Текст книги "Искупление (ЛП)"

Автор книги: Дж. М. Дарховер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

Глава 3

Вечером того же дня, когда солнце начало скрываться за горизонтом, они собрались в гостиной для того, чтобы посмотреть фильм. Свет гирлянды, огоньки которой мерцали на ели, подчеркивал длинные тени, растянувшиеся по полу. Заказав китайскую еду, Доминик позвонил Тесс и пригласил ее присоединиться к ним. Тесс, также вернувшаяся в город на зимние каникулы, приехала спустя несколько минут и теперь сидела рядом с Домиником в кресле, держа на коленях чашу с попкорном. Хейвен и Кармин устроились на диване, сидя настолько близко друг к другу, что их руки соприкасались. Селия, извинившись, отлучилась к своему мужу, в то время как Винсент заверил собравшихся в том, что его ожидали неотложные дела.

– Чем занят доктор ДеМарко? – едва слышно спросила Хейвен, наклонившись к Кармину. – Он все время где-то отсутствует.

– Думаю, у него есть какой-то план.

– Например?

– Если бы я знал, – ответил Кармин. – Тяжелые времена требуют жестких решений, поэтому план, должно быть, крайне радикальный.

– Думаешь, возникли проблемы? – спросила Хейвен с легкой паникой в голосе.

Кармин сухо рассмеялся.

– Разве их хоть когда-нибудь не бывает?

Их беседу прервал громкий стук, раздавшийся со стороны входной двери. Все собравшиеся осмотрелись по сторонам, смотря друг на друга, однако ни один из них не предпринял попытки подняться и открыть дверь. Встав с дивана, Кармин покачал головой.

– Только не вскакивайте теперь все разом.

– Я бы открыла, – отозвалась Хейвен, – но у меня нет денег.

– Я знаю, – заверил ее Кармин. – Не переживай. Я расплачусь.

– Спасибо, ДеМарко, – сказала Тесс, бросая в него попкорном. – Хоть какая-то от тебя польза.

Заметив, что Кармин показал ей средний палец, Тесс поморщилась.

– Можешь засунуть этот палец себе в задницу.

– Отъебись.

Пройдя в фойе, Кармин достал бумажник для того, чтобы приготовить деньги, в то время как стоявший на крыльце человек продолжал громко и нетерпеливо колотить по двери.

– Боже, да иду я. Сколько можно, блять, долби…

Открыв дверь, он замолчал на полуслове, заметив блестящий золотой значок, оказавшийся на уровне его глаз.

– Полиция, – невозмутимо провозгласил офицер.

– Мне нечего Вам сказать, – рефлекторно отреагировал Кармин.

– Я еще даже не успел задать вопрос, – заметил офицер, громко рассмеявшись. Реакция Кармина позабавила его. – Я – детектив Джек Барански. Девушка по имени Хейвен здесь проживает?

– А что? – поинтересовался Кармин.

– Мне хотелось бы побеседовать с ней о молодом человеке по имени Николас Барлоу.

Кармин моментально замер, сердце гулко забилось у него в груди, когда в его мысли ворвались воспоминания о последних мгновениях его бывшего друга.

Раздавшийся вдалеке громкий хлопок. Душераздирающий крик, пронзивший воздух. Николас, упавший на колени. Он схватился за грудь, и попытался что-то произнести, однако ему так и не удалось издать ни звука. Жуткая тишина. Его не стало за несколько секунд. Он был мертв. Он был, черт побери, мертв.

– Это займет всего лишь несколько минут, – продолжил детектив, так и не дождавшись от Кармина никакого ответа. – Могу я войти?

Кармин покачал головой, изо всех сил пытаясь выдавить из себя хоть слово.

– Уходите.

Не успев закрыть дверь перед лицом офицера, Кармин услышал громкий голос отца, раздавшийся позади него.

– Впусти его, сын.

Обернувшись, Кармин увидел отца, стоявшего на лестнице. Должно быть, он ослышался. Винсент ДеМарко никогда не стал бы добровольно приглашать в свой дом представителя закона.

– Что?

– Ты меня слышал, – ответил Винсент, спустившись в фойе. – Позволь ему войти и задать интересующие его вопросы.

