Текст книги "Что-то похожее на зиму (ЛП)"

Автор книги: Джей Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Пойду в другую школу. Может быть, в частную. Я не знаю. Я не вернусь.

– Наверное, это к лучшему, – почти грустно проговорила Стейси. – Я бы исправила это, если бы могла, но даже Дэррил требует твоей головы.

– Я понял, – вздохнул Тим. – А Криста?

– Ну, это едва ли сработает, верно? Либо она должна потерять всех своих друзей и поменять школу, чтобы быть с тобой, либо она двинется дальше.

Тим закрыл глаза.

– Как ты думаешь, что она сделает?

– Что угодно, что я ей скажу, – как ни в чём ни бывало сказала Стейси.

– Меня не будет рядом, так что...

Он позволил предложению повиснуть.

– Я посею семена в её пустующей головке, – сказала Стейси, – но не буду бросать её за тебя.

Ох, что ж. Попытка не пытка. Однажды Тим уже делал это. Сможет сделать и снова.

– Что ж, – сказала Стейси, – полагаю, это прощание.

– Подожди! Мне нужна услуга. В смысле, думаю, ты мне должна.

Стейси усмехнулась.

– Я ничего никому не должна.

Но Тим всё равно должен был попробовать.

– Просто убедись, чтобы они не насели на Бена.

– Ты действительно думаешь, что я могу контролировать то, что делает мой бойфренд?

– Да! – Тим раздражённо рассмеялся. – Ты обвела нас всех вокруг своего пальчика. Так ты поможешь?

– А почему должна? – надавила Стейси.

Тим сглотнул. Ему придётся осмелиться, один последний раз.

– Ты знаешь, почему.

На этот раз в трубке было тихо так долго, что Тим задумался, не сбросила ли она вызов.

– Полагаю, Молли Десаи была права насчёт милашек.

– Не говори Кристе.

Он не знал, почему это было важно. Может быть, потому, что он не хотел, чтобы она думала, что всё между ними было спектаклем.

– Последнее, что мне нужно, так это чтобы она плакала ещё и из-за этого. – Стейси сделала паузу. – Полагаю, избивать гея – это как бить девушку. По крайней мере, я постараюсь убедить в этом мальчишек и заставлю их чувствовать себя тряпками, если такая мысль взбредёт им в головы. Они не тронут Бена, пока не захотят лишиться мужества в глазах школы.

– Звучит хорошо. – Это лучшее, что кто-либо мог сделать. Он надеялся, что Бен пройдёт через выпускной год без каких-либо дальнейших проблем. – Спасибо.

– Считай это прощальным подарком. Скорее Бену, чем тебе, я так полагаю. Спасти твой социальный статус не в силах даже я.

– Я могу о себе позаботиться.

– Нет, если Брайс получит второй шанс, – сказала Стейси. – Так что ты будешь с собой делать, мистер Уаймэн?

– Продолжать бежать. – Тим вздохнул в трубку. – Это я умею лучше всего.

Часть вторая

Остин, 1999 год

Глава 12

Тим водил пальцем по спине Трэвиса Кингстона, играя в «соедини точки» с веснушками, рассыпанными по его плечам. Простыни были спущены до пояса, утреннее солнце уже пекло. Трэвис зашевелился и зевнул, проводя рукой по копне своих каштановых волос. Тим мог представить, как тот перекатывается, приветствуя день, и крадет поцелуй у него, несмотря на утреннее дыхание. Вместо этого Трэвис подскочил и, как всегда, перевернулся и сел прямо.

Он опустил взгляд на Тима, который одними губами практически произнёс слова вместе с ним: – Мы не должны были этого делать.

– Но ты был пьян, – закончил Тим, со вздохом падая на спину.

– Да!

– Как и я. Как и всё грёбаное братство, но ты ведь не видишь их с нами в кровати?

– Не будь таким отвратительным.

Пока Трэвис выбирался из постели, Тим смерил его оценивающим взглядом и пожелал, всего раз, чтобы у них могло быть нормальное утро. Что какими бы они ни были закрытыми, они понимали, что дверь заперта, их товарищи по братству пытаются проспаться, и этот уединённый момент идеален для маленького веселья.

