Текст книги "Искупление (ЛП)"

Автор книги: Дж. М. Дарховер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Глава 48

Позднее в ту ночь в клубе сработала пожарная тревога, оповестившая о возгорании. На место происшествия съехались пожарные, заполнившие парковку и пытавшиеся совладать в темноте с безжалостным пламенем, однако их усилия были тщетны. Огонь поглотил «Luna Rossa» полностью, уничтожая клуб и сжигая его дотла.

С наступлением рассвета огромный столб дыма можно было увидеть с противоположной стороны города, однако Коррадо не был тому свидетелем. Он крепко спал в своей постели, обнимая своими сильными руками свою жену. Впервые за многие годы они вместе проспали допоздна.

Коррадо находился в неведении до тех самых пор, пока на пороге резиденции Моретти не показалась полиция, которая и уведомила его случившемся: дело всей его жизни выгорело дотла, став объектом поджога. Полицейские заверили его в том, что будет проведено тщательное расследование случившегося, однако Коррадо оно не требовалось. Он сразу же понял, чьих это было рук дело.

Наконец, после стольких лет, ирландцы осуществили свое возмездие.

Если бы во главе организации стоял кто-то другой, то в Чикаго разгорелась бы полномасштабная война, которая не оставила бы от Города ветров камня на камне – различные группировки объявили бы охоту, твердо решив уничтожить друг друга – однако Коррадо был умнее.

После нескольких провальных операций и неудавшегося покушения на жизнь Коррадо, вспыхнувшая вражда завершилась бойней в подпольном клубе азартных игр, находившемся под контролем О’Бэннона. Люди Коррадо ворвались в клуб посреди дня, разоружили собравшихся и перебили их одного за другим. Ирландцы никогда не знали, откуда ожидать удара.

Дабы воздать им в полной мере – и, возможно, забавы ради – люди Коррадо перед уходом подожгли здание.

«Бойня в День святого Валентина: Часть II» – так охарактеризовали это события средства массовой информации, даже несмотря на то, что случилось это поздней осенью. На следующий день заголовок на передовице местной газеты гласил: «ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ БОСС МАФИИ ЗАДЕРЖАН ДЛЯ ДОПРОСА». Вскоре после этого газеты разносили уже новую весть: «КИЛЛЕР ИЗ КЕВЛАРА ВНОВЬ ВЫПУЩЕН НА СВОБОДУ». Все знали, что Коррадо отдал приказ по устранению ирландцев, однако у него было твердое алиби, которое никто не мог опровергнуть: вместе со своей женой он присутствовал на встрече с подрядчиками, внося финальные штрихи в план строительства нового клуба «Luna Rossa».

Однако не только Коррадо строил в это время планы. Одновременно с событиями, имевшими место в Чикаго, Хейвен и Кармин отправились на другой конец страны, в целости и сохранности добравшись до маленького города-призрака Блэкберна. На земле, где некогда располагалось ранчо Антонелли – ранчо, которое Коррадо намеренно уничтожил – теперь высился каркас нового здания. Трехэтажное строение, возводимое с нуля, через некоторое время станет первым официальным центром «Safe Haven».

– Я хочу построить тридцать три центра, – сказала Хейвен. – Это будут места для таких людей, как я – здесь они смогут начать новую жизнь. Если они сбегут, то я хочу, чтобы они знали, что существует место, где их ждут. Я хочу, чтобы они знали, что они не одиноки.

Ауттейк «Вечность»

Деревянная дверь синего цвета сотрясалась от настойчивого стука. Кармин стоял на верхней ступени лестницы в своем доме на Фелтон-драйв в Чикаго и смотрел вниз в тускло освещенное фойе. Входная дверь находилась во власти теней, однако лучей вечернего солнца еще было достаточно для того, чтобы он мог заметить дрожавшую от силы ударов дверь.

– Ты откроешь? – спросила Хейвен, выходя позади него из спальни. Кармин продолжал безмолвно смотреть на дверь, наблюдая за тем, как проворачивается ручка. Господи, они пытались практически вломиться в дом. Шумно вздохнув от отсутствия реакции со стороны Кармина, Хейвен проскользнула мимо него. – Ладно… я сама открою.

