Текст книги "Искупление (ЛП)"
Автор книги: Дж. М. Дарховер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)
Глава 35
В переполненной галерее было яблоку негде упасть. Стоя перед зданием, Хейвен смотрела на плотное стекло, которое отделяло ее от торжественного вечера «Novak Gala». Всякий раз, когда открывалась дверь галереи, улицу наполняла мелодичная классическая музыка, растворявшаяся в темноте с закрытием двери. Хейвен наблюдала за меценатами, которые улыбались и смеялись, общаясь между собой и попутно восхищаясь представленными на выставку работами. Они чувствовали себя комфортно, чего нельзя было сказать о Хейвен.
Нервничая, она поправила платье, чувствуя себя совершенно не к месту. Туфли на высоком каблуке только лишь добавляли ей неловкости. Сердце гулко билось у нее в груди, стуча так сильно, что Хейвен показалось, будто оно добралось до ее горла, оставаясь единственной преградой на пути тошноты. Она пожалела о том, что договорилась встретиться с Келси в галерее, с каждым шагом все больше опасаясь того, что она оплошает.
Сделав глубокий вдох для того, чтобы успокоиться, Хейвен распахнула дверь галереи и, зайдя в здание, протянула пригласительный билет капельдинеру. Улыбнувшись, мужчина принял билет, с теплотой смотря на Хейвен. В его взгляде она не заметила ни единого намека на то, что ей здесь было не место.
– Добро пожаловать, мисс, – поприветствовал он вежливо, указывая в сторону гостевой книги, располагавшейся по правую сторону. – Пожалуйста, впишите свое имя и наслаждайтесь вечером.
Кивнув, Хейвен прошла к книге и, взяв ручку, написала свое имя на свободной строчке: Хейден Антуанетт. Ее улыбка слегка померкла, пока она смотрела на вписанное имя, однако Хейвен быстро отогнала грусть. Она знала свою истинную личность, пусть никто другой этого и не знал.
Мягкое освещение создавало в зале приятную атмосферу. Хейвен прошлась среди собравшихся гостей, опустив голову, и периодически поднимая ее для того, чтобы посмотреть на представленные работы. Пройдя в заднюю часть галереи, она заметила свою картину, и направилась к ней. Хейвен заворожено смотрела на свою работу, в углу которой виднелись ее инициалы.
Этот момент был настолько невероятен, что Хейвен пришлось ущипнуть себя.
– Мне приснился сон, – сказал ей Кармин в их последнюю совместную ночь. – Ты нарисовала картину – это была абстракция или что-то вроде того, не знаю – но она была настолько хороша, что они вывесили ее в музее и восхищались твоим талантом, будто бы ты была новым, блять, Пикассо, tesoro.
– Очень эффектная работа, Вы не находите? – спросил мужчина, остановившись рядом с Хейвен и смотря на ее работу. Прищурившись, он принялся изучать картину, анализируя темный фон, оттененный белым и желтовато-коричневым цветом; искаженные музыкальные ноты предстали в форме брызг красной краски. – Я вижу в этой работе концерт. Возможно, художник питает слабость к музыке.
Хейвен улыбнулась. Его предположение было бесконечно далеко от истины.
– Возможно.
Мужчина отошел, оставив Хейвен в одиночестве возле ее работы. Она постояла еще немного, прислушиваясь к непрошеным предположениям других гостей, однако ни один из них не сумел постичь сути. Планируя пройтись по галерее и познакомиться с работами других участников, Хейвен услышала, как кто-то позади нее прочистил горло.
– Полагаю, это твоя работа.
Услышав знакомый голос, она обернулась настолько быстро, что, пошатнувшись, едва не потеряла равновесие. Ее взгляд встретился с парой голубых глаз.
– Гэвин? Что ты здесь делаешь?
Он пожал плечами, подходя к Хейвен.
– Келси пригласила меня.
– О, – Хейвен потребовалось несколько мгновений на то, чтобы осмыслить его слова. – О! Ты с ней… в смысле, вы…? – она сделала паузу, озадаченно смотря на Гэвина. – Что случилось с Фредом?
– Между нами ничего нет, – ответил Гэвин, качая головой. – Она меня не интересует.
– Не интересует?
