Текст книги "Что-то похожее на зиму (ЛП)"

Автор книги: Джей Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Глава 34

На протяжении многих лет Вудлендс для Тима представлял собой многое. Поначалу город был шансом на новое начало, свежий старт после событий в Канзасе, который теперь казался маленьким и отдалённым. Как молодое дерево, Тим выскочил из грязи только для того, чтобы обнаружить, что его горшок слишком маленький и тесный, что он не получает достаточно солнца или воды. Конечно, метафора тут же разваливалась, так как не город был виноват в его задержавшемся росте. Теперь Тим взял всю ответственность за это на себя, но в его мыслях Вудлендс оставался местом провалившегося потенциала.

Больше нет. На пассажирском месте рядом с ним сидел Бен, и, как волшебный тотем, Тим торопил его обратно в прошлое, чтобы прогнать эти тучи и вернуть солнце. Он чувствовал, что вместе они могут переписать историю. Конечно, помогло бы, если бы Бен перестал смотреть на него как на совершенного незнакомца.

– Так ты будешь управлять галереей? – спрашивал он.

– Да. – Тим проверил слепое пятно и перестроился на скоростную полосу. – Я чуть не рехнулся, когда начал работать на фонд. После всех этих лет, что мне нечего было делать, приятно обрести цель. Большинство претендентов приходят весной или летом. Кроме того, сбор средств происходит только осенью, так что у меня по-прежнему много свободного времени.

– Как ужасно, – вставил Бен.

Тим усмехнулся.

– Я знаю, ладно? У меня такая тяжёлая жизнь. В любом случае, полагаю, галерея займёт меня на остаток года, давая мне шанс помочь другим художникам. – Он взглянул на Бена, надеясь увидеть его впечатлённым, но вместо этого появилось озадаченное выражение лица. – В этом нет смысла?

– Есть, – сказал Бен, переключая внимание на дорогу. – То же самое я чувствую с логопедией.

– Ты по-прежнему занимаешься этим?

– Ага. Иногда мне хочется, чтобы эта работа была на полный день, потому что она удовлетворяет больше, чем работа в театре. Быть на сцене, скорее, самовлюблённо, чем что-либо ещё. Оправдание, чтобы петь для зрителей.

– Я был бы не против снова услышать, как ты поёшь, – сказал Тим.

– В предстоящем шоу будет только чистая актёрская игра, – сказал Бен, не уловив намёк. –Мне это не так сильно нравится, но Брайан всегда просит Эллисон уговорить меня сыграть. В любом случае, мне не помешают деньги.

Тим сдержал желание предложить ему всё, что имел. Он отдал бы всё, если бы Бен попросил, но переживал, что это только добавит напряжения. Вместо этого он кивнул на знак на шоссе.

– Ещё шестнадцать километров, и мы на месте!

Они обменялись взглядами, которые говорили одно и то же: «Это действительно хорошая идея?» Затем оба рассмеялись и начали разглядывать обстановку, отмечая знакомые места, пока въезжали в границы города.

– Куда сначала? – спросил Тим. – Хочешь повидать своих родителей?

Бен покачал головой.

– Не в этот раз. Я могу только представить все вопросы, которые у них будут.

У Тима у самого было пару вопросов. Они сегодня не целовались, и не было никакого признака, что они более, чем старые друзья. Их воссоединение могло быть подогрето утихающим пламенем ностальгии и ничем иным. По крайней мере, для Бена. То, что чувствовал Тим, было гораздо больше.

– Я знаю, куда мы поедем, – сказал он, сворачивая вниз по улице.

– Нет! – рассмеялся Бен. – Ты, должно быть, шутишь.

– Неа! –Тим заехал на парковку старшей школы. – Аллея памяти!

– Скорее камера смертников, – сказал Бен. – Мы ведь туда не пойдём?

– Почему нет? Если кто-нибудь нас остановит, мы просто скажем, что забираем своих детей.

