Текст книги "Жена или смерть (сборник)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Жена или смерть

Глава 1

Наступила полночь, а Джим Дентон все еще находился внизу в баре. Маски уже разошлись, а он еще и не поднимался в зал. Прошло больше часа, как они приехали сюда, а он все еще ждал жену, убежавшую попудриться. «Для нее это способ удрать, – думал Дентон, – а для меня?»

На соседний стул села Корин Гест с опущенной маской. Она была одета Питером Пеном, и на ее стройной фигурке костюм сидел прекрасно. Дентон с откровенным восхищением уставился на нее, и Корин благодарно улыбнулась. Она окинула его быстрым взглядом – от ботфортов до шляпы с пером.

– Привет, д’Артаньян.

– Я – Атос.

– Какое это имеет значение для женщины?

– Я брошенный муж, – ответил Дентон, пожимая плечами.

Он тут же пожалел о своих словах. Они должны были прозвучать шутливым объяснением его пребывания в баре, но по исчезновению улыбки на лице Корин он понял, что та подумала. Активность Анджелы в отношении мужчин давно перестала быть секретом для города.

– Сказала, что вернется через пятнадцать минут, – объяснил он, не понимая, зачем делает это. – Но ты же знаешь Анджелу. Никакого чувства времени.

– О! – Корин снова улыбнулась. – От волнения я тоже потеряла Джорджа.

На балах в клубе Галлоуэна существовала традиция целоваться с партнером ровно в полночь, когда снимаются маски.

– Не берусь судить о Джордже, – усмехнулся Дентон, но моя Анджела своего не упустит. Ну что? Посидим тут?

– Ты редактор и всегда говоришь неопределенно.

– Ты женщина и всегда меняешь темы разговора.

Она засмеялась.

– Хорошо, месье Атос, тогда давайте следовать традиции.

Она наклонилась вперед, приложила руки к его щекам и поцеловала его, но тут же отстранилась.

– Призрак моей пра-пра-прабабушки целовал меня более страстно, – проворчал Дентон.

– О, нельзя же так публично демонстрировать мои настоящие чувства, – улыбнулась Корин. – Вон там за столом сидит твой репортер, и мне не хочется фигурировать в разделе сплетен «Кларион».

Это был Тед Уинчестер с девушкой – оба без маскарадных костюмов. Тед помахал ему рукой.

– Я всегда смогу вычеркнуть из его репортажа все личное, – отозвался Дентон и тоже махнул рукой. – Хочешь попробовать снова?

– Я предпочитаю лучше выпить.

– Почему все женщины в моей жизни предпочитают со мной пить?

– Возможно, потому, что они не являются женщинами твоей жизни.

– Ты хочешь сказать, что они являются женщинами еще чьей-то жизни?

– Что-то в этом роде, – ответила Корин.

– За это я тебя и люблю, – заметил Дентон. – Ты такая рассудительная. Так выпьешь? Бурбон с содовой для миссис Гест, – сказал он бармену.

– А для вас, мистер Дентон?

– Ночь только начинается, приятель.

Бармен улыбнулся и наполнил бокал Корин. Она сделала большой глоток и откинулась на спинку стула. Дентон подписал чек.

– Ты сегодня не пьешь, Джим?

– Пью.

– Я же вижу.

– А ты? Один глоток не в счет.

– Это не первый глоток сегодня, мистер Дентон. – Она подняла бокал и посмотрела на свет, потом сделала огромный глоток и чуть не задохнулась. Дентон усмехнулся.

– Нет, серьезно, Джим, если ты не пьешь, тебе не стоит сидеть здесь. В конце концов Джордж разыщет меня. Ты уже танцевал?

– Нет еще.

– О, прости.

Его раздражал ее тон, и он удивился, поняв это. Джим Дентон и супруги Гесты всю жизнь были лучшими друзьями. Почему же, подумал он, шутки Корин насчет Анджелы его задевают? Это было бы понятно, если бы он любил Анджелу, а его даже не трогает, что она переспала чуть ли не с каждым мужчиной в городе.

Он потряс головой и изобразил на лице улыбку.

– А ты не потанцуешь со мной, мечта моей юности?

– Чтобы потерять место в баре? Нет уж, спасибо! Они в любую минуту могут припереться сюда с танцев.

