Текст книги "Что-то похожее на зиму (ЛП)"

Автор книги: Джей Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 35

– Мехико? – произнесла женщина за стойкой, просматривая их паспорта.

У неё на экране была их бронь, и, возможно, она не услышит его ответ, но Тим подыграл странному ритуалу аэропорта и ответил положительно. Затем он перевёл взгляд обратно на Бена, чьё внимание было где-то ещё. Проследив за его взглядом, Тим увидел компанию счастливо болтающих бортпроводников, которые тянули за собой свой багаж.

Конечно.

Это объясняло возвращение затравленного взгляда Бена. Женщина за стойкой заговорила снова, Тим кивал остаток процесса. Очередная его идея уже провалилась? Если так, виноват был только он сам. Конечно, аэропорт заставит Бена думать о Джейсе – астронавте стратосферы. И теперь, когда Тим подумал над ситуацией, он вспомнил, что Джейс часто возил Бена в экзотические места.

Это осознание вызвало у него желание поехать в Мехико на машине, особенно, когда Бен молчал на протяжении всей процедуры досмотра. Однако после нее Тим начал чувствовать оптимизм. Ему нравилась суета аэропорта, то, как все улетали в какие-нибудь новые места или, наконец, снова возвращались домой. Все находились в переходной стадии, никто по-настоящему не принадлежал этому месту, что означало, что никто не был изгоем. Все были в равном статусе. По крайней мере, пока не приходило время подниматься на борт.

– Это будет весело, – сказал Тим.

Бену удалось улыбнуться.

– Прошло много времени с тех пор, как я путешествовал. Как долго лететь?

– Около двух с половиной часов.

– Нам следует запастись напитками и закусками?

– Зачем? – спросил Тим. – Нам будут подавать ланч, и мы получим столько напитков, сколько захотим.

– С каких пор?

– Так было всегда. Мы летим бизнес-классом, детка!

Бен оживился.

– Правда? Я раньше летал только экономом.

Это всё изменило. Встретившись с новым опытом, Бен сосредоточился на том, куда они летят, а не на том, где он был – и с кем. Во время полёта они играли с кнопками управления сиденьями, как пара детей, бесстыдно пользуясь всеми льготами и привилегиями, которые давали им непомерно дорогие места. Бортпроводники – к счастью, все девушки – относились к ним как к королевским особам. Время пролетало, как облака, и вскоре самолёт начал кружить над крупным городом, снижаясь.

Тим перегнулся через колени Бена, они оба смотрели в окно.

– Подожди, пока не увидишь город ночью. Выглядит так, будто земля горит.

Бен будет видеть это каждую ночь. Тим потратился не только на билеты бизнес-класса. Номер в отеле, который он забронировал, был роскошным. Из их комнаты на двадцать третьем этаже Бен будет смотреть на город, как император с вышины. Затем Тим затащит его в джакузи для двоих. Может быть, он даже наполнит её шампанским вместо воды. Тиму хотелось бы, чтобы из аэропорта их забрал лимузин, но одна маленькая загвоздка нарушила его романтические планы.

– Я ведь говорил тебе, что нас забирает из аэропорта моя абуэлита?

– Твоя кто?

– Моя бабушка, Нана.

– Нет. – Бен бросил на него нервный взгляд. – Она знает обо мне?

Тим рассмеялся.

– Не переживай. Она и близко не так плоха, как мои родители. В смысле, я думал, она будет хуже. Не в плохом смысле, – быстро добавил он. – Я думал, моя ориентация разобьёт ей сердце. Вместо этого она по большей части восприняла это спокойно.

– По большей части?

– Ну, мы не особо много об этом говорим. И она никогда не видела меня с другим парнем. Это будет странно.

Бен смотрел на него, пока Тим не толкнул его локтем, вызывая улыбку.

– Ну, я с нетерпением жду знакомства с ней. Помнишь все те мои исследования про Мехико для того, чтобы впечатлить твою маму?

Тим застонал.

– Да, и, пожалуйста, просто будь собой. Никаких напыщенных книжных докладов.

– Конечно нет. – Бен сделал паузу. – Ты знал, что в Мехико самая большая сеть общественного транспорта в мире?

– Перестань, – умолял Тим.

– И самая доступная, что делает её формой перемещения, которая действительно принадлежит людям.

