Текст книги "Жена или смерть (сборник)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Но если бы не ты, я не попала бы в такую ситуацию, – сказала она холодным ровным тоном. – И почему я должна с тобой считаться? – Она отвела глаза. – Это твоя вина. Ты во всем виноват. С самого начала.

Я сдержался.

– Ты так думаешь, Люсиль? Ты все это время была так невинна? Ты отлично знала, что преступаешь известные границы, настаивая, чтобы я учил тебя водить. Это была твоя идея поехать на пляж. Ты вела себя так, чтобы заставить меня думать, что ты легкодоступна.

Она залилась краской.

– Как ты смеешь говорить мне такие вещи! – закричала она.

– Ладно, – нетерпеливо сказал я. – Все наши ссоры ни к чему не приведут. Я обещал тебе помочь и, если смогу, то выполню обещание.

– Да, уж лучше тебе его выполнить. – Она наклонилась вперед, лицо побледнело. – Я не собираюсь терять Роджера и садиться в тюрьму только потому, что ты вел себя как животное.

Я встал и подошел к окну, повернувшись к ней спиной. Я был слишком зол, чтобы отвечать.

– Я ухожу, – сказала она после длительной паузы. – Ты мне обещал, и я рассчитываю, что ты сдержишь свое обещание.

Я обернулся.

– Тогда лучше забудь об этом. Я понял, что ты такое. Ты себялюбивая, испорченная сучка. Увязла в этой истории так же крепко, как и я. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Она вскочила.

– Мне нужно было все рассказать вчера Роджеру. Я сейчас же все ему расскажу.

– Чего ты хочешь добиться? Должен ли я пасть перед тобой на колени? – улыбаясь, спросил я. – Отлично, если ты хочешь, чтобы твой драгоценный Роджер знал обо всем, пойдем к нему вместе, и я сам расскажу ему, как было дело. Все расскажу – и как ты просила научить тебя водить, и как уговаривала уехать с тобой на природу и устроить пикник, и как предложила поехать купаться. И что, когда я велел тебе попросить у него разрешения, ты оказала, что он глуп и ревнив. Ведь это твои слова, не так ли? Отлично, давай пойдем к нему. Давай выложим ему все факты и посмотрим, как ему это понравится.

Она хотела что-то сказать, но остановилась, злобно глядя на меня.

– Если ты не хочешь идти со мной, оставайся здесь, – сказал я. – Я пойду один. Уж чего-чего, а того, чтобы ты меня шантажировала, я не допущу.

Я вышел в холл и открыл дверь.

– Чес… пожалуйста…

Она подбежала ко мне и вцепилась в мою руку.

– Нет… пожалуйста… Я не хотела, Чес. Извини меня. Ты не представляешь себе, как я напугана. Я тебе доверяю. Я просто не знаю, что я делаю, что говорю.

Я посмотрел на нее.

– Не знаешь? Мне кажется, прекрасно знаешь. То ты мне доверяешь, то нет. То ты все расскажешь мужу, то нет. Раз и навсегда: ты хочешь, чтобы вся эта история дошла до Своего мужа?

– Нет, Чес.

– Ты уверена?

– Да, Чес.

– Хорошо, вернись в гостиную и давай обдумаем наше положение.

Она села на диван, закрыв лицо руками. Но столь драматическая поза меня уже не трогала.

– Ты думала об этой истории, Люсиль? Тебе не показалось, что в ней есть две или три странные детали?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну хотя бы, что делал этот полицейский на боковом шоссе в столь поздний час?

– Не знаю. Какое это имеет значение?

– По-моему, имеет, но отложим это пока. Когда ты переодевалась, ты кого-нибудь видела на пляже?

– Нет конечно. Там никого не было.

– И все-таки он должен был там быть. Я поеду и осмотрю там все при дневном свете. Не пойму только, где он мог прятаться. Как ты думаешь, не мог ли он подойти и взять купальник, пока мы объяснялись под пальмами? Тогда он не знает, что машина повреждена.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Я не думаю…

– Ладно. С какой скоростью ты ехала?

– Не знаю точно. Я была так расстроена…

– Приблизительно. Семьдесят? Восемьдесят?

– Скорее семьдесят.

– Ты не видела О’Брайена?

– Нет.

– Он обогнал тебя и закричал тебе что-то?

– Да.