– Ни за что, – огрызнулся Кармин. Он собирался было спросить отца о том, не лишился ли тот рассудка, однако сделать это ему помешал Доминик.

– Да где, черт побери, еда? Я сейчас с голоду умру, – воскликнул Доминик, выходя из гостиной и смотря в сторону входной двери. Он опешил, заметив стоявшего там офицера полиции. – Ого, это точно не служба доставки! Что ты опять натворил, бро?

Кармин тяжело вздохнул.

Неужели нельзя было удержаться от подобного вопроса в присутствии полицейского?

– Детектив приехал сюда не из-за Кармина, – ответил Винсент. – Он всего лишь задаст несколько вопросов Хейвен и уедет.

Неохотно отойдя в сторону, Кармин позволил отцу проводить детектива в гостиную. Извинившись, Доминик предпочел подняться наверх и утянул за собой Тесс. Вернувшись к открытой входной двери, Кармин увидел парня из службы доставки китайской еды, который припарковался рядом с невзрачной полицейской машиной. Сунув парню деньги, Кармин забрал у него заказ, захлопнул дверь, закинул еду на кухню и поспешно вернулся в гостиную.

В то время, пока детектив откашливался, Кармин присел на подлокотник дивана рядом с Хейвен, не желая находиться далеко от нее.

– Я хотел бы побеседовать с ней наедине, если Вы не возражаете.

– К сожалению, я возражаю, – ответил Винсент. – Я пригласил Вас в свой дом и не позволю Вам выставить меня вон.

– Хорошо, – достав из кармана небольшую записную книжку, детектив Барански открыл чистую страницу. – Хейвен, знаешь ли ты Николаса Барлоу?

Смотря на свои ногти, Хейвен принялась сбивчиво отвечать на вопрос детектива.

– Да. В смысле, я знаю, кто он такой, но я плохо знала его как человека. То есть, плохо его знаю… а не знала.

Паникуя, она бросила взгляд на Кармина, после чего опустила взор на пол.

– Когда ты в последний раз видела его? – спросил детектив Барански.

– В конце сентября, – ответила она. – В тот день у Кармина был футбольный матч.

– Возможно, во время той игры произошло нечто необычное?

– Я надрал ему задницу, – вклинился в беседу Кармин, желая избавить Хейвен от необходимости пересказывать случившееся. – Вообще-то, в этом не было ничего необычного. Мы все время дрались.

– Вот как. И что случилось после драки?

– Он сбежал, – ответил Кармин, – как, впрочем, и всегда.

Офицер пристально посмотрел на Кармина.

– В тот день ты видел его в последний раз?

– Нет, я видел его неделю спустя, – признался Кармин. – Я проходил в школе стандартизированный тест, когда он приехал.

– Зачем?

– Забавы ради. Зачем, по-вашему, люди сдают этот тест?

– Я спрашивал не про тест, – возразил детектив Барански, теряя терпение. – Я спрашивал о том, зачем он приезжал.

Кармин пожал плечами, не желая отвечать на вопрос детектива и с первого раза поняв, что именно тот имел в виду.

– Что-то произошло, когда он приехал?

– То же самое, что и всегда.

– Очередная драка, – кивнул детектив, словно это было само собой разумеющимся. – Но ты, Хейвен, в последний раз видела его во время футбольного матча?

– Да, – замешкавшись, Хейвен покачала головой. – На самом деле, нет. Мы виделись чуть позже в тот вечер на озере Аврора. Мы поговорили и затем я вернулась домой.

– Значит, именно на озере ты видела его в последний раз?

Быстро обведя взглядом комнату, она заметила кивок Винсента. Это движение было настолько неуловимым, что даже Кармину едва удалось заметить его.

– Да, – прошептала она.

Ложь.

– У тебя есть какие-нибудь предположения насчет того, что с ним могло случиться?

На сей раз Хейвен не мешкала.

– Да.

Напрягшись, Кармин ошарашенно смотрел на Хейвен.

Какого черта?

– В тот вечер на озере он говорил о том, что его ничто здесь не держит, – сказала Хейвен. – Он говорил об отъезде, ему хотелось просто исчезнуть и начать все с чистого листа в каком-нибудь другом месте, где никто его не знает. Я думала, что ему просто нужно было выговориться, но теперь я думаю о том, что он мог осуществить то, о чем говорил.

