Текст книги "Что-то похожее на зиму (ЛП)"

Автор книги: Джей Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 10

На следующее утро Тим стучал во входную дверь Бена, едва ли вообще поспав ночью, метаясь между злостью и отчаянием так часто, что больше не знал, кого винить. Его единственной уверенностью было то, что сбылся его худший страх. То, что было между ним и Беном, разрушилось.

Бен открыл дверь с той же глупой улыбкой, которую они разделили прошлым вечером, будто выиграли выборы или что-то такое. Тим ненавидел это напоминание о том, какими они были наивными, так что он сказал кое-что, что гарантированно могло убрать улыбку с лица Бена.

– Они не хотят, чтобы я с тобой виделся.

– Что?

– Мои родители. Они не хотят, чтобы я был твоим другом.

Болезненное выражение лица Бена практически потушило огонь внутри, но Тим пытался его предупредить. Нет, он не мог перестать чувствовать злость, потому что во всём этом виноват был Бен!

– Что случилось? Я думал, я им понравился.

– Понравился, Бенджамин, но Господи Боже, они католики! Они не будут игнорировать свою религию только потому, что ты наговорил ерунды про спорт и географию!

Бен оглянулся, проверяя, не слушает ли его семья, прежде чем вышел на крыльцо и закрыл дверь.

– Может быть, им просто нужно немного времени, чтобы...

– Чтобы что? Позвонить папе римскому и попросить его изменить ради тебя правила? – Тим пнул бетонную дорожку, стараясь сдержаться, чтобы его злость не превратилась в слёзы. – Я говорил тебе, что так будет. Я говорил тебе, что они вмешаются. Как я мог быть таким глупым?

– Нам ничего не мешает! – Бен говорил скорее отчаянно, чем уверенно. – Значит, они больше не пригласят меня на ужин. Не велика потеря! Мы просто обойдёмся тем, что было раньше.

– Действительно? Мы просто будем продолжать трахаться, пока они не найдут нас вместе? Боже!

– Думаю, его мы определённо может не посвящать в эти дела.

Тим бросил на него злой взгляд.

– Это не смешно! Теперь мои родители будут смотреть на меня по-другому. Задаваться вопросом, почему их сын водится с таким как ты! – Тим как можно лучше спародировал своего отца. – Боже, милая, как вышло, что наш сын притащил на ужин парня-гея, а не свою девушку! Хм. Мне интересно, чёрт побери!

– Прекрати.

– Именно это нам и стоит сделать!

Он ненавидел эти слова, но не заберёт их обратно. Они были неизбежны. Бен давил, давил и давил, и теперь всё сломалось. Тим не знал, как это исправить. Никому это не под силу. Он развернулся и ушёл, отчаянно желая увеличить расстояние между собой и болезненным шоком на лице Бена.

– Никогда не возвращайся! – крикнул ему вслед Бен.

Тим поклялся себе, что никогда не вернётся.

***

Дверь в спальню Тима со щелчком открылась. Он бросил взгляд на часы, замерев в кровати. Как раз за полночь. Их обычное время. Иногда, когда Бен приходил, Тим уже спал, не просыпаясь, пока не чувствовал тело Бена рядом. В такие ночи, как сегодня, сна у Тима не было ни в одном глазу. Он был истощён, метался и крутился, и жалел о сцене в доме Бена.

Он перекатился в кровати и наблюдал, как Бен разделся и отодвинул одеяло, когда подошёл ближе. Бен лёг лицом к нему, протянув руку, чтобы коснуться его лица, но Тим схватил его за запястье и прижал ближе, злость и отчаяние усилились и проявились в крепких поцелуях. Бен отбивался, боролся с ним и хватался за него без разрешения, они были похожи на двух врагов, пытающихся сломить друг друга. Затем, в одно и то же время, они замедлились, их тела прижались друг к другу, поцелуи снова стали нежными.

– Почему всё должно быть так глупо? – прошептал ему Тим.

Бен вздохнул.

– Я не знаю.

Потом они занимались любовью, успокаивая друг друга нежными движениями. Утром они не разговаривали об ориентации, родителях или каминг-ауте. Тим вздохнул с облегчением. Наконец Бен увидел правду, понял, как мир встанет между ними, если они не будут осторожны. Они опасно близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга, но сейчас, с этим новым пониманием, они будут в безопасности.