Парни всегда были заинтересованы в Келси.
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Думаю, моим вниманием завладел кто-то другой.
– Кто? – спросила она. Подняв бровь, Гэвин многозначительно посмотрел на Хейвен. Она покраснела. – О…
Рассмеявшись, Гэвин перевел взгляд на ее картину.
– Красиво.
– Спасибо, – поблагодарила Хейвен, слегка расслабившись и смотря на свою работу. – Что ты видишь?
Гэвин помолчал, изучая картину, после чего усмехнулся.
– Искру.
В точку.
Торжественный вечер продолжался, принося Хейвен все новую и новую похвалу. Она наслаждалась происходящим, потягивая газированную воду и проводя время с Гэвином. Вечер был наполнен смехом и беседами. На мероприятие заглянула и Келси, зашедшая для того, чтобы поздороваться, однако круговорот вечера настолько затянул Хейвен, что она едва заметила появление подруги. Выставка подарила ей гораздо больше впечатлений, чем она ожидала – получив столько хвалебных отзывов за работу, которой она отдала всю душу, Хейвен к концу вечера почувствовала себя так, будто бы она парит в воздухе.
Когда мероприятие начало близиться к своему завершению, зазвонивший телефон Гэвина прервал их общение, нарушая спокойствие. Достав телефон, он сбросил звонок.
– Мне пора. Работа.
Хейвен нахмурилась.
– Спасибо, что пришел.
– Не за что, – ответил Гэвин искренне. – Я был рад вновь увидеться с тобой.
– Взаимно.
Улыбнувшись, он поднял руку и погладил ее раскрасневшуюся щеку.
– Увидимся, Хейвен.
Не дожидаясь ее ответа, Гэвин удалился. Смотря ему вслед, Хейвен осознала сказанное им только лишь после того, как за ним закрылась дверь галереи. Из его уст это прозвучало настолько естественно и обыденно, что она могла бы и вовсе этого не заметить.
Хейвен.
Холод сковал ее тело настолько быстро, что она задрожала. Не сводя взгляда с дверей, за которыми исчез Гэвин, она принялась лихорадочно обдумывать случившееся. Могла ли она ошибиться? Возможно, ей послышалось? Может, он оговорился, ничего в действительности не зная. Она была уверена в том, что никогда не называла ему своего настоящего имени, поэтому не могла даже представить, где он мог его услышать.
Пытаясь совладать с паникой, Хейвен направилась к гостевой книге и, раскрыв ее, принялась читать бесчисленные имена. Наконец, она нашла его имя: Гэвин Амаро.
Хейвен подурнело.
Бросившись к двери, она выбежала на улицу. Сделав глубокий глоток свежего вечернего воздуха, она почувствовала, как сильно забилось ее сердце, опаляя ее грудь, словно огонь.
Оказавшись на тротуаре, она ощутила знакомое чувство, холодком пробежавшее по ее позвоночнику и призванное предупредить ее. Интуиция. Чувствуя леденящий душу страх, она судорожно вздохнула, и резко обернулась, встречаясь лицом к лицу с тем, кто настиг ее.
Она едва не потеряла равновесие, увидев перед собой удивительно знакомого человека, который стоял настолько близко, что она могла протянуть руку и дотронуться до его лица. Однако она не стала этого делать. Она не могла пошевелиться. Замерев, она прошептала только лишь имя:
– Доктор ДеМарко?
– Добрый вечер.
Приветствие Винсента, казалось, повисло в теплом воздухе, потерявшись где-то между его губами и ее ушами. Ошарашено смотря на него, Хейвен побледнела так сильно, будто бы увидела привидение. Стоя посреди тротуара, она покачивалась на шпильках.
– Доктор ДеМарко?
От неловкости ситуации у него вырвался смешок, когда она повторила его имя.
Удивленно покачав головой, Хейвен внимательно осмотрелась по сторонам, после чего сделала шаг к Винсенту.
– В чем дело? Что-то случилось?
– Нет, – ответил он, с волнением потерев свою напряженную шею, когда кто-то вышел из галереи. Он отвел взгляд, слегка отворачиваясь, дабы оказаться вне поля зрения вышедшего человека, который удалился вниз по улице.
Возможно, это походило на паранойю, но у него была на то веская причина.
