Текст книги "Частный детектив. Выпуск 5"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Алистер Маклин,Ричард Скотт Пратер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

II

По шуму движущегося транспорта и отблескам света Леон понял, что магистраль – рядом. Поверни он налево – был бы уже на Истерн–стрит.

Но теперь человек, со шрамом, вооруженный автоматическим пистолетом, преграждал путь. Леон осторожно спустил с плеча все еще бесчувственную девушку и прислонил ее к стене. Он знал, что человек со шрамом тоже не уверен в правильности выбранного пути, что не может ничего знать о тупике.’

Сложившись пополам, Леон двинулся навстречу своему преследователю, который продвигался вперед очень осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Удалившись от девушки метров на двадцать, Леон опустился на четвереньки и прижался к стене.

А приблизительно в пятнадцати метрах от него, держа оружие наготове и касаясь рукой стены, противоположной той, у которой затаился Леон, медленно двигался его преследователь. Эд задержал дыхание и опустил голову, чтобы скрыть свой белый воротничок.

Теперь их разделяли сантиметры. Леон слышал дыхание “Меченого”, как он мысленно его называл, и чувствовал запах бриллиантина, которым были смазаны его волосы. Тень прошла на расстоянии десяти сантиметров от него; Леон собрался, напряг мускулы и бросился на широкую спину противника.

Меченый издал удивленное мычание, споткнулся, сделал шаг вперед и выпустил оружие. Леон обхватил его шею, блокировал правую руку и изо всех сил сжал горло своего врага.

Согнув спину, человек со шрамом поднял Леона в воздух. Детектив, сжав зубы, усилил нажим. Силы его были на пределе, но он знал, что если выдержит еще минуту, противник будет готов.

К сожалению, Меченый обладал достаточным опытом в таких делах. Он сразу же оценил ситуацию и, прижав Леона к стене, согнулся, потом снова выпрямился, пытаясь расплющить его о стену.

Леон не мог вздохнуть, ему казалось, что его легкие сейчас лопнут, но он по–прежнему сжимал горло противника, мобилизуя остатки сил.

Меченый протянул руку назад, но прежде чем ему удалось вонзить пальцы в глаза Леона, тот прижал лицо к плечу врага. Его пальцы сжали ухо противника и с силой дернули его. Затем резким толчком вперед Леон заставил его упасть на четвереньки. Его колени со страшной силой уперлись в плечи Меченого; теперь, имен упор, он смог вывернуть руку противника. В течение нескольких секунд человек со шрамом конвульсивно дергался, но Леон давил со все возрастающей силой, и неожиданно его противник сник и распластался на земле. Леон не ослаблял нажима еще минуты две, потом встал на ноги.

Леон оглянулся, опасаясь появления второго убийцы. Пошарил в темноте и нашел оружие, выпавшее из рук Меченого. Потом он быстро зашагал к девушке, перекинул ее через плечо и вернулся к освещенному дверью пространству.

Левой рукой он поддерживал девушку, в правой сжимал пистолет.

Дойдя до конца улочки, выходившей на Истерн–стрит, он спустил девицу со своего плеча и прислонил к стене, после чего стал легонько хлопать ее по щекам.

– Ну же! – говорил он. – Проснись! Теперь все хорошо. Еще одно маленькое усилие…

Мэй открыла глаза и, не взглянув на него, снова закрыла их. Он потряс ее за плечи.

– Очнись! Мы сейчас проделаем небольшую прогулку. Очнись же!

– Не хочу прогулку, – пробормотала она. – Хочу спать…

Он выпустил ее, чтобы заставить самой держаться на ногах, и она тут же уцепилась за него, чтобы не упасть.

– Что происходит? Где я?

– Ты в темноте, девочка. И далеко от своего дома. Пойдем, я провожу тебя. Ведь ты же не хочешь, чтобы я тебя нес?

Он обнял ее за талию, чтобы заставить идти, и она пошла, шатаясь и наваливаясь на него всем весом своего тела.

Леон увидел неподалеку от себя машину двух убийц, стоявшую в нескольких метрах от дома 28–а, и быстро перешел на другую сторону улицы.

– Я хочу спать, – забормотала девушка. – Не могу больше идти.

– Ну, конечно, конечно, мы уже почти пришли, – ободряющим тоном проговорил Леон.

И тут, прежде чем он успел подхватить ее, девушка опустилась на тротуар.

