Текст книги "Искупление (ЛП)"
Автор книги: Дж. М. Дарховер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)
– Правда?
– Да, конечно, – заверила его Келси. – Будет весело.
К дому подошли друзья Келси, некоторых из которых Хейвен смутно припоминала, однако никого из них она не знала в полном смысле этого слова. Они были коммуникабельны, тогда как Хейвен предпочитала держать все в себе. Они зашли в дом, собираясь на втором этаже.
Приподняв брови, Гэвин вопросительно смотрел на Хейвен, ожидая ее реакции.
– Ты пригласишь меня зайти?
Она медленно пожала плечами.
– Келси тебя уже пригласила.
– Но я пришел не ради Келси, поэтому я пойду только в том случае, если ты меня пригласишь.
Хейвен задумалась об этом, не зная, что ответить. День выдался долгим, и ей очень хотелось принять ванну и, возможно, почитать книгу, но, когда наверху заиграла музыка – да так громко, что завибрировали стекла – Хейвен поняла, что покоя она все равно не дождется.
– Ладно, – плыви по течению, сказала она себе. Поживи немного. – Пойдем наверх.
– Что же это за приглашение?
– Единственно возможное.
Гэвин рассмеялся, вежливо придерживая открытую дверь и прижимая ладонь к спине Хейвен. Миновав свою квартиру, она поднялась по лестнице, остро чувствуя на себе взгляд Гэвина, пока он шел позади нее. От этого взгляда у нее покалывало кожу, желудок сводило от нервов.
Квартира Келси, идентичная по планировке квартире Хейвен, выглядела совершенно иначе. Все было новым и ярким, дорогая мебель заполняла каждую комнату, замысловатые картины украшали стены. Хейвен осторожно присела на первое свободное место, которое увидела – им оказалось кожаное кресло коричневого цвета с широкими, плюшевыми подлокотниками. Она сняла обувь и подобрала под себя ноги, уложив спящего котенка на колени. Гэвин присел на подлокотник кресла рядом с Хейвен.
Когда они сели, Келси вручила им напитки. Хейвен с вежливой улыбкой сделала глоток алкогольного газированного коктейля, в то время как Гэвин осмотрел бутылку яркого желтого алкоголя с отвращением.
– Я не могу это пить, – пробормотал он.
– Уверена, у нее есть и другие напитки, – сказала Хейвен, указывая на противоположную часть комнаты. – Кухня там. Бери, что хочешь. Келси не будет возражать.
Он поднялся, смотря на нее.
– Ты будешь это пить?
– Думаю, да, – ответила она. – Раз уж на то пошло.
Отойдя от кресла, Гэвин незаметно вернул бутылку Келси и прошел на кухню. Хейвен с любопытством наблюдала за ним, восхищаясь тем, как он легко он влился в группу. Он общался с незнакомцами непринужденно и уверенно, словно они были его друзьями.
Внезапно и неожиданно Хейвен ощутила зависть. Была ли это ревность, вызванная тем, что он делил себя с другими, или все же зависть, вызванная тем, что он так быстро смог стать своим среди чужих людей? Хейвен заключила, что дело было во втором варианте, однако сама вероятность того, что она, возможно, не желала делиться им с другими серьезно обеспокоила ее.
Гэвин вернулся с красным пластиковым стаканом и вновь занял место на подлокотнике кресла. Он сделал глоток и улыбнулся.
– Так-то лучше.
– Что это? – спросила она с любопытством, заглядывая в его стакан. – Пиво?
– «Маунтин Дью».
Сделав глоток из своего стакана, Хейвен поморщилась.
– Ты не пьешь?
– Пью, – ответил он, улыбаясь. – Воду, молоко, газировку.
– Но не алкоголь?
– Не хочу к нему привыкать, – ответил Гэвин.
– Я тоже не пью, – сказала Хейвен. Заметив озадаченное выражение лица Гэвина, она пояснила: – Как правило, не пью. Я еще недостаточно взрослая.