Сказано было откровенно. Корин в этом отношении не придерживалась никаких условностей и иногда выражалась почище любого пропойцы, а на него это действовало отрезвляюще. Корин интуитивно почувствовала его раздражение.

– Пойди найди свою жену и потанцуй с ней, – улыбнулась она. Она понимала, что он больше не может видеть Анджелу. – Она заслуживает страданий за то, что бросила тебя.

– Страданий? Настолько я плохо выгляжу?

– Иди-иди. Ты и Джордж – самые худшие танцоры города. – Когда он слез со стула, она прибавила: – Если найдешь моего мужа, проучи его.

Дентон улыбнулся и отошел от нее.

Как и предсказывала Корин, бар начал заполняться людьми, и по дороге к лестнице Дентону приходилось работать плечами, чтобы расчищать себе путь.

Наверху в освещенном зале среди множества костюмов он почувствовал себя менее смешным в своем мушкетерском облачении. Казалось, что на этот костюмированный бал в клуб Галлоуэна собрался весь Риджмор, во всяком случае, народу было очень много, и за небольшим исключением все в маскарадных костюмах. Здесь были всевозможные призраки и привидения, домовые, феи и волшебники. Были клоуны, бродяги, лунатики, два рыцаря в картонных латах, выкрашенных алюминиевой краской, несколько девиц в одеяниях гаремных наложниц, по меньшей мере три мадам Дюбарри, Джордж Вашингтон с Мартой под руку, Эйб Линкольн (в ботинках лифтера), даже один толстый Тарзан в леопардовой шкуре, которая едва прикрывала волосатую грудь.

Несколько минут Дентон наблюдая за танцующими, пытаясь найти жену по костюму, вернее, по отсутствию оного. Конечно, Анджела была в костюме Клеопатры. Что может быть более привлекательно? Анджела любила производить впечатление, ей нравилось привлекать мужчин своим телом, и она ходила обнаженной в той степени, в какой это позволял закон. Для него это было болезненно. Но не слишком.

Вообще– то говоря, он не ожидал найти ее среди танцующих, тем более после часа отсутствия. Скорее он рассчитывал на чистую случайность. Самое вероятное, что она где-нибудь в темном коридоре с каким-нибудь риджморским франтом, изображающим Антония возле египетской проститутки. Дентон давно уже не делал попыток сохранить семью. Он просто молча сносил все ее вызывающее поведение до той поры, когда уже не сможет его игнорировать. Лишь злили насмешливые и сочувствующие взгляды друзей, которыми они провожали его сейчас.

Он резко повернулся, спустился в вестибюль и направился к бару. Ножны путались и ударяли по коленям, и он злился еще больше. Сдвинув ножны назад, он неожиданно подумал, что они могут показаться со стороны хвостом. Теперь он законченное животное с рогами и хвостом.

В баре было многолюдно и шумно. Корин сидела на том же месте, где он оставил ее. Она подняла брови, увидев его.

– Я забыл поискать его, – признался Дентон, с запозданием вспомнив о ее просьбе. – Хотя я не думаю, что он в зале.

– Ну ничего, – кивнула Корин. – Рано или поздно Джордж припрется в бар. Анджелу ты, конечно, не сумел найти?

– Я просто посмотрел там на всякий случай. Если я не буду искать ее, она скажет, что я невнимателен к ней. Если буду ее искать, она скажет, что я ее преследую. Поэтому я постоял у входа в зал на всякий случай, чтобы избежать потом неприятностей.

– Как и любой мужчина, – сказала Корин. Она повернулась так, чтобы сидеть спиной к залу. – Я думаю, Джим, у тебя настроение такое, что надо выплакаться на сестринском плече. Закажи пару бокальчиков, мы найдем укромный уголок и займемся терапией.

Самое худшее заключалось в том, что она была права. К тому же Корин не была сплетницей.

– Здесь? – спросил Дентон, чтобы затянуть время, и хмыкнул.

– Я знаю местечко, Джим. Давай заказывай и пойдем.

Дентон постучал по стойке бара.

– Джиггерс, бурбон с содовой дважды.