– Я больше не сделаю ни шага, – мрачно проговорила она.

Появление из темноты какого–то человека заставило Леона вскочить. Прохожий окинул взглядом девицу, лежащую на тротуаре, потом подозрительно взглянул на Леона, но все же продолжил свой путь, не вступая в разговоры.

Леон приподнял шляпу, чтобы вытереть себе лицо. Его терпению пришел конец.

– Встань, – сказал он, наклоняясь к Мэй. – Если ты останешься здесь, то подхватишь простуду.

– А тебе какое дело? – возразила она. – Я отсюда не тронусь.

– Пойдем, милочка. У тебя на редкость идиотский вид на земле.

– А это не ты недавно ударил меня? – спросила девица, прищуривая глаза, чтобы лучше рассмотреть его.

– Я ударил тебя? Да я никогда в жизни не бил ни одну женщину, кроме своей жены. Ну, вставай. Ты хочешь вернуться домой или нет?

Он взял ее под мышки, чтобы поднять.

– Вот здесь я и живу, – девушка указала на номер дома. – А ты хочешь утащить меня, не знаю куда.

– Я хотел предложить тебе стаканчик, – быстро проговорил Леон. – Поторопись, пока еще не закрыли бар.

Она последовала за ним. Поддерживая ее под рук>, он прибавлял шаг, все время оглядываясь через плечо, чтобы установить, не следит ли кто–нибудь за ним.

Неожиданно Митчел замедлила шаг.

– Что с тобой? – нетерпеливо спросил он. – Ты не можешь пройти пяти шагов, чтобы не остановиться?

– У меня ощущение, что я тебя знаю, – ответила она.

– Еще бы тебе меня не знать! – весело заверил ее Леон. – Меня зовут Эд Леон, и я хочу угостить тебя стаканчиком виски. Вспомнила?

– Да, да, это правда… Теперь я вспомнила, Эд. Так когда же будет этот стаканчик?

– Как только мы придем в бар, – ответил Эд. – Поторопись, мой зайчик, мы будем там через минуту.

Они завернули за угол улицы, и Леон облегченно вздохнул, увидев ожидавшее его такси. Шофер ходил около машины, разделываясь с сэндвичем; он сделал Леону знак, что заметил его.

– А я как раз собирался уезжать, – сказал он. – Значит, вы нашли себе компанию?

Девица с подозрением уставилась на шофера.

– Это Сэм, – поспешил заговорить Леон. – Ты помнишь Сэма? Это парень, который отвезет нас с тобой в бар, где мы выпьем.

– О! Ты ничего не говорил о Сэме, – сказала девица, морща лоб. – Салют, Сэм. Так где же находится этот стаканчик, который Эд должен мне оплатить?

– Меня зовут не Сэм, – сказал шофер, – меня зовут Джордж. Хотел бы я знать, кто это решил, что меня зовут Сэм?

– Какая разница? – нетерпеливо проговорил Леон. – Сэм или Джордж, что это меняет? Поехали, мы совершим маленькую прогулку, все трое. – Он открыл дверцу машины и взял девушку под руку. – Входи, моя милочка, мы хорошо позабавимся.

Она вырвалась из его рук и отскочила назад.

– О, нет! Я не до такой уж степени надралась! Никаких разговоров о том, чтобы забавляться! Это еще что за история?

– Я хочу поставить тебе стаканчик, – повторил Леон, изо всех сил стараясь говорить терпеливо. – Идем, моя милочка. Сядем в машину и поедем выпить.

– Я вернусь к себе домой, – проговорила девушка таким решительным тоном, что у Леона по спине пробежала дрожь.

– Но послушай….. Не станешь же ты возвращаться… так рано, – попытался протестовать он.

– Я возвращаюсь, – повторила девушка, засовывая руки в карманы манто.

Этот жест заставил манто распахнуться, и шофер увидел пижаму из черного найлона.

– Боже мой! – осипшим голосом воскликнул он. – Хотел бы я видеть свою девушку в подобной штучке!

– Убирайтесь вы оба, – холодно проговорила Мэй, запахивая манто. – Я иду домой.

Она повернулась и, пошатываясь, зашагала в том направлении, откуда они пришли.

Леон бросился за ней и схватил за руку.

– Эй! Ты не можешь уйти таким образом! – крикнул он. – Нам обоим нужно выпить.