– Пристрели меня сейчас, – молил Тим. – Избавь от страданий!

Бен продолжал дразнить его всеми фактами, которые ещё помнил, но когда самолёт сел, Тим начал переживать. Что, если его бабушка не сможет справиться, увидев их с Беном вместе? Опять же, они не собирались целоваться перед ней или ещё что-то, даже если Тим с удовольствием воспользовался бы возможностью. Они по-прежнему не целовались с вечера открытия галереи. Он уважал желание Бена не торопиться, но ожидание, когда он сделает первый шаг, сводило Тима с ума.

С урчащими от нервов желудками, они ждали у багажной ленты, пока не появились их сумки. Тим взял обе, дерзко подмигнув Бену, что раскрыло, как неуверенно он чувствует себя из-за этой ситуации.

«Нана, это любовь всей моей жизни. Любовь всей моей жизни, это моя бабушка. А теперь – драка!»

Служба досмотра позволила им пройти без особых сложностей, затуманенные стеклянные двери автоматически открыли проход в общие коридоры аэропорта, полные ожидающих людей. Он оглядел нетерпеливые лица, целясь ниже, так как Нана была невысокой. Сначала он заметил её волосы, её причёска была похожа на высокий шлем цвета мёда. Ниже были огромные янтарные солнечные очки и улыбка, её руки раскрылись в приглашении, когда она счастливо объявила:

– Mi nieto[13]13
  «Мой внук!» – исп.


[Закрыть]

Тим усмехнулся, его переживания временно забылись, когда он поставил багаж и подошёл к женщине, которая была полной, смуглой и сморщенной, как мешок коричневого сахара. Когда она обняла Тима, он вспомнил, какая она милая. Она поцеловала его в обе щёки. Держа в руках его лицо, она рассматривала его.

– Tan hermoso![14]14
  «Такой прекрасный!» – исп


[Закрыть]

Чувствуя себя на восемь лет, Тим мягко убрал её руки и кивнул на Бена.

– Nana, éste es mi novio, Ben [15]15
  «Нана, это мой парень, Бен» – исп


[Закрыть].

Вот. Как и в его фантазии, он сказал это. Он использовал слово «парень», а не «любовь всей моей жизни», но он действительно признался. Тим задержал дыхание.

Нана посмотрела на Бена и широко раскрыла объятия, отнесясь к нему так же, как к Тиму, только вместо того, чтобы назвать Бена прекрасным, она сказала «bonito». Красивый. Тим согласился.

– Очень приятно с тобой познакомиться, Бен, – с оттренированным старанием произнесла Нана. Её акцент был таким сильным, что его имя прозвучало как «Биен».

– Рад с вами познакомиться, – ответил Бен.

– Я отвезу вас домой, – сказала Нана. – А потом приготовлю вас на обед.

Тим усмехнулся, представляя Бена связанным на столе с яблоком во рту.

– Твой английский хорош, – сказал он, снова поднимая сумки. – Muy bueno![16]16
  «Очень хорош!» – исп.


[Закрыть]

– У нас сосед англичанин, – сказала Нана, беря его под руку с одной стороны и Бена с другой, пока уводила их прочь. – Я просила его заниматься со мной раз в неделю. Мы вместе пьём чай. Хороший старик. Однажды он захочет меня поцеловать.

Она захихикала, как маленькая девочка, по очереди глядя между ними, пока они шли на парковку. Нана болтала о других своих соседях, затем о членах семьи, которых Тим не знал. Она продолжала говорить, пока они садились в её старый «Кадиллак».

Движение в Мехико было печально известным, час-пик превращал шоссе в парковки. Нана, очевидно, памятуя об этом, периодически проверяла часы на приборной панели, пока они вели гонку со временем. Она едва видела что-то поверх руля, маневрируя в движении со слепым инстинктом, пока продолжала посвящать его в новейшие семейные сплетни, машины время от времени сворачивали с пути, чтобы избежать столкновения.

Тим продолжал бросать взгляды на Бена на заднем сидении, пока она болтала. Тот смотрел в окна, без сомнений думая, был ли приезд сюда такой уж отличной идеей. Мехико, как и большинство мест, было не лучшим зрелищем из машины. Конечно, Тим уже мог заметить архитектуру, от которой у него текли слюнки, но прекрасная сторона города раскроется, как только они доберутся до района его бабушки.