– Мы не настолько старые! Кроме того, в чём смысл? Не то, чтобы у нас с тобой было здесь много воспоминаний. По крайней мере, не совместных.

– Это правда. – Тим посмотрел на школу. – Может быть, я хочу пройтись с тобой по коридору, рука в руке, как должен был сделать давным-давно.

Взгляд Бена смягчился.

– Ты не обязан это делать.

– Я хочу.

Их руки не соприкасались, пока они не открыли одну из дверей и не вошли в пустой коридор. Бен был прав. В этом месте у них было мало воспоминаний. Тим ходил в эту школу только в первый год, но из-за универсального запаха она была похожа на любую другую школу, в которой он учился. Выцветшие шкафчики, дешёвые ковры, учебники и толика отчаяния. Это был запах государственного образования.

Тим потянулся, касаясь рукой руки Бена, чьи пальцы в ответ переплелись с его собственными.

– Ну что, можно мне проводить тебя на урок? – произнёс Тим.

Бен нервно рассмеялся.

– Теперь мы можем уйти.

– Давай, только до конца коридора и обратно. Мы исчезнем раньше, чем кто-нибудь заметит.

Это казалось разумным, пока они не начали идти обратно. Затем прозвенел звонок. Сколько бы Тим ни говорил, что хочет сделать это, когда бесчисленное количество подростков высыпались в коридор вокруг него, он не мог не почувствовать неудобство. Не совсем из-за гомосексуализма –хотя они уже услышали много смеха – а из-за того, что ученики заставляли его чувствовать себя слишком старым, напоминали ему, какими неловкими были те школьные дни.

Пока они шли, он оглядывал толпу в поисках новой Стейси Шелли или Брайса Хантера. И, конечно же, на них много смотрели. Девушки хихикали, а парни бросали злые взгляды, но несколько учеников, мимо которых они прошли, смотрели на них с безумной надеждой в глазах. Тим усмехнулся одному из них, толкнув Бена локтем после того, как они прошли мимо него. Бен кивнул, тоже увидев его.

– О, Боже! – произнёс Тим, смеясь с нервным облегчением, когда они снова вышли на улицу. – Ты можешь представить, чтобы два парня шли по коридору, держась за руки, когда мы были в школе? Я бы рехнулся.

– Мне бы это понравилось! – сказал Бен. – Кроме того, сейчас это уже не так необычно. У одной из моих коллег в больнице сын сделал каминг-аут в четырнадцать и повёл своего парня на выпускной.

– Серьёзно?

– Времена меняются!

– Ты пошёл бы со мной на выпускной? – спросил Тим.

Бен фыркнул.

– Шутишь? Я отправился бы за тобой на луну.

Их следующий пункт назначения был ещё меньшей частью их истории, чем школа. Тиму хотелось навестить с Беном прошлое, но до сих пор он не понимал, насколько их отношения были ограничены их подростковыми спальнями, спрятанные от мира. Тим повёл машину в их старый район, припарковавшись рядом с началом одной из велосипедных дорожек через несколько кварталов от обоих их домов.

– Прогуляешься со мной? – произнёс он.

Бен молчал, пока они шли вглубь деревьев, но взял Тима за руку, сжимая её крепче, когда они добрались до маленького искусственного озера. Обойдя вокруг него, они пошли по другой тропинке, которая вела к маленькой игровой площадке. Пейзаж изменился, рукоход и качели сменились новым оборудованием, но никто не забыл, что здесь произошло. Той ночью, когда полиция чуть не поймала их, буквально, со спущенными штанами.

– Хочешь продолжить то, на чём мы остановились? – поддразнил Тим, но когда посмотрел на Бена, тот не улыбался. Так что, может быть, это была не лучшая идея. У них были воспоминания вне дома, но мало какие из них были счастливыми. Тим проверил свои часы. Его родители, наверное, ещё будут на работе. Логово, или его старая спальня – вот это были счастливые места. – Идём. Давай уберёмся отсюда.

За время прогулки поза Бена немного расслабилась.

