Текст книги "Звездный король. Фантастические романы"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)

5

На следующий день Фарра разбудили вздыхающие и шепчущие звуки музыки исциков. Свежая одежда висела под рукой. Он оделся и вышел на балкон. Вид отсюда открывался изумительный, сверхъестественный, необыкновенно красивый. Солнце, Кси Ауругью, еще не взошло. Небо цвета электрик нависло над разноцветным зеркалом моря, темнеющего к горизонту. Справа и слева стояли огромные и замысловатые Дома аристократов Тинери, и против солнца вырисовывались лишь силуэты их крон, а цвета стручков были приглушены: темно–синий, темно–бордовый и глубоко–зеленый, такой бывает у старого вельвета. Вдоль канала дюжинами крейсировали гондолы. За каналом располагались торговые ряды базара Тинери. Здесь распределялись изделия и инструменты промышленных систем Южного континента и некоторых внешних миров, при этом использовались способы обмена, в которых Фарру еще не удалось до конца разобраться.

Из апартаментов раздался звук, словно кто–то дернул за веревку. Фарр обернулся и обнаружил двух служителей – они несли высокий, со многими отделениями, буфет, полный еды. И, пока Кси Ауругью поднималось над горизонтом, Фарр успел позавтракать вафлями, фруктами, морскими клубнями и пастилой.

Едва он закончил, вновь выскочили служители. Их расторопность и проворство немного развеселили Фарра. Они уволокли буфет, и вошла женщина–исцик, которая прислуживала ему вчера вечером. Сегодня ее обычный костюм из черных лент был дополнен непонятным головным убором из тех же лент, который маскировал шишки и складки на темени и делал женщину неожиданно привлекательной. Произведя утонченные ритуалы приветствия, она сообщила, что Зиде Патаоз готов и весь к услугам Фарр–сайаха.

Вместе с ней Фарр опустился в холл у основания огромного ствола. Здесь его ожидал Зиде Патаоз, с ним был исцик, которого он представил как Омена Безхда, главного агента кооператива домостроителей. Омен Безхд ростом был явно выше Зиде Патаоза, с более широким и менее выразительным лицом, да и характер у него был, видимо, более живой и прямолинейный. Он носил синие и черные ленты и черные кружки на щеках – костюм, который навел Фарра на мысль о принадлежности его владельца к одной из высших каст. В отношении к нему Зиде Патаоза сквозили одновременно снисходительность и уважение – во всяком случае, так показалось Фарру. Позицию Зиде Патаоза Фарр приписывал противоречию между кастой Омена Безхда и его мертвенно–бледной кожей жителя одного из Южных архипелагов, или даже Южного континента, отличающегося от кожи аристократов–плантаторов Безхда слабым голубоватым оттенком. Фарр, достаточно сбитый с толку тем чрезвычайным вниманием, которое ему все время оказывалось, более его не разглядывал.

Зиде Патаоз проводил гостя к шарабану с мягкими сиденьями, который поддерживали над землей сотни почти бесшумных воздушных струй. Шарабан не имел никаких украшений, но и сам по себе: коробка, выращенная вместе с перилами, изогнутыми и сплющенными, дугообразные сиденья и свисающая бахрома темно–коричневого моха – был весьма впечатляющим. Слуга в красных и коричневых лентах сел на выступающий впереди зуб и включил систему управления. На заднее сиденье сели еще двое слуг – они несли инструменты, эмблемы и прочее снаряжение Зиде Патаоза, о предназначении которого Фарр не догадывался.

В последнюю минуту к ним присоединился четвертый исцик, человек в синих и серых лентах, которого Зиде Патаоз представил:

– Удир Че, мой главный архитектор. Настоящее исзмское слово, разумеется, другое и заключает в себе элементы многих других знаний: биохимик, инструктор, поэт, предвестник, воспитатель и так далее. Конечный эффект тем не менее тот же: так что его смело можно называть созидателем новых Домов.

