Текст книги "Призыв мёртвых"

Автор книги: Джеймс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

ГЛАВА 33

859-й Божественный цикл, 36-й день от рождения генастро

– Юлий! Цепляйся! – Голос Роберто эхом отразился от стены угрюмого утеса. – Держись! Всеведущий придаст тебе сил.

Юлий Бариас слабел. Его положение было трудным, силы кончались. Роберто, хотя и ободрал пальцы, чувствовал, что держаться может. Оба они, он и Юлий, цеплялись за скалу футах в пятнадцати над землей. Успели взлететь туда, когда на утес накатила волна гнили, или что там это было. Когда у подножия тропы началась свалка, Роберто, устремившись наверх, истошным криком призвал людей за собой. Человек десять попытались вскарабкаться вверх по камням, но трое сорвались и сгинули, захлебнувшись грязью и спорами. Им с Юлием удалось зацепиться, они взобрались по отвесной скале насколько смогли высоко. Дахнишеву и четырем его лекарям повезло больше – они нашли уступ и имели теперь более-менее надежную опору для рук и ног.

То, что происходило у подножия тропы, навсегда запечатлелось в памяти Роберто как сущий кошмар. Легионеры рубили наотмашь своих товарищей, ломились вперед прямо по их телам, догоняя уже начавших подъем, хватали их, отрывали от канатов и сбрасывали вниз. Единственным, кто пытался противостоять этому безумию, был Павел Нунан, но его на глазах Роберто сбили с ног собственные легионеры.

А потом волна ударила по ним. Она прошлась по тем, кто оказался в ловушке на земле, и потекла выше и выше по тропе, поглощая мужчин и женщин, сбившихся в тесную кучу при попытке спастись. Однако взметнувшийся язык скверны, слизнув людей, быстро откатился назад – дело не могло преодолеть пропасть между живым и неживым. Волна оказалась неспособна двигаться по голой скале. Внизу воцарилась тишина, звуки доносились лишь сверху, где отчаянно карабкались по камням спасшиеся счастливчики.

Уже потом взобравшиеся на перевал стали кричать прилепившимся к стене утеса товарищам, обещая помощь, но оказать ее было не так-то просто. Длины веревок, имевшихся наверху, не хватало, а спускаться по тропе, чтобы обрезать провешенные канаты, Роберто запретил. Никто не знал, что станет с человеком, оказавшимся там, где побывала волна.

– Я не могу, – в отчаянии выдохнул перепуганный Юлий.

– Можешь! – крикнул ему Роберто. – Еще как можешь! Вспомни, как ты хотел судить меня в присутствии Адвоката? Помнишь? Сорвешься, и никакого тебе суда. Не сдавайся.

Прижавшись щекой к скале, Роберто посмотрел на гласа. Тот тоже глядел на него, не зная, что сказать.

– Теперь это не имеет значения, – промолвил он наконец.

– Имеет. Если ты продержишься. Скоро нам помогут, и мы отсюда выберемся. Хочешь помешать мне и впредь сжигать твою паству? Тогда держись.

Юлий облизнул губы и, что в нынешнем положении могло показаться вовсе неуместным, рассмеялся.

– Ты меня провоцируешь.

– Пытаюсь. Гнев придает силы и решимость.

– Я был не прав в отношении тебя, – признал Юлий.

– Сомневаюсь, Юлий. Моя позиция не изменилась. Твоя тоже. – Роберто согнул и разогнул онемевший палец руки. Переместить усталые ноги, которые вонзались носками в крохотную пыльную трещину, он не решался, так недолго было и лишиться опоры. – Но сейчас нам нужно, чтобы как можно больше людей выжило. Включая тебя и меня. Не становись одним из этих, Юлий, а не то мне придется сжечь и тебя.

По оскверненной, испускавшей едкое зловоние земле шагали мертвецы. Со всех сторон слетались мухи. Мертвые уроженцы Конкорда и Царда собирались вместе. Роберто заметил у многих гнойные нарывы, язвы, неприятный зеленоватый оттенок кожи. При выдохе из их ртов вылетали облачка спор.

