Текст книги "Заговор Гильгамеша (ЛП)"

Автор книги: Джеффри Флеминг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

  Он испуганно отпрянул, когда через шпионскую дыру в двери увидел знакомое лицо приспешника Кусая Хусейна. Было слишком поздно притворяться, что его нет дома, потому что, когда он вошел в сад, загорелись сигнальные огни, а его машина была припаркована на улице. Он открыл дверь. «Добрый вечер, Ахвади. Я могу вам помочь?'

  «Босс требует тебя обратно».

  'Что? В настоящее время?'

  'Немедленно!'

  'Очень хороший. Интересно, чего он хочет. Я уже видел его сегодня вечером. Вы хоть представляете, о чем это? Он попытался скрыть тревогу в голосе, но не удивился, когда Камаль Ахвади не ответил. – Тогда я возьму куртку.

  Хаким Мансур проработал на Кусая Хусейна достаточно долго, чтобы принять определенные меры предосторожности. Он поспешил обратно внутрь, снял свои дорогие швейцарские часы и надел на них спрятанную капсулу с ядом. Затем он надел пальто и вышел на улицу, где Камаль вежливо открыл дверцу своей машины. 'Вы идете?' – спросил Мансур.

  «Нет, у меня другое дело, сэр», – ответил охранник. Он увидел, как обеспокоенный Хаким Мансур уезжает, а затем вошел внутрь, чтобы обыскать свой дом. Единственным подозрительным предметом, который он обнаружил, был старый фотокопировальный аппарат, спрятанный в старинном деревянном сундуке. У Хакима Мансура не должно быть ксерокопирования дома, но Камаль знал, что, если он сообщит о находке Кусаю Хусейну, ему придется объяснить, почему он не обнаружил ее в предыдущем случае, когда шпионил за домом Мансура. За несколько минут работы с пилой, которую он нашел в ящике для инструментов, он уменьшил копировальный аппарат на более мелкие куски. Он открыл крышку выгребной ямы в переулке позади дома и бросил обломки внутрь, затем обошел перед домом и запер входную дверь. Он оглядел улицу, прежде чем снова забраться в свой «мерседес» и уехать. Если бы он присмотрелся повнимательнее, то увидел бы испуганную фигуру Али Хамсина, выглядывающую между двумя домами дальше по дороге.

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  16 марта 2003 г.

  Али Хамсин откинулся на спинку стула, снял очки для чтения и потер глаза. Он плохо спал за четыре недели с тех пор, как Хаким Мансур дал ему ксерокопию для перевода. На следующий день было объявлено, что Мансур умер от сердечного приступа. С того вечера Али не чувствовал себя в безопасности. Каждый день следующей недели он в страхе сидел за своим столом, ожидая, что его вызовут в какой-нибудь безликий следственный комитет, а каждый вечер дома он ложился спать в состоянии нервного истощения. Табита со слезами на глазах спросила его, что случилось. Он сказал ей, что узнал кое-что, чего ему не следовало бы знать, и не задавал никаких дополнительных вопросов.

  Кто-то крикнул в коридоре перед его офисом и вывел его из задумчивости. Он вернул диктофон к началу, а затем снова включил ленту. Он открыл портативный компьютер и включил его. Он был доволен, даже горд, что получил доступ к сложному устройству, но, конечно, ему не разрешили взять компьютер с собой домой. Всю свою работу в министерстве ему приходилось выполнять под пристальным взглядом камер видеонаблюдения. Символы клавиатуры были написаны на английском и арабском языках, но раскладка была не совсем той, к которой он привык, и его набор текста был медленным, поэтому ему приходилось все время останавливать и начинать запись. Он прочитал свой перевод, слушая, как журналист BBC спрашивает министра иностранных дел Великобритании о продолжающемся наращивании войск вдоль иракской границы. В дверь постучали.

  «Да, входите!» – крикнул он, одновременно выключив видеомагнитофон и закрыв крышку компьютера.

  В комнату вошел крепко сложенный мужчина.