За архитектором, как само собой разумеющееся, появились трое вездесущих инспекторов–свекров на другой, меньшей по размерам платформе. Одного из них Фарр вроде бы узнал – это он охранял его во время налета теордов, и затем от него же Фарр натерпелся всяческих оскорблений. Но, может быть, это был другой свекр – непривычному глазу все они казались на одно лицо. Фарру пришло в голову забавы ради пожаловаться Зиде Патаозу на этого человека: тот клятвенно обещал наказать виновного. Но тут же он справился с побуждением: Зиде Патаоз, судя по всему, относился к своим обещаниям серьезно…

Платформы проскользнули между массивными Домами городского центра и вылетели на дорогу, что шла вдоль ряда небольших полей. Здесь росли серо–зеленые саженцы – Дома–дети, решил Фарр.

– Дома классов ААА или ААКР для контрольных работ с Южного континента, – пояснил Зиде Патаоз весьма покровительственным тоном. – Вон там – четырех–и пятистручковые деревья для мастеровых. Каждый район выполняет свои специальные задания, описанием которых я не хочу вас утомлять. Разумеется, продукция, идущая на экспорт, не доставляет нам столько хлопот – им мы продаем немногочисленные стручки, легко выращиваемые и стандартные структуры.

Фарр поморщился: покровительственные оттенки в голосе Зиде Патаоза становились все более отчетливы.

– Если бы вы решились разнообразить свою продукцию, вы могли бы необычайно увеличить вывоз товара.

Зиде Патаоз и Омен Безхд, похоже, развеселились.

– Мы вывозим столько Домов, сколько хотим. К чему стремиться вперед? Кто оценит уникальные, исключительные свойства наших Домов? Вы же сами говорите, что для землян Дома – не что иное, как коробки, в которых можно укрыться от непогоды.

– Вы и в самом деле нерациональны, Фарр–сайах, – сказал Омен Безхд, – если только мне удалось подобрать слово с наименее обидным звучанием На Земле, вы говорите, для жилища не нужно ничего. В то же время жилище на Земле – излишек богатства, и излишек столь значительный, что на обширные проекты тратятся неисчерпаемые средства и энергия. Богатство это может позволить решить проблему дефицита Домов очень легко – вернее, те, кто контролирует это богатство. Понимая, что подобный курс для вас нереален, вы обращаетесь к нам, относительно бедным исцикам, которые, по вашему мнению, должны быть почему–то менее черствыми, чем люди вашей планеты. А когда вы видите, что мы имеем собственные интересы, вы возмущаетесь – именно в этом и лежит иррациональность вашей позиции.

Фарр засмеялся.

– Это искаженное отражение действительности. Мы богаты, верно. Почему? Потому что мы постоянно стараемся выпустить максимум продукции при минимуме усилий. Дома исциков и могут служить этим фактором обеспечения минимума усилий.

– Интересно… – пробормотал Зиде Патаоз.

Омен Безхд глубокомысленно кивнул.

Глайдер свернул и поднялся, чтобы перелететь через заросли остроконечных кустарников с черными шарами наверху. Вдали, за каймой берега, лежал спокойный мировой океан, Голубой Фездх. Глайдер разрезал носом низкие волны прибоя и заскользил к берегу.

Зиде Патаоз заговорил мрачным, чуть ли не замогильным голосом:

– Сейчас вам покажут то очень немногое, что вам разрешено видеть: экспериментальную станцию, где мы задумываем и создаем новые Дома.

Фарр собрался было дать соответствующий ответ, высоко оценить происходящее и выразить заинтересованность, но Зиде Патаоз не обращал на него более внимания, и он промолчал.

Платформа неслась над водой. Вода под струями воздуха кипела, и за кормой оставалась пенная струя. Лучи Кси Ауругью искрились в голубой воде, и Фарр думал, что все выглядело бы так по–земному,

если бы не этот глайдер странной формы, не эти долговязые, молочно–белые в полоску люди, стоявшие за спиной, и не эта необычная растительность на острове впереди. Домов, подобных этим, он еще не видел: тяжелые, низкие, с плотно опутанными черными ветвями. Листва, только что освобожденная от коричневой паутины, непрестанно шевелилась.