– Слева или справа?

Она колебалась.

– Кажется, справа.

– Люсиль, этого не может быть. Повреждена левая фара.

Она сильно покраснела, но краска тут же схлынула с ее лица.

– Зачем ты тогда спрашиваешь, если сам все знаешь? – сердито спросила она.

– О’кей, что было дальше?

– Я уже говорила. Я поняла, что, наверное, повредила его мотоцикл и твою машину. Я испугалась. Решила, что лучше все тебе рассказать, и поехала к тебе домой.

Я зажег еще одну сигарету, наблюдая за ней. Она не поднимала глаз.

– Откуда ты знала, где я живу? – спросил я.

Она вздрогнула.

– Я… я посмотрела твой адрес в телефонной книге, – сказала она очень медленно, как будто давая себе время подумать. – Я однажды проезжала мимо твоего дома на велосипеде.

Я почувствовал, что вряд ли она говорит правду.

– Когда ты ехала сюда, тебе встречались машины?

– По-моему, нет.

– Это очень важно, Люсиль. У тебя была разбита одна фара. Водитель, увидевший машину с одной горящей фарой, конечно, запомнит ее и может сообщить в полицию. И тогда им не надо будет обыскивать весь город – они будут знать примерный район нахождения поврежденной машины.

Она побелела еще больше, если только это было возможно.

– Ну, вспомни, ты не встречала другие машины?

Она покачала головой.

– Не могу вспомнить. Я думала тогда только о том, чтобы скорее добраться сюда.

– Ну ладно, пока все, – сказал я. – Тебе лучше ехать домой.

Она медленно поднялась.

– А что ты собираешься делать, Чес?

– Честное слово, пока не знаю. Я должен все обдумать.

Она изучала мое лицо.

– Что ты будешь делать с машиной?

– Это еще одна проблема, над которой мне придется подумать. Пока не знаю.

– А если мне снова позвонит этот человек и будет требовать деньги? Могу я ему что-нибудь обещать?

– Нет. Если он потребует денег, скажи, чтобы он связался со мной. Знаешь, Люсиль, складывается такое впечатление, что ты очень стремишься к тому, чтобы он получил деньги.

– Что ты! Зачем мне это! – она буквально завизжала. – Но я знаю, он будет шантажировать меня. Ему нужно дать денег, если он попросит.

– Но он их еще не просит, Люсиль! Перестань заводить себя. Езжай домой. Мне нужно спокойно все обдумать. Позвони мне вечером, часов в десять. Может, у меня будет что-то новое.

Неожиданно она упала ко мне в объятия, прижав свои легкие дрожащие губы к моим…

– О, Чес, – шептала она, обнимая меня за шею. – Я так боюсь. Помоги мне. Сделай что-нибудь.

Я сделал над собой усилие и оттолкнул ее. Прикосновение ее сильно возбудило меня. Я отошел к окну и отвернулся.

– Я позвоню тебе в десять, Чес, – сказала она.

– Хорошо, – ответил я не оборачиваясь.

Через несколько минут щелкнул дверной замок, и я понял, что она ушла.

Было без двадцати одиннадцать.

Я сел в кресло и принялся размышлять. Во всей этой истории было что-то не то. Люсиль почему-то лгала мне. Почему она настаивала на том, что О’Брайен обогнал ее справа? Она не могла также не встретить других машин на оживленной трассе. Надо было что-то делать. Полиция уже, возможно, знает, в каком именно районе города надо искать машину.

Потом я вспомнил о пятнах крови на боку и колесе «кадиллака». Я взял в гараже ведро, тряпку и жидкость для чистки машин, сел в «понтиак» и поехал к гаражу Сиборна.