– Это сумасшествие. Как ты думаешь, сколько раз я пробирался ночью в твой дом?

– Хм. – Тим притворился, что считает в уме. – Один, может, два.

– Скорее одну или две сотни раз. Я прятался за деревом, когда бы ни увидел машину, будто копы преследуют запретных любовников. Всегда было так тихо, особенно зимой, когда слышно только ветер или то, как шелестят несколько одиноких листьев. Только я и звёзды над головой на пути к дому Тима Уаймэна.

– И затем ты забирался в мою кровать с замёрзшими руками, – сказал Тим. – Помнишь, какую я использовал технику, чтобы согреть их?

Бен застенчиво усмехнулся.

– Теперь я могу поехать куда угодно, и никто меня не остановит. Полагаю, тогда отсутствие свободы делало даже простейшие вещи особенными.

– Дело было не только в этом, – сказал Тим. – Проберись однажды ночью в мой дом в Остине, и я тебе это докажу. – Он остановился на тротуаре, когда они дошли до подъездной дорожки, и уставился на дом. – Вот и он. Дом, милый дом. Он выглядит всё таким же.

– Ты кажешься удивлённым, – сказал Бен.

– Прошло немало времени.

Сколько именно? Больше года, это точно. Два, может быть? Его мать звонила время от времени, как и Тим, иногда, но они не хотели, чтобы он делился многим о своей жизни. Каждый раз, когда он упоминал парня, даже просто Марчелло, она умолкала, без сомнений думая, значит ли этот человек для него нечто большее.

По крайней мере, замки не сменили. Тим вошёл в дом с Беном на хвосте, и, пробормотав несколько шуток, они прошли по первому этажу в тишине. Как в музее, они шли осторожно, не прикасаясь ни к каким экспонатам, останавливаясь и молча глядя на некоторые места. Угол гостиной, где стояла рождественская ёлка. Обеденный стол, где они ужинали при свечах, или логово, которое первые несколько недель было всем их общим миром. Затем они поднялись вверх по лестнице, будто была очередная зимняя полночь, но за дверью спальни теперь была просто безликая гостевая. Только шкаф у стены остался прежним.

– Очень плохо, – сказал Бен, присаживаясь на край кровати. – Я надеялся, что у тебя одержимые родители, которые оставят комнату временной капсулой, когда уедет их ребёнок.

– Я ведь не умер, – сказал Тим, хоть иногда так и казалось. Он сел на кровать рядом с Беном. Они сидели спинами к окну с видом на задний двор, чему он был благодарен. – Тебе когда-нибудь хотелось иметь машину времени?

– Для чего? – рассмеялся Бен, уже догадываясь насчёт ответа. – Что бы ты сделал, вернулся назад сюда и запер бы Тима-подростка в шкафу?

– Ага. На этот раз буквально. А затем я бы ждал в кровати, как волк в «Красной шапочке».

– Думаю, Бен-подросток заметил бы, что ты старше.

Тим прильнул к нему.

– Но жаловался бы он? Вот, в чём вопрос.

– Я не помню, чтобы ты был таким странным, – сказал Бен, меняя тему.

– Да, ну, вот, что с тобой делает жизнь одинокого миллионера.

Ответ Бена был резко прерван звуком открывающейся двери гаража. Тим напрягся.

– Хочешь ускользнуть? – предложил Бен.

– Нет. Идём. Давай встретимся с ними.

Его родители уже были на кухне, когда они вошли. Его отец вскрикнул от шока, а мать прижала ладонь к груди, но узнав его они расслабились. В каком-то смысле.

– Гордито! Что ты здесь делаешь? Твоей машины нет перед домом!

– Я просто подумал заскочить. – Всё внимание его родителей уже было сосредоточено на Бене. – Эм, это Бен. Бен Бентли. Вы его помните? Он ужинал с нами, когда...

Отец Тима бросил ключи от машины на кухонный стол.

– Я пойду в свой кабинет.

– Почему? – спросил Тим, вставая у него на пути. – Прошли годы с тех пор, как ты меня видел, и ты уйдёшь только потому, что я привёл своего парня? Серьёзно?