  – Мистер Юсуф Али Хамсин? – вежливо осведомился он.

  «Да, это я», – ответил Али, недоумевая, почему этот человек выглядел смутно знакомым.

  «Меня зовут Камаль Ахвади. Я пришел из офиса господина Кусая Хусейна,

  При упоминании сына президента Али крепко схватился за подлокотники своего кресла, чтобы не задрожать. 'Да?' он сумел сказать.

  «Канцелярии господина Хусейна нужен еще один переводчик. Тебя выбрали ». Ахвади улыбнулся. «Это большая честь».

  – лихорадочно подумал Али. Манера Ахвади казалась приветливой, но как действовала тайная полиция? Всегда ли за дружеским вызовом следовала поездка в комнату для допросов? Он оглядел свой офис. «Возможно, мне стоит взять с собой этот компьютер… он может быть полезен».

  Камаль смотрел на компьютер с невыразительным лицом. Затем он улыбнулся. – Да, обязательно принесите его, и если, по вашему мнению, вам может понадобиться еще что-нибудь, я попрошу кого-нибудь отнести его в машину. Вы можете отсутствовать на несколько дней, – продолжил Камаль. «Мы пройдем мимо вашего дома, чтобы вы могли собрать запасную одежду, личные вещи и, конечно же, все объяснить своей семье». Это не походило на угрозу сурового допроса; Али удалось избежать вздоха облегчения и просто кивнул в знак согласия.

  Дома он поспешно набил чемодан одеждой. Он не сказал Табите и Рашиду, что собирается работать на Кусая Хусейна; вместо этого он сказал им, что его переводят в офис в Рамади на несколько дней, но он будет дома в пятницу. Тем не менее он видел беспокойство в их глазах, и они оба обняли его и сказали, чтобы он позаботился. Али сказал им не волноваться, но когда он закрыл за собой внешние ворота, он увидел Камала, стоящего возле своей машины. Его память сработала, и он понял, что Камаль Ахвади был тем человеком, которого он видел возле дома Хакима Мансура. Лишь с огромным усилием воли ему удалось нормально подойти к нему.

  Они ехали час и двадцать минут из Багдада, свернули на небольшую дорогу без указателей и подошли к высокому забору из колючей проволоки с возвышенным постом наблюдения, на котором стояла камера видеонаблюдения. Под крышей поста он увидел охранника, вооруженного крупнокалиберным автоматом, который в бинокль осматривал приближающуюся машину. Еще двое охранников вышли из маленькой хижины, подошли к машине и заглянули в окна. Один из них узнал Камала, почтительно отсалютовал и поспешил открыть ворота безопасности. Они продолжили путь к огромному дому, окруженному пышным садом с высокими полутропическими деревьями, которые могли быть созданы только годами дорогостоящего орошения. За входной дверью другая пара вооруженных охранников была готова открыть двери машины и впустить Камала и Али в здание.

  Али произвел впечатление дома: роскошный мрамор, полы из твердых пород дерева и дорогие ковры, висящие на стенах, но его осмотр был прерван Камалом. «Пойдемте, пожалуйста, я покажу вам, где вы будете работать».

  «Это где живет мистер Хусейн?» – спросил Али. В течение многих лет ходили слухи о множестве дворцов в пустыне, построенных за огромные деньги для личного пользования Хусейнов.

  «Он держит это место в основном для гостей и развлечений на выходных», – ответил Камаль. «Пока он использует его как личный кабинет. Это просто маленькое место ». Он махнул рукой, как бы извиняясь за ограниченность здания.

  Пройдя по коридору, он открыл дверь из тикового дерева и провел Али в гостиную, превращенную в импровизированный офис. К старомодному, но качественному катушечному магнитофону были прикреплены три больших радиоприемника и микрофон. На одном столе стоял телевизор с видеомагнитофоном на полке внизу. На другом столе лежала стопка англоязычных газет. «Здесь ты будешь работать. А теперь иди по соседству. Камаль показал ему роскошную спальню. „Здесь ты будешь спать. Блюда будут доставлены вам здесь или в офис “.

