошли вне владений Рокингема. Если бы я с той же наглой бесцеремонностью пренебрег законной процедурой в пределах города, он пришел бы в ярость. Он и так придет в ярость, уныло подумал я, потому что я не сообщил об убийстве Бэйна сразу. И я внутренне содрогнулся. Я представил себе, что скажет и сделает босс в Нью-Йорке, когда услышит о моих ночных похождениях. Но теперь ничего не поделаешь.

«Ищу работу. Опытный частный детектив с юридическим образованием хотел бы…»

Помощник шерифа просунул в дверь голову и крикнул:

– Шериф, парни из технического отдела почти закончили. Отправлять трупы в морг?

– Да, – ответил Риджуэй. – Сейчас я выйду. – Он встал и пожал мне руку. – Я с вами свяжусь, Беннет. Спасибо за помощь.

– Пожалуйста… – На самом деле я помогал только самому себе и Арлене Бэйн, она же Марта Кинг, да и то по ошибке. Когда я шел по дороге мимо мерцающего бассейна, где эксперты хлопотали над телом Дэймона, руку мою дергало от боли. Последняя лампа-вспышка хлопнула у меня над головой, и я услышал чей-то бодрый голос:

– Порядок, ребята. На этом кончаем. Грузите их в фургон.

Я зашагал к шоссе мимо машины шерифа, лабораторного микроавтобуса и кареты «скорой помощи», которая уже вернулась, доставив раненого в больницу, мимо высокой изгороди, чья тень удлинялась в свете бледнеющей луны. Когда я почти поравнялся со своей машиной, меня догнал шериф.

– Беннет!

Я обернулся, не испытывая ничего, кроме усталости. Он торопливо подошел, и большой живот его колыхался.

– Вы метко стреляете в темноте.

– Дэймона освещала луна.

– Да, но он тоже держал вас на прицеле. Мы нашли у бассейна его пистолет и одну стреляную гильзу.

– Да. – Я не хотел говорить об этом.

Он как будто нервничал, и его глаза бегали.

– Беннет, это было бы… Ну, так сказать, если бы я мог говорить, что участвовал в деле. Знаете, скоро выборы. Вам было бы нетрудно сказать, что вы попросили моего содействия, поскольку это мой район? Вы действовали по поручению клиента, просто наводили справки про Дэймона, но хотели, чтобы я был в курсе, так? Ну мы и поехали к Дэймону вместе. Дэймон и его парни полезли на рожон, и нам пришлось для самозащиты отстреливаться. При исполнении долга, ну и все прочее. Дэймон – важная добыча, ну а как он мне достался, дело десятое. Скажете, что я помогал? Мне бы это здорово пригодилось, ведь скоро выборы… – Он смотрел на меня умоляюще.

– С удовольствием, шериф. – Я радовался, что кто-то хочет, даже стремится разделить мою сомнительную славу. Я намеревался придерживаться фактов, говоря с Рокингемом, но меня не касалось, что Риджуэй нахвастает своим избирателям.

– Спасибо, Беннет, вот спасибо. – Он повернулся и быстро зашагал прочь.

Я въехал на холм вдоль длинной вереницы тополей. На вершине горели огни, и небольшая группка собралась вокруг тела Арлены Бэйн. Здесь же стояла патрульная машина, и полицейский, регулировавший движение, нетерпеливо замахал мне, чтобы я проезжал скорее. Я перевалил через холм, миновал белую церковь слева и прибавил скорость. До шоссе 10 миль, а до города еще дальше.

Я чувствовал себя странно одиноким, более одиноким, чем когда-либо раньше. И опустошенным. Ярость отхлынула, остался горький осадок. Утешало сознание того, что люди Дэймона никогда больше не побеспокоят Сэнди, не станут охотиться за мной, не убьют еще одного Джефа Ферфакса. Но облегчение было неполным. Элвина Бэйна тоже убили, и я чувствовал, что подвел его. Согласись я помочь ему сразу же, когда он попросил меня об этом в субботу, он был бы жив и сейчас. А может быть, нет.

Я поехал быстрее, донимаемый мыслями. Дэймон отрицал свое участие в убийстве Элвина. Арлена Бэйн за минуту перед смертью не опровергла и не подтвердила мои обвинения. Возможно, Лонгер заговорит, если я застану его в живых. Мне следовало поторопить шерифа с его допросом, но я не мог думать обо всем сразу.