***

Динамики стерео били басами, на стенах дрожали семейные фото. Все на вечеринке кричали, чтобы быть услышанными. То, что недовольные соседи вызовут полицию, было неизбежным. Может быть, поэтому люди так отчаянно глотали свои напитки.

Родители Брайса сошли с ума, раз позволили своему сыну управлять домом, даже если это был его день рождения. Хорошо, что Хантеры остались на ночь в отеле. Они, наверное, сыграли бы в ящик из-за сердечного приступа, если бы сейчас видели свой дом. Дом уже был разгромлен, именинник даже не был в сознании, чтобы наслаждаться хаосом. Массивная фигура Брайса в обмороке лежала в кресле, которое едва держало его, его конечности свисали спереди и по сторонам. Он выглядел как гигант на детском стуле.

Тим медленно заглушил музыку, чтобы люди не заметили. Нет смысла в приезде полиции, пока он не напьётся. Как только все начали разговаривать, а не кричать, он схватил ещё одну бутылку пива из забитого холодильника и плюхнулся на диван. Криста стояла в другом конце комнаты, флиртуя с каким-то парнем, которого Тим никогда не видел. Предыдущий бойфренд едва ли продержался неделю, так что она снова стала лёгкой добычей. Криста ходила за Тимом всю вечеринку, пока не показался этот новый парень, давая ему очень необходимое пространство.

К разочарованию Тима, это пространство сейчас было заполнено Стейси Шелли. Она присела на диван рядом с ним, поднимая в тосте бокал вина. На вечеринке никто больше не пил вино, что означало, что она либо принесла своё, либо разграбила бар Хантеров старших.

Тим стукнулся своей бутылкой пива с её бокалом и спросил:

– За что мы пьём?

– За Бена Бентли, – сказала Стейси.

Тим пожал плечами и сделал глоток, не показывая и намёка на адреналин, который побежал по его организму.

– Кто он?

– "АстроВорлд", – следом произнесла Стейси.

Тим покачал головой.

– Я знаю, это сложно, но попробуй формировать полные предложения.

Этим он заработал себе сердитый взгляд.

– Молли Десаи работает в "АстроВорлде". Хоть я её не выношу, вероятно, она к тебе неровно дышит. Мне не повезло попасть с ней в команду на уроке английского, где она горевала по всем красивым парням-геям, которых не могла заполучить. Серьёзно, думаю, проблема в её акне, а не в ориентации её увлечений. В любом случае, Молли назвала тебя среди элитных неприкосновенных гомосексуалов.

Тим рассмеялся, и ему даже не пришлось притворяться.

– Какая-то девчонка, о которой я никогда не слышал, не может меня заполучить, и это делает меня геем?

Но Тим знал, что за этим стоит большее. Стейси уже рассказала ему всё, что ему нужно было знать, но он по-прежнему строил из себя дурачка.

– Молли утверждает, что видела тебя и Бена Бентли вместе в "АстроВорлде", и как ты знаешь, Бен знаменитейший педик в городе.

Тим сделал ещё один глоток пива. Это было сколько... четыре месяца назад? Последние пару недель они были так осторожны, со времён ужина с его родителями. Теперь какая-то глупая неосторожность прошлого выбралась из могилы, чтобы преследовать его.

– Во-первых, я никогда не был в "АстроВорлде". Во-вторых, думаю, Криста может быть свидетельницей того, какой я гей.

Стейси рассмеялась.

– Ну, пощупала она разок твой стояк. Да, она рассказывала мне об этом, но судя по всему, что я знаю, ты мог в то время думать о Бене.

Тим наклонился вперёд, достаточно близко, чтобы почувствовать запах её дыхания. Стейси не отодвинулась, чтобы отстраниться от него. Вместо этого она придвинулась ближе, всего на долю дюйма. И он знал, что завладел ею.

– Дело не в каком-то гее и не в том, как далеко мы заходили с Кристой, так ведь? Дело в тебе, ты думаешь, так ли хорошо я трахаюсь, как ты представляла. Ты хочешь это выяснить, Стейси? Хочешь, чтобы я прямо сейчас отвёл тебя в ту ванную, усадил на раковину, раздвинул твои ноги и трахнул тебя?