У берега глайдер замедлил движение и остановился в двадцати футах от земли. Удир Че, архитектор, выскочил с черной коробкой в руках. Он оказался по колено в воде и медленно потащился к берегу. Деревья не остались равнодушны к его приходу: они поначалу склонились к нему, затем расплели и расцепили ветви. Через секунду в растительности оказался проем, достаточно широкий для глайдера. Оказавшись за стеной деревьев, Удир Че вновь забрался на борт, а ветви сомкнулись, наглухо закрыв проход.

– Деревья уничтожат любого, кто не представит правильного пароля – он излучается из коробки. В прошлом плантаторы часто отправляли друг против друга экспедиции – сейчас этого, разумеется, нет, и в деревьях–караульных нет, стало быть, особой необходимости. Но мы очень консервативны и храним старые обычаи.

Фарр оглянулся вокруг, стараясь не проявлять излишнего любопытства. Зиде Патаоз спокойно и весело глядел на него.

– Когда я прибыл на Исзм, – сказал наконец Фарр, – я надеялся, что представится удобный случай, но такого даже не ожидал. Должен признаться, что я озадачен. Почему вы мне все это показываете? – он пристально смотрел в бледные хрящеватые лица исциков, но ничего не мог прочесть в их выражении.

Зиде Патаоз выдержал паузу, прежде чем ответить:

– Скорее всего, вы ищите причины там, где их нет. Это вполне нормальное отношение хозяина к почетному гостю.

– Возможно, – согласился Фарр и вежливо улыбнулся. – Но, если иные мотивы все же существуют?

– Допустим. Налет теордов все еще заботит нас, и мы хотим получить большую информацию. Но все же давайте не будем затруднять себя сегодня подобными вопросами. Думаю, вас, как ботаника, должны интересовать изобретения мои и Удира Че.

– О, да, конечно!

Последующие два часа Фарр рассматривал Дома со стручками на опорах для планет с высокой гравитацией систем Слис–8 и Форта Мартиона. Просторные сложные Дома со стручками–баллонами для феи, где сила тяжести вдвое меньше, чем на Исзме. Он видел деревья, У которых от центрального ствола–колонны отходили, изгибались четыре широченных листа, опускались до земли и создавали, таким образом, четыре куполообразные зала, освещенных бледно–зелеными лампами. Встретились ему Дома с прочными стволами, единственным стручком–башенкой наверху и копьевидной листвой у основания: эти дома служили наблюдательными башнями феодальным племенам Эты Скорпиона. В огражденном стенами пространстве росли деревья разной степени подвижности и разумности.

– Новая, многообещающая область исследований, – сказал Фарру Зиде Патаоз. – Мы обыгрываем идею выращивания деревьев для выполнения специальных задач, таких, как караульная служба, садовый надзор, разработка месторождений и обслуживание простейших механизмов. Не думайте, что я шучу. На атолле Дюрок, насколько мне известно, мастер–плантатор у себя в резиденции вывел дерево, которое поначалу вырабатывает разноцветные волокна, а затем сплетает их в ковер желаемого образца. Да и сами мы вносим свою лепту в создание подобных чудес. К примеру, вон тот купол – мы добились соединения, о котором человек, незнакомый с основами адаптации, сказал бы, что оно невозможно.

Фарр издал вежливый возглас удивления и восхищения. Он заметил, что Омен Безхд и Удир Че внимают словам плантатора с исключительным уважением, словно они присутствовали при чем–то значительном. И Фарру вдруг показалось, что, каковы бы ни были мотивы необычного гостеприимства Зиде Патаоза, ему скоро удастся в них разобраться.

Зиде Патаоз продолжал своим ломким, хрипловатым аристократическим голосом:

– Механизм соединения, если можно так выразиться, в теории несложен. Животное тело зависит от пищи и кислорода, плюс некоторые поддерживающие компоненты. Растительная система, разумеется, продуцирует эти субстанции и перерабатывает отходы животного. Оно стремится стать закрытой системой, нуждаясь лишь в притоке энергии от внешнего источника Наши достижения, к сожалению, далеки от законченности. Совершенной сети еще нет: весь обмен осуществляется через полупроницаемые мембраны, отделяющие растительные флюиды от животных. Тем не менее начало положено…

Рассказывая, Зиде Патаоз направился к бледной желто–зеленой полусфере, над которой вращались и трепетали длинные желтые листья на таких же ветках. Он вытянул руку, и открылся проход в виде арки. Омен Безхд и Удир Че из осторожности остались в тылу. Фарр с сомнением посмотрел на них.