По мере того как я вел машину по дороге, мною все сильнее овладевало беспокойство. Я испытывал назойливое чувство незавершенности. Добравшись до национальной автострады, я повернул налево, к Кливленду. Впереди показалась освещенная заправочная станция с застекленной телефонной кабиной. Я остановился возле станции, вошел в кабину и набрал номер Джона Дэймона. Шериф был еще там. Когда он взял трубку, я сказал:

– Это Беннет. Я полагаю, вы будете допрашивать раненого?

– Да, если он еще жив. Я сейчас выезжаю в больницу.

– Хорошо. Сделайте упор на убийство Бэйна и посмотрите, знает ли он что-нибудь?

– Ладно, но, черт возьми, Беннет…

– Нам больше не на кого рассчитывать, – прервал я. – Постарайтесь заставить его разговориться.

– Конечно. Но почему бы нам не встретиться в больнице? Мы можем допросить его вместе, если он в состоянии говорить.

Я колебался, потому что у меня были другие планы, потом решился.

– Отлично. Как проехать в эту больницу?

Он объяснил мне, и я сказал:

– Увидимся там.

И снова я выехал на шоссе, направляясь к повороту в долину.

Общинная больница, новая и современная, располагалась в поселке неподалеку от дороги, ведущей к дому Дэймона. Шериф уже был там и ждал меня. Как только я вошел, он сделал знак следовать за ним. По выложен-ному кафелем коридору мы прошли в ярко освещенную комнату. Под простыней лежал темнолицый человек, которого я впервые видел накануне, – бывший возлюбленный опрометчивой Джуди Клингмен. На его подбородке белела полоска пластыря, несомненно прикрывавшая рану, полученную, когда я ударил его стволом его собственного пистолета. Над ним висела бутыль с кровяной плазмой, соединенная трубкой с веной. Молодой врач вводил плазму и следил за пульсом. Рядом стояла пожилая медсестра. Время от времени она протирала лицо раненого и бросала на врача вопросительные взгляды. Он отсчитывал кубики плазмы и не обращал на нее внимания. Однако когда мы вошли, он кивнул шерифу.

– Как он? – спросил шериф.

– Прилично, – ответил врач. – Пуля пробила бедренную артерию и прошла сквозь бедро. Он потерял уйму крови. Кто это такой?

– Его зовут Джеральд Лонгер, подручный Джона Дэймона. За ним числится много грязных делишек.

– Ну-ну, – сказал врач. – Уголовник, а?

– Именно, док. Он может говорить?

Тот пожал плечами.

– Спросите его сами.

Риджуэй кивнул мне, и мы подошли к постели. Пожилая медсестра в растерянности посмотрела на доктора. По-прежнему не обращая на нее внимания, он начал напевать под нос «Звездную пыль», наблюдая за уровнем плазмы. Я смотрел на лицо Джеральда Лонгера – человека, подстреленного мною, пытавшегося убить меня. Я больше не испытывал к нему настоящей ненависти. Его смуглое молодое лицо сохраняло жесткое воодушевление даже во сне, а на губах оставалась тень циничной ухмылки. Его глаза были закрыты, и дышал он спокойно. Свет блестел на его длинных сальных волосах.

Шериф тронул его за плечо:

– Джеральд, ты слышишь меня?

Глаза мигнули и раскрылись, а губы пошевелились, но он не издал ни звука.

Молодой врач перестал напевать и небрежно сказал:

– Он слышит, шериф, но вам лучше поторопиться.

Шериф заколебался и взглянул на меня. Я наклонился к постели:

– Джеральд, мне неприятно это говорить, но твое состояние серьезно. Ты можешь умереть. Кто убил Элвина Бэйна?

Глаза блеснули, а губы скривились. Он произнес два слова, из них первое непечатное. Пожилая медсестра охнула и быстро отступила назад, словно пациент вдруг превратился в свернувшуюся змею.

– Ну ты, давай-ка, – вспыхнул шериф. – Ты послушай меня, Джеральд. От наших разговоров тебе проку не будет. Джон Дэймон убит и Хемилтон тоже. Тебе, Джеральд, тоже конец. Так что лучше говори, пока можешь.

Глаза его превратились в щелочки, и ухмылка исчезла.

– Джонни накрылся?

– Я же тебе говорю, – сказал шериф, – он сейчас в морге.