Преодолев лестницу по две ступени за раз, Хейвен остановилась в фойе, дабы отпереть полдюжины замков, на установке которых настоял Кармин. В этот момент из спальни выпорхнула еще одна фигура, которая протолкнулась мимо Кармина безо всякой деликатности, которая была так присуща Хейвен. Розовая, сияющая форма едва не сбила Кармина с ног. Пошатнувшись, он заметил, как размытая фигура бросилась вниз и скрылась из виду.

– Извинения приняты! – крикнул Кармин.

– Извини! – услышал он в ответ детский голос. Дверь черного входа открылась и вновь закрылась еще до того, как Хейвен успела бы отпереть входную дверь.

Наконец, открыв ее, Хейвен впустила в дом поток солнечного света, в лучах которого она практически засияла. Она начала было говорить и едва успела произнести слог, когда кто-то забежал в дом. Маленький футболист врезался прямо в нее, будто бы вообразив себя полузащитником, выполнявшим захват квотербека.

Пошатнувшись и отойдя на несколько шагов назад, Хейвен рассмеялась и, потянувшись к маленькому мальчику, обняла его.

– Винни! Кому я говорила о том, что нельзя налетать на людей? – послышался с крыльца громкий, резкий голос, узнав который Кармин поморщился. Через несколько секунд в фойе шагнула блондинка.

Тесс.

Зайдя в дом, она потянулась к своему сыну, однако Хейвен отвела его в сторону, уводя из зоны досягаемости его матери.

– О, все в порядке. Ему же всего пять лет.

В ответ Тесс только лишь закатила глаза, в то время как мальчик, выскользнув из объятий Хейвен, бросился к двери черного входа.

– Не бегай по дому, Винни!

– Ничего страшного, – сказала Хейвен, махнув в сторону выбежавшего во внутренний двор мальчика. – Нам не привыкать. К тому же, он ничего не испортил.

Кармин усмехнулся, наблюдая за тем, как Тесс пытается удержаться от ответа. Она терпеть не могла, когда кто-то оспаривал ее решения, но, вместе тем, она знала, что в этом доме слово Хейвен было законом. Ее все слушались – даже Кармин, который имел привычку никого не слушать.

Коррадо, вне всяких сомнений, подтвердил бы это. Кармину нравилось думать, что именно его неспособность следовать правилам уберегла его от жизни в хаосе. Коррадо знал, что это не для него, что долго он так не протянет.

Никогда еще Кармин не был так чертовски благодарен за то, что он потерпел неудачу в чем-то столь серьезном.

Несмотря на то, что Кармин привык никого не слушать, он слушал свою жену. По его мнению, дело было не столько в авторитете, сколько в вопросе уважения. После всего того, через что Хейвен прошла, живя в домах чужих людей, она заслуживала права контролировать то, что происходило в ее собственном доме. Поэтому, если она хотела выкрасить стены в розовый цвет и позволяла людям бегать по дому и верещать как банши, значит, так тому и быть.

Покачав головой, Тесс уступила и едва слышно пробормотала: «Настоящая тетя».

Хейвен улыбнулась, будто бы это звание льстило ей, и перевела взгляд на входную дверь, которая все еще была открыта. В фойе, широко улыбаясь, шагнул Доминик, который, казалось, был вне себя от радости. Он был одет во все черное, а на голове у него красовалась жуткая клоунская маска, вышедшая прямиком из экранизаций по романам Стивена Кинга.

– Twinkle toes, – воскликнул он. – Ты готова?

Хейвен энергично закивала.

– А ты?

– О, ты же знаешь, – ответил Доминик. – Я всегда готов.

Закатив глаза, Кармин спустился вниз по лестнице, не испытывая и десятой доли того энтузиазма, который исходил от Хейвен и Доминика. Услышав его шаги, все перевели взгляд на лестницу. Хейвен и Доминик улыбнулись, в то время как Тесс поприветствовала его с присущим ей «глаза б мои его не видели» выражением. В ответ он только лишь кивнул ей, воздерживаясь от своего традиционного саркастичного приветствия.

Веди себя хорошо, сказала Хейвен.

Эти слова предназначались младшему члену семьи ДеМарко, однако Кармин в любом случае старался к ней прислушиваться.

