Текст книги "Частный детектив. Выпуск 5"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Алистер Маклин,Ричард Скотт Пратер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

II

Около высокого строения, погруженного в темноту, стояли патрульные машины. В двух окнах на седьмом этаже горел свет. Чик остановил машину позади полицейских автомобилей и выключил мотор.

Входная дверь охранялась двумя фликами.

– Инспектор ожидает вас. мистер Энглиш, – сказал один. – Здесь есть лифт. Седьмой этаж.

Инспектор Морили встретил Энглиша на пороге.

– Очень огорчен, что вынужден оторвать вас от приема. – Инспектор говорил ровным и безразличным голосом, напоминая представителя похоронной конторы, обращавшегося к богатому клиенту. – Очень печальная история.

– Кто его обнаружил?

– Ночной сторож.

Энглиш вошел в маленькую, бедно обставленную приемную. На двери, за грязным зеленым стеклом, висела табличка:

ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО “МОЛНИЯ”

Управляющий Рой Энглиш

Всю обстановку составляли письменный стол с зачехленной пишущей машинкой, небольшая этажерка и старый ковер.

– Он находится в другой комнате, – сказал Морили, указывая на дверь, возле которой стояли два флика в гражданском.

Энглиш кивнул и вошел в кабине i. Инспектор остановился на пороге.

Два стеллажа занимали стену напротив окна. Пол покрывал изношенный и пыльный ковер. Большой рабочий стол загромождал почти всю комнату. Сбоку от него стояло потрепанное кресло, предназначавшееся, видимо, для клиентов.

Смерть застала Роя Энглиша сидящим за столом. Он повалился вперед, голова лежала на бюваре, одна рука свисала вниз, касаясь ковра. Лицо было залито кровью, капавшей со стола прямо в корзину для ненужных бумаг. В нескольких сантиметрах от пальцев трупа лежал специальный полицейский револьвер 38 калибра.

– Как давно он мертв? – спросил Энглиш.

– Приблизительно два часа. Звука выстрела никто не слышал. Но в конце коридора – газетное агентство, так что шум телетайпов вполне мог заглушить хлопок.

– Самоубийство?

– Очень похоже. Это его револьвер, на оружии отпечатки его пальцев. Но…

Морили вошел и плотно закрыл за собой дверь.

– Я очень огорчен, мистер Энглиш, что приходится говорить вам об этом, но…

– Договаривайте, инспектор.

– Видите ли, мистер Энглиш, два или три клиента, на которых ваш брат работал в прошлом году, ходили жаловаться на него в центральную полицию. Он… пытался вытягивать у них деньги.

– Другими словами – шантажировал?

– Да. И его собирались лишить лицензии на этой неделе.

– Но зачем он…

– Скорее всего, ваш брат крепко сел на мель. Мы просмотрели еще не все его бумаги, но даже судя по некоторым…

– И вы предполагаете, – перебил инспектора Энглиш, – что из–за того, что Рой кого–то шантажировал, его могли убить?

– Все может быть… Хотя все очень похоже на самоубийство.

В комнате повисло молчание.

– Скажите, мистер Энглиш, ваш брат не просил у вас денег? – спросил, наконец, Морили.

– Просил. Правда, это было давно, месяцев шесть тому назад.

– И вы…

– И я ему отказал.

– Понятно…

Энглишу не понравился тон, которым Морили произнес последнюю фразу.

– Вы уже известили его жену? – попытался сменить он тему разговора.

– Пока известил только вас. Но сейчас я пошлю к ней детектива.

– Лучше будет, если я сам сообщу ей о случившемся. – Энглиш немного поколебался. – Честно говоря, в последнее время мы не очень–то ладили с Роем. Я не знаю даже его адреса.

Морили с безразличным выражением лица взял со стола бумажник и протянул Энглишу визитную карточку Роя.

– Вы знаете, где это?

Энглиш пробежал карточку глазами.

– Чик найдет… Послушайте, инспектор, мне очень бы не хотелось, чтобы некоторые факты из этого дела узнала пресса

– Не совсем понимаю вас, мистер Энглиш.