– Все в порядке? – спросила Хейвен, подходя еще ближе. – Вы кажетесь…
– Пугливым? – предположил Винсент, когда она осеклась.
– Скорее нервным, – ответила Хейвен.
Нервным. Мягко говоря.
– Все в порядке, – заверил ее Винсент с улыбкой, надеясь на то, что она ослабит ее беспокойство. – Как думаешь, мы могли бы где-нибудь побеседовать?
– Конечно, – оглянувшись на галерею, Хейвен прошла к Винсенту. Сделав несколько шагов, она сняла туфли и понесла их в руках. Кивнув Винсенту, она робко улыбнулась и направилась следом за ним по улице. Идя в тишине, Хейвен время от времени смотрела на Винсента, словно по-прежнему не могла поверить в его присутствие, в то время как он осматривался по сторонам, опустив голову.
Спустя несколько минут они оказались перед домом Хейвен. Достав ключи, она отперла дверь своей квартиры. Винсент не стал дожидаться приглашения войти – обойдя Хейвен, он прошел в квартиру и с облегчением вздохнул, оказавшись в безопасном месте вдали от улиц.
– Ты здесь живешь? – спросил он, изучая взглядом двухкомнатную квартиру. Значит, здесь разместил ее Коррадо? – Места здесь не так уж и много, да?
– Мне хватает. Квартира больше конюшен, в которых я выросла.
Туше.
– Вы хотели о чем-то поговорить? – спросила Хейвен, с беспокойством опускаясь в кресло в гостиной. – Что Вас привело в Нью-Йорк?
Пройдясь по комнате, Винсент сел на диван.
– Я надеялся, что ты расскажешь мне о своем похищении.
Каким-то необъяснимым образом Хейвен побледнела еще сильнее.
– О похищении?
– Да, – ответил Винсент. – Ты, разумеется, не обязана этого делать, но мне хотелось бы узнать, кого именно ты видела на складе.
Помедлив, Хейвен сосредоточилась на воспоминаниях.
– Вы уже знаете. В смысле, они были там, когда… когда вы пришли за мной.
– Да, я знаю, но мне хотелось бы услышать об этом от тебя, – сказал Винсент. – Мне хотелось бы узнать, что именно ты помнишь.
Глубоко вздохнув, Хейвен перевела взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Винсент понимал, что ей не хотелось об этом говорить – более того, ему едва не стало стыдно из-за того, что он вынуждал ее это делать – но ему было важно услышать об этом от нее. Очень важно.
– Там был Нунцио. Руководил всем Иван. На складе было еще несколько мужчин, но я не знаю их имен. По большей части, русские. Еще были женщины… приходила медсестра, и еще одна девушка…
– Что за девушка?
Хейвен замешкалась.
– Я не помню ее имени.
– Ничего страшного, – сказал Винсент. – Больше никого не было?
– Полагаю, нет.
– Полагаешь? – поставив локти на колени, Винсент наклонился вперед, внимательно смотря на Хейвен. – Там был кто-то еще?
– Люди, которых больше нет, – прошептала она. – Если они вообще когда-нибудь были в моей жизни.
Медленно обдумывая эти слова, Винсент воскресил в памяти наброски, которые он видел в дневнике Хейвен. Воспоминание оказалось болезненным.
– Маура.
– Да, – прошептала Хейвен. – И моя мама. Еще номер 33.
Винсент посмотрел Хейвен в глаза, с любопытством изучая ее.
– Номер 33?
– Я увидела эту девушку на одном из собраний… ее собирались продать. Она была под номером 33.
Поняв, что она имела в виду, Винсент нахмурился.
– Аукцион?
– Да. Фрэнки взял меня на него, когда я была ребенком.
Винсенту стало не по себе. Он никогда не знал об этом.
– Зачем?
– Он сказал, что хотел преподать мне урок, – ответила Хейвен. – Девушка попыталась сбежать, поэтому… Фрэнки убил ее. Он сказал, что подобное случается с людьми, которые забывают свое место. Когда Вы сказали мне в тот день, что собираетесь напомнить мне о том, где мое место, я подумала…
Винсент закрыл глаза, когда она замолчала. Он по-прежнему отчетливо помнил выражение ее лица в тот день, когда она пришла в сознание, будучи прикованной наручниками к ножке своей кровати.