В ярком свете солнца я увидел, что левая фара разбита вдребезги. Я нагнулся, чтобы посмотреть на пятна крови, и тут меня ждало нечто удивительное. Пятен крови не было. Я осмотрел левое колесо – на нем тоже ничего не было. Тогда я обошел машину и склонился над правым боком. Правый бок был забрызган кровью. Я еще раз осмотрел разбитую фару и тут понял одну несложную вещь. Вся история Люсиль была чистейшей выдумкой. Чтобы так разбить фару, нужно ударить не сбоку, а в лоб. Следовательно, полицейский не догонял ее, а ехал ей навстречу. И значит, она не могла его не видеть. Очевидно, она ехала слишком быстро и, потеряв управление, не смогла вовремя свернуть. Зачем она выдумала все эти подробности? Ни один суд, хоть раз взглянув на повреждения, не поверит ни единому ее слову. Внезапно я понял, насколько для меня опаснее новое положение вещей. Но кровь на правой стороне все еще оставалась загадкой. При любом взаимном положении машины и мотоцикла она не могла там оказаться. Сначала я решил не смывать пятна. Они могли бы вызвать затруднения в ходе следствия, а, имея умного защитника, на этом можно было бы неплохо сыграть. Потом я привел в порядок дверь гаража. Я был уверен, что полиция не станет сюда врываться. Она сначала свяжется с Сиборном, чтобы получить ключ. Это мне давало немного лишнего времени.

Теперь я решил поехать на пляж и осмотреть все при дневном свете.

Было чуть больше двенадцати, и шоссе было запружено машинами. Выехав на боковую дорогу, ведущую к пляжу, я внимательно стал присматриваться к местности. И снова меня поразило, насколько нелепо было то, что О’Брайен оказался поздно вечером на этой редко используемой дороге. Вокруг не было никаких укрытий, где он мог бы спрятаться.

Наконец я доехал до места происшествия и вышел из машины. Отсюда мне было видно море и мили две пляжа. Потом я поехал туда, где мы были прошлой ночью. Первое, что я заметил и что потрясло меня, это отпечатки шин «кадиллака» на песке. Следы Люсиль и мои собственные четко виднелись на песке. Но, подумал я, если остались наши следы, должны остаться и следы того, кто за нами следил. Я спустился на пляж и внимательно осмотрел песок. Никаких других отпечатков, кроме наших с Люсиль и отпечатков шин «кадиллака», на песке не было. Единственно возможный вариант – что он наблюдал за нами с некоторого расстояния в бинокль.

Несколько минут я потратил на то, чтобы затереть отпечатки ног Люсиль и следы «кадиллака». Затем вернулся к машине.

Открывая дверцу «понтиака», я услышал шум приближающегося автомобиля. Сердце у меня слегка подпрыгнуло, и я, поджидая, когда появится машина, подумал, что, окажись она здесь тремя минутами раньше, ее водитель увидел бы мои манипуляции со следами на песке.

Машина остановилась в нескольких ярдах от меня, и из нее вышла женщина. Она была чуть полновата, темноволоса, а лицо ее носило отпечаток стандартной латиноамериканской красоты, которая так часто встречается на побережье.

– Это то место, где убили полицейского? – спросила она, медленно приближаясь ко мне.

– По-моему, это случилось чуть выше по дороге, – ответил я, гадая, кто она и что здесь делает. – Вы это место проехали.

– Да? – Она остановилась рядом со мной. – Думаете, это выше по дороге?

– Так написано в газетах.

Она достала из сумки сигареты, зажала одну в зубах и посмотрела на меня.

Я достал зажигалку и дал ей прикурить.

– Вы из газеты? – спросила она.

– Нет. Я приехал искупаться.

Она повернула голову и посмотрела на полосу песка и на отметины, оставшиеся там, где я затирал наши с Люсиль следы.

– Это вы оставили такие полосы?

– Вы имеете в виду эти полосы на песке? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. – Они были, когда я приехал.

– Они выглядят так, словно кто-то хотел уничтожить отпечатки ног.

Я обернулся и тоже посмотрел на полосы на песке.

– Вы думаете? Ветер подчас оставляет забавные следы на песке, может быть, и это его работа.

– Возможно. – Я почувствовал на своем лице ее внимательный взгляд.

– Я проехала участок дороги, где трава на обочине сильно примята. Вы думаете, это то место, где его убили?

– Возможно. Точно не знаю.

– Я спрашиваю не из любопытства. Я собиралась выйти за него замуж.

Я вспомнил, что читал в газетах о том, что О’Брайен собирался жениться.

– О да. Я читал в сегодняшней газете, что вы собирались замуж.

– Правда? – Она улыбнулась. Это была холодная горькая улыбка. – Не думаю, что вы когда-нибудь слышали обо мне до сегодняшнего утра. Я выступала в кабаре почти десять лет. Но первая популярность пришла ко мне, когда человека, за которого я собралась выйти замуж, убили, ибо он был слишком туп, чтобы вовремя кое-что понять.

