Порочное влечение (СИ)

Текст добавлен: 27 декабря 2025, 16:31

Текст книги "Порочное влечение (СИ)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

Жанры:

Эротика и секс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Назад к карточке книги

ЭПИЛОГ

Табби

Несколько месяцев спустя

– Ты меня бесишь.

– Ты жалуешься?

– Если бы ты не весил триста фунтов, я бы не переживала.

Лежа обнаженным на мне в своей постели в это чудесное солнечное субботнее утро, Коннор хмурит брови и выпячивает нижнюю губу, притворяясь обиженным.

– Во мне нет трехсот фунтов. Ты хочешь сказать, что я толстый?

Я целую его в подбородок.

– Прости, но я нежный цветок. Ты сам так говорил, помнишь?

Он хмурится и качает головой.

– Нет. Не могу поверить, что когда-либо называл тебя «нежной».

– Называл. Хотя это было сразу после секса, так что, наверное, ты был просто необычайно добр.

Коннор смеется.

– Необычайно добр? Значит, теперь я толстый и жестокий?

Я снова целую его в подбородок, добавляя покусывание, потому что знаю, что ему нравится, когда я касаюсь его зубами.

– О, определенно, – поддразниваю я. – Ты просто большой жирный подлец. Все это знают.

Он медленно и соблазнительно улыбается. Его волосы падают на глаза, лицо раскраснелось, и он настолько великолепен, что на него почти больно смотреть.

– Ну вот, ты снова говоришь шифром, женщина. Тебе повезло, что ты мне нравишься, иначе я был бы вынужден принять контрмеры.

Моя улыбка широка.

– Нравлюсь? Кто теперь говорит шифром?

Очень мягко Коннор отвечает: – Ну, полагаю, раз ты теперь живешь со мной, ты должна мне нравиться. Хотя это и трудно, потому что ты такая уродливая, неприятная мегера.

Он нежно целует меня в губы и смотрит на меня так, как всегда смотрит, когда чувствует себя особенно сентиментальным, с затуманенным взором и застенчивым. Это чертовски мило.

– Кстати о жесткости. – Я двигаю бедрами, прижимаясь тазом к его эрекции. – Ты принимаешь виагру? Потому что для старика ты довольно шустрый. Три раза за час, и у тебя всё еще стоит? Эта штука не сдается. Как кролик Энерджайзер.

Коннор переходит на высокомерный тон и смотрит на меня свысока.

– Штука? Да будет тебе известно, что Зевс – это не штука. Он – желанная часть тела и преданный слуга твоего удовольствия. На самом деле, я думаю, тебе следует проявить к нему некоторое уважение за всю радость, которую он тебе доставил, и поцеловать его.

Я начинаю смеяться.

– Зевс? Серьезно?

С самым невинным видом Коннор отвечает: – Конечно. Король богов и правитель мира. Как еще я мог его назвать?

– Ты прав. Это Зевс. А теперь слезь с меня, морпех, у меня есть дела, и я не могу провести с тобой весь день в постели. – Я толкаю его в плечи, но это все равно что пытаться сдвинуть гору. Он не двигается.

Вдохнув и закрыв глаза, Коннор прижимается щекой к моей щеке и шепчет: – Что может быть важнее, чем провести день в постели со мной?

– О, всего лишь встреча с главой АНБ, чтобы обсудить будущее программ киберзащиты этой страны.

Как только сотрудники ЦРУ допросили меня в больнице, пришли представители АНБ. И после их допроса у меня не только разболелась голова, но и появилось предложение о работе.

Забавно, как устроена жизнь. В одну минуту ты готовишься к долгому пребыванию в федеральной тюрьме, а в следующую тебя просят проконсультировать Большого Брата по секретным правительственным шпионским программам. Хорошо, что у меня отличное чувство юмора.

Коннор приоткрывает глаза.

– Встреча точно сегодня? Сегодня выходной.

– Они же не придерживаются обычного рабочего графика, милый.

– Хм. – В глазах Коннора снова появляется мечтательное выражение. – Я отпущу тебя при одном условии.

Я поднимаю брови в ожидании.

Хриплым голосом он говорит: – Назови меня снова милым.

Мне нравится, что он такой большой, крутой, самоуверенный военный, который почти всегда ходит с пистолетом на поясе, но, когда я называю его ласковым прозвищем, он тает.