Черная волна дела схлынула, и вполне возможно, что место, где она прошла, само по себе уже не таило смертельной угрозы, но оказаться внизу означало теперь встретиться с мертвецами, каждый из которых имел меч и щит. В отличие от черной волны они могли передвигаться по голому камню и, кажется, строились у подножия утеса именно с этой целью.

Правда, пока никто из них не попытался вступить на тропу и, цепляясь за веревку, начать подъем. Роберто подумал, что, скорее всего, Гориан не имеет возможности управлять каждым мертвецом в отдельности и отдает простые приказы всему воинству сразу. И едва ли он направит эти тысячи мертвецов наверх, в погоню за не столь уж многочисленными беглецами.

Так или иначе, мертвецы во множестве, не издавая ни единого звука, кроме случайного лязга металла о камень, стояли у подножия утеса. Они ждали. Чего, Роберто не знал. Особенно его беспокоило, как бы среди них не появился живой человек. Мертвые глядели прямо перед собой, глаз никто не поднимал. Живой непременно осмотрел бы утес и увидел на скальной стене беспомощных людей.

И тут зазвучал голос Юлия. Роберто глянул на него, и сердце его упало. Глас, и без того еле державшийся, отклонился от скалы и, уставясь на толпившихся внизу мертвых, что-то говорил. Поначалу Роберто показалось, что он молится, но когда слова зазвучали громче, стало ясно – служитель ордена пытается увещевать мертвецов.

– Сверните со стези зла! – взывал он. – Обретите покой, вернитесь в объятия Бога. Поймите, что это не обновление вашего цикла. Это обман! Внемлите мне, и помолимся вместе за тех, кто следует за вами. Я, слуга Всеведущего, укажу вам истинный путь к Нему. Тот, кто повелевает вами, не Бог, а всего лишь человек. Не повинуйтесь ему. Проявите собственную волю. Остановите его. Я помогу вам! Я спущусь к вам!

– Юлий! Даже не думай об этом.

– Они должны выслушать меня, посол, – сдавленным голосом отозвался Бариас. – Посмотри на них. Они сбиты с пути. Одиноки, даже при том, что стоят толпой. Я не могу спасаться сам, видя погибель стольких людей.

– Юлий, посмотри на меня. Пожалуйста!

Глас повернул голову. Глаза его пылали, грудь высоко вздымалась, а выражение лица свидетельствовало о глубочайшей убежденности в своей правоте.

– Никто не спасет тех, кто не пытается спасти ближних, – заявил Юлий.

– Ты не понимаешь. Они не услышат тебя. Они постараются убить тебя. Сделать тебя одним из них.

– Я должен попытаться.

– Прибереги слова для тех, кто может слышать тебя.

– Они услышат меня! – крикнул Юлий. Он отпустил руки.

– Нет!

Юлий Бариас легко спрыгнул на землю и ловко перекатился, чтобы не повредить ноги. От ближайшего мертвеца его отделяло не более трех футов. Висевшие выше Роберто, Дахнишев и его лекари кричали, уговаривая гласа бежать к тропе, к их призывам присоединились и находившиеся наверху. Роберто, по-прежнему вжимаясь в скалу, следил за тем, как развернутся события.

На первых порах мертвые не заметили Юлия, да и его внимание привлекло нечто другое. Взор его обратился вдаль, налево. Между тем воинство Гориана пришло в движение, направляясь вниз, к дороге. Мертвецы шагали под приникшим к скале Роберто, маршируя в ужасающем порядке. Их уход давал Юлию некий шанс на спасение.

Глас стоял на коленях рядом с недавними могилами, и Роберто вдруг показалось, что воздух вокруг него мерцает. На какой-то миг он подумал, будто ему что-то попало в глаз – не может же быть, чтобы и земля зашевелилась. Но она шевелилась! Юлий широко развел руки и произнес слова, которые Дел Аглиос не вполне разобрал. И тут Роберто чуть было не разжал пальцы – из почвы, цепляясь за воздух, показалась рука! Резкая боль скрутила его желудок, глас же начал громогласно взывать к Всеведущему.

– О Боже Всеведущий, даруй покой своим чадам. Пусть они, благословленные слугой твоим, упокоятся в твоих объятиях. Не карай их, ибо творимое ими не вина их, а злополучие. Прими их, отданных Тебе, пусть с увечными телами, но не уничтоженными. Молю тебя, Всеведущий, помилуй их.