Отец нахмурился.

– Это мой дом, юноша, и я буду делать то, что хочу!

Тим отступил в сторону, бросив взгляд на Бена, который отошёл с пути. Его руки в защитном жесте были скрещены на груди, ему, казалось, было крайне неуютно. Это разозлило Тима ещё больше. Его родители могли хотя бы вести себя цивилизованно.

– Почему тебя это вообще заботит? – крикнул ему вслед Тим. – Ты никогда не хотел ребёнка, так почему тебя заботит, что я получился не таким, как ты ожидал? Тебе было наплевать на всё хорошее, что я когда-либо делал, но ты всегда заставлял меня чувствовать себя плохо, когда я поступал неправильно.

Его отец развернулся с красным от едва сдерживаемой ярости лицом.

– Может, если бы ты не был таким разочарованием, меня бы это заботило больше!

– Кем ты хочешь меня видеть? – парировал Тим. – Таким, как ты? Чтобы нашёл жену, управлял скучным бизнесом и относился к своим детям с ледяной тишиной? Если я должен быть таким, то рад, что так сильно тебя разочаровываю. – Тим бросил взгляд на свою мать. – И спасибо за несколько раз в год, когда вы вспоминали и обращали на меня внимание. Это было очень щедро с вашей стороны.

Тим направился к двери, ловя взгляд Бена, чтобы убедиться, что он пойдёт следом. Пора убраться отсюда. Тим не мог представить, что когда-нибудь вернётся. По пути из кухни он протолкнулся мимо своего отца, желая толкнуть его, ударить о стену – что угодно, чтобы он почувствовал половину боли, которую причинял сам. Но вместо этого он продолжил двигаться, поворачиваясь к отцу спиной.

Бен последовал за ним через дом, практически бежав, чтобы успевать. Рука Тима была на входной двери, когда его окликнул голос.

– Гордито!

И он ненавидел себя за то, что сделал это, но задержался, потому что по-прежнему любил свою мать, хоть ему часто хотелось совсем её забыть. Он обернулся, замечая, каким несчастным выглядел Бен. Так что Тим обвил его рукой. Глаза его матери расширились.

– Что? – выплюнул он. – Что ты можешь сказать после всех этих лет? Ты знаешь, каким я рос одиноким, как отчаянно хотел внимания? И когда я выяснил, какой мне нужен рядом человек, чтобы не чувствовать такого, ты полностью поворачиваешься ко мне спиной. Что ты за мать?

– Мы не были готовы, – быстро произнесла его мать. – Мне жаль. Мы не были готовы к ребёнку, и я пыталась и думала, что тебе всего хватает. Позже я увидела других родителей с их детьми и поняла, как мало мы тебе дали. Но тогда ты был уже старше, слишком взрослым, чтобы начинать нянчиться.

– Никогда не слишком поздно. Мне не нужно, чтобы ты со мной нянчилась, но ты можешь относиться ко мне так, будто я имею для тебя значение.

Его мать сделала шаг вперёд.

– Ты имеешь значение!

– Тогда почему ты не часть моей жизни? – Её глаза метнулись к Бену и обратно. – Я думал, если приведу его сюда, вы увидите... не знаю, что вы поймёте. Это просто любовь. Никакой разницы. – Тим повернулся, открывая перед Беном дверь, чтобы они могли уйти. – Если ты когда-нибудь захочешь быть частью моей жизни, – сказал он через плечо, – ты знаешь, где меня найти.

Он подумал, что услышал плач матери, пока уходил, но больше не мог позволить этому управлять его действиями. Он должен был жить своей жизнью, а её слёзы были её собственным делом. Она могла бы прямо сейчас смеяться, готовить обед для них обоих и поздравлять его с тем, что он снова нашёл Бена. Она сама несла ответственность за свою боль. Выбор был принадлежал ей, а не ему.

– Мне жаль, – произнёс Бен, пока они шли обратно к машине.

