Текст книги "Искупление (ЛП)"
Автор книги: Дж. М. Дарховер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
– Все не так, как кажется, – ответил Винсент.
Коррадо покачал головой.
– Разве когда-то бывает иначе? Но это неважно, и ты это знаешь. Ты пересек черту, и не имеет значения, по какой причине ты это сделал и что именно ты планировал осуществить на другой стороне. Сам факт того, что ты оказался по другую сторону, непростителен. Lupo non mangia lupo. Сколько раз мы слышали эти слова от твоего отца, когда он был жив? Сколько? Волки волков не кусают. Мы не идем против своих.
– Ты прав, – сказал Винсент. – Если ты не можешь доверять своим, то кому сможешь?
– Никому, по мнению твоего сына, – ответил Коррадо. – Non fidarsi di nessuno. Ты хоть подумал о том, как это скажется на нем? Как это уже сказывается?
Мысли о Кармине причиняли Винсенту боль.
– Он в порядке?
– Конечно же, нет. Он никогда больше не будет в порядке! Ему приказано убить тебя!
Вздрогнув от враждебного тона, Винсент поспешно сделал несколько шагов назад.
– Не дай ему этого сделать.
– Я и не планирую, – Коррадо едва заметно прошел вперед, не упуская ни одного движения.
Внимание обоих внезапно привлек громкий голос, эхом прокатившийся по церкви. Отец Альберто вышел из своего кабинета и нахмурился. Коррадо сделал несколько шагов назад, создавая дистанцию между собой и Винсентом, когда священник спешно направился в их сторону.
– Джентльмены, не мне вас судить, и я никогда не порицал ваши жизненные решения, но это уже перебор! Этому не место в доме Господа. Это пристанище благодати, любви, понимания. Мы всегда открыты, но только для тех, кто прекращает грешить, входя через эти двери.
– Вы правы, – согласился Коррадо, вновь засовывая руки в карманы. – Сейчас не время и не место для этого.
– Из-за чего вы вообще враждуете друг с другом? – спросил священник. – Вы же одна семья!
– Это было недоразумение, – ответил Винсент. – Только и всего.
– Верно, недоразумение, – сказал Коррадо, откашлявшись. – Если вы меня извините, я пойду. Меня ждут дела.
Отец Альберто приподнял брови, смотря на него.
– Надеюсь, они не затянутся допоздна. Завтра я ожидаю увидеть тебя на одной из этих скамей.
– Я ни за что не пропущу Вашу мессу, святой отец, – ответил Коррадо, переводя взгляд на Винсента. – Я управлюсь до восхода солнца.
Развернувшись, он неторопливо направился к выходу. Винсент и отец Альберто молча наблюдали за тем, как Коррадо покидает церковь, исчезая в ночи. Вздохнув, Винсент расстроено провел руками по лицу. Это не сулило ничего хорошего. Совершенно.
– Ох, Винченцо, что приключилось на сей раз?
– Ситуация, из которой нет выхода, – тихо ответил Винсент.
– Я в это не верю, – сказал отец Альберто. – Всегда можно найти выход.
– Оставшись в живых?
Отец Альберто промолчал, смотря на дверь, за которой исчез Коррадо и обдумывая вопрос Винсента.
– Так я и подумал, – пробормотал Винсент, так и не дождавшись от священника ответа. – Полагаю, смерть – не самое страшное на свете.
– Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас, – сказал отец Альберто, цитируя евангелие от Матфея. – Как бы там ни было, мне не нравится то, что ты опустил руки. Никогда нельзя сдаваться.
– Я не сдаюсь, святой отец. Я отдаю себя происходящему. Я так долго пытался плыть против течения, но в итоге меня все равно смыло. И я больше не могу плыть. Я чертовски устал.
– И что же, ты просто пойдешь ко дну? – с удивлением спросил отец Альберто.
– Нет, – ответил Винсент. – Я дождусь спасательного круга и удалюсь на покой.
– Вдруг ты его не дождешься? На свете существуют непростительные вещи. Не делай ничего такого, о чем впоследствии пожалеешь.
– Я верю в то, что мне уже не придется о них жалеть.
Отец Альберто покачал головой.
– Ты ужасно выглядишь, Винченцо. Пойдем, у меня есть раскладушка, на которой ты сможешь поспать.
