Текст книги "Частный детектив. Выпуск 5"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Алистер Маклин,Ричард Скотт Пратер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

II

Лоис Маршалл заканчивала диктовать письмо стенографистке, когда Эд Леон вошел в кабинет. Было девять часов утра.

– Мистер Энглиш здесь? – спросил детектив, приподняв шляпу и усаживаясь в кресло.

– Да, он ждет вас, – ответила Лоис. – А вот и мистер Крайл, – добавила она, увидев входящего адвоката.

– Спорим, что вы хорошо позавтракали, – с завистью проговорил Леон. – Вероятно, ваши округлости внушают доверие клиентам?

– Совершенно точно, – ответил Крайл, проводя рукой по своему животику. – Если бы у меня были ваши габариты, мне пришлось бы прикрыть лавочку. Худым адвокатам не доверяют. – Он повернулся к Лоис. – Мистер Энглиш у себя?

– Да, – ответила она, снимая трубку внутреннего телефона. – Мистер Энглиш, мистер Крайл и мистер Леон здесь, – доложила она. Потом сделала знак обоим мужчинам.

– Пожалуйста, войдите.

Леон вылез из кресла и последовал за Крайлом в кабинет Энглиша.

Энглиш сидел за письменным столом. Гарри Винс с папкой для бумаг кивнул Крайлу, посмотрел на Леона и вышел из комнаты.

– Кто этот парень? – поинтересовался Леон, падая в кресло.

– Ты не знаешь Гарри? Это мой личный секретарь и доверенное лицо, – ответил Энглиш.

– Что нового, Ник? – спросил Крайл, садясь. – Я не могу долго задерживаться у тебя. В десять тридцать у меня слушается дело.

Энглиш взял сигару, подвинул коробку Крайлу и, приподняв брови, посмотрел на Леона.

– Я нашел убийцу Роя, – просто сказал Энглиш.

– Вот это да! – воскликнул Крайл, выпрямляясь. – Кто он?

– Шерман? – спросил Леон.

– Да. – И Энглиш пересказал им разговор, произошедший с Шерманом накануне вечером.

– Четыре убийства? – ужаснулся Крайл. – Это чудовищно! И он сознался?

– Он не отрицал, – ответил Энглиш.

– Ну что ж, черт возьми, хотел бы я увидеть рожу помощника прокурора, когда ты скажешь ему об этом, – Крайл довольно потер руки. – Ему даже в голову не приходило, что все четыре убийства совершены одним человеком!

– Я ничего не скажу помощнику прокурора, – покачал головой Энглиш. – Это его дело – найти убийцу. А у меня нет ни малейшего желания оповещать всех, что мой брат был шантажистом. Я дал Шерману время до вечера субботы, чтобы он покинул город.

Крайл бросил быстрый взгляд на Леона; лицо частного детектива выражало полнейшее безразличие.

– Но ты не можешь так поступить, Ник! – с жаром проговорил Крайл. – Ты делаешь себя его соучастником, да и я могу оказаться в той же луже.

– Это одна из неприятностей, к которой должен быть готов каждый работающий со мной, – улыбнулся Энглиш. – Не расстраивайся, Сэм! Ведь только я и Эд знаем об этом.

В разговор вмешался Леон.

– Ты считаешь, что Шерман уедет?

– Ему будет хуже, если он этого не сделает. Все козыри в моих руках. Займись им, Эд. Я хочу, чтобы ты ни на минуту не выпускал его из поля зрения до того момента, пока он не уедет.

Леон кивнул.

– Хорошо.

Крайл был напуган.

– Но ведь вы с Леоном не можете просто так отпустить человека, на совести которого четыре убийства!

– Он выпутается из них, – возразил Энглиш. – У меня нет ни одного убедительного доказательства, которое я мог бы предъявить судьям. Если он не сделает то, что я ему сказал^ тогда я сфабрикую их, но не раньше. Если же этот парень попытается надуть меня, то он сядет на электрический стул. Мы с тобой займемся этим.

