Текст книги "Частный детектив. Выпуск 5"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Алистер Маклин,Ричард Скотт Пратер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Глава 12

И снова “феррари” мчался в ночи. Харлоу не медлил, но и не очень спешил. Казалось, особенно некуда торопиться. Миссис Макелпайн сидела рядом, накинув, по настоянию Джонни, двойной страховочный ремень. Полусонный Рори устроился на заднем сиденье.

Харлоу сказал:

– Так что, как видите, на самом деле все выглядит очень просто. Джекобсон – негласный вдохновитель и организатор этой операции, хотя основные действующие лица – братья Марцио. Как бы то ни было, но мысль ставить на гонщиков Гран—При принадлежит Джекобсону, он и менял счет в свою пользу, подкупая всякий раз не менее пяти спортсменов, а еще больше – механиков. Я для него хуже занозы. Он достаточно благоразумен, чтобы подкатываться ко мне со взятками, а так как я в большинстве случаев приходил первым, это сильно уж осложняло его бизнес. Потому–то Джекобсон и вознамерился убрать меня в Клермон—Ферране. Есть доказательства: снимки, кинокадры…

Рори сонно встрепенулся.

– Но как он мог это сделать, когда вы находились на трассе?

– Двумя способами. Управляемым по радио взрывным устройством или химическими веществами. Оба приспособления, естественно, уничтожаются напрочь при взрыве, не оставляя никаких следов, Во всяком случае, на моих снимках и кинокадрах запечатлено, как Джекобсон заменял подвеску – и тормозные штанги…

– Значит, недаром он всегда настаивал осматривать машины лично и в одиночестве? – допытывался Рори.

Харлоу кивнул и на мгновенье задумался.

Миссис Макелпайн была ошеломлена:

– Но как… как вы могли решиться на столь опасную роль?

– Разумеется, приятного мало. Но вы же знаете, моя жизнь у всех на виду. Не могу даже зубы почистить без того, чтобы это не стало всеобщим достоянием. Я должен был отвести от себя внимание, выйти из луча этого ослепительного прожектора, стать отшельником, отщепенцем наконец, если угодно. В итоге, задача оказалась не такой уж и трудной. Ну, а то, что я опустился до водителя транспортировщика, так ведь надо же было установить, действительно ли они этот дурман хранят в гараже “Коронадо”. Он, увы, там…

– Дурман?

– Ну да! Пыль, пыльца… Так называют героин на европейском жаргоне. Ах, дорогая Мари, путей к пыльной смерти гораздо больше, чем на гоночной трассе!

– Путь к пыльной смерти?.. – Она содрогнулась и повторила. – Путь к пыльной смерти… А Джеймс знал об этом?

– Полгода назад он узнал, что они используют транспортировщик. Как ни странно, но босс ни разу не заподозрил Джекобсона. Вероятно, потому, что они слишком долго проработали вместе. Конечно, банда выискивала стопроцентный способ, как заставить шефа молчать. Вот вы и оказались гарантией этого молчания. После вашего исчезновения ого, вдобавок ко всему, еще и шантажировали. Так что боссу пришлось выкладывать мерзавцам около двадцати пяти тысяч фунтов в месяц.

Мари долго молчала, потом спросила:

– А Джеймс знал, что я жива?

– Да.

– Но он знал и про героин!.. Подумать только, сколько людей разорилось из–за этого, потеряло свое здоровье… погибло, может быть… Как подумаешь, становится страшно…..

Харлоу коснулся руки миссис Макелпайн.

– Мне кажется, он вас очень любит, Мари.

Навстречу им вынырнула машина с притушенными фарами. Харлоу тоже поубавил свет. На миг, словно случайно, фары приближающейся машины ослепительно вспыхнули, и она, промчавшись мимо, снова зарылась в темноту. Водитель встречной машины повернулся к своему пассажиру и сидящей рядом с ним девушке, руки которой были связаны и лежали на коленях.