– Я уже достаточно взрослый, но предпочитаю оставаться в трезвом уме.
Хейвен изучала его взглядом, пока он пил из своего стакана. Его ровная кожа не демонстрировала никаких признаков возраста, его глаза были яркими и живыми, а улыбка – искренней. Он добился хорошей жизни – это было очевидно – но едва заметные шрамы на его руках поведали ей о том, что она далась ему не без труда.
Гэвин посмотрел на нее, словно чувствуя ее взгляд.
– Что?
– Сколько тебе лет? – спросила Хейвен.
– Двадцать шесть.
– Ты такой…
– Старый? – предположил он.
Хейвен рассмеялась.
– Нет, я собиралась сказать, что ты еще слишком молод для того, чтобы быть управляющим.
Гэвин нахмурился.
– Управляющим?
– На стройплощадке. Ты работаешь в офисе. Ты сказал, что занимаешься управлением, верно?
Его лицо озарилось пониманием.
– А, да. Что ж, то, чем я занимаюсь, куда меньше связано с резюме и куда больше – со связями… если ты понимаешь, о чем я.
Хейвен кивнула.
– Да.
Именно так она достигла того, чего достигла, именно так ее приняли в школу и разместили в Нью-Йорке. Коррадо побеседовал с нужными людьми, минуя правила для манипулирования системой в своих интересах.
Хейвен потягивала свой напиток, думая об этом. Несмотря на то, что пила она медленно, она почувствовала эффект алкоголя уже спустя несколько минут. Расслабленно откинувшись на спинку кресла, она слегка прикрыла глаза. От алкоголя у нее закружилась голова, тело покалывало. Внимательный взгляд Гэвина, продолжавшего сидеть на подлокотнике, казалось, согревал ее.
Когда ее бутылка опустела, она, извинившись, поднялась и направилась на кухню. Достав из холодильника новую бутылку, Хейвен на мгновение задержалась на кухне, пытаясь сосредоточиться, после чего вернулась к остальным. Друзья Келси играли в игру, их смех, наполнявший квартиру, сливался с музыкой. Сев в кресло, Хейвен открыла бутылку.
– Сыграйте с нами! – крикнула Келси, заглушая остальные голоса.
Подняв голову, Хейвен встретилась взглядом со своей подругой.
– Во что?
– «Я никогда…», – ответила Келси. – Давайте, это легко. Мы по очереди говорим о том, чего никогда не делали, а те, кто делал – пьет.
Кровь прилила к щекам Хейвен, когда все посмотрели на нее. Она перевела взгляд на Гэвина, надеясь отвлечь внимание от себя. Он пожал плечами.
– Конечно, почему нет.
Все переместились в небольшую гостиную, дюжина человек собралась в круг. Музыку выключили, дабы все могли слышать заявления, выкрикиваемые по очереди. Я никогда не занималась сексом, когда дома были родители. Я никогда не была под кайфом. У меня никогда не было фальшивого удостоверения личности. Я никогда не пил на школьных танцах. Я никогда не водила машину без водительского удостоверения. Пока остальные смеялись, подкалывая друг друга и вспоминая о совместном опыте, Хейвен молча делала один глоток за другим.
Она обнаружила, что пила больше, чем ожидала, учитывая изолированность жизни, которой она жила. Пока алкоголь проникал в ее кровь, опьяняя ее разум и давая волю ее эмоциям, она осознала количество различных вещей, с которыми Кармин бессознательно ее познакомил. Их жизнь была далека от нормальности, а любовь – от понятия среднестатистических отношений, однако ему удалось показать ей тот же самый мир, который знали все остальные – мир, частью которого ей всегда хотелось быть; мир, в который, как она думала, она еще только вступала.
