Текст книги "Пуритане"

Автор книги: Джек Кавано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 17

Вскоре выяснилось, что не было никакой необходимости обыскивать кабинет Кристофера Мэтьюза. В том, что викарий и Джастин одно и то же лицо, Энди удостоверился через несколько дней на тайном собрании.

Собрания эти проводились глубокой ночью в подсобном помещении сапожной мастерской. О них знали только посвященные. Придя туда с Мэтьюзом, Энди увидел семь человек, которые с трудом втиснулись в чулан, заполненный обувью, грудами деревянных колодок и лоскутами кожи. Большинство полуночников Энди знал: здесь были Дэвид Купер, Чарльз Мэнли, хозяин постоялого двора, Сайрес Ферман и Эмброуз Дадли. Еще двоих мужчин он видел в церкви, но не помнил имен, одного из присутствующих не встречал ни разу. Энди сел на единственное свободное место рядом с незнакомцем, который довольно неучтиво уставился на него. Юноша хотел было обидеться, но вовремя вспомнил, что он синий (горожане уже привыкли к его диковинному виду – краска сходила медленно, – а вот для незнакомца синий молодой человек был в новинку).

Викарий поблагодарил собравшихся за то, что они пришли на встречу, и начал общую молитву, прося Бога о том, чтобы он даровал им мудрость при решении вопросов, которые предстоит обсудить.

После молитвы викарий обвел глазами тесную комнату и усмехнулся.

– Обычно здесь умещалось шесть человек. Сегодня нас девять. Два новых члена не нуждаются в представлении. Это первое собрание Эмброуза Дадли. Мы знаем его несколько лет, из них два года – в качестве городского нотариуса. Добро пожаловать, Эмброуз Дадли.

Дадли поблагодарил викария.

– Все вы знаете и Энди Моргана, героя нашего города, который недавно стал христианином.

Собравшиеся посмотрели на Энди, и он улыбнулся в ответ.

– Кроме того, сегодня на нашем собрании присутствует гость. Это признанный лидер пуритан и праведный человек, Джон Винтроп [72]72
  Винтроп Джон (1588–1649) – один из основателей Массачусетса и первый его губернатор.


[Закрыть]. Я попросил его поговорить с нами о чрезвычайно важном деле.

Энди посмотрел на своего соседа. Тот сидел прямо, держась уверенно и немного высокомерно. Его темно-каштановые волосы были длиннее, чем у большинства пуритан, и спадали почти до плеч. Из-за тонкого, прямого носа лицо казалось удлиненным. Он носил усы и аккуратно подстриженную бороду.

Викарий продолжал:

– Я попросил господина Винтропа поговорить с вами на особую тему, о которой я предварительно скажу несколько слов. Но прежде мы должны сделать кое-что еще. – Он взглянул на Эмброуза Дадли и Энди.

Дрожащее пламя свечей придавало комнате и лицам собравшихся таинственный вид, что вполне соответствовало происходящему.

– Перед тем как позвать вас сюда, мы долго молились и решили, что вы достойны присоединиться к нам, хотя ничего не знаете о нашей работе и о том, почему мы держим ее в тайне. Сегодня мы рады приветствовать вас здесь и хотим, чтобы вы эту тайну узнали.

– Если позволите. – Эмброуз Дадли поднял худую длинную руку, прося предоставить ему слово.

– Эмброуз, – ответил викарий на его просьбу.

– Прежде чем будет оглашена какая-либо секретная информация, я хотел бы возразить против присутствия господина Энди Моргана.

Во второй раз за этот вечер взгляды присутствующих обратились на Энди.

– Я понимаю, что не вправе так говорить, ведь я и сам здесь впервые. Однако именно поэтому я возражаю против его присутствия. Меня вы знаете более трех лет. Из них два года я исполняю обязанности нотариуса. На мою работу ни разу не поступало жалоб. Ни единой жалобы. И все же лишь сегодня вы оказали мне доверие, пригласив сюда. Что до господина Моргана, то он живет в нашем городе всего несколько недель. Он прибыл сюда как бродяга, что бы там ни решил суд. Он признался, что шпионил за нами. Сказать по совести, мне больно, что прошло так много времени, прежде чем я завоевал ваше доверие, тогда как бродяге и соглядатаю вы поверили сразу. По-моему, вы поступаете опрометчиво, открываясь ему столь поспешно.

