Текст книги "Звездный король. Фантастические романы"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)

– Размер, порядок расходования, кто следит за этим.

Лукавство на лице девушки сменилось подозрительностью.

– Я не так уж много могу сообщить вам, сэр. Из этого фонда финансируется наша исследовательская программа по Глуши.

– Я особенно интересуюсь разведчиком по имени Луго Тихальт, работа которого финансировалась именно из этого фонда.

Девушка покачала головой.

– Мне ничего не известно об этом человеке. Мистер Деттерас мог бы поговорить с вами; если вы говорите, что этот разведчик работал на нас, то мистер Деттерас наверняка сможет вам чем–то помочь, но сегодня свидание с ним уже невозможно.

– Мистер Деттерас нанимает разведчиков?

Девушка подняла брови и прищурила глаза. У нее были очень подвижные черты лица; широкий рот, весело изогнутый вверх в уголках. Герсен с восхищением смотрел на нее.

– Я не слишком много знаю о подобных вещах, сэр. Мы, конечно, участвуем в Главной Исследовательской Программе. Однако наша доля участия финансируется не из фонда номер 291. Мистер Деттерас является начальником исследований, он мог бы сообщить вам все, что вы хотите узнать.

– Есть ли в отделе еще кто–нибудь, кто мог бы принять на работу разведчика, используя фонд 291?

Девушка задумчиво взглянула на Герсена, не понимая причин его повышенного интереса.

– Вы служите в полиции, сэр? – робко поинтересовалась она.

Герсен рассмеялся.

– Нет. Я друг мистера Тихальта и пытаюсь завершить кое–какие его дела.

– О! Хорошо Есть еще мистер Келле, который является председателем совета по планированию исследований. Кроме того, вам может помочь еще и мистер Уорвин, почетный ректор, который также делал пожертвования в фонд 291. Мистер Келли ушел и до утра его не будет, у него завтра выходит замуж дочь, и он сейчас очень занят.

– А как насчет мистера Уорвина? Я могу его видеть?

– Сейчас посмотрю. – Она наклонила голову, рассматривая расписание встреч. – Он занят до трех часов, а затем у него свободный час для посещения студентами или лицами, которым он время не назначил.

– Это вполне устроило бы меня, если только…

– Соблаговолите назвать свое имя, – скромно сказала девушка, – и я поставлю его первым в списке. Вам тогда не придется ждать в том случае, если будет много посетителей.

Герсена приятно удивила ее заботливость. Он взглянул на ее лицо и еще больше удивился, заметив, что она улыбается ему.

– Это так любезно с вашей стороны. Мое имя Курт Герсен.

Он смотрел, как она записывает его имя. Казалось, что девушка не особенно торопится прекратить свой разговор. Он спросил:

– А что делает почетный ректор? Каковы его обязанности?

Она пожала плечами.

– По сути дела, я мало что знаю. Он приходит и уходит. Я думаю, что он делает только то, что хочет. Всякий, кто богат, делает только то, что хочет. Подождите, пока я разбогатею.

– Еще одно, – сквозь смех сказал Герсен. – Вы хорошо знакомы с порядком работы отдела?

– Могу сказать, что да, – девушка в ответ тоже рассмеялась. – Если, конечно, говорить хоть о каком–то порядке.

– Записи в мониторах разведчиков шифруются. Вам говорили об этом?

– Да, мне это известно.

Девушка определенно говорила с Герсеном так, как будто он был живым человеком, а не просто лицом на телеэкране. «Да, она действительно очень хороша, – подумал Курт, – несмотря даже на свою экстравагантную прическу». Он определенно слишком долго пробыл в космосе. Ему с большим усилием удавалось сохранить спокойный вид.

– Кто занимается расшифровкой? Кто заведует шифрами? На лице девушки снова возникло сомнение.

– Во–первых, мистер Деттерас. Возможно, что и мистер Келле.

– Вы не могли бы узнать поточнее? Это очень важно.