– Как моя Элла? – спросила Нана, пока они приближались к южной стороне города.

– Мама в порядке.

Брови, толщиной с карандаш, приподнялись над солнечными очками.

– В порядке? Больше ничего?

– Насколько я знаю.

Нана переключилась обратно на испанский.

– Она тоже никогда особо о тебе не рассказывает. Я продолжаю говорить ей, что мать – часть жизни своего сына, нравится ему это или нет.

– Мне бы этого хотелось, – ответил Тим. – Она занята папой, как всегда.

– Дело в этом?

Конечно нет, но Тим не собирался объяснять бабушке настоящую причину. Он считал, что ему повезло, что Нану, казалось, не заботила его ориентация, но он не хотел слушать, как она соглашается с его матерью по поводу того, кто отправится в Ад.

– Я буду лучше стараться, – сказал Тим. – Я виделся с ними недавно, но не остался надолго.

Нана кивнула, будто удовлетворившись, и свернула на съезд в Сочимилько, район и популярное место для туристов, где она жила. С обеих сторон дороги были бесконечные стены, скрывающие от вида большинство домов. Монотонность этих стен нарушалась окнами и дверьми, воротами и гаражами, клумбами и украшениями.

Дом Наны представлял собой чистый уют. Когда они подъехали, Тим взял у неё ключ, выскочил из машины и открыл ворота. За ними было как раз достаточно места, чтобы она припарковалась перед оранжевым двухэтажным зданием. Тим помог припарковать машину и подошёл, чтобы открыть дверь для Бена, всё время улыбаясь. Просто находиться здесь было приятно. Он взял Бена за руку и помог ему выйти, развеселённый тем, как сильно Бен старался делать вид, что ему комфортно, когда это явно было не так. Затем Тим пошёл к багажнику за их вещами. Позже они поедут в отель на поезде вместо того, чтобы снова рисковать попаданием в пробку.

– Где толстушка? – вскрикнула Нана, будто они забыли что-то важное.

– Шиншилла? – спросил Тим, приподнимая чемодан с кирпичной дорожки.

Нана кивнула, глядя на чемодан так, будто ожидала, что собака выскочит в любой момент.

– Она с другом. Она могла бы полететь с нами, но пришлось бы засунуть её в грузовой отсек. – Обычно Тим предпочитал ехать на машине, но у Бена не было много свободного времени. Так что он доверил Марчелло благополучие Шиншиллы. Он только надеялся, что Шиншилла с этих пор не станет требовать трюфельное пюре и охлаждённое шампанское.

– А! – Нана взяла Бена под локоть. – Вместо неё ты привёз другое красивое существо. Заходите в дом. Я готовлю достаточно еды, чтобы убить армию.

Тим рассмеялся, следуя за ними в дом. Лучшим в доме практически любой бабушки был запах – как детская присыпка и свежие цветы или, может быть, только постиранные простыни, сохнущие на солнце, или сахарное печенье, остывающее на решётке. Если бы учёные могли воспроизвести этот запах и распылить его на открытом воздухе, исчезли бы войны и целые армии променяли бы своё оружие на игрушки.

Дом Наны состоял из нескольких маленьких комнат, на стенах висели те же рамки и безделушки, которые находились там с детства Тима. Только фотографии изменились, когда дети в семье выросли. И конечно, картина, которую он привёз ей в прошлый раз. Она с честью висела в столовой. Помимо этого, вся мебель и побрякушки были успокаивающе знакомыми.

– У меня есть дела на кухне, – сказала Нана в маленькой гостиной. – Потом мы поедим.

– Я могу помочь, – предложил Бен.

– Нет, нет. Ты здесь гость. Расслабься. Можешь позже помыть посуду.

– Она шутит, – сказал Тим, когда она вышла из комнаты.

– Я не боюсь никакой посуды, – грубым голосом произнёс Бен.

– Забоишься, когда увидишь пир, который она готовит. В прошлый раз в доме не осталось чистой тарелки.

Бен указал на чёрно-белую фотографию маленькой девочки в летнем платье.

– Это ты, Гордита?

– Правильно «Гордито», и нет, это моя мама. Умник. Идём, я устрою тебе мини экскурсию.