– Это лишнее.
– Тогда хотя бы поешь и прими душ.
Винсент хотел отказаться от этого предложения, однако мысль об еде и душе были слишком соблазнительными. Пройдя за отцом Альберто, он съел два сэндвича и пакет чипсов, в то время как священник с беспокойством наблюдал за ним.
– Что привело тебя сюда сегодня?
– Мне нужен совет, – ответил Винсент. – Мой отец всегда говорил: chi tace acconsente. Мне стало интересно, что Вы об этом думаете.
Chi tace acconsente. Что посеешь, то и пожнешь. Антонио ДеМарко верил в то, что за все нужно бороться – если ты чего-то хочешь, если ты во что-то веришь, то ты должен взять на себя ответственность и бороться за это. Если ты молчишь, отступаешь и ничего не делаешь, то и винить в том, что ты ничего не имеешь, ты можешь только себя самого.
– Я считал твоего отца мудрым человеком, – сказал отец Альберто. – Я мог не соглашаться с его поступками и решениями, но я всегда восхищался его убеждениями по поводу семьи и ответственности. И это правда – те, кто не имеет принципов, поддадутся любому соблазну.
Винсент нахмурился.
– Это Писание?
Отец Альберто улыбнулся.
– Нет, думаю, эти слова принадлежали Александру Гамильтону.
– Спасибо, святой отец, – Винсент поднялся. – Я приму душ, если Вы не возражаете.
Отец Альберто показал ему небольшую душевую. Сняв одежду, Винсент вздохнул, сняв с шеи золотую цепочку и положив ее на полку рядом с полотенцами. Он зашел в тесную кабинку, которая была настолько маленькой, что он едва в ней поместился, и вымылся куском обычного мыла. Вымыв волосы, он вышел из душа и, вытершись, надел грязную одежду.
Он направился к выходу, избегая встречи с отцом Альберто и каких бы то ни было прощаний. Он вышел на улицу и накинул на мокрые волосы капюшон. Приятный бриз обдул его лицо, когда он шагнул на первую ступеньку лестницы и обвел взглядом пустую на вид улицу.
По его телу пробежал холод, который не имел никакого отношения к прохладному ночному воздуху.
– Коррадо, – тихо поприветствовал Винсент, даже не смотря в сторону скрытой тенью лестницы фигуры. Винсент знал, что он будет его здесь ждать.
– Что ж, Винсент, мы могли бы назвать тебя кем угодно, но ты, вне всяких сомнений, не трус.
* * *
– Скорее! У нас мало времени!
Коррадо стоял в ванной наверху, смотря на свое отражение в небольшом зеркале. Ранним утром через окно в ванную комнату лился солнечный свет. Коррадо принял душ и оделся, однако ничего больше для того, чтобы подготовиться к новому дню, он не сделал. Усталость проникла в каждую клетку его тела, отразившись в его чертах. Всматриваясь в свое лицо, он изучал его недостатки, параллельно осматривая седые просветы в волосах и кровеносные сосуды в усталых глазах.
– Ты меня слышишь, Коррадо? Мы опоздаем!
Зайдя в ванную, Селия нахмурилась. Не сказав ни слова, она подошла к нему сзади и поправила воротник его рубашки.
– Двадцать семь лет, – сказал Коррадо, встречаясь с ней взглядом в зеркале. – Мы женаты уже практически тридцать лет, а тебе, как и прежде, зачастую приходится поправлять мой галстук.
Селия улыбнулась.
– Просто не верится, что прошло столько лет.
– Я знаю, – ответил он, переводя взгляд на свое лицо. – Мой возраст становится все очевиднее.
Селия рассмеялась, когда он развернулся к ней.
– Ты так же красив, как и в день нашего знакомства.
– А ты стала еще прекраснее.
Наклонившись, он нежно поцеловал ее, наслаждаясь ощущением ее губ. Спустя несколько минут она прекратила поцелуй и, поморщившись, отстранилась.
– Щетина у тебя теперь явно больше, – сказала Селия, погладив его челюсть.
– Мне не хотелось бриться, – ответил Коррадо. – У меня сегодня нет энергии.
– Ты выглядишь уставшим, – заметила Селия, запуская руку в его волосы. – Ты спал?