Она попыталась освободиться от него, но он крепко держал ее за руку.

– Я сейчас заору! – сообщила она, наваливаясь на него. – Я знаю, что мне следовало делать все это время, пока я находилась с тобой. Уже десять минут назад я должна была начать кричать.

– Но почему ты хочешь кричать? – спросил Леон, неожиданно отпуская ее. Он вынул портсигар, открыл его и протянул ей. – Вот, возьми.

– Они, по крайней мере, без “травки”? – подозрительно спросила девушка.

– Только те, которые сбоку, – серьезно ответил Леон. – Остальные – “Кемел”.

Она взяла “Кемел”. Шофер с вытаращенными глазами наблюдал за этой сценой.

– Слушайте, – проговорил он наконец, – да что здесь происходит?

– Не вмешивайся, – прошипел Леон. – Занимайся своим такси. – Он взял девушку за плечи и поволок ее в машину. – Итак, милочка, мы ведь выпьем с тобой по стаканчику? Бар могут закрыть, если мы не будем пошевеливаться.

Она отскочила назад.

– Я не хочу идти! Хочу домой.

Леон, к своему глубокому сожалению, понял, что должен опять оглушить ее. Человек со шрамом может появиться с минуты на минуту, и тогда конец всему.

– Не уходи так сразу, – сказал он, сжимая правый кулак. – Взгляни вверх, на луну. Неужели ее вид не придает желания капельку повеселиться?

Она подняла голову. Ее подбородок представлял отличную мишень. Кулак Леона начал свое движение, но прежде чем детектив успел ударить, шофер схватил его сзади за руки и рванул с такой силой, что он потерял равновесие и упал на землю.

– Что это вы надумали? – сердито закричал таксист. – Вы что, воображаете, что я такое допущу? Бог мой, совсем крыша поехала!

– Он меня уже один раз ударил! – злобно сообщила девица. Она стремительно бросилась к Леону, пытаясь ударить его ногой. – Вот, получай! Это научит тебя обращению с женщинами, горилла!

Леон подсек, и она повалилась на него. Он завел ей руки назад, поднял и понес в такси. Шофер преградил ему дорогу.

– Только не в мою машину! – завопил он. – Оставьте ее в покое, иначе…

– Она сумасшедшая, – сказал Леон, стараясь не выпустить девушку. – Мне надо отвезти ее домой. Дайте мне сунуть ее в машину, пока она не разбудила весь квартал.

Девушка откинула голову назад и испустила страшный вопль. Эд попытался зажать ей рот, но шофер ударил его по голове, что заставило Леона отшатнуться назад.

Мэй воспользовалась этим, чтобы удрать. Он протянул руку, пытаясь ее задержать, но лишь ухватился за полу манто. Она выскользнула из одежды и кинулась бежать.

– Что здесь происходит? – раздался чей–то голос, и из темноты возникла фигура полисмена.

– Вот этот парень пытался похитить девушку! Вот эту! – закричал шофер, указывая пальцем на Мэй, которая остановилась и оглянулась.

Свет от фонаря падал на нее, и у полисмена перехватило дыхание.

– Нельзя болтаться на улице в подобном виде, – сказал он. – Это неприлично.

Обозленный Леон бросил манто на землю.

– Тут двое собираются ее пришить, – сказал он. – Я хочу отвезти ее в место, где она будет в безопасности. Я очень прошу, задержите ее, не пускайте домой!

Флик с подозрением посмотрел на, него.

– Кто эти два парня?

– Он лжет, – вмешался шофер. – Он собирался оглушить ее, но я ему помешал. У него есть сигареты с наркотиком, и он пытался ее похитить.

– Заткнись! – сердито бросил ему Леон и повернулся к полисмену. – Пойдемте вместе и поговорим с девушкой. Мы отправимся в комиссариат и там все выяснится.

– Не двигайтесь отсюда, – сказал тот шоферу. – А вы, – он взглянул на Леона, – пойдете со мной. И не пытайтесь хитрить, а то схлопочете по физиономии.

Увидев, что они приближаются, девица повернулась и побежала прочь. Она мчалась по середине улицы по направлению к машине, которую человек со шрамом оставил у края тротуара. Между ней и машиной было около двадцати метров, когда Леон увидел человека, появившегося из темноты.

– Осторожнее! – крикнул он флику. – Это тот парень!

