Текст книги "Звездный король. Фантастические романы"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)

8

Они шли по коридору, вдоль которого выстроились в линию небольшие магазины.

– Слушайте, – сказал Джо. – Кто вы такая: жрица друидов, которой ничего не стоит лишить жизни человека из народа? Или просто милое взрослое дитя?

Ильфейн вскинула голову, пытаясь обрести вид значительный и ответственный:

– Я очень важная персона, и придет день, когда меня назначат Просителем за все графство Кельминстре. Это, правда, маленькое графство, но путь трех миллионов душ к Дереву будет в моих руках.

Джо пытался подавить улыбку:

– А что, без вас им не дойти?

Она рассмеялась и, вновь превращаясь в таинственную девушку, сказала:

– О, вероятно. Но я буду следить, чтобы они соблюдали приличия.

– Беда в том что скоро вы и сами начнете верить в эту ерунду.

Она промолчала. Потом ехидно сказала:

– Куда это вы так пристально смотрите? Неужели этот коридор так интересен?

– Я жду этого дьявола Манаоло, – объяснил Джо. – Для него вполне естественно будет выскочить где–нибудь из тени и прирезать меня.

Ильфейн покачала головой.

– Манаоло отправится на третий ярус. С начала путешествия он каждую ночь пытался сделать меня своей любовницей, но я не хочу. Сегодня он пригрозил, что будет развратничать на Третьем ярусе, пока я не уступлю. Я сказала: пусть сделает одолжение, может быть, тогда он будет поменьше демонстрировать передо мной свое мужское начало. Он ушел от меня в ярости.

– Мне кажется, он всегда пребывает в состоянии оскорбленного достоинства.

– Он очень вспыльчив. А сейчас давайте пройдем сюда…

Джо схватит его за руку, резко развернул и глядя в испуганные глаза, произнес:

– Вот что юная леди, не сочтите что я демонстрирую перед вами мужское начало, но я не намерен проходить туда или сюда по вашей указке и таскать за вами баулы, как шофер…

Он тут же понял, что слово бы то подобрано неверно.

– Шофер? Ха! Тогда…

– Если вас не устраивает моя компания, то мне самое время уйти.

Через секунду она спросила.

– Какое у вас имя кроме Смит?

– Зовите меня Джо.

– Джо, вы замечательный мужчина. И очень странный. Вы меня совсем запутали, Джо.

– Если хотите и дальше идти со мной – шофером, механиком, инженером, плантатором мха, барменом, инструктором по теннису, портовым грузчиком и бог знает кем еще – давайте войдем в Девятнадцать Садов и посмотрим продают ли там земное пиво…

Девятнадцать Садов занимали долю в средней части конструкции – девятнадцать клиновидных секций, примыкавших к центральной платформе, служащей рестораном.

Они нашли свободный столик. К удивлению Джо, перед ними без разговоров поставили пиво в холодных запотевших квартовых кубках.

– Как пожелает ваша божественность, – коротко сказала Ильфейн.

Джо смущенно улыбнулся:

– Ни к чему заходить так далеко. Это, наверное, особенность друидов – впадать в крайности. Что вам заказать?

– Ничего. – Она развернулась в кресле оглядывая сад.

И в этот момент Джо понял, что, волей или неволей, к добру или к несчастью, а он все таки безумно влюблен. Маргарет? Он вздохнул: Маргарет осталось слишком далеко в тысяче световых лет отсюда.

Он бросил взгляд в коридор, ведущий вдоль всех Девятнадцати садов. Здесь была представлена флора девятнадцати планет, сохранившая характерные цвета черный, серый и белый Кепса; оранжевый желтый и зеленоватый Заркуса; мягковатые пастельные зеленые, голубые и желтые тона цветов, растущих на тихой маленькой планете Джонафан, и сотни иных растений – всевозможные зеленые, красные, небесно–голубые.

Джо замер, наполовину привстав.

– Что случилось? – спросила Ильфейн.

– Этот сад… Или это земные растения, или я – бесхвостая мартышка.

Он вскочил подбежал к ограждению. Она вслед за ним.

– Герань, жимолость, петуньи, цинии, розы, итальянский кипарис, тополь, плакучие ивы. И лужайка… и гибикус… – Он посмотрел на табличку. – «Планета Ген. Местонахождение неизвестно».