  Али огляделся и увидел дверь в боковой стене; он открыл ее и огляделся на ванную комнату, обставленную дорогой европейской сантехникой. «Как долго я буду здесь?» он спросил.

  'Я не знаю. Я полагаю, пока текущая ситуация не будет разрешена.

  – А вы можете мне сказать, в чем будут заключаться мои обязанности? он спросил.

  – Мистер Хусейн, несомненно, сам расскажет. Иди со мной.'

  Они вернулись в холл, где стоял мужчина, глядя в окно, заложив руки за спину.

  'Добрый день, сэр.' Камаль сказал. «Со мной Юсуф Али Хамсин».

  Мужчина обернулся с улыбкой на круглом усатом лице. На этом лице были морщины и пятна, а также обвисший подбородок, которых не было видно на официальных фотографиях, но Али сразу же узнал сына президента Кусая Хусейна. Он нервно откашлялся.

  «Добрый день, Юсуф Хамсин», – сказал Кусай Хусейн, протягивая руку. «Я рад, что вы в моем штате. Саман Абдул Маджид высоко отзывался о вас ».

  Али пожал протянутую руку и слегка поклонился. «Утверждение официального переводчика президента – благословение, сэр. Я надеюсь служить вам так же, как он служил президенту ».

  'Я уверен ты будешь. Теперь я хочу, чтобы вы здесь послушали новостные службы американцев и британцев и перевели их для меня. Еще мне принесут газеты, и вы сможете переводить в них новости, но радио важнее. Вы можете записывать свои переводы. Я не буду требовать письменных стенограмм. Али задавался вопросом, почему он должен выполнять ту работу, которую обычно выполняет министерство иностранных дел в Багдаде; но он решил не подвергать сомнению этого человека с его репутацией любителя вспышек гнева.

  «Очень хорошо, сэр. Могу я начать немедленно? '

  'Да. Почему нет? Камаль покажет вам, как работать с оборудованием. Есть вопросы?

  У Али было много; как долго я буду здесь? Кто будет следить, когда я сплю? Куда мне можно войти в дом? Но он решил, что Кусай Хусейн не был человеком, привыкшим к расспросам со стороны подчиненных. 'Нет, сэр.' Кусай Хусейн кивнул. Али понял, что от него ждут чего-то большего. «Это большая честь, сэр, привилегия», – добавил он. Кусай Хусейн улыбнулся.

  «Я уверен, что ты меня не подведешь, Юсуф», – сказал он и пошел к двери.

  «Простите меня, сэр», – очень дерзко сказал Али.

  'Что это?'

  – Просто меня везде знают как Али, а не как Юсуф, сэр. Я подумал, что мне следует сказать что-нибудь… чтобы избежать путаницы ». Он нервно сглотнул. Кусай Хусейн какое-то время смотрел на него, но затем улыбнулся.

  – Тогда хорошо. Я тоже буду называть тебя Али ».

  * * *

  После того, как Камаль описал ему оборудование, Али наконец почувствовал себя способным задать несколько вопросов. «Почему я здесь нужен? В министерстве есть команда людей, которые уже делают эту работу ».

  «У босса есть несколько подобных мест. Если вторжение произойдет, он не хочет, чтобы американцы знали, где он находится, и это одно из нескольких секретных мест, которые он может использовать. Они знают местонахождение министерства в Багдаде; они не знают об этом здании ».

  «Возможно, вторжения не будет. Бликс сообщил в ООН, что у нас нет оружия массового уничтожения, а американцы и британцы, похоже, оставили надежду на то, что они получат вторую резолюцию ООН ».

  «Вам лучше взглянуть на эту запись, сделанную несколько дней назад». Камаль улыбнулся ему, беря с полки видеокассету. «Это только что доставили. Это может изменить ваше мнение ».

  Али Хамсин сел перед экраном телевизора и включил видеомагнитофон. Машина была старая, картинка немного дрожала, но звуковое сопровождение было достаточно четким.