Вместо этого Трэвис сбил пустые пивные бутылки, слезая с кровати, с выражением паники на лице спеша остановить их, чтобы они не раскатились слишком далеко по полу. Будто шум выдал бы то, что они с Тимом сделали – что делали всегда, будучи пьяными.

Это была не совсем правда. Иногда Тим был трезвым, как в первый раз, когда Трэвис спотыкаясь вошёл в их комнату и забрался в кровать Тима, совершенно случайно.

Верно.

– Я в душ, – сказал Трэвис, одной рукой хватаясь за дверную ручку, а в другой держа чистую одежду. Он смотрел на Тима так, будто тот упускал очевидное.

– И? – подтолкнул Тим.

– И ты в моей кровати!

В такое время в их комнату никто бы не пришёл, а если бы и пришёл, Тим сомневался, что кто-то помнил, какая кровать кому принадлежит. Но он знал, что Трэвис будет стоять на месте как идиот, пока он что-нибудь не сделает, так что Тим вылез из кровати и неторопливо почесался, давая Трэвису хорошо рассмотреть свой утренний стояк. С покрасневшим лицом и сжавшейся челюстью Трэвис отвернулся, отказываясь смотреть.

Тим хотел быть весёлым, но теперь он разозлился.

– Тупая деревенщина, – фыркнул он, шагая к своей кровати и отдёргивая одеяла, чтобы лечь. Он даже положил на голову подушку, пока не услышал, как закрылась дверь в спальню. Затем он отбросил подушку в сторону и простонал.

Дело было в том, что Трэвис ему нравился. Они познакомились как новички Техасского университета, давшие клятву верности братству, элитному Альфа-Тета-Сигма, тому же братству, к которому принадлежал его отец. Только он не мог представить, как его отец проходит через посвящение. Большинство испытаний были безобидными и дурацкими, например, правильно ответить на тривиальные вопросы или поотжиматься. Или на перегонки съесть в одиночку большую пиццу, глотая пиво после каждого куска. Иногда им подолгу приходилось не спать или упражняться до упада. Но хуже всего было, когда их делили на команды, вручали крем для бритья и бритвы и велели полностью брить друг друга, от шеи и ниже.

Тим оказался в паре с Трэвисом, этот опыт был каким угодно, но не эротичным. Для него, по крайней мере. Трэвис порезал его так много раз, что Тим переживал за сохранность своего хозяйства, так что самоконтроль не был проблемой. Трэвису не так повезло. Может быть, Тим был немного слишком осторожен с бритвой, потому что когда он добрался до его лобка, Трэвис начал твердеть. Товарищи по братству ходили вокруг как сержанты-инструкторы, крича, чтобы каждая команда была первой, но также у Тима были подозрения, а не вылавливают ли они тем самым геев.

Поэтому Тим начал говорить о своей бабушке и о грибке на её ступне, который захватил всю её ногу и ужасно пах, пока поедал её плоть. Конечно, всё было выдумано, но описания Тима были достаточно отталкивающими, чтобы Трэвис взял себя под контроль. Их команда закончила не первой, но они не были и последними. Они попали в братство. После этого Тим не часто пересекался с Трэвисом, до второго курса, когда их сделали соседями по комнате.

Тим никогда не думал, что в итоге они будут спать вместе, или что Трэвис понравится ему больше, чем как товарищ по братству. Не то чтобы интерес Тима ничем не был вызван. Трэвис разговаривал с деревенской протяжностью, с таким акцентом, который у всех ассоциировался с жителями Техаса. В районе Хьюстона все разговаривали нормально, разве что говорили "эй, вы", а не "эй, ребята". Остин не сильно отличался, но в некоторых местах, таких как Даллас, акцент мог быть таким же преувеличенным, как показывали по телевизору. Так разговаривал Трэвис, и это, вкупе с веснушками, придавало ему шарм деревенского мальчишки.

Трэвис часто говорил о своей семье в Кентукки, особенно о своих младших сёстрах. Он казался таким парнем, который станет хорошим отцом, семьянином. Или хорошим бойфрендом, если сможет принять себя. Настоящий Трэвис показывался только когда был пьян. Однажды он даже сказал Тиму, очень несвязно, что любит его.

Но он не любил. Тим знал, каково быть любимым, и это было не так.