– Ну вот, какая прекрасная программа подготовлена для вас, – улыбнулся Крайлу Леон. – Что ты думаешь о Шермане? – спросил он, обращаясь к Энглишу.

– У меня впечатление, что это сумасшедший, – -твердо ответил Энглиш. – Я почти уверен, что он попытается сделать из меня пятую жертву. Поэтому я записал наш с ним разговор. – Он протянул пленку Крайлу. – Я хочу, чтобы это хранилось у тебя, Сэм. Если со мной что–нибудь случится, отдашь Морили.

У Крайла был встревоженный вид.

– Надеюсь, ты говоришь серьезно?

– А о человеке со шрамом никаких новостей? – спросил Л“он.

– Нет. Он, вероятно, сбежал. Я говорил с Морили. Сказал, что Мэй Митчел когда–то работала на меня, и этим объясняется мой интерес к убийству. Твой таксист не стал дожидаться, когда его начнут расспрашивать; Морили даже не знает о его существовании. Все, что ему известно, это то, что девушку закололи, что убили одного флика и какого–то крупного мужчину. Два человека дали описание твоей наружности, но очень неопределенно. Морили полагает, что ты виновен в трех убийствах.

Леон вздохнул.

– Вот что значит работать с тобой, Ник. Хотя, в сущности, меня это мало трогает. Но в случае, если меня все же задержат, я буду рассчитывать на тебя, Ник.

Энглиш весело улыбнулся.

– Он тебя не узнает. Те два типа сказали, что ты красавец.

– Разве я виноват, что моя рожа пугает людей! – воскликнул Леон с гримасой. – Даже мне самому она иногда кажется страшной.

– Мне нужно идти, Ник. – Крайл взглянул на часы. – Ты больше ничего не хочешь сказать?

– Какой жадный! – покачал головой Леон. – Ему недостаточно четырех убийств для одного утра.

– Нет, больше ничего, – ответил Крайлу Энглиш. – Но ты все время должен быть готов к действиям, Сэм.

Крайл покачал головой и встал.

– Когда заседание комитета? – спросил он.

– Я заставил их отложить заседание.

– Ты напрасно сделал это, Ник. Райс тебя не выносит, а он помощник прокурора и хороший друг главного комиссара.

Энглиш презрительно усмехнулся.

– Ты заставляешь меня умирать от страха. До свидания, Сэм.

Крайл пожал плечами и вышел из кабинета.

– Кто этот Райс? – спросил Леон, закуривая очередную сигарету.

– Президент комиссии муниципальных урбанистов. И городское начальство.

– Он может доставить тебе неприятности?

– Если я не дам повода, – нет.

– Ты уже дал ему повод, – заметил Леон, – не заявив об этих четырех убийствах. Разве Райс не сможет привлечь тебя за это к ответу?

– Сможет, если узнает; но не узнает. – Энглиш погасил сигарету и тоже посмотрел на часы. – Итак, Эд: не спускай с Шермана глаз. Это очень важно.

– Не беспокойся… Да, я забыл тебе сказать: из конторы Роя провода шли в комнату, находящуюся на том же этаже и принадлежащую так называемой портретистке по имени Глория Виндзор.

– Ты считаешь, что она член банды? – спросил Энглиш, не обнаруживая особого интереса к этому сообщению.

– Безусловно. Она шпионила за Роем. Вероятно, она слышала разговор между Роем и Мэри Севит, когда они строили планы на будущее. Вот откуда Шерман узнал, что Рой его обманывает.

– В конце концов что сделано, то сделано, – проговорил Энглиш. – Достаточно избавиться от Шермана – и банда распадется сама собой.

Леон встал.

– Будем надеяться. Я не спущу с него глаз. Если мне покажется, что он что–то затевает, сразу же позвоню тебе.

– Спасибо, Эд. До скорого.

После ухода Леона Энглиш углубился в работу. Когда за несколько минут до обеденного перерыва Лоис пошла в его кабинет, он все еще трудился. Подняв голову, он улыбнулся ей.

– Вы не забыли позвонить в “Тур—Аржент” и заказать мне столик на сегодняшний вечер? – спросил он.