– А Чарли? Чарли Хемилтон?

– И он свое получил.

Глаза приоткрылись чуть шире и пристальный блестящий взгляд уперся в меня:

– Сукин ты сын, – сказал Джеральд.

Сестра опять охнула, а доктор продолжал мурлыкать под нос «Звездную пыль». Потом он небрежно бросил:

– Еще пятьсот кубиков, сестра, но не думаю, чтобы от этого был какой-нибудь толк.

Медсестра повернулась и вышла.

Я сказал:

– Джеральд, я не думал, что мы опять встретимся так скоро. Я отвез Джуди домой, если это тебя интересует. Но это неважно. Вчера вечером Дэймон велел вам с Хемилтоном убить меня. С Бэйном было так же?

Он не ответил. Глаза его горели ненавистью.

– Вы сидели в машине напротив дома Бэйна, – продолжал я. – Вы видели, как я выходил. Вы не видели никого другого?

Он еще раз произнес два слова. Сестра, вернувшаяся с плазмой, сжала губы, а доктор весело сказал:

– Он быстро сдает, ребята. Поторапливайтесь, ладно?

Лонгер перевел взгляд с меня на врача:

– Док, я что, плох? Честно?

– Честно, – сказал доктор, прилаживая трубку. – Друг, из тебя вытекла уйма соку. – Он печально покачал головой.

Лонгер закрыл глаза. Его губы шевелились, будто он про себя молился, по щеке скатилась слеза. Я наклонился ближе и заговорил мягким участливым голосом:

– Джеральд, извини, что я вчера ударил тебя. Я жалею, что так вышло сегодня, но теперь ничего не поделаешь. Ты не думаешь, что лучше рассказать нам все, что ты знаешь?

Его глаза открылись, теперь полные страха и изумления. Он сказал, глядя в потолок:

– Я ничего не чувствую. У меня нигде не болит…

– Конечно, – сказал я спокойно. – Так оно и бывает, когда… – Я осекся и деликатно кашлянул.

Его лицо задрожало, и он вдруг начал всхлипывать:

– Я не знал, что так… так выйдет… Я просто работал на Джонни. Он велел нам с Чарли заняться тобой, понял? Мы… – Его речь стала невнятной, и я не мог разобрать слов.

– Джеральд! – сказал я резко, слегка встряхнув его. – Времени мало. Что ты видел возле дома Бэйна?

– Н-ничего, – заикаясь, пробормотал он. – Мы с Чарли просто поставили машину и ждали. Ты подъехал и вошел в дом. Потом ты вышел, и мы поехали за тобой. Потом…

– Все это я знаю. Пожалуйста, Джеральд, поторопитесь. Что еще вы там видели?

– Н-ничего. Только… только свет в окнах и чью-то машину напротив дома… – Его лицо блестело от пота, а пальцы нервно теребили простыню.

– Опиши эту машину, – сказал я.

– Это был… это был «шевроле», не новый, темного цвета…

– В нем кто-нибудь сидел?

– Нет. Чарли подходил и смотрел.

– Но он уехал до того, как вы с Чарли увязались за мной?

– Да, верно. Ты был внутри минут пять – десять. – Теперь он говорил быстро и торопливо. Потом выходит эта женщина, садится в машину и уезжает…

– Это была миссис Бэйн?

– Я… я не знаю. Мы не особенно хорошо видели. Мне плохо… Отстаньте от меня… – Он закрыл глаза.

Я выпрямился. Шериф пожал плечами и посмотрел на доктора, который громко сказал:

– Если у вас есть еще вопросы, ребята, спрашивайте сейчас, пока не поздно. – Он наклонился над Лонгером и пощупал пульс. Потом подмигнул нам.

Тут до меня дошло, и я сказал Джеральду:

– Джеральд, у тебя есть последняя возможность исповедаться. Это все, что ты можешь сказать?