Они вернулись к столику.

– Вы похожи на больного ностальгией, – капризно заметила Ильфейн.

Джо улыбнулся.

– Я и в самом деле очень болен ностальгией. Расскажите мне что–нибудь о Балленкарче.

Она попробовала пиво, поморщилась, удивленно посмотрела на него.

– Пиво поначалу никому не нравится, – заметил Джо.

– Я не очень–то много знаю о Бапленкарче. Еще несколько лет назад он был абсолютно первобытным. Корабли на планету не садились, потому что автохтоны занимались людоедством. Но потом нынешний принц объединил малые континенты в единую нацию. Это произошло за одну ночь. Было много крови и жертв. Но с тех пор никого не убивали и корабли могут приземляться в относительной безопасности. Принц взял курс на индустриализацию. Он вывез большое количество машин из Биллеида Менгста, Грабе. Мало–помалу, убивая одних вождей, гипнотизируя других, он подчинил себе и главный континент. Как вы могли догадаться, на Балленкарче сейчас отсутствует религия, и мы друиды рассчитываем установить контакт с новой промышленной властью на основе взаимного доверия. И нам не придется в дальнейшем зависить от Менгса. Менгам, естественно, эта идея не по душе, и они… – ее глаза вдруг округлились.

Она рванулась вперед схватив его за руку:

– Манаоло! О Джо он нас видел!

Оболочка страха, окутывавшая его, вдруг исчезла. Нельзя праздновать труса, когда предмет любви боится за тебя.

Он откинулся в кресле, глядя на Манаоло. Друид, похожий на героя из страны демонов, широкими шагами шел по террасе. На его руке висела женщина с кожей бежевого цвета, в оранжевых панталонах, особенно бросавшихся в глаза благодаря платью голубого цвета и накидке. В другой руке он держал сверток. Мертвые глаза устремились в сторону Ильфейн и Джо. Он равнодушно переменил курс и прогулочным шагом направился к ним, на ходу вынимая из–за пояса стилет.

– Ну вот, – пробормотал Джо, поднимаясь. – Ну вот!

Публика, евшая и пившая в ресторане, бросилась врассыпную. Манаоло остановился в ярде от него, и на его лице промелькнула тень улыбки. Он положил сверток на стол, затем легко шагнул вперед и ударил.

Он сделал этот жест очень наивно, словно ожидал, что Джо будет стоять и ждать, пока его зарежут. Джо выплеснул ему в лицо пиво, ударил кулаком по руке, и стилет звякнул об пол.

– А теперь, – сказал Джо, – я постараюсь вышибить из тебя дух…

Манаоло лежал на полу. Джо, тяжело дыша, сидел на нем верхом. Пластырь, украшавший его нос, был сорван, кровь струилась по лицу и капала на грудь. Рука Манаоло нащупала стилет. Со сдавленным хрипом друид вывернулся. Джо перехватил руку, направив удар в сторону плеча Манаоло.

Друид вновь захрипел, занеся узкое лезвие. Джо выбил стилет из его руки, схватил оружие, проткнул ухо Манаоло и вонзил острие в деревянный пол, загнав лезвие поглубже несколькими ударами кулака. Он поднялся на ноги и посмотрел вниз.

Некоторое время Манаоло судорожно, как рыба, бился на полу. Наконец, он затих. Равнодушные слуги извлекли стилет, положили друида на носилки и понесли. Женщина семенила рядом. Манаоло приподнялся, что–то сказал ей. Она повернулась, подскочила к стойке, схватила сверток, вернулась и положила его Манаоло на грудь.

Джо упал в кресло, схватил пиво Ильфейн и стал жадно пить.

– Джо… – прошептала она, – вы не ранены?

– Я зол и неудовлетворен. Этот Наполеон – неприятный субъект. Если бы не ваше присутствие, я бы его растерзал. Но… – он скривил в улыбке окровавленные губы, – не могу же я позволить вам смотреть, как соперника раздирают на куски.

– Соперника? – она была изумлена. – Соперника?

– В отношении вас.

– О–о! – произнесла она бесцветным голосом.

– И не говорите мне: «Я царственная всемогущая жрица!»

Она все еще продолжала смотреть удивленно:

– Я не думала об этом. Я думала, что Манаоло никогда не был… вашим соперником.