Зиде Патаоз erne раз воскликнул:

– Думаю, что вы, как ботаник, будете восхищены нашими успехами!

Фарр разглядывал отверстие, стараясь увидеть хоть что–то из находившегося внутри. Внутри было нечто, что исцики подталкивали его увидеть, что–то такое, что ему следовало испытать… Опасность? Им не нужно было его обманывать, он и так целиком в их власти. Тем более что Зиде Патаоз был связан всеобщими законами гостеприимства. Он ничем в этом положении не отличался, скажем, от шейха и бедуина. Опасности здесь, видимо, не было. Фарр сделал шаг вперед и оказался внутри Дома.

В центре находился слегка выступающий пласт земли, жирной почвы, на котором покоился крупный пузырь – мешок желтой камеди. Поверхность мешка была изборождена нитями сосудов и трубками вен, защищенных оболочкой, которая в верхней части переходила в светло–серый ствол. От ствола симметрично росла корона ветвей с широкими листьями в форме блюдца.

Все это Фарру удалось увидеть за мгновение, хотя с того момента, как он вошел, его внимание привлекло то, что содержалось в капсуле со смолой – обнаженное тело теорда. Ноги его были погружены в темный желтый осадок на дне мешка, голова располагалась в непосредственной близости от ствола. Верхушка черепа отсутствовала, обнажая часть массы оранжевых шариков – мозг. Руки теорда были подняты до уровня плеч и оканчивались вместо ладоней клубками спутанного серого ворса, который также скручивался в веревки, уходящие к стволу. Над обнаженным мозгом висел нимб. Приглядевшись, Фарр понял, что это сетка почти невидимых нитей, также сплетающихся в веревку и исчезавших в стволе. Глаза были затянуты темной коричневой пленкой, заменявшей теордам веки.

Фарр сделал глубокий вдох, стараясь совладать с отвращением, смешанным с жалостью. Он почувствовал внимание исциков и резко обернулся. Раздвоенные глаза всех троих были устремлены на него.

Фарр изо всех сил старался держать чувства под контролем. Чего бы исцики от него ни ожидали, он обязан их разочаровать.

– Должно быть, это теорд, вместе с которым меня заперли? Зиде Патаоз шагнул вперед, его губы изогнулись.

– Вы его узнаете?

Фарр покачал головой:

– Я с трудом мог его разглядеть. Он для меня ничем не отличается от любого другого человека этой расы. – Он поближе подошел к мешку с янтарной жидкостью. – Он жив?

– В известной степени.

– Зачем вы меня сюда привели?

Зиде Патаоз выглядел обеспокоенным, возможно, был даже рассержен. Фарр догадался, что какой–то сложный план пошел насмарку. Он взглянул на мешок. Неужели теорд двигался? Омен Безхд, стоявший слева, очевидно, тоже заметил почти неразличимое движение мускула.

– Теорд обладает большими психическими ресурсами, – заметил Омен Безхд, двигаясь вперед.

Фарр повернулся к Зиде Патаозу:

– Я полагал, что он умер.

– Так и есть. Он уже не Чеуен Техтесский, Четырнадцатый барон на Баннкристе. Он перестал быть личностью и превратился в придаток, орган дерева…

Фарр вновь оглянулся на теорда. Глаза его внезапно открылись, лицо приняло странное выражение, и Фарру показалось, что теорд слышит их слова, понимает их. Омен Безхд замер и напряженно ждал. Точно так же выглядели Зиде Патаоз и Удир Че, все трое, не отрываясь, смотрели на теорда. Удир Че вдруг разразился длинной фразой на языке исциков, указывая на листву. Фарр посмотрел и увидел, что листья шевелятся, хотя в Доме не чувствовалось ни малейшего сквозняка. Фарр опустил взгляд на теорда, и тут их глаза встретились, Лицо теорда было напряжено, мускулы вокруг рта затвердели. Фарр никак не мог заставить себя оторвать взгляд. Рот открылся, зашевелились губы. Над головой скрипнула и застонала тяжелая ветвь.