– Возможно и такое, – закрыв записную книжку, офицер убрал ее в карман.

– Я никак не могу избавиться от мысли о том, что это моя вина, – продолжила Хейвен. – Возможно, мне следовало его остановить, или помочь ему. Возможно, тогда он был бы… здесь.

Грудь Кармина сковало чувством вины.

– Нельзя винить себя, мисс, за те решения, которые принимают другие люди, – сказал детектив Барански, поднимаясь на ноги. – Спасибо за уделенное время. Позвоните мне, если вспомните что-нибудь еще, что сможет помочь нам найти Николаса.

Хейвен с осторожностью приняла протянутую им визитную карточку. Винсент проводил офицера к дверям, и, замерев на мгновение, Хейвен скомкала визитку в руке.

В гостиной воцарилась напряженная тишина. Не сумев вынести ее, Кармин развернулся к Хейвен, как только за детективом Барански закрылась входная дверь.

– Ты на самом деле винишь себя в случившемся?

– Конечно, – тихо ответила Хейвен. – Если бы я не…

– Чушь, – перебил ее Кармин, не дав ей объясниться. – Ты ни в чем не виновата.

– Это неправда, – возразила Хейвен. – Неужели ты не видишь этого? Именно я во всем этом и виновата, Кармин, потому что я какая-то там princi… Бог знает кто! Чертова принцесса! Твоя мать и Николас мертвы, Коррадо пострадал, а ты поставил крест на своей жизни с такой легкостью, словно это какой-то пустяк! А что будет дальше? Сколько еще всего свалится на наши головы по моей вине?

Кармин все понял, видя слезы, наполнившие ее грустные глаза – слезы, которые она сдерживала неделями. На кнопку, наконец, нажали. Начался отсчет наступавшей катастрофы. Их хрупкий пузырь вот-вот лопнет.

– Я не позволю тебе взваливать все это на себя, – сказал Кармин. – И не смей винить себя в моем решении. Если тебе хочется кого-нибудь обвинить, то обвини меня. Я поступил так из-за того, что мне хотелось этого, а не из-за того, что мне пришлось это сделать. Я пошел на это из-за того, что я люблю тебя, Хейвен, и ты, блять, не заставляла меня любить тебя. Это был мой выбор. И я ни капли о нем не жалею.

– Почему?

– А почему я должен о нем жалеть? Ты, наконец-то, в безопасности. Ты свободна.

– Так ли это на самом деле? – Хейвен расстроенно покачала головой. – В безопасности ли я? Свободна ли я?

– Конечно, – ответил Кармин, нахмурившись. – Почему ты сомневаешься в этом?

– Не знаю, – ответила она. Слезы продолжали струиться по ее щекам. – Я даже не знаю подлинного значения этих слов.

– Мы же уже обсуждали это, – воскликнул Кармин, раздраженно всплеснув руками. – Они значат, что ты можешь делать все, что пожелаешь – можешь поехать, куда захочешь; можешь быть, кем захочешь; можешь делать все, что душа пожелать. Блять, да ты можешь быть, кем пожелаешь.

– А ты?

Этот вопрос застал Кармина врасплох.

– Ну…

Голос Хейвен дрогнул от отчаяния.

– Неужели ты не понимаешь, Кармин? Как я могу быть свободна, если свободы лишен ты? Как я могу делать то, что не можешь сделать ты?

– Я думаю… – начал было Кармин, однако он был прерван звуком зазвонившего телефона. Замолчав, он достал телефон, поняв, что это был Сальваторе. Не сказав ни слова, Хейвен поднялась на ноги и направилась к дверям гостиной, однако Кармин остановил ее. – Подожди, Хейвен. Мы должны это обсудить, поэтому просто… подожди, хорошо? Это займет всего лишь минуту.

Остановившись в фойе, она развернулась к Кармину. В ее глазах по-прежнему стояли слезы. Она не произнесла ни слова.

Телефон продолжал звонить и Кармин тяжело вздохнул, понимая, что он обязан ответить на звонок. Пройдя к дивану, Кармин присел на него, развернувшись спиной к Хейвен.

– Да, сэр?