Боже, он покорил моё сердце.

Я обхватываю его лицо руками и шепчу: – Ты мой милый.

Он сглатывает, медленно выдыхает и говорит хриплым голосом: – А ты моя принцесса.

Я киваю.

– И теперь, когда мы это выяснили, пожалуйста, позволь мне встать. – Просто чтобы подсластить это, я хлопаю ресницами и добавляю: – Милый.

Коннор нежно целует меня в губы, а затем скатывается с меня. Стоя обнаженным у края кровати, он протягивает мне руку. Я беру ее, позволяя ему помочь мне подняться, потому что моя травмированная нога всё еще не полностью восстановилась.

Первую неделю после операции я провела в инвалидном кресле, а затем еще несколько недель ходила на костылях. Мне всё еще нужно пользоваться костылями, но я отказываюсь это делать, хотя мне и больно наступать на больную ногу. Мне повезло, что пуля не раздробила кости и не повредила крупную артерию, но я немного прихрамываю, и это может быть как временным явлением, так и постоянным. Время покажет. Если не считать хромоты и тупой боли в бедре по утрам и в холодную погоду, единственным свидетельством того, что произошло, является блестящий розовый шрам на бедре размером с четвертак.

У меня есть еще несколько невидимых шрамов, но ничего такого, что не залечило бы время. Благодаря любви и заботе Коннора некоторые из самых неприятных шрамов уже зажили.

Стараясь не показывать беспокойства на своем лице, потому что он знает, что я схожу с ума, когда он волнуется, Коннор поддерживает меня, когда я шатаюсь.

– Ты в порядке?

Я сдерживаю вздох, когда боль пронзает мою ногу, а затем встречаю его встревоженный взгляд и улыбаюсь.

– Ага. Всё хорошо.

Я вижу, он знает, что я несу чушь, но лишь кивает. Мы оба гордые и упрямые, и это делает одни вещи хуже, а другие – намного лучше. В любом случае, хорошо, когда есть кто-то, кто принимает меня такой, какая я есть, со всеми моими недостатками.

Еще лучше, когда есть кто-то, кто всегда меня поддержит. К моему глубокому удивлению, мне нравится быть частью команды.

Я отпускаю большую руку Коннора и направляюсь в ванную, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

Он кричит мне вслед: – Я приготовлю завтрак, ладно?

– Звучит заманчиво. Но убедись, что ты приготовишь достаточно. Мы с Зевсом нагуляли аппетит!

Его смешок заглушается шумом льющейся воды, когда я поворачиваю ручку душа и вода начинает течь.

Выйдя из душа, я вытираюсь и направляюсь в гардеробную. Когда я переехала в огромный лофт Коннора в районе Митпэкинг на Манхэттене, я и представить себе не могла, что у человека, чей гардероб почти полностью состоит из футболок и брюк-карго, будет столько места для хранения одежды. Его гардеробная даже больше, чем в моем таунхаусе в Гринвич-Виллидж.

– Завтрак готов, принцесса! – кричит Коннор.

Звук слабый, потому что его лофт размером примерно с футбольное поле, но я слышу его и улыбаюсь.

– Иду!

Я накидываю короткий шелковый халат, провожу расческой по влажным волосам и выхожу из спальни в просторную гостиную, любуясь видом на сверкающую реку Гудзон из панорамных окон. Я нахожу его на кухне, где он жарит яичницу на сковороде.

Я сажусь на один из кожаных табуретов у большого дубового острова в центре кухни. Теперь я любуюсь другим видом: крупным, мускулистым мужчиной в одних черных боксерах, который готовит мне завтрак на своей нелепой плите с восемью конфорками.

Я называю ее нелепой, потому что, насколько я понимаю, пока существует еда на вынос, нет необходимости в плите, особенно с восемью конфорками. Но, как я узнала, Коннор Хьюз – человек, который ничего не делает наполовину.

Он поворачивается и смотрит на меня, приподняв бровь и ухмыляясь.

– Я бы спросил, как ты любишь яйца, но я уже знаю.

– О? И как же?

Коннор многозначительно оглядывает меня с ног до головы, шевелит бровями и протягивает: – Оплодотворенные.

Я расхохоталась.

– Боже мой, это было ужасно. Ты слишком много общаешься с Райаном.