– Вот те на! – В тоне Джекобсона прозвучала издевка. – Молодой рыцарь, кажется, едет не в ту сторону.

Почти в тот же момент в другой машине миссис Макелпайн спросила:

– И Джеймса привлекут к суду за соучастие в торговле наркотиками?

– Джеймса никогда и ни за что не привлекут к суду.

– Но героин…

– Героин! Героин! – раздраженно повторил Харлоу. – Рори, ты слышал, чтобы кто–нибудь хоть раз употребил слово “героин”?

– Маме пришлось много пережить, мистер Харлоу, – ответил тот. – Вот ей и чудятся разные слова, которые никто не произносит.

Машина марки “эстон” остановилась перед темным кафе на окраине Вандоля. Из темноты возник бледный, трясущийся от холода Траккпа. Он забрался на заднее сиденье и увидел Мэри.

– Полный комплект! – сказал он. – И страховой полис при нас! Но прошу тебя, Джейк, выберемся из Вандоля, останови у первой же рощи. Если не переоденусь в сухое, я околею.

– Хорошо… А где Йонки?

– За решеткой!

– О–ля–ля! – Даже крайне уравновешенный Джекобсон был потрясен. – Что же случилось, черт побери?

– Я послал его на яхту, велел привезти все документы и бумаги. Ты же знаешь, как много они для нас значат, Джейк?

– Еще бы!

– Помнишь, я говорил тебе по телефону, что Харлоу, видимо, звонил в Авиньон? Так нет! Этот подонок, представь себе, вызвал полицию. Не успел я отойти от телефона, как они уже прикатили. И я не мог ничего изменить. Они отправились на “Шевалье” и застукали Йонки на месте. – А бумаги?

– У одного из полицейских в руках был пухлый портфель.

– Думаю, что Вандоль вреден для нашего здоровья, – сказал Джекобсон, обретая свое обычное равновесие. И прибавил скорость.

Когда выехали за городскую черту, механик сказал:

– Значит, так! С бумагами и кассетой все лопнуло. Фермине фине! Конец пути! – Он выглядел необычайно спокойным.

– И что теперь?

– Операция “Улетай”! Я много месяцев обдумывал этот план. Первая остановка – наша хаза в Кунсо.

– Кто знает о ней?

– Никто. Кроме Вилли, но он–то не станет болтать. К тому же, квартира записана на чужое имя. – Он остановился у группы деревьев. – Багажник заперт. Вот ключ. Твои вещи – в сером чемодане. А что на тебе… оставь под кустом.

– Зачем? Прекрасный костюм!..

– А если нас на таможне обыщут и найдут чемодан с мокрой одеждой?

– Пожалуй, ты прав, – сказал Траккиа и вылез из машины.

Когда спустя две–три минуты он вернулся, Джекобсон уже перебрался на заднее сиденье.

– Ты хочешь, чтобы я сел за руль? – спросил Траккиа.

– Да ведь нужно спешить, а я не гонщик. – Подождав, пока Траккиа включит мотор, продолжал: – Вообще–то, в Коль–де–Тенде у нас не должно быть никаких осложнений ни с таможней, ни с полицией. Сообщение поступит только через несколько часов. Возможно, что они еще не хватились Мэри. А кроме того, у них нет ни малейшего представления о нашем маршруте, как и нет оснований оповещать пограничную полицию. Неприятности могут начаться лишь у швейцарского кордона.

– То есть?

– Все дело – во времени. Два часа – в Кунсо. Там оставляем “эстон” и пересядем в “пежо”. Прихватим кое–какие вещички, другие паспорта и документы, вызываем Эриту и нашего друга фотографа. За час Эрита превратит Мэри в блондинку, а наш друг очень быстро оформит для нее новенький лоснящийся британский паспорт. И упархиваем в Швейцарию. Если к тому времени о нас заявят, то мальчики из пограничной полиции будут уже начеку. По крайней мере, настолько, насколько эти кретины вообще способны проявлять бдительность среди ночи. Но они–то станут высматривать одного мужчину я брюнетку в автомобиле “эстон”, а не двух мужчин с блондинкой в “пежо”. Да еще с совершенно другими именами в паспортах.