Девушка заколебалась, внимательно вглядываясь в лицо Герсена. Разумнее было бы отказаться отвечать на вопросы, мотивы которых она не могла выяснить. И все же – что тут плохого? Человек, который расспрашивал ее, казался интересным: задумчивым и печальным, и немного таинственным. И определенно, далеко не урод, даже красив в своем роде

– Я могу спросить у секретарши мистера Деттераса, – сказала она оживленно. – Вы можете подождать?

Экран потемнел и снова загорелся только через минуту.

Девушка улыбнулась Герсену:

– Я была права. Мистер Деттерас, мистер Келле и мистер Уорвин – единственные люди, которые имеют доступ к дешифрующим перфокартам.

– Понятно. Значит, так… Мистер Деттерас – начальник отдела исследований, мистер Келле – председатель комитета по планированию исследований и мистер Уорвин… кто?

– Почетный ректор! Ему присвоили этот титул, когда он облагодетельствовал наш отдел пожертвованием 291. Это очень состоятельный человек, и он очень интересуется исследованиями космоса. Он часто отправляется за пределы Ойкумены… Вы когда–нибудь бывали там?

– Только что возвратился.

Она подалась вперед, на ее лице появилось выражение неподдельного интереса.

– Действительно ли в Глуши все так дико и опасно, как все болтают?

Герсен оставил всякую осторожность и ответил неожиданной дерзостью, которая озадачила его самого:

– Давайте поедем вместе со мной, и вы сами убедитесь, где правда и где ложь.

Девушку, казалось, такое предложение нисколько не смутило. Но она покачала головой.

– Я пуглива. Меня научили не доверять незнакомым людям, особенно тем, которые только что возвратились из Глуши Может быть, вы работорговец и намерены потом продать меня в рабство.

– Что ж, – согласился Герсен, – и такое случается. Здесь, пожалуй, безопаснее.

– Но с другой стороны, – кокетливо продолжала девушка, – кому охота всю жизнь оставаться в безопасности?

Герсена охватила нерешительность. Девушка смотрела на него, как само воплощение соблазна «Что ж, а почему бы и нет?» – спросил он себя.

– В таком случае – раз уж вы решились на риск – пожалуй, вы могли бы провести вечер со мной.

– С какой целью? – Девушка внезапно стала серьезной. – Угодить в рабство?

– Нет! Просто посидеть и поболтать. Какой бы вам хотелось…

– Это так неожиданно. Я даже еще не встречалась с вами лицом к лицу.

– Да, вы правы, – согласился Курт, вдруг смутившись. – Вы уж извините меня, я не очень–то хорошо воспитан.

– Ну что вы, что плохого в вашем предложении? Я сама очень импульсивна… Во всяком случае, так обо мне говорят.

– Я полагаю, что это в основном зависит от обстоятельств.

– Вы только–только из Глуши, – великодушно промолвила девушка. – Поэтому, я полагаю, вас можно извинить.

– Значит, мы договорились?

Она сделала вид, что усиленно размышляет над его предложением.

– Хорошо. Попробую. Но где мы встретимся?

– В три часа дня я буду у мистера Уорвина, тогда мы и договоримся. Идет?

– Моя работа заканчивается в четыре… Так вы точно не работорговец?

– Я даже не пират!

– Значит, вы не очень предприимчивы, так мне кажется… Впрочем, я подожду с окончательными выводами, пока не узнаю вас лучше.

11

На сотню миль к югу от Авенты простирался широкий песчаный пляж. До самого Ремо и даже чуть дальше, прямо на обрывах, окаймлявших пляж, теснились многочисленные виллы, построенные из яркого ракушечника.

Герсен нанял автомобиль – небольшой глайдер – и направился на юг над широкой белой магистралью, вздымая неизбежные клубы пыли. Дорога шла точно вдоль берега, повторяя все его изгибы.

Ремо располагался у подножия одного из холмов. Несколько пирсов, в конце которых стояли казино с высокими куполами, образовывали гавань, наполненную небольшими лодками. Университет занимал вершину холма: ряд низких зданий с плоскими крышами, соединенных между собой сводчатыми галереями.