Они прошли по комнатам на первом этаже, избегая кухни. Тим пытался выразить воспоминания, которые создал здесь, но большинство из них не были великими историями. Он просто играл со своей бабушкой или наблюдал, как она готовит его любимые блюда, даже если остальная семья ела что-то другое.

Наверху было несколько комнат и ванная. В швейной мастерской Наны Бен встал у окна, глядя на окрестности внизу.

– Здесь всё такое другое, – пробормотал он.

– Я знаю. В Штатах всё такое отполированное и презентабельное. А Мехико… часть города полностью расслаблена, как когда ты надеваешь потрёпанные старые спортивные штаны и остаёшься дома.

Бен отвернулся от окна.

– Мне нравятся такие дни!

– Да, мне тоже. Но в Мехико есть и свои вечера, места, где все выкладываются, чтобы произвести впечатление. Или иногда надевают скучную деловую одежду, или следуют последним модным трендам. Лучше всего, что эти места часто смешиваются. Подожди, пока не увидишь номер в отеле. Прямо посреди города, и всё же, там так уединённо и романтично, что твоё бедное сердечко взорвётся.

Бен посмотрел на него с любопытством, будто это были не лучшие новости.

– Ты должен быть туристическим агентом по Мексике, – сказал он, шагая по комнате, разглядывая детали. – Я понятия не имел об этой части твоей жизни. В смысле, ты упоминал, что твои родители привозили тебя на каникулы, но это совершенно новая твоя сторона. По крайней мере, для меня.

– Для меня тоже, в каком-то смысле. Со времён колледжа я стал приезжать сюда всё чаще. Обычно я еду на машине. В следующий раз ты должен поехать со мной. На пути тонны маленьких деревень, некоторые из них прямо как в кино. Лететь быстрее, но ты так много упускаешь. Тебе понравится!

Бен повернулся к нему.

– Уже планируешь нашу следующую поездку?

Тим кивнул.

– Может быть.

Бен скромно улыбнулся.

– Это «да»?

– Конечно. Записывай меня.

Тим усмехнулся.

– Хорошо. Если тебе повезёт, Шиншилла может даже разрешить тебе сесть спереди. Эй! Идём вниз. Я хочу тебе кое-что показать.

Вернувшись в гостиную, Тим открыл деревянную дверь на задний двор, который был просто полоской травы с пальмами по бокам и шатким старым забором. За всем этим, между деревьями, извивалась вода.

– Здесь раньше было огромное озеро, – сказал Тим. – Теперь озера нет, но система каналов осталась. И... ну, посмотри.

Как по команде, мимо проплыла длинная узкая лодка. У лодки была открытая палуба и тканевая крыша, которая была раскрашена достаточным количеством цветов, чтобы вызвать головную боль у Джексона Поллока. Туристы сидели на скамейке на борту, попивая пиво и глядя на них так, будто они были частью тура. Бабушка Тима жаловалась на гринго, будто громкие туристы существовали только для того, чтобы раздражать её, но затем она часто садилась здесь и махала рукой.

– Мы можем покататься на одной из таких? – спросил Бен по-детски.

Тим усмехнулся.

– Да, чёрт возьми! Но я хотел показать тебе это, потому что это типичный Мехико. Иногда он может выглядеть немного неряшливым и изношенным по сравнению с тем, к чему мы привыкли, но затем ты заходишь за угол или входишь в правильное здание и находишь что-то, от чего тебе сносит голову. Что-то, чего ты никогда не найдёшь дома.

– Almuerzo![17]17
  «Обед!» – исп.


[Закрыть] – крикнул голос из дома.

От озадаченного выражения лица Бена Тиму хотелось растаять.

– Это значит, что обед готов, – объяснил он.

– О, хорошо. Я голоден!

– Поверь мне, это последний раз, когда ты говоришь такое в доме моей бабушки.

* * *

– Вы не остаётесь здесь? Почему вы хотите отель?

Тим смотрел на Нану через стол, заставленный полупустыми тарелками и кастрюлями. Может быть, её английский её не подвёл, когда она сказала, что приготовит достаточно, чтобы убить армию. Тим сомневался, что даже сотня мужчин сможет съесть всё на столе и не взорваться.