– Немного.
– Ты вернулся очень поздно.
– Да.
Смотря на нее, Коррадо заметил вопросы, крывшиеся в ее теплых, карих глазах. Где ты был? Куда ты отлучался? Чем ты занимался? С кем ты был? Кому ты причинил боль? Эти вопросы мучили ее, всякий раз грозя сорваться с языка, однако она никогда их не задавала, и он был благодарен ей за это. Ему не хотелось лгать Селии, но он определенно не смог бы признаться ей в том, что несколько часов назад, он, словно жертву, выслеживал ее единственного брата, настигнув его, как раненого зверя, в той же самой церкви, в которую они собирались.
– Нам пора, – сказала Селия, отводя взгляд. – Нам еще нужно заехать за мамой, а она, как ты знаешь, ненавидит опаздывать. Если мы не поторопимся, она будет всю дорогу ворчать.
Выйдя из ванной, Коррадо выключил свет и проследовал за своей женой к машине. Они практически не разговаривали по дороге в центр «Sunny Oaks», где Джиа ДеМарко проживала на протяжении последних нескольких лет. Коррадо никогда не питал теплых чувств к этой женщине и ее резкости, однако он очень сильно ее уважал.
Когда они приехали, Селия направилась наверх за матерью, в то время как Коррадо остался ожидать у входа. Увидев их, он открыл дверцу машины – проигнорировав его, Джиа села на заднее сиденье его «Мерседеса». Поджав губы, она скрестила на груди руки.
Закрыв дверцу машины, Коррадо вздохнул и заметил многозначительный взгляд Селии, говоривший о том, что грядущие жалобы со стороны ее матери им придется выслушивать по его вине.
Он был готов принять эту вину. Это меньшее, что он мог сделать.
– Вы чудесно выглядите, Джиа, – сказал Коррадо вежливо, выворачивая на дорогу. – Новое платье?
– Новое платье? – пробормотала она, насмехаясь над ним. Упрямо смотря в боковое окно, она не удостоила Коррадо даже взглядом. – Я не ребенок, знаешь ли, и мне не нравится, когда со мной обращаются как с маленькой – особенно в тех случаях, когда это делаешь ты. Антонио снес бы тебе голову, если бы был жив – упокой, Господи, душу этого засранца.
– Разумеется, – тихо согласился Коррадо. – Антонио был бы крайне разочарован.
– Платье и вправду прекрасное, мам, – вмешалась в разговор Селия, с улыбкой смотря на заднее сиденье. – Тебе очень идет синий цвет.
– А другие, что, не идут? – спросила Джиа, переводя, наконец, взгляд на свою дочь и осматривая ее с головы до пят. – Нельзя так часто носить черное, Селия. Ты теряешься в черном цвете, и, ко всему, кажется, что у тебя траур. Люди подумают, что ты несчастлива. Начнут судачить о твоем браке. Ты этого хочешь? Чтобы они думали, что ты не можешь удовлетворить своего мужа?
– Не глупи, – ответила Селия, отворачиваясь. – Все знают, что я ношу одежду черного цвета из-за того, что он стройнит.
– Похоже, это не помогает, – сказала Джиа. – Возможно, тебе следует заняться спортом.
Селия натянуто рассмеялась, однако по выражению ее лица Коррадо понял, что замечание матери задело ее. Взяв жену за руку, он безмолвно попытался успокоить ее.
Они остановились на красном сигнале светофора, на дорогах, несмотря на ранний воскресный час, были пробки. Когда Джиа громко вздохнула, Коррадо перевел взгляд на зеркало заднего вида и заметил, что она вновь принялась смотреть в боковое окно.
– Поверить не могу, что мы опоздали. Нам придется сидеть позади всех.
– Мы всегда там сидим, мам.
– Потому что мы сами так решаем, а не из-за того, что у нас не остается другого выбора, – ответила Джиа. – Терпеть не могу отсутствие выбора. Он должен у меня быть. Когда твой отец был жив, все дожидались нас. Это был вопрос уважения. Теперь же никому до этого нет никакого дела.
Коррадо с облегчением вздохнул, когда на светофоре загорелся зеленый свет.