Герсен зарулил на стоянку на университетском дворе, опустил глайдер и вышел из него. Здесь он спросил у одного из студентов, как ему найти факультет Галактической морфологии.

– Факультет морфологии? – переспросил юноша и, немного подумав, ответил: – Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.

Уныло размышляя над почтительным «сэр», которое он только что услышал от человека, моложе его лет на семь, Герсен прошел через парк, пробираясь через многочисленные пестро одетые толпы студентов. Возле портала он остановился, остро ощущая неуверенность или нерешительность, которые он все время пытался отогнать от себя по Дороге в университет.

Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было еще более удивительным, казалось, что душевное волнение отодвигает на второй план главную цель его существования! Он раздраженно пожал плечами, входя в вестибюль. Сидевшая за столом девушка подняла глаза, и в них Герсен увидел такую же нерешительность, какую чувствовал сам. Она была меньше и стройнее, чем он представлял себе, но от этого она не становилась менее привлекательной

– Мистер Герсен?

Курт постарался улыбнуться как можно более ободряюще.

– Так уж случилось, что я не знаю вашего имени…

Лицо ее несколько смягчилось.

– Меня зовут Паллис Атроуд.

– Ну вот, с формальностями покончено, – засмеялся Герсен. – Надеюсь, что наша договоренность все еще в силе?

Она кивнула и произнесла:

– Если вы только сами не передумаете.

– Ну уж нет, ни за что.

– Сегодня я что–то смелее, чем обычно, – сказала Паллис и застенчиво опустила глаза. – И вы знаете, почему? Просто я решила не обращать никакого внимания на свое воспитание. Моя мать – женщина–ученый, «синий чулок». Вероятно, самое время, чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.

– Это начинает меня беспокоить, – иронически покачал головой Герсен. – Дело в том, что я сам не очень–то смел, и если мы начнем состязаться с вами в компенсации упущенного…

– Я не имела в виду ничего дурного, говоря о компенсации. Я не собираюсь курить наркотики или пить не в меру, или… – Она запнулась.

– Или?

– Ничего. Так просто «или».

Герсен посмотрел на часы.

– Мне все–таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.

– Его кабинет чуть дальше по коридору. И, мистер Герсен…

– Да?

– Сегодня я сказала вам кое–что, чего, кажется, не следовало бы говорить. Я имею в виду разговор о шифре. Это должно быть тайной. Вы только не сообщайте об этом мистеру Уорвину. А то у меня могут быть неприятности.

– Я ничего не скажу об этом.

– Спасибо.

Он повернулся и пошел по коридору.

Через три двери он увидел надпись люминисцентными голубыми буквами: «ДЖАЙЛ УОРВИН» и чуть пониже: «Ректор».

Курт остановился, потрясенный неуместностью пребывания Малагате–Горе в такой обстановке. Может быть, в цепи его логических умозаключений где–то вкралась ошибка? Монитор был снабжен шифратором, автопилот зарегистрирован в том университете. Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, рвался к содержимому компьютера, которое было бесполезно без соответствующей дешифровки. Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были теми тремя людьми, которые имели доступ к дешифратору, и один из них вполне мог быть Малагате! Так кто же: Уорвин, Деттерас или Келле? Предположения без фактов бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие события. Ну что ж, пожалуй, начнем с Уорвина.

Решительно шагнув вперед, Курт открыл дверь.

В приемной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными глазами (удивительно несимпатичная, отметил Герсен), которая со скучающим видом слушала несчастного на вид молодого человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.

Остановив готового высказаться Герсена взмахом руки, она обратилась к своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:

– Я не могу беспокоить ректора, допустив вас к нему с вашими необоснованными жалобами. Вы ведь сами знаете, что эти часы приема являются простой формальностью и выделены они только для того, чтобы успокоить студентов.

– Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?

Дама сделала строгие глаза, и студент поспешил извиниться за свою грубость.