– А я уже начал раздумывать над тем, собираешься ли ты вообще отвечать на мой звонок, – сказал Сальваторе.

– Конечно же, я собирался, – пробормотал в ответ Кармин, опустив голову и проводя рукой по волосам. Заметив валявшуюся на полу скомканную визитку детектива, он нахмурился и поднял ее. – Здесь очень шумно. Я не сразу услышал звонок.

– Вот оно что. В любом случае, я хотел просто поинтересоваться тем, как проходят праздники. Полагаю, Коррадо гостит у вас, но до него я тоже никак не могу дозвониться.

Кармин нахмурился. Просто поинтересоваться?

– Да, он у нас. Думаю, он спит.

– Вполне возможно, – согласился Сал. – Он еще не совсем поправился, поэтому ему определенно нужен отдых. Без него здесь все так изменилось. Как же все будет чудесно, когда вы оба приступите к работе после Рождества.

Кармин побледнел.

– Что?

– Коррадо тебе еще не рассказал? – удивился Сал. – Я попросил его забрать тебя вместе с собой. Я с огромнейшим пониманием отнесся к твоей, гм, ситуации, но пора начинать строить жизнь и здесь. Теперь твоим домом является Чикаго. Этот город всегда ждал тебя.

– Но прошел всего лишь…

– Прошел целый месяц, – многозначительно заметил Сал. – Тебя там ничто не держит.

Кармин прекрасно знал, что спорить с Сальваторе было бесполезно. Если он принял решение, то ничто не могло его изменить.

– Да, ладно. Хорошо.

– Я рад, что мы договорились, – сказал Сал. – С нетерпением буду ждать твоего прибытия, Principe. Попроси Коррадо перезвонить мне, когда он проснется. Buon Natale.

Закончив разговор, Кармин выглянул из комнаты, переживая из-за того, как много слышала Хейвен. Он нахмурился, увидев пустующее фойе.

Она не дождалась его.

* * *

– Как он?

Оторвавшись от бумаг, разложенных на его столе, Винсент посмотрел поверх очков на своего сына. Зайдя в кабинет отца, Кармин опустился в кожаное кресло. Ссутулившись, он попытался казаться беспечным, однако Винсент заметил в его глазах искреннее беспокойство.

– Твой дядя?

– Да.

– Он… он еще восстанавливается, – ответил Винсент. – Он пришел в сознание всего лишь несколько недель назад. И было бы лучше, если бы он оставался дома.

– Он поправится?

– Ты же слышал свою тетю. Она сказала, что он…

Кармин моментально перебил отца.

– Я слышал, но я не ее сейчас спрашиваю. Я задаю вопрос тебе.

Отложив бумаги, Винсент облокотился на спинку своего кресла. Сняв очки, он потер уставшие глаза, в то время как его сын молча ожидал его ответа. Кармин перекатывал на ладони скомканную визитку, перекидывая ее из одной руки в другую.

– Коррадо пережил клиническую смерть. Человеческое тело способно вынести многое, но наш мозг достаточно уязвим. Если клиническая смерть длится более трех минут, то у человека в случае благоприятного исхода остается крайне мало шансов на полное выздоровление.

– Как долго она длилась у Коррадо?

– Четыре минуты.

Казалось, Кармин лишился дара речи – он открыл рот, однако ему не удалось произнести ни слова.

– Я не настаиваю на том, что он не сможет выздороветь, – продолжил Винсент, не желая пугать сына, однако он не мог лгать. Не мог приукрашивать действительность. – Я говорю лишь о том, что пока что слишком рано делать выводы. На данном этапе мы не сможем сказать, с какими последствиями Коррадо может столкнуться в будущем.

– Ты имеешь в виду повреждения мозга?

– Да, но дело не только в этом, – ответил Винсент, вновь рассеянно просматривая бумаги на своем столе. – Смерть меняет людей, сын. Когда мы в полной мере осознаем то, насколько мы смертны, мы, как правило, начинаем иначе смотреть на мир. То, что некогда казалось таким важным, может утратить всяческий смысл, и людям бывает трудно принять подобные перемены. Мы радуемся, когда нам удается спасти человека, когда нам удается сберечь чью-то жизнь, но порой просто необходимо остановиться и подумать о том, какой ценой все это дается. Не отсрочиваем ли мы неизбежное? Не вмешиваемся ли мы тогда, когда не имеем на это никакого права? Не пытаемся ли мы обмануть судьбу? Мы желаем того, чтобы все эти люди были

живы, но мы должны принимать во внимание и то, что, возможно, для них самих будет лучше… уйти.