– Это не твоя вина, – сказал Тим.

– Нет, я имею в виду то время, когда мы были младше. Мои родители не похожи на твоих. Когда я признался, они переживали за мою безопасность. Может быть, им потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к мысли, но по большей части у них просто были вопросы. Я наивно считал, что у тебя будет то же самое, у всех будет то же самое, поэтому продолжал давить на тебя, чтобы ты признался.

Тим покачал головой.

– Ты не сделал ничего неправильного. Эта тайна не делала меня счастливым. А ты делал. Я сделал неправильный выбор. Даже когда тебя не было рядом, я был рад, что признался. Я так долго хотел их одобрения и жил во лжи, что стало облегчением, что не надо больше пытаться. Больше никакого притворства.

Бен взял его за руку.

– Чего бы это ни стоило, я горжусь тобой.

Тим вздохнул.

– Может быть, твои родители могут меня усыновить.

– Хочешь, чтобы я спросил?

– Да. Или я мог бы войти в семью с помощью брака.

– Моя сестра Карен недавно развелась, – поддразнил Бен.

– Я не совсем это имел в виду. Эй, ты заметил, когда я назвал тебя своим парнем перед родителями?

Бен колебался.

– Да.

– Ты не отрицал. Значит, всё законно.

– Правда? Это закон Канзаса?

– Нет. Только Техаса. Я проверил.

– Ладно.

Тим взглянул на него.

– Ладно?

– Да. Ладно. Я даже позволю тебе пригласить меня на ужин.

– Ещё одна остановка, – сказал Тим. – Затем я отвезу тебя куда захочешь.

Они снова поехали в другой район и припарковались рядом с началом одной из велосипедных дорожек. Пока они шли, Тим с уверенностью держал Бена за руку. Может быть, предыдущие сюрпризы были не лучшими, но Тим был уверен, что этот Бену понравится. Они вместе шли по дорожке, доходя до места, где деревья с одной стороны уступали место дренажному рву. Трава пестрила сезонным жёлтым. Ров был как раз достаточно глубоким, чтобы вызывать травму, если кто-нибудь упадёт – например, серьёзный вывих лодыжки.

– Прямо здесь, – сказал Тим.

Бен покачал головой и потянул его за руку.

– Немного дальше. Поверь мне, это я помню. Мне пришлось возвращаться за роликами.

Тим позволил Бену провести его дальше по тропинке.

– Так далеко? Ты уверен?

– Ага. Прямо здесь. Видишь вон тот камень? Он, наверное, всё ещё заляпан твоей ДНК.

– Хорошо, – ответил Тим. – Так будущие поколения смогут меня клонировать.

Бен рассмеялся, но выражение его лица стало мрачным, пока он смотрел в ров. Он вспоминал? Если так, то почему он выглядел таким чертовски несчастным? Тим привёл его сюда, чтобы показать, как далеко они дошли, что они начали с чего-то маленького и могли сделать это снова. Может быть, Тиму нужно было сделать дальнейший шаг.

– Я теряю сознание, – произнёс он, драматично простонав, прежде чем упасть и скатиться вниз по склону рва. Ключи в его кармане причиняли адскую боль, но на этот раз падение было контролируемым. Ему удалось остановиться как раз перед тем, как удариться о камень.

– Ты с ума сошёл? – крикнул ему вслед Бен.

– Нет, но, думаю, я снова вывихнул лодыжку.

– Плевать. Поднимайся обратно!

– Не могу! – простонал Тим. – Ты должен прийти и спасти меня. – Он смотрел на небо, пока напротив бело-голубого фона не появилась голова Бена. Он улыбался. Это было что-то. Тим протянул руку. – Помоги мне встать.

В ту же секунду, как Бен взял его за руку, Тим потянул его на себя. Колено Бена приземлилось в опасной близости от его паха, и из него чуть не выбило дух, но его это не волновало. Он крепко обвил руками Бена, который извивался в знак протеста, прежде чем сдаться.