Игра набирала обороты, заявления становились все изощреннее. Хейвен уже не пила так много, как до этого, но она уже и без того изрядно опьянела. Гэвин играл вместе с ней, потягивая содовую во время таких заявлений, одна мысль о которых заставляла Хейвен краснеть. Он рассмеялся над ее реакцией, виновато улыбаясь ее вопросительному взгляду.
– Я никогда не была в наручниках! – выкрикнул кто-то.
Поднеся бутылку к губам, Хейвен замешкалась, думая о докторе ДеМарко и о том дне, когда он приковал ее к кровати в качестве наказания. Она быстро сделала глоток и Гэвин приподнял бровь, тоже делая глоток.
– Не спрашивай, – пробормотала она, качая головой. Ему лучше не знать.
После этого заявления последовало еще несколько непристойных вариантов, давших Хейвен передышку.
– Я никогда не видела труп!
Комната взорвалась хохотом, некоторые закатили глаза над абсурдностью заявления, однако Хейвен побледнела, когда в ее разуме промелькнуло воспоминание о смерти, хаосе и разрушении, которым она стала свидетелем. Она вспомнила девушку под номером 33, ее безжизненные голубые глаза, которые по-прежнему преследовали Хейвен, и кровь, пропитавшую светлые волосы юной девушки.
Закрыв глаза, она сделала большой глоток из бутылки, допивая все и пытаясь прогнать воспоминание. И, возможно, ей померещилось это, или, возможно, это было чистым совпадением, но, когда она открыла глаза, она заметила, что Гэвин тоже сделал глоток из своего стакана.
Игра на время прекратилась, поскольку гости Келси направились за новыми напитками, вновь включив музыку. Посмотрев на свои часы, Гэвин глубоко вздохнул и поднялся на ноги.
– Уже поздно.
Хейвен осмотрелась по сторонам в поисках часов, однако от алкоголя ее зрение затуманилось настолько, что она не могла различить цифр. Она встала, держа спящего котенка, и слегка покачнулась. Гэвин поймал ее за локоть, забирая у нее пустую бутылку и котенка.
– Я отведу тебя домой, – сказал он тихо. – Ты пьяна.
Несмотря на возражения Келси, Гэвин увел Хейвен из квартиры. Он помог ей спуститься по лестнице, остановившись в коридоре перед ее дверью, пока она возилась с ключами.
– Спасибо за сегодняшний вечер. Увидимся в понедельник.
Хейвен отвернулась, однако Гэвин потянулся вперед и остановил ее.
– Давай увидимся раньше.
– Что?
– Давай встретимся.
Хейвен побледнела, обдумывая его слова.
– Что?
– Завтра. Увидимся завтра.
– Я не могу, – ответила Хейвен, качая головой. – У меня планы.
В библиотеке, подумала она, но озвучивать этого вслух не стала.
– Тогда послезавтра, – предложил Гэвин. – Давай встретимся в воскресенье.
Глава 33
Хейвен нервно выглянула на улицу через плотные белые занавески, которые висели в ее гостиной. В начале воскресного дня в манхэттенском районе кипела небывалая активность. Туристы гуляли по улицам, смешиваясь с местными жителями и занятыми уличными торговцами. Обычно, наблюдая за бурлящей жизнью, Хейвен испытывала спокойствие, однако в это воскресенье каждое движение только лишь добавляло ей волнения.
– Расслабься, – сказала Келси, взяв пульт и расположившись в кресле Хейвен. – Ты волнуешься по пустякам.
Хейвен покачала головой.
– Он скоро придет.
– И что? Сегодня воскресенье. Это ведь даже ненастоящее свидание.
Ненастоящее свидание. Хейвен всеми силами пыталась убедить себя в этом, однако пока что ее попытки успехом не увенчались. Ей эта встреча казалась более чем реальным свиданием.
– А что же это тогда? – спросила она.
– Это обычная встреча двух людей, – ответила Келси. – Лично я считаю, что по воскресеньям вообще ничего не нужно делать, за исключением тех вариантов, в которых присутствует бекон и секс.