– Мы не хотим доставлять тебе неудобства, – сказал Тим.

– Неудобства?

– Molestia.

– Думаешь, если мой внук будет здесь, это вызовет проблему?

Конечно нет, но это мешало его романтическим намерениям.

– Я уже забронировал номер.

Нана пренебрежительно махнула рукой.

– Твой отец всегда говорит то же самое. Моя собственная дочь никогда не спит здесь.

Нана – мастер играть на чувстве вины.

– Я бы хотел остаться здесь, – сказал Бен, подбадривающе кивая Тиму. – Это будет весело.

Тим посмотрел на Бена, представляя джакузи в отеле, приглушённый свет в номере, тихую музыку и мерцающие огни города за окном. В этом они нуждались. Не в уютном комфорте бабушкиного дома. Он сосредоточился на Бене, пытаясь молча передать всё это. Он ведь не хотел на самом деле оставаться здесь, верно?

– Ты точно уверен?

– Да! – ответила за него Нана. – О, это хорошо. Мне лучше поскорее начать готовить ужин.

– Мы пойдём прогуляемся, – сказал Тим, натягивая улыбку. – Я хочу, чтобы Бен увидел не только твою столовую.

– Да, да, – сказала Нана. Она поиграла бровями. – Идите и будьте романтичными. Хотите взять мою машину?

– Нет, спасибо. Думаю, нам понадобится стрясти этот обед. Готов?

Они с Беном с трудом поднялись на ноги, как беременные женщины. Немного упражнений и свежий воздух были единственным лекарством. Если бы они сейчас легли подремать, то, наверное, впали бы в кому. Кроме того, у Мехико был большой потенциал. Прогулка по улицам, поцелуй или два у ревущего фонтана, и они с Беном наконец начнут заново.

Глава 36

Вернувшись на улицы Сочимилько, где узкие аллеи казались коридорами, Тим терпеливо ждал, когда Бен поделится своим мнением о женщине, которую он так любил.

– Она классная, – сказал Бен.

– Да, – задумчиво кивнул Тим. – Круче, чем я думал. Мне казалось, ей будет неудобно. Она была одной из главных причин, по которой я не хотел признаваться.

– Я тоже из-за этого переживал, – сказал Бен. – Каждый ребёнок привык к тому, что родители злятся, и разочаровывать их – часть взросления, но бабушки – это святое. Когда они несчастны, это ужасное ощущение.

– Именно. Я думал, у неё будет разбито сердце. Но, кажется, она в порядке.

– Лучше, чем в порядке, – рассмеялся Бен. – Она потрясающая. Я рад, что мы остаёмся у неё.

Тим снова подумал о великолепном номере в отеле, но ничего не сказал. Позже он отменит их бронь, но сейчас он был намерен не унывать.

– Что ты хочешь увидеть первым? Национальный дворец? Какие-нибудь древние пирамиды? Кафедральный собор?

– Как насчёт вулкана, о котором ты говорил? Попо-о-нет, или как там.

Тим усмехнулся.

– Попокатепетль. Это, скорее, путешествие на весь день.

– Оу. Как насчёт того, чтобы покататься на тех лодках?

– Мы можем покататься сегодня вечером. Я больше не хочу сидеть, а ты?

– Думаю, нет. – Бен огляделся вокруг. – Я не знаю. Все такое новое, что любое будет интересно. Ты решай.

– Тогда хорошо. Поедем прямо в сердце города.

Они сели на поезд до Площади Конституции, огромной пустой площади посреди Мехико. Самая большая общественная площадь в мире впечатляла одним размером, но что-то во всём этом бетоне казалось слишком воинственным. Тим считал площадь идеальным начальным местом и ничем больше. Они бродили по городу, впитывая пейзажи и звуки. Тим продолжал тянуть Бена вниз по маленьким боковым улицам, чтобы показать здания, которые превращались из впечатляющих в пёстрые и странные.

– Когда я был ребёнком, этот город казался мне страной чудес, – сказал Тим. – Ты заметил, какое все разномастное?

– Да. – Бен огляделся вокруг. – Больше никаких шаблонных окраин и торговых центров.

– Именно. Будто архитекторы здесь просыпаются каждое утро и говорят: «Ну, и что нам попробовать сегодня, чёрт возьми?»