Полисмен замедлил шаг.

– Какой парень?

Леон, продолжая бежать, достал из кармана пистолет, который он отнял у Меченого.

Девушка неожиданно остановилась и повернулась к ним, задыхаясь от бега и прижимая руки к груди.

Желтое пламя метнулось из подворотни, и одновременно с ним послышался звук выстрела.

Девица завопила. Леон крикнул ей, чтобы она легла на землю. Он выстрелил в направлении ворот одновременно с полисменом.

Раздался ответный выстрел, и Леон почувствовал, как пуля слегка задела его волосы. Он кинулся в сторону, чтобы выйти из освещенного фонарем круга.

Флик, распластавшись на земле, три раза выстрелил по воротам.

Снова зазвучали выстрелы, на этот раз с другой стороны улицы. Полисмен схватился за поясницу, слегка поднялся, некоторое время оставался неподвижным, стоя на четвереньках, потом его каска упала, и он повалился на землю с лицом, залитым кровью. Его пальцы, сжимавшие рукоятку револьвера, разжались.

Укрывшись позади ящика с мусором, Леон дважды выстрелил. И вдруг из темноты выпал тяжелый коренастый человек, который, сложившись пополам, держался обеими руками за живот. Он сделал несколько неверных шагов, потом его колени подогнулись, и он покатился по асфальту.

Леон повернулся к девушке. Она неподвижно застыла посреди улицы, прижимая руку ко рту. Леон снова крикнул, чтобы она легла.

Вдруг он увидел в подворотне, напротив него, человека со шрамом, поднявшего револьвер. Леон нажал на спуск на какую–то долю секунды раньше него. Человек со шрамом выронил оружие и побежал по улице, придерживая правую руку. Леон выстрелил в него еще раз, но промахнулся, и тот исчез за машиной.

Леон осторожно выпрямился.

Девица повернулась и снова побежала. Леон на мгновенье задумался, кого преследовать – девушку или мужчину со шрамом. Он решил сперва поймать девушку.

Она бежала быстро и была уже не менее чем в ста метрах от него. Набирая скорость, он помчался за ней.

Из домов стали выходить люди, чтобы посмотреть на происходящее. Двое мужчин кинулись на Леона и сбили с ног. Вне себя от ярости, он завопил:

– Оставьте меня! Мне необходимо ее поймать!..

– Подождешь, пока приедет полиция, – ответил один из них, сидя на Леоне.

Другой крепко держал его за руку.

Резким рывком Леон вырвал руку, стряхнул с себя одного противника, ударил кулаком в лицо другого, и тот покатился по земле. Вскочив на ноги, Леон помчался, как пуля, но девушка уже исчезла.

Мэй Митчел бежала, слепо придерживаясь одного направления, стараясь попасть на улочку, ведущую к ее дому. Задыхаясь, она продолжала бежать, одержимая только одной мыслью: поскорее добраться до дома и запереться на ключ.

Улочка, темная и узкая, показалась ей туннелем. Она свернула, пробежала по ней метров двадцать, а потом, когда темнота сомкнулась вокруг нее, остановилась, словно парализованная ужасом.

Потом ей показалось, что в темноте кто–то шевелится, и она заставила себя продолжить свой путь. Теперь ее сердце билось с такой силой, что, казалось, должно вот–вот разорваться в груди.

– Я ждал тебя, Мэй, – проговорил совсем рядом мужской голос, и она ощутила чужое дыхание на своей щеке, дыхание, отдававшее запахом жевательной резинки. – Я знал, что ты пройдешь здесь, и ждал тебя.

Чья–то рука в темноте дотронулась до ее руки и сжала.

– Мы не хотим, чтобы ты заговорила, Мэй, – продолжал голос. – Ты знаешь кое–что лишнее обо мне. Я сказал Пейну и Фату, чтобы они заткнули твою хорошенькую пасть, но они плохо взялись за дело. Придется теперь мне.

Девушка в ужасе попыталась закричать, но в тот же момент почувствовала острую боль под грудью. Ее рука ощупью накрыла руку мужчины, державшую какой–то предмет, который, казалось, выходил из ее тела.

– Что вы сделали? – застонала она, стараясь освободиться. – Что вы со мной сделали?..

Рука мужчины отстранилась, и пальцы женщины оказались на рукоятке ножа. Теперь она поняла, что этот нож вонзен в ее тело.