К их прибытию церковь была заполнена людьми. Припарковав машину за углом, Коррадо предложил Джии руку, однако она отказалась от его предложения и, ворча, направилась вперед. Селия попыталась догнать мать, в то время как Коррадо даже не подумал утруждаться, медленно подходя к дверям церкви.
Спустя несколько минут он сел на заднюю скамью рядом со своей женой, попутно разглаживая свой пиджак. Месса уже началась, отец Альберто стоял в передней части церкви, неся людям любовь и прощение. За время службы Коррадо не проронил ни слова, едва замечая происходящее. Во время причастия он остался на своем месте. После того, как служба закончилась, он первым покинул церковь.
Селия и Джиа вышли следом за ним и поприветствовали друзей. Коррадо стоял в стороне, терпеливо дожидаясь их, когда к нему подошел отец Альберто.
– Я не видел тебя в начале службы, Коррадо. Я подумал, что ты все же пропустишь сегодня посещение церкви.
– Конечно же, нет, святой отец, – отозвался Коррадо. – Мы просто немного опоздали.
Священник внимательно изучал его взглядом.
– Встретимся ли мы на грядущей неделе?
– Для чего?
– Повод может быть любым, – ответил священник. – Мои двери всегда открыты, но, как ты знаешь, по средам я обычно исповедую.
Он пытался выудить из него информацию, осознал Коррадо. Информацию, которую он не планировал ему давать.
– Возможно, – ответил Коррадо. – Неделя еще даже не началась. Никогда не знаешь, что может произойти.
Глава 27
Обветшалое, полуразрушенное здание располагалось в некотором отдалении от шоссе. Прилегающая к нему большая парковка была испещрена ямами, машины были припаркованы где попало во избежание заторов. Над входом находилась флуоресцентная вывеска, на которой яркими розовыми буквами светилось название «Sinsations».
– Зачем мы сюда приехали? – спросил Кармин, покидая пассажирское сиденье черного «Мерседеса». Коррадо вытащил его из постели в три часа утра, но не потрудился объяснить, куда именно они направлялись. Обдумывая возможные варианты, Кармин никак не мог предположить, что их путь лежал во второсортный стриптиз-клуб.
– По делу, – ответил Коррадо, жестом приглашая Кармина за собой.
Следуя позади своего дяди, Кармин пересек парковку.
– Вам принадлежит и этот клуб?
Замедлив шаг, Коррадо с раздражением посмотрел на Кармина.
– Ты очень плохо меня знаешь, если считаешь, что я стал бы содержать подобное место. Владелец клуба ежемесячно платит взнос, а мы, в свою очередь, позволяем ему оставаться на нашей территории со своим гадюшником.
– Шантаж и вымогательство, – пробормотал Кармин. – Отлично.
Коррадо сухо рассмеялся.
– Это выгодная сделка. Их никто не трогает, потому что они платят то, что должны, и в обмен на это мы пользуемся их площадями в случае необходимости.
– Что Вам может понадобиться в этой дыре?
– Увидишь.
Как только Коррадо открыл дверь клуба, они мгновенно услышали грохочущую музыку, доносившуюся из зала. У Кармина зазвенело в ушах, когда он зашел в зал, морщась от ужасного запаха. Воздух был пропитан запахами пота и ликера, смешанными с сигаретным дымом. Сделав вдох, он закашлялся и попытался осмотреться по сторонам. Девушки танцевали возле шестов в туфлях на платформах, их кожа слегка блестела в свете клубных огней. Некоторые из них прогибались и приседали, позволяя мужчинам засовывать купюры в их стринги.
Ни один приличный человек не зашел бы в подобное место. И, насколько Кармин мог судить, в этом, вероятнее всего, и была вся суть.
– Прекрати смотреть, – крикнул Коррадо, наклонившись к Кармину. – Мы здесь не забавы ради.
– Очень смешно, – едва слышно ответил Кармин, следуя за своим дядей. – Если Вы думаете, что меня когда-либо интересовали такие сучки, то Вы очень плохо меня знаете.
Пройдя в кабинет, расположенный в задней части здания, они закрыли за собой дверь, дабы приглушить шум. Коррадо открыл дверь, ведущую в подвал, и направился вниз по лестнице, однако Кармин замешкался, услышав громкий женский крик, от которого у него едва не замерло сердце.
Коррадо разочарованно вздохнул.