Она резко повернулась и пошла к своей машине. Затем круто развернулась и поехала прочь.

Глава 7

Я съел легкий завтрак и поехал домой, все время думая о сложившейся ситуации. Но ничего стоящего я не придумал. Теперь мне было совершенно ясно, что Люсиль лжет и что она должна была видеть О’Брайена, когда ехала навстречу ему. При таких обстоятельствах ей, конечно, нечего было рассчитывать на снисхождение суда. Теперь я понял также, почему она была так заинтересована в том, чтобы я взял вину на себя.

Главной проблемой сейчас был «кадиллак». Рано или поздно полиция найдет его. Капитан полиции не намерен был шутить, заявляя, что не успокоится, пока не найдет виновного.

Когда я отпирал дверь, то услышал телефонный звонок. Войдя в гостиную, я взял трубку.

– Мистер Скотт?

Я узнал голос Уаткинса и удивился, почему он звонит.

– Да, я вас слушаю.

– Мистер Айткен просил меня вам позвонить, сэр. Если у вас есть время, мистер Айткен будет вам очень благодарен, если вы приедете, сэр.

– Но предполагается, что я сегодня играю в гольф, – сказал я. – Вы не можете ему сказать, что не застали меня?

Уаткинс кашлянул.

– Могу, сэр, но мистер Айткен дал мне понять, что дело срочное. Впрочем, если вы думаете…

– Нет-нет. Я приеду. Он, конечно, хочет, чтобы я приехал сейчас же?

– Да, сэр. Он ждет вас.

– О’кей, я еду, – сказал я и повесил трубку.

Несколько минут я рассматривал себя в зеркале и размышлял, зачем я понадобился Айткену. Может быть, Люсиль не выдержала и рассказала ему?

Я сел в «понтиак» и быстро поехал к дому Айткена.

Я поставил «понтиак» позади серого «бьюика» и поднялся по мраморным ступеням на террасу. Я увидел Айткена в пижаме, сидящего в кресле, и с ним крупного широкоплечего мужчину спиной ко мне. Я остановился на секунду. Сердце у меня бешено колотилось. Айткен увидел меня и приветственно помахал рукой. Он улыбался. Это меня немного успокоило.

– Вот и вы, мистер Скотт, – сказал он. – Собирались играть в гольф?

Второй мужчина обернулся, и я почувствовал сильную спазму в желудке. Я сразу узнал его. Это был Том Хэкетт. Он видел нас с Люсиль прошлой ночью, выходящими из бунгало. Он посмотрел на меня, медленно поднялся и протянул руку с широкой улыбкой.

– Приветствую вас! Так мы снова встретились. Р. А. говорит, что вы будете возглавлять его контору в Нью-Йорке.

Я пожал протянутую руку.

– Садитесь, садитесь, – сказал Айткен. – Простите, что прервал ваш отдых, но я подумал, что вам надо встретиться с Хэкеттом.

Хэкетт улыбнулся:

– Ну, он своего не упустил. Правда, сынок?

Моя улыбка была вымученной, но мне все-таки удалось ее изобразить. Я ничего не ответил.

Айткен внимательно посмотрел на меня, потом на Хэкетта.

– О чем это вы?

Я обнаружил, что руки у меня сжались в кулаки, и засунул их в карманы брюк.

– Это не относится к делу: у парня должна быть личная жизнь, не так ли? – Хэкетт подмигнул мне. – Дело в том, Скотт, что я собираюсь войти в это нью-Йоркское дело. Так как Р. А. сказал мне, что дело поведете вы, я захотел переговорить с вами.

Айткен продолжил:

– Хэкетт вносит в дело сто тысяч долларов, и, естественно, он хочет увериться, что вы тот человек, который будет блюсти его интересы.

– Судя по тому, что говорил о вас Р. А., вы о’кей. Но я бы хотел задать вам несколько вопросов. Не возражаете?

– Отчего же, – сказал я, слегка расслабляясь. – С радостью вам отвечу.

– Они не будут касаться вашей личной жизни, – сказал он улыбаясь. – Как человек живет за стенами конторы, никого не касается, если, конечно, он не попадает в скандальные истории. – Его лицо было таким же приветливым, но глаза изучали меня чуть внимательнее.

Айткен нетерпеливо зашевелился.