– Пожалуйста, – прошептала она. – Я не хочу умирать.
Прежде, чем Винсент успел бы подобрать нужные слова, Хейвен продолжила:
– Я знаю, что они были плодом моего воображения, но я видела их на складе. Они разговаривали со мной. Я держалась, благодаря им.
– Был ли там кто-нибудь еще? – спросил Винсент. – Возможно, кто-то неприятный. Например… монстр?
Хейвен замерла, смотря на Винсента, после чего едва слышно прошептала:
– Карло.
Признание Хейвен ошарашило Винсента.
– Ты знаешь его имя.
– Я услышала его от Фрэнки на аукционе, – отозвалась Хейвен. – Он хотел, чтобы хозяин продал меня ему. Он напугал меня. Я думала, что Фрэнки продаст меня ему.
– Слава Богу, этого не случилось.
– Да, но воспоминания о нем до сих пор преследуют меня. Он приезжал в Блэкберн. Просто стоял и смотрел на меня. Только лишь смотрел. Он постоянно мучил мою мать. Все время… – Хейвен осеклась, чувствуя слезы, навернувшиеся от злости на ее глаза. – Он не давал ей покоя, но никогда не трогал меня. Он только лишь все время наблюдал за мной, будто бы дожидаясь подходящего момента.
– Ты видела его на складе?
Кивнув, Хейвен вытерла глаза, когда по ее щеке скользнула слеза.
– Думаю, он мне привиделся. Он стоял надо мной и смотрел, словно то самое время еще не наступило. Мне показалось, что он стал старше, но я бы ни с кем его не перепутала. Я никогда не забуду его лицо.
Хейвен с горечью рассмеялась, в то время как Винсент хранил молчание. Ему не хотелось в это верить, но, услышав рассказ Хейвен, он не мог не думать о том, что ее свидетельство было вовсе не плодом разыгравшегося воображения, а реальностью.
– Спасибо, – поблагодарил Винсент. – Мне нужно было услышать это подтверждение.
– Не за что, – ответила Хейвен, пристально смотря на него. – С Вами точно все в порядке, доктор ДеМарко? Люди, которые следят за Вашими передвижениями, ведь не смогут обнаружить мое местоположение?
– Я больше не ношу отслеживающее устройство.
– Вас освободили? – спросила Хейвен с удивлением.
Смотря на нее, Винсент осознал, как сильно она была оторвана от происходящего. Он следил за ней на протяжении нескольких неделей, набираясь храбрости для того, чтобы подойти к ней, поскольку он не был уверен в том, как она отреагирует на появление разыскиваемого человека на своем пороге… человека, которого большинство людей считали мертвым. Но она даже не подозревала об этом. Она ничего не знала.
Поднявшись на ноги, Винсент потянулся, разминая свою затекшую спину.
– Скоро все закончится. Беспокоиться не о чем.
– Хорошо.
– Мне пора. Я и без того отнял у тебя много времени.
В коридоре воцарилась неловкая тишина, когда Хейвен проводила его к двери. Винсенту хотелось сказать еще много всего, слова буквально застыли на кончике его языка. Преодолевая свою давнюю гордость и всеобъемлющее чувство стыда, он собирался было сказать все, что считал необходимым сказать Хейвен, однако в этот момент позади них распахнулась дверь подъезда. По первому этажу прокатился женский смех.
Винсент моментально опустил голову, переводя взгляд на вошедшую девушку, которая наградила его удивленным взглядом. Винсент смутно припомнил девушку, узнавая ее.
Дочь сенатора Бролина.
– О, ничего себе, – воскликнула она, усмехнувшись. – Еще один?
Винсент удалился, не став задерживаться для того, чтобы узнать, что девушка имела в виду.
Глава 36
В первые июньские выходные Кармину позвонил Сальваторе, сообщивший о приеме в честь оправдательного приговора Коррадо. Не имея ни малейшего желания присутствовать на этом субботнем вечере, Кармин все же оделся и, подъехав на закате к дому Сальваторе, припарковал машину. Нерешительно пройдя к парадному входу, он нажал на звонок. Дверь ему открыла Эбби, которая, казалось, испытала облегчение, увидев Кармина.