Теперь уже сотрясался весь ров, словно на призыв Юлия вместо Бога откликнулись сами мертвецы. Гориан пробуждал обезглавленные, расчлененные тела! Они не могли принести ему пользы, но он даже их не оставлял в покое. И хотя сами мертвецы вряд ли могли что-то чувствовать, Юлия это повергло в ярость. Так же, как и Роберто.

Адранис…

Роберто начал спускаться по скальной стене. Дахнишев кричал ему, чтобы он остановился, но он его не слушал. Мертвые уже прошли под ним, но и будь они там, это ничего бы не изменило.

– Роберто! Оставайся на месте!

– Мой брат! – задыхаясь, выкрикнул он. – Этот мерзавец вернул обратно моего брата.

– Нет, Роберто! – завопил Дахнишев. – Это не так! Движется лишь плоть, оболочка. Это не твой брат. Вспомни свои собственные слова! Пожалуйста!

– Мой брат, – повторил Дел Аглиос, отпустил руки и, спрыгнув с высоты последних нескольких футов, побежал к могилам.

Юлий молился. Роберто, пригнувшись, добрался до него, осеняя себя знаком Всеведущего. По правую руку от них земля ходила ходуном, из присыпавшего тела неглубокого слоя почвы появлялись новые и новые руки и торсы.

– Продолжай, Юлий, – попросил он. – Пожалуйста, верни им покой! Даруй покой моему брату.

– Они не слышат меня, посол! Я умолял их лежать спокойно и стремиться к нашему Богу, но они не хотят. Я не понимаю… – Он посмотрел на Роберто. Слезы струились по его лицу. – Что ты здесь делаешь?

Снова закричал Дахнишев. Роберто увидел, как он машет рукой и указывает в направлении дороги.

– Хочу спасти тебя. Мертвые возвращаются.

– Я могу помочь им. Раз они видят, то могут и понять.

– У тебя ничего не выйдет.

Но Юлий уже встал и направился вдоль подножия утеса. Роберто, обнажив меч, двинулся следом. Он был в доспехах, но без щита чувствовал себя уязвимым. Дел Аглиос видел, что им навстречу движутся два или три десятка мертвецов. Они с гласом имели шанс добраться до подъемной тропы раньше их, но Юлий, похоже, не собирался убегать наверх. Роберто же отметил, что маленькое подразделение мертвых действует как бы самостоятельно, отдельно от основных сил. Возможно ли это?

– Верные Всеведущему! Идите ко мне. – Юлий распростер руки. – Молитесь со мной. Сверните с нечестивой стези.

– Юлий, остановись! – крикнул Роберто. – Это безумие!

Так оно и было. Дахнишев и лекари орали с уступа, чтобы Роберто поскорее бежал к тропе, до подножия которой мертвецам оставалось пройти ярдов десять. Но Юлий, руководствуясь верой и пренебрегая опасностью, двинулся им навстречу.

– Они убьют тебя! Ты не сможешь им помочь.

– Объятия Всеведущего всегда будут открыты для вас. Я знаю – вы верующие. Голос, что звучит в ваших головах, – не есть голос Бога.

– Юлий! – взревел Роберто.

Он остановился. Юлий его не слышал. Роберто стоял у начала тропы. Глас находился впереди него, в нескольких шагах от приближавшихся мертвых. Вид их его не отпугнул, Юлию можно было отказать в рассудительности, но не в мужестве. Ближайшие мертвецы сосредоточились на нем, в то время как остальные продолжали двигаться через склон, чтобы присоединиться к массе, направлявшейся к дороге.

Зрелище это казалось нереальным, фантастическим. Мертвая, загаженная земля, покореженные остатки загубленных деревьев и мертвецы, с покрытой нарывами зеленоватой кожей, надвигающиеся на человека, желавшего их спасти. Осознавали они что-то или нет, но состраданиях в их глазах не было. А вот мечи имелись у каждого. А у многих и щиты. Впереди шли легионеры Конкорда, но за ними следовали цардиты. Разум Роберто требовал, чтобы он убегал отсюда, пока еще есть возможность, но иная, более весомая сила не позволяла ему двинуться.