– Я… я правду говорю… честно, – сказал он хрипло. – Джонни велел сесть тебе на хвост и выбрать подходящее место. Мы потеряли тебя и поехали в твой офис. Женщина, которая была там, молчала, ну, мы спустились на улицу и стали ждать. Мы тебя не заметили. Чарли решил, что ты вышел с черного хода. Потом мы увидели, что ты выходишь с ней вместе. И мы последовали за тобой… Чарли хотел выбрать местечко потише… Но в переулке ты вывернулся. Чарли позвонил Джонни, и тот стал нас ругать. Потом он вместе с миссис Бэйн устроил засаду у себя в доме. Она тебя наколола и отвезла к Джонни, чтобы нам легче было работать. Понял? Подставить она тебя подставила, но ты вовремя смекнул, что к чему. И больше я ничего не знаю, честно…

– Как насчет Джефа Ферфакса? – спросил шериф. – Это работа Дэймона, да?

– Правильно, только это не я. Его успокоил Чарли. – Лонгер тяжело задышал и уставился на врача. – Док, позовите мою ма, пожалуйста, умоляю вас.

– Само собой, приятель, – сказал доктор, снова подмигивая мне.

Шериф кивнул мне головой, и я вышел вслед за ним в коридор.

– Вы что же, знакомы с Лонгером? – спросил он.

– Встречались. – Я вкратце рассказал ему о Джуди Клингмен и о своей поездке в Женеву-на-озере.

Молодой врач присоединился к нам и закрыл дверь.

– Я вам чем-нибудь помог, парни?

– Вы нам здорово помогли, док, – сказал я. – Нас с шерифом он не испугался, но вы нагнали на него страху. Значит, он выживет?

– Он от этого не умрет, если вы это имеете в виду.

Я улыбнулся ему.

– Спасибо вам за помощь.

– Вы получили, что хотели?

– Частично. Во всяком случае, он настолько перепугался, что выложил все, что знал.

– Ну ладно, – сказал врач. – Вернусь-ка я к своему пациенту. Он ведь при смерти, сами знаете… – Он ухмыльнулся и обратился к шерифу. – Вы, видимо, будете переводить его в окружную тюрьму?

– Как только его можно будет перевозить.

– Завтра, – сказал доктор.

– Хорошо, – кивнул Риджуэй. – Я оставлю здесь человека на ночь.

– Никуда он ночью не денется, – успокоил врач, – но, пожалуй, я лучше скажу ему, что есть проблески надежды. Мне не хотелось бы, чтобы он умер от внушения. – Он кивнул нам и вернулся в палату.

– Ловкий паренек, – сказал шериф.

– Да. – Я двинулся к выходу. – Увидимся позже…

– Пока, Беннет.

Глава 14

Я снова пересек долину, направляясь к северу. Стремительный поток ночного воздуха обдувал лицо холодом. Я помнил фамилию, но адрес выпал из памяти. Я помнил только, что мистер и миссис Маркхэм живут в восточном Кливленде. Флоренс Маркхэм, подруга Арлены Бэйн, солгала мне, что миссис Бэйн была у нее. Я добрался до автострады и погнал машину к городу. Остановившись у бензоколонки, откуда я звонил шерифу Риджуэю, я еще раз вошел в телефонную кабину. Фамилия значилась в телефонной книге, и я записал адрес на старом конверте. Они жили в пригородном районе новой застройки неподалеку от озера.

Сев в машину, я проверил свой пистолет и продолжил путь.

Луна опустилась низко, заливая все вокруг последним предрассветным сиянием. Большинство машин на шоссе тоже ехали в сторону города. Я обгонял их одну за другой, высматривая машины дорожного патруля. Я несколько раз проехал на красный свет, когда показались пустынные перекрестки, и чаще, чем следовало, проскакивал предупредительный желтый свет. Но ночь кончалась, а у меня было безотчетное чувство, что дело, за которое я взялся, нужно закончить до того, как снова засияет солнце.

Район новой застройки, где обитали Маркхэмы, назывался Озерный, но озеро находилось в нескольких кварталах оттуда. Дома были удобны и красивы, на недавно разбитых газонах пробивалась трава, улицы успели уже замостить. Повсюду я замечал гаражи на две машины и плавательные бассейны. Во всех окнах было темно, лишь кое-где горели тусклые ночники. Карнизы, нависшие над входами, мешали разглядеть номера, но таблички на фонарях у входа на участки были отчетливо видны. Район напоминал мне тот, в котором жил Элвин Бэйн. Миновав большой дом на две семьи, я поравнялся с фонарем, на котором висела табличка с фамилией Маркхэма.