Траккиа вел машину на предельной скорости, и Джекобсону, чтобы перекрыть шум мотора, приходилось чуть ли не кричать. “Эстон” – великолепная машина, но для такой езды она просто непригодна… Из–за мощного двигателя ее окрестили в шутку самым скоростным грузовиком в Европе.

Траккиа прокричал в ответ:

– Ты уж очень самоуверен, Джейк!

– Нельзя иначе!

Траккиа взглянул на безучастно сидевшую рядом девушку.

– А Мэри? Видит Бог, мы – не ангелы, но я не хочу, чтобы она страдала.

– Не придется. Я уже сказал, что с женщинами не воюю. И не изменю своему слову. Она – просто гарантия нашей безопасности на тот случай, если за нами погонится полиция.

– Или Джонни Харлоу?

– Или Джонни Харлоу. Доберемся до Цюриха – по очереди сходим в банк. Пока один снимает деньги со счета и переводит на другой, второй сторожит нашу милую защитницу. А потом… потом мы летим в бескрайние синие просторы!

– Думаешь, обойдется?

– Неприятности? Никаких. Нас ведь даже не арестовали, мы не беглые зэки, да и цюрихские друзья нас не выдадут. Кроме того, мы ведь там под другими именами, а счет у каждого – номерной.

– В бескрайние синие просторы, говоришь? И это при том, что наши фотографии будут срочно разосланы во все европейские и мировые аэропорты?

– Только в главные. И на аэродромы, обслуживающие регулярные рейсы. Кроме них, существует масса мелких посадочных полос. При аэропорте в Клотене, например, есть частная авиакомпания, и у меня там друг. Пилот. Он оформит рейс на Женеву, и не придется проходить таможню. А посадит нас где–нибудь вдали от Швейцарии. В случае чего, скажет – угнали. Десять тысяч швейцарских франков – и дело в шляпе.

– И обо всем–то ты подумал, Джейк! – В голосе Траккиа звучало искреннее восхищение.

– Стараюсь, – Джекобсон проговорил это почти услужливо, что на него было совершено не похоже. – По мере сил.

Красный “феррари” остановился у шале в Авиньоне. Макелпайн заключил в объятия свою рыдающую жену, но вид у него был далеко не такой счастливый, как подобало бы случаю.

Даннет подошел к Харлоу.

– Как ты себя чувствуешь, дружище?

– Можно сказать, выдохся.

– Плохие новости, Джонни. Джекобсон сбежал.

– Далеко не уйдет.

– Но это не все, старина.

– Что еще?

– Он увез с собой Мэри.

Харлоу остолбенел, его осунувшееся усталое лицо стало как застывший камень.

– Джеймс знает?

– Только что сказал ему. И, наверное, сейчас он сообщит жене. – Даннет протянул Харлоу записку. – Нашел это в номере Мэри, в ванной.

Джонни взял записку, прочел: “Джекобсон увозит меня в Кунсо”.

– Я еду за ним, – заявил он.

– Да вы что? Вы же сами только что сказали, что совершенно выбились из еда!

– Усталость уже прошла. Вы со мной?

Даннет понял, что должен ехать.

– Конечно! Но у меня нет оружия.

– Зато есть у нас, – сказал Рори и показал добычу.

– “У нас”? – удивленно переспросил Харлоу. – Никаких “нас”! Ты остаешься здесь.

– Хотелось бы напомнить вам, мистер Харлоу, – обиделся Рори, как бы заявляя официальный протест, – что сегодня ночью мне суждено было дважды спасти вам жизнь. А все Божьи дела совершаются трижды. Так что я имею полное право…

Харлоу вздохнул и сокрушенно кивнул.