– Журналистам совершенно не обязательно знать, что Рои тянул деньги у своих клиентов. И потом, вы же сами говорили, что все это очень похоже на самоубийство. Пускай так оно и будет – самоубийство на почве нервного срыва.

Энглиш замолчал, вопросительно глядя на Морили. Тот усмехнулся:

– Я слышал, что ваш протеже выиграл целое состояние. Примите мои поздравления.

– Благодарю… Кстати, чуть не забыл, я сказал Винсу, чтобы он держал пари за вас. Сто долларов, которые принесли вам триста. Зайдите завтра, Гарри отдаст вам выигрыш.

– Это очень мило с вашей стороны. Я как раз собирался сделать ставку, но…

– Но у вас не хватило времени? Что ж, я люблю оказывать услуги своим друзьям. Рад, что вам удалось выиграть.

– Спасибо… Да, странный человек был ваш брат. И зачем только ему понадобилось пускать себе пулю в лоб? А если он был на мели, то почему не обратился за помощью к вам? Вы помогли бы ему, так ведь?

– Да. Конечно… Инспектор, мне необходимо знать, почему прогорело дело Роя. Если вы не против, я хотел бы, чтобы Лоис осмотрела его бумаги.

– Хорошо.

– Могу ли я позвонить?

– Пожалуйста.

Энглиш набрал номер своей конторы.

– Лоис? Я хотел бы, чтобы вы отправились в контору моего брата. Посмотрите досье, попытайтесь определить атмосферу, окружающую контору. Дело казалось вполне солидным, когда я покупал его для Роя. Мне нужно знать, почему оно прогорело.

– Хорошо, я займусь этим.

– Возьмите с собой Гарри. Я не хочу, чтобы вы отправлялись туда одна.

– Не беспокойтесь, мистер Энглиш.

– Всего хорошего, Лоис.

III

Чик остановил “кадиллак” перед маленьким белым домом. На первом этаже одно окно было освещено. Энглиш с удивлением разглядывал жилище Роя – для человека, до такой степени стесненного в средствах, оно было явно не по карману.

Он нажал кнопку звонка и через некоторое время услышал приближающиеся шаги.

– Кто там? – послышалось из–за двери.

– Ник Энглиш.

– Кто–кто? – переспросил удивленный женский голос.

– Брат Роя, – повысив голос, повторил он. – Откройте, Корина.

Дверь распахнулась.

– Понимаете… – замялась Корина. – Дело в том, что Рой еще не возвращался.

– Разрешите, я все–таки войду, – попросил Энглиш, стараясь, чтобы его голос звучал как можно любезнее. Я пришел с очень грустной для вас новостью.

– Я не очень–то люблю неприятные известия. Наверное, вам лучше будет подождать Роя.

– Вы здесь простудитесь. – Энглиш сделал шаг вперед, тем самым заставляя Корину отступить. Еще шаг – и он закрыл за собой дверь. – К тому же эта новость касается прежде всего вас.

– Что ж, проходите. – Она прошла в большую длинную комнату и вопросительно посмотрела на гостя.

– Прошу вас, сядьте, – начал тот. – Я был бы рад избавить вас от этой новости, но рано или поздно вы все равно узнаете…

– Рой?.. У него неприятности?

Энглиш покачал головой.

– Это хуже.

Ноги отказались служить Корине, и с побледневшим лицом она опустилась на диван. Войдя в дом, Энглиш хотел сразу сказать, что Рой застрелился, во, видя перед собой эти испуганные глаза ребенка, эти дрожащие губы и сжатые кулачки, он думал теперь о том, как бы смягчить этот удар.

– Он ранен?

– Я очень огорчен, Корина…

– Он мертв?

– К сожалению, это так.

– Но… Этого не может быть. Вы просто хотите меня разыграть. Нет! – пронзительно закричала она. – Он не мог умереть!

– Он убил себя, – тихо сказал Энглиш.

Она посмотрела на него и наконец поверила: лицо исказилось, она безуспешно пыталась сдержать рыдания.

Энглиш подошел к маленькому бару, расположенному в углу комнаты, плеснул в бокал коньяка и, прежде чем она успела отстранить его руку, заставил сделать глоток.