Трэвис не вернулся в комнату после душа. Он будет избегать Тима весь день, может быть, дольше. Затем он переступит через это, будет вести себя так, будто ничего не произошло, до следующего раза, когда решит напиться. Быть в шкафу – одно дело; быть в отрицании – совершенно другая игра. Судьба нашла кого-то ещё более неуверенного, чем Тим, чтобы он прочувствовал всё на своей шкуре. Если бы только Бенджамин сейчас его видел.

Тим закатил глаза и вздохнул. Мысли о Бене только сделают его утро ничтожнее, так что он закрыл глаза и попытался поспать. Ему только удалось задремать, когда его разбудил гудок.

Гудок издавал примотанный к рупору пневматический клаксон, такой, какие обычно используют на спортивных мероприятиях. Результат был мучительно громким. И раздражающим. Когда созывались собрания братства, какого-нибудь бедного болвана отправляли ходить по коридорам, трубя гудком, чтобы привлечь всеобщее внимание. У них было пять минут, чтобы добраться до главной общей комнаты, если они не хотели получить выговор, а это значило убирать рвоту после вечеринки или делать другую ужасную работу, которую нельзя было заставить выполнить даже горничных. Быть частью братства было так же весело, как находиться в армии, особенно учитывая то, как Квентин управлял домом.

И конечно, это Квентин созвал собрание. Он стоял за трибуной, которую они обычно вытаскивали для ритуалов, ожидая, когда все братья заполнят комнату. Квентин был непревзойдённым членом братства: белый, как местные – несмотря на искусственный загар – и одетый в рубашку-поло, облегающую его мускулы. Когда он улыбнулся, его зубы были такими же яркими, как золотая цепочка на его шее. Такую всецело-американскую внешность разделяло большинство других товарищей по братству Тима, достаточно, чтобы они могли быть клонами. В последнее время, когда Тим смотрелся в зеркало, он чувствовал скорее беспокойство, чем гордость.

Это еще одна причина, по которой ему нравился Трэвис. Его энергетика Гека Финна[6]6
  Гекльберри Финн, или Гек – один из главных персонажей романов Марка Твена «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна»


[Закрыть] действительно выделялась. Трэвис уже был в общей комнате, единственный человек, кроме Квентина, который принял душ и был готов. Все остальные по-прежнему восстанавливались после злоупотребления алкоголем и наркотиками прошлой ночью.

– Сбор средств, – сказал Квентин, его гремящий голос вызывал много стонов, среди которых был и стон Тима. – Прекратите скулёж! Крыша не соответствует требованиям безопасности, один из кондиционеров перестал работать, и пол у нас, ребятки, конченый. Если вы, заморыши, хотите продолжать здесь жить, то пойдёте и принесёте бабло. Нет братского дома – нет братства.

Тим продолжал поглядывать на Трэвиса, надеясь поймать его взгляд. Он был уверен, по тому, как Трэвис слегка двинул головой, что тот видел его. Обычно тогда Трэвис отворачивался, что по предположению Тима было единственным ответом, в котором он нуждался.

– У нас в этом году много планов, – продолжал Квентин. – Некоторые из вас будут ходить по улицам, продавать лотерейные билеты. Люди не выиграют денег, но в некоторых билетах приглашения на наши лучшие вечеринки и мероприятия, так что не забывайте напоминать им, как много у нас здесь выпивки и кисок. Сшибайте девушек с ног своим обаянием, чтобы всё продать, но, ради Бога, не отдавайте билеты просто так. Я знаю, сколько их, и вы заплатите из своих кошельков, если что-то пропадёт.

Тим позволил Квентину бубнить дальше. Он знал подготовку. Квентин всегда придумывал оправдания тому, почему им нужны деньги. Дело всегда было в крыше, что достаточно любопытно, но никто здесь, казалось, не помнил, что он говорил это год назад, и не спрашивал об этом. Правда состояла в том, что большинство денег уходило на вечеринки, но плевать. Поработать одну неделю за все преимущества, которые они получали, было не так уж плохо.

И Тим знал, что ему не достанется одна из дерьмовых работ, как продажа билетов или мытьё машин. Квентин вышел из длинного ряда братьев Альфа-Тета-Сигмы и относился к этому серьёзно. Большинство парней здесь просто хотели статуса, но Квентин поддерживал традицию, начатую его прадедом. То, что отец Тима тоже был братом, заработало ему главные очки.