В глазах Стейси снова появился этот порочный огонь, но она не злилась. Она была готова.

– Хорошо, – сказал Тим, отстраняясь. – Давай сделаем это. Но ты беги вперёд. Не важно, что ты слышала, я умею быть осмотрительным.

– Как и я, – сказала Стейси и встала. – Главная спальня, наверху, последняя дверь справа. Ванные для быдла. – Стейси встала и пошла в толпу гостей, здороваясь с несколькими людьми, чтобы быть замеченной. Затем она повернула обратно и поднялась по лестнице. Тим подождал, пока она скроется из виду, затем поднялся на ноги и подошёл туда, где дремал Брайс. Тим два раза ударил его по руке, как можно сильнее, чтобы разбудить.

– А?

– Эй, именинник. Твоя девушка хочет, чтобы ты её трахнул. Она ждёт в спальне твоих родителей.

– О, ладно.

Брайс встал, выхватил полупустую бутылку пива из руки Тима и пошёл наверх. Тим взял новую бутылку из холодильника по пути к выходу. Стейси будет в ярости, но теперь у Тима была грязь, которую он мог использовать против неё. Если она хотела, чтобы он молчал о её почти что неосмотрительности, то ей лучше не проронить ни слова о нём и Бене.

***

– Спасибо.

Это были последние слова, которые Тим ожидал услышать по телефону. Голос Стейси звучал будто с чертовского похмелья, но она не казалась злой.

– За что?

– Ты знаешь, за что, – ответила она. – Я была очень, очень пьяна.

Но не такой пьяной, чтобы не знать, что делала. Тим до этого видел, как она перепивала Брайса, её ум оставался острым, как лезвие, но он подыграл.

– Да, я понял. Я и сам немного перебрал.

– Брайс знает?

– Нет, – сказал Тим. – Я просто отправил его наверх. Не думал, что ты будешь против.

– Конечно нет.

Возник неловкий момент тишины. Тим думал, следует ли шантажом заставить её молчать, или глубоко внутри она была достаточно приличной, чтобы ему не пришлось просить. Он решил дать ей кредит доверия.

– Что ж, пойду выпью аспирина и посплю, – сказал он.

– Хорошая идея.

Ещё одна пауза.

– Эй, Тим?

– Да?

– Ты бы сделал это? В смысле, если бы Брайса не было на горизонте.

Нет, из-за Бена, и потому что Тим сомневался, что пережил бы этот опыт. Она по-прежнему чертовски его пугала, но он хотя бы убедил её, что слухи о гомосексуализме не правда.

– Да, – соврал он. – Конечно, сделал бы. – Его эго заворчало от голода. – А ты? В смысле, если бы ты была одинокой и трезвой.

– Не льсти себе.

Тим усмехнулся, и Стейси рассмеялась, прежде чем они попрощались и закончили разговор. Запахло жареным! Тим действовал неосмотрительно и свободно, но ему повезло. Стейси думала, что он хочет её, что должно снять подозрения с Бена. Но Тиму придётся быть умным. В его маске появилась первая трещина, и если он не будет осторожен, она разлетится на кусочки.

***

Тим бежал, и впервые это не приносило хороших чувств. Чёртовы гормоны! Они вызывали временное повреждение мозга, он был в этом уверен. Плюс, вечер был одним гигантским всплеском адреналина. Лето быстро приближалось. Бейсбольная команда вышла в региональный плей-офф, и сегодня игра была одной из его лучших. Когда после этого он встретил в парке Бена... ну, он был чертовски возбуждён. Не то чтобы он планировал взять его прямо здесь и сейчас, но они оба стали жертвами его дурацких желаний.

Бен отсасывал ему, когда в глаза Тиму засветил полицейский фонарь. Теперь их отымели, но в совершенно другом смысле. В эту краткую секунду Тим видел, как его мир рушится. Полиция в его доме, выражения лиц его родителей, время в колонии для несовершеннолетних, а затем военная академия. Чёрт, он бы самолично подписался на эту ссылку, учитывая, что произойдёт, когда вести разойдутся по школе.