Эмброуз Дадли сел на место.

– Возможно, он прав, – сказал Чарльз Мэнли.

– Господа, – твердо произнес викарий. – Я защищал этого юношу раньше и без колебаний буду защищать его и впредь. Я уверен, что в Эденфорде нет человека лучше Энди Моргана. Он приглашен сюда по моей рекомендации. И я не отказываюсь от своих слов.

– Для меня этого достаточно, – сказал Дэвид Купер.

– Для меня тоже, – согласился Сайрес Ферман.

Остальные присоединились к ним.

Эмброуз Дадли кивнул викарию, признавая свое поражение.

Кристофер Мэтьюз рассказал новичкам о тайной работе. По безучастному виду Джона Винтропа Энди понял, что он в курсе дела. Викарий сообщил, что пишет пуританскую пропагандистскую литературу под псевдонимом Джастин. Затем рукописи вкладываются между слоями кожи в подошву башмаков и переправляются владельцам типографий, которые симпатизируют пуританам. С помощью тщательно продуманной системы связей добровольцы распространяют отпечатанные памфлеты. Новичкам предстояло время от времени заниматься доставкой обуви, изготовленной по особому заказу.

Энди не ожидал, что собрание будет проходить столь буднично и спокойно. Заговорщики обсуждали свою противозаконную деятельность с деловитой решимостью. Энди казалось, что, строя козни, пуритане должны злобно ухмыляться, понимая, что делают нечто наказуемое и запретное. Однако ничего такого он не увидел. Все это скорее напоминало подготовку к похоронам, нежели обсуждение тайных планов.

Юноша обратил внимание и на характер отношений между этими людьми: они были близки, как братья. Это было заметно по тому, как они переглядывались, как время от времени по-дружески похлопывали товарищей по спине, обменивались необидными шутками, поддразнивали друг друга. Энди завидовал их близости. Он отстраненно наблюдал за ними, не позволяя себе отдаться чувствам.

Новая рукопись Джастина была спрятана в подошвы пары ботинок, сшитых по заказу человека по имени Уайтли из Ригэйта. Он в свою очередь должен передать рукопись в подпольную типографию в Лондоне. Доставить обувь заказчику поручили холостякам Чарльзу Мэнли и Эмброузу Дадли. Было видно, как Мэнли рад, что его друг тоже стал членом тайного общества.

– В этом году Господу было угодно свести меня с Джоном Винтропом, – сказал викарий, представляя гостя. – Между нами есть нечто общее. Он занимается тем же, что и я, – то есть пишет памфлеты, – но на законном основании. Мне попалась в руки его статья «Аргументы в пользу колонизации Новой Англии». Она произвела на меня большое впечатление здравым смыслом и глубиной. Мне удалось отыскать автора и несколько раз насладиться беседой с ним. Впрочем, я думаю, вам будет интереснее послушать его самого. Возможно, в руках этого человека ключ от будущего нашего города.

Мэтьюз уступил место гостю. Тот поднялся и поправил одежду. Оказался выше, чем ожидал Энди.

Манеры Винтропа и его речь свидетельствовали о хорошем образовании и благородном происхождении.

– Вам отлично известно, что 10 марта сего года, то есть в 1629 году от Рождества Христова, король Англии распустил парламент. С этого дня он единолично правит страной. Пытаясь раздобыть денег для пополнения казны, Карл вводит нелепые налоги, в том числе пресловутый корабельный налог. Вы успели почувствовать результаты такой политики на собственной шкуре. Епископ преследует вас, а король душит налогами.

Именно поэтому в сентябре я присоединился к одиннадцати благочестивым и праведным людям, которые подписали Кембриджское соглашение. Мы верим, что наше будущее не связано с Англией. Мы добиваемся хартии, которая позволит нам эмигрировать в Америку.