Посмотрев на своего сына, Винсент осознал, что сказал лишнее. Кармин ошарашено и настороженно смотрел на отца, открыв от удивления рот.

– Это всего лишь размышления, – сказал Винсент, идя на попятную. – Я жутко устал и переволновался, и уже сам не понимаю, что говорю. С твоим дядей все будет в полном порядке, Кармин. Он опроверг все постулаты медицины уже только тем, что вообще очнулся, поэтому он вполне себе может продолжить в том же духе. К тому же, как пишут в прессе, он сделан из кевлара.

– Слышал такое, – сказал Кармин. – Мама пыталась держать нас подальше от всего этого, но мы с Домом часто видели в Чикаго газетные заголовки. Коррадо Моретти – киллер из кевлара… арестованный десятки раз, но так и не осужденный ни за одно из своих преступлений.

– Предполагаемых преступлений, – заметил Винсент. – Я уже сбился со счету, сколько раз ему удавалось избегать того, что явно утянуло бы его на дно.

– Это же хорошо, – сказал Кармин. – Раз уж ему так хорошо удается опровергать обвинения, то вам обоим, вероятно, удастся избавиться от обвинений, связанных с нарушение закона об организованной преступности. Одной проблемой меньше.

– Хорошая мысль, но все не так просто, – ответил Винсент. – Сторона обвинения настояла на том, чтобы наши дела рассматривались отдельно, поэтому, полагаю, мне придется выпутываться самостоятельно.

Кармин начал было отвечать отцу, однако сделать это ему помешал внезапно раздавшийся голос. Замерев, Винсент посмотрел за спину своему сыну и увидел Коррадо, стоявшего в дверях его кабинета.

– У тебя все будет в полном порядке, – твердо сказал Коррадо.

– Думаешь? – спросил Винсент.

Коррадо едва заметно кивнул.

– У нас обоих все будет в полнейшем порядке.

Если бы внезапное появление Коррадо не встревожило его, то Винсент определенно сказал бы что-нибудь еще. По виду Коррадо можно было сказать, что он принял душ, его слегка кудрявые волосы были еще влажными, а лицо – гладко выбритым.

– Я пойду спать, – пробормотал Кармин, поднявшись на ноги. Он покинул кабинет настолько быстро, что Винсент даже не успел пожелать ему спокойной ночи. Немного постояв в дверях, Коррадо прошел в кабинет и опустился в кресло, освободившееся после Кармина. Он пристально смотрел на Винсента, не произнося ни слова.

– Как много ты слышал? – спросил Винсент.

– Достаточно.

– И?

– И я думаю, что ты прав. Люди меняются, – ответил Коррадо, – но я считаю, что говорил ты вовсе не обо мне.

Глава 4

Сквозь легкую полудрему, окутавшую Кармина, прорвались назойливые звуки знакомой мелодии звонка его телефона. С трудом открыв глаза, он провел рукой по ночному столику, пытаясь на ощупь найти телефон. Он выругался, случайно сбросив телефон с тумбочки на пол спальни.

– Выключи его, – пробормотала Хейвен, не открывая глаз.

– Блять, я пытаюсь, – ответил Кармин, поднимая телефон с пола. Вздохнув, он ответил на звонок. Это был Сальваторе. Снова. – Алло?

– Похоже, сразу отвечать на телефонные звонки не в твоем стиле, не так ли? – сурово спросил Сальваторе. На сей раз, целью его звонка явно не было чистое любопытство.

Посмотрев на часы, Кармин увидел, что они показывали начало пятого утра. Когда он поднялся в спальню, Хейвен уже спала, или, что вероятнее, притворилась спящей. Он ощущал царившую между ними напряженность, ясно понимая, что она пыталась избежать беседы с ним.

– Прощу прощения, сэр, – ответил он, прикрывая рукой усталые глаза и ложась на постель. – Просто еще пиздец как рано.

– Оправдания у тебя всегда найдутся, верно? – спросил Сал. – И ты не передал Коррадо мою просьбу.