– Нет. Заказала на восемь тридцать.

– Мне следовало бы помнить, что вы ничего не забываете. Это замечательное качество.

– Мне платят за мою работу, – весело ответила Лоис.

– Возможно, – Энглиш наморщил лоб, – но секретарей, равных вам, очень мало. Послушайте, а ведь уже пять лет, как мы работаем вместе!

Лоис улыбнулась.

– Да, исполнилось ровно пять лет в прошлую субботу. Вечером.

– Не может быть! Вечером в субботу? Как вы запомнили?

– У меня отличная память на числа. Вы завтракаете в час дня с Хоу Бернстайном, мистер Энглиш.

– О, помню, – с гримасой ответил он. – Но нашу дату нужно отметить! Ведь мы славно проработали эти пять лет, не так ли, Лоис?

Она охотно согласилась.

– Иногда я вспоминаю о маленькой конторе, с которой мы начали дело!.. II та пишущая машинка! Вы стучали на ней весь проклятый день, пока я обивал пороги в поисках денег. Наконец, слава богу, все кончилось. Держу пари, теперь вы довольны, что у вас большой кабинет и электрическая пишущая машинка.

– О, да! – ответила Лоис.

Энглиш поднял глаза.

– Но вид у вас не слишком довольный. Так вот, заявляю вам официально, что мы с вами в субботу отправимся обедать. Отпразднуем пятую годовщину нашей фирмы. Что вы на это скажете?

Она немного поколебалась, прежде чем ответить.

– Я думаю, что не смогу быть свободной в эту субботу, мистер Энглиш. Я уже приглашена.

– Тогда мы все отправимся в “Тур—Аржент”, чтобы повеселиться как следует. Согласны?

– Я не могу отменить свое свидание, – тихо сказала Лоис. – И тем не менее, спасибо, мистер Энглиш.

Огорченный, Энглиш задумался, потом улыбнулся.

– Ладно, Лоис. Если вы не можете отказать своему дружку, то пусть это будет в другой раз.

– При чем здесь дружок! – воскликнула Лоис с горячностью, удивившей Энглиша. – Просто я занята в этот вечер.

Сказав это, она быстро вышла из кабинета, захлопнув за собой дверь.

Энглиш нахмурил брови.

– И после этого Юлия утверждает, что она влюблена в меня, – пробормотал он. – Какая чушь! Лоис не кочет принять от меня даже приглашение пообедать.

Минут через десять он положил авторучку и направился к двери. Когда он надевал пальто, послышался легкий стук в дверь, в комнату вошла Юлия.

– О, Юлия, здравствуй! – сказал он.

Девушка подняла голову и поцеловала его.

– Мне нужны деньги, – сказала она. – Я иду завтракать с Джой Гибонс, а вышла без денег.

– Я очень хотел бы позавтракать вместе с вами. – с сожалением проговорил Энглиш, доставая кошелек. – Тебе достаточно будет пятидесяти?

– Конечно, дорогой. Мы с ней едим главным образом салаты. А ты с кем завтракаешь?

– С Бернстайном, – ответил Энглиш с гримасой. – Он хочет, чтобы я помог его протеже.

– Если ты что–то хочешь получить, ты получишь, – сказала Юлия, пряча деньги в сумочку.

– Где вы завтракаете?

– У Валдорфа.

– Отлично, мне это по дороге. Пошли.

Одновременно с ними в приемную вошел Гарри Винс. Он бросил на Юлию смущенный взгляд и посторонился.

– Добрый день, Гарри, – тепло поздоровалась с ним Юлия. – У меня к вам просьба.

– Да, Юлия? – несколько напряженно сказал Винс.

Его тон заставил Лоис поднять голову. Она сидела за письменным столом возле окна, и ни Юлия, ни Гарри не заметили ее присутствия.

– Я хотела бы получить еще два билета на спектакль, который идет сегодня вечером. Вы могли бы мне их дать?

– Да, конечно, – ответил Гарри, меняясь в лице.

– Послушай, Юлия, – с улыбкой сказал Энглиш, – ты хочешь меня разорить?