Знаю, вам хочется спросить: как это можно покинуть Англию?! Этот вопрос я вижу в ваших глазах. Я убежден, что Господь скоро пошлет нашей стране великие беды. Но вы не должны бояться. Господь видит все, и Он не оставит нас. Он даст нам всем пристанище и убережет от зла. Если церковь начинает бесчинствовать, нас ждут тяжелые времена.

Подумайте об этой возможности! Она позволит избежать гибели, которая ожидает нас здесь. Английское общество забыло о воздержании. Я боюсь за своих детей! Институты просвещения и веры так развращены, что самые лучшие умы и самые чистые надежды гибнут в море зла и греха. В Америке мы сможем научить наших детей бояться Бога и чтить Его.

Разве есть дело благородней, честней и достойней, чем создание и поддержка новой церкви? Разве это не стоит того, чтобы объединить усилия праведников? Если мы отважимся перебраться туда, у нас появится возможность объединиться со своими единомышленниками, пуританами, чтобы создать в новой стране новую безупречную церковь.

Англия перенаселена, и ей не нужны бедняки. Но ведь вся земля – это сад Господень, так почему бы нам не перебраться в Новую Англию, где вместо того, чтобы бороться за выживание на нескольких акрах земли [73]73
  Акр – участок земли, равный 4,047 м ².


[Закрыть], мы получим сотни акров такой же, если не лучшей?

– А что, там земля хороша? – спросил Дэвид Купер.

Джон Винтроп ждал этого вопроса. Он достал из кармана сюртука брошюру.

– Это написал его преподобие Фрэнсис Хиггинсон, который поселился в Новой Англии в нынешнем году. Послушайте, что он пишет об этой стране:

«Вокруг залива Массачусетс можно найти самые разные почвы. В долине реки Чарльз земля жирная и черная; в других местах можно встретить глинистую, каменистую или песчаную почву, как в районе колоний в Сейлеме (так теперь называется наш город). Рельеф почвы – это обычные слабопересеченные равнины и невысокие холмы, которые подходят как для выпаса скота, так и для вспашки, а при необходимости могут быть оставлены под луга. Здесь много густых лесов, однако значительные площади были расчищены от лесов индейцами, главным образом вокруг поселений. Недавно я слышал, что всего в трех милях отсюда можно подняться на вершину небольшого холма и увидеть, насколько хватает глаз, тысячи акров отличной земли, на которой нет ни деревца».

Винтроп опустил брошюру и сказал:

– Дальше Хиггинсон рассказывает о том, какие прекрасные урожаи дает там кукуруза. Обычно поселенцы собирают в тридцать, сорок, шестьдесят, а то и в сто раз больше зерна, чем посеяли.

Собравшиеся смотрели на него, широко открыв глаза.

– Он говорит о том, как много там водоемов, богатых рыбой. Там великолепные леса: четыре вида дуба, ясень, вяз, береза, можжевельник, кипарис, кедр, сосна и ель. В лесах водятся медведи, олени, волки, лисы, бобры, выдры и дикие коты.

– А как же индейцы? Они не опасны? – спросил Чарльз Мэнли.

– Да, там живут индейцы, – согласился Винтроп. – Все вы знаете о результатах опасных экспериментов в Джеймстауне. Но я бы предпочел смотреть на индейцев как на объект миссионерской работы. Они должны узнать о христианстве. Моя задача – сообщить вам, что я снаряжаю несколько кораблей, которые отправятся в Новый Свет. Мы отплываем весной. Я приглашаю вас присоединиться.

– А женщины и дети? – спросил Дэвид Купер. – Ведь это очень опасно…

– Верно, мы рискуем. Отправляясь туда, мы можем погибнуть от голода или от удара шпаги. Это заставит страдать наших друзей и близких. Но что нас ждет здесь? Если мы избрали правильный путь, Господь убережет нас от зла или поможет справиться с ним.