– Он спал, и я… – Кармин совсем забыл о просьбе Сала. – И я тоже заснул.

– Что ж, хорошо, что ты проснулся, поскольку тебе нужно будет кое-что забрать в Шарлотт.

– Сейчас? – с удивлением спросил Кармин. Шарлотт находился в двух часах езды от Дуранте. К тому же, наступал рождественский сочельник – меньше всего ему хотелось оставлять Хейвен в одиночестве на весь предпраздничный день.

Услышав в трубке едкий смех, Кармин сжал свободную руку в кулак. Этот звук действовал ему на нервы.

– Да, сейчас.

Сальваторе продиктовал ему адрес. Вскочив с постели и бросившись к столу для того, чтобы его записать, он взял дешевую ручку «Bic» с изжеванным колпачком. Заметив дневник Хейвен, он открыл последнюю страницу и записал адрес, в то время как Сал повесил трубку.

– Отлично, – проворчал Кармин, проходя к шкафу. – Не было печали.

– Куда ты собираешься? – спросила Хейвен.

Обернувшись к ней, он заметил, что она проснулась. Увидев замешательство, с которым она смотрела на него, Кармин сказал первое, что пришло ему в голову.

– Мне нужно купить кое-что еще на Рождество.

– Сейчас? – удивилась Хейвен. – Разве что-нибудь уже открыто?

– Откроются к тому времени, когда я приеду, – ответил Кармин, надеясь на то, что она не станет развивать эту тему. Одевшись, он быстро поцеловал Хейвен, проводя рукой по ее щеке и убирая пряди вьющихся волос с ее лица. – Я вернусь чуть позже, tesoro.

Взяв свои вещи и дневник Хейвен, Кармин, стараясь не шуметь, покинул дом и сел в свою машину, заводя ее и направляясь в Шарлотт. Ему с трудом удавалось сосредоточиться на дороге, его зрение было затуманено от силы испытываемой им усталости. Съехав несколько раз с дороги, он выругался и включил музыку, опустив вдобавок боковое стекло в надежде на то, что шум и холодный воздух взбодрят его.

Прибыв в Шарлотт после рассвета, он около двадцати минут колесил по городу, пытаясь найти нужное здание. Оказалось, что это была маленькая, захудалая парикмахерская. Кирпичные стены здания рассыпались, а традиционный столбик, отличавший парикмахерские, едва крепился к фасаду.

Достав пистолет, который он хранил под сиденьем машины, Кармин засунул его за пояс и вышел на улицу. Подойдя к обветшалому зданию, он попытался открыть дверь, однако та не сдвинулась ни на дюйм. Кармину ничего не оставалось, как нажать на черный квадратный звонок, имевшийся под почтовым ящиком. Услышав громкие звуки, издаваемые дверным звонком, Кармин поморщился.

Дверь открыл смуглый мужчина с дредами, на шее которого виднелась татуировка. Заметив золотые зубы, Кармин мысленно отметил и бриллианты, окаймлявшие уши мужчины и украшавшие его шею. Он казался полной противоположностью тем людям, с которыми Сал мог вести какие бы то ни было дела. На мгновение Кармин задумался о том, не ошибся ли он адресом.

Не дав Кармину времени на размышления, мужчина отошел в сторону и пригласил его войти.

Внутренняя часть здания казалась столь же обветшалой, как и внешняя. От запачканных грязью стен исходил стойкий запах гнили. В то время, пока Кармин с отвращением осматривал окружавшую его обстановку, мужчина захлопнул входную дверь и пересек помещение. Достав из кармана пачку сигарет, он засунул одну из них между зубов, а другую – за ухо, после чего скомкал пустую пачку и бросил ее на пол.

– Сын ДеМарко, если не ошибаюсь? – спросил мужчина. – Ты совершенно не похож на отца. Он точно твой отец? Может, твоя мать еще кого охмурила?

Прищурившись, Кармин потянулся за своим пистолетом, чувствуя, как сильно у него дрожат руки.

Заметив это, мужчина в знак капитуляции поднял перед собой руки.

– Черт, пожалуй, ты действительно его сын. Вы оба не понимаете шуток.