– Теперь я одна… Совершенно одна, – тихо причитала Корина. – О, Рой! Рой! Как ты мог так поступить!

Можно была подумать, что жалуется ребенок. Энглиш не ожидал, что известие о смерти мужа так потрясет ее. Он осторожно положил руку ей на плечо, но Корина оттолкнула его с такой силой, что он невольно сделал шаг назад.

– Убирайтесь отсюда! – Она вскочила на ноги. – Я не могу вас видеть! Если бы вы обращались с ним как с братом, он никогда не сделал бы этого!

Энглиш был ошеломлен ненавистью, горевшей во взгляде Корины.

– Ваши деньги! – кричала она. – Только они вам нужны! А на Роя вам наплевать! Даже когда он пришел просить вас о помощи, вы вышвырнули его вон! Это вы, вы у били его!

– Вы неправы, – мягко возразил Энглиш. – Если бы я только знал, что Рой находится в таком отчаянном изложении, я непременно помог бы ему!

– Не лгите! – Корина задыхалась от слез. – Вот уже шесть месяцев, как вы не сказали ему ни слова! Вы не дали ему ни гроша, когда он просил вас! Вы это называете помощью?!

Голос Энглиша зазвучал суше.

– Я не переставал помогать Рою с тех пор. как он закончил учебу. Я дал ему денег, чтобы он начал свое дело. По–моему, вы несправедливы!

– Я не желаю больше вас слушать! – Корина подошла и широко распахнула дверь. – Уходите! И не вздумайте возвращаться!

Энглиш пожал плечами и направился к выходу.

– Я не хотел ссориться… – обернувшись, начал он, но Корина оборвала его на полуслове:

– Убирайтесь немедленно! Вы даже не убийца! Вы хуже! Как вы вообще могли прийти сюда, в этот дом?

Энглиш вышел и направился к машине. За спиной были слышны рыдания Корины.

IV

Из ближайшего телефона–автомата Энглиш позвонил Сэму Крайлу – своему адвокату.

– Сэм? Это Ник. Есть работа.

– Надеюсь, не сегодня ночью? – забеспокоился Крайл. – Я уже лег спать.

– Ты занимался делами Роя, не так ли? – перебил его Энглиш.

– В принципе – да, – безо всякого энтузиазма отозвался Крайл. – Но уже несколько месяцев он ко мне не обращался. Что с ним опять случилось?

– Два часа назад он покончил с собой.

– О, Господи!

– Похоже, он был совсем на мели, – продолжал Энглиш, – и стал шантажировать своих прежних клиентов. Его должны были на этой недели лишить лицензии.

– Хорошенькое дело, – проворчал Крайл.

– Я был у Корины. В истерике она обвинила меня в смерти Роя. Видишь ли, полгода назад я отказался дать ему денег. Она вбила себе в голову, что это якобы толкнуло его к самоубийству.

– А она знала, что Рой занимался шантажом?

– Похоже, нет. И я не стал говорить ей этого сегодня – она и так в ужасном состоянии. А впрочем, это ей вообще не обязательно знать.

– И что же должен сделать я?

– Понимаешь, Сэм, я действительно не знал, что дела Роя так плохи. Ты должен убедить Корину в том, что я дал бы ему денег…

– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я сделал это сейчас, – перебил его Крайл.

– Именно сейчас! Если Корина выступит перед журналистами…

– Скажи мне, Ник, почему я на тебя работаю?

– Потому что я плачу тебе больше, чем другие, – жестко сказал Энглиш. – Официальная версия такова– самоубийство на почве нервного срыва. Завтра утром приезжай ко мне в контору.

– Хорошо, Ник, – тяжело вздохнул Крайл. – Ради тебя я готов провести бессонную ночь. До завтра.

V

Чик Эган остановил “кадиллак” перед импозантным зданием, выходящим к реке.

– Надо выяснить, где живет секретарша моего брата, – сказал Энглиш, выходя из машины. – Завтра утром отправься к его конторе и расспроси привратника, он может знать адрес этой девицы. Приезжай сюда к половине десятого. Мы навестим ее перед тем, как ехать в офис.

– Хорошо, патрон. Сделать еще что–нибудь?