– Невероятно! – каркнул Омен Безхд. – Реакция неправильна!

Ветви качнулись и накренились. Послышался ужасающий треск, и вся масса листвы обрушилась, подмяв под себя Зиде Патаоза и Удира Че. Во второй раз раздался стон ломающегося дерева: ствол раскололся, и дерево упало. Лопнул мешок, теорд вывалился наружу и повис над полом, удерживаемый канатами ворса, которыми оканчивались его руки. Голова его откинулась назад, рот страшно оскалился.

– Я не дерево! – выкрикнул он горловым, булькающим голосом. – Я – Чейен Техтесский. – Изо рта теорда потекли струйки желтой лимфы. Он конвульсивно закашлялся и уставился на Фарра. – Беги, беги отсюда! Оставь этих проклятых древожителей! Выполни то, что должен!

Омен Безхд бросился помогать Зиде Патаозу выбраться из–под рухнувшего дерева. Фарр отупело глядел на них. Теорд обмяк.

– Теперь я умираю, – произнес он гортанным шепотом. – Не как дерево Исзма, а как теорд. Чейен Техтесский!

Фарр отвернулся и стал помогать Зиде Патаозу и Омену Безхду извлечь Удира Че из–под листвы. Но безуспешно. Сломанная ветвь проткнула ему шею. Зиде Патаоз издал крик отчаяния.

– Существо убивает после смерти, как вредит при жизни! Оно убило самого талантливого из архитекторов!

Зиде Патаоз повернулся и пошел прочь из Дома. Омен Безхд и Фарр последовали за ним.

В молчании, унынии они возвратились в город Тинери. От расположения плантатора к Фарру не осталось почти ничего, кроме обычной вежливости. Когда глайдер скользил по центральной улице, Фарр произнес:

– Зиде Патаоз–сайах, сегодняшние события глубоко взволновали меня и вас, и, думаю, мне не стоит более злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Фарр–сайах вправе поступать, как считает нужным, – тактично ответил Зиде Патаоз.

– Я сохраню на всю жизнь воспоминания о пребывании на атолле Тинери. Вы позволили мне заглянуть в проблемы, которые интересуют плантаторов Исзма, и я благодарю вас.

Зиде Патаоз поклонился:

– Заверяю, Фарр–сайах, что у нас, в свою очередь, никогда не сотрется память о вас.

Глайдер остановился на площади, рядом с которой росли три гостиницы, и Фарр высадился. Чуть помедлив, Омен Безхд сделал то же самое. Последовал финальный обмен формальными благодарностями и столь же формальными возражениями, потом глайдер отъехал.

Омен Безхд подошел к Фарру.

– Что вы теперь намерены делать? – спросил он важно.

– Мой чертер все еще действует, – сказал Фарр. Он поморщился, так как не испытывал ни малейшего желания посещать плантации на других атоллах. – Вероятно, я вернусь на Джесциано. А потом…

– А потом?

Фарр раздраженно пожал плечами:

– Еще не знаю.

– Как бы то ни было, желаю приятного путешествия.

– Благодарю вас!

Свекры, когда он отправлялся в ресторан на ужин, вновь оказались за спиной, и Фарр почувствовал удушье. После ужина – типичных исзмских блюд из морских и растительных паст – Фарр опустился на улицу к причалу, где приказал, чтобы «Яхайэ» немедленно подготовился к отплытию.

Капитана на берегу не оказалось: боцман возражал, что раньше следующей зари отплыть никак нельзя, невозможно без капитана. Фарру пришлось этим удовлетвориться. Чтобы убить вечер, он отправился на прогулку вдоль берега. Прибой, теплый ветер, песок – все совершенно как на Земле, но силуэты чужих деревьев и двое свекров за спиной абсолютно портили картину, и Фарр ощутил приступ ностальгии. Он пространствовал уже достаточно. Пора возвращаться на Землю…

6

Фарр оказался на борту «Яхайэ», прежде чем солнце Кси Ауругью окончательно прояснило горизонт, и, когда перед ним раскинулись свободные просторы Фездха, Фарр вновь обрел хорошее расположение духа. Экипаж суетился за работой: пропускали пары тросов, разворачивали паруса, весь «Яхайэ» был охвачен лихорадкой отправления. Фарр забросил скудный багаж в каюту, разыскал капитана и приказал ему отплывать. Капитан поклонился, затем отдал экипажу несколько распоряжений.