Корин шла впереди, а Дентон следовал за ней с двумя стаканами. Она вышла из холла и направилась к лестнице. Но на лестницу она не пошла. Пройдя мимо, она свернула в небольшой коридор, в конце которого оказалась дверь с надписью: «Мужской гардероб», толкнула дверь и включила свет. Дентон шагнул следом.

Это была длинная узкая комната с рядами зеленых деревянных шкафчиков и скамейками между ними. Корин села. Дентон вручил ей один стакан и сел рядом, поставив шпагу между ног.

– Ты, кажется, отлично знакома с мужскими комнатами, – усмехнулся Дентон. – У тебя часто здесь бывали свидания?

– А помнишь бал старшеклассников? – улыбнулась она в ответ.

– Боже мой! – свистнул Дентон. – Вспомнила! Ну и женщины! Мне было всего семнадцать лет, а тебе пятнадцать!

– Однако тебе это не мешало пытаться меня потискать.

– Пытаться? – усмехнулся он. – Да мы умирали от страсти.

– Вот и полагайся на мужскую память! – Она сделала пару маленьких глотков. – Ты знаешь, Джим, в те дни я была такая наивная и считала это чуть ли не помолвкой. Я была потрясена, когда увидела, что следующий танец ты танцуешь с этой ужасной Салли Минс.

– В то время я еще не умел разбираться в чувствах, Корин. А когда набрался мудрости, ты быстро выскочила замуж за Джорджа.

– Тпру, парень! Ни к чему такой разговор между друзьями.

– Верно, – усмехнулся Дентон. – Да еще в мужской раздевалке. Это была твоя идея. Кстати, почему у тебя появилась мысль, что я смотрю на тебя не иначе как на старого друга?

– Тише, старый друг. – Она покраснела и сделала еще глоток. – Хочешь начать все сначала?

Дентон поставил свой стакан на скамейку между ними.

– Хорошо, Корин, но какого черта мы здесь делаем?

– Я же тебе сказала. Я подумала, что тебе станет легче, если ты выговоришься.

– О чем?

– Не строй из себя дурака! Об этой грязной сплетне, Джим. Ты знаешь, что я не сую нос в чужие дела, но если я могу что-нибудь сделать…

– Нет, – кратко сказал он.

Корин поразилась.

– Хорошо, это научит меня заниматься собственными делами. – Она встала.

Он усадил ее назад.

– Я полагаю, Корин, этот предмет меня волнует больше, чем мне бы хотелось. Спасибо тебе за попытку помочь. Но перекладывание на тебя моих неприятностей ничего не даст. Я дошел до того, что решил обратиться к юристу.

– Очень печально это слышать, Джим.

Почему? Корин, как и все в городе, должна знать о приключениях Анджелы.

Несомненно, это его вина. Он знал о поведении Анджелы, когда познакомился с ней, и только романтический идиотизм заставил его верить, что замужество изменит ее. Привезти из большого города в маленький шлюху и думать, что она станет лучше! Нет, наверняка он рехнулся в тот момент.

– Что? – спросил Дентон.

– Я говорю, прости, что сунула свой большой нос в твои личные дела.

– Большой нос? Да у тебя самый лучший носик в городе!

– Так мы друзья, Джим? – улыбнулась она.

Он поднял свой стакан.

Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату заглянул Джулиан Овертон, секретарь клуба. Он увидел их, удивленно посмотрел и смутился.

– Простите меня, – пробормотал толстяк. – Я увидел свет и подумал, что кто-то забыл его выключить. Извините, что помешал. – Он подмигнул Дентону и смылся.

– Черт возьми, – раздраженно пробормотала Корин. – Не успеет этот бал кончиться, как весь клуб будет знать, что ты наполовину раздел меня, Джим. Пошли отсюда.

Глава 2

Теперь в баре было еще больше народа, и они допивали свой бурбон, стоя в дверях. Дентон хотел пробиться к стойке, чтобы повторить, но ему пришлось отказаться от этого намерения. Корин поднималась на цыпочках и старалась заглянуть внутрь бара.

– Ничего у нас не выйдет, – сказал Дентон. – Я недостаточно тонкий, а ты недостаточно высокая.

– Может, ты видишь Джорджа? Он в костюме капитана Кука.