– От Скотта ничего такого ожидать нельзя, – сказал он. – Не думаешь же ты, что я взял бы на работу человека, способного ввязаться в скандальную историю?

– Уверен, что не взял бы. Не обращайте на меня внимания, Скотт, я ведь просто дурачусь. Скажите мне, пожалуйста, какое у вас образование?

Я сказал и ответил на ряд других его вопросов по поводу моей карьеры. Он также спросил меня о моих планах по поводу конторы в Нью-Йорке, о штате, который мне потребуется, о том, как лучше разместить контору, и так далее. В конце концов он, кажется, остался доволен моими ответами.

– О’кей, Скотт. Р. А. говорил мне, что вы будете работать на очень выгодных условиях, но вы это заслужили. Когда вы собираетесь дать деньги?

– В следующий четверг, – ответил я.

– О’кей! Р. А., ты получишь мой чек в тот же день. О’кей? – Хэкетт поднялся. – Ну, не будем больше отрывать Скотта от гольфа. – Он протянул мне руку. – До свидания. Желаю удачи.

– Спасибо. – Я пожал его руку, потом обернулся к Айткену. – Если это все… – Я остановился, увидев, что Айткен смотрит мимо меня на подъездную дорожку.

Я посмотрел в том же направлении.

По дорожке быстро приближалась синяя машина с красными фарами и сиреной на крыше.

Я почувствовал, что мне вот-вот станет плохо. В машине сидело четверо – все полицейские.

Из машины вышел крупный мужчина в сером костюме и шляпе, сдвинутой на затылок. Он выглядел типичным полицейским.

Пока он поднимался на террасу, сердце у меня отчаянно билось и во рту я ощущал неприятную сухость.

Он подошел к Айткену и представился:

– Лейтенант-детектив Вест, городская полиция, сэр. Мы надеемся на ваше содействие. Капитан просит.

– В чем дело? Что понадобилось от меня капитану?

– Это связано с той аварией. Вы, наверное, читали об этом в газетах. Капитан хочет проверить каждую машину в городе. Если вы не возражаете, мы хотели бы осмотреть ваши машины тоже.

У Айткена кровь прилила к лицу.

– Мои машины? Надеюсь, вы не предполагаете, что я причастен к этой истории?

– Нет, сэр, конечно, нет. Просто мы проверяем все машины в городе. У вас есть шофер. Может быть, он пользовался вчера одной из ваших машин.

Лицо Айткена потемнело еще больше.

– Мой шофер не пользовался вчера ни одной моей машиной.

Лицо Веста ничего не выражало.

– О’кей, сэр. Капитан сказал, чтобы мы не настаивали. Если вы возражаете против осмотра ваших машин, мы не будем их осматривать, и я доложу капитану.

– Нет, вы только послушайте. Какой-то идиот разбился, а они тратят время на ни в чем не повинных людей. О’кей, идите, смотрите. Мне наплевать! Пожалуйста, только убирайтесь с моих глаз!

– Спасибо, – сказал Вест, все так же без всякого выражения на лице. – Вы не скажете мне, как пройти в гараж?

Айткен повернулся ко мне.

– Вы знаете, где мой гараж?

– Да.

– Тогда проводите, пожалуйста, этого человека, и проследите, чтобы все было в порядке.

Когда нас не было видно с террасы, Вест спросил:

– Вы у него работаете?

– Да.

Он снял шляпу и вытер пот рукавом пиджака.

– Я думал, хуже моего шефа быть не может. Но вам, пожалуй, еще хуже.

Я ничего не сказал.

Мы как раз проходили мимо «бьюика» и «понтиака». Вест остановился и принялся их разглядывать.

– Не знаете, кому они принадлежат?

Я колебался лишь какую-то долю секунды.

– «Понтиак» мой. А «бьюик» принадлежит мистеру Хэкетту, вы его видели на террасе.

Вест обошел вокруг обеих машин.

– Ну что ж. С ними все в порядке. Ваш, говорите, «понтиак»?

– Да.

– Могу выдать вам свидетельство об осмотре прямо сейчас. Кстати, моим ребятам не надо будет к вам заезжать. Ваше имя?

Я назвал.

Он вынул пачку печатных бланков и начал писать.

– Адрес?

Я сказал.

Он посмотрел на машину, написав что-то еще и отдал бумажку мне.

