Текст книги "Жена или смерть (сборник)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Польза была бы, – сказал я. – Но ты не такой уж плохой игрок.

– Паршивый. Я это знаю, и меня зло берет, когда я не могу угнаться за тобой и другими парнями. Я хочу быть не хуже других.

– Ты и так не хуже, – сказал я улыбаясь. – Раз ты принят и платишь эти тысячедолларовые членские взносы, ты такой же, как и все.

Он сделал нетерпеливый жест.

– Не в деньгах дело, Джим. Я не то имел в виду. У меня никогда не было времени для книг и картин, для всего такого, но я знаю, что они много значат. Это надо чувствовать.

Я сам не отличу Ван-Гога от Пикассо.

– Художники, – вздохнул он. – Знаменитые. Это-то я знаю, Джим. Ты смеешься надо мной?

– Нет, Элвин, – сказал я серьезно, – я не смеюсь над тобой.

Он отпил из бутылки.

– Вся штука в том, что я хочу научиться этим вещам. Я хочу лучше играть в гольф, знакомиться с умными людьми. Чертовски поздно, мне пятьдесят шесть лет, но раньше у меня не было ни времени, ни денег. А теперь и не знаю, как начать, как себя вести.

– Просто быть самим собой.

– Конечно, вы хорошо ко мне относитесь, – сказал он тихо. – Но как мне быть с женой?

Я сделал глоток, недоумевая, куда он клонит.

– А что жена, Элвин? Я уверен, что она хочет того же, что и ты.

– Черта с два, – сказал он горько и опрокинул бутылку.

Я ждал. Через секунду он опустил бутылку и сказал:

– Давай-ка забудем про это, а, Джим?

– Ты сказал, что хочешь поговорить со мной наедине.

– Да. Знаю. Но не стоит. Я сам управлюсь.

– С чем управишься? – меня разбирало любопытство.

Он поколебался, потом выпалил:

– Из-за жены я вступил в этот шикарный клуб, а она даже не хочет пойти сюда со мной. Все, что ей нужно… – Он внезапно смолк и принялся пить.

Я тоже отпил, испытывая беспокойство. Бэйн заговорил:

– Джим, мне сказали, что ты честный сыщик. Я никогда раньше не был знаком с сыщиками. Тебя хвалят. Ты работаешь для большой организации, Я наводил справки и узнал, что фирма суперкласса. Ты согласился бы выполнить мое поручение?

– Что за поручение, Элвин?

Он пристально посмотрел на бутылку. Его маленькие голубые глазки похолодели.

– Она… изменяет мне.

– Ты уверен?

Он медленно кивнул.

– Абсолютно. Она даже не очень старается это от меня скрыть.

– Мне очень жаль, – сказал я.

Он поднял на меня глаза.

– Мне тоже, – сказал он жестко. – Но между нами все кончено.

Я промолчал. Я догадывался, что последует дальше, и боялся этого.

– Ты согласишься оказать мне услугу, Джим? Добыть улики против нее, так чтобы я мог развестись на своих условиях? Ты сделаешь это? – Его взгляд был напряженным.

Я вздохнул.

– Сожалею, Элвин. Наше агентство не занимается делами такого рода. Я могу рекомендовать тебе человека, который…

– Нет, – сказал он резко. – Черт возьми, Джим, я хочу сделать это как следует. Не желаю, чтобы какой-нибудь грошовый тип…

– Я знаю, что ты хочешь, – прервал я, – и огорчен, что не могу тебе помочь. – Я и в самом деле был огорчен.

– Цена не имеет значения, – говорил он чуть ли не извиняющимся тоном.

– Я знаю, – сказал я, – но это против правил агентства.

Это была правда. Я повиновался предписаниям. Были, конечно, случаи, когда я нарушал их, будучи вынужден к тому или обманут. Но я не видел никакого смысла в том, чтобы намеренно вовлекать себя и агентство в супружеские заботы Элвина Бэйна. Это легко могло бы привести к осложнениям, и я имел бы серьезные неприятности с нью-йоркским начальством. Я мог бы, конечно, скрыть это в отчете, но, если бы я сделал то, чего хотел Бэйн, мне пришлось бы выступить свидетелем в бракоразводном процессе. Это неминуемо означало бы потерю работы.

Бэйн тяжело вздохнул.

– Я надеялся, что ты мне поможешь.