Эти кошмары стали бы явью, если бы их поймали. Тим умел бегать. Он бегал почти каждый день, так что сомневался, что коп, пыхтящий за ним, когда-нибудь догонит, но он всё равно переживал, что его узнают. Что касается Бена, Тим бросил его, сказав, что они должны разделиться. Он чертовски надеялся, что его бойфренд тоже умеет бегать, потому что сейчас Бен был сам по себе.

Тим добрался до своего района без признаков погони. Он всё равно бежал, замедлившись до бега трусцой, чтобы выглядеть как обычно, пока не добрался до своего дома. На подъездной дорожке была куча машин, ни одна из них не была ему знакома. Он выругался. Сегодня у его родителей был этот дурацкий званый ужин, когда они потчевали своих любимых бизнес-партнёров едой и напитками. Тим вытер пот со лба и попытался замедлить дыхание – это задание было не простым, так как всё у него внутри шипело от паники.

Успокоившись как мог, Тим зашёл в дом. К счастью, торжество по-прежнему проходило в столовой. Гостиная была украшена, но пуста, готовая к тусовке, которая последует за ужином, что позволило ему подняться в свою комнату незамеченным. Оказавшись там, он начал беспокойно расхаживать из стороны в сторону. Может быть, он улизнул, а Бен мог прямо сейчас сидеть на заднем сидении полицейской машины, где его допрашивали копы. Бен не сдал бы Тима – никогда – но кто знал, что могли сказать Бентли, когда полиция приедет к ним домой.

– Дзынь!

Тим развернулся лицом к окну.

– Дзынь! Дзынь!

Погасив свет, он вернулся к окну. Там, внизу, во дворе, стоял Бен, подняв лицо к нему. Его не поймали, но его присутствие здесь не облегчило тревогу Тима. Он выскользнул за входную дверь и поспешил обойти дом сзади. Если бы кто-нибудь из гостей выглянул в окно, то увидел бы ждущего там Бена, поэтому Тим схватил его за руку и отвёл в тень сбоку от дома.

– Тебя поймали?

– Нет. Ну, да, – заикаясь произнёс Бен. – Я не знаю. Они в доме у моих родителей.

– Чёрт! – Тим отошёл от стены, проверяя свою подъездную дорожку на наличие красных и синих мигалок.

– Не переживай, они просто...

– Не переживать? Чёртовы копы застали нас, пока мы трахались!

Бен вздохнул, будто Тим вёл себя неразумно.

– Они не знают о тебе! Они знают только обо мне, потому что я врезался в Дэниела Уигмора.

– В кого?

– Это парень из нашей школы.

Желудок Тима ухнул вниз. Он едва увернулся от пули со Стейси и "АстроВорлдом". С тех пор она не упоминала Бена, но сейчас какой-то парень видел, как они занимаются делом.

– Кто-то наблюдал за нами?

– Нет!

– Откуда ты знаешь?

– Он был слишком далеко. – Бен раздражённо покачал головой. – Не знаю я!

– Нет, ты не знаешь. – Тиму хотелось кричать, но он не смел рисковать быть услышанным, так что вместо этого его голос превратился в едва контролируемое рычание. – Ещё ты не знаешь, что твои родители сейчас говорят полиции. С кем ты сегодня гуляешь, по их мнению?

Бен скрестил руки на груди, встречая хмурость Тима своей собственной.

– Слушай, я скажу им, что сосал у Дэниела. Проблема решена.

– Они видели меня, – подчеркнул Тим, его голос надломился. – Мы облажались!

– Нет, не облажались.

Бен протянул руку, будто собираясь проявить сентиментальность, но Тим отошёл назад.

– Да, облажались. Всё улетело к чертям.

И так и будет продолжаться. В конце концов родители Тима заметят, как Бен пробирается в дом, или достаточно людей в школе выйдут на первый план со своими историями и наблюдениями. Пока что он мог только отбиваться от сплетен. И как в Канзасе, всё восхищение им теперь превратится в ненависть. Ему нравился Бен, может быть, даже больше этого, но в итоге об их отношениях станет известно всем. Хуже всего, его мать никогда не перестанет плакать, если узнает. Его родители совсем отвернутся от него. И за что? Не то чтобы они могли пожениться или жить вместе. Со слов Бена всё казалось возможным, когда на самом деле все совсем наоборот.