– Не потеряйте. Она избавит вас от неприятностей, если вы вдруг разобьете машину. Теперь вам уже не надо сообщать об этом в полицию.

– Не потеряю, – сказал я, пряча бумажник с такой осторожностью, словно это был чек на миллион долларов.

Идя к гаражу, мы проходили мимо бассейна. Внезапно на доске трамплина я увидел Люсиль. Она нас не видела. На ней было белое бикини – очень эффектное на загорелом теле. Стоя там, она здорово смотрелась, и это заставило меня и Веста резко остановиться, как будто мы натолкнулись на невидимую стену.

Она прыгнула грациозно и мастерски и ушла под воду без малейшего всплеска. Вынырнув, она подплыла к лесенке, вышла из воды и направилась к раздевалке.

– Да, – сказал Вест и перевел дыхание. Он снова снял шляпу и вытер лоб.

Когда она скрылась в одной из кабинок, он повернулся ко мне.

– Это его дочь?

– Это миссис Айткен.

– Миссис Айткен?

– Да.

– Вы имеете в виду, что она жена этого старого чучела?

– Она миссис Айткен.

Он свистнул.

– На вид ей не больше двадцати.

Я начал терять терпение.

– Это вряд ли моя вина, не правда ли?

Он удивленно посмотрел на меня, потом кивнул.

– Нет конечно. Ну что ж, старикан умеет пользоваться деньгами. – И он направился к гаражу.

Из кабинки вышла Люсиль. Я сообразил, что если не успею ее предупредить и она неожиданно увидит Веста, то обязательно выдаст себя. Я пошел ей навстречу.

Она подняла глаза и заметила меня. Краем глаза я видел, что Вест вышел из гаража.

– Этот человек полицейский, – сказал я быстро. – Он ищет не тебя, просто осматривает машины.

Глаза у нее стали большими и потемнели, и было видно, как она побледнела под загаром.

В это время к нам подошел Вест. Я знал, что он не сводит глаз с Люсиль и, обернувшись, убедился, что так оно и было.

Она смотрела на него, как кролик на удава.

Мой голос прозвучал хрипло, когда я произнес:

– Это лейтенант Вест. Лейтенант, это миссис Айткен.

Вест проговорил:

– Доброе утро, мадам. Я осматривал машины. Надеюсь, вы читали…

Но это было все, что он успел сказать. Люсиль резко повернулась и пошла прочь. Она не бежала, но шла чрезвычайно быстро.

– Однако она довольно высокомерна, – произнес Вест после того, как мы оба долго молчали.

– Ну что такое для нее офицер полиции, – сказал я, стараясь говорить безразличным тоном. – В конце концов, она жена богатого человека.

– Да, это правда. Удивляюсь, что ей такое на ум пришло. Видели, как она побледнела?

Я пошел по направлению к террасе. Вест шел за мной. Я был крайне взволнован.

– О, она прямо переменилась в лице. А она когда-нибудь пользуется машинами Айткена?

У меня екнуло сердце.

– Какая-нибудь из них повреждена?

– Нет. Шофер держит их в отличном состоянии.

– Тогда это вряд ли вас касается, пользуется она ими или нет. Но вам будет спокойнее, если я скажу, что у нее нет водительских прав и, следовательно, она не может пользоваться этими машинами.

Он посмотрел на меня.

– То, что у нее нет прав, еще не означает, что она не ездит, – сказал он медленно. – А как это могло получиться, что она не умеет водить?

– Об этом вам уместней спросить у нее. Да и какое вам до этого дело?

– Не горячись, парень, – сказал Вест добродушно, – такая уж у меня работа: вопросы задавать.

Наконец мы подошли к террасе. Вест поднялся первым. Он выдал четыре свидетельства Айткену на его машины и одно Хэкетту.

– Ну вот и все, – сказал он, оглядывая всех нас. – Спасибо за помощь, сэр, – обратился он к Айткену. – И вам тоже спасибо, – это уже ко мне.

Потом он спустился по ступенькам, сел в полицейский автомобиль и уехал.

Хэкетт начал прощаться. Через несколько минут мы вместе шли по направлению к своим машинам.

– Не забудьте, что мы с женой ждем вас у себя в отеле, – сказал Хэкетт.