– Эти варианты определенно не для нас, – пробормотала Хейвен.
– Никакого бекона? Он ведь не вегетарианец, нет? Я не доверяю парням, который отказываются от стейка.
Хейвен ощутила, как ее щеки покрывает румянец.
– Я имела в виду секс.
Ей едва удалось произнести последнее слово.
Келси рассмеялась.
– Очень жаль. Я возлагала на тебя большие надежды.
Качая головой, Хейвен выглянула в окно и сразу же заметила в толпе Гэвина, который находился в квартале от ее дома. Его внешний вид был безукоризнен – он был одет в черные брюки и белую рубашку. Его туфли сияли под полуденным солнцем, а с его шеи свободно свисал темный галстук в полоску. Его походка была твердой и уверенной.
От его вида у Хейвен закружилась голова.
– Я не понимаю, почему ты так нервничаешь, – продолжила Келси. – Ты же все время с ним видишься.
Раньше все было иначе, но Хейвен знала, что ее подруга этого не поймет. Келси все время с кем-то встречалась, меняя парней каждую неделю, однако Хейвен это было чуждо. Ее вообще не интересовали новые знакомства. Дневные прогулки после занятий по живописи и дружеское общение с Гэвином были неумышленными. Однако это… это было спланированным. Намеренным. Кроме того, Хейвен видела большую разницу между дружбой и более близким общением.
Одна лишь только мысль о том, что кто-то хотел с ней чего-то большего, пугала Хейвен.
Вернув занавеску на место, она поправила свою одежду, когда Гэвин постучался, и задумалась над надетыми джинсами и розовой блузкой, которые вдруг показались ей слишком обыденными. Что люди надевают на потенциально-настоящее-но-возможно-и-ненастоящее-свидание?
– Хорошего дня, – сказала Келси с озорным блеском в глазах. – Не делай ничего такого, чего не сделала бы я.
– Не беспокойся, – пробормотала Хейвен в ответ. – Я не сделала бы и половины из того, что сделала бы ты.
Хейвен открыла дверь и, встретившись лицом к лицу с Гэвином, застенчиво улыбнулась.
– Привет.
– Привет, – ответил Гэвин. – Готова?
– Да, – Хейвен неторопливо покинула свою квартиру. – Я нормально выгляжу?
Гэвин быстро оценил ее взглядом. Хейвен смутилась от пристального внимания.
– Да. А что?
– Не знаю, – ответила Хейвен. – Я увидела, что ты так нарядно одет…
– О, да, думаю, я слегка переборщил, – ответил Гэвин, обводя взглядом свой наряд. – Ты отлично выглядишь для того, чем мы планируем заняться.
Закрыв за собой дверь, Хейвен прошла к Гэвину.
– Чем мы планируем заняться?
Засунув руки в карманы, он спустился с крыльца и пригласил Хейвен за собой.
– Думаю, мы прогуляемся.
– Именно этим мы каждый день и занимаемся.
– Верно, – рассмеялся Гэвин. – Но нам это подходит, да? Прогуляемся и увидим, где окажемся. Конечно, если ты не предпочтешь…
– Нет-нет, – перебила его Хейвен, начиная ощущать спокойствие. – Давай прогуляемся.
Возможно, это все же не свидание.
Пока они гуляли по улицам, Гэвин завел беседу, с которой вернулись и уже ставшие привычными для них дружеские подколы. Когда Гэвин привел Хейвен в метро на двадцать третьей улице и взял билеты, она замерла на платформе, внимательно изучая других людей. Позади нее находилась стена, выложенная белой плиткой, на грязной бетонной площадке валялся мусор. Метро полнилось звуками сигналов и свиста, потрескивающие звуки громкоговорителя заглушали толпу. Люди толкались и кричали, мчащиеся мимо поезда рассекали воздух, обдавая собравшихся на платформе затхлым запахом грязи и мочи. Электричество потрескивало, свет гас и вспыхивал вновь, двери вагонов открывались и закрывались с громким грохотом.