– Это для Джой. Я ей обещала.

– Она купается в золоте. Разве она не может купить их сама?

– Не будь скрягой, – Юлия взяла его под руку. – Люди считают совершенно естественным, когда я даю им билеты на спектакли.

– Ладно, сделайте это, Гарри.

– Хорошо, мистер Энглиш, – хрипло сказал Гарри.

– Ты обедаешь сегодня с этой старой бородой, с сенатором? – осведомилась Юлия, направляясь с Энглишем к двери. – В котором часу у вас свидание?

– В половине девятого. Я не смогу прийти к тебе сегодня вечером.

Они вышли в коридор.

III

Чик Эган остановил “кадиллак” перед входом в “Тур—Лржент”.

– Приедешь за мной в десять тридцать, Чик.

– Вы не хотите, чтобы я зашел с вами, патрон? – спросил Чик, обшаривая маленькими глазками тротуар.

Энглиш покачал головой.

– Нет, Чик, здесь я ничем не рискую. Вот когда мы отъедем, смотри в оба.

– Я всегда смотрю в оба! – буркнул Чик. – Значит, в десять тридцать?

– Я буду ждать тебя в фойе.

Чик вышел из машины, посмотрел по сторонам, не вынимая руку из кармана, открыл дверцу и замер, наблюдая за Энглишем, который быстро пересек тротуар и вошел в ресторан.

– Добрый вечер, сенатор, – приветствовал он Бомонта. – На этот раз я не заставил вас ждать?

– Как дела, Ник?

– Очень хорошо.

Бомонт закурил сигарету. Вид у него был недовольный.

– Вы не должны были откладывать совещание, Ник. Райс в бешенстве.

– Я в этом не сомневался.

– Я вас предупреждаю, что они не будут долго терпеть подобные вещи… Он мне так и сказал.

– Выпейте “хайбол”, это вас успокоит.

– Райс сказал мне, что настало время забить в вас первый гвоздь и что он с удовольствием сделал бы это сам.

– А как он думает взяться за это? Я имею в виду гвоздь. – Энглиш холодно улыбнулся.

– Этого он мне не сказал, но я знаю, что у него был разговор с прокурором. Он в курсе всего, что касается Роя.

Лицо Энглиша помрачнело.

– Как так?

– Он слышал разговоры о шантаже. Он хочет, чтобы прокурор начал следствие.

Энглиш пожал плечами.

– Тут нечего расследовать. Пусть делает, что хочет, но если не сможет доказать, я буду преследовать его за клевету.

– Именно это я ему и сказал, – кивнул Бомонт. – Он был в ярости. Однако, Ник, если во всем этом есть хоть доля правды…

– Не говорите глупостей, – резко сказал Энглиш. – Райс не в состоянии доказать, что Рой был шантажистом.

– Ну что ж, я очень рад это слышать! Вы говорите мне правду, Ник?

– Ну конечно! Он ничего не сможет доказать.

– А девушка? Секретарша Роя?

– С ней все в порядке. Ни пресса, ни прокурор не смогли связать ее с Роем. Морили честно заработал свои пять тысяч долларов. Так что, прошу вас, не расстраивайте себя подобными вопросами.

– Легко сказать, – проворчал Бомонт. – Мне ведь тоже надо думать о моем положении в этой ситуации… Ну вот, – прибавил он, – стоит заговорить о волке… Вот и Райс собственной персоной.

Энглиш поднял глаза.

На пороге стоял мужчина лет шестидесяти, полный, коренастый. Он разговаривал с красивой девушкой, одетой в вечернее платье, поверх которого была накинута голубая норка.

– Хотелось бы мне знать, купил он эту норку или взял напрокат, – кривя уголки губ, произнес Энглиш. – Это Лола Вегас. Она танцевала в “Голден—Эпл”, пока я не вышвырнул ее оттуда.

– Не говорите так громко, ради бога! – прошептал Бомонт.

Райс подошел к стойке бара и приветствовал их чуть заметным кивком. Энглиш ответил на его приветствие, подняв руку. Он помахал также Лоле, которая бросила на него злобный взгляд и отвернулась.