– Спасибо, я с удовольствием приму ваше приглашение. Только вот Р. А. хочет, чтобы я каждый вечер приезжал к нему, а это отнимает много времени.

– Да, я понимаю. Но вы уж постарайтесь вырваться. – Он остановился у своего «бьюика», глядя на «понтиак». – Вы, я вижу, все еще пользуетесь автомобилем Джека?

С усилием я сохранил на лице ничего не значащее выражение.

– Да, но я уже скоро получу из ремонта свою машину.

– А что, вы говорили, с ней случилось?

– Масло течет.

Он кивнул.

– Машины иногда доставляют массу хлопот. Даже совсем новые… Вы встречали жену Р. А.? – неожиданно спросил он, внимательно изучая мое лицо.

– Я… я ее видел.

Он снова кивнул.

– Я тоже. – Он отвернулся от меня, открывая дверцу. – Ничего девочка. Я всегда удивлялся, почему Р. А. женился на ней. Она больше подходит для молодого мужчины. Он для нее слишком стар. В такой ситуации молодая жена становится страшным соблазном для молодых людей, случающихся поблизости. Впрочем, зачем я вам это говорю? Уж вы-то на эту удочку не попадетесь, – сказал он и, смеясь, потрепал меня по руке. Садясь в машину, он добавил: – Так не забудьте, что мы с женой ждем вас. Ну, всего доброго.

Некоторое время я стоял неподвижно, как манекен, потом подошел к «понтиаку» и залез внутрь. Я понимал, что тогда, ночью, он узнал Люсиль, и сейчас по-дружески предупредил меня об этом.

Я завел мотор, на большой скорости выехал за ворота и поехал к своему бунгало.

Глава 8

Весь день я напряженно обдумывал свое положение. Основной проблемой был «кадиллак». Я понимал, что если сумею найти способ починить машину, то сумею справиться и со всем остальным.

Только поздно вечером я вдруг нашел выход из тупика. Случайно разглядывая удостоверение, выданное мне Вестом, я понял, что именно в нем мое спасение. Вест в этой справке указал только номер машины, не проставив ее марку. Значит, перевесив номер «понтиака» на «кадиллак», я смогу спокойно отдать его в ремонт без объяснений по этому поводу с полицией.

Еще несколько минут я размышлял над внезапно пришедшим решением. Здесь не к чему было придраться – неудачи быть не могло. Я решил, что менять знак до наступления темноты слишком рискованно. Ожидая, пока стемнеет, я решил позвонить Люсиль и немного ее успокоить.

Люсиль сама подошла к телефону.

– Это Чес, – сказал я. – Ты можешь говорить?

Я слышал, как она порывисто вздохнула.

– Да. Что случилось?

– Я хотел тебе сообщить, что нашел выход, – сказал я. – Думаю, он верный. Надеюсь, все будет в порядке.

Последовала пауза. Я слышал ее частое дыхание.

– Ты действительно так думаешь? – спросила она наконец.

– Да. Все будет отлично. Нам нечего будет больше бояться.

– Но каким образом?

– Я не могу говорить об этом по телефону. Просто хотел, чтобы ты узнала и больше не волновалась.

– Понятно. – Ее голос звучал странно и безучастно. – Что ж, отлично.

– Теперь ты можешь успокоиться и больше не думать об этом, – сказал я.

– Хорошо. – В трубке послышались короткие гудки.

Ее реакция поразила меня. Я думал, она обрадуется, а она говорила так, будто мое известие ее огорчило.

Когда, наконец, достаточно стемнело, я сел в «понтиак» и поехал к гаражу Сиборна. Снять номер с «Понтиака» было несложно. Потом я отпер гараж, вошел внутрь и тщательно закрыл за собой дверь, прежде чем зажег свет.

Болты, крепившие номер на «кадиллаке», были погнуты, и мне пришлось повозиться.

Я лежал на спине наполовину под машиной, сражаясь с болтами, когда внезапно услышал снаружи легкий шум.

Я замер, сжимая в руке отвертку и всматриваясь в темноту. Ничего, кроме легкого шума моря да вздохов ветра, я не слышал. Я продолжал прислушиваться, все еще убежденный, что слышал шум, но уже начал сомневаться, не игра ли это моего воображения.

Так как больше я ничего не слышал, то решил, что нервы у меня совсем расшатались, и снова принялся за болты.