– Мне нужно вымыться и во что–нибудь переодеться. Хотите сопровождать меня и дальше или…

– Нет, – ответила Ильфейн все тем же бесцветным тоном. – Я еще посижу здесь. Я хочу подумать.

Тридцать один час. «Бельзвурон» готовится к вылету. Пассажиры спешат вернуться на корабль, чтобы контролер успел поставить галочку.

Тридцать один час тридцать минут.

– Где Манаоло? – спрашивает Ильфейн контролера. – Он вернулся?

– Нет, боготворимая. Это точно.

Джо проводил ее к телефону.

– Госпиталь? – механическим голосом спросила она. Затем: – Меня интересует Манаоло, который был доставлен к вам вчера. Его уже выписали?.. Очень хорошо. Но поторопитесь, его корабль готовится к отлету. – Она повернулась к Джо. – Они пошли в его палату.

Прошло еще некоторое время, затем она вновь поднесла трубку к уху:

– Что? Нет!!!

– Что случилось?

– Он мертв! Его убили!..

Капитан согласился задержать корабль до возвращения Ильфейн из госпиталя. Она помчалась к подъемнику. Джо следовал за ней по пятам.

В госпитале их встретила медсестра биллендской расы, женщина с белыми волосами, увязанными в несколько пучков.

– Вы его жена? – спросила сестра. – Если да, то прошу оказать любезность сделать распоряжения насчет его тела.

– Я не жена. Меня не интересует, что вы будете делать с телом. Скажите, что случилось со свертком, который был при нем?

– В этой палате нет свертка. Я припоминаю, что он приносил с собой какой–то сверток, но сейчас его здесь нет.

– Кто навещал больного? – спросил Джо.

Последними посетителями Манаоло были три менга, оставившие в регистрационном журнале незнакомые имена. Коридорный служащий вспомнил, что один из них, пожилой мужчина с армейской выправкой, вышел из палаты со свертком.

Ильфейн с рыданиями упала Джо на плечо:

– Это был горшочек с растением!

Он обнял ее, стал гладить темные волосы.

– И теперь им завладели менги! – с несчастным видом закончила она.

– Простите меня за излишнее любопытство, – сказал Джо, – но что в нем такого важного, в этом горшочке?

Она посмотрела на него заплаканными глазами. Потом наконец ответила:

– Второе, самое важное во Вселенной, живое существо. Единственный живой побег с Дерева Жизни…

Они медленно возвращались на корабль по коридору, выложенному голубой плиткой. Джо сказал:

– Я не только любопытен, но и глуп. Для чего нужно через все преграды нести побег Дерева Жизни? Разумеется, для того…

Она кивнула:

– Я вам говорила: мы хотели установить союз, с Балленкарчем. Религиозный союз. Этот побег, Сын Дерева, послужил бы священным символом.

– И тогда, – подхватил Джо, – друиды оказались бы наверху, и Балленкарч превратился бы во второй Кайрил. Пять биллионов убогих рабов, два миллиона пресыщенных друидов, одно Дерево. – Он пытливо посмотрел на нее. – У вас на Кайрил есть кто–нибудь, кто считает, что с системой не все в порядке?

Она направила на него негодующий взгляд:

– Вы абсолютный материалист. На Кайрил материализм преследуется вплоть до смертной казни.

– «Материализм» означает «распределение прибылей», – сказал Джо. – А может быть, «подстрекательство к восстанию»…

– Жизнь – это преддверие к славе. Жизнь – попытка найти себе место на Дереве. Трудолюбивые рабочие живут выше, в Сиянии. Лайти, словно черви, должны ютиться во мгле корней.

– Если материализм – грех, в чем вы не сомневаетесь, то почему тогда друиды жрут, словно боровы? Чем можно объяснить жизнь в такой вызывающей роскоши? Не кажется ли вам странным, что те, кто проповедует материализм, являются противниками всего этого?

– Кто вы такой, чтобы критиковать? – закричала она в гневе. – Такой же варвар, как дикари Балленкарча?! Будь мы на Кайрил, там уже давно бы пресекли этот дикий бред!

– Чтобы он не повредил местному божеству, не так ли? – презрительно спросил Джо.

Оскорбленная, она не ответила и пошла вперед.