– Привет, – поздоровался он, когда Эбби впустила его в дом. – Как дела?
– Хорошо. А у Вас, сэр? – едва слышно прошептала она, слегка улыбнувшись.
– Мне приходится находиться здесь с этими ублюдками, поэтому у меня все явно не настолько хорошо.
– Я рада, что Вы пришли, – робко сказала девушка, принимая его верхнюю одежду. – Вы разговариваете со мной как с человеком.
– Ты и есть человек, Эбби. Они просто слишком гнилые для того, чтобы понять это.
Откровенность Кармина удивила девушку. Посмотрев на него, она удалилась, возвращаясь к своим обязанностям. Направившись в гостиную, Кармин услышал свое имя и обернулся. Он похолодел, встретившись взглядом с Карло. Усмехнувшись, тот подошел к Кармину.
– Тебе повезло, что твой крестный не слышал этого разговора. Сдается мне, он не был бы от него в восторге.
Смотря на Карло, Кармин изо всех сил пытался контролировать себя и не реагировать на его самодовольство.
– Я поздоровался. В этом нет ничего криминального.
– Ты не только поздоровался, малец.
Казалось, Карло собирался сказать что-то еще, однако вышедший в фойе Коррадо прервал их разговор.
– Карло, Кармин. В чем дело?
– Я напомнил младшему ДеМарко о том, что ему не помешало бы следить за языком и за тем, с кем он разговаривает, – ответил Карло. – Если он не научится подбирать слова, люди могут неправильно его понять.
– Я не…
Кармин собирался сказать, что он не сделал ничего плохого, однако Коррадо перебил его.
– Язвительные ремарки Кармина – притча во языцех. Думаю, люди поймут его неправильно в том случае, если он напротив не станет их отпускать то тут, то там.
Слова Коррадо шокировали Кармина. Он никак не ожидал того, что Коррадо встанет на его сторону.
Карло сухо рассмеялся.
– То, что это стало обычным делом, не означает того, что это допустимо. Ему стоит поучиться уважению. Он разговаривал с этой девчонкой-рабыней и…
– Уважению? – сердито воскликнул Коррадо. – Полагаю, ты думаешь, что можешь научить его уважению, разговаривая подобным образом в его присутствии? Ты прекрасно осведомлен о прошлом его матери, и ты еще смеешь говорить об уважении? Возможно, тебе самому не помешало бы ему поучиться.
– Я заслужил свое место, и у меня на это ушло много времени, – ответил Карло, на лице которого отразился гнев. – Я доказал то, что достоин этого, а он – нет. Он должен считаться с вышестоящими членами.
– Как и ты, – заметил Коррадо. – Или ты забыл, что я занимаю положение выше, чем ты? Ты знаешь правила, или их ты тоже забыл? Кармин подчиняется мне. Если у тебя есть какие-то претензии к нему, ты доводишь их до моего сведения.
Карло прищурился. Коррадо задел его за живое.
– Я всего лишь предположил, что ему не следует говорить все, что он думает.
– Я и с первого раза тебя понял, но твое желание раздуть из мухи слона мне не понятно, – сказал Коррадо. – Это не так страшно. Да, он не умеет держать язык за зубами, что с того? Он ведь не семью твою убил.
Кармин замер, когда с губ его дяди сорвались эти горькие слова. Коррадо не сводил взгляда с Карло, который походил на оленя, застигнутого светом фар. Он ожидал его реакции, однако ответа так и не последовало.
– Джентльмены, – сказал Сальваторе, проходя мимо и задерживаясь возле них с серьезнейшим выражением лица. – Полагаю, чуть позднее нам придется сесть и разрядить атмосферу, но пока что время для празднества. Наслаждайтесь вечером, выпейте, познакомьтесь с одной из прекрасных присутствующих дам.
Коррадо послушно кивнул.
– Да, сэр.
Согласившись с предложением следом за Коррадо, Карло отошел, когда Сальваторе удалился. На данный момент ситуация исчерпала себя.
– Не знаю, что именно ты сказал, но он прав, – сказал Коррадо, когда они остались вдвоем. – Пора научиться следить за языком.
– Я знаю.