– Я знаю нескольких надежных людей, которые работают в одиночку. Ты сможешь сослаться на меня, если захочешь связаться с одним из них.

Он провел рукой по лицу.

– Я подумаю об этом… – Голос у него был усталым. – Наверное, я стану конченым человеком в клубе, когда станет известно, что моя жена гоняется за мужчинами… Черт, надо мной будут смеяться, сплетничать… – Он отпил из бутылки.

Ты стал здесь своим. Твоя жена не имеет к этому никакого отношения.

– Спасибо. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – Спасибо, Джим.

Мы мало разговаривали после этого. Как я уже сказал, меня разбирало любопытство, но Бэйн не имел больше охоты распространяться о неверности жены. И поскольку я отказался помочь, задавать вопросы с моей стороны было бы назойливостью. Поэтому я больше не касался этой темы и вскоре встал.

– Как насчет завтрашнего гольфа? Может, только девять лунок?

Он вяло улыбнулся мне.

Ладно, но надеюсь сыграть лучше, чем сегодня.

– Конечно. В два часа? К четырем надо закончить. У меня в пять встреча.

– С той хорошенькой шатенкой, что бывает здесь с тобой?

Я кивнул, думая о Сэнди Холлис, моей секретарше.

– Мы собираемся пожениться.

– Рад за тебя, Джим. Поздравляю.

– Спасибо.

Я все еще немного смущался, когда речь заходила о моей недавней помолвке с Сэнди. До какого-то момента мы работали вместе, связанные чисто служебными отношениями, а потом совершенно неожиданно у меня открылись глаза, и я понял, что для меня не существует никого, кроме Сэнди. Впрочем, в офисе наши отношения оставались строго деловыми.

Я покидал Элвина Бэйна, жалея, что отказался помочь ему. Я знал, что мог бы сделать то, что он хотел, и сумел бы, пожалуй, устроить как-нибудь так, чтобы мое имя не упоминалось. Но это было бы слишком рискованно. Я не мог допустить, чтобы при огласке упоминали агентство.

Я принял душ, переоделся и вышел к своей машине – зеленому «меркурию» позапрошлогодней модели, который принадлежал агентству. Выехав с территории клуба на шоссе, я направился вдоль озера к повороту, ведущему в западный район города, где в большом новом здании на окраине, рядом с Роки-Ривер, жила Сэнди.

Я поставил машину у тротуара, вошел в дом и поднялся на одном из лифтов.

Сэнди ждала меня. В бледно-желтом платье без рукавов, теплый оттенок которого гармонировал с ровным коричневым загаром ее рук и плеч, она выглядела свежей и юной. Каштановые волосы падали мягкими волнами, немного не доставая до плеч. Ее длинные голые загорелые ноги были обуты в туфли без задников на высоких каблуках. Она прижалась ко мне, и я поцеловал ее. Губы у нее были мягкие и прохладные, и от нее слабо пахло солнцем и душистым мылом. Через минуту я отпустил ее и спросил:

– Чем ты занималась весь день?

– Загорала на крыше.

– Ты начинаешь походить на индуску.

Она рассмеялась и повернулась к столику, на который заранее выставила джин, вермут, лед и стаканы.

– Как гольф?

– Неплохо. Кстати, сегодня я отказал перспективному клиенту.

Она обернулась и подняла бронзовые брови.

Я рассказал ей об Элвине Бэйне, пока она наливала и осторожно смешивала джин, вермут и лед. Когда я кончил, она подала мне стакан и сказала:

– Бедняга. Похоже, он хороший парень. Мне бы хотелось, чтобы ты ему помог.

– Я тоже этого хотел, но в такое дело лучше не вмешиваться.

– Где мы обедаем?

– Где хочешь.

– Только не в клубе, Джим. Эта субботняя публика, по-моему, слишком шумлива.

– В каком-нибудь уютном месте с тихой музыкой?

Она кивнула, улыбаясь мне поверх стакана. У Сэнди был короткий задорный носик, усыпанный мелкими веснушками.

– Я знаю такое место, если ты не против проехаться. Это на восточной стороне…

– Сегодня славный вечер для прогулки, – сказала Сэнди. – Ой, чуть не забыла, на той неделе приезжает мама.

– Хочет присмотреться ко мне, а?

– Может быть. Помнишь, мы ездили на ферму в День благодарения? Ты был тогда всего лишь моим боссом, но, мне кажется, ей всегда не особенно нравилось, что я работаю у тебя. Боюсь, что ты представляешься ей испорченным частным соглядатаем, накоротке с бутылками и блондинками.