– У ректора сейчас приемные часы, – продолжал юноша. – Почему же он не может сейчас выслушать мою версию?

Женщина покачала головой.

– Извините, – она отвернулась от него и спросила: – Вы мистер Герсен?

Курт кивнул головой и подошел поближе.

– Мистер Уорвин ждет вас. Прошу вас, вот в эту дверь.

Когда Герсен вошел в кабинет, сидевший за столом Джайл Уорвин поднялся – высокий, крепкий, ладно скроенный мужчина – скорее всего, лет на десять–пятнадцать старше Герсена. Волосы его лежали на голове пышной массой черных локонов, окраска кожи была скромной – светло–коричневой. Чрезвычайно выразительное лицо, глаза узкие, глубоко посаженные, черные, задумчивые; жесткие контуры носа и подбородка придавали ему мужественный вид. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью.

– Мистер Герсен, садитесь поудобнее. Я рад нашему знакомству.

– Спасибо.

Герсен осмотрелся. Комната была по размерам больше, чем обычный кабинет, стол занимал необычное положение слева от двери. Высокие окна справа выходили на квадратный двор, противоположную стену покрывали сотни карт, представляющих из себя меркаторские проекции многих миров. В дальнем конце комнаты, на подставке из полированного дерева, стояло какое–то сооружение из камня и металлических спиралей, происхождения которого Герсен определить не смог. Он сел и перевел свое внимание на человека за столом.

Джайл Уорвин с трудом укладывался в представление Герсена о типичном университетском администраторе. Это, конечно, было бы правильным, подумал Герсен, если бы под именем Уорвина скрывался Малагате. Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин оделся в богатый ярко–синий костюм с белым поясом и белыми кожаными наколенниками. На ногах у него были бледно–голубые сандалии. Такая одежда больше подходила бы какому–нибудь молодому щеголю из Авенты. Герсен почувствовал, что какие–то воспоминания шевельнулись в глубинах его памяти, что нечто подобное он уже видел, но затем смутная мысль ускользнула. Уорвин смотрел на Герсена с таким откровенным любопытством, что Курт почувствовал сильную неловкость. В этом любопытстве явно сквозила нотка снисходительности. Герсен определенно не походил на денди. На нем была нейтральная одежда человека либо не интересующегося модой, либо неосознающего ее, неокрашенная кожа (идя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти раздетым), густые темные волосы причесаны гладко, без затей.

Уорвин вежливо ждал.

– Я здесь, мистер Уорвин, – начал Герсен, – в связи с одним весьма запутанным делом.

На лице почетного ректора возникла гримаса удивления.

– О своих мотивах я говорить не собираюсь, – продолжал Герсен, – поэтому я прошу выслушать меня, не беспокоясь о том, что двигало мной в этом деле.

Уорвин кивнул.

– Хоть это и довольно трудно, но я попытаюсь.

– Прежде всего, вы знакомы с Луго Тихальтом?

– Нет, не знаком, – ответ был быстрым и решительным.

– Можно спросить, кто отвечает за проведение университетской космической программы исследований?

Уорвин задумался.

– Вы имеете в виду главные экспедиции или пристрелки, или, быть может, что–то особое?

– Любую программу, при выполнении которой пользуются услугами разведчиков на отдельных кораблях.

– Гм… – пробормотал Уорвин и насмешливо посмотрел на Герсена. – Вы, наверное, разведчик и ищете работу? Если это так, то…

Герсен вежливо улыбнулся.

– Нет, я не ищу работу

Теперь уже улыбнулся Уорвин, хотя и весьма невесело:

– Нет, конечно же нет. Я не очень–то искушен в людях. Например, ваш голос мало о чем мне говорит. Но, наверное, вы не уроженец Скоплений?

– Почти всю свою жизнь я провел на Земле.

– Да ну! – Уорвин поднял брови в наигранном удивлении. – Здесь, вы знаете, мы думаем о землянах с точки зрения теоретиков – как о культистах, мистиках, гиперболизованных никчемностях, зловредных стариках в черных одеждах Институции, аристократах–декадентах…

– Я не принадлежу к какой–либо определенной группе.