– Почему вы не заткнули ей рот?
Девушка вновь закричала, однако на сей раз звук моментально стих.
Кармин медленно спустился по лестнице, не желая еще больше раздражать Коррадо. Благодаря толстым стенам подвала музыка не проникала в глухое помещение, отдаваясь вибрацией по потолку. Внимательно осмотревшись по сторонам, Кармин ошарашенно перевел взгляд на открывшуюся перед ним картину. В центре подвального помещения находились двое человек с мешками на головах, их руки были прикованы наручниками к металлическим стульям. Одним из них определенно была девушка – она была одета в золотистое платье – второй человек был одет в джинсы и футболку. Помимо Коррадо в подвале находилось еще двое мужчин, которые стояли поодаль и наблюдали за происходящим.
Оценивая ситуацию, Кармин не сводил взгляда с заложников – осматривая их, он заметил на руке парня старые, золотые часы. При виде этих часов у него оборвалось сердце.
– Нет, – прошептал он с ужасом. Он уже видел эти часы. – Боже, нет.
Услышав его слова, Коррадо перевел взгляд на Кармина и посмотрел ему в глаза, после чего приказал одному из мужчин снять мешок с головы девушки. Лихорадочно озираясь по сторонам, она с ужасом заметила собравшихся в подвале людей. Рыжие пряди волос упали ей на лицо, когда она посмотрела на Кармина. Ему пришлось отвести взгляд.
– Ты знаком с ней, Кармин?
Кармин медленно кивнул.
– Это девушка Реми.
Коррадо рассмеялся. От этого звука по позвоночнику Кармина пробежал холодок.
– Ее зовут Ванесса О’Бэннон. Она приходится дочерью Симусу, и, судя по всему, именно она снабжала Реми наркотиками, распространяя ирландский продукт прямо у меня под носом.
Коррадо подозвал одного из мужчин, который стянул мешок с головы второго заложника. Реми с ужасом осмотрелся по сторонам, моментально находя взглядом Кармина и молча умоляя его о помощи. По его щекам текли слезы.
– Каковы правила, Кармин? Напомни-ка мне их.
Кармин отвел взгляд от своего друга и, несколько раз моргнув, попытался осмыслить заданный вопрос.
– Не прикасайся к наркотикам и не привлекай лишнего внимания.
– Продолжай.
– Наши женщины неприкосновенны. И дети.
– И?
– Не выдавай своих друзей, – сказал Кармин, ощущая нарастающее чувство вины. – Молчи и держись подальше от полиции.
– Что еще?
– Не кради у своих. Воздавай организации. Будь доступен в любой момент времени, несмотря ни на что, – продолжил Кармин, делая паузу. – Все.
– Ты ошибаешься, – возразил Коррадо. – Ты пропустил одно важное правило.
– Какое?
– Никогда не братайся с врагом.
Запустив руку под полы своего пальто, Коррадо достал пистолет. В мгновение ока он нажал на курок – громкий звук выстрела отдался эхом в подвале, отразившись от толстых стен. Кармин отшатнулся назад, когда пуля вошла Реми в затылок, окропляя его кровью потолок и стены.
У Кармина едва не подогнулись колени, ему стало нечем дышать, когда по комнате прокатился пронзительный, леденящий душу крик. Кармин не мог пошевелиться. Он не сводил взгляда с ярко-красных пятен, запачкавших его белые кроссовки «Nike». Кровь его друга…
Совершенно внезапно и неожиданно на Кармина нахлынули воспоминания о Николасе. Уже во второй раз он ощутил всепоглощающее чувство вины, вызванное тем, что он стал причиной гибели своего друга.
Пребывая в трансе, Кармин наблюдал за тем, как Коррадо перевел пистолет на лоб Ванессы. Девушка разразилась рыданиями, слезы покрывали ее раскрасневшиеся щеки, в то время как сама она жутко дрожала. Она крепко зажмурилась, когда Коррадо возвел курок с едва слышным щелчком.
Ощутив подступающую тошноту, Кармин всеми силами попытался сдержаться, не желая, чтобы его вырвало. Ванесса продолжала рыдать, опустив в поражении голову.
Схватив ее за подбородок, Коррадо приподнял ее голову, заставляя девушку посмотреть ему в глаза.