– Некоторые из этих зданий выглядят немного самодельными, – осторожно произнёс Бен.

Тим рассмеялся.

– Некоторые из них, наверное, такие и есть, но это и делает их уникальными. Возможности бесконечны. Подожди, пока не увидишь здесь более современные здания.

– Это точно. Ты изучал архитектуру, верно?

– Да, и, Боже, это было занудно. Практические аспекты и близко не так круты, как мои мечты. Может быть, если бы я жил здесь, то остался бы заинтересованным, но в США у меня такое чувство, будто я учился строить самый лучший «Уолмарт».

– Но подумай обо всех людях, которым нужно купить дешёвое нижнее бельё и сыр за одну удобную поездку, – поддразнил Бен.

Тим пожал плечами.

– Тогда им придётся ходить без нижнего белья и голодать. Мне больше нравится рисование, потому что мне не нужно ограничивать своё воображение. Или переживать, что крыша упадёт на людей.

– В любом случае, рисование подходит тебе лучше, – сказал Бен, взяв его за руку.

– Да?

– Я так считаю. Ты выглядишь как спортсмен, но у тебя душа художника. Чего ещё может хотеть парень?

– Великолепный певческий голос?

Бен усмехнулся в ответ на эту лесть.

– Храброе сердце?

Теперь улыбка Бена потухла.

– Я не такой уж храбрый.

– Это не то, что я помню. На что ты уговорил скрывающего ориентацию подростка! Тебе нужно напомнить?

Бен немного покраснел.

– Нет необходимости. У меня очень хорошая память.

Тим оглядел его.

– Знаешь, мы всё ещё можем заскочить в тот номер в отеле, совсем ненадолго.

Бену было неудобно, он отпустил руку Тима, чтобы почесать нос, и не предложил её снова. Он направился к одной из главных улиц.

– Давай походим по магазинам. Думаю, вся эта прогулка по переулкам дала тебе неправильное представление обо мне.

Тон Бена был весёлым, но он больше не смотрел на Тима.

– Мне это кажется правильным представлением, – пошутил Тим, шагая сбоку от него, но Бен не рассмеялся.

Говоря о двусмысленных знаках! Что происходило? Они были в новом месте, их прошлое осталось позади, и чертовски сильно казалось, что Бен был заинтересован. Но каждый раз, когда Тим пытался сблизиться, это будто причиняло Бену боль. Дело в Джейсе? Его призрак последовал за ними даже сюда?

– Бен? – Тим потянулся и взял его за руку. – Постой минутку.

Бен повернулся, выражение его лица резко остановило Тима. Он умел читать Бена, бегло знал язык его тела, но Тим никогда не видел этого раньше. Сообщение, которое выражало лицо Бена, было кристально ясным: «Не сейчас. Мы не будем говорить об этом сейчас».

Тим никогда не ожидал этого. От кого угодно, но не от Бена. Самая храбрая, самая смелая душа, которую он знал в своей жизни, избегала темы и просила Тима сделать то же самое.

– Поговори со мной, – попытался Тим.

Взгляд Бена смягчился.

– Давай просто немного походим по магазинам, ладно? – он сжал руку Тима. – Вот, что мне нужно.

– Ладно, – произнёс Тим, чувствуя, что угодно, но не уверенность.

Они походили по магазинам, но ничего не купили, так как Бен, казалось, был заинтересован только в просмотре. Во время этого Бен не вёл себя угрюмо. Он по-прежнему вёл небрежный разговор, Тим с радостью присоединился к нему, но это казалось скорее утешительным призом, чем чем-либо ещё. Когда их ноги устали, они отдохнули в кафе и выпили по фруктовому коктейлю, пока садилось солнце. Как бы Тим ни наслаждался наблюдением за людьми и восприятием видов и звуков, ему хотелось остаться с Беном наедине. Может быть, наедине раскроется правда.

Они сели на поезд обратно до Сочимилько, остановившись, чтобы проверить Нану, прежде чем направиться к лодкам на канале. Она нагрузила их остатками, которые Тим с благодарностью принял. Проносить еду и напитки на прогулочные лодки было нормой для местных, в то время как туристы полагались на находчивых людей, которые привязывали свои более маленькие лодки к прогулочным, чтобы продавать свои товары.