– Хорошо, мистер Герсен. Вы спрашиваете о наших взаимоотношениях с разведчиками. Прежде всего, мы сотрудничаем с большим количеством других учреждений, выполняя Главную Программу Космических Исследований. Во–вторых, у нас есть небольшой фонд, который мы можем расходовать на проведение в жизнь некоторых специальных проектов.

– То есть пожертвование номер 291?

Уорвин склонил голову в знак краткого согласия.

– Очень странно, – покачал головой Герсен.

– Странно? Что вас так удивляет? – сделал большие глаза Уорвин.

– Луго Тихальт был разведчиком. Монитор на борту его корабля принадлежал вашему университету и был приобретен на деньги из фонда 291.

Уорвин поджал губы.

– Вполне возможно, что мистер Тихальт работал на начальника одного из отделов, выполняя какое–нибудь задание.

– Монитор Тихальта снабжен шифровальным устройством. Это должно сузить возможности.

Уорвин пронзил Герсена суровым взглядом своих черных глаз.

– Если бы я знал, что вы хотите узнать, я мог бы сказать больше по интересующему вас вопросу.

Герсен подумал, что он ничего не потеряет, рассказав то, что ему известно. Если Джайл Уорвин и есть Малагате, то ему уже известно обо всем, что произошло. Если же нет, то не будет никакого вреда, если он и узнает.

– Вы слышали когда–нибудь такое имя, как Аттель Малагате?

– Малагате–Горе? Один из так называемых Демонов Тьмы?

– Луго Тихальт обнаружил планету с, по–видимому, идиллическими условиями – планету, буквально не имевшую цены Планету, в большей степени похожую на Землю, чем сама Земля. Малагате узнал об этом открытии. Каким образом, не знаю. В любом случае не менее четырех людей Малагате вышли за ним на охоту в таверне Смейда. Тихальт прибыл на планету Смейда почти в одно время со мной. Он сел в укромной долине и пешком пришел в таверну.

Вечером прибыли люди Малагате. Тихальт попытался скрыться, но они поймали его в темноте и убили. Затем они отбыли на моем корабле, посчитав, по–видимому, что это корабль Тихальта. Они были одинаковыми, старой модели 9В. – Герсен засмеялся. – Когда они проверили мой монитор, их ждал неприятный сюрприз. На следующий день я отбыл на корабле Тихальта. Естественно, я завладел его монитором. Я намерен продать содержащуюся в нем информацию по самой дорогой цене, которую только могут позволить себе покупатели. Уорвин кивнул, передвинув лист бумаги на своем столе на дюйм влево. Герсен внимательно следил за его действиями, за этими безупречными руками с отполированными до блеска ногтями.

– И с кого же вы предполагаете содрать эту цену?

Герсен пожал плечами.

– Я представлю первую возможность поручителю Тихальта. Как я уже только что сообщил, информация зашифрована и совершенно бесполезна без дешифрующей перфокарты.

Уорвин откинулся назад в своем кресле.

– Так сразу я не могу сказать, кто заключил контракт с этим… Тихальтом. Но должен вам сказать, что, кто бы ни оказался этим поручителем, он не станет покупать кота в мешке.

– Естественно, не станет. Но у меня есть кое–что интересное для этого человека.

12

«…Итак, до сих пор еще не утихли страсти по поводу одной странной особенности эволюционного развития в Галактике. С начала первых долгих межзвездных путешествий человечество столкнулось с величайшей загадкой, которая до сих пор так и не раскрыта. Оказалось, что в сфере радиусом в десять световых лет от Земли на всех планетах кислородного типа существует жизнь, во всех подробностях аналогичная земной. Одно отличие заключалось в том, что нигде больше в этом районе не было открыто ни одной другой разумной расы,