– И мог бы надеть костюм, – продолжил Коррадо. – Ты похож на раздолбая.
Кармин оценил взглядом свой внешний вид. Он надел рубашку на пуговицах с длинным рукавом и брюки, но воздержался от галстука. Можно подумать, он пришел в потертых джинсах и толстовке.
Кармин с радостью бы их надел. Раз ему в любом случае приходилось терпеть происходящее, он бы предпочел делать это в комфортной одежде.
В течение последующих двух часов он вел светскую беседу с собравшимися гостями, знакомясь с семьями тех безрассудных мужчин, которые привели своих близких в такое бездушное общество. Кармин старался изображать заинтересованный вид, улыбаясь и удовлетворяя любопытство присутствующих, которые интересовались местонахождением его отца («Нет, я ничего о нем не слышал. Уверен, он просто затаился»); играя роль principe, внука Антонио («Да, мой дед был Богом среди людей. Надеюсь, когда-нибудь я стану таким же, как он»). В действительности, Кармин мысленно отсчитывал минуты до того момента, когда он сможет, наконец, покинуть прием (еще два часа, большая половина уже позади).
Для людей, которые гордились честью и своим умением молчать, они сплетничали куда больше, чем группа стервозных школьниц. Это был не первый прием, на котором Кармин был вынужден присутствовать, однако он, вне всяких сомнений, стал для него самым неприятным. Его отец находился в бегах, и все прекрасно понимали, что дни жизни Винсента ДеМарко были сочтены.
Кармин много пил, остро ощущая то, что Коррадо наблюдает за ним с противоположной стороны зала. Он предупреждал Кармина о том, что ему никогда не следует пить на подобных приемах, однако он попросту не мог этому противиться. Алкоголь, проникавший в его кровь, был единственным, что удерживало его от желания выпрыгнуть из собственной кожи.
К концу приема толпа начала редеть – партнеры и «солдаты» покинули особняк, в то время как высокопоставленных членов организации попросили собраться в гостиной. Заметив перемену атмосферы, Кармин воспринял это как сигнал того, что вечер, наконец-то, закончился. В начале десятого он подошел к Коррадо, расслабившись от испытанного облегчения.
– Я ухожу.
– Хорошо, – ответил Коррадо. – Возвращайся домой. Протрезвей.
Отвернувшись, Кармин глумливо отдал честь Коррадо за его спиной, когда его дядя направился в гостиную. Кармин прошел к двери, однако на полпути его остановил пронзительно громкий голос Сальваторе.
– Куда это ты собрался, principe?
Кармин с опаской посмотрел на Сала.
– Домой, сэр.
– Вздор, – Сальваторе указал в сторону гостиной. – Присоединяйся.
Кармин вздохнул, не желая оставаться ни минутой дольше.
– Я предпочел бы просто…
– Это был приказ, – перебил его Сал, удаляясь.
Едва слышно выругавшись, Кармин прошел в гостиную и заметил обеспокоенное выражение лица Коррадо.
– Я думал, ты уходишь.
– О, он собирался, но я попросил его остаться, – вмешался Сал, занимая свое традиционное место. Он указал на пустое кресло рядом с собой, и Кармин опустился в него, нервно приглаживая рукой волосы. В гостиной собралось около дюжины мужчин, однако он был единственным среди них, кто занимал низкое положение. На подобные встречи приглашались только избранные, поэтому Кармин отметил тот факт, что его пригласили на собрание такого уровня впервые.
На протяжении некоторого времени собравшиеся обсуждали малозначительные вещи вроде бейсбольных команд и алкогольных брендов. Кармин не проронил ни слова, продолжая пить все больше и больше, дабы успокоить свои натянутые нервы. Он не заметил, сколько именно прошло времени, но, в конечном итоге, они перешли к делу и принялись обсуждать бизнес: кто задолжал денег, кто отличался низкой продуктивностью, у кого был потенциал и от кого они все совершенно откровенно устали. Люди, попавшие в последнюю категорию, моментально вычеркивались – без вопросов и возражений. Они не принимали во внимание ни их семьи, ни обязательства. Их не интересовали двигавшие людьми мотивы – их судили сообща, не предоставив права защититься.