– Я знаю, где ты живешь. Знаю, где проводит время твой отец. Я знаю, в какую школу ходит твоя маленькая кузина Джесси. Я знаю, где работает твоя лучшая подруга Мари. Мне доводилось бывать в той церкви, в которой твоя бабушка играет по вторникам в бинго. Если ты еще хоть раз перейдешь мне дорогу или ступишь на порог моего клуба, я убью всех, кто тебе дорог, а затем перережу тебе горло, пока ты спишь. Capisce?
Ванесса энергично закивала, икая. Из-за рыданий она не могла произнести ни слова.
Сняв с нее наручники, Коррадо отошел в сторону.
– Спокойно выйди из клуба, найди попутку и возвращайся домой. Ни слова об этом.
Вскочив со стула, Ванесса, пошатываясь, бросилась к лестнице. Кармин шокировано наблюдал за происходящим, переводя взгляд с двери на своего дядю.
– Вы отпустите ее? Вдруг она позвонит в полицию?
– Не позвонит, – ответил Коррадо, убирая свой пистолет и приказывая своим помощникам убрать тело Реми. Быстро завернув его в мешковину, они направились к лестнице. Проследив за ними, Коррадо вернулся к Кармину, как только мужчины унесли тело. – Наведи здесь порядок.
Паникуя, Кармин запустил руку в волосы.
– Я?
– Да, и поскорее, – ответил Коррадо, поднимаясь вверх по лестнице. – На тот случай, если я ошибся, и она все же заговорит.
Глава 28
Длинный стол из красного дерева занимал большую часть пространства конференц-зала, значительно осложняя возможность выдвинуть стул на приемлемое расстояние. Сидя в тесном, душном конференц-зале, Коррадо вдохнул спертый воздух, находясь в окружении полудюжины других людей.
Он сидел за дальним концом стола, по правую руку от него расположился мистер Борза, рядом с которым, в свою очередь, находился протоколист суда. Государственный обвинитель мистер Марксон сидел слева вместе с двумя помощниками, в то время как федеральный маршал сидел в полусонном состоянии в кресле у входа. Учитывая характер дела, Коррадо не удивило то, что они пригласили сотрудника Службы маршалов США для обеспечения безопасности, однако его несколько оскорбила их убежденность в том, что для этих целей будет достаточно одного никчемного маршала.
Часы на стене показывали 08:23 утра, производство по делу должно было начаться практически полчаса назад. Напряженность в конференц-зале нарастала с каждой минутой – собравшиеся не сводили взгляда с закрытой двери, ожидая того, что она откроется и они, наконец, приступят к делу. Казалось, никто не знал, что сказать – в действительности, ни одной из сторон не хотелось первой озвучивать очевидный факт: Винсент ДеМарко не явился на дачу показаний.
Спустя десять минут мистер Борза, наконец, нарушил тишину, откашлявшись.
– Полагаю, все согласятся с тем, что дачи показаний сегодня не будет.
– Подождем еще немного, – ответил прокурор. – Он придет.
– Мы ждем уже полчаса, – возразил мистер Борза. – Очевидно, что он решил не давать показания.
Прокурор усмехнулся.
– Если он не явится, то ему явно что-то помешало это сделать.
– Например? – спросил мистер Борза. – Пробки? Лопнувшее колесо? Вряд ли это можно назвать уважительной причиной.
– Нет. Например, Ваш клиент.
– О, Вы опять за свое, – ответил мистер Борза, отмахнувшись от прокурора. – Мистер Моретти все утро был с нами, и Вы это знаете. Он пришел раньше Вас.
– Возможно, но что насчет вчерашнего или позавчерашнего дня? Или прошлой недели? – прокурор перевел взгляд на Коррадо, смотря на него с яростью и подозрением. – Когда Вы в последний раз видели Винсента ДеМарко?
Не дав Коррадо возможности ответить, мистер Борза оттолкнулся от стола и, упершись в стену, поднялся на ноги.
– Вы прекрасно знаете, что мой клиент не обязан находиться здесь из-за этой ерунды, и уж тем более не обязан отвечать на Ваши абсурдные, параноидальные вопросы! Свяжитесь со мной, если Ваш свидетель все же объявится, и мы созовем эту интермедию вновь. До тех пор – увольте.