Улыбнувшись про себя, Джо последовал за ней…

В корабле открылся люк.

Ильфейн остановилась на пороге:

– Сын Дерева потерян. Видимо, уничтожен. – Она исподлобья посмотрела на Джо. – Теперь у меня нет причин лететь на Балленкарч. Я должна вернуться домой и сообщить в Коллегию товэрчей.

Джо уныло почесал подбородок. До сих пор он надеялся, что этот аспект проблемы ее не затронет. Наобум, не думая, что она все еще сердита на него, он предложил:

– Но ведь вы покинули с Манаоло Кайрил, чтобы бежать от жизни во дворце. Товэрчи с помощью своих шпионов проверят каждую деталь смерти Манаоло.

Она испытующе, с незнакомым ему выражением, посмотрела на него:

– Вы хотите, чтобы я летела с вами?

– Да.

– Зачем?

– Я боюсь, – сказал Джо с внезапным комком в горле, – что вы слишком сильно на меня повлияли. И особенно меня беспокоит ваша деформированная философия.

– Хороший ответ, – заявила Ильфейн. – Хорошо, я лечу, – произнесла она важно. – Возможно, мне удастся склонить балленкарчцев боготворить Дерево Жизни…

Джо задержал дыхание, чтобы не рассмеяться и не рассердить ее еще раз.

Она обиженно посмотрела на него:

– Я вижу, что вы находите меня смешной?

За столом контролера стоял Хабльят:

– Ага, возвращаетесь? А убийцы Манаоло сбежали с Сыном Дерева?

Ильфейн застыла на месте:

– Откуда вы знаете?

– Дорогая жрица – маленькие камешки, брошенные в воду, посылают большие круги к дальним берегам. Мне думается, я нахожусь гораздо ближе к подлинной сути происходящего, чем вы.

– Что вы имеете в виду?

Люк лязгнул, стюард вежливо произнес:

– Мы отлетаем через десять минут. Жрица, милорды, могу я попросить вас на время взлета разойтись по каютам?

9

Джо очнулся от транса. Вспомнив последнее пробуждение, он быстро высунулся из гамака, осматривая каюту. Но он был один, а дверь оставалась закрытой, завинченной – такой он оставил ее перед сном, а потом проглотил таблетку и стал смотреть на гипнотизирующие символы на экране.

Он выпрыгнул из гамака, принял ванну, побрился и одел новый голубой костюм, купленный на Джинкли. Он вышел в коридор на балкон. В салоне было темно. Очевидно, он проснулся слишком рано.

Он остановился перед тринадцатой каютой и представил, как там, за дверью, лежит теплая и безвольная Ильфейн, ее темные волосы рассыпались по подушке, а на лице и во сне остался отпечаток сомнения и гордой неуступчивости.

Он приложил ладонь к двери. Подмывало открыть ее. Лишь усилием воли он заставил себя убрать ладонь, повернулся и пошел вдоль балкона. И вдруг замер. На широкой скамье в наблюдательной нише кто–то сидел. Джо подошел ближе, всматриваясь в темноту. Хабльят…

Джо спустился по ступенькам.

Хабльят сделал приветственный жест:

– Садитесь, мой друг, и примите участие в моем предобеденном созерцании.

Джо сел в кресло:

– Вы рано проснулись.

– Напротив – никак не могу задремать. Я просидел шесть часов на этой скамье, и вы – первый, кого я вижу.

– А кого вы ждали?

Хабльят придал желтому лицу мудрое выражение:

– Я не ожидал кого–нибудь конкретно. Но несколько удачных вопросов в интервью на Джинкли дали мне понять, что люди не всегда таковы, какими выглядят. Я был удивлен, когда смог рассмотреть деятельность некоторых лиц в новом свете.

Джо со вздохом сказал:

– В конце концов, это не мое дело.

Хабльят погрозил ему толстым пальцем.

– Нет–нет, мой друг. Вы скромничаете Вы притворяетесь. Не сомневаюсь, что к судьбе прелестной Ильфейн вы уже не можете оставаться равнодушным.

– Оставим это. Мне все равно, переправят друиды на Балленкарч свою растительность или нет. Но я не понимаю, почему в их усилиях вы принимаете столь живое участие. – Он пытливо посмотрел на Хабльята. – Будь я друидом, я бы как следует задумался над этим.