В последующем выяснилось, что вся Галактика пронизана такими сферами с определенной базовой планетой в центре, не обязательно кислородного типа. И если на базовой планете существовала кремний–органическая жизнь, то во всей сфере этого радиуса жизнь с другим метаболическим циклом или же просто не существовала, или находилась в крайне угнетенном состоянии. Это не значит, что, кроме Земли, не было других центральных планет с кислородной жизнью – были, и порой на них господствовали другие виды. Но если уж там обосновались человекоподобные, то их генный код во всех подробностях был настолько идентичен виду «хомо сапиенс», что вскоре после того, как на планете земного типа Джарнелл, в сфере Джарнелла была раскрыта тайна расщепления пространства и возможность путешествия в пространственно–временном континиуме, стало очень трудно идентифицировать базовую принадлежность гуманоида.

Взаимоотношения гуманоидов с другими разумными расами довольно сложны. Практически все делают вид, что, кроме них, во всей Галактике больше не существует разумных рас, но в то же время все стараются не попадать в сферы влияния других разумных видов. Поэтому под понятием Ойкумена понимается не определенный район Галактики, а сферы влияния гуманоидов, иногда разбросанных на расстояние в несколько сот световых лет друг от друга…»

(Из книги Кейта Олафсона Трика–младшего «Нераскрытые тайны Вселенной», 1062 г.)

«Вопрос: Что вы можете сказать о циклопических сооружениях на Троне, планете, входящей в сферу влияния Джарнелла?

Ответ: Ничего более того, что уже и так общеизвестно.

Вопрос: Правда ли, что недавнее открытие археологов позволило сделать предположение, что эти таинственные монументы были воздвигнуты некой працивилизацией?

Ответ: Что вы имеете в виду?

Вопрос: Я говорю о работах двух археологов – землянина Эрика Теросяна и тронца Яска Реу.

Ответ: Что же в работах этих двух ученых позволило вам сделать такой вывод? Да, эти работы очень интересны. Согласен, что некоторые нюансы, замеченные ими при систематизации многочисленных данных по археологическим раскопкам на Троне, позволили сделать еще один шаг в деле раскрытия загадки распространения жизни в Галактике. Но связывать это с працивилизацией? Не кажется ли вам, что это чистейшей воды фантастика?

Вопрос: Разве? Но ведь легенды о древних цивилизациях входят в фольклор всех разумных рас Галактики, как типа «хомо сапиенс», так и негуманоидных. Причем здесь не имеет значения, на каком химическом элементе основана жизнедеятельность этой расы. Возьмите хотя бы легенды о звездных пришельцах в древней истории Земли. А легенды о небесных помощниках на планетах системы Ронкс? А как вы объясняете тот факт, что практически на всех планетах Галактики, где разумные существа продвинулись по пути развития дальше первобытнообщинного строя, есть сооружения, в той или иной форме приближенные к пирамидам?

Ответ: Думаю, что это простое совпадение.

Вопрос: О каком совпадении может идти речь, если психология некоторых рас Галактики столь отлична от общечеловеческой?

Ответ: И все же я лично убежден, что это просто совпадение…»

(Из интервью Мака О’Флайа, доктора естественных наук, ректора Нью–Оксфордского университета планеты Джуке).

Герсен выложил фотографию на стол. Уорвин взглянул на нее. На дальней стене вспыхнул всеми цветами экран. Тихальт сделал этот снимок с одной из возвышенностей близко к боковой стороне долины. С обеих сторон на снимке были видны уходящие вдаль холмы с закругленными вершинами.

С одной стороны долины росли рощи высоких темных деревьев, по лугу бежала речка, берега ее поросли кустарником. На дальнем конце луга, почти в тени леса, стояли заросли цветущего кустарника. Солнца не было видно, но солнечный свет был золотисто–белым, теплым и спокойным. Съемка, скорее всего, происходила в полдень.

Уорвин долго изучал снимок, затем издал неопределенный звук. Герсен выложил еще одну фотографию. Теперь на экране возник несколько другой вид долины: река, извиваясь, в конце концов исчезала где–то вдали. С обеих сторон стояли высокие деревья, образующие нечто вроде просеки, также уходившей в туманную даль.