– Ни слова о моей матери, – сказал Кармин, в то время как мужчина, развернувшись к нему спиной, открыл шкаф.

– Договорились, – пробормотал мужчина. – Скажи-ка мне кое-что… у тебя есть девушка?

– Что?

– Ты что, блять, глухой? – спросил мужчина, разворачиваясь к Кармину. Заметив, что он достал из ящика пистолет «Glock 22», Кармин заметно напрягся. Моментально среагировав, он прицелился в ответ, чувствуя при этом, как гулко стучит его сердце. В глазах мужчины пылал гнев, он больше не казался беспечным. – Я спросил, есть ли у тебя девушка?

– Да, – ответил Кармин, пытаясь сохранить самообладание, однако целившийся в него мужчина был явно неуравновешенным. Мысль о том, к чему могла привести подобная перемена в поведении, пугала Кармина, однако он попытался избавиться от этого страха, не желая думать о том, что Сальваторе мог поступить с ним подобным образом. Только не сейчас. Только не так. Он ведь еще даже не успел оплошать и заслужить наказания.

– Как ее зовут? – спросил мужчина. – Только не вздумай лгать мне. Я и сам могу узнать ее имя, но, полагаю, тебе бы хотелось этого избежать.

– Хейвен, – ответил Кармин. – Ее зовут Хейвен.

– Хорошо, – опустив пистолет, мужчина достал из шкафа спортивную сумку. С замешательством приняв ее, Кармин продолжал целиться в мужчину. – У тебя есть двенадцать часов на то, чтобы принести мне мои деньги. Если я не увижу их сегодня к семи часам вечера – и ни минутой позже – то я сяду в свою машину, навещу Хейвен и заставлю ее расплатиться, если этого не сделаешь ты. Все ясно?

– Только, блять, тронь ее…

– Я спросил, все ясно? – резко перебил его мужчина, вновь поднимая пистолет.

Кармин инстинктивно попятился назад.

– Да.

– Отлично. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери, пока я тебя не пристрелил.

Распахнув дверь, Кармин поспешно покинул здание, неся в руках сумку, которая, казалось, была тяжелее его самого. Вернув пистолет на место, он бросился к своей машине, пытаясь попутно управиться с ключами. Выругавшись, он разблокировал двери машины.

Забросив сумку на пассажирское сиденье, он моментально тронулся с места, желая как можно скорее покинуть этот район. Отъехав на несколько миль, он с любопытством заглянул в сумку, которая, как оказалось, была доверху заполнена оружием и патронами. Резко затормозив, он завернул на стоянку ближайшего ресторана. Смотря на сумку, он раздумывал над тем, что именно ему следовало с ней делать. Он сомневался в том, что Сальваторе давал ему какие-то указания по этому поводу, но не мог быть уверен в этом наверняка в силу того, что практически не обращал внимания на его слова. Внезапно Кармина охватило беспокойство, причиной которого послужило то, что он мог упустить из виду нечто важное.

Достав свой телефон, он пролистал телефонную книгу и выбрал номер отца. Нажав на клавишу вызова, он, слушая гудки, принялся ожидать ответа.

– Кармин? – ответил Винсент, в голосе которого слышалось беспокойство. – Где ты? Твоей машины не было с утра.

– Я… думаю, мне нужна помощь.

– Что случилось?

– Я в Шарлотт, – ответил Кармин. – Утром мне позвонил Сал и сказал, что я должен кое-что забрать. Какой-то мужчина дал мне сумку и сказал, что я должен привезти ему сегодня деньги, но я, блять, понятия не имею, что мне делать. Что еще за деньги?

– Должно быть, ты виделся с Джеем, – сказал Винсент, вздыхая. – Просто сними денег с своего счета и заплати ему. У нас имеется с ним договоренность – пятьдесят тысяч за каждый визит.

– А что мне делать с чертовой сумкой?

– Здесь, в Дуранте, есть склад, он находится неподалеку от продуктового магазина. Я оставлю ключ на столе. Отсек 19-B.

Стоя перед складами, Кармин смотрел на сумку, которую он забросил в отсек. Посмотрев на нее пару мгновений, он покачал головой, после чего закрыл металлическую дверь и вернул на место замок.