«Это здорово символизирует отношения Гестов, – подумал Дентон. – Капитан Кук и Питер Пен настолько же близки друг другу, насколько далеки Клеопатра и Атос».

С высоты своих шести с лишним футов Дентон видел всех в баре. Там было два пирата, но Джорджа не оказалось, так же как и Анджелы. Он хотел повернуться к Корин с отчетом, когда его внимание привлек хриплый шепот.

– Посмотри, Олив! Ральф Кросби погружен в печаль! Вон там, в конце бара.

Дентон обернулся. Шептала толстая Эллин Райт, одетая клоуном, а предназначался шепот худой ведьме Олив Хабер, сиделке из местной больницы.

Удивляясь, почему окружной прокурор должен быть «погружен в печаль», Дентон посмотрел в дальний конец бара. Мясистое лицо Ральфа Кросби побагровело, его обычно прилизанные, черные, как у индейца, волосы были растрепаны, он вспотел, как настоящий фермер, в костюм которого был одет: широкие брюки и красная куртка, а в руках вилы.

– Видела, как его передернуло, когда она прошла мимо? – Дентон услышал голос худющей Олив. – Я думала, умру от одного выражения его лица.

– Интересно, кто был этот новый мужчина. Ты что-нибудь слышала о нем, Олив?

– Нет. Я видела, как она танцевала с тремя разными мужчинами. С кем она наконец исчезла, не знаю.

«Вот болтливые суки!» – с отвращением подумал Дентон. Он снова повернулся к Корин, но, увидев ее лицо, сразу понял, в чем дело.

Значит, окружной прокурор Ральф Кросби был последней постельной принадлежностью Анджелы, с горьким изумлением подумал он. Очевидно, он заблуждался, считая последним молодого Арнольда Лонга. Его не очень удивляло, что он поздно узнавал о новых любовниках своей жены. Кстати, мужья всегда последними узнают это. Интересно только, кто преемник прокурора.

Эллен Райт снова начала шептать.

– Ты знаешь, Джим, – торопливо сказала Корин, – я, пожалуй, принимаю твое приглашение потанцевать.

По дороге к залу, пробираясь сквозь толпу, Корин болтала о чем угодно, только не о том, что слышал Дентон, и он был рад этому. В зале народу было гораздо меньше, а танцевало всего лишь с полдюжины неутомимых пар. Примерно столько же пар сидело вдоль стен. Они лениво болтали и наблюдали за танцующими. Здесь среди сидящих пар находились Анджела Дентон и Джордж Гест.

Корин на какую-то долю секунды замешкалась, потом воскликнула: «Хелло», потащила за собой Джима и наконец, отпустив его руку, радостно улыбаясь, плюхнулась рядом с мужем. Анджела улыбалась одной из своих обворожительных улыбок.

– Привет! – сказала она неожиданно хриплым голосом. – А мы-то удивляемся, куда вы оба делись.

Хриплость была тем более удивительна, что она старалась подделаться под маленькую девочку и даже надувала губы. Как и Бриджит Бардо, Анджела принадлежала к типу женщин, появившемуся в середине нашего столетия, которые умудрялись при острой сексуальности сохранять детские личики. У нее были невинные голубые глаза, алые нежные губки, всегда чуть приоткрытые, маленький красивый нос, пышная копна взбитых белокурых волос, – и все это прикреплено к зрелому чувственному телу, выставленному на всеобщее обозрение. Такая комбинация была непреодолима для мужчин – уж кто-кто, а Дентон знал это по собственному опыту. Дентон часто думал, что не случайно набоковская Лолита очаровывала мужчин и вызывала ненависть женщин. Женщина-дитя легко ломала все табу, существовавшие для мужчин Запада. Когда появлялась Анджела со своим чуть приоткрытым ртом, перед ней не сумел бы устоять и сам дьявол.

Сегодня она превзошла себя, мысленно отметил Дентон, бросив на жену беглый взгляд. Было удивительно, что другие женщины не придушили ее где-нибудь в темном уголке и не разорвали на куски. Маскарадный костюм Клеопатры она использовала для того, чтобы подчеркнуть свои прелести. Единственное, что было в ее наряде от Древнего Египта, подумал Дентон, это рога. Пышная прическа Анджелы была украшена голубыми коровьими рогами, которые тысячелетия назад носили нильские сирены. И Дентон с усмешкой подумал, что эти рога должен по праву носить он.