– О, мой дорогой друг, – проблеял Хабльят, – вы мне делаете комплимент. Но я тружусь во мраке. Я иду на ощупь Есть тонкости, которые я еще не уловил. Вы удивитесь, если узнаете о втором лице кое–кого из наших спутников.

– Думаю, здесь есть чему удивиться.

– Возьмите, к примеру, лысую старуху в черном. Ту, что сидит и глядит в пустоту, словно уже околела. Что вы о ней думаете?

– Старая ящерица, отталкивающая, но безвредная.

– Ей четыреста двенадцать лет. Ее муж, по моим сведениям, создал эликсир жизни, когда ей было четырнадцать. Она убила его и лишь двадцать лет назад утратила свежесть юности. А до той поры любовники ее исчислялись тысячами, и были они всех видов, размеров, полов, рас, цветов и кровей. Последние сто лет ее диета состояла исключительно из человеческой крови.

Джо откинулся в кресле, потер лицо:

– Продолжайте.

– Я узнал, что ранг и авторитет одного из моих соотечественников значительно выше, чем я полагал, и что я должен быть осторожнее.

Я узнал, что у принца Балленкарчского на борту есть агент.

– Продолжайте.

– И еще я узнал – я, кажется, о такой возможности упоминал перед вылетом с Дженкли, – что потеря цветочного горшка не столь тяжелая драма для друидов.

– Это как же?

Хабльят задумчиво глядел на балкон.

– Вам когда–нибудь приходило в голову, – медленно произнес он, – что друиды поступили несколько странно, назначив Манаоло курьером в миссию такой степени важности?

– Я полагал, что здесь сыграл роль его ранг. По словам Ильфейн, он очень высок. Экклезиарх на ступень ниже товэрча.

– Но друиды не столь глупы и упрямы, – спокойно продолжал Хабльят. – Вот уже почти тысячелетие они ухитряются править пятью биллионами мужчин и женщин, не имея за спиной ничего, кроме огромного дерева. Они не кретины. Без сомнения, Коллегия товэрчей не питала иллюзий насчет Манаоло. Им отлично известно, что это чванливый эгоцентрист. Они решили, что из него получится хороший козел отпущения. Я же, недооценив их, подумал, что Манаоло сам нуждается в ширме. Для этого я выбрал вас. Но друиды предвидели трудности, которые могла встретить миссия, и предприняли некоторые шаги. Манаоло отправили с фальшивым саженцем, создав вокруг него атмосферу тайны. Настоящий Сын Дерева переправляется другим способом.

– И что это за способ?

Хабльят пожал плечами:

– Могу только догадываться. Возможно, жрица искусно прячет его у себя. Возможно, побег спрятан в багажном отделении – но в этом я сомневаюсь, они знают о квалификации наших шпионов. Я думаю, саженец находится под охраной какого–нибудь представителя Кайрил… Возможно, на этом корабле. Возможно, на другом.

– А дальше?

– А дальше – я сижу здесь и смотрю, не придет ли кто–нибудь усугубить мои подозрения А дальше – вы пришли первым.

Джо тускло улыбнулся:

– И какие же выводы вы сделали?

– Никаких.

Появилась беловолосая стюардесса Ее руки и ноги, в облегающем костюме, казались очень тонкими и изящными. В костюме? Джо впервые разглядел его поближе…

– Джентльмены будут завтракать?

Хабльят кивнул:

– Я буду.

– Мне принесите каких–нибудь фруктов, – попросит Джо. Тут же он вспомнил открытие, сделанное на Джинкли. – Я не смею мечтать, что у вас есть кофе.

– Думаю, найдется, лорд Смит.

Джо повернулся к Хабльяту:

– На них почти нет одежды! Это же краска!

Хабльят, казалось, был удивлен:

– Разумеется. А разве вы не знали, что на биллендцах всегда больше краски, чем одежды?

– Нет. Я всегда принимал как само собой разумеющееся, что это одежда.