– Какой ты довольный, – саркастично сказал Доминик, шлепнув Кармина по руке, когда тот молча прошел мимо. – Что сегодня послужило причиной столь прекрасного расположения духа?

Включившаяся в беседу Тесс лишила Кармина возможности ответить.

– Трезвость. Я думала, что он был невыносим, когда пил. Но теперь у него не настроение, а постоянный менструальный синдром.

Кармин открыл рот, намереваясь ответить на ее колкость, однако Хейвен опередила его.

– Не будем об этом. У нас один из тех дней.

Один из тех дней.

Хейвен не стала ничего пояснять, но все и без того понимали, что она имела в виду. Наступил один из тех дней, когда сон Кармина был заполнен кошмарами, а часы бодрствования были ничем не лучше ночных. Он ощущал оцепенение, чувство вины, напряженность. Прошло уже несколько лет, однако воспоминания о пережитом по-прежнему преследовали его, неожиданно появляясь словно из ниоткуда.

По словам доктора, он страдал от посттравматического стрессового расстройства. Наблюдение за смертью родителя серьезно травмирует психику. Кармин имел несчастье пережить это дважды. Став свидетелем гибели своей матери, он замкнулся в себе, стал мало восприимчив, и во всем винил себя. Что же до взрослого возраста…

Порой трезвость была поистине чудовищной идеей.

После того, как в фойе вновь воцарилась беседа, Кармин отошел в сторону и направился на задний двор, куда убежали дети. Выйдя на свежий воздух, он сразу же заметил своего племянника, который сам с собой играл в футбол. Винсент. Нелегкое ему выпало бремя. Кармин задумался о том, как мальчик отнесется к своему имени, когда вырастет и поймет, что его дедушка был не только доктором небольшого городка.

Пройдя вперед, Кармин поймал мяч, когда мальчик бросил его назад между ног. Взяв мяч в ладонь, Кармин прижал пальцы ко швам и обхватил коричневую поношенную кожу, ощущая при этом странное чувство легкости. С момента его последней игры минуло уже несколько лет, однако ощущения были поразительно знакомыми, словно он сел на старый велосипед.

Выпрямившись, Винни развернулся к Кармину.

– Дядя Кармин, ты можешь бросить мяч?

Кармин рассмеялся.

– Думаю, да.

Глаза Винни засветились от предвкушения. Вытянув руки, он ожидал броска, в то время как Кармин замахнулся. Он бросил мяч, наблюдая за тем, как он проделал идеальную спираль по двору. Винни попытался поймать мяч, и уже было сделал это, однако в последний момент мяч выскользнул из его рук и приземлился в траву. Мальчик моментально подхватил мяч с земли и бросил его, приложив для этого максимум усилий. Бросок был слабым, однако мяч все же долетел до Кармина. Ему не пришлось даже двигаться с места для того, чтобы поймать его.

– Вау! – воскликнул Винни с удивлением. – Круто!

Кармин улыбнулся и пожал плечами, после чего сделал очередной бросок. Спустя несколько минут их игру прервал громкий визг, прокатившийся по двору. Рефлекторно осмотревшись по сторонам в поисках источника звука, Кармин заметил маленькую розовую форму, повисшую на ветке дерева. Уму не постижимо.

– Слезай оттуда, пока ничего не сломала, – сказал Кармин, ловя мяч, который бросил Винни. – Сломаешь себе что-нибудь, и потом твоя мама сломает что-нибудь мне.

Маленькая девочка без споров послушалась его и, отпустив ветку, приземлилась попой на землю. Кармин поморщился, бросая мяч Винни, в то время как девочка вскочила с земли как ни в чем не бывало и побежала к ним. Ее платье было перепачкано в грязи и уже порвано, подобранная под наряд принцессы тиара бесследно исчезла. Волосы девочки, которые Хейвен завивала и укладывала всю первую половину дня, были растрепаны, взъерошены и спутаны.

Чего еще можно было ожидать от ребенка с его генами? У девочки попросту не было шансов. Сумасбродство было в ее ДНК. Уже в три года она была маленьким ураганом – бесстрашным и смелым. Она не была плохим ребенком. Вовсе нет. Но она обладала духом, который было невозможно сломить; свободолюбием, которое невозможно было укротить. Девочка была волевой и энергичной.