Метро показалось Хейвен полным противоречий – будучи шумны и хаотичным, оно, в то же время, было упорядоченным и организованным, словно сборочная линия на заводе. Функционирование метро напоминало механизированный, практически нечеловеческий процесс – люди заполняли вагоны, методично перемещаясь из одной точки в другую. Под землей существовал совершенно другой мир, о котором Хейвен никогда даже не задумывалась.
Она с удивлением осматривалась по сторонам, молча впитывая в себя происходящее. Заметив выражение ее лица, Гэвин поморщился.
– Знаю, здесь ужасно.
– Нет… Я просто никогда не была в метро.
– Никогда?
Хейвен покачала головой.
– Нет.
– Как ты можешь жить в Нью-Йорке и не пользоваться метро? – спросил Гэвин. – Как ты добираешься из одной части города в другую?
– Никак. Я никуда не езжу.
– Никогда? – спросил Гэвин, смотря на Хейвен.
– Нет.
– Мэдисон-сквер-гарден?
Хейвен покачала головой.
– Таймс-сквер?
– Нет.
– Бродвей?
– Нет.
Люди двинулись к вагонам, когда у платформы остановился поезд с серебристыми дверями. Гэвин опустил руку на спину Хейвен и повел ее к исписанному граффити вагону. Пробравшись сквозь толпу, он шел вперед, выступая в качестве щита между Хейвен и остальными людьми. Зайдя в вагон, она села на последнее свободное место, оказавшись между подростком и тучным лысым мужчиной, от которого пахло потом. Он спал, наклонившись вперед и опустив голову.
Гэвин встал перед Хейвен, облокотившись на металлический поручень. Когда двери закрылись, поезд, дернувшись, тронулся с места. От толчка Хейвен задела спящего мужчину, однако тот едва ли это заметил. Пол под ногами Хейвен завибрировал, когда они помчались по старым путям, свет в вагоне время от времени гас.
Сердце Хейвен гулко забилось у нее в груди, когда ее душу наводнили одновременно восторг и тревога. Ее щеки покрылись румянцем, когда она заметила внимательный взгляд Гэвина, который наблюдал за ней с любопытством. Он стоял настолько близко, что их колени практически задевали друг друга, носы их обуви соприкасались: его – блестящих, новых и черных, ее – старых, изношенных и грязных.
Хейвен инстинктивно убрала ноги назад, после чего вновь перевела взгляд на Гэвина. Он, как и она до этого, смотрел на их обувь. Словно чувствуя взгляд Хейвен, он поднял голову. К любопытству в его взгляде прибавились вопросы, однако озвучивать их он не стал.
Спустя несколько минут раздался громкий звук тормозов, походивший на фейерверки, которые вот-вот взорвутся. Хейвен схватилась за сиденье, не желая на кого-нибудь налететь. Когда поезд остановился, Гэвин вывел ее на платформу, название которой было выложено мозаичной плиткой на стене: «Columbus Circle».
– Где мы? – спросила Хейвен, когда Гэвин повел ее через толпу. Факт того, что она находилась в той части города, в которой никогда прежде не была, одновременно радовал и нервировал ее.
– Сейчас увидишь, – ответил Гэвин.
Хейвен последовала за ним, покидая станцию метро и выходя на улицу. Как только она поднялась наверх, она ощутила нечто невероятное. Все было именно таким, как он говорил. В центре оживленного города расположился настоящий лес, заполненный деревьями.
– Центральный парк, – сказал Гэвин. – Ты бывала здесь?
– Нет, – прошептала Хейвен. – Но мне всегда хотелось здесь побывать.
– Тогда вперед, – улыбнувшись, Гэвин кивнул головой в сторону парка. – Никаких преград больше нет.
Никаких преград больше нет.