– Что же… наверное…

Макелпайн с женой никак не могли прийти в себя. На их лицах можно было прочесть и радость, и счастье, и горестную растерянность.

В глазах Макелпайна стояли слезы.

– Алексис мне все рассказал, Джонни. И я никогда не смогу отблагодарить вас, никогда… Для этого не хватит всей моей жизни. Вы погубили свою карьеру, погубили себя… И все ради того, чтобы вернуть мне Мари…

– Погубил себя? – спокойно переспросил Харлоу. – Чепуха! Приближается следующий спортивный сезон, – он невесело улыбнулся, – причем, без наших главных соперников. – Он снова улыбнулся, на этот раз ободряюще. – Я привезу Мэри домой… Но только с вашей помощью, Джеймс. Вас все знают, как и вы знаете всех. Кроме того, вы – миллионер. Отсюда до Кунсо только одна дорога. Позвоните кому–нибудь в Ницце, лучше какой–нибудь крупной фирме по перевозке грузов. Предложите им тысяч десять фунтов, пусть блокируют Коль–де–Тенде с французской стороны. У меня ведь нет паспорта. Понимаете?

– В Ницце у меня друг, который поможет без всякой платы. Но какой смысл, Джонни? Это дело полиции.

– Нет… мне претит европейский обычай: сперва изрешетить пулями преследуемый автомобиль, а потом допрашивать извлеченные из него трупы! То, чего хочу я…

– Джонни, какая разница, кто первым их схватит? Вы или полиция. Вам, должно быть, известно… Эти двое – люди, которые могут меня потопить…

Харлоу мягко сказал:

– Есть еще третий, Джеймс! Вилли Нойбауэр… Уж он–то никогда не проговорится. Ведь если всплывет, что он участвовал в похищении людей, – десять лет обеспечено. Вы не очень прислушивались к моим словам, Джеймс. Поэтому прошу еще раз: звоните в Ниццу! И, к тому же, немедленно! А я, я обещаю вам вернуть Мэри домой!

В следующее мгновение Макелпайн и его супруга стояли, провожая глазами красный “феррари” и прислушиваясь к постепенно затихавшему вдали шуму его мотора. Почти шепотом Мари спросила:

– О чем речь, Джеймс? И почему он хочет опередить полицию?

– Сейчас надо позвонить в Ниццу, Мари, Срочно! А потом обедать. Мы все равно ничем не можем ему помочь. – Макелпайн помолчал и печально добавил: – Есть границы, за которые я не могу выйти. Масштабы Харлоу… мне уж не по плечу…

– Да, но что крылось за этими его словами? – повторила Мари.

– То, что ты слышала, дорогая, – ответил Макелпайн, крепко обняв жену за плечи. – Он привез тебя домой. Не так ли? А теперь привезет и нашу Мэри. Они любят друг друга…

– Что он хотел сказать, Джеймс?

Макелпайн произнес упавшим голосом:

– Он хотел сказать, что никто из нас никогда не увидит ни Джекобсона, ни Траккиа…

Поездка в Коль–де–Тенде навсегда останется в памяти Рори и Даннета кошмарным сном. Она проходила почти в полном молчании. Отчасти потому, что Харлоу целиком сосредоточился на том, что ждет впереди. Даннет же с Рори пребывали в состоянии, граничившем с ужасом: Харлоу выжимал из своего “феррари” не только предельную скорость – он, казалось, давно превысил ее.

Они мчались по автостраде между Каннами и Ниццей. Даннет взглянул на спидометр. Двести шестьдесят километров…

– Мне позволительно высказать свое мнение? – спросил Даннет.

Харлоу метнул на него короткий острый взгляд.

– Ну-с…

– Первый гонщик!.. Звезда из звезд, но… мать вашу так, зачем же рискуете тремя жизнями?!

– Попридержите язык, мистер Даннет! – унял Харлоу. – Сзади сидит мой будущий шурин.