– Это не для меня, – высказался Эмброуз Дадли. – Я англичанин и навсегда останусь англичанином.

Винтроп улыбнулся.

– Что до меня, – сказал он, – то я повидал в этом мире столько суеты… По-моему, страны отличаются друг от друга не больше, чем гостиницы. К концу путешествия путник не находит различия между ними. Я готов считать своей ту страну, где я смогу прославлять Господа и где рядом будут те, кто мне дорог.

– Что ты думаешь о предложении Джона Винтропа? – спросил викарий.

Энди Морган и Кристофер Мэтьюз шли по тихим улицам Эденфорда, возвращаясь из сапожной мастерской домой. Собрание закончилось вскоре после выступления Винтропа. Принимать решение срочно не требовалось. У горожан было время подумать и обсудить предложение.

– Звучит заманчиво.

Викарий понимающе улыбнулся.

– Я знал, что ты так ответишь. Далекая страна, которая ждет, чтобы ее покорили молодые отважные души, готовые к риску и любящие приключения.

– Думаете, кто-нибудь из горожан поедет с господином Винтропом?

Викарий покачал головой.

– Нет. Местные жители слишком привязаны к Эденфорду. Чтобы заставить их сняться с места, нужно что-то посерьезнее корабельного налога.

– Тогда зачем вы привели к нам этого человека? – спросил Энди.

– Я сделал так, как велел мне Господь.

Энди решил пока не отправлять епископу Лоду донесение. Не потому, что ему не хватало улик. Собственно говоря, все, что юноша намеревался сделать в Эденфорде, он сделал. Список нарушенных викарием предписаний составлен – этого было достаточно, чтобы Мэтьюза освободили от должности. Но самое главное – раскрыта тайна Эденфорда. Сравнение образцов почерка подтвердило, что Кристофер Мэтьюз и Джастин – одно лицо, признал это и сам викарий. Энди выяснил все и о том, как распространяют памфлеты. Почему же он не спешил доложить об итогах своего расследования епископу?

На самом деле Энди просто не хотелось расставаться с Эденфордом. Он совершил непростительную для тайного агента ошибку – привязался к людям, за которыми следил. Они приняли его в свой мир. Более того, здесь его уважали и любили. Что сказал о нем викарий, когда Эмброуз Дадли стал возражать против его присутствия на собрании? «Я уверен, что в Эденфорде нет человека лучше Энди Моргана». Никто и никогда не говорил о нем так.

Нелл стояла у низкой каменной стены древнего саксонского замка. Перед ней в сияющих лучах солнца лениво нежился Эденфорд. Река Экс, усыпанная бриллиантами солнечных бликов, синей лентой плавно огибала городок. Энди сидел на земле, прислонившись к большой гранитной глыбе, и смотрел на Нелл. Девушка вертела в руках листок, то складывая его гармошкой, то расправляя. Энди ни разу не видел, чтобы ее руки были в покое. Они всегда что-то делали. В воскресный день, предназначенный для отдыха, они трудились над листком.

Со всех сторон молодых людей обступали деревья. Сквозь листву струился спокойный матовый свет. Залитый солнцем городок сверху напоминал фреску, написанную ярко-зелеными, золотисто-желтыми и синими красками.

Отправиться на развалины замка предложила Нелл. Они обсудили все городские новости, поговорили о нехватке еды и денег, посудачили о том, как люди переживают трудности. Нелл заметила, что Энди идет на поправку (правая рука и левая нога юноши почти зажили, да и краска, можно сказать, сошла). Потом девушка спросила у Энди, чему научил его викарий, и он ответил, что узнал много нового о производстве шерсти. Не зная, о чем еще говорить, они замолчали. Нелл подошла к стене и начала складывать листок гармошкой, а Энди сидел, наблюдая за ней.

– Джеймс Купер сделал мне предложение.

– Вот как?

Нелл сообщила об этом сухо, стоя к юноше спиной. Энди молчал, не желая, чтобы она заметила дрожь в его голосе и почувствовала, в какое смятение привели его эти слова.

Нелл тряхнула головой.