Прошло полчаса, а «Яхайэ» все еще был у причала. Фарр подошел к капитану, стоявшему на носу.

– В чем дело?

Капитан указал вниз, где матрос в плоскодонке что–то делал с бортом.

– Корпус ремонтируется, Фарр–сайах. Мы скоро отправляемся.

Фарр вернулся в приподнятую каюту и уселся в тени под навесом. Прошло еще пятнадцать минут. Фарр успокоился и стал даже получать удовольствие от окружающей обстановки: от суеты на причале, от прохожих в полосочках и ленточках всевозможных цветов…

Трое свекров подошли к «Яхайэ» и взошли на борт. Они переговорили с капитаном, тот повернулся и дал команду экипажу.

Паруса наполнились ветром, отдали швартовы, заскрипела оснастка Фарр, неожиданно придя в раздражение, вскочил с кресла. Он бросился было приказать свекрам высадиться на берег, но остановился. Результат можно предугадать заранее. Заставляя себя успокоиться, Фарр вернулся в кресло. Разрезая и вспенивая голубую воду, «Яхайэ» выходил в море. Атолл Тинери уменьшился, превратился в тень над горизонтом и исчез из виду. «Яхайэ», подгоняемый ветром в корму, летел на запад. Фарр нахмурился. Насколько он мог припомнить, он не давал никаких указаний насчет места назначения.

Он подозвал капитана:

– Я вам не давал приказов. Почему вы держите на запад?

Одна из пар сегментов глаз капитана переместилась:

– Наше место назначения – Джесциано. Разве не этого желает Фарр–сайах?

– Нет, – сказал Фарр агрессивно. – Мы поплывем на юг, на Видженх.

– Но, Фарр–сайах, если мы не будем держать курс прямо на Джесциано, вы можете пропустить взлет корабля!

От изумления Фарр с трудом мог говорить.

– Да вам–то какое дело? – сказал он наконец. – Я что, упоминал, что хочу сесть на космический корабль?

– Нет, Фарр–сайах, я не слышал.

– Тогда будьте любезны не предугадывать более моих желаний. Мы отправляемся на Видженх.

Капитан помедлил:

– Ваши приказы, Фарр–сайах, должны быть тщательно взвешены. Но следует учитывать еще приказания свекров. Они хотят, чтобы «Яхайэ» плыл на Джесциано.

– В таком случае, пусть сами свекры и оплачивают чертер. От меня вы ничего не получите.

Капитан медленно повернулся и отправился за советом к свекрам. Последовал короткий спор, в ходе которого капитан и свекры бросали пристальные взгляды на Фарра, стоявшего поодаль. Все же «Яхайэ» повернул на юг, а рассерженные свекры прошли на нос.

Путешествие продолжалось. Вскоре Фарр лишился покоя. Экипаж был бдителен, но уже менее исполнителен. Свекры следили за каждым его шагом и при любом случае с откровенной наглостью обыскивали каюту. Фарр чувствовал себя более арестантом, чем туристом. Было почти очевидно, что его сознательно вызывают на провокацию, словно хотят выработать у него отвращение к Исзму.

«Не так уж это и сложно, – сказал сам себе Фарр мрачно. – День, когда я покину эту планету, будет самым счастливым днем в моей жизни…»

Над горизонтом выросла группа островов. Это был атолл Видженх, словно брат–близнец, похожий на Тинери. Фарр заставил себя выйти на берег, но там не нашел ничего более интересного, чем сидеть на террасе гостиницы с кубком нарциза, терпкого, чуть солоноватого напитка из морских водорослей. Выходя, он обнаружил плакат с фотографией корабля и расписанием прилетов и отлетов. Их «Андрей Саймак» должен был покинуть Джесциано через три дня. Затем вылетов не предусматривалось целых четыре месяца. Фарр с большим интересом рассматривал плакат. Вернувшись в порт, он аннулировал чертер, после чего предпринял воздушный перелет на Джесциано.