Юлий остановился. Он высоко поднял голову и заговорил, обращаясь непосредственно к мертвым. Он молился за них, произносил имена тех, кого узнавал, призывая остановиться и прозреть. Но никто не замедлил шаг. Мертвец взмахнул клинком. Юлий отпрянул, лезвие прошло в волосе от его живота, но голос Бариаса не дрогнул. Более того, зазвучал сильнее. Однако мертвые ужа начали окружать его дугой. Еще немного, они заключат гласа в кольцо и ему конец.

– Назад, Юлий! Не жертвуй своей жизнью напрасно! – крикнул Роберто и, осознав тщетность призывов, бросился к нему, чтобы схватить и оттащить.

Удары уже сыпались один за другим, и, как глас ни увертывался, один клинок рассек ему рукав, оставив порез на коже, другой просвистел прямо над головой.

Теперь Юлий наконец попятился, но поскользнулся и упал. Роберто, оказавшийся рядом с ним одновременно с мертвецом, рубанул того по ноге и, в то время как бывший легионер завалился на бок, увлекая с собой соседа по строю и на миг внеся сбой в равномерное продвижение, схватил Юлия за здоровую руку и потащил его назад к тропе.

– Юлий, вставай, вставай!

Юлий повернул голову к Роберто. Пелена отрешенности спала с его лица, и теперь он был бледен от страха.

– Я не…

– Живо!

Роберто все еще тащил его по скользкой земле. Мертвые, справившись с замешательством, возобновили размеренное движение, и даже тот, кого он лишил возможности идти, пытался перемещаться дальше, повинуясь своему извращенному чувству долга. Юлий старался встать на ноги, но они подгибались.

– Вставай, глас Бариас. – Роберто обхватил его и помог подняться. – И взбирайся наверх. Не оглядывайся.

Роберто подтащил его к тропе, а сам развернулся навстречу мертвым, нырком подрубил ноги ближайшему, продолжив движение, толкнул плечом и вывел из равновесия шедшую за ним женщину и, метнувшись направо, увернулся от меча, вонзившегося в землю там, где только что была его левая нога. Роберто перекатился, и, когда увидел, как поворачиваются к нему мертвецы, у него возникла одна идея.

Он поднялся на ноги и попятился, двигаясь вниз по склону к крепости. Медленно, очень медленно.

– Сюда, – позвал Роберто. – Ко мне. В эту сторону. Ну, всего несколько шагов.

Юлий наблюдал за ним уже с тропы. Роберто увидел, что не все мертвые клюнули на его уловку. Если это действительно проявление независимой мысли, Конкорду грозила даже большая беда, чем он опасался.

– Взбирайся, Юлий.

Роберто не мог позволить себе попытку увести мертвых далеко. Ниже по склону их собрались сотни, а на дороге еще больше. В основном цардиты. Живые или мертвые, отсюда не разглядеть, но то, что с их стороны не доносилось криков, песен, боевых кличей или приказов, практически не оставляло сомнений. Он покачал головой, не в состоянии полностью представить себе масштаб преступления Гориана.

Теперь Дел Аглиос начал обратное движение в обход мертвых к тропе, от которой удалился на десять ярдов. Но когда он бросил на нее взгляд, оказалось, что Юлий, вместо того чтобы начать подъем, отступал к шевелящимся могилам.

– Нет! Идиот! Наверх, это твой единственный шанс!

Роберто перешел на бег. Мертвые начали разворачиваться, чтобы последовать за ним в обратном направлении, но некоторые из задних рядов отделились от остальных, похоже, с намерением перекрыть ему путь к тропе. Юлий остановился снова и замер, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

– Наверх! Лезь по этой несчастной тропе! Боже Всеобъемлющий, да лезь же!

Но было уже слишком поздно. Первый из мертвых добрался до тропы. Остальные присоединялись к нему. Те, кого он отвлек, возвращались, еще большее число поворачивало с дороги. Сердце Роберто упало – мертвецы начали подъем! Он засунул меч в ножны.

– Поздравляю, Юлий. Сдается мне, ты прикончил нас обоих.

– Они не хотели слушать, – бормотал глас. – Они не слышали меня!

Роберто схватил его за плечи.