Он перекладывает яичницу на тарелку, добавляет два ломтика пшеничного тоста, поджаренных в тостере, и несколько ломтиков бекона с тарелки, накрытой бумажным полотенцем, которая стоит рядом с плитой, а затем с легким поклоном преподносит мне блюдо.

Я откусываю кусочек бекона – он нежный, мясистый, прекрасно прожаренный – и блаженно вздыхаю.

Коннор обходит остров, убирает волосы с моих плеч и целует в висок.

– Ешь, милая. Ты слишком худая.

Я отправляю в рот остаток бекона. Между жеваниями я говорю: – Это, наверное, самая романтичная вещь, которую мужчина когда-либо мог сказать женщине.

Коннор опирается локтем на столик и обхватывает мое лицо ладонью. Его взгляд меняется с поддразнивающего на задумчивый. Он проводит большим пальцем по моей щеке.

Чувствуя себя неловко, я сглатываю.

– Почему ты так на меня смотришь?

Проходит мгновение, прежде чем он отвечает. Солнечные лучи, проникающие сквозь окна, ласкают его, сверкая золотом в его темных волосах, придавая его коже бронзовый оттенок, очерчивая рельеф его впечатляющих мышц живота бликами и тенями.

– Хуанита прислала мне сообщение несколько минут назад.

Я роняю бекон и выпрямляюсь.

– С ней всё в порядке?

Я видела ее несколько раз с тех пор, как вернулась в Нью-Йорк. Первый раз был у нее дома через неделю после нашего возвращения с Аляски. Ее мать не хотела впускать меня, но братья и сестры убедили ее. Хуанита была в гораздо лучшем настроении, чем я была бы на ее месте. Со своей любимой крысой Элвисом, сидящим у нее на голове, она рассказала мне, как возвращалась от меня домой в ту ночь, когда включила рубильник, и как на улице ее схватила группа мужчин в боевой экипировке. К ней подъехал фургон, они выскочили из него, и это было всё, что она помнила, пока не очнулась в пещерах. Я обняла ее и сказал, что люблю. Она рассмеялась и посоветовала мне отсосать.

Потом она показала мне шрамы у себя на спине – шестьдесят рубцов, грубых и красных, – и я не выдержала и заплакала.

Она закатила глаза и сказала мне, чтобы я не была такой слабачкой.

– С ней всё в порядке, – успокаивающим голосом заверяет меня Коннор, поглаживая меня по щеке. – Вообще-то, она замечательная. Хуанита просто хотела узнать, во сколько ей следует прийти к нам завтра на барбекю.

Я с облегчением вздыхаю. Интересно, каково это – иметь детей, постоянно испытывать тошнотворное чувство тревоги?

– Ох. Слава Богу. Тогда почему ты так странно выглядишь?

– Правда?

– Очень.

Коннор улыбается.

– Итак, я толстый, жестокий, и странно выгляжу. Бедняжка. Как ты меня терпишь?

– Бекон, – говорю я серьезно. – Ты готовишь превосходный бекон. Это твоя единственная спасительная черта.

– Кроме Зевса, – отвечает он тем же серьезным тоном.

Я киваю.

– Совершенно верно. Теперь объясни, пожалуйста, свое выражение лица.

Он дергает меня за прядь волос.

– Может, я просто подумал о том, как сильно мне нравится рыжий цвет.

Я качаю головой.

– Хорошая попытка.

Он смотрит в потолок, притворяясь, что думает.

– Может быть, я раздумывал, что приготовить тебе на десерт.

– Десерт после завтрака? Ты же знаешь, что ты действительно никудышный лжец, верно?

Его глаза встречаются с моими, и его улыбка исчезает. Его голос понижается на октаву, когда он говорит: – Может быть, я просто хотел узнать, когда ты собираешься выставить свой таунхаус на продажу.

– А. Это.

Когда я опускаю взгляд на свою тарелку, Коннор поддевает мой подбородок костяшками пальцев и заставляет меня посмотреть ему в глаза.

– Да. Это.

– Эм. Я пока не могу.

Его брови взлетают вверх.

– Почему нет? Ты рассчитываешь вернуться туда?

– Нет. То есть, я надеюсь, что нет.

Его глаза расширяются. Я не могу сказать, что в его взгляде – гнев или удивление.