Анджела скопировала их с фотографии в журнале, на которой был изображен египетский храм. Больше ничего не напоминало об Египте. Голубой нейлоновый шарф крест-накрест проходил через ее грудь и был завязан узлом на спине. («Это так же смешно, как если бы в то время египтянка надела бикини», – сказал он ей дома. «О, дорогой, какая чушь! – ответила она. – Да и уже поздно что-либо предпринимать».) То, что было на ней надето из остальных предметов туалета, еще больше подчеркивало ее наготу. На длинных стройных ногах не было ничего, кроме сандалий. Пышная высокая грудь четко вырисовывалась под легким нейлоном. («Ты не боишься, что тебя арестуют?» – спросил Дентон дома. Она изумленно уставилась на него: «Но, дорогой, ведь это же частный клуб, и это мое личное дело». И все.)

Джордж Гест сидел между женой Дентона и Корин, вытянув длинные ноги и пытаясь изображать пирата. На ноги он нацепил нечто вроде старых болотных сапог.

Широкая куртка висела на нем мешком, а на шее болтался галстук. Если в его костюме и было что-то от капитана Кука, так это пояс и шляпа. Но в равной степени это могли быть и вещи пирата.

– Привет, милая, – преувеличенно бодро произнес он, – привет, Джим.

В недоверчивом мозгу Дентона мелькнула мысль, что именно Джордж Гест и был тем новым преемником окружного прокурора, о котором болтали эти ведьмы в баре. В следующее мгновение он почувствовал стыд. Он не мог поверить в то, что Джордж Гест испытывает влечение к Анджеле, поскольку не представлял себе, что сам может с вожделением смотреть на Корин. Все-таки следует верить хотя бы в дружбу.

«И если есть на свете самый последний дурак, так это я, – подумал Дентон. – Только не Джордж. Не старина Джордж. Даже Анджела не станет тащить в свою постель мужа лучшей своей подруги. Джордж просто чувствует вину за то, что бросил свою жену. А на Анджелу наткнулся случайно, когда она выходила из укрытия от своего очередного любовника. И уж надо быть идиотом, чтобы решить, что Джордж станет прятаться с Анджелой по темным углам этого клуба».

У Корин на этот счет были свои мысли.

– Здесь было весело, Джордж? – нежно, увы, очень нежно спросила она.

– Да нет, – отозвался Джордж. – Я так и думал, что ты в баре, и собирался спуститься туда.

– Дорогой, после танцев мы все приглашены на легкую закуску к Виаттам, – обратилась Анджела к Дентону. – Здорово, правда?

– Просто прекрасно, – без всякого энтузиазма отозвался Джим.

– Я думаю, мистер Виатт собирается пригласить меня на телевидение, – продолжала жена, заливаясь хрипловатым смехом. – Конечно, я не собираюсь принимать его приглашение, но все же приятно, что мои выступления еще помнят.

Опять начинается, подумал Дентон. Анджела раструбила всему Риджмору, что за два года брачной жизни с Дентоном, она пожертвовала своей блестящей театральной карьерой. Послушать ее, так он силой лишил ее известности на Бродвее и в Голливуде. Только он один во всем городе знал, что она выступала со стриптизом в третьеразрядном ночном кабаре. Он-то помнил, что она схватилась за его предложение, чтобы вырваться из тоскливой и безрадостной жизни. В то время он находился целиком под влиянием ее притягательности. Но и тогда он знал о ее потрясающем таланте раздеваться и ложиться под любого. Именно это заставило и его стать завсегдатаем грязного бистро, где он впервые испытал, как она это делает.

Он вспомнил, как однажды сказали, что она переспит с кем угодно, лишь бы тот намекнул ей, что ее пригласят в кино. В тот вечер они возвращались домой, и Анджела начала плакать от обиды. Но в ее карьере бывали вещи и похлеще. А Дентон все верил, что она исправится.

Только цепкость и женская хитрость Анджелы заставили его остаться с ней после того, как он впервые узнал о ее неверности. И хотя ее многочисленные измены привели к тому, что его перестало волновать, когда, где и с кем она спит, он все еще не мог прийти в состояние настоящего мужского гнева. Несмотря на похотливое и доступное любому тело, ее лицо оставалось детским и вызывало жалость.