То, что было между ними, не было любовью. Это была зависимость. Даже сейчас, от взгляда на Бена, тело Тима кричало о необходимости быть рядом с ним, обнимать его, даже если это разрушит их обоих.

– Боже, что я позволил тебе сделать со мной?

– Сделать с тобой? – Бен не верил своим ушам, придвинувшись опасно близко к нему. – Я ничего не "делал". Знаешь, это не выбор. Это тот, кто ты есть!

Но у Тима был выбор. Он был с девушками раньше и мог быть снова. Но не тогда, когда рядом Бен.

– Отвали от меня.

Тим толкнул его и попытался уйти, но Бен поймал его за руку и развернул обратно.

– Ты не можешь это контролировать! – хватка Бена была крепкой, слова отчаянными. – Ты не можешь просто оттолкнуть меня и ждать, что я перестану чувствовать...

Нет! Тим не хотел этого слышать!

– Я так больше не могу! – Он отдёрнул свою руку, но Бен не оставлял его в покое, подходя ближе. Он знал. Если Бен прикоснётся к нему, он знал, что Тим был слишком слаб, чтобы устоять. Он снова толкнул Бена, наполовину ослепнув от слёз в глазах. – Всё кончено! Иди домой.

Бен покачал головой, отказываясь принимать слова Тима. Когда он снова попытался подойти ближе, Тим толкнул его достаточно сильно, чтобы Бен упал на землю, с широко раскрытыми глазами. Бен ухватился за траву, глядя на него в полном неверии, возможно, потому что никогда за миллион лет не поступил бы так с ним. Тим ненавидел себя больше, чем когда-либо. Боль и шок на лице Бена убивали его, поэтому он отвернулся и пошёл обратно в дом.

Конечно, дурацкая вечеринка перекочевала в гостиную, все головы повернулись в его сторону, когда он вошёл.

– Это наш сын, Тимоти, – объявила его мать.

Он остановился на пути вверх по лестнице и посмотрел на них – все эти счастливые парочки, разодетые в лучшие наряды и с сияющими глазами глядящие на него поверх своих напитков. Мальчик-девочка, мальчик-девочка, мальчик-девочка. Они существовали парами, и никто никогда не поставил бы под вопрос их право на это. Тим презирал их за то, что они нормальные, счастливые.

– Всё в порядке? – спросил его отец с толикой предупреждения в голосе.

– Игра была жёсткой.

– Он играет в бейсбол, – объяснила его мать.

Раздался хор понимающего бормотания. Конечно же! Из-за чего ещё парню расстраиваться?

Тим развернулся и потащился наверх в свою комнату, запирая дверь на ключ. Он оставил свет выключенным, чтобы видеть, что творится за окном. Там, немного сбоку, с опущенной головой стояла тёмная фигура, у которой дрожали плечи. Бен продолжал стоять на месте, ожидая возвращения Тима, ожидая, что он исправит ужасные вещи, которые натворил. Но он не станет этого делать. Тим наблюдал за ним, отступив на шаг от окна, чтобы его нельзя было увидеть, и присоединился к Бену в его слезах. В конце концов, одинокий силуэт покачал уставшей головой и исчез в ночи.

Глава 11

На телевидении не было никаких счастливых гей-пар. Никакого президента-гея в сопровождении его симпатичного и очаровательного «первого джентльмена». Не так давно Эллен ДеДженерес сделала каминг-аут, и СМИ взорвались, заставляя Тима ёжиться так же сильно, как это заставляло усмехаться Бена. Бен видел в этом прогресс, в то время как Тим считал это доказательством того, что мир их не примет, что быть геем – Очень Большое Дело. Он предполагал, что может назвать имена нескольких музыкантов, которые открылись, как только их банковские счета стали достаточно большими, чтобы сделать их неприкасаемыми, но Тим не знал, состоял ли кто-то из них в здоровых длительных отношениях.

Возможно, Бен знал. Если бы Тим позвонил ему прямо сейчас, он, наверное, на одном дыхании выпалил бы список вдохновляющих образцов для подражания. Опять же, он никогда не делал этого раньше, и Бен никогда не сдерживался в попытках убедить Тима, что быть геем нормально. Ирония состояла в том, что в одном Бен наконец убедил Тима, но ценой этой правды стало прощание.