И Кармину это чертовски нравилось.

Вопрос детей беспокоил его, но куда больше его беспокоило то, что у них будет дочь. Дочери ужасали его. Мальчики разбивали сердца без сожалений. Им было наплевать на то, кто и кому приходился дочерью. Кармин знал это, поскольку сам когда-то был таким. Он боялся того, что судьба воздаст ему по заслугам и заставит его дочь расплачиваться за его грехи. Он сам на протяжении своей жизни расплачивался за бесчисленные грехи отца. Ему не хотелось, чтобы с его дочерью случилась та же история.

Но она? Маура Миранда ДеМарко?

Его опасения были напрасными.

Парням придется опасаться ее.

– О, мне! – завизжала Маура, подпрыгивая. Ее босые ноги были грязными после бега по траве. – Мне! Мне! Брось мне, папочка!

Смотря на дочь, Кармин обхватил мяч двумя руками и бросил его Винни.

– Ты хочешь поиграть, Маура? Иди обуйся.

– Но…

– Ты меня слышала, piccola. Обуйся.

Громко вздохнув, она развернулась и бросилась в дом, вернувшись спустя мгновение в розовых, не зашнурованных кроссовках «Nike». Покачав головой, Кармин поймал брошенный Винни мяч и развернулся к своей дочери. В этот момент позади Мауры широко распахнулась входная дверь, и остальные члены семьи вышли во двор.

Когда Маура вытянула перед собой руки, Кармин бросил ей мяч. Она поймала его, и он улыбнулся, испытывая чувство гордости. Выражение его лица переменилось, когда она бросилась к нему на полной скорости. Заметив решительность на ее лице, Кармин сделал шаг назад как раз в тот момент, когда Маура врезалась в него.

– Захват! – закричала Маура, едва не сбив его с ног. Пошатнувшись, Кармин рассмеялся и подхватил ее. Она была совсем еще маленькой – в ней было два с половиной фута роста и около двадцати пяти фунтов веса. Подняв дочь на руки, Кармин принялся кружить ее, в то время как она крепко держала в руках мяч. Ее безудержный смех заполнил пространство заднего двора, когда Кармин обнял ее одной рукой за талию и начал щекотать другой. – Папочка! Нет, не щекотка! Нет! Захват!

– Думаю, тебе не помешало бы выучить правила игры, милая, – сказал он, переворачивая ее вверх ногами и крепка держа. Ее непослушные волосы свисали возле его коленей. – Захват осуществляет игрок без мяча. А ты пытаешься остановить квотербека, когда у него нет мяча. Это наказывается передвижением мяча на 15 ярдов.

– Кармин! – крикнула Хейвен, выйдя на заднее крыльцо и опешив. – Она же в платье!

– И в шортах.

– И что? Поставь ее на ноги, пока вся кровь не прилила к ее голове!

Кармин опустил Мауру на траву, в то время пока она продолжала смеяться. Опустившись на колени, он вновь начал ее щекотать, после чего выхватил мяч у нее из рук. Вскочив на ноги, Маура бросилась за ним, пытаясь вернуть себе мяч, однако Кармин сделал передачу Винни, опередив ее. Маура вновь подбежала к нему и, обвив сзади руками его ноги, решила повалить его на землю. Прежде, чем Кармин успел бы поймать ее у себя за спиной, Маура уперлась головой в его ноги, отчего у него подогнулись колени. Упав на землю, Кармин перевернулся на спину, в то время как Маура уселась на него сверху, упершись локтями и коленями в его ребра.

– Боже мой, – сказал Кармин, притягивая ее к себе, пока она продолжала смеяться. – Ты нарушила все правила. Необоснованная грубость.

Когда Кармин поднялся на ноги вместе с дочерью, к ним подошла Хейвен. Наклонившись, она поправила платье Мауры, пытаясь привести его в надлежащий вид, после чего начала приглаживать волосы дочери. Не то чтобы это хоть как-то помогло. Ничто было не в силах противостоять этой катастрофе.

– Зачем ты ее всю перепачкал? – спросила Хейвен, смотря на Кармина. – Я весь день ее собирала.