Я остановил машину перед выложенной песчаником дорожкой, ведущей к входным дверям. Мои фары осветили гараж, в котором стояли два автомобиля: новый «форд» и потрепанный старый «плимут», за который торговец подержанными машинами дал бы, на мой взгляд, долларов пятьдесят. Тем не менее Маркхэмы явно принадлежали к семьям, обладавшим двумя машинами. Мистер Маркхэм на работу ездил на «форде», а «плимут» служил его жене для поездок по магазинам и за ребятишками, если они у них были.

Я выключил фары и двигатель, вылез из машины и подошел к двери. У крыльца стоял трехколесный велосипед и валялся самокат. Значит, у них были дети или, по крайней мере, один ребенок. На крыльце выстроились пустые молочные бутылки. У одной из горлышка торчала свернутая бумажка, видимо, записка молочнику. Я поднялся на крыльцо, поколебался не более секунды и позвонил. Изнутри отчетливо донесся мелодичный перезвон колокольчиков. Я ждал. Никто не отозвался, и я снова нажал на звонок. Никакого ответа. Только тишина кругом. Я собрался сделать еще одну попытку, когда вдруг над дверью вспыхнула лампочка. Я зажмурился и почувствовал себя так, словно стою голый. Потом в доме показался свет, и внутренняя дверь открылась. По ту сторону сетки стоял мужчина в клетчатых пижамных брюках, плотный, но не толстый, с густой порослью волос на груди и на руках. Он был наполовину лыс, редкие черные волосы торчали во все стороны. Он щурился на меня, как человек, который носит очки и забыл надеть их. Его лицо было схоже с миллионами других лиц: заурядное, не красивое и не безобразное, лицо обычного мужчины, выходящего в пять вечера из здания, набитого офисами, лицо мужа и отца, а возможно, и члена ассоциации предпринимателей. В правой руке он держал стальную клюшку для гольфа, девятый номер, как я догадался по изгибу крюка.

– Мистер Маркхэм? – спросил я.

Он кивнул, подозрительно глядя на меня.

– Извините, что я так рано вас беспокою, но дело очень важное. – Я достал бумажник и быстро показал ему карточку агентства. – Полиция, мистер Маркхэм. Я могу войти?

– Нет, вы не можете войти. Что вам нужно?

– Это касается миссис Маркхэм, – сказал я. – Как мне известно, она знакома с миссис Бэйн.

– С Арленой? – Он нахмурился. – При чем здесь она?

– Я хотел бы поговорить с миссис Маркхэм, если можно.

– В такой час? Вы спятили?

Позади него женский голос спросил:

– Кто там, Стен?

– Говорит, что он коп и пришел сюда из-за Арлены. Я что-то не пойму…

– Арлена? – Голос женщины зазвучал резко. Она появилась рядом с мужем и уставилась на меня. На ней был легкий короткий халатик, из-под которого выглядывала кружевная ночная рубашка. С бигуди в темных волосах, с лицом, блестевшим от крема, она все же казалась хорошенькой, хотя и с несколько жестковатым выражением лица. – Кто вы такой? – спросила она.

Мужчина нетерпеливо произнес:

– Я же сказал тебе, что…

– Меня зовут Беннет, – вставил я. – Как я говорил уже вашему мужу, мне очень жаль, что я вынужден тревожить вас в такой час. Но дело не терпит отлагательства. Можно задать вам несколько вопросов?

– Об Арлене, миссис Бэйн? – Она нервно пощипывала пальцами воротник халата.

– К сожалению, да.

– У нее какие-нибудь неприятности? – Ее голос звучал резко, даже пронзительно.

– Да. – Я колебался, потом решил выложить ей все сразу. – Она умерла.

Она ахнула и закрыла рот рукой. Мужчина угрюмо сказал:

– Входите. – Он отодвинул щеколду на затянутой сеткой двери и распахнул ее. Когда я входил, он сердито бросил жене. – Черт побери, Фло, я же тебе говорил!

Женщина молча отвернулась и включила свет в комнате. Мужчина, не выпуская из рук клюшки, сказал:

– Что ж, садитесь.

Я опустился в глубокое кресло перед диваном. Женщина осталась стоять, следя за мной и теребя ворот халата. Мужчина сел напротив, зажав клюшку между колен. Я пошутил:

– Она вам не понадобится.

Он сердито на меня посмотрел.

– Какого черта? Если звонят в пять часов утра?

– Тогда вам следовало держать дома пистолет.