Убрав ключ в карман, он зашел в продуктовый в магазин, в котором не было никого, кроме скучающего кассира. Женщина едва взглянула на него, с головой погрузившись в журнал со сплетнями, когда он расплатился за вишневую колу и «Тоблерон».

Направляясь к выходу, Кармин остановился, заметив приклеенную на окно мятую листовку. Оторвав ее, он направился на темную парковку, попутно рассматривая листовку. В верхней части листа большими и зловеще-черными буквами было написано слово «ПРОПАЛ», остальную же часть занимала знакомая Кармину фотография Николаса Барлоу. На снимке он был одет в свои любимые брюки-карго, козырек бейсболки прикрывал его лицо.

Кармин помнил тот день, когда было сделано это фото. Прищурившись, он смог различить себя на заднем плане. Они отдыхали на озере Аврора всего лишь за несколько дней до того, как их дружбе пришел конец… до того, как их жизни приняли драматический поворот. В тот день они оба оказались в отделении скорой помощи – Николас вывихнул лодыжку, а Кармин рассек бровь. В тот самый день Кармин бросил своему лучшему другу новый вызов – он должен был переспать с медсестрой по имени Джен.

Это был единственный вызов, осуществление которого им не удалось и уже никогда не удастся увидеть, поскольку Николас и медсестра были мертвы.

Тусклый свет уличного фонаря освещал машину Кармина, стоявшую в задней части парковки. Скрывшееся за горизонтом солнце увлекало за собой угасающий день. Кармин пропустил сочельник, который он мог бы провести со своей семьей.

Забравшись в машину, Кармин включил в салоне свет, чтобы лучше рассмотреть листовку. Его охватило чувство вины, когда он увидел информацию о вознаграждении. Он мгновенно вспомнил о словах Хейвен. Сколько еще всего случится из-за меня? – спросила она, но Кармин думал о том, сколько еще всего случится по его собственной вине. Сколько еще семей он разрушит, сколько еще жизней он загубит? Он чувствовал себя проклятием, уничтожающим каждого, кто осмеливался подходить слишком близко к нему.

Он повинен в смерти своего лучшего друга. Кто станет следующим?

Вздохнув, он бросил листовку на пассажирское сиденье и взял дневник Хейвен, надеясь прогнать из головы эти мысли. После пережитого дня ему хотелось просто ненадолго забыться. Он просмотрел ее неразборчивые записи, пытаясь отвлечься, но дурное чувство только лишь усиливалось. Хейвен много писала о боли, которую перенесла, с каждой новой страницей ее записи становились все более и более эмоциональными. Ее слова сопровождались десятками рисунков, некоторые из которых были настолько схематичными, что Кармин не понимал их, в то время как другие были настолько прорисованными, будто он видел все своими глазами.

Дойдя до середины, Кармин увидел свое имя. Хейвен размышляла о том, какое будущее их ожидало, сложившаяся в их жизни ситуация удручала ее. Он читал ее записи с тревогой, однако последняя запись и вовсе заставила его напрячься: что делать, когда то, чего ты хочешь больше всего на свете, внезапно оказывается вне пределов твоей досягаемости?

Как бы сильно Кармину ни хотелось не придавать этому большого значения, ее вопрос задел его. Подарив Хейвен свободу, он моментально отнял ее у нее. Он не собирался этого делать, но она была права… до тех, пока она будет с ним, она никогда не сможет самостоятельно распоряжаться своей жизнью.

Он пролистал еще несколько страниц, с трудом обращая на них внимание, и уже был готов убрать дневник, когда заметил рисунок. Он был поразительно четким, черты мужчины были идеально прорисованы. Одна сторона его лица была совершенно обычной, в то время как другая была сильно изуродована. Казалось, что его кожа сделана из расплавленного воска, обвисшего и капающего с его лица. Хейвен назвала этот рисунок «Монстр», написав название размашистым и практически неразборчивым почерком.

Возможно, рисунок не казался бы таким жутким, если бы Кармин не узнал мужчину.

В доме царила тишина, когда Кармин вернулся, держа в руках дневник Хейвен. Он направился наверх, чувствуя себя уставшим не столько физически, сколько морально, и остановился на втором этаже, увидев, что дверь в кабинет его отца была открыта. Кармин прошел к ней, с любопытством остановившись на пороге.