– Я здесь не при чем. Она сама испачкалась, – ответил Кармин, поднимая перед собой руки.

Закатив глаза, Хейвен выпрямилась.

– Мне с трудом верится в твою невиновность.

– Но это так, – потянувшись вперед, Кармин притянул Хейвен к себе. Она ахнула от удивления, когда он поднял ее на руки. Он не мог кружить ее по двору как Мауру и определенно не мог перевернуть ее вверх ногами, но ее ноги парили над землей, пока она находилась в его объятиях. Ее щеки покрылись румянцем. – Я невиновен, tesoro.

Улыбнувшись, Хейвен обвила руками его шею и наклонила голову для того, чтобы поцеловать его.

– Клянешься?

– Ты же знаешь, что да.

      Рассмеявшись, Хейвен отстранилась, когда он поставил ее на землю. Опустившись на колени, она зашнуровала кроссовки Мауры, в то время как Винни подбежал к своим родителям и бросил мяч отцу.

– Пап, дядя Кармин отлично играет в футбол! Он бросает мяч гораздо лучше, чем ты.

Кармин самодовольно улыбнулся, встретившись взглядом с Домиником. Со временем Кармин полюбил детей, потому что они не подбирали слов. Неважно, что именно это было – они говорили все, что думали, не обращая никакого внимания на тактичность.

– В подростковом возрасте твой дядя занимался футболом. Он был квотербеком школьной команды, и практически попал в сборную колледжа.

– Почему практически? – спросил Винни, переводя взгляд на Кармина. – Почему ты не стал играть?

– Всякое дерьмо бывает.

– Не ругайся перед моим сыном, – проворчала Тесс.

– Всякое бывает, – ответил Кармин, незамедлительно скорректировав свое высказывание.

– Что именно? – спросил Винни, распахнув глаза.

Кармину хотелось быть с ним честным, но он понимал, что для ребенка это была слишком неприглядная правда. Винни находился в том возрасте, когда все вокруг еще кажется светлым и сияющим; он верил в то, что мир – прекрасное место. Несмотря на то, что некоторые аспекты действительно были прекрасными, Кармин прекрасно знал, каким гнилым и отталкивающим мир может быть в целом – порой он был настолько ужасающим, что служил причиной ночных кошмаров. Он тоже не знал этого, будучи ребенком и верил в счастливые развязки, поэтому не хотел портить мировосприятие кому бы то ни было. Он и без того был повинен в страданиях множества людей.

– Я получил травму руки, которой подают мяч, – ответил Кармин. По крайней мере, это была полуправда. Ему действительно прострелили руку. – К тому времени, когда я восстановился… поезд уже ушел.

Подойдя к Кармину сзади, Хейвен обняла его за талию, сцепив руки на его животе. Подняв голову, она опустила подбородок на его плечо. Он почувствовал ее губы возле своей шеи – кожу начало покалывать, когда она оставила на ней поцелуй. Это был поцелуй понимания и благодарности. Она знала истинную причину того, почему его мечта рассеялась как дым.

Сгримасничав, Винни поморщился и, подбросив мяч в воздух, вновь поймал его.

– Отстой.

Кармин рассмеялся.

– Да, я могу придумать несколько слов, чтобы описать, какой это в действительности отстой.

– Но он не станет их озвучивать, – возразила Тесс, – я права?

В ответ Кармин с сарказмом отдал ей честь.

– Что ж, да, – продолжил Доминик, опустив руку на плечо сына и сжав его. – Именно поэтому он лучше меня в футболе, но во многом и я лучше твоего дяди.

Кармин нахмурился.

– Например? – спросили Винни и Кармин в унисон.

Доминик обвел их взглядом.

– Например, в компьютерных вопросах… и в учебе. Твой дядя ужасно учился в школе. Ты был видел его оценки.

– Ты был ботаном, – ответил Кармин, отмахнувшись. – Как будто это важно.

– Это важно, – ответил Доминик.

Отведя взгляд от своего брата, Кармин посмотрел на Винни и заметил искреннее любопытство в его глазах. Отвернувшись от племянника, он посмотрел на свою дочь, которая, казалось, все время наблюдала за ним.

Дети.

Порой он забывал, что дети на самом деле равняются на него.

Кто бы мог подумать, что однажды он станет примером для подражания?