– Что ж, – сказал я, – по-моему, она права…

Для вас будет лучше, если это не так, Джеймс Беннет.

Да, мэм.

Мы сидели рядом на низком диване и отпивали из своих стаканов. На проигрывателе крутилась пластинка Штраус. Мы разговаривали, слушали мелодичную музыку, и это было очень приятно.

Несколько раз мы поцеловались и через некоторое время, около шести, вышли из дома и поехали по улицам, освещенным клонившимся к закату солнцем. Прохладный ветерок нежно играл волосами Сэнди. Она сидела, тесно прижавшись ко мне, и я был доволен и счастлив.

Глава 2

В воскресенье я позволил себе немного понежиться. Встал поздно, соединив завтрак и ленч, а потом развалился в кресле с чашкой кофе и воскресной газетой. Около двенадцати позвонила Сэнди.

– Привет, Джим, – сказала она своим ставшим теперь таким родным голосом, которому словно не хватало дыхания. – Чем ты занимаешься?

– Просто сижу и бездельничаю. Я еще даже не брился. По утрам я отвратителен.

Сэнди рассмеялась.

– Согласна и на это. Слушай, Джим, ты помнишь Элис Киф? Она живет напротив. Работает в электрокомпании. Она пригласила меня в бассейн. Приходи прямо туда, если в пять меня не будет дома.

– Ладно. У меня в два гольф. До встречи.

Я побрился, не спеша оделся, выбрал новый светло-коричневый костюм, рассовал по карманам деньги и ключи и вышел из дома. День снова был ясный и солнечный, но для купания, подумал я, холодновато. Все же Сэнди сможет побыть на солнце. Я усмехнулся про себя, что все больше привыкаю думать и поступать как муж. И это мне нравилось.

Была половина второго, когда я приехал в клуб. Здесь собралась обычная воскресная компания, а в центральном зале женщины играли в бридж. У первой отметки толпилась целая очередь, и я порадовался, что мы с Бэйном условились не раньше чем на два часа. К тому времени толпа игроков поредеет, и нам не придется ждать или торопиться из-за тех, кто позади нас. В каждом клубе всегда есть люди, которые орут за спиной, требуя уступить дорогу, и ведут мяч, наступая вам на пятки, или загоняют его на площадку у лунки, когда вы делаете завершающий удар.

В раздевалке было шумно и тесно. Многие из членов клуба уже приступили к воскресной выпивке, но, по-моему, для этого было рановато. Я переоделся в легкие брюки. В шортах, которые здесь носили многие, я чувствовал себя неловко. Надел также рубашку с короткими рукавами и подбитые шипами туфли. Надо было убить время, и я присел за покер с пятидесятицентовым лимитом. Проиграл семь долларов. Когда пробило два, я вышел на террасу и стал ждать Элвина Бэйна. В четверть третьего я понял, что он не придет, и принял предложение заменить недостающего игрока в игре пара на пару.

Было четыре тридцать, когда я покончил с девятой лункой. Приходилось торопиться, чтобы добраться до Сэнди к пяти.

Я позвонил ей из холла, но телефон молчал. Поставив машину у тротуара, я прошел пешком через парк к плавательному бассейну. Сэнди была там. Она лежала, растянувшись на солнце, возле длинноногой черноволосой девушки в ослепительно-белом купальнике. Сэнди уже знакомила меня с мисс Киф, которая работала в электрокомпании. Пока они переодевались, я пил кока-колу.

Втроем мы зашли к Сэнди на стаканчик чая, а потом за мисс Киф явился красивый молодой человек. Сэнди налила и ему. После того как гости ушли, она сказала:

– Сюрприз, Джим. Мы будем ужинать здесь. У меня в холодильнике чудесная вырезка.

– Отлично! Где джин?

– В шкафу, конечно. Сделать к салату чесночный соус?

– А как же! – сказал я, целуя ее.

Когда я ушел от Сэнди, было только десять часов, но в понедельник обычно меня ждало много работы.

Этот понедельник не был исключением. Алек Хэммонд и Ред Дрейк уже явились на службу. Ред был с похмелья, и я дал ему задание полегче – наружное наблюдение. Алек, сморщив худое веснушчатое лицо в улыбке, сказал:

– Джим, черт возьми, я сегодня в форме. Дай что-нибудь посложнее.