Тим был геем. Должен был быть, потому что всё у него внутри неустанно болело. Он никогда ни к кому такого не чувствовал. Криста была скорее необходимостью, Карла – странным видом увлечения, но ни они, ни девушки до них не вырезали свои имена в его сердце так, как сделал Бен. И не переплетались так сильно с его душой, что он задавался вопросом, кто он без них. Он любил Бена, но это ничего не меняло.

Он не мог снова пережить Канзас, не мог вынести тяжести всей этой ненависти. И его родители – они и так едва ли у него были. У них наконец появится оправдание, чтобы избавиться от него, бросить его в военную академию или в пансион, и оставить его там гнить. Тогда у них будет свобода жить своими жизнями, как они и намеревались, в то время как Тим останется ни с чем.

Он не выносил эту мысль. Может быть, он мог бы справиться с потерей отца, но не матери или бабушки, с её большими раскрытыми объятиями. Она была такой же католичкой и плакала бы ещё сильнее из-за того, что Тим загоняет себя в ад.

Трус.

Это слово выделилось больше всего в следующий раз, когда Тим услышал пение Бена. Он знал, что Бен будет на школьном шоу талантов, выступая с песней вместе с Эллисон. Они месяцами репетировали. Тим не хотел идти, но друзья его подтолкнули, не желая пропустить издевательства над лузерами. Но даже они взяли перерыв от бросков оскорблениями, когда запели Бен и Эллисон.

Бен нашёл Тима, оглядывая зал до тех пор, пока их глаза не встретились. Затем Бен начал петь как никогда раньше. Его голос всегда поднимал Тима на новые эмоциональные высоты, но сейчас он сбил его, резал с такой же силой, с какой однажды вылечил.

Куплеты песни не могли быть более подходящими, созданные именно для него, и слово "трусливый" жалило больше всех. Потому что это была правда. То, что сердце "промёрзло" тоже выделялось, но скорее, как мудрое поучение. За проходящие недели Тим пытался убить свои эмоции, подавить свою любовь к Бену. В конце концов, он наловчился. Он порвал письмо, которое Бен оставил в его шкафчике, в котором говорилось, что от полиции не будет никаких проблем. И когда Тим пошёл в свою мастерскую и ножом для бумаги разрезал на кусочки картину с лицом Бена, он не чувствовал ничего. Почти.

Были вечеринки и были друзья, и когда родители Тима всё же обращали на него своё внимание, не было горя или ненависти. Скорее Тим так мог сказать о себе, когда смотрелся в зеркало. Но он продолжал себя ломать, потому что только это и можно было сделать. Просто двигаться.

Однажды вечером, когда раздался звонок в дверь, Тим остался в кровати. Некоторое время он был на грани, ожидая, что Бен сделает что-нибудь сумасшедшее, но у него больше не было этого страха. Не после того, как Бен спел. Он почувствовал резкую боль сомнения, когда его мать позвала его снизу, но её голос звучал слишком счастливо, чтобы гостем был Бен. Вскоре он увидел, почему.

Внизу лестницы стояла красивая девушка, обмениваясь приятными словами с его матерью, на что Элла отвечала улыбками и счастливыми смешками.

– Стейси! – произнёс Тим, не скрывая удивления. – Поднимайся.

Его мать состроила гримасу, будто он вёл себя нахально, а она одобряет. Эта мысль никогда не приходила ему в голову.

– Неплохо, – сказала Стейси, когда оказалась в его комнате, расхаживая и рассматривая детали.

За последний месяц они хорошо поладили. С самого её пьяного флирта с ним – или наоборот – она стала относиться к нему с бо́льшим уважением. И она никогда не упоминала Бена. Когда ей надоело осматриваться, она присела на край кровати. Тим всерьёз надеялся, что она пришла не для того, чтобы воспользоваться тем предложением.

– В чём дело? – спросил он.

– Дэррил планирует позвать Кристу на выпускной.

Тим пожал плечами.

– Она не моя собственность. Я не буду ревновать.

Стейси смирила его терпеливым взглядом.

– Дэррил, – повторила она. – Подумай об этом.