Боже, помоги этим детям.

– Да, – ответил Кармин, вновь смотря на брата. – Да, ты прав. Ты меня подловил. Это важно… важно ходить в школу, учиться, получать хорошие оценки, читать, писать, заниматься алгеброй, заканчивать школу. Все это дерьмо важно.

Тесс тяжело вздохнула, в то время как Кармин только лишь пожал плечами.

Ему казалось, что он дал вполне достойный ответ.

– Ладно, – громко сказал Доминик, потирая ладони и обводя всех взглядом. – Пора начинать. Кто готов?

– О, я! Я! Я! – закричала Маура, протискиваясь между своими родителями и требуя внимания матери. – Пойдемте!

– Да, – ответила Хейвен не менее восторженно. – Пойдемте.

Все поспешили на улицу, в то время как Кармин шел позади. Взяв маленькое оранжевое ведерко Мауры в форме тыквы, он отдал его Хейвен, дабы запереть дом. Неприятность или угощение. Это был первый раз для Мауры – как и для Хейвен – и, казалось, Доминик планировал воспользоваться этим в полной мере.

– Идем, twinkle toes, – сказал Доминик, надев маску и, взяв Хейвен за руку, потянул ее за собой. – Мы сполна реализуем обещание, которое я дал тебе несколько лет назад.

– Какое обещание? – спросила Хейвен с удивлением.

– Я обещал тебе, что мы будем выпрашивать сладости на Хэллоуин, – ответил Доминик. – Или как ты там это называла? Кошелек или жизнь? Именно этим мы и займемся.

– Но, я думала… в смысле… – Хейвен с паникой посмотрела на Кармина, но он только лишь улыбнулся, беря Мауру за руку. Поняв, что он не собирается возражать, она развернулась к Тесс, однако Винни уже успел утянуть ее за собой. – Но у меня нет костюма.

– Он тебе и не нужен, – ответил Доминик. – Поверь мне.

Хейвен терзали сомнения, однако Кармину не представилось шанса успокоить ее, поскольку в мгновение ока Доминик потянул ее за собой на другую сторону улицы, в то время как Маура двинулась в противоположную сторону, оставаясь на тротуаре. Кармин двинулся следом за дочерью, пробираясь через толпу. Он предоставил ей свободу движений, позволяя руководить их маршрутом, однако все время держал дочь на расстоянии вытянутой руки. Сумерки вскоре уступят место темноте, в нескольких домах на Фелтон-драйв на крыльце уже горел свет, однако Маура проносилась мимо них, с восторгом наблюдая за одетыми в костюмы детьми. Получение сладостей, казалось, волновало ее крайне мало.

– Смотри, папочка! – закричала она. – Принцесса! О, а это ведьма! Папа, папа… смотри! Это ниндзя!

Кармин пытался смотреть на все, на что она указывала, но Маура настолько быстро переходила от одного к другому, что он едва за ней поспевал.

– Ты ведь знаешь, что нужно говорить «неприятность или угощение», да? Я ведь объяснял тебе это, верно?

Ничего не ответив, Маура протолкнулась через группу людей, которые шли слишком медленно. Обогнув их, Кармин пробормотал «извините». Он ожидал, что его дочь продолжит бежать вперед, однако она резко развернулась, проскользнув мимо черного «Мерседеса» на подъездной дорожке и направившись к дому.

О, нет.

Черт.

Нет.

– Маура, милая, я не думаю… – Кармин бросился следом за ней, но она была слишком быстрой и проворной. – Не думаю, что это хорошая идея.

Проигнорировав его, Маура взбежала по ступенькам и направилась к темной деревянной двери. Крыльцо было погружено в полумрак. Кто-то определенно был дома, но они явно не планировали принимать участия в празднике.

– Почему бы нам не пойти к соседнему дому? – предложил Кармин, оглядываясь. – Похоже, они раздают огромные шоколадные батончики.

Но нет – разумеется, они не могли туда пойти.

Это было бы слишком логично.

Остановившись на первой ступени, Кармин засунул руки в карманы, в то время как Маура встала на носочки и нажала на дверной звонок.

Снова.

И снова.

И снова.