Высокий, с очень узкими бедрами, он всегда напоминал мне ковбоя. Его легко было представить в джинсах в обтяжку, сапогах, широкополой шляпе и, пожалуй, с шестизарядным револьвером на низко спущенном поясе. Он и в самом деле был родом из Техаса, да и говорил чуть нараспев.

Я дал ему нелегкую работенку: поручение финансовой компании из Лорэна. Один из служащих был нечист на руку, а они не могли установить, кто именно. Я объяснил задачу и добавил:

– Ты – новый работник в департаменте потребительского кредита. Именно там происходят недостачи. Держи ухо востро и ничего не предпринимай, пока не накроешь вора с поличным. Надо, чтобы он не смог вывернуться.

– Ладно, босс. Как вы считаете, они не расщедрятся на маленький аванс для меня? Мне хватит до зарплаты.

– Спроси у них сам, – ответил я. – Может быть, они дают своим сотрудникам скидку с процентов?

Алек рассмеялся, подмигнул Сэнди и вышел. Заверещал телефон. Потом он уже звонил без передышки. Сэнди отсеивала звонки, и мне доставались уже лишь те, которые она считала необходимыми. Звонили частные лица, полиция, сомнительные типы с периферии преступного мира. Детектив сержант Деннис Рокингем пригласил меня на ленч. Я согласился при условии, что не буду связан делами. Мы с Рокингемом всегда работали в довольно тесном контакте.

Еще один звонок: срочный вызов от видного кливлендского бизнесмена. Сэнди жестом предложила мне взять трубку. Я слушал, выражал сочувствие, задавал вопросы и закончил тем, что пообещал сделать все возможное, чтобы отыскать его семнадцатилетнюю дочь.

– Нет, сэр, никакой огласки не будет… Я не сообщу полиции, если это не окажется необходимым… Да, сэр, я понял. Буду держать вас в курсе… До свидания.

Я встал из-за стола, взял с вешалки свою коричневую фетровую шляпу и сказал Сэнди:

– Пока, мисс Холлис. Одна несовершеннолетняя девица поселилась с каким-то типом в Женеве-на-озере. Ее папочка беспокоится, но хочет, чтобы все было шито-крыто. Это может занять весь день. Позвоните Рокингему и скажите, что к ленчу я не успею.

– Хорошо, сэр, – бодро ответила Сэнди. – Что-нибудь еще, сэр?

– В общем, обороняй укрепления, – сказал я и вышел.

Часом позже я проехал по дороге № 20, свернул налево, пересек железнодорожное полотно и взял курс на маленький городок Кони-Айленд, известный как Женева-на-озере. Он состоит из одной длинной главной улицы, идущей вдоль берега озера. В сезон это весьма оживленное местечко со множеством летних коттеджей. Там также есть бары, котлетные и сосисочные, киоски, тиры, магазинчики сувениров, киноавтоматы, карусель под полотняным навесом, миниатюрное поле для гольфа. Поскольку сезон уже завершился, большинство этих заведений были закрыты, но я заметил, что во многих коттеджах еще живут.

Я поставил машину и принялся за работу. Согласно описанию, данному отцом девицы, она была ростом пять футов четыре дюйма, вес имела сто пятнадцать фунтов, а также обладала голубыми глазами и очень светлыми, коротко стриженными волосами. Все, что у него было, это записка от нее с почтовым штемпелем местного отделения, в которой дочь сообщала, что «влюбилась в чудесного парня» и собирается выйти за него замуж. Отец съездил в городок, но ему не удалось найти ее. Тогда он позвонил мне. Девушку звали Джуди Клингмен. А как звали чудесного парня, отец не знал. По его мнению, они находились еще где-то здесь, и я надеялся, что это так.

Я начал методическую проверку заселенных коттеджей. Это был утомительный способ, но единственный. Моя работа вообще на 90 процентов состоит из хождения, и я к этому привык. Через два часа приветливая леди из коттеджа под названием «Тесный приют» сказала мне, что девушка, по описанию похожая на Джуди, в обществе темноволосого мужчины сняла коттедж у ее соседки. Он называется «Пески», расположен на краю улицы и выходит к пляжу. Я поблагодарил леди, которая еще сообщила мне, что сама здесь живет круглый год, и потащился в конец улицы.