Хейвен проследовала за Гэвином через улицу, миновала большую статую и зашла в парк. Они гуляли по дорожкам в уютной тишине, в то время пока Хейвен восхищалась деревьями, возвышавшимися над ними, словно огромные зеленые зонтики. Через кроны деревьев струился солнечный свет, рассеиваясь яркими пятнами по прохладной тени и окутывая их теплом. Хейвен наслаждалась происходящим. Выйдя в солнечный свет, она подняла голову и с улыбкой на губах посмотрела в небо.
Рай, подумала она. Испытываемые ею ощущения можно было назвать райским блаженством.
– Чем займемся? – спросил Гэвин.
Хейвен нахмурилась.
– Я думала, мы решили прогуляться.
– Если хочешь, можем просто погулять, но здесь можно найти множество различных занятий.
– Правда? Я думала, что здесь только… ну, знаешь… – она обвела рукой парк вокруг них, –…деревья.
Гэвин рассмеялся.
– Вовсе нет. Пойдем, я тебе покажу.
Статуи, мосты, дорожки, дикая природа… в течение последующих нескольких часов Хейвен знакомилась с Центральным парком. Они с Гэвином посмотрели кукольный спектакль, после чего Хейвен покачалась на качели, посетила зоопарк и покормила уток на озере. Гэвин научил ее играть в шашки и, позволив Хейвен выиграть, купил ей мороженое, когда они проходили мимо уличного торговца. В парке играла музыка и проводились игры, воздух полнился смехом и радостью. Хейвен подпевала музыкальной башне, пока они наблюдали за тем, как люди бросают фрисби и сажают новые деревья.
Куда бы Хейвен ни посмотрела, везде было что-то новое, что-то увлекательное. Понемногу она начала расслабляться. Боль дала слабину, не выстояв под напором надежды и радости, которые вновь ворвались в ее душу. Сосредоточенная, волевая и подозрительно настроенная девушка даже не заметила, как вырвалась на свободу ее уязвимость, мало-помалу являя миру настоящую Хейвен Антонелли.
– Давай перекусим, – предложил Гэвин. Становилось поздно, день близился к своему завершению. – Мы целый день ничего не ели.
– Я съела мороженое, помнишь?
Гэвин рассмеялся.
– Это не считается. Я знаю хорошее место. Мы можем поужинать и вернуться домой, поскольку тебе завтра утром в школу.
– А тебе – на работу, – заметила Хейвен. – Тебе приходится вставать очень рано?
– Нет, я встаю тогда, когда сам просыпаюсь, – ответил Гэвин. – Я же сам выбираю часы. Помнишь?
– Точно. Твой отец тоже работает на стройке?
– Вроде того, – ответил Гэвин, смотря на часы и хмурясь. – Мой отец занимается всем понемногу.
Покинув Центральный парк, они вернулись на метро на двадцать третью улицу. Гэвин сидел рядом с Хейвен, поскольку вечером пассажиров было куда меньше, чем днем. Добравшись до своей станции, они прошли квартал пешком и подошли к небольшому ресторану. В передней части кирпичного здания находились большие окна, через которые Хейвен увидела несколько столиков.
Их разместили вдоль одной из стен ресторана за столиком с двумя деревянными стульями. Гэвин, не смотря в меню, заказал овощное карри и лапшу с пряностями, тогда как Хейвен заказа чизбургер и картошку-фри. Они оба молча ожидали свои заказы, потягивая свои напитки и отдыхая после продолжительной прогулки.
Спустя десять-пятнадцать минут официант принес их заказы. Помолчав несколько секунд, Гэвин откашлялся.
– Могу я задать тебе вопрос?
– Конечно, – ответила Хейвен, закидывая в рот жареную картошку.
– Что с тобой случилось?
Хейвен перестала жевать.
– В смысле?
– Ты совсем не похожа на тех людей, с которыми я обычно общаюсь. Ты отличаешься от них.