Большинство туристов уезжали из Сочимилько до наступления ночи, но некоторые оставались, чтобы повеселиться. К счастью, атмосфера сегодня была вполне спокойной. Они подошли к одному из владельцев лодки, чьи тёмные глаза заблестели, когда Тим заговорил на местном языке. Тим предложил мужчине намного более высокую цену. Ему хотелось, чтобы лодка принадлежала только им с Беном. Поторговавшись, капитан согласился, Бен находился в блаженном неведении во время всего разговора.

– Здесь мило, – сказал Бен, присаживаясь на длинную скамейку, стоящую на палубе.

Пара потрескивающих газовых ламп обеспечивала нужную атмосферу, пока лодка плыла по каналу, мир вокруг них темнел. В ночи были видны только огни окрестностей. Пока они плыли по воде, оставляя дома позади, звёзды на небе стали соответствовать лампам на других лодках на канале. Сквозь тихий звук рассекающих воду лодок, они слышали смеющиеся голоса.

Тим не обращал особого внимания на окружение. Его взгляд продолжал возвращаться к Бену, лицо которого было освещено пламенем, теней было как раз достаточно, чтобы создать иллюзию, что не прошло никакого времени. Бен поймал его взгляд и улыбнулся, прежде чем встать и подойти к носовой части лодки.

Тим пошёл за ним, подходя сзади и кладя руки на рёбра Бена.

– Время для момента из «Титаника»? Я тебя подниму, а ты споёшь. Готов, Селин Дион?

Бен рассмеялся, потянулся вниз за руками Тима и обвил его руки вокруг себя.

– Это был правильный поступок. В этом мы нуждались.

– Да? – произнёс Тим, чувствуя себя более озадаченным, чем когда-либо.

Бен вздохнул.

– Прости за то, что было раньше. – Он повернулся к нему лицом, их бёдра прижались ближе, но Бен положил руку на грудь Тима, пока тот не сделал шаг назад. – И прости, если я продолжаю тебя динамить.

– Пожалуйста, поговори со мной, – сказал Тим. – Если это наказание за все те времена, когда я заставлял тебя гадать...

– Я не играю в игры, – сказал Бен, качая головой. – По крайней мере, не намеренно. Иногда у меня такое чувство, будто я могу сделать это, что мы можем начать сначала, но затем я вспоминаю и... – Бен опустил глаза. – Я через многое прошёл.

У Тима внутри всё рухнуло. Конечно же.

– Джейс, – произнёс он.

Бен кивнул.

– Ты многого не знаешь.

– Тогда расскажи мне! – в отчаянии сказал Тим. – Пожалуйста!

Бен сделал глубокий вдох и кивнул.

– Я не знаю, как много тебе рассказала Эллисон, но Джейс страдал от аневризмы. Он однажды был на волосок от смерти, и это было достаточно ужасно. Когда это произошло во второй раз... – Губа Бена задрожала. – Мы были вместе. Дома. Джейс хотел, чтобы я подержал его, что было странно, потому что обычно это он держит меня. Он знал, что не выживет, или сдался – я не знаю, но мы были в кровати, и я сделал то, что он сказал, хоть это и было чертовски больно. – Бен вытер глаза. – Он этого хотел, и я знаю, что это звучит глупо, но я думал, что если удержу его достаточно крепко, это всё изменит – что я не потеряю его. Я всё ещё обнимал Джейса, когда он умер.

– Должно быть, для тебя это было адом, – сказал Тим, сжимая челюсть. – И вот я, достаточно глупый, чтобы думать, что смогу просто влиться обратно в твою жизнь и снова сделать всё идеальным. Прости. Конечно, ты не можешь любить никого другого.

– Нет! – Бен сделал шаг вперёд, качая головой. – Ты не понимаешь! Я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, что едва могу сдерживаться! Всё, чего я хочу, – это прикасаться к тебе, целовать тебя – что угодно, что сблизит нас, как только возможно. Но затем я вспоминаю, как больно было терять Джейса. – Бен схватил Тима за руку с дикими глазами. – Я знаю, ты считаешь меня смелым, но потеря Джейса практически сломала меня. Я не могу пройти через это снова. Мысли о том, чтобы наблюдать, как однажды умрёшь ты, одного образа достаточно, чтобы разбить мне сердце.