Уорвин тяжело вздохнул:

– Бесспорно, красивая планета. И похоже, что она гостеприимная. А как насчет атмосферы и биогенеза?

– Совершенно идеальные, судя по словам Тихальта.

– Если она, как вы сказали, необитаема и еще не нанесена на карты, то независимый разведчик мог бы заломить любую цену за информацию о ней. Но все же, поскольку я не вчера родился, могу также сказать, что такую фотографию можно сделать где угодно, даже на Земле, где растительность очень похожа на эту.

Вместо ответа Герсен вытащил третью фотографию. Уорвин вставил ее в кадр. На экране возник, снятый с расстояния в семь метров, один из предметов, которые на первой фотографии напоминали цветущий кустарник.

На фотографии было изображено грациозно шагающее существо, очень напоминающее гуманоида. Стройные серые ноги поддерживали серое, серебристое, голубое, зеленое туловище. Пурпурно–зеленые глаза смотрели с яйцевидной головы, которая других особых черт не имела. Из плеч вырастали руки, которые, переплетаясь, поддерживали похожее на павлиний хвост опахало с листьями.

– Это создание, как бы его там…

– Тихальт назвал их дриадами.

– …безусловно, уникально. Я ничего подобного прежде не видел! Если снимок не является подделкой – я сам–то не очень верю, что это подделка, – то эта планета именно такова, как вы заявили.

– Я не делал никакой заявки. Заявку сделал Тихальт. Эта планета – так он сказал мне – настолько прекрасна, что он больше не мог ни оставаться на ней, ни покинуть ее.

– И записями Тихальта теперь владеете вы?

– Да. И я хочу продать их. Рынок положительно ограничен только теми лицами, которые имеют свободный доступ к дешифратору. Из них поручитель Тихальта должен иметь право первенства.

Уорвин долго изучающе смотрел на Герсена.

– Такое дон–кихотство озадачивает меня. На вид вы не кажетесь дурным человеком.

– Судить надо по поступкам, а не по впечатлению.

Уорвин надменно поднял бровь и сказал:

– Предположим, что я мог бы предложить за содержимое монитора, ну, скажем, две тысячи СЕВов сейчас и еще десять тысяч после проверки планеты. Ну, может быть, чуть больше.

– Естественно, что я стараюсь получить как можно большую сумму денег, – сказал Герсен. – Но я хотел бы все–таки сначала поговорить с мистером Келле и мистером Деттерасом. Один из них должен быть поручителем Тихальта. И если никто из них не проявит к этому интереса, то тогда…

– Зачем вы хотите втянуть в это дело еще двоих?

– Кроме вас, только эти двое имеют свободный доступ к дешифратору.

– Могу ли я спросить, откуда вам известно об этом? Вспомнив просьбу Паллис Атроуд, Герсен ощутил угрызения совести.

– Я спросил у одного молодого человека во дворе университета. По–видимому, это общеизвестно.

– Слишком много развелось болтунов, – сердито пробормотал Уорвин.

Герсен все хотел спросить, как Уорвин провел предыдущий месяц, но удобный случай никак не представлялся. Такой вопрос было бы глупо задавать напрямик: если Уорвин и есть Малагате, его подозрения моментально бы резко возросли.

Уорвин забарабанил пальцами по столу. Немного помолчав, он резко спросил:

– Если вы дадите мне полчаса, то я приглашу к себе в кабинет мистера Келле и мистера Деттераса. Вот тогда вы и смогли бы справиться у них о дешифраторе. Вам это подходит?

– Нет!

– Нет? – пролаял Уорвин. – Почему же нет?

Герсен встал.

– Поскольку это непосредственно вас не касается, то я предпочел бы переговорить с этими джентльменами наедине.

– Ваше право, – холодно сказал Уорвин и на мгновение задумался. – Я никак не могу догадаться, чего вы добиваетесь. Веры в вашу искренность у меня нет, поэтому я предлагаю вам сделку.