– Когда она стала так усердно гоняться за дичью, что это стало сказываться на ее работе, я решил, что для нее настало время переменить место охоты, – продолжал Энглиш. – Она до сих пор не простила мне этого.

Бомонт поспешил переменить тему разговора. В течение получаса он говорил о своих делах, а потом Энглиш, подняв глаза, заметил Корину, остановившуюся на пороге бара.

– Вот жена Роя, – сказал он. – Сегодня я последний раз – в этом ресторане. Кажется, здесь собрался весь цвет этого города.

Бомонт повернулся.

– Боже мой! Ведь она мертвецки пьяна! – содрогнулся он. – И идет к нам.

Энглиш отодвинул кресло и пошел навстречу Корине, которая приближалась неверной походкой.

– Добрый вечер, – сказал Энглиш, – улыбаясь. – Вы одна? Не хотите ли составить нам компанию?

– Добрый вечер, мерзавец! – громко ответила она. – Я предпочитаю сесть в одну клетку с тигром, чем рядом с вами!

Шум в баре приутих. Все взоры обратились к Энглишу, который не переставал улыбаться.

– Мне очень жаль, Корина, но я не могу разговаривать с вами в подобном тоне.

Он повернулся к своему столику.

– Не уходите, – сказала Корина. – Мне многое надо сказать вам.

Возле стойки бара возник мужчина в смокинге. Он бросил взгляд на Энглиша и шепнул бармену несколько слов.

– Твоя шлюха спит с Гарри Винсом! – закричала Корина. – Уже два месяца, жалкий осел! Она и сейчас лежит с ним в постели!

– Не хотите ли, чтобы я вывел ее, мистер Энглиш? – спросил, приблизившись, человек в смокинге.

– Не беспокойтесь, – проговорил Энглиш. Его лицо было непроницаемо, голос звучал спокойно.

– Я провожу вас, Корина. По пути вы сможете рассказать мне все.

Корина сделала шаг назад. Она ожидала бурной реакции, возмущения, негодования.

– Вы мне ее верите? – заорала она. – А я вам говорю, что Юлия Клер спит с вашим секретарем!

– А что мешает ей делать это? – спросил Энглиш, по–прежнему улыбаясь. – Это не касается ни вас, ни меня, Корина.

Райс сделал вид, что хочет встать.

– Боже мой! – послышался голос Лолы. – Это же невероятно!

– Пошли, Корина! Вам нужно вернуться домой, – повторил Энглиш, взяв ее под руку.

– Вам что… это все равно? – простонала Корина, стараясь освободиться.

– Ну, конечно, – Энглиш говорил тоном, которого придерживаются взрослые, разговаривая с детьми. – Вы сами отлично знаете, что это неправда. Идемте. Смотрят на вас, Корина.

Корина заплакала. Весть, которую она так лелеяла, произвела не больше шума, чем подмоченная хлопушка. Люди приняли ее за пьянчужку, которая устроила сцену порядочному человеку.

– Но это же правда! – вопила она, – стараясь освободиться. – А потом вы убили своего брата! Вы украли у меня двадцать тысяч долларов! Оставьте меня!

Какой–то мужчина начал смеяться, и она поняла, что окончательно все испортила.

Энглиш мягко, но настойчиво направлял ее к холлу. Она следовала за ним, чувствуя, как дрожат ее колени.

– Вы все это расскажете мне дома, – спокойно уговаривал Энглиш. – Но сначала вам нужно немножко отдохнуть.

Они вышли в холл. Человек в смокинге последовал за ним.

– Луис, – обратился к нему Энглиш, – я буду вам благодарен, если вы проводите ее домой. Пожалуйста, вызовите такси.

– Хорошо, мистер Энглиш.

– Я хотела заставить вас страдать так, как вы за ставили страдать меня, – стонала Корина.

– Откуда вы знаете, что это вам не удалось? – спросил Энглиш, посмотрел ей в глаза. – То, что вы мне сказали, правда?

Она кивнула.