Кармину стало не по себе от осознания того, что однажды на месте подобных людей может оказаться и он сам. Они вынесут ему безжалостный смертный приговор, спланируют его убийство тем же беспечным тоном, каким они обсуждали алкогольные бренды.
– Расчленим его, – сказал кто-то. – Разрежем на куски, а все оставшееся – превратим в пепел.
– Слишком грязно, – ответил другой мужчина. – Подсыпьте что-нибудь ему в еду. Пусть все будет похоже на сердечный приступ. Чисто и легко.
– Это трусливо! Лучше уж заложить бомбу в машину.
– Вздор! По-твоему, подложить бомбу – это не трусливо?
– Нет. Когда целая улица взлетит на воздух, все уяснят урок.
– Да уж, уяснят урок, как же… его соседи загремят в больницу. Они не сделали нам ничего плохого.
– И что? Разве случайные прохожие никогда раньше не становились жертвами?
– Да, но там есть и дети. Если мы можем избежать подобных жертв, мы никогда не станем причинять боль детям.
– Сделайте так, чтобы он просто пропал без вести, – предложил кто-то. – Это не трусливо… это даже умно. Он ведь пустое место. К чему столько возни. Просто заставьте его исчезнуть.
Кто-то саркастично усмехнулся.
– Все ваши варианты продемонстрируют трусость. Сделать это нужно лично. Верно, Карло? Ты все время об этом говоришь.
Кармин перевел взгляд на противоположную сторону гостиной, где сидел мужчина со шрамами, молча потягивавший из стакана виски. Карло кивнул головой в знак подтверждения.
– Всегда смотрите им в глаза, дабы они знали, что это вы; дабы вы видели их страх. Они должны ассоциировать ваши лица со смертью… в такие моменты понимаешь, что все делаешь правильно. После того, как они это поймут, сразу же переходите к делу: отрывайте им головы, засовывайте им пистолет в рот, когда они пытаются звать на помощь. Нет ничего лучше. Мой фирменный стиль.
Услышав эти слова, Кармин моментально вспомнил вечер в переулке. Он услышал испуганные крики своей матери, увидел ужас в ее глаз – она будто бы знала, что умрет.
– Закрой ей рот! – крикнул мужчина. – Пошевеливайся!
За этим последовал громкий выстрел – мужчина засунул ей в рот пистолет и нажал на курок, навсегда заставляя ее замолчать.
Не осознавая, что он делает, Кармин вскочил на ноги. Стакан, который он держал, приземлился на пол, забрызгивая его алкоголем. Внезапное движение Кармина встревожило собравшихся – разговор моментально оборвался, когда все они поднялись со своих мест, научившись чувствовать опасность. Достав свое оружие, они сняли пистолеты с предохранителей и, возведя курки, прицелились Кармину в голову.
Он, в свою очередь, не сводил взгляда с Карло, который остался сидеть в кресле. Потягивая виски, он откинулся на спинку и смотрел на Кармина. Выражение его лица казалось абсолютно равнодушным, однако его глаза говорили о другом. Он провоцировал Кармина, ожидая того, осмелится ли тот что-нибудь ему сказать.
Спустя несколько секунд – бесконечных секунд напряженности и внутреннего смятения – Сальваторе разрядил внезапно обострившуюся атмосферу.
– Джентльмены, в этом нет необходимости. Мы – семья.
Собравшиеся опустили свои пистолеты, убирая их и вновь рассаживаясь в гостиной. Комната наполнилась шумом – Кармин не мог разобрать слов, но витающая в воздухе враждебность душила его. Они с легкостью застрелили бы его, одно простое движение пальца лишило бы его жизни.
Осознавая это, он почувствовал, что его вот-вот стошнит.
– Карло, Кармин, – сказал Сал, смотря на них. – Во двор. Сейчас же.
Сал покинул гостиную, однако Кармин не двигался с места, наблюдая за тем, как Карло вышел следом за боссом. Помедлив, Кармин проследовал за ними, понимая, что у него не было другого выбора. Оказавшись во внутреннем дворе, они заняли места в коричневых креслах возле бассейна. Подозвав Эбби, Сал попросил принести им напитки. После того, как она сделала это, он отпустил девушку, приказав ей оставаться до конца вечера в своей комнате.