Она нажимала на звонок без устали, звон был настолько громким, что Кармин слышал его со своего места. Спустя тридцать секунд дверь дома распахнулась и на пороге появился Коррадо Моретти.

Выражение его лица было строгим и суровыми, будто бы высеченным из камня. Взгляд его темных глаз остановился на Кармине, в то время как стоявшая прямо перед ним Маура продолжала нажимать на звонок.

Коррадо перевел взгляд с Кармина на Мауру, стоявшую на его крыльце.

– Думаю, этого достаточно.

Убрав руку, Маура посмотрела на Коррадо, ее лицо озарилось улыбкой. Казалось, она не испытывала ни капли того волнения, которое ощущал Кармин. Она нисколько его не боялась. Насколько она знала, он был всего лишь членом семьи, его холодность ее не отпугивала.

– Неприятное угощение! – сказала она.

Коррадо несколько раз моргнул, серьезно смотря на нее.

– Неприятное угощение?

Кармин прочистил горло.

– Неприятность или угощение.

Коррадо перевел взгляд на Кармина, когда тот заговорил и, подняв брови, вновь посмотрел на Мауру.

– Неприятность или угощение?

Она энергично закивала.

– Неприятное угощение!

Коррадо продолжал смотреть на Мауру с такой интенсивностью во взгляде, что она начала беспокойно ерзать на месте. Вовсе не от дискомфорта, нет… от скуки. Казалось, никто из них не знал, что нужно делать. Маура впервые занималась сбором сладостей, и, насколько Кармин мог судить, его дядя тоже никогда еще с этим не сталкивался. Коррадо хотелось, чтобы девочка просто ушла, в то время как Маура знала только лишь то, что она должна что-нибудь получить.

Кармин собирался было вмешаться и вновь предложить дочери пойти в другой дом, однако в этот момент Коррадо поднял голову. В его глазах Кармин увидел нечто удивительное – то, что ему доводилось видеть в своем дяде всего лишь единожды. Паника. В первый раз, когда Кармин увидел это, его мир очутился в руинах, но в этот раз? О, это будет весело…

В этот момент скука одолела Мауру настолько, что она вновь встала на носочки и нажала на звонок. Раздавшийся звон привлек внимание Коррадо. Он развернулся к Мауре, в то время как Кармин усмехнулся. Это будет занимательнейшее зрелище.

Потянувшись вперед, Коррадо аккуратно взял Мауру за руку и убрал ее, дабы она вновь не нажала на звонок.

– Неприятность или угощение, – повторил Коррадо, отпуская ее руку. – Кого ты изображаешь на празднике?

– Принцессу.

Коррадо обвел взглядом ее грязное, порванное платье, оставшееся единственным элементом ее костюма.

– Какую именно принцессу?

– Принцессу пиццы!

Услышав ее ответ, Коррадо нахмурился.

– Она имела в виду principessa, – сказал Кармин. – Она просто принцесса в платье, и… у нее была тиара, но она пропала.

– Принцессе не пристало терять корону, – ответил Коррадо. – Полагаю, ты ожидаешь угощения, или же непрерывная трель моего дверного звонка была той самой неприятностью, заготовленной заранее?

Маура, вероятно, не поняла ни слова из того, что он сказал, и предпочла в ответ лишь кивнуть и улыбнуться. Не дожидаясь приглашения войти, она проскользнула в дом. Ошарашено наблюдая за происходящим, Коррадо развернулся к Кармину, когда тот поднялся на крыльцо. Коррадо промолчал, но выражение его лица говорило само за себя.

Кивнув своему дяде, Кармин сдержал улыбку и зашел в дом следом за своей дочерью. Последовав их примеру, Коррадо затворил за собой дверь и, миновав Кармина, направился на кухню. Маура нетерпеливо побежала за ним, в то время как Кармин остановился в дверном проеме, облокотившись на косяк и держа руки в карманах.

– Селия отлучилась в продуктовый магазин, но у нас должно было что-нибудь остаться, – сказал Коррадо, открывая дверцу шкафа и заглядывая внутрь. – Какое угощение тебе хотелось бы получить?

– Сладости.

– Не знаю, есть ли у нас сладости.

– Почему нет?