Прислонившись к стене, с лицом, мокрым от пота, с подгибающимися коленями, Мэй чувствовала, как боль все расширялась и расширялась в ней, как нечто живое. Она была настолько переполнена страхом, что не могла вытащить нож. Девушка держала рукоятку, чувствуя, как жизнь покидает ее, слезы текли по ее лицу.

– Так что подыхай, паршивка, – произнес голос, и рука, вынырнувшая из темноты, резко швырнула ее на лемлю.

III

Ник Энглиш ходил из угла в угол по своему кабинету когда в комнату вошел частный детектив.

Леон упал в кресло и сдвинул шляпу на затылок.

– О, бог мой! – вздохнул он. – Ты, кажется, говорил с вечере? У тебя не найдется для меня стаканчика чего–нибудь подкрепляющего?

Энглиш подошел к бару и приготовил два виски.

– Где девушка? – спросил он, протягивая стакан Леону.

– Я не смог ничего сделать, – ответил Эд, наполовину опорожнив свой стакан. – В настоящий момент бедная девушка, должно быть, в морге.

– Как так? Она умерла?

– Да. Ей всадили нож в сердце. – Леон рассказал Энглишу о событиях этого вечера. – Кто–то поджидал ее на улице, – закончил он. – Я слышал, как она застонала, но когда я подошел к ней, ей уже нельзя было помочь. Ее закололи насмерть. Этот тип подобрал нож, но оставил очень важную для нас примету.

Он вынул из кармана бумажный пакетик и положил его па стол. Это была упаковка от жевательной резинки.

– Эта штука еще ни о чем не говорит, – заметил Энглиш, рассматривая пакет.

– Не сказал бы. Пакет лежал возле трупа; получается, что каждый раз, когда происходит убийство, этот тип со жвачкой оказывается рядом.

Энглиш осторожно положил пакет в ящик стола.

– Что произошло после того, как ты ее обнаружил?

– Флики стали прочесывать местность, и я счел за лучшее смыться. Они могли принять меня за убийцу. Я перебрался через стену и сел в проезжавшее такси. Вылез на Сентрал–авеню и пришел сюда пешком.

– Ты думаешь, они задержали человека со шрамом?

– Возможно.

– А его напарника?

– Я думаю, что он мертв. Я попал ему в живот, вряд ли он после этого долго протянул.

– Сдается мне, что все это очень похоже на гангстерскую организацию, а?

– Мне тоже так кажется. Человек, жующий резинку, вероятно, их шеф…

– Если разговор идет о Шермане, то это не удивительно. Это подтверждает, что Рой был лишь исполнителем. Я всегда считал, что у него не хватило бы организаторского таланта, чтобы наладить такой рэкет.

– Я не вижу пока, что ты можешь сделать с Шерманом, даже если он шеф этих парней. Если ты посадишь его на скамью подсудимых, дела Роя тоже станут достоянием прессы.

– Да, действительно, – сказал Энглиш, вставая. – И все же, плохо это или хорошо, но тебе сейчас надо выспаться, Эд. Мне нужно хорошенько обо всем поразмыслить. Поговорим завтра

Энглиш проводил Леона до двери.

– Мне нужно будет повидать Морили. Этот крепыш, которого ты, как предполагаешь, убил… на него могло быть заведено досье в полиции.

– Не слишком–то шевели грязь, – посоветовал ему Леон. – Будь осторожен. Не нужно, чтобы у Морили появилась возможность сопоставить твои вопросы с описанием моей наружности. У шофера такси хватило времени, чтобы изучить меня как следует.

– Я буду очень осторожен, – заверил его Ник, открывая дверь.

Леон вышел на широкую лестничную площадку.

Лифт, вход в который находился почти напротив двери в квартиру Энглиша, подошел к этажу. Молодой человек, одетый в темный костюм и в коричневую фетровую шляпу, вышел из него. Белый шелковый платок выглядывал из–под манжета. Он кинул на Леона быстрый, подозрительный взгляд и направился к своей квартире, расположенной на другом конце площадки.

– Мистер Шерман? – спокойно осведомился Энглиш.

Человек в коричневом костюме остановился, потом медленно обернулся. У него были самые необыкновенные глаза, какие когда–либо доводилось видеть Энглишу и Леону. Глаза цвета амбры, с крошечными зрачками, они были так Же лишены выражения, как две пуговицы.