Вспылив, адвокат спешно покинул конференц-зал, в то время как Коррадо спокойно поднялся из-за стола.
– Джентльмены.
– Ваше имя фигурирует в каждой строчке, Моретти, – пробормотал прокурор, закрывая свой блокнот и собирая свои вещи. – Вы от этого не отделаетесь. Помяните мое слово. К концу дня я очищу от Вас этот город.
Пробыв дома около двух часов, Коррадо услышал свой телефон, который начал безостановочно звонить. Он проигнорировал его, не желая ни с кем беседовать, однако после третьего звонка понял, что звонивший не прекратит своих попыток.
Вздохнув, он ответил на звонок, нажав кнопку громкой связи.
– Моретти.
– У нас проблема.
Коррадо закрыл глаза, услышав голос своего адвоката. Он устал слышать от мистера Борзы подобные заявления.
– Что на сей раз?
– Прокурор подал прошение об экстренных слушаниях по вопросу отмены освобождения под залог, мотивируя это наличием доказательства того, что Вы представляете угрозу для общества и можете скрыться от правосудия.
Откинувшись на спинку своего кресла, Коррадо с горечью потер лицо руками.
– Что за доказательство?
– Они ссылаются на исчезновение Винсента. После его неявки они получили ордер, однако пока что его нет ни здесь, ни дома.
Его и не будет, подумал Коррадо. Они не найдут Винсента.
– Похоже, ему удалось избавиться от отслеживающего устройства, – продолжил мистер Борза. – Отследив устройство, они обнаружили его здесь, в Чикаго, оно находилось в мусорном контейнере. Они обыскали его на всякий случай, но не нашли никаких признаков… ну, Вы знаете…
– Тела, – сказал Коррадо, заканчивая мысль адвоката.
– Да.
Даже через телефон Коррадо чувствовал нервозность своего адвоката, сочащуюся из каждого его слова. Это тревожило Коррадо. Даже мистер Борза сомневался в происходящем.
– Вряд ли это можно назвать доказательством правонарушения с моей стороны, – сказал Коррадо. – Они просто ищут предлог. Наказывают меня за грехи Винсента.
– Возможно, так и есть, но это не отменяет того, что их план может сработать, – ответил мистер Борза. – Вас обвиняют в нарушении закона, который они придумали для того, чтобы судить за преступления, к которым человек может относиться более чем косвенно. Государство не гнушается притягиванием фактов за уши.
– Значит, Вы считаете, что их план сработает.
Мистер Борза замешкался. Коррадо заранее знал его ответ.
– Скорее всего, да.
Несмотря на то, что это не удивило Коррадо – учитывая слова мистера Марксона, сказанные им в конференц-зале этим утром – он слегка опешил от настолько резкого поворота событий.
– Сколько у меня времени?
– Слушания назначены на завтрашнее утро. Они хотели организовать их сегодня, но мне удалось немного замедлить процесс. Думаю, Вам лучше не присутствовать на слушаниях, потому что они могут задержать Вас в зале суда. В противном же случае, они дадут Вам около сорока восьми часов на то, чтобы сдаться добровольно.
– Значит, у меня есть время до выходных, – подытожил Коррадо.
– Ориентировочно.
Коррадо молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Сорока восьми часов было слишком мало для того, чтобы сделать все необходимое. Если они задержат его, он может пробыть в тюрьме несколько месяцев или даже лет. Слишком многое зависит от его способности избегать наказания.
– Сделайте все, что сможете, – сказал, наконец, Коррадо. – Я доверяю Вашим навыкам.
– Я сделаю все возможное, но я не умею творить чудеса.
Коррадо резко рассмеялся.
– Намекаете на то, что только Бог сможет мне теперь помочь?
– Вовсе нет. Речь о том, что нам, возможно, придется уступить им эту битву и сосредоточиться на том, чтобы выиграть войну.
Ничего не ответив, Коррадо нажал на кнопку и завершил разговор. Сидя в своем кабинете, он соединил кончики пальцев и погрузился в размышления. Спустя некоторое время он поднялся на ноги и взял свой телефон. Положив его в карман, он покинул свой кабинет и по дороге к двери встретил свою жену.
– Ты уходишь? – спросила она.
Коррадо поцеловал ее в щеку.