Мысли Дентона оборвались, Корин обратилась к Анджеле.

– Как это случилось, что Виатты пригласили и нас с Джорджем, Анджела? – с едва заметным недоверием спросила она.

– А что в этом такого, Кор? – Анджела широко раскрыла свои голубые глаза.

– Дело в том, Кор, – вмешался Джордж, – что сперва были приглашены мы с тобой. Я танцевал с Ардис Виатт, когда она нас пригласила. Анджела танцевала с Норманом Виаттом. Когда мы все встретились, они сказали, чтобы Анджела привела с собой Джима.

На помосте музыканты взяли инструменты и заиграли. Дентон прислушался. Играли «Спокойной ночи, Гледи». А он так и не танцевал ни разу, вспомнил он с сожалением.

– Разве уже так поздно? – удивилась Корин.

– Конечно. – Джордж откинул рукав куртки и посмотрел на часы. – Пять минут второго.

Анджела вскочила.

– Тогда пора собираться к Виаттам, – сказала она. – Ардис просила прийти сразу же после танцев. Я должна помочь ей приготовить буфет.

– Буфет? – удивился Дентон. – Значит, там будет много народу?

– Конечно, дорогой. Они же пригласили не только нас четверых. Там будет обычный прием.

– Не нравятся мне эти ночные дела, – с сомнением пробормотала Корин. – Я не знаю, Джордж… Утром идти в церковь…

– О, Корин, пойдем! – воскликнула Анджела. – Там будет весело. Ведь все знатные люди будут там.

Все знатные люди… Как и любой выходец из лачуг, Анджела имела смешное чувство классового сознания. Дентон был не в состоянии доказать ей, что в Риджморе аристократии просто не существует. В городе нет людей с большими деньгами, и только торговцы и несколько человек других профессий входят в так называемый Риджморский окружной клуб. Поскольку годовой взнос в клуб составлял всего двести долларов, а в совет клуба входили торговец рыбой и владелец местной санитарной компании, по имени которого, кстати, называли мусорную свалку, едва ли клуб мог считаться «знатным». Но Анджела никак не могла смириться с демократизмом местного общества и выдумывала разную элиту, чтобы отнести к ней себя и мужа.

В самом начале их замужества это удивляло и трогало Дентона. Анджела никогда не рассказывала о своем прошлом, но он-то знал, что она была самой младшей из десяти детей пенсильванского шахтера и в пятнадцать лет сбежала из дома. Замужество дало ей возможность впервые почувствовать себя человеком, она радовалась своему новому общественному положению, а он ей все прощал. Теперь его ничто не трогало и не изумляло, он был всего-навсего равнодушен.

– Мы с Джорджем пойдем за пальто, – объявил Дентон Анджеле и Корин. – А вы спускайтесь. У выхода встретимся. Пошли, Джордж.

Джордж с явным облегчением встал.

Глава 3

На улице было тихо. Где-то на западе сгущались тучи и изредка гремел гром.

Дентон подошел к машине, открыл Анджеле дверь и посмотрел на небо.

– Пожалуй, лучше всего поехать домой, – предложил он. – Скоро – будет гроза.

Анджела посмотрела на него так, будто у него неожиданно выросла вторая голова.

– И пропустить прием у Виаттов? Не говори глупостей, Джеймс!

Дентон пожал плечами, обошел вокруг машины и уселся за руль. Рядом садился в машину Джордж Гест. Дентон подождал, пока тот тронется, и пристроился вслед за ним.

Первые крупные капли дождя упали на крыши обеих машин, когда те приближались к дому Виаттов. Обе пары успели вовремя вскочить на веранду.

Дом Виаттов – современный двухэтажный особняк – располагался на холме фасадом к реке. Вообще-то весь Риджмор располагался на холмах и в долинах, и все его улицы то поднимались, то опускались.

Норман Виатт был самым известным жителем города. Он считался одним из лучших телепродюсеров, и его постоянной резиденцией был Голливуд. Но он все же держался за старое семейное гнездо в Риджморе. Он гордился своим крошечным охотничьим домом, расположенным высоко в горах, и расценивал его как своеобразную рекламу.