– Ты надеешься, что нет?

Чувствуя себя немного защищающейся, я говорю: – Ну, мы еще не совсем обсудили будущее…

– Я люблю тебя, – резко говорит Коннор. – Ты – мое будущее.

У меня перехватывает дыхание. Мы никогда не говорили друг другу «Я люблю тебя». Даже после дня, проведенного в больнице, это всегда было просто «Я тебя ненавижу». Наша маленькая внутренняя шутка.

Я шепчу: – Так… значит… ты просто один из тех парней, которым не нужна бумажка?

Коннор смотрит на меня так, словно я говорю на иностранном языке, которого он не понимает.

– Что? О чём ты, черт возьми, говоришь?

Внезапно мое лицо заливает румянец. Мне неловко и стыдно, и я бы хотела, чтобы мы не разговаривали об этом. Но мы уже начали, так что лучше уж покончить с этим побыстрее. Я делаю глубокий вдох, расправляю плечи и смотрю ему в глаза.

– Я говорю о браке.

Лицо Коннора преображается. Он выпрямляется, берет мое лицо в ладони и выдыхает: – Да.

Я моргаю.

– Это был не вопрос.

– Это был он. Ты только что попросила меня жениться на тебе.

Он что, издевается надо мной?

– Эээ…

– И я сказал «да». – Он хлопает ресницами. – Где мое кольцо?

Он издевается надо мной! Я бью его кулаком в плечо.

– Придурок!

Не сбиваясь с ритма, он говорит: – Потому что у меня уже есть твое.

Я замираю. Мне кажется, что мое сердце перестает биться, но я не могу этого сказать, потому что теряю чувствительность во всём теле.

– У тебя… что?

Коннор нежно целует меня, прижимается губами к моей щеке, а затем шепчет на ухо: – Я запланировал целую романтическую постановку – ужин при свечах, прогулку в конном экипаже по Центральному парку, преклонение колена и всё такое, – но раз ты меня опередила, я просто подарю тебе кольцо, и мы будем квиты.

Из меня вырывается негромкий писклявый звук.

Он смеется и снова целует меня, втягивая мой язык в свой рот, нежно покусывая мою нижнюю губу. Мое сердцебиение учащается. Я кладу руки ему на грудь, и они дрожат.

Когда Коннор отстраняется, я вижу, что он тяжело дышит. В его отражается только любовь.

– Так где же оно? – задыхаясь, спрашиваю я.

Он убирает волосы с моего лица.

– А где мое?

Коннор дразнится, но я не в настроении ждать, поэтому импровизирую. Я разрываю полоску бекона пополам, беру его левую руку и оборачиваю беконом безымянный палец, подтыкая концы, чтобы он не спадал. Получается большая, рассыпчатая, жирная куча. Он смотрит на нее, потом на меня, а затем снова на свою руку.

Я спрашиваю: – Что ты думаешь?

– Думаю, мне не терпится рассказать нашим детям, что ты сделала мне предложение с колечком бекона.

– Я ничего не говорила про детей.

Он поднимает на меня взгляд с блеском в глазах и улыбкой, играющей в уголках его рта.

– Четверо.

У меня отвисает челюсть.

– Четверо? Ты хочешь четверых детей?

Коннор прижимает меня к своей крепкой груди, оставляя на моей руке пятно от бекона, и обнимает. Затем кладет подбородок мне на макушку.

– Ты права. Нам нужно восемь. Создадим нашу собственную маленькую армию.

Я громко говорю ему в грудь: – У меня не будет восьмерых детей!

Он вздыхает.

– Ладно. Если ты действительно хочешь двенадцать, у нас будет двенадцать. Но я думаю, что в этом случае нам определенно следует подумать о найме няни.

Я изображаю рычание.

– Тебе невероятно повезло, что я люблю тебя, морпех, потому что, если бы это было не так, у тебя бы уже не было нескольких важных частей тела.

Он замирает, медленно отстраняясь и глядя на меня сверху вниз сияющими глазами, и шепчет: – Скажи это снова.

Я точно знаю, что Коннор хочет услышать, но он не отдает мне мое кольцо, и поэтому я тоже не даю ему то, что он хочет.

– У тебя бы уже не было нескольких важных частей тела? – невинно спрашиваю я.