Это был небольшой домик с обычной, затянутой сеткой верандой. На веревке, протянутой от двери к дереву, висел красный купальник. Я поднялся на крыльцо и постучал. Никто не отозвался. Внутренняя дверь была открыта, и я видел пол, покрытый линолеумом, и кое-какую мебель. На столике, стоявшем на веранде, лежала стопка журналов. Верхний назывался «Правдивые любовные признания». Изнутри дома шел сырой затхлый запах. Я опять постучал, а потом забарабанил в дверь. Тишина. Повернувшись, я окинул озеро внимательным взглядом. Поверхность воды была гладкой и искрилась голубизной. Вдали у самой воды я заметил что-то круглое, золотистое. Я зашагал по песку и, когда приблизился, различил сидевшую девушку. На ее светлых коротко стриженных волосах блестело солнце. Одетая в тесные темные шорты и белый свитер, она сидела, обхватив руками поднятые колени, задумчиво глядя на воду, и не заметила моего приближения.

Оказавшись рядом, я сказал:

– Привет!

Она испуганно обернулась.

Это была очень хорошенькая, но как-то по-детски выглядевшая девушка. На ее щеках все еще виднелся младенческий пушок. У нее были ясные голубые глаза, а маленькие пухлые губы слишком густо измазаны помадой. Она молча уставилась на меня.

Я сказал:

– Давай-ка, Джуди, поехали домой.

– Кто… кто вы?

– Друг твоего отца. Он послал меня.

Она отвернулась, и плечи ее задрожали.

– Я не могу… не могу ехать домой…

– Можешь. Где твой дружок?

– Он… он уехал. – У нее был тонкий детский голос.

– Туда ему и дорога. – Я наклонился и тронул ее за плечо. – Пошли, Джуди.

Она встала и пошла рядом со мной по песку, опустив голову. Когда мы добрались до коттеджа, я увидел стоящий там автомобиль – новый «понтиак» с откидным верхом и номерным знаком Огайо. Девушка тоже увидела его и бросилась от меня, крича:

– Джерри, Джерри, ты вернулся!

Я не удерживал ее. На веранду вышел мужчина с маленьким кожаным футляром в руке. Подходя, я услышал, как он говорит: «Я забыл свою электробритву. Пока, детка».

Это был неприятный узколицый человек, с маленькими черными глазками, густыми бровями и курчавыми волосами, чересчур длинными на затылке и за ушами. Он легко сбежал по ступенькам и, ухмыляясь, оттолкнул Джуди.

– Позабавились немного, но теперь с меня хватит. – Он бросил футляр на заднее сиденье машины и открыл дверцу.

– Джерри, я думала, ты…

– Плохо думала, детка. Я говорил тебе, чтобы ты ничего не воображала.

– Джерри, прошу тебя… – В ее глазах была боль, по лицу текли слезы.

– А, оставь. – Он кивнул на меня. – Похоже, ты и так обзавелась новым дружком. – Он развязно и нагло улыбнулся мне. – Оставляю ее тебе, приятель. Она не так уж плоха, но и хорошей ее не назовешь. – Внезапно его глазки сузились. – Послушай, тебя не Беннетом зовут? Ну и ну! – Он тихо засмеялся. – Значит, ее старик нанял тебя, чтобы вернуть дочку? Важная птица, а? Можешь забирать. Передай старику привет от меня.

Я сдержался. Я знал этого Джерри и его репутацию. Джеральд Лонгер, уголовник, наемный бандит, шпана. Я спросил:

– По-прежнему работаешь на Джона Дэймона, Джерри?

– Конечно. Просто проводил здесь маленький отпуск. Я и цыпочка. Ты не возражаешь, братишка? – Он рассмеялся с наглым видом.

Я шагнул вперед, ухватил его за лацканы, слегка встряхнул, а потом отвесил ему две крепкие пощечины, справа и слева. Он барахтался, стараясь вырваться, выплевывая ругательства, а его правая рука метнулась под пиджак. Я поймал его запястье и выдернул из пальцев вороненый автоматический пистолет. Держа пистолет так, чтобы он до него не мог дотянуться, я нанес парню еще несколько ударов. Это было с моей стороны жестоко, потому что он был вдвое ниже меня, но я не стал по этому поводу беспокоиться. В уголках его рта показалась кровь, рука опять метнулась к пистолету, и я с размаху ударил его стволом в подбородок. Он издал слабый вскрик, и я с силой швырнул его в машину.

– Убирайся, пока я не свернул тебе шею, – сказал я.