– Таким образом зарабатывать себе на хлеб насущный?

– Именно таким…

Несмотря на страховочный ремень, болтанка вытряхивала душу, и Даннет отчаянно цеплялся за все, за что только можно было держаться. Харлоу немного сбросил скорость и почти на ста милях, под скрежет всех четырех колес, заложил вираж, который и на семидесяти рискнули бы повторить единицы.

– …И тем не менее, это лучше, чем находиться на государственной службе.

– Кошмар! – Даннет зажмурил глаза, готовясь к неотвратимому.

Губы его слегка шевелились, будто он читал молитву. Возможно, что так оно и было.

Двести четвертое шоссе, соединявшее Ниццу с Ла—Жандолой, на отрезке вблизи Вентильи необычайно извилисто и изобилует крутыми поворотами, спусками и подъемами с перепадом высот порой свыше трех тысяч футов. Но Харлоу жал так, будто ехал по ровной и прямой как стрела автостраде.

Шоссе было пустынно. Миновали Коль–де–Вро. Пролетели через Соспель и ворвались в Ла—Жандолу, не встретив ни единой машины, что, конечно, попадись таковые, сберегло нервы их водителям.

Повернули на север, проехали Саорж, Фонтан и, наконец, Тенд. Только когда выехали из Тенда, Даннет шевельнулся и открыл глаза.

– Я еще жив? – спросил он.

– Думаю, что да.

– А что вы только что говорили про вашего шурина?

– Это ваше “только что” было уже давно, – Харлоу призадумался. – Сдается мне, что семейство Макелпайнов нуждается в присмотре. Посему я решил, что лучше делать это на законном основании.

– Ах вы чертов тихоня! Помолвлены?

– Да нет пока. Но вам, Алексис, могу сказать лишь одно: обратно в Авиньон машину поведете вы, а я буду спать сном праведника на заднем сиденье вместе с Мэри.

– Даже не спрашивали, согласна ли она стать вашей женой… И твердо уверены, что повезете девушку обратно? – Даннет с укоризной покачал седой головой. – Джонни Харлоу, вы самый большой нахал, каких я встречал в своей жизни!

– Не обижайте моего будущего родственника, мистер Даннет, – пробормотал Рори сонным голосом. – Кстати, мистер Харлоу, если я действительно будущий шурин, можно я буду называть вас Джонни?

Харлоу улыбнулся.

– Можешь называть меня как угодно, лишь бы в уважительном тоне.

– Конечно, мистер Харлоу… то есть… Джонни…

Внезапно вся сонливость его пропала.

– Я вижу… вижу… А вы видите?

Впереди замерцали огни автомобиля, петлявшего по коварным изгибам дороги Коль–де–Тенде.

– Я давно его вижу. Это Траккиа.

Даннет напряженно всматривался вдаль.

– Почему вы так решили?

– По двум приметам…

Харлоу слегка убавил скорость перед поворотом.

– В Европе не найдется и дюжины людей, которые водят машину так, как ведет ее этот человек.

Еще немного убрал скорость и взял поворот так спокойно, словно сидел в церкви на богослужении.

– И потом – стиль. Покажите знатоку пятьдесят разных картин, и он сразу скажет вам, кто какой школы. Так вот, я могу узнать стиль любого гонщика Гран—При. В конце концов, спортсменов меньше, чем художников. У нашего Никки есть привычка слегка притормаживать еще до поворота и сразу же набавлять скорость на самом повороте… Точно, это Траккиа.

И чемпион не ошибся. Сидя рядом с Никки, Джекобсон нервно поглядывал в зеркало за убегающей лентой дороги.

Внезапно он дернулся:

– За нами кто–то едет!

– Дорога общественная. Любой может ехать.

– Поверь мне, Никки, это не любой!

Нагоняя машину, Харлоу сказал:

– Думаю, нам следует приготовиться!