От внимания Кармина не ускользнуло то, что Карло проследил взглядом за девушкой, пока та торопливо покидала патио. Он смотрел на нее взглядом хищника, выслеживающего свою добычу.
Жуткое зрелище.
Когда девушка ушла, Сал с любопытством приподнял брови.
– Как дела, principe?
Этот вопрос разозлил Кармина. Просто, блять, отлично. Спасибо, что спросили.
– Хорошо.
– Хорошо, – эхом отозвался Сал, переводя взгляд с Карло на Кармина. – Что же между вами стряслось?
– Ничего.
– Ничего? Да ты весь напряжен. Ты что-то скрываешь. Почему ты так вспылил в моей гостиной?
Кармин промолчал. Он все равно проиграет, независимо от того, будет ли он молчать или говорить.
Поняв, что ответа от Кармина он не дождется, Сальваторе развернулся к Карло.
– Возможно, ты будешь более разговорчив.
– Меня смутило поведение младшего ДеМарко, – ответил Карло. – Никогда еще мне не доводилось слышать, чтобы кто-то выражался настолько вульгарно и неуважительно.
Сальваторе развернулся с Кармину, окинув его любопытствующим взглядом, однако прежде, чем он успел произнести хоть слово, неподалеку от них внезапно раздался смех, от звуков которого у Кармина едва не остановилось сердце. Он быстро развернулся в сторону звука, и, не веря в происходящее, увидел своего отца. Винсент ДеМарко стоял в двадцати футах от них на углу особняка Сальваторе, и был одет с ног до головы в черное. На нем был новый итальянский костюм, скрытый под длинным плащом, доходившим ему до лодыжек. Из-под плаща виднелись черные туфли, которые сияли в лунном свете. Темные волосы Винсента были зачесаны назад, его лицо было гладко выбрито.
– Брось, Карло, ты и сам знаешь, что это ложь, – сказал Винсент, сделав несколько шагов в их сторону. – Ты ведешь себя так, словно в организации одни святые. Едва ли мой сын стал первым, кто позволил себе подобное.
– О, Винсент, – сказал Сал, в голосе которого отчетливо слышалось замешательство. Он напрягся, выражение его лица было серьезным. Подобное было редкостью, но Винсенту удалось застигнуть его врасплох. – А я все думал, увижу ли я тебя вновь.
Никто из них не знал, как реагировать. Кармин не сводил взгляда с отца, тогда как Карло под столом опустил руку на свой пистолет.
– Как ты мог сомневаться в этом, Сал. Было бы бестактно с моей стороны исчезнуть навсегда и не попрощаться с тобой.
– Верно, – Сальваторе с опаской наблюдал за Винсентом, отчаянно нуждаясь в контроле за ситуацией. – Иди сюда, присядь. Поговорим.
Медленно покачав головой, Винсент остался на своем месте.
– Мне и здесь хорошо.
Сал едва заметно переменил позу, дабы получше рассмотреть Винсента.
– Знаешь, ты долго отсутствовал. Я боялся, что с тобой случилось что-то дурное.
– Неужели.
– Честное слово, – сказал Сал. – Особенно после того, как ты пропустил слушания. Меня очень обеспокоило то, как это могло сказаться на твоем будущем.
– Ах, да, это. Я решил, что в этом фарсе попросту не было нужды.
– Не могу сказать, что я удивлен, Винсент. Разочарован – да, но не удивлен.
– Что ж, ты всегда хорошо меня знал, – ответил Винсент. – Жаль, что я никогда по-настоящему не знал тебя. Я думал, что знал, но я заблуждался.
Сал рассмеялся. В его натянутом смехе слышалась легкая нервозность.
– Я весь как на ладони.
– Как жаль, что это неправда, – сказал Винсент. – Я всегда считал тебя человеком, который отвечает за свои слова. Человеком, который видит мир черным и белым. Я не мог даже представить, сколько всего ты скрыл в серых тонах ради своих интересов.
– Что натолкнуло тебя на подобные нелепицы?
– Хейвен Антонелли.
С губ Кармина против его воли сорвался удивленный вздох, когда он услышал ее имя. С яростью посмотрев на него, Сальваторе вновь перевел взгляд на Винсента.