– Каждый из вас будет в паре со своим соседом по комнате. Отчитываться за ваше задание будет только один. Разберитесь, кто будет со мной говорить. Не поднимайтесь сюда оба, меня это выбесит.

Тим посмотрел на Трэвиса, который нехотя пошёл на зрительный контакт. Тим указал на себя, и Трэвис кивнул. Теперь Трэвису придётся сегодня с ним пересечься, если они собираются вытрясти деньги из выпускников. До сих пор это была самая простая работа для сбора средств. Они должны были только поговорить с несколькими старикашками и выслушать их самые тёплые воспоминания или что-то ещё, прежде чем получат внушительный чек.

Тим ждал позади нескольких других парней, и действительно, когда он поговорил с Квентином, то получил именно то задание, о котором думал.

– Езжайте туда сегодня, – сказал Квентин. – Многие из этих парней ещё работают, так что выходные – ваш лучший шанс. Вы должны справиться с тем, чтобы объехать их всех до конца завтрашнего дня. – Он протянул Тиму список, на который сначала бросил взгляд и ухмыльнулся. – Там есть Эрик Конрой. Начните с него. Он при деньгах и всегда счастлив поделиться наличкой.

– Без проблем.

Тим просмотрел список имён и адресов, радуясь, что все они были в Остине. В прошлом году ему потребовался час, чтобы съездить за паршивым чеком на сотню долларов. Он поднял взгляд, когда подошёл к Трэвису, и усмехнулся.

– Хорошие новости! Мы проведём выходные вместе!

*** 

Салон 3000GT казался будто забитым ватными шариками, тишину разбавляли только приглушённые звуки движения снаружи. Каждое движение казалось неторопливым и неловким. Тим перепробовал всё, чтобы разговорить Трэвиса. Музыка не помогла, так как Трэвис не будет её перекрикивать. Любой разговор, который он пытался начать, встречался ворчанием или тишиной.

Трэвис не был в упадке. В последнем доме, который они посетили, он был как никогда оживлённым и обаятельным. Выпускники там были тоже из Кентукки, что дало им множество тем для разговоров и чек на пятьсот долларов. Но как только они вернулись в машину, Трэвис снова ушёл в себя.

– Как ты думаешь, какая обменная стоимость этой машины? – спросил Тим. – В смысле, мне интересно, принесла бы её продажа больше денег.

Он не совсем планировал избавиться от своей машины. Он заботился о ней как можно лучше. Не то чтобы он не возражал обменять её, но сомневался, что его родители отстегнут денег на что-то новое. Трэвис был автомобильным энтузиастом, без умолку тараторил в первый раз, когда ехал в машине Тима, говоря о манипуляциях, которые мог бы проделать с двигателем, или о машинах, которые водил у себя дома.

– Что ты думаешь?

– Всегда удаётся продать больше, – сказал Трэвис, глядя в пассажирское окно. – Если сделаешь всё правильно.

Ладно. Это уже начало.

– Проще тупо пойти в автосалон. Как думаешь, какую мне взять машину?

Никакого ответа. Тим ждал, надеясь, что Трэвис обдумывает это, но ничего. Они были всего в минутах от дома, который Квентин предложил им навестить первым. По пути они заехали в несколько других, так как Тим не хотел тратить время на то, чтобы ездить туда-сюда по городу. Плюс, Тим не хотел рушить хорошую перспективу угрюмым настроением Трэвиса. Теперь мысль о том, что он вернётся к своему обычному бодрому настроению в следующем доме, была раздражающей.

– Слушай, я не понимаю, почему ты не можешь быть собой рядом со мной, ведь рядом больше никого нет. – Когда ответа не последовало, Тим съехал на обочину дороги. Они были в районе Вест Лейк Хиллс, где на домах висели многомиллионные ценники. Дом впереди представлял собой размашистое одноэтажное ранчо, вокруг которого было столько земли, что соседей не было и в помине. – Трэвис! Ты посмотришь на меня, чёрт возьми?

Трэвис посмотрел, в его глазах были злость и обвинение.

– Почему ты не оставишь меня в покое?

– Потому что, если оставлю, будет продолжаться та же херня. Некоторое время ты будешь меня игнорировать, пока снова не расслабишься. Затем мы будем друзьями до следующего раза, когда ты решишь набухаться, и ты чертовски хорошо знаешь, что случится дальше.

– Этого не будет. Не снова.