– Все. Иди ложись спать. Завтра увидимся.

Энглиш вошел в здание, кивнул привратнику и направился к лифту, чтобы подняться в квартиру, которую снял для Юлии. Подойдя к двери, он отпер ее своим ключом и вошел в небольшой холл. Пока он снимал плащ и шляпу, отворилась дверь в комнату и на пороге появилась хозяйка.

Юлия Клер, рослая, узкобедрая, с длинными стройными ногами и высокой грудью, как будто сошла с обложки американского журнала мод. Волосы цвета красного дерева были старательно уложены вокруг головы. Большие изумрудные глаза оживленно блестели.

– Ты опоздал, Ник, – с улыбкой проговорила она. – Я уже стала сомневаться, придешь ли ты вообще.

– Очень жаль, Юлия, но меня задержали.

– Ты выглядишь очень усталым. Что–то случилось? У тебя неприятности?

– Да, если можно так выразиться… Ты помнишь Роя?

Энглиш заметил, что она побледнела.

– Да… А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Он покончил с собой. Только что.

– Он мертв? – спросила она, широко раскрыв глаза.

– Да, мертв. Это единственное дело, которое он довел до конца.

– Не говори так о покойнике, Ник. Какой ужас! Когда это случилось?

– Морили позвонил мне около половины девятого.

– Но зачем он…

– Это и меня интересует, – сказал Энглиш, доставая портсигар. – С Роем вечно случались истории, как и с моим отцом. Я никогда не рассказывал тебе о нем?

Юлия отрицательно покачала головой.

– Отец был скверным человеком, – продолжал он. – Если бы мать не работала, мы бы все передохли с голоду. Видела бы ты нашу конуру! Подвал. По стенам летом и зимой стекает вода…

Юлия наклонилась, чтобы подбросить брикет в камин.

– Да Бог с ним, все это уже в прошлом, – Энглиш закурил сигару и принялся расхаживать по комнате. – Так вот, инспектор сказал, что Рой сидел совсем без денег и пытался шантажировать своих бывших клиентов. Его должны были лишить лицензии на будущей неделе. Но я готов держать пари, что уж Рой–то не стал бы из–за этого сводить счеты с жизнью. Версия самоубийства, конечно, устраивает и меня, и Морили, но я далеко не уверен…

Юлия подняла голову:

– Но послушай, Ник, если полиция так говорит…

– Полиция может говорить что угодно, а я все–таки немного знал своего брата! – В голосе Энглиша появилось легкое раздражение, он нервно заходил по комнате. – И я не могу понять, почему его дело пришло в упадок. Когда Рою удалось уговорить меня купить эту контору, я тщательно все проверил. Не мог же он так быстро пустить все на ветер!.. Я отправил туда Лоис, возможно, она сможет разобраться, что в действительности произошло.

– Ты послал туда Лоис ночью?

– Да. Это очень важно. А что тебя удивляет?

– Нет, ничего… Она, вероятно, влюблена в тебя, – вдруг сказала Юлия.

– Кто? Лоис? – Энглиш рассмеялся. – Абсурд! Просто я хорошо ей плачу. От инспектора я поехал к Корине, – продолжил он. – А она заявила, что это я повинен в смерти Роя, и выставила меня за дверь.

– ?!

– У нее была истерика. Я даже не предполагал, что она так сильно любила Роя. Думаю, завтра она успокоится. Но все–таки я счел необходимым послать к ней Крайла. Нельзя допустить скандала сейчас. Видишь ли, через несколько дней сенатор официально объявит, что я – основатель нового госпиталя. – Энглиш смущенно улыбнулся. – И госпиталю хотят дать мое имя.

– Твое имя? – переспросила Юлия. – И зачем тебе это?

Энглиш снова принялся расхаживать по комнате:

– Я преуспел в жизни, Юлия. Начал с нуля, а сейчас денег более чем достаточно. Но деньги – это еще не все. Если я умру, то через неделю никто и не вспомнит обо мне. Если что и имеет цену в этой жизни – так это доброе имя, которое человек оставляет после себя. И если мое имя будет носить госпиталь, то можно надеяться, что его не забудут так скоро.