В одно мгновение Хейвен вновь превратилась в бдительную и подозрительную девушку, возводя вокруг себя неприступную стену. Она не могла отличаться от остальных. Это противоречило плану. Это определенно не поможет не привлекать лишнего внимания.
– Чем я отличаюсь?
Гэвин пожал плечами.
– Ты живешь в Нью-Йорке, но практически ничего не видела. Ты нигде не бывала и ничего не делала.
Хейвен медлила с ответом. Она с трудом проглотила картошку, аппетита как ни бывало.
– Я родилась в очень маленьком городке и никогда никуда не ездила. В действительности, ездить было попросту некуда даже в том случае, если бы я могла это делать. Меня воспитывала только мама, и она не могла меня никуда возить. Мой отец… отца у меня никогда не было, потом я потеряла и мать, поэтому… поэтому теперь я здесь…
Невнятное объяснение Хейвен заставило поморщиться даже ее саму. Это была ложь во благо, несмотря на то, что формально она сказала правду. Полуправду. Ничего большего она никогда попросту не сможет ему предложить.
– У тебя ведь есть другие родственники, да? Тети? Дяди? Двоюродные братья и сестры?
Услышав этот вопрос, Хейвен воскресила в памяти последнее Рождество в Дуранте. Доминик. Тесс. Диа. Селия и Коррадо. Доктор ДеМарко. Кармин. Несмотря на то, что в привычном понимании они не были ее родственниками, они заменили ей семью.
– Да, но мы редко общаемся.
– Почему?
– Я не знаю, – это было сущей правдой. – Они живут далеко отсюда.
– Почему тогда ты здесь?
Оторвавшись от тарелки, Хейвен подняла голову и начала было отвечать, однако замолчала, когда ее взгляд скользнул за спину Гэвина. Ее внимание привлекла задняя часть ресторана – через стеклянную стену она увидела патио, где возле перил в ряд были выстроены горшки с пальмами.
– Пальмы.
– Пальмы? – переспросил Гэвин, привлекая внимание Хейвен. – Ты переехала сюда из-за пальм?
– Нет… – у Хейвен вырвался нервный смешок, глаза защипало от подступающих слез. – Я думала, что в Нью-Йорке нет пальм.
Гэвин оглянулся.
– О, они завозят их. Для создания атмосферы. Немного аляповато, но сойдет.
Гэвин не задавал больше никаких вопросов, однако большего и не требовалось. Хейвен погрузилась в свои мысли, с головой уйдя в далекое прошлое и не сводя взгляда с патио, ее еда осталась нетронутой. Она скучала по ним – больше, чем ей хотелось бы признавать – но больше всего она скучала по нему.
Она пыталась не думать о Кармине, однако порой от этих мыслей было попросту невозможно избавиться. Они бередили старую рану, вскрывая ее и напоминая ей о том, что она пыталась забыть – не его, ни в коем случае не его – а то, как все закончилось. Опустошение. Прощание.
Или, в действительности, отсутствие оного. Отсутствие заключительной ноты, без которой ее рана никогда не сможет должным образом затянуться. Она останется с ней навсегда, терзая мыслями о том, что могло бы быть.
Что могло бы быть? Она могла бы быть с Кармином, исследовать с ним Центральный парк, путешествовать по Нью-Йорку. Она могла бы сидеть здесь с ним, и он бы не задавал ей вопросов, потому что ему известна правда. Он знает об ее прошлом. Он знает, откуда она. Он понимает, через что она прошла.
Но его не было рядом, и, сидя в ресторане, она вновь позволила себе ощутить пустоту его отсутствия.
Гэвин расплатился, когда они поужинали. Они покинули ресторан и направились в сторону дома Хейвен. Потянувшись к ней, Гэвин взял ее за руку, переплетая их пальцы. Хейвен не отдернула руку, не стала противодействовать этому. Она вновь пребывала в расстроенных чувствах, напоминавших американские горки из мыслей и замешательства.