Он прибыл в тот же вечер и сразу же взял билет на КК «Андрей Саймак» до Земли, после чего сразу же ощутил покой и уверенность.

«Восхитительная ситуация, – говорил он себе. – Полгода назад я не мог думать ни о чем, кроме как о путешествии на неведомую планету, а сейчас я мечтаю лишь о возвращении на Землю».

Гостиница космопорта представляла собой огромную поросль, созданную дюжиной деревьев, сцепившихся между собой. Фарру предоставили удобный стручок, нависший над каналом, что соединял лагуну с центром города Джесциано. Узнав, наконец, что время отправления точно известно, Фарр успокоился. Ресторанные блюда в импортной фасовке вновь казались ему вкусными, посетители, жившие в гостинице, принадлежали преимущественно к антропоидам. Было здесь также с дюжину землян.

Единственным раздражающим явлением была непрекращающаяся слежка свекров, и притом столь назойливая, что Фарр пожаловался сначала администрации гостиницы, затем лейтенанту свекров – ив том, и в другом случае ответом ему послужило лишь слабое пожатие плечами. В конце концов, он пересек отгороженную площадь и вошел в маленькое бетонное бунгало, офис районного договорного администратора. Это было, похоже, одно из немногих неорганических зданий на Исзме. Администратором оказался коротенький толстый землянин со сломанным носом, ершиком черных волос и суетливыми повадками. У Фарра немедленно возникла неприязнь к нему. Тем не менее он спокойно и убедительно изложил свои претензии, и администратор обещал принять меры.

На следующий день Фарр явился в Административный дворец, большое и величественное здание, возвышавшееся над центральным каналом. На этот раз администратор был с ним лишь официален и подчеркнуто вежлив, хоть и пригласил на ленч. Они ели на балконе. Внизу, по каналу, проплывали стручки–лодки, полные фруктов и цветов.

– О вашем случае я звонил в Центр Свекров, – говорил администратор Фарру. – Они говорили туманно, что для них необычно. Обычно они выражаются ясно и безоговорочно: он шпионил.

– Я до сих пор не могу понять, за что они меня так преследуют.

– Вероятно, вы присутствовали, когда компания арктуриан…

– Теорды.

Администратор поправился:

– …когда теорды совершили массированный налет на плантацию Тинери.

– Верно, я там был.

Администратор вертел в руках кофейную чашечку.

– Видимо, чтобы возбудить их подозрения, этого оказалось достаточно. Они считают, что один или несколько туристов планировали и руководили набегом, и, видимо, вас они выбрали как одну из наиболее подходящих кандидатур.

Фарр откинулся в кресле.

– Это неправдоподобно. Свекры накачали меня гипнотиками и допросили. Они знают все, что знаю я. И, наконец, плантатор на Тинери сделал меня своим гостем. Они не верят, что я замешан. Это невозможно.

Администратор слабо, уклончиво пожал плечами.

– Может быть, свекры согласились, что конкретных претензий к вам они не имеют. Но, так или иначе, вам удалось превратиться в объект для подозрений.

– Выходит, виновен я или не виновен, мне никуда не деться от их назойливости? Это противоречит букве и духу договора.

– Думаю, я, так же, как и вы, знаком с требованиями договора. – Администратор был раздражен. Он пододвинул к Фарру вторую чашку, метнув на него любопытный взгляд. – Надеюсь, вы невиновны… но, возможно, вам что–то известно. Вы общались с кем–нибудь, кого они подозревают?

Фарр беспокойно зашевелился:

– Они бросили меня в один погреб с теордом. Я с трудом мог с ним говорить.

Было видно, что ответ администратора не убедил.

– Тогда, должно быть, вы сделали что–нибудь не так. Что бы вы ни говорили, исцики никогда никого не беспокоят просто ради каприза.

Терпение Фарра лопнуло.

– Кого вы представляете? Меня или свекров?