– Почему нет? – произнёс Тим. – У нас обоих один и тот же секрет! Я никому тебя не выдам. Никогда. Тебе не обязательно пить, чтобы зависать со мной. Тебе не нужно оправдание.

– Я не хочу быть с тобой! – рыкнул Трэвис, дёргая за дверную ручку. – Я хочу семью!

И затем он вышел из машины, топая по дороге. Тим отпустил его, подумав, что ему нужно выпустить пар. Трэвис практически перешёл следующий холм, когда остановился и прислонился к кирпичному столбу у чугунного забора. Тим по-прежнему ждал, давая ему время. Затем он припарковал машину, вышел и подошёл к Трэвису, слыша всхлипы и видя слёзы, прежде чем схватил и обнял его. К облегчению Тима, Трэвис обнял его в ответ.

– Пока ты не найдёшь правильную девушку, – прошептал Тим. – Такую, которая может подарить тебе семью. Просто будь со мной до тех пор.

Трэвис пытался что-то сказать, его голос прозвучал как скрип, но он кивнул напротив его плеча. Тим чувствовал внутри такую же боль, какое испытывал счастье. Это был прогресс, верно? Как только Трэвис взял себя в руки, они вернулись в машину и продолжили путь. На этот раз Тим молчал, не желая испытывать удачу.

– "Плимут Роад Раннер", – в конце концов произнёс Трэвис. – Вот, что ты должен купить.

Тим поборол улыбку.

– Такие ещё выпускают?

– Неа. Это классика. Особенно, если ты сможешь достать 68-го или 69-го года, до того, как обновили кузов. Если приценимся, найдём умельца, то у тебя могут ещё остаться деньги.

Тим сомневался в этом. Он был любителем новейшего-и-наилучшего, когда дело касалось машин. Но чёрт побери, если это привлекало Трэвиса, может быть, он продаст свою машину ради старого хлама. Трэвис некоторое время восхвалял "Роад Раннер", сосредоточенность Тима разделилась между тем, куда они направлялись, и между необходимостью Трэвиса в нормальной жизни. Когда-то Тим желал того же, но теперь знал, что это невозможно. Он мог притворяться, и, наверное, ему придётся делать это всю жизнь, но для него уже ничего никогда не будет нормально.

Тим переключил внимание на то, что их окружает, прежде чем растерялся ещё больше. Большинство домов были упрятаны за деревьями, только подъездные дорожки и хилые почтовые ящики указывали на то, где находятся резиденции. Тим замедлялся рядом с каждой, читая цифры, прежде чем ехал дальше, пока извилистые дороги уходили в холмы.

– Мы заблудились? – спросил Трэвис.

– Квентин ухмыльнулся, когда упомянул этого парня, – сказал Тим. – Возможно, потому что знал, что дом будет чертовски тяжело найти. Налево или направо? – спросил он на развилке дороги.

– Направо.

Догадка Трэвиса была удачной, потому что они нашли правильный адрес как раз через два дома. Тим заехал на подъездную дорожку и припарковался перед отдельным гаражом, который выглядел скорее устаревшим, чем элитным.

Сам дом являл собой образец чистых денег, если не огромным размером, так сложностью дизайна. Владелец, должно быть, накурил архитектора, прежде чем показал ему кучу кубистских картин Пикассо. Дерево, железо, камень, проволока – казалось, все возможные материалы объединили, чтобы создать правильные линии и кунструкции. Если смотреть издалека, Тим не сомневался, что дом – произведение искусства. Вблизи он казался в лучшем случае запутанным, белые кубические строения вместе сочетались неловко. Опять же, дизайн был дерзким и уж точно оригинальным.

– Кто бы здесь ни жил, должно быть, он сумасшедший, – сказал Трэвис.

– Эксцентричный, – исправил Тим. – Богатые люди эксцентричные.

– Как зовут этого парня?

Тим снова проверил список.

– Эрик Конрой. Пойдём поздороваемся.

Они не спеша подошли к входной двери, оценивая всё вокруг. Когда Тим позвонил в звонок, он ожидал услышать вычурный шум, может быть, блеяние овцы, но звонок был привычным. И не было ничего необычного в мужчине, который открыл дверь. Он был в возрасте, с тёмно-седыми волосами и мелкий по фигуре. Одежда не казалась дорогой, тёмно-синяя рубашка и серые слаксы выглядели удобными и поношенными. Он выгнул бровь и ждал, пока они обратятся к нему.