Тим притянул Бена ближе, поцеловал его в лоб, прежде чем прижаться щекой к его макушке. У этой проблемы не было решения, никакого способа гарантировать Бену, что никому не будет больно снова. Тим знал, какую боль приносит любовь. Эти двое были неразделимы, но любовь и боль научили его одному. Он поцеловал волосы Бена, отпустил его и сделал шаг назад.

– Джейс стоил этого.

Бен выглядел удивлённым.

– Что?

– Я даже не буду спрашивать, потому что вопроса нет. Джейс стоил того, чтобы пройти через всю эту боль, и ты стоил ада, через который мы прошли подростками. – Тим посмотрел Бену прямо в глаза. – Я не могу честно сказать, что я стою этого, но буду стараться и обещаю, что тебе не придётся смотреть, как я умираю. Не важно, что случится в будущем, я не умру первым.

Бен моргнул, и когда на его губах появилась улыбка, она принесла с собой вздох.

– Из всей лжи, которую ты говорил мне за все годы, эта самая красивая.

Тим покачал головой.

– Это не ложь. Не важно, как сильно мне придётся цепляться за жизнь, не важно, как много потребуется аппаратов для поддержания жизни и докторов, я не умру первым. Моя любовь к тебе достаточно сильна, чтобы заставлять меня жить. И когда наконец придёт твоё время, я не переживу потери и последую прямо за тобой.

– Ты не можешь этого обещать, – сказал Бен, но его глаза светились.

– Есть только один способ доказать, что я не прав, – ответил Тим.

Они проехали лодку, полную пьяных пассажиров, один из которых прокричал: «Юхуууууу!», прежде чем они услышали громкий всплеск. Хорошо, может быть, он мог понять, почему Нану достали лодки, но вскоре вечеринка отправилась своей дорогой, оставляя их в вечернем спокойствии.

Тим обвил рукой плечи Бена, пока они вместе стояли лицом к воде.

– Значит, ты меня любишь, да?

– Слово любовь и вполовину не описывает этого чувства, – выдохнул Бен. – И ты прав. Джейс стоил этого. Как и ты. Просто сдержи это обещание, ладно?

– Будет сделано.

Вдали они слышали группу мариачи. У них тоже были свои лодки, которые возили музыкантов, играющих за деньги, и хоть Тим обычно считал музыку раздражающей, то, как песни легко парили в вечернем воздухе, делало их звук прекрасным.

Тим прижался носом к шее Бена, целуя его кожу.

– Возвращайся к столу. Мы должны съесть немного этой еды, иначе Нана никогда нас не простит.

Они поклевали остатки еды, предложив оставшееся забрать домой владельцу лодки. К счастью, у парня была огромная семья. Затем они выпили пива, глядя через воду, пока лодка медленно снова везла их домой. Их высадили прямо у дома Наны, где они протиснулись через щель в старом заборе.

Тим держал две бутылки, которые схватил по пути с лодки.

– Хочешь ещё пива, прежде чем мы пойдём?

Бен не ответил, глядя на него с выражением лица, которое, возможно, соответствовало выражению Тима. Он видел там страсть, но было и что-то большее. Интерес. Тоска. Любовь. Тим поставил пиво на землю.

– Мы начинаем заново, – сказал он. – Сегодня первый день нашего знакомства.

– Странное место для знакомства, – ответил Бен.

– Не прямо здесь, – сказал Тим. – Я встретил тебя ранее днём. Ты бродил по улицам с грустным видом.

– Почему я был грустным?

– Это первое, что я у тебя спросил.

– На испанском? – глаза Бена замерцали.

Тим усмехнулся в ответ.

– Тебе это нравится, да?

– Ну, – застенчиво произнёс Бен, – полагаю, я заблудившийся турист. А ты отзывчивый местный житель.

– Хорошо. Я подошёл к тебе и сказал: «Por qué estás tan triste, mi hermoso muchacho? Déjame que ahuyente esas nubes que ensombrecen tu rostro».

Бен оперся на стену дома.

– И я ответил: «А?»

Тим рассмеялся.

– Тогда я попробовал снова, на английском. «Прекрасный мальчик, почему ты выглядишь таким грустным? Позволь мне прогнать эти тучи с твоего лица».

– Как ты это сделаешь? – спросил Бен.