– Это серьезная ошибка, – наставительно сказал Хабльят. – На чужой планете, имея дело с существом, личностью или явлением, никогда ничего не принимайте как само собой разумеющееся. Когда я был молод, я посетил мир Коэнчей на Киме, и там я совершил оплошность, обольстив местную девушку. Восхитительное создание с виноградной веточкой в волосах. Помнится, она уступила с готовностью, но без энтузиазма. И вот, когда я лежал почти без сил, она попробовала прирезать меня длинным ножом. Я запротестовал, и она была ошарашена. Впоследствии я выяснил, что у Коэнчей лишь замысливший самоубийство имеет право обладать девушкой, минуя брачные узы, и что там нет никого, кто колебался бы в выборе убить себя самому или уйти в мир снов, умерев в экстазе.

– А мораль?

– Она ясна. Вещи не всегда таковы, какими выглядят. Развалившись в кресле, Джо размышлял: Хабльят насвистывал фугу из четырех нот, аккомпанируя себе на шести пластинах, висевших у него на шее, как ожерелье, при касании каждая из них вибрировала в определенном тоне.

Джо размышлял.

«Очевидно, он что то знает. Или подозревает. Или ему кажется, что он знает то, в чем я замешан. Хабльят как–то сказал, что у меня ограниченный интеллект. Возможно, он прав. Он сделал уже достаточно намеков. Ильфейн? Нет, он говорит о Сыне Дерева. Какая грандиозная суматоха вокруг растения! Хабльят уверен, что оно на борту, это ясно. Ладно, у меня его нет. У него его тоже нет, иначе бы он не говорил так много. Ильфейн под вопросом. Силлиты? Жуткая старуха? Менги! Друиды–миссионеры?»

Хабльят посмотрел на него в упор. Когда Джо вздрогнул, он улыбнулся:

– Теперь вы поняли?

– Это кажется вероятным, – сказал Джо.

Все пассажиры вновь собрались в салоне, но атмосфера здесь царит уже другая. В любом путешествии невозможно обойтись без трении, но здесь личные приязни и неприязни, незаметные прежде, вдруг разом вышли на передний план

Ирру Каметви, два менга в штатском (как узнал Джо от Хабльята это были поверенные политического комитета Красной Ветви) и юная вдова целый час уже сидели за столом с разноцветными дощечками, старательно избегая глядеть на Хабльята. Два миссионера сгорбились над алтарем в темном углу салона, бормоча непостижимые заклинания. Силлит бродил из угла в угол. Женщина в черном сидела неподвижно, как мертвец, лишь взгляд ее изредка передвигался на восьмую дюйма. Кроме того, примерно раз в течение часа, она поднимала прозрачную руку и подносила ее к лысой до стеклянного блеска голове.

Джо казалось что он сопротивляется психическим потокам, словно океан налетающим с разных сторон ветрам. Но главное, думал он, не забыть, что его ждет своя миссия на Балленкарче.

«Странно, – думал Джо. – всего дни, часы оставались до прилета на Балленкарч, а поручение, которое я должен выполнить, кажется потеряю внутреннее содержание. Большую часть эмоции воли, чувств я вложил в Ильфейн. Вложил? Скорее, это было выжато, вырвано из меня…»

Джо думал о Кайрил, о Дереве, о Дворцах Божественного сгрудившихся у подножия ствола планетарных масштабов, о бесчисленных худосочных фермах и затхлых деревьях, о запущенных деревнях, о сутулых пилигримах с пустыми глазами, о том, как они заходят в дупло, бросив взгляд назад, на плоский серый ландшафт.

Он думал о дисциплине друидов, основанной на смерти. Хотя смерть – это не та штука, которой надо бояться на Кайрил. Смерть так же привычна как, скажем, еда.

Насилие, как обычный способ существования, насилие, как выход из любого затруднения. Умеренность – слово, не имеющее значения для мужчин и женщин, не привыкших ограничивать прихоти, будь то излишество или бедность. Он вспомнил все, что знал о Менгсе, – маленький мир озер и островов с изрезанными берегами, мир людей, склонных к путаным интригам, к архитектурным причудам. Мир кривых мостов петляющих над реками и каналами, и красивых уютных аллей. Мир озаренный тусклым желтым светом старого маленького солнца.

Его фабрики – аккуратные, рентабельные, на специально отведенных промышленных островах. И менги, люди столь же извилистые и хитроумные, как их витиеватые мосты. И один из них – Хабльят в душе которого Джо не мог различить ничего конкретного. Среди них были пылкие приверженцы Красной Ветви, приверженцы империализма, приверженцы средневековья, как сказали бы о них на Земле.