Юлия иронически посмотрела на Ника.

– Ты можешь смеяться, – с улыбкой проговорил он. – Я и сам порой чувствую себя нелепо. Но это мне необходимо! К несчастью, самоубийство Роя грозит все испортить.

– Каким образом?

– Если Корина заявит журналистам, что я не давал Рою денег и этим толкнул его на самоубийство, я буду сражен. Члены комиссии урбанистов придут в восторг, узнав о скандале…

Юлия зевнула.

– Пойдем спать, Ник. Не думай об этом сегодня.

– Ты права, от этого пользы мало, – Энглиш поцеловал ее. – Пойдем спать.

VI

В узком темном переулке, по обе стороны которого возвышалась двухметровая кирпичная стена, стоял человек. Он стоял уже два часа, совершенно неподвижно, не спуская глаз с освещенного окна на четвертом этаже большого здания под номером 45, улица Ист Пласс, и не переставал жевать резинку. Коричневая шляпа, надвинутая на глаза, скрывала его лицо.

Чуть раньше полуночи окно погрузилось в темноту. Прислонившись к кирпичной стене, человек подождал еще полчаса. Потом нагнулся и поднял свернутый тонкий канат, лежавший у его ног. К одному его концу был привязан тяжелый крюк, покрытый каучуком.

Человек ловко взобрался на стену и спустился в садик позади большого здания. Он быстро прошел его, направляясь к заднему фасаду дома. Перед пожарной лестницей человек на секунду остановился – нижняя секция была поднята и находилась на расстоянии метров двух от вытянутой руки. Он развернул канат и забросил крюк на последнюю ступеньку, затем осторожно натянул. Секция бесшумно опустилась. Человек снял крюк, скрутил веревку и положил ее на землю.

После этого, не медля ни минуты, он стал подниматься. Быстро добравшись до окна четвертого этажа, он с удовлетворением обнаружил, что оно не заперто, а лишь прикрыто. Человек прислушался. Через пару минут он легко толкнул окно – оно отворилось без шума.

Человек скользнул за занавеску, осторожно повернулся, выпрямился и раздвинул штору. Несколько минут он привыкал к темноте, пока не увидел четко кровать, кресло с брошенным на него шелковым халатом и ночной столик, на котором стояла лампа и лежала книга.

Осторожно, чтобы не разбудить спящую, человек потянул за поясок халата и вытащил его из петель. Взяв книгу с ночного столика, он вновь исчез за шторой и уже оттуда бросил ее на середину комнаты. Человек услышал, как заскрипела кровать и женский голос вскрикнул:

– Кто тут?

Зажглась лампа. Девушка приподнялась на кровати и, вцепившись в одеяло, испуганно посмотрела на дверь. Убедившись, что в комнате никого нет, она заметила книгу, лежавшую на полу, и успокоилась. И поступила так, как “гость” и ожидал – встала и начала быстро надевать халат, повернувшись спиной к окну.

Человек выскочил из–за занавески, быстрым движением закинул за голову девушки шнурок и затянул его вокруг шеи. Упершись коленом в спину, он толкнул ее вперед и свалил на пол, все сильнее сжимая петлю.

Продолжая методично жевать резинку, человек созерцал конвульсивные движения тела. Когда жертва затихла, он подождал еще три–четыре минуты, затем снял удавку и перевернул девушку на спину.

Лицо жертвы было перепачкано кровью, вытекавшей из носа. Заметив это, он нахмурился. Затем встал, стряхнул пыль с колен и прошел в ванную комнату. Вытащил из манжеты носовой платок, намочил его, а затем тщательно удалил все следы крови с ковра.

Он потратил еще десять минут на подготовку задуманной им сцены и покинул комнату тем же путем, каким и проник.

Глава втораяI

На следующее утро Чик Эган остановил “кадиллак” у дверей дома Юлии около половины десятого. В тот момент, когда он вылезал из машины, Энглиш уже пересекал холл.

– Доброе утро, Чик, – сказал Энглиш, садясь в машину. – Что нового?