  «Мы действительно близки к завершению тех дипломатических шагов, которые мы можем предпринять», – сказал американский вице-президент Чейни своему телеинтервью. «Президент снова встречается с европейскими лидерами. Мы пытаемся организовать вторую резолюцию в Совете Безопасности ООН, но очевидно, что президенту предстоит принять трудное и важное решение в ближайшие несколько дней ».

  «Мистер Чейни, есть ли что-нибудь, что Саддам Хусейн мог сделать, чтобы остановить войну?» спросил интервьюер.

  «Что ж, двенадцать лет мы пытались заставить его отказаться от своего оружия, и он каждый раз отвергал все наши усилия. Сейчас принято семнадцать резолюций ООН. У него всегда была возможность согласиться на инспекции, отказаться от всего своего оружия массового уничтожения, уничтожить сибирскую язву, нервно-паралитический агент VX и зарин, а также все другие возможности, которые он развил, и он каждый раз отказывался ».

  – Итак, сэр, британцы предположили, что даже сейчас, если он предоставит нам всю информацию, сдать весь VX, горчичный газ, сибирскую язву. Если бы он появился на телевидении и осудил бы оружие массового уничтожения, он мог бы остаться у власти. Должен ли он иметь такой шанс?

  «Что ж, я думаю, что в это трудно поверить. Если бы он остался у власти, мы должны предположить, что, как только мы все посмотрим в другую сторону и займемся другими заботами, он вернется к тайному наращиванию своего арсенала биологического и химического оружия, и он будет попробуйте снова запустить его ядерную программу. Он пытается заполучить ядерное оружие более двадцати лет. Как только он раскроет свои текущие способности, даже если они были завершены, мы можем с уверенностью предположить, что, как только мы повернемся спиной, он начнет работу в новом месте, и мы скоро вернемся к тому, с чего начали ».

  «Значит, его единственный вариант – покинуть страну, и его режим должен будет согласиться с полным разоружением?» – спросил интервьюер.

  «Я думаю, что это было бы единственное решение, которое мы могли бы принять, единственный возможный результат», – сказал вице-президент. «Но мы продолжим попытки работать через Организацию Объединенных Наций и постараемся прийти к дипломатическому решению. Однако до сих пор у нас ничего не получалось ».

  «Так что, по вашему мнению, является наиболее важным оправданием вторжения в Ирак?» – спросил интервьюер.

  «Это угроза региону и даже миру за пределами его продолжающейся разработки и использования химического оружия и биологического оружия, а также его попыток приобрести ядерное оружие», – сказал г-н Чейни.

  «Хотя Международное агентство по атомной энергии заявляет, что у него нет жизнеспособной ядерной программы», – предположил интервьюер.

  «Что ж, мы не согласны с таким выводом. ЦРУ и другие ведомства разведывательного сообщества не согласны с этим выводом. Рассмотрим его ядерную программу. В 70-х Саддам Хусейн приобрел ядерные реакторы у французов. В 1981 году израильтяне разрушили реактор в Осираке и остановили его разработку ядерного оружия. В течение следующих десяти лет он реализовал новую программу, и после войны в Персидском заливе стало очевидно, что у него через год-два появится ядерное оружие. Теперь он угрожает…

  Сосредоточенность Али была нарушена из-за того, что два человека сердито кричали друг на друга. Он открыл дверь и выглянул. Коридор был темным в сгущающихся сумерках, но в ярко освещенном главном зале он увидел Кусая Хусейна и еще одного человека, который дико жестикулировал и, явно хромая, шел к входной двери, а затем кружил вокруг. С тихим внутренним стоном тревоги он узнал Удая Хусейна, старшего сына президента, чья репутация непредсказуемого насилия избежала жестко контролируемого внутреннего круга правящего класса Багдада.

  «Так куда, черт возьми, делось все это так называемое оружие массового уничтожения?» – крикнул Удай, глядя на брата. «Чертовы американцы сейчас собираются вторгнуться!»

  «Ну, у нас их нет, но если вы не придумаете способ вернуть их на границу, они скоро начнут вторжение». Кусай ответил.