– Попробуйте моими глазами взглянуть на ситуацию, – холодно произнес администратор. – В конце концов, нет никакой гарантии, что вы не тот, за кого они вас приняли.

– Прежде всего они должны доказать, но даже в этом случае вы – мой законный представитель. Зачем еще вас здесь держат?

Администратор уклонился от ответа.

– Я разговаривал с комендантом. Он уклончив. Может быть, он считает вас жертвой, приманкой или курьером. Возможно, они ждут, когда вы сделаете неверный шаг и выведете их на того, кто руководит.

– Им долго придется ждать. Кроме того, меня оскорбили.

– Как так?

– После налета меня бросили в погреб. Я имею в виду, они меня заключили под полом корня под землей. Я сильно ушиб голову. Ссадина до сих пор дает о себе знать. – Он пощупал темя, где наконец начали отрастать волосы, и вздохнул.

Ясно, что администратор ничего делать не будет. Он обвел взглядом балкон.

– Это место, должно быть, звукоизолированно?

– Мне нечего скрывать, – чопорно ответил администратор. – Они могут слушать днем и ночью. Что они, возможно, и делают. – Он встал. – Когда уходит ваш корабль?

– Через два или три дня, в зависимости от окончания погрузки.

– Советую вам терпимее относиться к слежке.

Так будет лучше. Фарр небрежно поблагодарил и вышел. Свекры уже ждали. Они вежливо кивнули, когда Фарр выходил на улицу. Фарр сделал глубокий вдох, он уступал. Поскольку его положение не обещало улучшиться, оставалось только смириться.

Он вернулся в гостиницу и принял душ: из полупрозрачного утолщения на стене стручка, вместо воды из форсунки, струился прохладный сок со свежим запахом. Переодевшись в чистую одежду, выданную гостиницей, Фарр отправился на террасу. Ему наскучило одиночество, и он с интересом оглядел столики. Он имел некоторое представление, правда, слабое, о других гостях: мистер и миссис Эндервью, странствующие миссионеры; Джонас Ральф и Вильфред Виллерен – инженеры, возвращающиеся на Землю с Большой Экваториальной Автострады Капеллы XI и в эту минуту сидевшие вместе с группой путешествующих школьных учителей, только что прибывших на Исзм; трое округлых коммерсантов с Монаго, потомков земного ствола, по условиям Монаго или Таруса 61–II, модифицированных в собственный семантический тип.

Справа от них сидели трое кинисов – высоких, стройных, почти неотличимых от людей, подвижных, прозорливых и многоречивых. Затем двое молодых землян (Фарр решил, что они студенты), за ними группа великоарктуриан, представителей расы, от которой отделились на другой планете теорды. По другую сторону от монагиан сидели четверо исциков в красных и пурпурных полосах, значение которых Фарра не интересовало, и неподалеку от них, озабоченно потягивая нарциз из кубка, еще один исцик в голубом, белом и черном. Фарр опешил, он не был уверен – исцики все казались ему на одно лицо, похожими друг на друга – но это был не кто иной, как Омен Безхд.

Почувствовав его взгляд, исцик повернулся к нему лицом и вежливо кивнул, затем встал и подошел к Фарру.

– Могу ли я к вам присоединиться?

Фарр указал на кресло.

– Я не ожидал, что так скоро буду иметь удовольствие возобновить наше знакомство, – сухо сказал он.

Омен Безхд произнес один из туманных местных тостов, значение которого оказалось за пределами понимания Фарра.

– Вам известно о моем намерении посетить Землю?

– Нет, конечно.

– Странно.

Фарр промолчал.

– Наш друг Зиде Патаоз просил передать вам сообщение, – начал Омен Безхд. – Первое: он говорит, что испытывает чувства стыда за неприятное происшествие, омрачившее вам последний день на Тинери. Для нас до сих пор загадка, откуда у теорда такая психическая сила, позволившая ему совершить подобное действие. Второе: он рекомендует вам как можно осторожнее выбирать знакомства ближайшие несколько месяцев. И третье: на Земле, где я буду чужестранцем, он поручает меня нашему знакомству и покровительству, вашему гостеприимству.