Он всхлипывал от ярости, боли и ненависти, но запустил двигатель.

– Я этого не забуду, Беннет, – выдавил он, задыхаясь. – Ты не сможешь…

Я опять поднял кулак. Тогда он убрался. «Понтиак» с ревом пронесся по улице, повернул за угол, визжа покрышками, и скрылся. Девица закричала на меня:

– Вы били его! Вы били Джерри! Я люблю его! Я…

– Заткнись! – рявкнул я. – Иди собирай вещи, пока я тебя не отшлепал.

– Вы не смеете так говорить со мной!

Я грубо схватил ее за плечи, повернул, влепил хлесткий удар по ее маленькой круглой заднице и толкнул ее к двери коттеджа.

– Собирайся!

Она обернулась со смущенным и удивленным выражением, потом поднялась по ступенькам и вошла в дом. Я курил и ждал. На улице было тихо. Никаких соседей, которые стояли бы вокруг и глазели. Веселый летний сезон кончался, и я порадовался этому. Вскоре Джуди вышла с чемоданчиком в руке. Я обошел коттедж, снял с веревки купальник и принес ей. Она молча положила его в чемодан. Я вынул пистолет Джерри Лонгера, вытряхнул патроны на ладонь и протянул оружие ей.

– Хочешь взять на память пистолет?

Она отпрянула.

– Я… я не знала, что у него есть это.

– Ты не знаешь многих вещей, Джуди. Этот тип – подонок. Как случилось, что ты связалась с ним?

– Я снимала здесь с девочками коттедж и встретила его на танцах. Он показался мне милым…

– Значит, подружки уехали, а ты осталась с ним?

Она кивнула, не глядя на меня.

– Он говорил, что любит меня. – Она вызывающе вздернула голову. – Я имею право на собственную жизнь.

– Да, Джуди, – сказал я мрачно, – но сначала подрасти.

Я спрятал в карман пистолет и патроны, взял ее чемоданчик и быстро пошел прочь. Она следовала за мной, сбиваясь на рысцу. Когда мы добрались до моей машины, она сказала:

– Откуда мне знать, что вы друг моего отца?

– Ниоткуда, Джуди, просто поверь мне на слово.

– Но Джерри вас знает. Он сказал…

– Забудь-ка о нем, – сказал я резко, – и помолчи.

– Вы мне что-то не нравитесь, – сказала она, отступая назад. – Я не хочу с вами ехать…

Я поймал ее, открыл дверцу машины и впихнул внутрь. Она начала всхлипывать, закрыв лицо руками. Я сел за руль, не обращая на нее внимания.

Мы совсем не разговаривали на обратном пути в Кливленд. Через некоторое время, когда она успокоилась, я предложил ей сигарету, но она покачала головой. Она согласилась выпить в придорожной закусочной. Я взял с собой кофе и бутерброд с ветчиной. Было пять часов, когда я остановился перед их домом. Ее отец с высоким стаканом в руке мрачно ждал, сидя в складном кресле возле плавательного бассейна. Он поднялся при нашем приближении. Откуда-то появилась женщина солидного вида. На руках у нее были тонкие кожаные перчатки, и она держала садовую лопатку. Девушка выскочила из машины и побежала к ней, снова всхлипывая. Они обнялись. Мужчина подошел ко мне.

– Спасибо, Беннет. – Угрюмое выражение его лица не изменилось. – Пришлите мне счет.

– Хорошо.

– У вас были какие-нибудь затруднения?

– Нет, – ответил я.

– А этот человек? Кто он?

– Вам было бы неприятно узнать это. Лучше забыть о нем, поверьте.

Он вздохнул.

– Огласки не будет?

– Нет, сэр.

Он отступил на шаг.

– Еще раз спасибо, Беннет.

Отъезжая, я подумал, что хотел бы иметь возможность с такой же легкостью решить проблему Элвина Бэйна. Мне он нравился. А мистер Клингмен был всего лишь рядовым клиентом.

Я приехал в офис в седьмом часу. Сэнди оставила мне на подпись несколько отчетов и записку, в которой говорилось: «Звонили Алек и Ред. Все нормально. Сержант Рокингем ворчал из-за несостоявшегося ленча. Нью-йоркский офис тоже ворчит. Лучше подпишите отчеты и отправьте их почтой сегодня же вечером. Ваш приятель мистер Бэйн звонил три раза и заходил лично около трех часов. Он хочет, чтобы вы позвонили ему, как только вернетесь. Перри, 26944. Он оставил 500 долларов. Сказал, что это задаток. Я ответила, чтобы он с этим повременил, пока не поговорит с вами. Но он их все-таки оставил. Я положила их в сейф. Вернусь около семи, чтобы напечатать наклейки для новых папок с делами. Оплата за сверхурочные, а?»