– В конце концов, тебе придётся меня отпустить! – сказал он.

– Нет, – покачал головой Тим. – Больше никогда.

– Что, если кто-нибудь нас здесь увидит?

Тим саркастично ахнул.

– Прозвучало так, как сказал бы я.

Бен рассмеялся и завыл, пытаясь выбраться на свободу, и, в конце концов, Тим ослабил хватку. Когда Бен приподнялся на локтях, его глаза были мокрыми от слёз. И хоть слёзы были от смеха, Тим всё равно видел в его глазах что-то печальное.

– Что происходит? – спросил он. – Что бы это ни было, расскажи мне.

Бен вздохнул.

– Я понимаю, что ты сегодня делаешь – возишь меня по всем этим местам. И так противостоишь своим родителям. Это было одновременно ужасающе и замечательно.

– Они сами напросились, – сказал Тим, прежде чем снова посмотреть в глаза Бена. – Так почему у меня такое чувство, что ты грустишь?

– Эти места. – Бен огляделся вокруг них. – Я точно знаю, где ты повредил свою лодыжку, потому что возвращался сюда бесчисленное количество раз. После того, как мы расстались, я ходил сюда или к твоему дому или даже на игровую площадку у озера. Ты спрашивал, хотел ли я когда-нибудь иметь машину времени, и ответ – да. Месяцами, может, даже годами я хотел вернуть время и сделать так, чтобы того вечера не было.

– Ты бы всё ещё сделал это?

Бен перевернулся на спину.

– Нет. Да. Я не знаю. Часть меня хочет, чтобы мы могли быть вместе всю жизнь. Другая часть знает, что если бы мы не расстались, я никогда бы не встретил Джейса, а этого я бы не пожелал. Никогда.

Тим сел и повернулся лицом к нему.

– Это нормально. Я тоже так думал раньше. Я жалел о том, что оставил тебя так надолго, но если бы не это, я бы не встретил Эрика. Я люблю его. Не так же, как ты любишь Джейса, но мне бы не хотелось вычеркивать этот период из своей жизни. Может быть, мы всё равно бы познакомились, только познакомились бы с ним вместе.

Бен нахмурился.

– Не думаю, что это сработало бы с Джейсом.

– Не думаю.

– Я хочу быть с тобой, – сказал Бен. – То, что ты вернулся в мою жизнь, кажется чудом. У нас у обоих просто так много багажа. Всё плохое, что случилось здесь или в Остине, что намного хуже, потому что Остин также полон счастливых воспоминаний с Джейсом. Мне хотелось бы, чтобы мы могли начать заново где-то ещё, без...

– Мы переедем, – сказал Тим. – Нью-Йорк, Канада, Европа. Только назови. Я продам дом, и мы начнём всё сначала.

Бен покачал головой.

– Всё не так просто. Остин сейчас кажется домом. Я люблю свою работу, и там Эллисон. И как же галерея?

– Ничего из этого не имеет значения.

Но он знал, что имеет. Галерея была частью наследия Эрика, и увозить Бена прочь от всего, что делало его счастливым, не будет хорошо для длительных отношения. Пульс Тима утроился от чувства, что он снова теряет Бена.

Затем он сделал глубокий вдох и заставил себя расслабиться. Они пережили двенадцать лет. Даже если они не всё это время были вместе, их чувства к друг другу длились долго. Им просто нужно было нейтральное место, чтобы начать заново.

Тим потянулся, взял Бена за руки и поднял в сидячую позу.

– Давай уберёмся от всего этого. Не навсегда. Только ненадолго. Мы съездим куда-нибудь, но оставим багаж дома.

– Да? – Бен подумал над этой идеей. – Я мог бы отложить свои приёмы в больнице на неделю. Думаешь, этого будет достаточно?

Тим рассмеялся.

– Чтобы ты снова безумно в меня влюбился? Как много времени на это ушло в первый раз?

Лицо Бена покраснело, но он кивнул.

– Хорошо. Давай сделаем это. Куда мы поедем?