– Спасибо за сегодняшний день, – сказал Гэвин, останавливаясь перед домом Хейвен.
– Нет, тебе спасибо. Было славно.
– Славно, – эхом отозвался Гэвин, внимательно смотря на нее. – Ничего больше?
– Не пойми меня неправильно. Я чудесно провела время, и ты мне нравишься…
– Но?
– Но я просто…
– Не чувствую ничего большего.
– Точно, – Хейвен вздохнула. Ты здесь ни при чем. Думаю, это из-за меня.
У Гэвина вырвался внезапный, резкий смешок, напугавший Хейвен.
– Хочешь озвучить мне фразу «дело не в тебе, а во мне»?
– Нет. Точнее, да. Но это правда. Ты очень добрый, и ты замечательный человек, но…
– Так обычно отвечают страшным на вид людям, – спокойно заметил Гэвин.
Хейвен закатила глаза.
– Нет, это не так. Я говорю правду. И никакой ты не страшный. Ты красивый, – Хейвен покраснела, признавшись в этом. – Очень красивый.
– В чем проблема?
Опустив взгляд, Хейвен посмотрела на их сплетенные пальцы.
– Я не чувствую искры. Притяжения. Огня.
После этих слов в глазах Гэвина что-то промелькнуло, выражение его лица смягчилось, когда он отпустил руку Хейвен.
– О.
– Прости, – сказала она.
– Не извиняйся, – ответил Гэвин. – Все в порядке.
– Правда?
Он искренне улыбнулся.
– Конечно.
– Я хорошо провела день, – сказала Хейвен. – Я рада, что пошла.
– Я тоже, – ответил Гэвин, засовывая руки в карманы и отходя. – Мне пора. Хорошего вечера.
Не сказав больше ни слова, он пересек улицу и исчез в темноте.
В понедельник Хейвен покинула здание Школы искусств ровно в час дня и взглядом принялась искать Гэвина возле стены. После того, как они обменялись теплыми улыбками, он проводил ее до библиотеки. Общение давалось им так же легко, как и раньше.
Хейвен встретила его в среду и в пятницу, однако на следующей неделе, выйдя из здания после занятия по живописи, она заметила, что место, на котором обычно стоял Гэвин, пустовало. Впервые за несколько недель, месяцев Гэвина не было.
Подождав его несколько минут возле здания, Хейвен направилась в библиотеку в одиночестве.
Прошли дни, затем недели, в течение которых Гэвин так и не появился. То, что началось как замешательство, быстро сменилось тревогой, а затем и беспокойством. Не случилось ли с ним что-нибудь? Все ли с ним в порядке?
В одну из пятниц вместо того, чтобы пойти в библиотеку, Хейвен направилась на строительную площадку. Дойдя до нее, она остановилась на углу, оставаясь на старом потрескавшемся тротуаре и изучая взглядом площадку. Стройка продвинулась, появилось еще несколько металлических уровней, однако здание по-прежнему представляло собой только лишь каркас. Строители сгрудились у основания здания, вдалеке виднелось целое море желтых касок, поднимающихся и опускающихся словно утки в пруду.
Внимание Хейвен привлекла распахнувшаяся дверь трейлера, на ступеньках которого появился Гэвин. Когда он вышел на улицу, его поприветствовала группа мужчин. Он присоединился к ним, сделав глоток из бутылки с водой и, сев на ступеньки трейлера, рассмеялся.
Облегчение, которое ощутила Хейвен, начало уступать место обиде. У Гэвина, насколько она могла сказать, все было в порядке. Пожалуй, он даже казался счастливым.
Постояв еще с минуту, Хейвен развернулась. Беспокойство и тревога исчезли, трансформировавшись в полнейшее замешательство. Их дружба обернулась прахом, рассеявшись настолько быстро, будто она ничего больше не значила… если она вообще хоть когда-нибудь имела какое-то значение.