Виатты посещали Риджмор три раза в год. В свои сорок лет Норм Виатт выглядел старше, очевидно, из-за бороды, и очень любил, бывая в Риджморе, встречаться с друзьями юности.

Жена Нормана Ардис была старше его на год или на два. Красивая властная женщина, она происходила совсем из другого мира – мира прочного, настоящего богатства. Этим объяснялись ее свободные, истинно аристократические манеры. Ардис всегда держалась уверенно, без светского жеманства, оставаясь естественной в седле и на фешенебельном приеме. Она была дочерью Джеральда Тревора, мультимиллионера, президента и председателя совета директоров «Тревор Юнайтед Студиоз», где Норм Виатт являлся исполнительным вице-президентом.

Норм Виатт в костюме Генриха VIII приветствовал Дентонов и Гестов, стоя у дверей.

– Вы первые, – с теплой улыбкой сказал он и махнул им в сторону гостиной.

Ардис Виатт была в костюме королевы Елизаветы I, который потрясающе шел ей. Она немедленно подхватила женщин и потащила их на кухню. Анджела и Корин пошли помогать ей готовить закуски. В Риджморе Ардис слыла большой демократкой, поскольку большую часть домашней работы делала сама.

Едва три женщины исчезли на кухне, сверху спустился высокий седовласый мужчина лет шестидесяти в форме генерала Конфедерации.

– Ребята, вы ведь знакомы с моим тестем, не так ли? – спросил Норм Виатт.

– О, да, – сказал Джим Дентон.

– Мы встречались в клубе в прошлом году, мистер Тревор, – сказал Джордж. – Я Джордж Гест.

– Как же, помню, – отозвался Тревор, явно забывший его. – Рад видеть вас обоих.

– Как вам понравился бал, мистер Тревор? – спросил Дентон, чтобы что-нибудь сказать.

– Очень понравился. Правда, я совершил ошибку, нацепив эту шпагу. Она все время путается под ногами.

– Я вас понимаю, – сказал Дентон, поправляя собственную шпагу.

– Джеральд никогда не упускает возможности повеселиться, – усмехнулся Норм Виатт, – несмотря на то что превратился в старую клячу. Что будете пить, ребята?

Дентон и Джордж Гест в один голос попросили бурбон с содовой, а Тревор шотландское виски. Норман Виатт подошел к бару, чтобы наполнить для них бокалы.

– Вы становитесь постоянным жителем Риджмора, мистер Тревор, – заметил Дентон. – Это, кажется, ваш третий визит в нынешнем году?

– У меня появилась привычка по возможности следовать за Ардис и Норманом, – отозвался магнат. – Подобно большинству стариков.

– Не верьте ему, – сказал Норман. – Практически мы похищаем его из объятий голливудских красоток. Здесь мы хоть можем приглядывать за ним.

– Боюсь, что вышел из того возраста, когда следовало опасаться за мои романтические выходки, Норман, – сдержанно улыбнулся Тревор.

Виатт поставил перед каждым из них по бокалу и начал смешивать для себя виски с содовой.

– Вы только вслушайтесь в этот невинный тон! – воскликнул Норман. – Да я же видел, как трепетало твое сердце сегодня на балу при виде девочек. Джим, получше присматривай за Анджелой. Он дважды танцевал с ней.

– Трижды, – поправил старый джентльмен. – Норман ревнует, потому что я помешал ему. У вас очаровательная жена, Джим. Лет двадцать, пожалуй, даже десять тому назад вам бы следовало меня бояться.

– Меня это не очень волнует, мистер Тревор, – отозвался Дентон. Миллионер бросил на него проницательный взгляд.

– Норм, ты долго пробудешь здесь? – торопливо вмешался Джордж Гест.

– Через пару недель я должен вернуться на работу, но Джеральд будет обижаться, если я не предоставлю ему возможности подстрелить оленя. Он еще более заядлый охотник, чем я, и приходится ему потакать.

– Норман любит преувеличивать, – отозвался Тревор. – Если ты действительно думаешь взяться за работу, Норман, тебе надо уехать завтра.

– И упустить оленя? Ну уж нет!