А Балленкарч? Что о нем известно, кроме того что это варварский мир, во главе которого стоит принц, вознамерившийся нахрапом привести к жизни индустриальный комплекс. И где то на этой планете среди дикарей юга или варваров севера, должен находиться Гарри Кресс.

Гарри вскружил Маргарет голову и ушей, оставив за собой переполох эмоций, который не мог улечься, пока он не вернется. Два года назад, на Марсе, Джо отставал от него на какие–то часы. Но случилось так, что, когда Джо прибыл, чтобы вернуть его на Землю для выяснения отношений. Гарри уже улетел. Раздраженный отсрочкой, но упорный и одержимый своей целью, Джо полетел за ним.

На Табане он потерял след, потому что удар мотыги пьяного аборигена отправил его на три месяца в госпиталь. Затем месяцы судорожных поисков, неудач, разочаровании и, наконец, на поверхность всплыло название далекой планеты – Балленкарч. Затем месяцы, ушедшие на путь через всю Галактику, и теперь Балленкарч лежал по курсу, и где–то на нем был Гарри Кресс.

И Джо думал.

«Черт с ним, с Гарри!»

Потому что Маргарет не владела более его воображением. Потому что теперь это место принадлежало беспринципной шалунье–жрице. Джо грезилось, как он и Ильфейн исследуют древние игровые площадки Земли – Париж Вену, Сан–Франциско, Долину Кошмара, Черный Лес, Море Сахары.

И Джо спрашивал себя придется ли это по вкусу Ильфейн? На Земле нет фанатиков–трудяг, которых можно истязать убивать или ласкать, как зверушек. Возможно прав Хабльят – вещи не всегда таковы, какими выглядят. Очень может быть что он просто создал себе образ Ильфейн, далекий от реальности. Возможно, он просто никогда не представлял себе масштабы, которых достигает эгоизм друидов. Очень хорошо. Тогда это предстоит выяснить.

Хабльят не сводил с него ласкового взгляда. Он встал:

– Будь я на вашем месте, мой друг думаю что я бы подождал. По крайней мере еще день. Не думаю, что она уже успела как следует почувствовать одиночество. Думаю, если вы сейчас с мрачным видом появитесь перед ней, это может вызвать неприязнь и она причислит вас к прочим своим врагам. Дайте ей денек отдохнуть а если пригласите на прогулку или в спортзал, где она ежедневно проводит по часу…

Джо опять сел на скамью и сказал:

– Хабльят, я не могу вас понять.

– Ах, – печально покачал головой Хабльят, – но я говорю искренне.

– Вначале, на Кайрил, вы спасли мне жизнь. Затем подставили под удар.

– Виной тому лишь досадная необходимость.

– Порой мне кажется что вы симпатичны, дружелюбны…

– Ну, конечно!

– Как сейчас, когда вы прочли мои мысли и дали мне отеческий совет. Но я никогда не знаю, что еще для меня вы держите в запасе. Как гусь предназначенный дня рождественского стола, не способен оценить щедрости хозяина. Вещи не всегда таковы, какими выглядят. Я не питаю иллюзий, что вы откроете, на какой алтарь меня припасли…

Хабльят рассмеялся и смущенно помахал ладонью:

– На самом деле я не столь неискренен. Я никогда не стараюсь укрыть себя чем–нибудь кроме честности. Мое отношение к вам самое искреннее но соглашусь, что это отношение не остановит меня, если придется пожертвовать вами. И противоречия в этом нет. Личные симпатии и антипатии я отделяю от работы. Теперь вы обо мне знаете все.

– А как я узнаю когда вы на работе, а когда нет?

Хабльят развел руками:

– На этот вопрос я и сам не в силах, ответить.

Но Джо был не так уж неудовлетворен. Он поудобнее устроился на скамье, а Хабльят запахнул халат на толстом животе.

– Жизнь порой очень сложна, – сказал Хабльят. – Очень неожиданна и очень многое требует от тебя.

– Хабльят, почему бы вам не отправиться со мной на Землю?

Хабльят улыбнулся:

– Обязательно воспользуюсь вашим предложением, если в Амниану Красная Ветвь одолеет Голубую Воду…