Он качает головой и стоит так неподвижно, что мне кажется, он затаил дыхание.

– Гм… Тебе невероятно повезло?

Он снова качает головой, притягивает меня ближе, так что наши носы почти соприкасаются.

– Милый, ты испачкал жиром мой шелковый халат.

– Скажи это, – требует Коннор, и в его глазах столько желания, что я таю.

Глядя в его глаза, я шепчу: – Я люблю тебя. Всем сердцем. И буду любить до самой смерти.

Он стонет, а затем дарит мне поцелуй, который я запомню на всю оставшуюся жизнь, в немалой степени потому, что Коннор сжимает мою голову левой рукой, и теперь мое ухо набито беконом.

– Но я все равно собираюсь сохранить таунхаус, – говорю я, когда мы наконец переводим дыхание. Он изображает ощетинившегося кота с горящими глазами и вздыбленной шерстью, шипя сквозь зубы.

– Почему?

– Потому что в лофте нет подходящей проводки для квантового компьютера, который я собираюсь собрать.

Он моргает.

– Квантовый…

– Компьютер. ДА. Ты что, думаешь, я не выгрузила исходный код из системы Сёрена в облако до того, как ты появился, чтобы спасти меня? – Я неодобрительно цокаю. – Милый. Тебе следовало бы знать меня получше!

Коннор смотрит на меня в полном изумлении, отчего я чувствую себя чертовски хорошо. Мне нравится удивлять его, хотя он так хорошо меня знает.

Он протестует: – ЦРУ заявило, что вся его система была повреждена. Они проверяли ее неделями и не могли заставить ее работать…

У меня вырывается презрительный смешок.

– Ты думаешь, я позволила бы правительству получить это? Ты знаешь, что они сделали бы с такой технологией! Ни за что! Пусть попробуют создать свою собственную. Но если они это сделают, то за каждым их шагом будет следить маленькая белая мультяшная кошечка.

У него такой вид, будто он пытается осмыслить эту идею, но безуспешно.

– Так… вот что ты собираешься с этим делать? Следить за правительством?

Я пожимаю плечами.

– Это всего лишь побочный эффект. Основной функцией компьютера будет спасение мира.

После долгого молчания Коннор начинает смеяться. Сначала это тихий смешок, но он быстро перерастает в хохот, и в конце концов Коннор смеется так сильно, что у него перехватывает дыхание.

– Я всегда знал, что ты супергерой, – говорит он, сотрясаясь от смеха и притягивая меня ближе.

Я обвиваю руками его шею и лучезарно улыбаюсь ему.

– Можно мне, пожалуйста, забрать свое кольцо прямо сейчас?

И мужчина, которого я люблю, отвечает: – Принцесса, ты можешь получить все, что захочешь, – и целует меня еще раз.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Огромная благодарность Джиму Тирни из Digital Anarchy и Грегу Штраузу из Hydraulx за то, что поделились своими знаниями в области теории компьютеров, системной архитектуры и проектирования, а также во всём, что касается автоматизации масштабируемых алгоритмических процессов. Вы, ребята, гении.

Большое спасибо Мари Форс за ее поддержку и энтузиазм, а также за то, что она дала мне такие замечательные предложения по улучшению серии игр «Порочные игры»! Мне нравится работать с вами! И Линде «Орлиный глаз» Инмансон, спасибо, что уловила все мои ошибки и исправила различные способы, которыми я искажаю английский язык. Ты крутая.

Как всегда, я должна поблагодарить банду Гайсингер за их поддержку. Без вас Facebook был бы совсем другим.

Спасибо Джею за терпение и уступчивость, когда я нахожусь в своей писательской пещере, и за то, что прикрываешь мою спину, несмотря ни на что. Мне повезло быть в твоей команде. Выйти за тебя замуж было лучшим решением, которое я когда-либо принимала.

Наконец, спасибо всем моим преданным читателям, которые следовали за мной на моем издательском пути с тех пор, как четыре года назад вышел мой первый роман. Без вас весь этот писательский бизнес – просто мое развлечение за клавиатурой. Я ценю вас больше, чем вы думаете.

И всем новым читателям, добро пожаловать! Я рада поделиться с вами дикой и безумной внутренней работой моего воображения. И искренне надеюсь, что мы будем вместе еще много-много лет.