– Они мертвые. А ты живой. Я обращался к тебе, убеждал, кричал – а ты не слушал. – Он потряс его, добиваясь хоть какой-то реакции. – Давай! Теперь у нас одна надежда.

Дел Аглиос развернул Юлия и, подталкивая его, поспешил вниз, к реке, хотя плохо представлял, что они будут делать, добравшись туда. Сзади неслись крики Дахнишева и его людей, оказавшихся в ловушке. Им не было пути ни вниз, ни наверх. Роберто остановился и повернулся.

– Ты в том же положении, что и я, Дахнишев! Придется тебе подождать, пока они не уберутся. Молись, старина, чтобы нам довелось свидеться снова.

Роберто толкнул Юлия в спину, заставляя его двигаться дальше.

– И надо же было мне связаться именно с тобой, – проворчал он. – Имей в виду, будешь мешать – я тебя брошу.

– А куда мы направляемся? – спросил Юлий, тяжело дыша на бегу.

– Обратно в Эсторр. Что еще остается? И не сокрушайся о своей потерянной пастве. Ручаюсь, что ты снова увидишь их всех у ворот Холма. А сейчас бежим. Ты умеешь плавать?

– Я… да, умею.

– Хорошо, потому что я сомневаюсь, что кто-нибудь оставил у берега пришвартованную лодку, а стучаться в ворота крепости и просить ее там мне как-то не хочется.

Стараясь не слишком забивать голову мыслями о безвыходности своего положения, Роберто побежал быстрее. Спасаясь от мертвых. От недавних товарищей. Спасая свою жизнь.

ГЛАВА 34

859-й Божественный цикл, 36-й день от рождения генастро

Гориан откинулся на подушку и снял руку с плеча Кессиана. Гор-каркулас расслабились.

– Держи тропу закрытой для них. И дорогу тоже. Они не должны уйти слишком далеко.

– Я думаю, мы их потеряли, – сказал Кессиан.

– Зато мы многое узнали, – отозвался Гориан. – Ты только посмотри, что мы можем заставить сделать наших людей.

– Но разделение их на мелкие группы требует уйму дополнительной энергии.

– Верно. Однако бывают случаи, когда это может быть необходимо.

– И те, кого мы отделяем, неизбежно становятся слабее.

– Но мы можем вернуть их к общей массе и восстановить силу. – Гориан потер лицо, сел на кровати и, внимательно посмотрев на Кессиана, спросил: – Ты ведь и сам это почувствовал?

Кессиан кивнул.

– Молодец, быстро все усваиваешь. – Гориан снова улегся в постель. – Я совершенно обессилел, а мне еще нужно связаться с Атреской и Гестерном. Кессиан, отправляйся к каркулас и предводителям Тидиолу и Руноку. Нам нужно преследовать врага.

– А как насчет человека, который тебе нужен?

– Мы заманили его в ловушку. Теперь иди. Нашим людям нужны вожаки. Я присоединюсь к тебе попозже. Не уходи далеко. Вряд ли наш попавшийся в сети враг намерен бежать. Думаю, он собирается понаблюдать за нами, надеясь, что сам останется незамеченным.

Когда шаги мальчика смолкли, тишина стала полной. Гориан чувствовал, что может проспать целых три дня, но его дело еще не было завершено. Он пребывал в радостном волнении от самого факта пробуждения шести тысяч мертвых и осознания той силы, которую обретают все его люди, находясь среди множества себе подобных. Вдобавок выяснилось, что их можно, пусть на короткое время, отделять от общей массы для выполнения особых заданий. А сколько удовольствия доставило ему недолгое преследование Дел Аглиоса, за которым Гориан наблюдал глазами одного из только что восставших легионеров!

– Я доберусь до тебя, Дел Аглиос.

Все бы прекрасно, но Гориану пришлось признать, что чувствует он себя не просто вымотанным, а больным. Это все из-за тех темных энергий, которые он посылал вверх по склону. Еще один замечательный результат, еще один успешный опыт, позволивший заполучить большое количество неповрежденных мертвых. Другое дело, что от этого остается неприятный осадок, с которым приходится бороться. Восходящий улыбнулся про себя, подумав, что хотел бы на несколько минут стать Оссакером, тот мигом устранил бы все нежелательные последствия. Но ничего, он работает над этой проблемой и рано или поздно решит ее, как все прочие. Но потом. Сейчас на очереди другие неотложные дела.