  – Но этот ублюдок Чейни идет по телевидению, описывая целый арсенал оружия. У нас ничего не осталось? Хоть кое-что из того, что мы использовали для газирования курдов? Мы можем использовать его и на проклятых янки, когда они вторгнутся. Несколько тысяч их солдат, откашливающихся кровью и кишками на границе, скоро получат сигнал от телеканалов CNN и NBC! »

  Ответ Кусая был слишком тихим, чтобы Али мог его услышать, когда он увел своего брата из виду. Али закрыл дверь, молясь, чтобы Удай Хусейн не планировал поселиться в этой дыре.

  20 марта 2003 г.

  Али Хамсину приснилось, что он лежал дома в постели со своей женой. Было явно позднее утро, и в этот день им нечего было делать, кроме как проводить время в компании друг друга. Внезапно он мгновенно проснулся от Камала Авади, потрясшего его плечом.

  «Просыпайся, Хамсин, давай, просыпайся!» он потребовал.

  'Что происходит?' Али взглянул на часы. Было показано, что было 7.10 утра, и он проспал всего около пяти часов, но вот этот хулиган разбудил его.

  «Давай, началось!»

  Он мог иметь в виду только одно. Вчера был нанесен ракетный или бомбовый налет на президентский дворец в Багдаде. Ахвади высмеивал возможность того, что Саддам Хусейн или кто-либо из его сотрудников мог находиться в резиденции. Они бросились в офис и включили радио и телевизор.

  В зарубежных новостях сообщалось, что американцы и их союзники пересекали границу и уже миновали Басру. Город был окружен, и сопротивление вторгшейся армии было незначительным. Колонна бронетехники двигалась на север в сторону Багдада, и повсюду поступали сообщения о ударах с воздуха и ракетных обстрелах.

  Напротив, по багдадскому радио министр информации Мохаммед Саид ас-Саххаф торжествующим тоном передал, что силы вторжения отбиваются на границе иракской армией под личным командованием президента. Американские солдаты горели внутри своих танков, и только около Багдада было сбито 23 штурмовика. Али посмотрел на Камала. 'Что вы думаете?' – спросил он охранника.

  – Вы знаете, его зовут Комический Али. Он, наверное, где-то скрывался, и они выпускают заранее записанные объявления ».

  «Мы в безопасности здесь?»

  «В этом здании? Если бы американцы знали об этом месте, они бы его уже сровняли ». Он улыбнулся, и Али подумал, что он впервые увидел его улыбку. «Как ты думаешь, почему я здесь, а? В любом случае, я ухожу. Удачи, Али Хамсин. На вашем месте я бы попытался добраться до Багдада и защитить вашу семью ».

  «Что ты имеешь в виду, ты ушел? Куда ты тогда идешь?

  «Я собираюсь в Дамаск, если Бог даст. У меня там есть родственники ».

  'Что на счет твоей семьи? Разве они не в Багдаде?

  Камаль Ахвади покачал головой и снова улыбнулся. «Боже, нет! Две недели назад я перевез всю свою семью из Ирака. К сожалению, я меньше верю в наши вооруженные силы, чем Комик Али Саххаф ». Он сделал паузу и уставился на Али. «Что случилось с планом Гильгамеша? Почему не сработало? Али схватился за подлокотники своего стула и тяжело сглотнул.

  «План Гильгамеша? О чем ты говоришь?

  Камаль улыбнулся ему. «Я разговаривал с Хакимом Мансуром… перед его смертью. Он рассказал мне об этом плане под названием Гильгамеш ... он заключил сделку с американцами. Камаль покачал головой. „Это было странно, я не думаю, что Кусай хотел причинить вред Мансуру, он просто хотел, чтобы его держали взаперти, пока вторжение не будет завершено. Но Мансур был напуган тем, что хотел убить его. В его наручных часах даже была спрятана отравленная таблетка “.

  Али снова сглотнул, убежденный, что если Кусай Хусейн хотел, чтобы кого-то убили, то Камаль Ахвади был бы его избранником. Ему удалось каркнуть. – И Мансур проглотил его, когда его допрашивали?