Магнат и его зять обменялись многозначительными улыбками. Дентон не сомневался, что своими успехами Норман Виатт был обязан не только дочери этого мультимиллионера, но и тому, что сумел очаровать самого старика.

В дверь позвонили, и Норман оторвался от бара, чтобы открыть. Вместе с шумом дождя и грома на пороге появилась толстая Клара Соммерс, дрожащая и мокрая, и ее не менее толстый муж.

– Никогда не думал, Клара, что ты умеешь так быстро бегать, – смеялся муж. – Как кошка, которую обварили кипятком.

– Ужасный дождь, – отозвалась его жена.

Они увидели, что на улице дождь льет как из ведра. Норман Виатт захлопнул дверь.

Из столовой выскочили Ардис, Корин и Анджела. Все три женщины выглядели испуганными.

– Что это было? – задыхаясь, спросила Ардис.

– Удар судьбы, – ответил Дентон.

– Нет, серьезно. Как будто мимо волос пролетело что-то.

– Пролетело и улетело, Ардис. Ничего страшного. У вас все в порядке? – Норман вернулся к бару.

Очевидно, с буфетом все было в порядке, потому что Ардис, Корин и Анджела остались вместе со всеми в гостиной. Виатт приготовил выпивку для них и Соммерсов.

Потом появились и другие гости – в основном замужние пары, но среди них был молодой Арнольд Лонг. Он меньше года прослужил дяде Сэму, и Дентон подозревал, что он и армия США расстались со взаимным удовольствием. Лонг старался всем нравиться и совращал девиц, работающих на фабрике его отца. Сам он работать пока не собирался и находился под покровительством своей мамы. Насколько знал Дентон, Арнольд все силы тратил именно на соблазнение девушек. Сюда он попал, очевидно, из-за родителей, приглашенных Виаттами. Мистер и миссис Лонг были в костюмах булочников, а их сынок, как обычно, в смокинге. В смокинге он всегда выглядел великолепно.

Другим холостяком был Мэттью Фаллон, долговязый мужчина далеко за тридцать. Он был видным карикатуристом в газетном синдикате. Костюм бродяги прекрасно ему соответствовал.

Джим Дентон подошел к буфету, положил себе на тарелку ветчину, индейку и картофель и вернулся в гостиную. Увидев, что все кресла в гостиной заняты, он вышел в холл и уселся на лестнице.

– Ты выбрал прекрасное место, Джим.

Он поднял голову и увидел перед собой королеву Елизавету.

– Привет, ваше величество. Мне надоело крутиться возле баб, и я решил отдохнуть. – Он протянул ей тарелку. – Поешь.

Ардис Виатт присела рядом с ним. В руке она держала бокал.

– Для редактора ты выражаешься довольно грубовато, Джим.

– Не буду. Спасибо за картошку.

– Не меня надо благодарить, – засмеялась Ардис. – Тебе понравился бал? Эх, мне бы фигуру твоей жены.

– Она определенно не делает из нее тайны, – сухо отозвался Дентон.

Ардис бросила на него быстрый взгляд.

– Я думаю, Анджела умеет завоевывать мужчин.

Он чуть не спросил, кого именно Ардис имеет в виду, но увидел Анджелу у стола с закусками, занятую оживленным разговором с Мэттью Фаллоном и Джеральдом Тревором.

– Я полагаю, в данном случае завоевателем окажется твой отец, Ардис. Уж он-то разбирается в представлениях.

– Не обольщайся, Джим.

– Откуда я знаю, что мне надо делать.

Норман Виатт пошел открыть очередному гостю. В дом с трудом вошел Ральф Кросби. Его лицо было еще более багровым, чем в баре клуба. Он был сильно пьян. Дождь превратился в тропический ливень. Окружной прокурор промок, черные волосы падали на лоб. Он огляделся.

– Ральф, ты сильно пьян, – быстро сказал Норман. – Может, поднимешься наверх? Я дам тебе переодеться, ты же весь мокрый.

Ральф Кросби оглядел свой фермерский костюм.

– Немного воды еще никому не вредило, – ответил он. Затем облизал губы и шмыгнул носом. – Дай выпить.

Норман колебался, потом направился к бару. Кросби поплелся за ним. Возле Анджелы Дентон он резко остановился. Та по-прежнему болтала с мультимиллионером и карикатуристом.