Герсен помолчал.

– Келле и Деттерас – люди занятые, – продолжал Уорвин. – Доступ к ним не столь легок, как ко мне. Я же устроил бы так, что вы повстречались бы с ними сразу же, даже сегодня, если вам угодно. Вероятно, кто–то из них и пришел к соглашению с Луго Тихальтом. В любом случае после ваших переговоров с Келле и Деттерасом вы сообщите мне, что они предложили вам, и тем самым предоставите мне возможность заплатить еще больше. Ну как?

– Другими словами, – сказал Герсен, – вы хотели бы завладеть этой планетой лично для себя?

– А почему бы и нет? Записи уже не являются собственностью университета. Сейчас ими владеете вы! И, если хотите знать правду, это именно мои деньги составили фонд 291.

– Звучит вполне логично.

– Значит, вы согласны на сделку со мной?

– Пожалуй, что да. Но только при том условии, что поручитель Тихальта откажется.

Уорвин опустил веки.

– Меня удивляет, почему вы так настаиваете на этом? – произнес он, кривя губы в циничной улыбке.

– Вероятно, я все–таки человек дон–кихотского склада ума, мистер Уорвин.

Уорвин покачал головой, нажал кнопку интеркома и что–то тихо сказал в микрофон. Затем он снова повернулся к Герсену и усмехнулся:

– Вот видите, все идет хорошо. Мистер Келле встретится с вами первым, затем вас будет ждать мистер Деттерас. После этого вы пройдете ко мне и сообщите о достигнутых результатах.

– Я согласен.

– Хорошо. Кабинет Келле вы найдете в противоположном крыле здания.

Герсен вышел в коридор мимо секретарши Уорвина и опять прошел в вестибюль. Паллис Атроуд подняла глаза, горя от нетерпения, и от этого показалась Герсену еще более привлекательной, чем прежде.

– Вы узнали то, что хотели?

– Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.

– Сегодня?

– Прямо сейчас.

Она с еще большим интересом взглянула на него.

– Как удивятся этому люди, которым как мистер Келле, так и мистер Деттерас отказали сегодня во встрече.

– Я не знаю, как долго я буду занят… Если вы освободитесь в четыре…

– Я подожду, – сказала Паллис Атроуд и рассмеялась. – Я хочу сказать, чтобы вы постарались не слишком задерживаться после четырех. Если же это не получится, то я пойду домой – я объясню, где я живу, – а дома ждать будет легче.

– Я постараюсь управиться как можно быстрее, – заверил Курт девушку.

13

«Считая, что неподтвержденная догма одного локализованного культа не может быть подходящей базой для установления хронологии галактического человека, участники данной конвенции объявляют, что время теперь будет отсчитываться с 2000 года нашей эры (по старой системе), который становится нулевым годом. Период обращения Земли вокруг Солнца остается по–прежнему стандартной единицей года».

(Из Декларации Конвенции Ойкумены о стандартизации единиц и мер.)

«Кто наши основные враги? Это тайна, неведомая даже этим основным врагам!»

(Милостивый ответ Ксавье Сколкама, более чем столетнего исследователя Институции, данный им журналистам по поводу некоторых взаимоотношений человеческой цивилизации с другими разумными расами Галактики.)

Кагге Келле оказался невысоким, плотным мужчиной, с крупной, четко очерченной головой. Кожа его слегка отливала бледно–розовым цветом. На нем был строгий темно–коричневый костюм с пурпурными полосами. Ясный задумчивый взгляд, короткий приплюснутый нос и поджатые губы придавали лицу этого человека налет какой–то загадочности. Он подчеркнуто вежливо приветствовал Герсена, не перебивая, выслушал его рассказ и, не выказывая повышенного интереса, просмотрел представленные фотографии. Тщательно выбирая слова, он сказал Герсену:

– Простите меня, но я ничем не могу вам помочь. Я не был поручителем экспедиции мистера Тихальта. Мне ничего не было известно об этом человеке до нашей встречи. Так что, думаю, что…