– Ну что ж, теперь мы с вами квиты. Я не должен был угрожать вам публикацией писем Роя в печати.

Вернулся Луис.

– Такси у двери.

– Пожалуйста, – попросил его Энглиш, – будьте с ней помягче.

– О, конечно! – Луис взял Корину под руку. – Ну, дамочка, в дорогу.

Энглиш смотрел, как она уходит под руку с Луисом, как тот усаживает ее в такси. Потом он зашел в гарде роб, взял пальто и шляпу и вышел на улицу.

Скрывавшийся в телефонной кабине человек, лицо которого украшал длинный белый шрам, снял трубку и набрал номер.

IV

Без десяти минут восемь Роджер Шерман погасил свет в своей спальне и подошел к окну, выходившему на улицу. Он немного раздвинул шторы и посмотрел на улицу. Дождь заливал стекла, смывая его наблюдения. Но все же он разглядел фигуру человека в парадном соседнею дома.

Шерман задернул штору, вошел в гостиную и включил все лампы. Затем он прошел на кухню и, не зажитая света, приблизился к окну, чтобы посмотреть на маленькую улочку, проходившую позади его дома. Он увидел другого человека, стоявшего под деревом.

Еще с полудня Шерман заметил, что за ним следят. Он попытался оторваться от преследователей, но безуспешно. Агенты Энглиша не теряли его из вида. Вот и теперь они контролировали оба выхода из его дома.

Шерман покачал головой. Для того, чтобы его план удался, необходимо оторваться от слежки.

Он вернулся в салон и включил радио. Потом достал из кармана шелковые перчатки, обтягивающие пальцы, словно вторая кожа. Открыв один из ящиков письменного стола, он вытянул кольт тридцать восьмого калибра. Убедившись, что он заряжен, Шерман поставил его на предохранитель и сунул оружие в карман.

Затем он осторожно подошел к двери, тихонько открыл ее и выглянул наружу. Справа от него находилась опертая дверь в квартиру Энглиша, напротив – дверь лифта. Площадка была пуста. Шерман вышел, закрыл за собою дверь и быстро взбежал на следующий этаж.

Окно, возвышавшееся над улицей, по крайней мере, на пятьдесят метров, имело одно преимущество: оно выходило на крыши соседних домов. Шерман, не колеблясь, проскользнул в пугающую пустоту. Держась за водосточную трубу, он поставил ноги на узкий карниз и закрыл окно.

Труба и карниз были мокрыми и скользкими. Но это был для Шермана единственный способ избавиться от преследования.

Он вытянул руку и начал медленно наклоняться, пока тело его не приняло почти горизонтальное положение. Потом ноги его оторвались от опоры, и он повис на руках.

С легкостью гимнаста Шерман передвигался на руках, и так достиг водосточной трубы.

Когда он переходил с карниза на вертикальную трубу, его правая рука сорвалась, и он удержался на одной левой. Глядя в черную бездну под ним, он продолжал размеренно жевать резинку, совершенно спокойный и уверенный в себе. Он обхватил трубу коленями, и только тогда освободил левую руку.

Девятью метрами ниже находилась плоская крыша ресторана, расположенного в том же здании. Отдохнув минуту другую, он продолжал спуск и вскоре достиг крыши. Согнувшись, он быстро добрался до края крыши, а потом по пожарной лестнице спустился вниз.

Оказавшись на темной улочке, заставленной коробками и ящиками, Шерман бесшумно двинулся вперед. Дойдя до угла, он осторожно выглянул.

В тридцати метрах по левой стороне находился вход в здание, где была его квартира. Агент по–прежнему стоял на своем посту, не спуская глаз с двери.

Шерман глубже надвинул на глаза шляпу и, стараясь все время держаться в тени, стал удаляться. Он был похож на краба, спешащего покинуть опасное место. Мужчина в парадном не смотрел в его сторону, и Шерман, свернув за угол, удовлетворенно вздохнул.

Теперь можно приняться за осуществление плана.

Отойдя на приличное расстояние, он остановил такси.

– На Седьмую улицу, дом пять, – бросил он водителю.