– Она не желает. – Он мотнул головой в сторону женщины. – Боится, что сынишка до него доберется. Но нам нужно что-то иметь для самозащиты. Место тут довольно безлюдное, не то что наша прежняя квартира на Рока-Ривер.

– Здесь, кажется, хороший район, – вежливо сказал я.

– Неплохой, но мало ли что, тем более ночью. Вы из кливлендской полиции?

– Да. Из отдела убийств.

– А что вы делаете в этих краях?

– У меня как бы особое поручение. Миссис Бэйн была жительницей Кливленда.

– Понятно. – Он вздохнул. – Вот скажите ей. – Он снова мотнул головой в сторону жены. – Меня она слушать не хотела. Я знал, что рано или поздно будут неприятности.

Я посмотрел на женщину. Она стояла, обхватив локти руками, босиком. Красный лак на ногтях ее ног потрескался, а лицо под слоем маслянистого крема было бледно. Она не спускала с меня пристального взгляда больших светло-голубых глаз. Я повернулся к мужчине.

– Ваша жена не хотела вас слушать? Я не понимаю.

– Сколько раз я ей говорил: брось Арлену. От нее нечего ждать, кроме неприятностей. Эта Арлена – настоящая отрава, и я не хотел, чтобы она сюда приходила, но нет! Фло даже заявила, что они старые подруги и она не может ее оттолкнуть. – Он посмотрел на жену и, передразнивая, заговорил фальцетом: «Арлена мне как сестра, ты ее просто не понимаешь». Я отлично ее понимаю. Она была сукой и…

– Стен! – резко вмешалась женщина.

– Заткнись, – сказал он злобно и повернулся ко мне. – Отчего она умерла?

– Ее застрелили.

Он кивнул.

– Этого и следовало ожидать. Муж, да? Если так, я его не виню. Она была дешевкой, лживой и дрянной…

Женщина разрыдалась и повернулась к нам спиной. Ее плечи вздрагивали. Мужчина, не обращая на нее внимания, продолжал:

– Было еще терпимо, когда она заходила выпить с Фло кофе по старой дружбе, но я закатил скандал, когда она стала использовать Фло как прикрытие для своих подлых шашней с этим гангстером Дэймоном. Но она не хотела слушать.

– Перестань, перестань! – Женщина резко повернулась к мужу. Ее рот кривился, и слезы катились по щекам.

– О, черт! – сказал он с негодованием и стал легонько постукивать клюшкой об пол.

Я люблю слушать, впитывая факты и детали, но сейчас поспешно прервал:

– Уже очень поздно, а у меня есть кое-какие вопросы, если вы не возражаете. – Я обратился к женщине. – Вы видели миссис Бэйн прошлым вечером?

Ее глаза забегали.

– Я… я… – Она запнулась.

– Нет, не видела, – безжалостно сказал ее муж. – Она соврала и сказала мужу Арлены, что та здесь, хотя прекрасно знала, что та у своего Дэймона. Я был при этом разговоре. Партия в бридж, как же! Я слыхал, как она говорила с Бэйном и тянула время. А потом она позвонила к Дэймону и велела Арлене позвонить Бэйну, чтобы он думал, что она здесь и на самом деле играет в бридж. Господи!

– Он не звонил, – сказал я. – Звонил я. Мистер Бэйн тоже мертв.

Это потрясло их обоих. Они, онемев, уставились на меня. Потом женщина, спотыкаясь, подошла к креслу и упала в него. Из ее рта вырвался какой-то странный звук.

– Я тебе говорил! – заорал муж. – Но ты не хотела!…

Я прервал его.

– Мы стараемся установить местонахождение миссис Бэйн во время убийства ее мужа. Видите ли, мы были осведомлены о дружбе миссис Бэйн с миссис Маркхэм и…

– Видишь? – зашипел на жену Маркхэм. – Я тебе говорил…

– Ты мне говорил! – взвизгнула женщина. – Хорошо, хорошо, хорошо! – Она с силой прижала к глазам стиснутые кулачки.

Где– то заплакал ребенок. Женщина устало поднялась и вышла из комнаты, я услышал ее уговаривающий голос. Ребенок перестал плакать, и вскоре женщина вернулась. Казалось, она немного успокоилась; села в кресло, запахивая халат, и я увидел красивые и мускулистые ноги танцовщицы. Она тихо попросила:

– Расскажите, пожалуйста, как это случилось.