– Да, я Шерман, – сказал он мелодичным голосом. – Вы хотите со мной поговорить? Ведь Вы – Ник Энглиш, не так ли?

– Уходи, Эд, – сказал Энглиш вполголоса. – До завтра. – Он приблизился к Шерману. – Действительно, я хочу поговорить с вами. Не могли бы вы зайти ко мне на минуту?

– Если вы не возражаете, лучше зайти ко мне. Я жду очень важного телефонного звонка.

– Охотно, – согласился Энглиш.

Шерман открыл дверь.

– Входите, мистер Энглиш.

Ник вошел в элегантный холл, уставленный цветами. Шерман повесил шляпу, пригладил волосы цвета соломы, после чего отворил дверь напротив. Он нажал на кнопку, и целое море света залило комнату.

Не так–то просто было удивить Энглиша, но при виде п ой комнаты он остановился, не пытаясь скрыть свое го изумления.

Перед ним открылся огромный зал. Ни ковер, ни дорожка не нарушали блеска паркета, простиравшегося до окон, прикрытых черными бархатными шторами. Около окна стоял рояль. Огромные поленья пылали в камине, который украшали два канделябра черного цвета со вставленными в них фальшивыми свечами. Около стены, задрапированной черным бархатом, стояла мраморная копия “Цветы” Микеланджело в натуральную величину. В этом помещении ощущался слабый запах воска, а своеобразное освещение еще более усиливало его необычайный вид, который чем–то напоминал Энглишу могильный склеп.

Заметив, что Шерман наблюдает за ним, Энглиш поспешил взять себя в руки.

– Как человеку, близко стоящему к театру, вам должен понравиться этот зал, – сказал Шерман, направляясь к камину. – Во всяком случае, оригинальное помещение, не правда ли? Безусловно, большинство людей не захотело бы в нем жить… но я не похож на большинство людей,

– Верно, – холодно произнес Энглиш. – Замечательная скульптура.

– Это превосходная копия, – кивнул Шерман, доставая из кармана пачку жевательной резинки. Энглиш заметил, что пакет был такой лее, как тот, который лежал У него в столе. – Что, вы очень интересуетесь искусством, мистер Энглиш?

– Я очень люблю эту скульптуру, – ответил Ник, указывая на “Пьету”, – но не могу сказать, что очень интересуюсь искусством. Не было возможности… Но я не хотел бы вас долго задерживать. Я хотел спросить, были ли вы в агентстве “Ассошиэйтед Нью Сервис”, помещающемся на Седьмой улице, семнадцатого числа сего месяца?

Шерман, старательно отламывающий кусок жевательной резинки, устремил свой лишенный выражения взгляд на Энглиша.

– Мне кажется, что да. Я не уверен, что это было семнадцатого, но я там был на этой неделе… Да, это действительно было семнадцатого. Теперь, после того, как вы меня спросили, я вспомнил. Любопытно, почему вы задали мне этот вопрос?

– У меня есть на то основания. Вы там были около десяти часов пятнадцати минут вечера?

– Весьма возможно. Что–то вроде того. Я специально не смотрел на часы.

– В это самое время, – продолжал Энглиш, сверля глазами лицо Шермана, – мой брат покончил жизнь самоубийством. Он выстрелил себе в голову.

Шерман поднял брови и сунул в рот кусок резинки.

– Это очень печально, – сказал он.

– Не слышали ли вы звука выстрела, когда там находились?

– А! Так вот оно что! – воскликнул Шерман. – А знаете, я слышал что–то похожее. Я еще подумал, что это, вероятно, лопнула автомобильная камера.

– Где вы были в тот момент?

– Я поднимался наверх.

– Вы видели кого–нибудь на площадке седьмого этажа? Может, кто–нибудь выходил из конторы моего брата?

– Значит, у вашего брата была контора на седьмом этаже? Там находится детективное агентство и агентство печати, если я не ошибаюсь. Где же находилось бюро вашего брата?

– Он руководил этим частным детективным агентством.

– Да? Как интересно. Я и не знал, что ваш брат был детективом, – сказал Шерман, усмехаясь.

– Вы видели кого–нибудь у конторы моего брата? – повторил Энглиш.

Шерман сдвинул брови.