– В тот вечер, когда ты был с папой на собрании, Джеймс пришел к нам и сказал, что хочет поговорить со мной. Мы с ним дошли до сквера, и он предложил мне выйти за него замуж.

– Поздравляю.

Нелл резко обернулась. Ее глаза негодующе сверкнули.

– Поздравляю? И это все, что ты можешь мне сказать?

Энди поднялся.

– А что я должен сказать?

На глазах девушки показались слезы. Она недоверчиво посмотрела на Энди.

– Я не могу выйти замуж за Джеймса!

– Почему?

– О-о-о! – Нелл презрительно отвернулась. Она достала носовой платок и порывисто вытерла глаза. – Для начала, он глуп как чурбан. Потом – у него жуткий характер. Я не собираюсь выходить замуж за малое дитя, которое имеет облик взрослого мужчины, лишь из-за того, что мы ровесники и наши отцы дружат!

– Ты действительно думаешь, что твой отец этого хочет?

– Это еще одна причина! Кто позаботится о папе? Дженни пора выходить замуж, с ее кокетством она долго дома не засидится. И папа останется совсем один!

Энди кивнул. Он не хотел с ней спорить.

– И наконец, самая важная причина.

– Самая важная?

Нелл обернулась. Она изумленно взглянула на него.

– Ты просто невозможен! – все более горячась, сказала она. – Ты правда ничего не понимаешь?

Энди озадаченно вскинул на нее глаза.

– Это ты, дурачок. Как я могу выйти замуж за Джеймса, если я люблю тебя!

Молодой человек замер. Он пытался понять, не смеется ли она над ним – и не видел на ее лице и тени насмешки. Ее щеки были влажны от слез, а темные сияющие глаза манили к себе. Энди нерешительно шагнул к девушке, и она бросилась в его объятия, осыпая поцелуями.

Прижав ее к себе, Энди почувствовал, что ее поцелуи были теплыми и солеными от слез. Он обнял ее так крепко, что сам испугался. Он никогда не испытывал ничего подобного. Ему показалось, что их души слились в одну и каждый стал частью другого. Он не хотел отпускать ее. Ничто не заставит его расстаться с ней. Разве что сама Нелл.

– Это неправильно, – сказала она, освобождаясь из его объятий.

Сделав над собой огромное усилие, он разомкнул руки.

– Что ты хочешь сказать?

Она вздохнула.

– Тебе лучше уйти.

Она посторонилась, чтобы он мог ступить на тропинку, которая шла под гору.

Юноша опустил голову и зашагал вниз.

– Ну что, прямо так и уйдешь?

Энди остановился.

– Мало того, что ты добр, заботлив и красив! Тебе еще нужно быть джентльменом! Иди ко мне, любимый!

И она раскрыла ему свои объятья.

Нелл Мэтьюз и Энди Морган целовались, пока не обессилели. Пальцами в синих пятнах Энди вытирал ей слезы. Он целовал девушку то в одну щеку, то в другую, то в кончик носа, то снова искал ее губы.

Потом они сидели на развалинах замка, наблюдая, как на Эденфорд опускаются сумерки. Нелл положила голову на плечо Энди.

– Что нам теперь делать? – спросил Энди.

– Ты о чем?

– Я хотел сказать, что нам делать с Джеймсом? С твоим отцом? Что будет с нами?

Нелл выпрямилась и немного отстранилась от него.

– Ничего.

– Но ты же сказала, что любишь меня!

– Да, люблю. Но из этого ничего не выйдет.

– Что ты говоришь?! – в голосе Энди зазвенели обида и гнев.