Гориан сосредоточился, соединив перед мысленным взором энергетические карты. Тысячи тончайших нитей, исходящих от его тела, разбегались во все стороны, но самые плотные каналы пульсирующих энергий вели к Кессиану, а через него к двум гор-каркулас. Они обеспечивали поддержание движения мертвых. Зрительно каналы воспринимались как пульсирующие сферы голубого света, испускавшие мириады лучей, каждый из которых тянулся к одному из мертвых.

Сейчас Гориана интересовали энергетические следы, пролегавшие сквозь землю к его силам, находящимся на значительном Удалении. Они были почти невидимы, но тем не менее Гориан имел связь с каждым из бойцов его мертвого воинства в Атреске и Гестерне. Гор-каркулас лишь усиливали и передавали его энергию. Он ощущал мертвых и, сосредоточившись, мог транслировать им свои мысли. Его величайшим открытием стала способность поддерживать этот контакт без постоянной сознательной работы. Единая замкнутая цепь, великолепная в своей мощи и совершенстве.

Гориан глубоко вдохнул и установил соединение. Благодаря перехватываемым энергиям самой земли, питаемой такими стихийными выбросами, как землетрясения и вулканы, используя все встречавшиеся по пути точки усиления, он дотянулся до светящихся объектов, какими в его нынешнем восприятии виделись гор-каркулас, ехавшие с армией Царда. Еще дальше находились предводители, а за ними и сами мертвые, но в своем нынешнем состоянии Гориан довольствовался тем, что прикоснулся к жрецам карку.

– Я здесь, – сказал он.

Гориан почувствовал, как по их жизненным линиям пробежала рябь. Это была непроизвольная реакция: каркулас нервировало всякое вторжение Гориана в их сознание, но противостоять этому они не пытались. Оказавшись в плену, они поначалу отвергали мысль о любом сотрудничестве, но их сопротивление быстро подавили. Дали понять, что использовать их могут и без их согласия, а в ответ на угрозу уморить себя голодом цардиты пообещали заняться принудительным кормлением, и Гориан охотно поддержал этот блеф. Каркулас боялись его. Они ощущали силу внутри Восходящего, хотя не полностью понимали ее природу. А он намекнул, что знает, как может повлиять их смерть на общество карку в целом. И в обмен на помощь пообещал им безопасность, а со временем и возвращение в Святилище Сердца.

На какое-то время каркулас покорились. Конечно, они ненавидели его, но это Гориана не волновало. К ненависти он притерпелся.

Каркулас не могли отвечать непосредственно через энергетическую карту, но Гориан умел говорить и слышать слова других людей с помощью карку и видеть их глазами. В конечном счете оказалось, что это не так уж сложно. Сумел же Оссакер противопоставить своей слепоте способность видеть энергетический план окружающего мира. А Гориан воспринимал энергетические модуляции в ушах или глазах карку и воспроизводил их как звуки и образы.

– Чего ты хочешь? – спросил каркулас.

Гориана невероятно возбуждали такого рода сеансы связи, ведь от мертвых, шедших с цардитами, его отделяло не меньше пятисот миль, а до зоны опустошения в Гестерне, быстро распространявшейся по направлению к столичному городу Скионе и главному порту Портбриаль, и вовсе тысячи полторы. Но туда он заглянет потом.

– Я буду говорить с предводителем Хасбетом, – сказал Гориан. – А ты откроешь глаза. Не забывай, хоть я и далеко, но всегда могу доставить тебе неприятности.

Мир медленно обрел четкие и яркие, как на детском рисунке, очертания и цвета. Каркулас сидел в открытой повозке, глядя назад, на широкую равнину. Цардитов в поле его зрения не было. Он быстро вертел головой из стороны в сторону, отчего изображение у Гориана получалось размытым.

– Повернись лицом по ходу повозки, – потребовал Гориан – Не крути головой. И позови Хасбета.