– Ну что ж… Действительно, я видел перед дверью женщину. На ней был надет очень элегантный ансамбль из черного с белым. Я даже подумал, что для такою сорта женщин она умеет совсем неплохо одеваться. И что у нее есть вкус.

– А какого сорта была эта женщина, мистер Шерман? – с непроницаемым лицом спросил Энглиш.

Шерман улыбнулся.

– Несколько легкомысленная, по моему мнению. Тип женщины, у которой не может быть особенно много запросов. Большинство моих друзей, менее рафинированных, сказали бы, что она относится к легко доступным

Взгляд Энглиша был холоден и тверд.

– И она находилась в коридоре, когда вы выходили на подъемника?

– Совершенно точно. Она удалялась от агентства и направлялась к лестнице.

– Вы больше никого не видели?

– Нет.

– Сколько времени, по вашему мнению, прошло между моментами, когда вы услышали выстрел и когда увидели женщину?

– Около пяти или шести секунд.

– Ну что ж, я очень благодарен вам, мистер Шерман, – сказал Энглиш, отлично понимая, куда тот клонит. – Не хочу больше отнимать у вас время. Вы сказали мне все, что я хотел знать.

– Очень рад. Ваш брат в самом деле покончил с собой?

– Мне кажется, я уже сказал вам это.

– Да, конечно. Детективы живут очень опасной жизнью, если верить полицейским романам. Может– быть, ваш брат узнал об этой женщине что–нибудь очень важное и она была вынуждена убить его, чтобы заставить замолчать. Ведь такое могло быть, правда?

Энглиш улыбнулся ледяной улыбкой.

– Мой брат покончил с собой, мистер Шерман.

– Да–да. Я просто дал волю воображению. Бывают случаи, когда человека убивают, а полиция считает, что произошло самоубийство. Но раз вы утверждаете, что ваш брат покончил с собой – так и есть. Но если вы не так уверены, мне, пожалуй, следует оповестить полицию о присутствии девушки там, у его двери, вы не находите?

– Нет никакого сомнения в том, что мой брат покончил с собой, – повторил Энглиш спокойно.

Шерман смотрел на него, не переставая жевать резинку. Потом любезно улыбнулся.

– В конце концов вы лучший судья в этом вопросе, мистер Энглиш. Однако мне было бы интересно знать, что она делала в конторе вашего брата. Возможно, он покончил с собой в то время, когда она находилась в его конторе.

Губы Энглиша сжались.

– Она была взволнована? – спросил он.

– Нет, вовсе нет. Она торопилась поскорее уйти. Вы в самом деле уверены, мистер Энглиш, что ваш брат не был убит?

– Абсолютно.

– Можно легко найти эту девушку, – задумчиво проговорил Шерман. – Она, вероятно, работает в одном из ночных клубов. Она похожа на певицу. Я артист, мистер Энглиш. Вы, конечно, не в курсе дела, но я очень наблюдателен и смогу дать полиции исчерпывающее описание этой певицы. Как вы думаете, должен ли я это сделать?

– Полиция уверена, что мой брат покончил с собой. Так что вам совершенно бесполезно давать ее описание.

– Как хотите, – Шерман пожал плечами. – У меня просто очень развито чувство долга.

– В самом деле? – спросил Энглиш, направляясь к двери. – Я благодарен вам за сведения.

– О, не стоит благодарности, – ответил Шерман, не отходя от камина. – Я надеялся как–нибудь поговорить с вами. Ведь вы знамениты…

– Когда вам будет угодно, – Энглиш положил руку нр ручку двери. – Доброй ночи, мистер Шерман.

– Я предполагаю, что если бы полиция оказалась в курсе относительно мисс Клер, это было бы очень стеснительно для нее и неприятно для вас, мистер Энглиш, – вдруг сказал Шерман, слегка повысив голос. – В сущности, у нее была серьезная причина для убийства вашего брата, не так ли?

Энглиш медленно повернулся к Шерману, продолжавшему улыбаться. Его желтые глаза напоминали фары машины.

– Мисс… как? – спросил Энглиш с вежливым любопытством.

– Юлия Клер, ваша любовница. Свидетельства, которые я могу представить, обеспечат ей тюрьму на долгий срок. Она рискует даже электрическим стулом. Правда, демонстрируя свои ноги судьям, она, пожалуй, сможет этого избежать, но получит, по крайней мере, десять лет. Ведь это вам не очень понравится, мистер Энглиш?