– Мне нужно кое о чем позаботиться. Не жди меня.
* * *
«Думаю, некоторые рождаются с трагедией в крови. Самые сокровенные тайны, от которых они попросту не могут спастись, кроются среди клеток, плазмы и тромбоцитов. Это составляющая часть их самих, передающаяся из одного поколения в другое, но это не определяет их. Это не означает того, что они обречены. Один мудрый человек однажды сказал мне, что самые красивые цветы вырастают благодаря самым скверным удобрениям».
Хейвен провела пальцами по пожелтевшей странице, прослеживая написанные от руки слова и перечитывая их уже во второй раз. Она сидела на диване, скрестив ноги, и держа на коленях дневник в кожаной обложке. Келси полулежала в кресле, находившемся в противоположной стороне комнаты – закинув ноги на спинку, она бесцельно переключала каналы.
Спустя мгновение в комнате раздался знакомый Хейвен голос ведущего Алекса Требека.
– Автор произведения «Таинственный сад», написанного в двадцатом веке.
– Фрэнсис Элиза Бёрнетт, – пробормотала Хейвен, поднимая голову и переводя взгляд на экран, где шла передача «Jeopardy».
Келси посмотрела на нее, услышав ответ, и, покачав головой, переключила канал.
– Ты такой ботан.
Хейвен пожала плечами. Если это было оскорбление, то она его таковым не считала.
Переключив еще несколько каналов, Келси выключила телевизор и убрала пульт. Взяв с кофейного столика синюю папку, она устроилась поудобнее в кресле и внимательно посмотрела на Хейвен.
– Что ты там читаешь?
– Ничего, – ответила Хейвен, закрыв дневник Мауры. – Это просто книга.
Келси приподняла брови, смотря на Хейвен.
– Это я и без тебя поняла, Шерлок.
Поднявшись с дивана, Хейвен убрала дневник на полку и взяла со столика вторую папку.
– Не бери в голову.
Закатив глаза, Келси открыла свою папку и принялась просматривать бумаги. Хейвен последовала примеру подруги и просмотрела расписание на весенний семестр. Занятия начинались уже завтра, давая Хейвен возможность начать все заново. Не сказать, чтобы в осеннем семестре дела у нее шли плохо – она сдала все дисциплины, однако некоторые из них дались ей с огромным трудом.
– Я откажусь от рисунка, и буду ходить вместе с тобой на английский язык и литературу, – сказала Келси, изучая расписание.
Хейвен нашла дисциплины в своем расписании.
– Эти занятия у меня стоят в восемь утра по вторникам и четвергам.
Келси поморщилась.
– Забудь о том, что я сказала. Как насчет обзора мирового искусства?
– Девять тридцать. Те же дни.
– Слишком рано.
– Может, скульптура?
– Гадость.
Хейвен рассмеялась.
– Тогда у меня осталась только живопись.
– Когда?
– В понедельник, среду и пятницу в полдень.
На губах Келси появилась улыбка.
– Бинго!
Келси записала живопись в свое расписание, в то время как Хейвен убрала свою папку, положив ее обратно на стол. Когда она вновь облокотилась на спинку дивана и скрестила ноги, в квартире заиграла громкая мелодия.
– Телефон звонит, – сказала Келси, взяв подушку и кинув ее в Хейвен. Поймав подушку, Хейвен насторожилась. Она перевела взгляд на книжный шкаф, где, вибрируя и светясь, лежал ее телефон.
Помимо Келси ее номер знал только лишь один человек.
– Ты ответишь? – спросила Келси.
– Да, – подойдя к телефону, Хейвен посмотрела на экран, хотя это и было бессмысленно. На экране ярко светилось имя Коррадо. У Хейвен задрожали руки, когда она взяла телефон, однако ответить она не успела, поскольку звонок прекратился.
Спустя минуту ее телефон вновь издал звуковой сигнал, оповещая о полученном сообщении. Открыв его, Хейвен прочла простое послание: «Перезвони мне».
* * *
Клуб на Девятой улице был заполнен до отказа, из динамиков, располагавшихся по углам зала, лились звуки старой песни Фрэнка Синатры. От сигаретного дыма, витавшего в воздухе, у Кармина заслезились глаза, когда он зашел в клуб.