Я как раз отвинтил последний и снял номер, когда услышал скрип двери гаража.

С того места, где я лежал, мне частично была видна дверь: она открывалась!

Я знал, что это не мог быть ветер. Я закрыл ее очень плотно, когда вошел.

Я начал потихоньку выползать из-под машины. Прежде чем я успел встать на ноги, в гараже погас тусклый верхний свет. В тот же момент я услышал, что дверь распахнулась.

Я стал подниматься с пола, и тут номерная пластинка, которую я держал в руке, звякнула, ударившись о бампер. В ту же секунду я был ослеплен моментальной вспышкой очень яркого света, после чего все вновь погрузилось в темноту.

Секунду или две я стоял неподвижно, ничего не соображая. Потом услышал, что снаружи кто-то бежит, удаляясь от гаража. Тут же я сообразил, что произошло.

Кто– то сфотографировал то, как я меняю номерные знаки на машинах. Меня сфотографировали с номерной табличкой в руках! Меня захлестнула волна гнева.

Я бросился из гаража и побежал в том направлении, откуда доносился топот ног бегущего. По шагам я понял, что бежит мужчина. Гнев придал мне скорость, но в темноте безлунной ночи я не мог его разглядеть. Но я знал дорогу. И знал, что если он побежит прямо, то скоро наткнется на живую изгородь. Но он мог и свернуть, а тогда он выбежит на шоссе, и тут уж я вряд ли сумею его догнать.

Я бежал так, как никогда в жизни не бегал. Я не сомневался, что это тот самый человек, что звонил Люсиль и мне.

Он действительно хотел шантажировать меня. Теперь у него есть мое фото, которое может обеспечить мне десять лет тюрьмы, и я отлично понимал, что этого человека не могу упустить. Я расправлюсь с ним, даже если это будет стоить мне жизни.

Я больше не слышал его шагов. Я понял, что он, добежав до живой изгороди, притаился в ней. Я старался двигаться бесшумно. Не входя в сплошные заросли кустов, я сильно зашумел ветками. Теперь он знал, что я здесь и ищу его. Я чувствовал, что он где-то рядом.

Наугад, выбросив резко руку, я наткнулся на что-то, похожее на плечо или грудь человека. Я понял, что нашел то, что искал. Я снова занес руку для более сильного и решающего удара. Но он, видимо, успел сориентироваться быстрее. Уже нанеся удар, я почувствовал, что на меня обрушивается что-то тяжелое. Я попробовал уклониться, но было слишком поздно. Это что-то ударило меня по голове, и я провалился в темноту.

Где– то очень далеко часы пробили девять. Звук был знакомый. Я открыл глаза и с удивлением увидел, что лежу у себя в гостиной на диване.

Глаза нестерпимо ломило, и я снова закрыл их. В голове стучал паровой молот. Я медленно сел и открыл глаза. Молот у меня в голове стал стучать слабее, и через несколько секунд я смог открыть глаза.

Горел верхний свет. На столике возле бара стояла бутылка моего лучшего виски и ящичек со льдом. Бутылка была наполовину пуста. Я скосил глаза влево. Без всякого удивления я обнаружил, что в моем кресле мужчина. Он сидел в тени, и я не мог как следует его рассмотреть, но не сомневался, что это именно тот человек, что звонил нам с Люсиль и фотографировал меня сегодня.

Я снова закрыл глаза, поддерживая голову руками. Через минуту я опять на него посмотрел.

На этот раз я видел его отчетливее. Он был мощного сложения, сильно загорелый блондин лет двадцати трех. У него был греческий нос, зеленые глаза и тоненькие усики.

Одет он был в спортивный костюм бутылочного цвета и коричневые кожаные ботинки. На запястье носил золотой браслет, державший столь же солидные золотые часы. В правой руке он держал стакан, на три четверти наполненный виски. Он наблюдал за мной со сдержанной улыбкой.

– Ну что, бедолага, – сказал он весело. – Я уж начал волноваться, что ударил тебя слишком сильно. Хочешь выпить?

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – прорычал я.

– Я подумал, что лучше мне притащить тебя домой, – сказал он, вытягивая свои длинные ноги. – Нам с тобой надо потолковать. Мы можем прекрасно ладить. Моя фамилия Росс. Друзья зовут меня Оскар. Что ты думаешь по поводу того, что мы могли бы стать друзьями?