– Я ходил повидать привратника, как вы мне сказали, – ответил Чик, облокотясь на дверцу машины. – Это некий Том Калумб. Ему очень нравится звон монет. У вашего брата была секретарша по имени Мэри Севит. Она живет в доме номер сорок пять по Ист Пласс.

– Отлично. Не будем терять времени.

Машина тронулась с места. Энглиш стал просматривать газеты, которые захватил с собой.

Большинство из них посвятили целые столбцы самоубийству Роя. Но нигде пока не была упомянута Корина. Морили, казалось, тоже сдержал свое слово. Он заявил, беседуя с журналистами, что Рой, видимо, страдал комплексом неполноценности и покончил с собой в момент депрессии.

– Мы приехали, патрон, – проговорил Чик. – Это здание слева.

– Не останавливайся перед дверью, – приказал Энглиш. – Поезжай немного дальше. Мы вернемся пешком.

Чик послушно отъехал метров на сто.

– Будет неплохо, если ты пойдешь со мной, – сказал Энглиш и большими шагами направился к дому.

Он уже собирался нажать кнопку вызова квартиры Мэри Севит, как вдруг входная дверь отворилась и из дома вышла старушка с пуделем. Она прошла мимо, даже не взглянув на двух мужчин. Быстро пройдя через холл, они поднялись на четвертый этаж.

Перед дверью Мэри Севит стояла бутылка молока и лежала сложенная газета. Энглиш постучал. Никакого ответа. Он постучал снова… Безрезультатно.

– Чик, ты сможешь открыть эту дверь? – тихо спросил Энглиш.

Эган тут же осмотрел дверь и замок.

– Это легко сделать. Но если она дома, то может позвать фликов.

– Открывай.

Чик достал из кармана связку отмычек, сунул одну из них в замочную скважину, немного покрутил, попробовал другую, третью и открыл дверь.

Энглиш вошел в маленький холл, чистый, хорошо обставленный и украшенный букетами цветов.

– Есть здесь кто–нибудь? – громко спросил он.

Ему никто не ответил. Чик тихонько затворил входную дверь. Энглиш прошел через холл и заглянул в следующую комнату. При слабом свете, который проникал через задернутые занавески, он увидел, что это спальня. Постель была пуста, покрывало валялось на полу.

– Она, вероятно, вышла, – сказал он Чику.

Мало беспокоясь о том, что он делает, Энглиш вошел, повернул выключатель и замер, резко остановившись. По его правую руку находилась дверь в ванную, где на белом шелковом шнуре висел труп молодой темноволосой девушки лет двадцати. На ней был надет белый шелковый халат поверх голубой нейлоновой рубашки. При жизни она, вероятно, была красива, теперь же лицо ее было ужасным, а распухший язык свисал из раскрытого рта.

Энглиш приблизился к трупу и дотронулся до руки девушки.

– Похоже, она мертва уже давно. Это все усложняет, Чик.

– Еще бы! Смотрите, а такой халатик подошел бы моей мышке. Хотел бы я, чтобы она носила такой, но девочка, к сожалению, любит только пижамы…

– Помолчи немного!

Энглиш прошелся по комнате. Взглянув на камин, он среди множества безделушек обнаружил в серебряной рамке фотографию своего брата. Внизу на снимке Рой написал своим тонким, как паутина, почерком:

“Смотри на меня время от времени, моя любовь, и не забывай о том, чем мы станем друг для друга.

Рой”.

– Подумать только, он еще и влюбился! – Энглиш повернулся к Эгану. – Попробуй найти его письма.

Чик действовал с быстротой, методичностью и точностью профессионала. Довольно быстро он обнаружил связку писем, перевязанных голубой тесьмой. Достаточно было просмотреть два или три из них, чтобы узнать, что Рой и Мэри были любовниками и что Рой собирался бросить Корину, чтобы уехать с Мэри. Он с горькой усмешкой сунул письма в карман, в то время как Чик осматривал последний ящик.

– Все, патрон, – сказал он.

– Посмотри, как там, на лестнице.

Энглиш забрал фотографию брата, сунул ее в карман, а затем покинул квартиру.

– В контору, и побыстрей, – сказал он, садясь в машину. – И держи язык за зубами, Чик.