И правда, это было странно для Дэррила. Обычно он выбирал из круга девушек, которые хотели бы быть популярными, из девушек, неизбежно ошеломлённых его статусом, а затем бросал их, как только они выкладывались.

– Оу.

– Именно, – сказала Стейси. – Думаю, он ищет новое завоевание, что-то больше похожее на вызов, потому что мы все знаем, что случается в ночь выпускного.

– Я должен с ним поговорить?

Но Тим уже знал, о чём она просит.

– Думаешь, разговор с ним что-то изменит? – Стейси устроила шоу, проверяя свои ногти. – Криста по-прежнему бредит тобой. Сильно. Я знаю, мужчины живут ради азарта, так что я, возможно, не должна тебе этого говорить, но она жалеет, что ты не был её первым. В смысле, ты по-прежнему можешь им стать. Она не делала никаких ошибок, но я не понаслышке знаю, каким настойчивым может быть Дэррил.

– О, да?

– Да.

И хоть Криста никогда не значила для него так много, Тим ненавидел мысль о том, что Дэррил напоит её глубинными бомбами или каким-то ещё алкоголем, прежде чем распустит свои жабьи руки. Так что да, Тим сводит Кристу на выпускной, возьмёт её в любом смысле, который она посчитает подходящим. Он будет улыбаться ей, шептать милые словечки на ухо и заставит её чувствовать себя принцессой – но он не будет чувствовать ничего. Теперь он знал, что не может.

***

Несмотря на свои намерения, Тим всё равно почувствовал искру в следующий раз, когда пересёкся с Беном. Они не виделись со дня шоу талантов два месяца назад. Одного взгляда не него было достаточно, чтобы воскресить противоречивые эмоции. На Бене была бледно-зелёная рубашка-поло, с рожком мороженого, вышитым с левой стороны груди. То, что у него теперь была летняя работа, вызывало у Тима чувство пустоты, будто они уже стали незнакомцами.

Бен казалось отвлёкся, глядя на дома за велосипедной дорожкой. Он ещё не заметил Тима или двух людей, с которым тот был. Слева от него стоял Брайс. По его низкому смешку Тим мог сказать, что он заметил Бена. Справа от него был кузен Брайса, Трей, который приехал на лето и был виноват в том, что они шли пешком. Они возвращались после покупки травки, и Трей был нервным, не желая ехать на машине на случай, если их остановят.

– Ну-ка, ну-ка. Не это ли деревенский педик! – прогремел Брайс.

Бен опешил, наконец заметив их. Сначала он посмотрел на Брайса. Затем увидел Тима. Когда их глаза встретились, Тим попытался передать ему телепатическое сообщение. «Просто продолжай идти. Не останавливайся и не отвечай.»

И, может быть, Бен так и поступил бы, если бы Брайс не перегородил ему путь.

– Что ты здесь делаешь? Ищешь, чей бы член пососать?

Тим сжал челюсть, но она открылась, когда он услышал ответ Бена.

– Если ты этого хочешь, тебе придётся оттащить свою гулящую девушку от футбольной команды. Я точно не заинтересован.

Тим чуть не рассмеялся, но затем Брайс схватил Бена за майку и дёрнул вперёд. Это было нехорошо. Совсем нехорошо.

– Что ты сказал? – прокричал Брайс, брызгая слюной на лицо Бена.

– Оставь его в покое, – сказал Тим, двигаясь вперёд, чтобы остановить драку.

– Он назвал мою девушку шлюхой! – рыкнул Брайс.

– Технически, – ответил Бен, – я сказал, что она гулящая. Ещё она безмозглая выскочка, но, думаю, у вас это общее, верно?

Брайс оттолкнул Бена, заставляя того споткнуться, и замахнулся кулаком. Тим едва подоспел вовремя, втискиваясь между ними.

Брайс посмотрел на него как бык, увидев красный цвет.

– Какого чёрта?

– Забудь его, – сказал Тим. – Просто пойдём отсюда.

Брайс раздумывал над его словами ещё секунду, затем с удивительной скоростью толкнул Бена в сторону левой рукой и показал свой хук с правой. Но мишенью был не Тим. Он услышал звук громового удара, прежде чем Бен упал на землю.