  «Вовсе нет, – сказал Камаль, – на самом деле он умер от сердечного приступа, но перед смертью он также рассказал мне все детали этого плана Гильгамеша… и то, как вы узнали об этом тоже. Вот почему я привел вас сюда, на случай, если ваши знания будут полезны… или опасны.

  Али покачал головой, почему-то больше не напуганный новой угрозой своей жизни. «Я понятия не имею, что случилось с Гильгамешем. Каждый день жду объявления и прекращения огня, но вроде ничего не произошло. Американцы теперь, кажется, полны решимости продолжать, пока они полностью не захватят страну ».

  «И что тогда они будут делать?» Камаль спросил

  «Я понятия не имею. Полагаю, у них есть план.

  13 апреля 2003 г.

  Али Хамсин застонал и потер больную спину, когда он встал со стула и посмотрел в окно на узкую полосу голубого неба, которая была видна. Он подтянул брюки к поясу, который становился привычным. Он похудел за четыре недели, прошедшие с момента вторжения в его страну. В роскошном доме недостатка в еде не было, но есть он мало интересовался. Он неоднократно обращался к офицеру, руководившему военным контингентом, охранявшим территорию, с просьбой разрешить ему вернуться в свой дом в Багдаде. Несмотря на неоднократные обещания, что ему скоро разрешат уйти, он оставался фактически заключенным.

  В то утро, когда он проснулся и обнаружил, что Камаль Ахвади исчез с территории, Али также надеялся, что ему удастся сбежать. Он сообщил ответственному офицеру, что у него тоже есть приказ вернуться в Багдад, но, поскольку у него не было ничего в письменной форме, в разрешении на выезд было отказано.

  Ему разрешили позвонить жене на следующий день после вторжения. Они пытались заверить друг друга в своей личной безопасности и благополучии, но каждый чувствовал напряжение в голосе другого, и почти уверенное знание того, что их разговор отслеживается, сдерживало его. Он попросил разрешения позвонить на следующий день, но был проинформирован, что линии должны оставаться свободными на случай, если Удай Хусейн получит приказ пройти дальше. На следующий день старший офицер сообщил ему, что телефонная система больше не работает.

  Али продолжал следить за передачами иностранных СМИ и узнал, как сметают иракские вооруженные силы, как сносят флаги и статуи президента в городах все ближе и ближе к Багдаду, пока, наконец, пять дней назад столица была оккупирована американской армией. Иракская армия не применила никакого оружия массового уничтожения против сил вторжения, и американцы не обнаружили его. Репортеры из тех стран, чьи народы были введены в заблуждение историями об угрозе, которую представляли для них Саддам Хусейн и его режим, по-настоящему озадачили.

  Теперь стало известно, что американцы продвигаются к Тикриту и рассчитывают взять город на следующий день. Али неохотно решил сказать старшему офицеру, что его родной город находится под угрозой. Он снял наушники и пошел в офис этого человека, но там никого не было. Затем он услышал крик и шум снаружи. Он поспешил обратно в главный вестибюль и обнаружил, что входная дверь не охраняется впервые с его прибытия. Он поколебался на мгновение, затем повернул тяжелую защелку и открыл ее.

  Снаружи царила неразбериха и неразбериха. Солдаты забирались в кузов трех армейских грузовиков, а офицеры втиснулись в кабины. На земле лежало выброшенное автоматическое оружие вместе с куртками со значками звания. Али заметил старшего офицера, который шел к своей машине в штатском. 'Что происходит?' крикнул он, куда все идут?

  «Вот и ты, Али!» – перезвонил офицер. 'Посмотри туда!' Он бросил руку к южному небу. Али увидел шесть черных фигур, летящих низко над пустыней, а через несколько секунд он услышал ритм лопастей вертолета, бьющий в воздухе, смешанный с ревом их двигателей.