Он нажал кнопку, и оконные стекла скользнули вниз. Потом достал пистолет и положил его рядом на сиденье.

– Буду премного благодарен, если никто из вас не попадет в Мэри.

– Надеюсь, этот чертов тоннель успели блокировать. – Даннет тоже вынул оружие.

Тоннель действительно блокировали, причем, весьма успешно. Его вход перегораживал огромный, будто вросший в землю фургон для перевозки мебели.

“Эстон” сделал последний поворот, Траккиа грубо выругался и рывком остановил машину. Оба со страхом наблюдали за приближающимся сзади автомобилем.

Мэри – тоже, но не со страхом, а с надеждой.

Джекобсон сказал:

– Только не вздумай говорить мне, что этот фургон застрял здесь случайно. Назад, Никки!.. Ловушка! Это они!

“Феррари”, взяв последний поворот, мчался теперь прямо на них. Траккиа сделал отчаянную попытку развернуть машину, но Харлоу сорвал этот маневр – резко затормозив и врезавшись “эстону” в бок.

Джекобсон выхватил пистолет и выстрелил наугад.

– В Джекобсона! – скомандовал Харлоу. – Не в Траккиа! Иначе убьете Мэри!

Харлоу и Даннет выстрелили в тот момент, когда стекло “феррари” покрылось лучистыми звездами.

Джекобсон поспешил пригнуться, но не успел. Две пули вонзились в его левое плечо.

Мэри открыла дверцу и выскочила из автомобиля, забыв про больную ногу.

В первый момент Джекобсон и Траккиа даже не заметили исчезновения заложницы.

Никки, наконец, изловчился развернуть машину и рванул по дороге. Даннет втащил Мэри в “феррари”, и они устремились в погоню. Джонни высадил кулаком разбитое стекло, Даннет довершил начатое рукояткой пистолета.

Когда Харлоу на поворотах бросал свой “феррари” в немыслимые виражи, Мэри вскрикивала от страха.

Под пронзительный визг шин и рев двигателя гонщик вел машину на спусках так, как никто до него и вряд ли кто после него. На шестом повороте чемпион шел за “эстоном” с отрывом всего в несколько футов.

– Перестаньте стрелять! – крикнул он Даннету.

– Почему?

– Это уже не нужно!

Перед последним отчаянным поворотом “эстон” опережал “феррари” только на длину корпуса.

Вместо того, чтобы затормозить, Харлоу увеличил скорость и так же мгновенно вывернул руль круто вправо. Машину стало заносить на всех четырех визжащих колесах.

Со стороны могло показаться, что автомобиль чемпиона вышел из–под контроля, но Харлоу рассчитал все с леденящей кровь точностью. Бок “феррари” с силой саданул в бок “эстона”. Машина Харлоу была отброшена в центр дорожного изгиба и вскоре остановилась.

“Эстон” же, двигаясь теперь по диагонали и безнадежно теряя управление, скользил к краю дороги, за которой, словно пасть гигантского хищника, зиял глубокий обрыв

Харлоу выскочил из машины как раз в тот момент, когда содрогающийся “эстон” ’завис над бездной. За гонщиком вышли и все остальные. Приблизились к пропасти.

“Эстон” падал удивительно медленно, переворачиваясь каждый раз при ударе о камни. Вскоре он исчез в глубине ущелья, и через несколько мгновений раздался оглушительный взрыв. Огромный язык яркого оранжевого пламени взметнулся из глубины, почти достигнув того места, где стояли Харлоу и его спутники. В следующее мгновенье огонь исчез, и все опять погрузилось внизу во впасть тьмы и покоя.

Все четверо словно окаменели.

Мэри, содрогаясь, прижалась к плечу Харлоу. Он обнял ее, продолжая пустым невидящим взглядом смотреть вниз, словно надеясь увидеть там что–то еще.

Но в черных глубинах ущелья ничего больше нельзя было разглядеть.