– Из этого ничего не выйдет, Энди… Мы слишком разные. У нас разное прошлое и разное будущее, – юноша попытался прервать ее, но она не позволила. – Что бы ты ни говорил, ты никогда не будешь счастлив в Эденфорде. Конечно, ты можешь и дальше делать вид, что тебя интересует производство шерсти. Но тебе нужны приключения. Тебе нравится рисковать. В Эденфорде же самые волнующие события начались с твоим появлением. Если ты останешься здесь, это не принесет тебе радости, а я никогда не смогу уехать отсюда. Не смотри на меня так. Неужели ты не понимаешь, что, когда я это говорю, у меня разрывается сердце? Сегодня у меня был особенный день. Если бы ты знал, как мне хотелось, чтобы ты обнял меня! Это место, твои объятия и наши поцелуи я буду помнить до самой смерти. Но у нас с тобой ничего не получится.

В ту ночь, лежа в постели, Энди заново проживал каждую минуту дня, проведенного с Нелл. Он придумает, как уговорить ее уехать с ним из Эденфорда. А если нет, он останется. Он сделает это ради нее. Ради того, чтобы быть с Нелл, он готов превратиться в фермера или пастуха. Он докажет ей, что она ошибается.

Энди не мог заснуть, но это его не тревожило. Он не желал терять контроль над своим сознанием, ведь сон наяву был слаще любых ночных грез.

Он думал о том, как дать Нелл понять, что он любит ее. Пока это его тайна, но когда-нибудь он откроется ей. Взяв Библию, он начал подбирать слова для послания епископу Лоду. Он нашел их после долгих поисков и составил шифровку. В письме он сообщал следующее: (7/4/22/18–21), (40/28/6/1–3). (40/10/2/12). «Человек, которого ты ищешь, его нет здесь. Эндрю».

Энди не упускал любой возможности побыть наедине с Нелл, но такое случалось нечасто. Однажды он пригласил ее пройтись с ним после ужина. Дженни и викарий решили, что это отличная идея, и они втроем прогулялись до южного моста и обратно, а Нелл осталась дома мыть посуду. В другой раз Дженни собралась отнести миссис Эверли, вдове, которая была нездорова, миску супа, но старая леди неожиданно выздоровела, и помощь Дженни не понадобилась.

Все это время Нелл держалась с Энди холодно и отстраненно. Иногда молодой человек ловил ее на том, что, забывшись, она смотрит на него. Поймав взгляд Энди, она переставала замечать его. Самым тяжелым было первое воскресенье после их свидания. В тот день Нелл должна была помогать отцу вести урок катехизиса. Энди попытался уговорить ее поменяться с Дженни, но Нелл ответила ему отказом. Он провел мучительно длинный день с младшей сестрой, думая о старшей.

Прошла неделя, наступило следующее воскресенье. На этот раз помогать отцу должна была Дженни. Энди и Нелл остались одни. Когда они после ленча сидели под деревом в сквере, Энди предложил Нелл подняться к развалинам замка и побыть наедине. Она ответила, что лучше остаться здесь, где ничто их не искушает. Иначе это приведет к печальным последствиям.

– Ноя просто хочу поговорить! – настаивал Энди.

– Мы можем поговорить и здесь.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Да, я знаю, что ты имеешь в виду, мастер Морган. Потому-то я и предпочитаю оставаться здесь.

– Нелл, если ты меня действительно любишь…

Она бросила на него предостерегающий взгляд, давая понять, что так он ничего не добьется. Тогда Энди решил зайти с другой стороны.

– Я просто хочу пойти куда-нибудь, где мы могли бы откровенно поговорить. Вот и все. Даю тебе слово, что не сделаю ничего против твоего желания.

Нелл опустила глаза и нерешительно сказала:

– Именно этого я и боюсь, Энди. Страшно не то, что ты воспользуешься моей слабостью. Я боюсь, что, оставшись с тобой наедине, я перестану владеть собой. Не знаю, понимаешь ли ты, как сильно я тебя люблю.

Энди вспыхнул. Сама мысль о том, что такая девушка, как Нелл, испытывает к нему глубокое чувство, повергала его в смущение.

Он поднялся и подал ей руку.

– Я сумею защитить тебя от тебя самой.

Нелл мягко улыбнулась:

– Это все равно что оставить лису сторожить кур.

И все же она взяла его за руку, и они пошли к холму.

– Почему ты не хочешь уехать со мной?