Гориан услышал, как каркулас просит, чтобы к нему привели Хасбета, правда, ответ не достиг его слуха. Потом карку развернулся в повозке, и, хотя при этом еще несколько раз энергично мотнул головой, Гориан промолчал. Ему открылся вид на армию Царда, двигавшуюся походным маршем через степи Атрески к границе с Нератарном. Мертвые шли впереди живых, с некоторым отрывом. Цардитские вояки не скрывали враждебного отношения к мертвецам, и Хуран с трудом удерживал их в узде. Двое предводителей и двое каркулас вели мертвецов по очереди, меняясь.

Появился вызванный Горианом Хасбет – он взбирался на повозку, которую тащили быки.

– Приветствую, мой господин, – промолвил он.

– Вы по-прежнему двигаетесь в хорошем темпе?

– Да, темп король установил хороший. И хотя войска Атрески держат нас под наблюдением и сопровождают, задержать никто не пытается.

– А как мои люди?

– Неплохо. Твои усилия поддерживают их в лучшем состоянии, чем в снегах Карка. Но естественная убыль имеется. Нам нужен урожай.

Гориан хихикнул.

– В Атреске они сделали то, до чего не додумались в Гестерне. Но нератарнцы просто так не откроют ворота, как по-твоему?

– Согласен, господин. А как твое продвижение? Надеюсь, успех обеспечен?

– Я был вынужден ввести в действие новый план, но в остальном все идет как надо: мы сильны и преследуем разбитого противника. Враг сломлен.

Некоторую нерешительность Хасбета Гориан скорее уловил, чем увидел. Все-таки образ, восстановленный из энергетических импульсов, не всегда передавал все нюансы.

– Принц?

– Доволен и здоров, – сказал Гориан.

– Я понимаю. Мы ожидаем твоих указаний.

– Никаких поспешных действий до достижения Нератарна затевать не стоит. У короля и цардитов должна быть возможность проявить себя в бою. Воину необходимо чувствовать плоть под своим клинком.

Это вызвало одобрительные возгласы охранявших повозку солдат.

– Понятно, – кивнул Хасбет.

– Хорошо. Расскажи о нашем успехе королю. Заверь его в моей преданности. Нас не остановить. Я свяжусь с тобой снова. Завтра.

* * *

Гориан прервал связь и попытался присесть в постели, но волна усталости накатила с такой силой, что стало ясно – с Гестерном придется повременить. Ему необходим отдых.

Паника утихла, бегство прекратилось, поглотившая многих болезненная волна отхлынула, оставив после себя изуродованную, загубленную землю. Кавалерия по большей части уцелела и сейчас, плотно сбившись, располагалась по ту сторону дороги, примерно в миле от утеса, на виду у любых врагов, которые могли нагрянуть из крепости. Разведчиков уже выслали вперед, чтобы они, не останавливаясь ни днем, ни ночью, добрались до той части разбитой армии, что отступает по склонам, ведущим в Фарианские горы, и скоординировали дальнейшие действия.

Келл осталась на дороге. Уцелевшие цардиты собирались на расстоянии менее тридцати ярдов от ее людей. Оставшиеся без командиров, они пребывали в полной растерянности, и Келл прекрасно понимала их состояние. Спасаясь от неведомой напасти, цардиты неожиданно для себя оказались в меньшинстве, между двумя сотнями конников Конкорда и примерно таким же количеством разъяренных легионеров. Тут поневоле забеспокоишься.

Разумеется, сначала все оказались вперемешку, и когда угроза волны миновала, без единичных стычек не обошлось. Но теперь, после того как представители враждебных армий обособились, Келл не собиралась нападать на цардитов. И была уверена, что те настроены так же. Сейчас она, как и все всадники, стояла возле своей лошади и ждала, как развернутся события.

– Этих не трогать, не насмехаться и не задирать, – распорядилась она, указывая на цардитов, и ее голос эхом отдался от скалы. – Помните, нам поручено защищать пехоту и нестроевых. А эти для них уже не опасны.

Позади кто-то откашлялся, и Келл повернула голову на звук.

– Да, капитан?

– Прекрасные слова, – тихо промолвил он. – Но как ни крути, а это цардиты, враги. И они на нашей земле. Дальше-то что с ними делать?

– Тут все не просто. – Келл покачала головой. – Гнать их обратно, по-моему, то же самое, что пополнять ряды мертвецов. Надо послушать, что они скажут.