– Эрик Конрой?

– Да. Позвольте мне угадать. Альфа-Тета-Сигма.

Тим усмехнулся.

– Как вы узнали?

– О, по вашей внешности, – Эрик подмигнул и жестом пригласил их войти.

В большинстве больших домов были огромные прихожие, чтобы произвести впечатление, или лестницы, закрученные ко второму этажу. В этом доме не было ни того, ни другого. За входной дверью располагался удобный зал, почти как холл отеля. Практично, так как Эрик мог предложить им присесть, не проводя по своему дому. Четыре дивана, с вышивками золотой нитью, стояли лицом друг к другу. Мини-бар в одном углу располагался рядом с незажжённым камином. Тим видел гостевую ванную за одной дверью и проблеск остального дома за другой. Они с Трэвисом сели рядом, Эрик расположился напротив них.

– Что-нибудь выпить? – предложил он.

– Мне ничего. Трэвис?

– Нет. Спасибо, сэр.

– Как вежливо, – произнёс Эрик. – Трэвис, да? А ты?

– Тим.

Он привстал, чтобы протянуть руку, и Эрик поднялся, чтобы принять её, без крепкой хватки или душевной тряски – просто придержал за руку на краткое мгновение. Затем процесс повторился с Трэвисом, который дёргал руку Эрика вверх и вниз, как настоящий деревенский парень.

– Всегда приятно встретить брата, – с обаятельной усмешкой произнёс Трэвис.

Тим мимолётно пожелал, чтобы он тоже мог вызывать у Трэвиса такую же улыбку, прежде чем обратил всё своё внимание на Эрика.

– Красивый дом, – сказал он. – Вы первый владелец?

– Да, – ответил Эрик. – Я построил его несколько лет назад, ещё до вашего рождения, держу пари.

– Вы сами придумали дизайн?

– Я в него вложился. А что?

– Мне просто интересно, не фанат ли вы кубизма. – Если это сработает, Тим просто знал, что их ждёт внушительный чек. – Может быть, Пикассо?

Эрик признательно кивнул.

– Я скорее фанат его друга Жоржа Брака.

Достаточно близко.

– "Человек с гитарой"?

– "Скрипка и подсвечник", – рассмеялся Эрик. – Мне понадобится подтверждение. Ты не можешь быть из братства.

– Если от этого вам будет легче, – вмешался Трэвис, – я понятия не имею, о чём вы двое говорите.

– Твой друг поражает меня своими знаниями в искусстве, – объяснил Эрик.

– Только не задавайте мне вопросов, – сказал Тим, – иначе увидите, насколько ограничены эти знания.

– Ну, у тебя есть несчётное количество лет, чтобы подучить старых мастеров, – Эрик откинулся назад, казалось, более расслабленный. – Чем я заслужил такое удовольствие? Снова сломался кондиционер? Или дело в крыше?

– И то, и другое, – рассмеялся Тим. – Я так понимаю, мы к вам ездим каждый год.

– Всегда парами, – кивнул Эрик. – В прошлом году были Кори и Стивен, в позапрошлом Квентин и Джерри, если я не ошибаюсь.

– Квентин по-прежнему в деле, – сказал Тим. – Другие, должно быть, выпустились.

– Или их вышвырнули, – сказал Эрик, его улыбка исчезла.

Тим не был уверен, как это понимать.

– Будем надеяться, что нет. Когда вы были братом?

– Ох, не заставляй меня раскрывать свой возраст. И если честно, я больше не член Альфа-Тета-Сигмы – даже не выпускник. Боюсь, вас отправили сюда шутки ради.

Тим покачал головой.

– Но когда-то вы были членом братства.

– Когда-то. – Эрик плавно сменил тему. – Этот акцент, Трэвис, ты из Теннесси?

– Кентукки, – сказал Трэвис. – Я из Боулинг Грин.

– А, значит, не так далеко от границы штата. У меня был кузен из Кларксвилля с похожим акцентом, который я мог бы слушать весь день.