– Потому что мы их не едим, – ответил Коррадо, закрывая дверцу и переходя к следующему шкафу. Отодвинув в сторону несколько коробок, он достал банку консервированных фруктов. – Персики.

– Это не сладости!

– Они сладкие, – посмотрев на Мауру, Коррадо заметил бескомпромиссное выражение ее лица и вновь развернулся к шкафу. – Тогда хлопья «Cheerios».

Достав коробку с хлопьями, Коррадо поставил ее на стол рядом с банкой персиков, и вновь посмотрел на Мауру. Он не стал дожидаться ее ответа. Выражение ее лица по-прежнему было скептичным.

– Изюм, – сказал Коррадо, доставая небольшую упаковку изюма и протягивая ее Мауре. – Держи.

Взяв упаковку с изюмом, Маура посмотрела на нее с ужасом.

На протяжении последующих нескольких минут столешница заполнялась продуктами, которые Коррадо удалось обнаружить в шкафах и в холодильнике: фрукты, овощи, даже кувшин с апельсиновым соком. Маура не сводила с него взгляда и ничего при этом не отвечала. Она продолжала морщиться, в то время как Коррадо нервничал все больше и больше.

Сдавшись, Коррадо достал бумажник. Кармин шокировано наблюдал за тем, как он открывает его.

– Двадцать долларов. Подойдет?

Достав двадцатидолларовую купюру, он протянул деньги Мауре, которая поспешно выпустила из рук упаковку с изюмом и взяла их. На лице Коррадо, казалось, промелькнуло облегчение. Спустя несколько мгновений входная дверь дома распахнулась, из фойе до них донесся голос Селии.

– Коррадо, bellissimo, ты не мог бы помочь мне с покупками?

Маура моментально оживилась, выбежав из кухни вместе с деньгами. Селия спасла ситуацию.

– Тетя Селия!

Повернув голову, Кармин заметил, что Селия, ахнув, опустила пакеты с продуктами на пол для того, чтобы взять на руки Мауру.

– Принцесса Маура! Чему мы обязаны вашим визитом?

Маура просияла.

– Неприятное угощение!

– О! – улыбнувшись, Селия внимательно посмотрела на Мауру и перевела взгляд на ее руку. – Деньги? – Селия развернулась к Коррадо, приподняв брови, когда он вышел в фойе для того, чтобы забрать у нее пакеты. – Ты откупился от нее?

– Она отказалась ото всего остального.

Закатив глаза, Селия вновь посмотрела на Мауру и улыбнулась.

– К счастью, мисс Красавица в розовом, я только что купила море угощений.

Селия отнесла Мауру на кухню и усадила ее на тумбу, в то время как Кармин вышел на улицу, дабы помочь Коррадо с оставшимися продуктами. Принеся все пакеты на кухню, они отошли в сторону, пока Селия доставала из них шоколадные батончики, леденцы на палочке и мороженое. Сидя на тумбочке, Маура ела эскимо, пачкая в процессе подбородок шоколадом. Мороженое таяло у нее в руках, и вытирала она их о платье. Отложив продукты в сторону, Селия достала то, что она приобрела специально для праздника и сложила все сладости к тому, что достал Коррадо.

Деньги лежали на столешнице рядом с Маурой, которая болтала ногами, постукивая развязанными кроссовками по дверце. Она с любопытством наблюдала за Коррадо, не сводя с него взгляда. Спустя мгновение она потянулась за деньгами и медленно засунула их под платье, убрав в карман шорт, словно думала, что он может попытаться забрать у нее купюру.

Маленькая хитрая девчушка.

– Ты напоминаешь мне кое-кого.

Нахмурившись, Кармин посмотрел на Коррадо, когда тот заговорил. Он не сразу понял, что его дядя обращался к Мауре. Его дочь продолжала есть эскимо.

– Папочку? Мамочка говорит, что я вся в папу.

– Нет, – ответил Коррадо. – Не его.

– Бабушку? – спросила Маура. – Папочка говорит, что меня назвали в честь нее.

– Нет, – отозвался Коррадо. – Ты напоминаешь мне свою мать.

– Мамочку?

– Да. Ребенком она была такой же, как ты.

Прекратив свои дела, Селия с удивлением посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Бросив взгляд на Кармина, она улыбнулась.