– Если они захотят рассказать нам правду.

– Мне кажется, они сами поймут – выбора у них нет.

Келл не пришлось долго ждать. Собравшись вместе, цардиты – было их примерно человек двести пятьдесят – затеяли бурное обсуждение. Они кричали, размахивали руками, хватали друг друга за грудки, но в конце концов, видимо, пришли к общему решению. Отделившийся от их группы человек направился в сторону кавалеристов Конкорда. Келл передала поводья лошади капитану и двинулась навстречу цардиту.

– Продолжай наблюдать. Если на меня нападут, втопчи их в землю.

– Есть, генерал.

Пройдя дюжину шагов, Келл остановилась и стала ждать, когда к ней подойдет цардитский воин, судя по знакам отличия – командир высокого ранга, скорее всего, просентор. Поспешное бегство оставило царапины на его доспехах и выражение неуверенности на лице. Он был высокого роста, небритый, с собранными в хвост на затылке длинными волосами.

– Просентор королевства Цард Рутрар, командующий войсками северо-востока, – представился цардит. По-эсторийски он говорил вполне сносно, во всяком случае гораздо лучше, чем она на его языке.

– Генерал Дина Келл, Медвежьи Когти, Второй легион Эстории. Вы находитесь на территории Конкорда. Чего вы хотите?

Келл осознала, что со стороны ее людей не доносится ни звука. Можно представить, как они напрягают слух, чтобы уловить любой обрывок разговора.

– Прошу прохода на юг. В обмен на информацию.

Келл приподняла брови.

– А почему бы вам просто не повернуть назад? Мы не станем мешать вам вернуться в Цард.

– Это и есть информация.

– Он убивает всех. – Келл покачала головой. – Друзей и врагов без разбора.

– По-видимому, мы все его враги.

– И вам недостает друзей. Похоже, вы их плохо выбираете.

Келл не находила удовольствия в таком повороте событий. Это могло не улучшить, а лишь усугубить положение. Но человек, стоявший перед ней, хотя и был врагом, внушал ей симпатию и доверие. Она видела в нем воина, с которым можно встретиться в бою, но от кого вряд ли следует ждать расчетливого предательства.

– Мы должны объединиться против общего врага, – сказал цардит.

Ее симпатия поуменьшилась.

– Это вы привели его сюда. Вы дали ему людские ресурсы, чтобы его извращенные мечты превратились в реальность.

– Надо полагать, ты не испытываешь любви к моему народу. – Просентор склонил голову. – Но ты единственная помогла раненому цардиту уйти с дороги и, наверное, понимаешь, что наша вражда сейчас далеко не главное.

– Я понимаю, что ни один человек не должен испытать судьбу ходячего мертвеца. И далека от того, чтобы возлагать на солдата вину за решения, принимаемые высшей властью. Но мне предстоит решить конкретный вопрос: позволить ли двум с половиной сотням воинов страны, с которой мы воюем более пятнадцати лет, беспрепятственно пройти вглубь нашей территории. Кстати, зачем тебе это надо?

– У нас обоих есть проблемы, и, откровенно говоря, они схожи. – Рутрар улыбнулся. – Я прошу прохода для того, чтобы встретиться с моим королем и рассказать ему о судьбе его сына и шести тысяч воинов.

– Что ж, по крайней мере, это честно. А где ваш король?

– Движется маршем через Атреску.

– Ты это точно знаешь? – нахмурилась Келл. – Как я понимаю, на границе Атрески у нас сосредоточены серьезные силы. Мы только что вернули себе Атреску и обратно ее не отдадим.

Рутрар промолчал, и Келл не понравилось выражение его лица, какая-то смесь сожаления и упрямства. Но тут раздались оклики его людей, он помахал им рукой и, так и не ответив на ее вопрос, заговорил о другом.

– Нам всем нужно двигаться. Армия Гориана Вестфаллена близко, она будет наступать, а возвращаться к нему мы не намерены. Сражаться с вами, чтобы прорваться, нам бы, конечно, не хотелось, но мы готовы и к этому. Но помните, генерал, что, убивая друг друга, мы лишь пополняем ряды его мертвого воинства.