Эрик и Трэвис болтали некоторое время, дав Тиму время обдумать ситуацию. Эрик мог отделиться от братства на нерадостных условиях, но Тим всё равно не понимал, почему то, что их отправили сюда, было шуткой. Может быть, потеря времени, но Эрик казался импозантным мужчиной с хорошим вкусом. Только если Тим ничего не упускал. Он оглядел Эрика, чтобы найти подсказки. Никакого обручального кольца, мягкое рукопожатие, опрятная внешность. Сами по себе эти вещи не имели особого значения. Не было стопроцентного способа узнать. Но может быть...

– Если я могу для вас что-нибудь сделать, – произнёс Тим, когда разговор стих, – просто дайте знать. В смысле, если вас выгнали из братства, это не значит, что вас нельзя принять обратно. Время лечит все раны.

Эрик, казалось, развеселился.

– Время также может и создавать раны. Некоторые проблемы сейчас даже жарче, чем, когда я был молодым.

– Например какие? – подтолкнул Тим.

Тон Эрика стал серьёзным.

– Кого кто-то выбирает кого любить.

Бинго. Тим строил из себя саму невинность.

– Вы имеете в виду ухаживания за девушкой другого брата?

– Или за другим братом. – Улыбка Эрика была горькой. – Так что теперь вы знаете, почему ваши браться прислали вас сюда. Меня поймали в компрометирующей ситуации, о которой, я уверен, вы двое услышите по возвращению. История стала легендарной и без сомнения преувеличенной. Каждый год двоих из вас присылают сюда, и каждый год эта пара уходит с пустыми руками.

– Всё меняется, – сказал Тим.

Эрик покачал головой.

– Не настолько сильно. Не в этом братстве.

– Я гей.

– Правда?

Недоверие Эрика было более чем очевидным.

Тим позволил своим губам растянуться в медленной, задиристой усмешке.

– Да. Хотите, чтобы я доказал это?

Он бросил взгляд на Трэвиса, что было одним из самых глупых поступков, которые он когда-либо делал. Трэвис уже был напряжён, но, когда Тим посмотрел на него, он вскочил с дивана и направился к входной двери.

Тим выругался, встав, чтобы пойти следом. Эрик тоже поднялся. Одному Богу было известно, что он подумал. Возможно, что Тим дурачил его и готов был сделать что-нибудь гейское ради денег, а его друг не хотел.

– Прошу прощения, – сказал он, когда хлопнула входная дверь. – У него проблемы.

Тим повернулся, чтобы броситься вдогонку, держа в руке ключи от машины, и был у входной двери, когда его позвал Эрик.

– Подожди!

– Я действительно должен пойти за ним, – сказал Тим.

– Он не уйдёт далеко. Всего минутку.

Тим повернулся, но Эрик уже вышел из комнаты. Он думал о том, чтобы уйти.

Оставаться было бессмысленно, и Трэвис с каждой секундой уходил всё дальше.

– Давай, старик, – еле слышно пробормотал Тим, подскочив, когда Эрик появился секундой позже, протягивая чек.

– Что это? – спросил Тим.

– То, ради чего вы приехали. – Эрик махал чеком, пока Тим не взял его. – Надеюсь, всё изменилось так, как ты и говоришь. А теперь иди за своим другом и будь терпелив. Мы все это проходили, не так ли?

– Да, проходили. Спасибо.

Как бы признателен ни был Тим, прямо сейчас Трэвис был его единственной заботой. Он выскочил за дверь, но переживать было не о чем. Трэвис сидел на пассажирском сидении, глядя в пустоту впереди.

– Ты в порядке? – произнёс Тим, забравшись в салон.

– Давай просто уберёмся отсюда.

– Да, давай. – Тим не заводил машину. – Ничего не изменилось. Он не знает о тебе. Только обо мне.

– Дело не в этом, – сказал Трэвис. – Как ты думаешь, почему братья отправили нас сюда?

– Как сказал Эрик, каждый год...

– Но конкретно тебя и меня. Они знают.

– Так дело в этом? – Тиму захотелось рассмеяться. – Когда Квентин дал мне список, он заметил имя Эрика только в последнюю минуту. Поверь мне, это чистая случайность, что нас отправили сюда.

– Ты уверен?

– Да! Тебе серьёзно нужно остыть! – Тим опустил взгляд на чек. – Кроме того, последними смеяться будем мы.

– Как это?

Тим протянул Трэвису чек и смотрел, как его зелёные глаза расширяются при виде единицы с четырьмя нулями.