  «Пойдем с нами, если хочешь!» – крикнул офицер. Али оглядел территорию и увидел группу из дюжины прислуги, сбившейся в кучу. Они подбежали к ближайшему грузовику, и им сказали, что места нет; попасть в один из других. Они неуверенно огляделись, и три грузовика двинулись к главным воротам.

  «Я остаюсь здесь», – крикнул один из них и побежал мимо Али обратно в дом. Старший офицер пожал плечами и крикнул: «Скорее Али, садись в мою машину!» Али посмотрел на быстро приближающиеся вертолеты и решил последовать за остальным персоналом внутри. Кто-то захлопнул тяжелую дверь и запер ее.

  «Давайте посмотрим с верхнего этажа!» кто-то крикнул. Все они поспешили вверх по мраморной лестнице в спальни. Три боевых вертолета Apache подлетели к армейским грузовикам, угрожающе опустив носы, когда они подошли к зависанию. Даже сквозь рев двигателей они могли услышать громкий крик, приказывающий всему персоналу выйти и лечь на землю, положив руки над головой. Грузовики остановились, подняв облака пыли. Войска начали выливаться из-за спины, но затем из задней части одного из грузовиков кто-то начал стрелять из крупнокалиберного пулемета по вертолетам. Ответ пришел через секунду; клуб дыма от упора оружия; полоса огня и мгновение спустя грузовик исчез в шаре пламени и дыма, который светился красными вспышками, которые мерцали и гасли. Когда дым рассеялся, Али увидел, как солдаты двух других грузовиков вылетели и упали на землю.

  Затем приземлились три более крупных вертолета, и американские войска с дисциплинированной точностью высадились и окружили выживших иракцев. Затем к зданию медленно подошли двое вооруженных до зубов апачей. И снова громкоговоритель приказал всем выйти.

  'Что нам следует сделать? Они не знают, что мы здесь, – крикнул кто-то.

  «Если мы не выйдем, то, возможно, придут американцы и они подумают, что мы пытаемся устроить им засаду», – сказал Али. Все посмотрели на него.

  «Так что нам, наверное, лучше выйти на улицу», – крикнул кто-то. Все смотрели в окна. Некоторые американцы медленно приближались к дому с оружием наготове.

  «Давай убираемся сейчас, пока у нас есть шанс!» другой настаивал.

  «Они, вероятно, пристрелят тебя, когда ты выйдешь», – ответил другой. – Вы видели, как они взорвали грузовик. Посмотрите на разбросанные вокруг тела. Я остаюсь внутри! '

  'Я тоже.'

  «Если мы не сдадимся до того, как они подойдут намного ближе, у нас может не быть шанса! Я ухожу.

  'Я тоже!

  Пятеро из них бросились к двери и безумно побежали вниз по лестнице, и Али решил последовать за ними.

  'Быстрый! Открой дверь.'

  «Не забывай держать руки вверх!»

  «Продолжайте, по одному».

  Они вышли из двери и легли лицом вниз на землю, вытянув руки над головами, как они видели солдат. Али почувствовал, как небольшой камень болезненно впился ему в колено, но не осмелился изменить свое положение.

  «Это все?» – спросил невидимый голос на английском с американским акцентом. «Кто-нибудь из вас говорит по-английски?» Али промолчал.

  «Я не знаю, майор», – сказал другой американский голос. «Никто не выходит ни на минуту. Я нигде не вижу нашей главной цели. Может, нам стоит взорвать это сейчас? не рискуй ».

  'Черт. У меня есть приказ обыскать, но он может быть заминирован. О черт, думаю, я позову вертолеты, чтобы они его сняли.

  Али понял, что американский командующий собирался призвать к сносу здания, а некоторые из его соотечественников все еще находились внутри. Он боролся с дилеммой: возможно, помочь врагу или защитить своих соотечественников, но тогда он не был солдатом, и они тоже.

  «Внутри только мирные жители; пять или шесть человек, – крикнул он по-английски.

  – Кто из вас это сказал? – потребовал ответа американский офицер.

  Али медленно замахал рукой из стороны в сторону.

  «Хорошо, вставай!»