Они сели на внутреннюю стену замка, укрывшись под деревьями. Энди обнял Нелл, она прислонилась к нему спиной и закрыла глаза. Он обхватил руками ее талию, их пальцы переплелись. Они тихонько покачивались взад-вперед.

Когда они оказались в замке, их страсть вспыхнула с новой силой. Они жадно, словно расставаясь навсегда, целовали и обнимали друг друга, давали выход своим чувствам в слезах и вздохах.

– Я не смогу уехать с тобой. Это будет несправедливо по отношению к папе.

– Он сам сказал тебе это?

– Нет. Он никогда не скажет такое. Он первый предложит мне уехать. Папа хочет лишь одного – чтобы я была счастлива. И мне кажется, что он был бы счастлив, стань я твоей женой.

– Так давай сделаем его счастливым.

Нелл засмеялась.

– Ты не понимаешь. Есть кое-что, чего ты не знаешь.

– Я знаю больше, чем ты думаешь.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него.

– В самом деле?

Он кивнул.

Она снова прижалась к нему.

– Ты знаешь только то, что тебе позволили узнать.

В эту минуту снизу, из городка, послышался громкий шум. Кричали люди, ржали лошади, скрипели телеги…

– Что там происходит? – Нелл выскользнула из объятий Энди и подошла к краю стены, откуда был виден Эденфорд. Энди не сводил с нее глаз. Ему очень нравилось смотреть, как она двигается: как ходит по комнате, как жестикулирует, рассказывая о чем-то. Особенно он любил смотреть на ее тонкие пальцы, когда она плела кружево.

– Энди, скорее сюда! Там что-то случилось!

Энди подбежал к ней. В городке царил настоящий переполох. Повсюду мелькали солдаты, пешие и конные. Женщины плакали, дети вертелись под ногами у лошадей; на узких улицах толпились люди и кони. Центром суматохи была церковь.

– Папа! – вскрикнула Нелл и закрыла рот руками.

Они увидели, как два здоровенных стражника выволокли из церкви Кристофера Мэтьюза. Его руки были связаны за спиной. Две шеренги пеших солдат сдерживали жителей города, которые рвались на помощь викарию. Мэтьюза посадили на телегу.

– Идем!

Молодой человек схватил Нелл за руку и потащил ее через каменные ворота вниз по холму. Несколько раз она спотыкалась, и Энди вынужденно замедлял шаг.

– Беги! Прошу тебя, спаси его! – закричала Нелл, подталкивая Энди.

Энди неохотно оставил ее и ринулся вниз по изрытой глубокими колеями дороге. Он пробрался сквозь толпу на Рыночной улице как раз в ту минуту, когда мимо проезжала телега с Кристофером Мэтьюзом.

Четыре стражника сидели на телеге позади викария, перед ним – еще двое. Вдоль улицы, сдерживая народ, стояли солдаты. Когда Энди поравнялся с ними, какой-то мальчуган прорвался через заграждение и вылетел на улицу. Солдат, стоявший прямо перед Энди, бросился догонять ребенка. Через образовавшуюся брешь юноша выскочил на дорогу и побежал за повозкой. Он прыгнул на нее сзади, но стража была начеку. Едва Энди коснулся телеги, как один из солдат ударил его ногой в живот. Энди отлетел и упал навзничь, больно ударившись о землю. Прежде чем он успел подняться, его схватили за руки два солдата. Энди вернули за живое ограждение и швырнули прямо под ноги Нелл.

Он ничего не мог сделать.

– Куда они его везут? – крикнул Энди, не зная точно, к кому обращается.

Справа от себя он увидел Сайреса Фермана. Слезы текли по его изрезанному морщинами лицу.

– Его арестовали, – сказал он.

– Кто? На каком основании?

– За подстрекательские действия против короля.

– Кто его арестовал? – Энди должен был знать, от кого исходил приказ.

– Епископ Лод, – ответил старик.

Обняв Нелл Мэтьюз, Энди смотрел, как телега увозит Кристофера Мэтьюза, викария Эденфорда, в Лондон.