Вот дерьма кусок! Тим метнулся как тигр, внутри у него бурлила лава. Он два раза ударил Брайса, всё ещё находясь в полёте, и приземлился на ноги только на секунду, прежде чем мясистый кулак врезался ему в нос. Видя звёздочки, Тим вслепую махнул кулаком, соединив его с чем-то, что было похоже на толстую шею Брайса. Затем его правый глаз инстинктивно закрылся, прежде чем получил два удара. Это было похоже на удар машины! В свой следующий замах Тим вложил всё, зная, что у него осталось не особо много, и – меткий удар! – попал Брайсу в голову, его перстень встретился с виском парня.

Брайс застонал, покачнулся на ногах, затем рухнул на землю. Тим не оставил ему шанса. Он наскочил на Брайса сверху и продолжал бить.

– Отвали от моего кузена! – услышал он сзади крик Трея, но никто не пытался его оттащить. Он повернулся и увидел, как Бен врезается в Трея. В отличие от Брайса, Трей был просто парнем нормальных размеров, но Бен был мельче большинства. Тим поморщился, когда Трей ударил Бена локтем в лицо, сбивая на землю. Он стоял на ногах, когда Бен нанёс ответный удар Трею по яйцам. Бен всё ещё пинался, бился и кричал, когда Тим схватил его за запястье.

– Беги!

Впервые Бен послушался. Они рванули по дороже, на этот раз оставаясь вместе. Парочка изгибов и поворотов, и они оказались на знакомой территории. Тим следовал за Беном, и вскоре они стояли на подъездной дорожке Бентли, хватаясь за животы и пытаясь восстановить дыхание. Тим поднял голову одновременно с Беном, их глаза встретились. Затем они рассмеялись.

– Спасибо, – задыхаясь произнёс Бен.

Тим сочувственно покачал головой.

– Ох уж ты и твой длинный язык.

Бен усмехнулся, его щенячьи глазки увлажнились от радости и смягчились.

– Хочешь зайти?

Да. Больше всего на свете. Но окровавленный нос и синяки не шли в сравнение с болью, которую Тим почувствовал той ночью на своём заднем дворе. И Бен, будучи настолько лучше него, такой бесстрашный со своей любовью, должно быть, страдал даже больше. Тим только снова причинит ему боль, причинит боль им обоим. Осуждающий мир вокруг них не изменился. Ничего не изменилось.

– Пока, Бенджамин.

Несмотря на жаркое лето, когда Тим отвернулся, он был уверен, что чувствует в груди морозную зиму.

***

Телефон продолжал звонить. Тим перевернулся и накрыл голову подушкой, чтобы заглушить шум, морщась из-за давления на синяки. Нос был хуже всего, опух как яблоко в центре лица. Включился автоответчик, и предварительная версия его самого – в дерзкой и самоуверенной манере, потому что мир по-прежнему принадлежал ему – попросила звонящего оставить сообщение.

– Слушай, – сказала после гудка Стейси, – ты можешь либо поднять трубку, либо я приду сама.

Тим вздохнул, отбросил подушку и схватил телефон.

– Что?

Стейси быстро опомнилась.

– Ты знаешь, что совершил социальный суицид, да?

Тим вздохнул.

– Я вешаю трубку.

– Подожди!

Несмотря на здравый смысл, Тим держал телефон прижатым к уху.

– Просто скажи мне, чего ты хочешь.

– Я хочу знать правду. Ты и Бен...

– Мы были друзьями. – Тим уже думал об этом. Он не сможет спасти свою репутацию в школе. Канзас повторялся заново, но он должен был сделать всё, что мог, чтобы отвлечь внимание от Бена. – Его отец знает моего отца, так что, когда я только переехал сюда, мы пару раз тусовались вместе.

– А потом?

– А потом началась учёба, и мне нужно было думать о своём социальном статусе.

– О котором тебе следовало подумать вчера, прежде чем ты накинулся на Брайса.

– Может быть, – сказал Тим. – Слушай, я не хотел смотреть, как избивают Бена. Он нормальный парень, даже если гей. За этим не стоит ничего большего. Если что, я, наверное, остановил Брайса от убийства и спас от ареста.

В трубке было тихо. Затем Стейси произнесла:

– Что ты будешь делать? В смысле, когда лето закончится.