  Он услышал металлический треск взведенного автоматического ружья, но Али медленно поднялся на ноги. Через открытые ворота он мог видеть иракских солдат, которые теперь сидели на земле, положив руки на голову; Американские солдаты стояли, направив на них оружие. Вертолеты приземлились еще дальше, их винты медленно вращались. С тыла подошел солдат и похлопал его. «Он чистый майор, – сообщил он.

  'Какое у тебя имя?' – спросил офицер.

  «Али Хамсин».

  «Я майор Броган. Теперь, Али Хамсин, ты говоришь мне, что внутри осталось всего несколько человек. Вы можете сказать им, чтобы они вышли?

  «Они напуганы; какие гарантии вы можете дать в их безопасности? – спросил Али. Майор Броган какое-то время смотрел на него.

  «Скажем так. Если они выйдут сейчас, то будут в безопасности. Через минуту мы войдем, и все, кто останется внутри, будут убиты ». Али поспешно крикнул в открытую дверь, и через несколько секунд оставшиеся сотрудники выбежали наружу. Али смотрел, как американцы окружают дом, а затем по сигналу они разбили окна, бросили светошумовые гранаты в комнаты и ворвались внутрь. Он услышал крик; стук дверей и грохот опрокинутой мебели, но без выстрела. Майор Броган подозвал его.

  «У нас была информация, что это было одно из укрытий Кусая Хусейна, но я думаю, мы снова его упустили. Когда он был здесь последний раз?

  «Он не был… Я его здесь вообще никогда не видел», – заявил Али.

  'Да правильно!' – сказал майор Броган. 'Это то, что все они говорят. Мне кажется, он и его брат Удай были полными психами, но вы все равно пытаетесь их защитить ». Он посмотрел на Али, склонив голову набок. «Вы не один из тех, кто работал на него, не так ли?» Али задумался, как на это ответить, но майор Броган избавил его от неприятностей. «В любом случае, мы найдем вас в базе данных и посмотрим, что там написано».

  Американцы окружили их и отвели на несколько сотен метров от дома. Они наблюдали, как один из вертолетов Apache взлетел и полетел к зданию. Он выпустил залп ракет; дым и пламя вылетели из окон, и затем дом рухнул в груду обломков под завесой дыма. Американцы приказали им сесть, но им больше не приходилось держать руки на макушке. Через некоторое время они начали бормотать друг другу о том, что с ними может стать. Али ожидал, что американцы прикажут им заткнуться, но они, похоже, не возражали, чтобы они разговаривали друг с другом.

  Через час подъехали два больших грузовика, и из них вышли еще несколько солдат. К удивлению Али, первое, что они сделали, это выдали каждому мужчине бутылку воды и вакуумную упаковку хлеба питта. Затем они приказали им забраться в кузов грузовиков, и небольшая колонна двинулась по дороге в Багдад и в конце концов остановилась возле старой тюрьмы.

  * * *

  Али уставился на неравномерное лоскутное одеяло краски на стенах камеры. Он предположил, что он скрыл граффити, которые предыдущие обитатели нацарапали, чтобы записать дни своего заключения, или оскорбления, написанные против жестокого режима, который их запер. Он задавался вопросом, были ли эти заключенные казнены, или умерли в тюрьме, или даже в конечном итоге освобождены. Он подумал, что, возможно, ему следует начать запись своего собственного заключения. До сих пор он испытывал периодические приступы страха, что его работа в правительстве и его недавняя связь с Кусаем Хусейном будет раскрыта, и это сопровождалось постоянным беспокойством за свою семью и их возможную судьбу. Перед падением Багдада его утешали сообщения зарубежных новостей, в которых говорилось, что правительственные здания и другие стратегические цели подверглись точечной атаке американских ракет со спутниковым наведением, но жилые районы были сохранены, но с тех пор, как он видел его жену и сына. С момента прибытия ему давали регулярную еду, питье и упражнения; он привык к запаху несвежей мочи и дезинфицирующего средства. Помимо беспокойства, его другой большой проблемой была скука.