Она подписала записку по всей форме, наверное, мило улыбаясь про себя: «Мисс Сандра Холлис, секретарь мистера Беннета».

Я закурил, откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол и задумался об Элвине Бэйне. Он проявил упорство, несмотря на мой вчерашний отказ. Придется вернуть ему деньги, потому что я ничего не смогу для него сделать, если он хочет того, о чем просил раньше.

Занятый мыслями о Бэйне, я включил магнитофон и продиктовал отчет о своей работе, который Сэнди напечатает утром. Я также проинструктировал ее относительно счета и суммы оплаты, не упоминая о расходах по делу, которые состояли лишь в стоимости бензина и еды для Джуди. Не стоит высасывать из клиента всю кровь до последней капли. Кроме того, не исключено, что я опять понадоблюсь мистеру Клингмену.

Потом я налил себе немного из хранившейся в столе бутылки и сидел, покуривая и размышляя. В конце концов я набрал номер Бэйна.

Ответил женский голос:

– Хелло, дорогой.

Меня удивила интимная интонация. Я спросил:

– Могу я попросить мистера Бэйна?

Последовало секундное молчание, потом она осторожно спросила:

– Кто его спрашивает?

– Моя фамилия Беннет.

– Я не знаю никакого Беннета, но у вас приятный голос.

– Благодарю вас. Дома мистер Бэйн? – Я догадался, что говорю с его женой.

– Да, он дома, но очень занят: смешивает мартини. А я люблю «Манхеттен». Мы скоро обедаем, то есть Элвин… Я ухожу. Это говорит Арлена, мистер… как вы сказали вас зовут?

– Беннет.

– Ах да. – Она тихо рассмеялась. – Какая я глупая, дорогой. Могу я передать что-нибудь Элвину?

Я решил, что она приняла не один и не два коктейля «Манхеттен».

– Мэм, – сказал я терпеливо, – мистер Бэйн просил меня позвонить ему. Мне нечего ему передавать. Что, если вы будете смешивать его мартини, а его позовете к телефону?

– Ах, опять эти гнусные вечные дела. – Я уловил капризное недовольство в ее голосе. – Вы не можете позвонить завтра?

– Могу, но предпочел бы поговорить с ним сейчас.

– Ну хорошо.

Ненадолго наступила тишина, потом раздался голос Бэйна:

– Хелло, Джим, извини, что побеспокоил, но я хотел бы обсудить эти посадки помидоров. Ты мог бы заскочить сюда вечером?

– Что?

– Я даю тебе свою окончательную цену, – сказал он. – Соглашайся или отказывайся.

Тут я понял: она была рядом, и он не мог говорить.

Я сказал:

– Я должен прикинуть, Элвин. Позвони мне через десять минут.

– О’кей, – сказал Бэйн и повесил трубку.

Я подписал оставленные Сэнди отчеты, вложил их в конверт и заклеил его. Потом сидел, глядя на темнеющее небо. Снизу еле доносился шум уличного движения. Я налил себе еще немного и закурил сигарету.

Я жалел, что позвонил Бэйну, и мне очень хотелось есть. Но он был моим другом, и не позвонить было бы невежливо.

Я выпил еще, и есть захотелось сильнее.

Без десяти семь зазвонил телефон.

Глава 3

Элвин Бэйн сказал:

– Теперь порядок, Джим. Она болталась поблизости, и я не мог говорить.

– Я так и думал. Что ты задумал, Элвин?

– Мне надо с тобой повидаться, Джим. Ты можешь приехать сейчас?

– Не имеет смысла. Я не могу этим заняться.

– Ты можешь хотя бы заехать и поговорить со мной? – Голос у него был умоляющий. – Есть кое-какие обстоятельства, о которых я хочу тебя спросить, даже если ты не будешь ими заниматься. Те полтысячи, что я оставил в твоем офисе, – это для тебя. Я не рассчитываю на профессиональную помощь даром. Факт тот, Джим, что я задумал окончательный расчет, и мне нужен твой совет. Кстати, извини, что вчера не получилось с гольфом.

– Ничего, все в порядке.

– Я был занят с моим адвокатом. Я изменяю свое завещание и…

– Элвин, – прервал я его, – ты уверен, что жена не может тебя слышать?

– Пошла она к черту! Да ее и нет. Сказала, что идет играть в бридж с подругами, но я знаю, что она отправилась к тому человеку. Скорее всего, в эту самую минуту она с ним. Мне теперь все равно. Я одного хочу – избавиться от нее. Сегодня вечером я опять встречаюсь со своим адвокатом, Орвиллом Хьюингом, в Грейт Лейкс Билдинг. Я лишаю ее всего: страховки, имущества, денег – полностью. Хочу, чтобы ей не допилось ничего. Все, что мне понадобится, – это улики. Ты говорил, что найдешь мне человека. Я предпочел бы тебя, но, раз ты считаешь его надежным, для меня этого достаточно. Ты разбираешься в этих делах и… Ах черт, Джим, не можешь ты просто приехать и поговорить со мной? – Он замолчал, а потом быстро добавил: – У меня не так-то много друзей, Джим, мне нужен кто-нибудь.

Я сдался.

– Ну, хорошо, но я еще не обедал. Скажем, около девяти?

– Это слишком поздно. Мы с Хьюингом договорились на 8.30, и я хочу, чтобы ты поехал со мной. Ты сможешь перекусить и здесь. У моей жены, – он произнес это с горечью, – сегодня были гости, и тут полно еды.

– Ладно. Ты знаешь, кто этот человек?

– Еще как знаю, черт побери. Его зовут Джон Дэймон.

Я ощутил, как по моим плечам пробежал холодок. Второй раз за день я слышал это имя. В первый раз я произнес его сам, во время стычки с Джеральдом Лонгером, которого Джуди Клингмен любовно называла Джерри, дрянным маленьким уголовником, который работал на Дэймона и чей пистолет сейчас лежал у меня в кармане. Я встречал босса Лонгера и был немного знаком с ним. Мы обменивались короткими фразами, встречаясь в баре, ресторане или на улице, но не более того. Он знал меня, а я его, но мы были по разные стороны баррикад. Знать многих – мой бизнес, и большинство этих знакомств, как и с Дэймоном, не были светскими. Полиция тоже его знала, но он был увертлив. Джон Дэймон, игрок, рэкетир, теперь приобретший показную респектабельность, занялся торговлей недвижимостью. Живет в роскошной квартире на Карнеги, неподалеку от 105-й улицы. Красивый и безжалостный, бывший наемный убийца. Отсидел пять лет в Огайо за вооруженный грабеж. Разъезжает по городу в «кадиллаке», обычно с шикарной блондинкой. Не миссис ли Бэйн? Как я уже говорил, я никогда ее не видел.

Но я знал Джона Дэймона, отлично знал. Шесть месяцев тому назад полиция пыталась доказать связь между ним или его наемными подручными и убийством Джефа Ферфакса, размазни плейбоя, который просадил уйму папочкиных денег, играя в кости. Предполагалось, что убийство устроено организацией Дэймона: Ферфакс-старший подал на Дэймона в суд, и парнишка обещал дать показания. Но перед началом процесса молодого Ферфакса нашли в каменоломне с пулей в голове. Поднялся большой шум, но дело заглохло из-за недостатка улик.

– Этот Дэймон – довольно рискованная компания.

Я услышал его вздох.

– Знаю. Я наводил о нем справки. Но она сама этого хотела, сама себе напортила, и я оставлю ее без всего.

– Надеюсь, что тебе это удастся, Элвин. Я скоро буду у тебя.

– Хорошо. Жду.

Я положил трубку и откинулся на спинку кресла. Ситуация меня не радовала, но, вероятно, я смогу помочь Бэйну, не вмешиваясь сам. Я знал подходящего человека и сумею объяснить юристу, какие именно улики понадобятся для доказательства супружеской неверности. Хьюинг, несомненно, знает свое дело, но в случаях, подобных этому, существуют особые аспекты, о которых он не будет осведомлен, если он человек порядочный, а я был уверен, что другой человек не может представлять Бэйна и ведать его капиталом. Я поеду с Элвином к его юристу и открою глаза на реальную жизнь. Улики в бракоразводных делах – хитрая штука. Если Элвин Бэйн не запасся подходящими боеприпасами, она может обобрать его до нитки.