Текст книги "Час джентльменов"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 109

Живчик удивленно взглянул на Буна, когда тот зашел в офис.

– Ты рано.

– Ну да, – ответил Бун. – Надо же когда-то взрослеть.

– Выглядишь ужасно.

– Чувствую себя еще хуже. Зато теперь я знаю все о небрежности.

– Уж о чем о чем, а о небрежности ты и раньше все знал, – ухмыльнулся Живчик.

– Нет, теперь я знаю все о небрежности с большой буквы «Н», – возразил Бун и кратко изложил Живчику результаты их ночных посиделок с Петрой, опустив, разумеется, эпизод с коитусом прерыванусом.Вернее, Бэкки -прерыванусом.

– Мы не знаем, что собирался написать Шеринг в своем отчете, потому что он не успел его доделать, – проговорил Живчик. – Но, раз ему платила страховая компания, скорее всего, они наняли его, надеясь получить вполне определенный результат – отчет, в котором говорилось бы, что фактов небрежности не зафиксировано. Это избавило бы их от всех неприятностей.

– Возможно, – кивнул Бун. – Или, наоборот, хотели найти неопровержимые доказательства небрежности, чтобы потом взыскать деньги за это с другой стороны.

– Если Шеринга убили из-за этого дела, – размышлял Живчик, – то кто-то явно знал содержание его будущего отчета – там было что-то настолько опасное, что его решили убить, лишь бы только он не дал показаний в суде.

Но как кто-то мог узнать, о чем напишет Шеринг? Может, он сам проговорился? Или написал предварительный отчет? Или…

– Может, он решил продаться подороже? – предположил Бун.

– Предложить свое экспертное мнение тому, кто больше заплатит?

– Возможно, проигравший этот «аукцион» игрок не захотел мириться со своим проигрышем, – задумчиво проговорил Бун.

– Или, – предложил свой вариант Живчик, – выигравший игрок не захотел ему платить.

Глава 110

– Ты утверждаешь, что Фил Шеринг был шлюхой? – спросил Алан Бёрк, немного запыхавшись, – они с Буном только что выгребли на досках в глубь океана, а Алан уже давненько не тренировался во время часа джентльменов.

Если хотите испытать свою сердечно-сосудистую систему, погребите на доске, пусть даже и в спокойном море. Сразу все поймете. Алан, например, понял, что ему нужно или почаще присоединяться к джентльменам, или поставить в свой рабочий кабинет беговую дорожку.

– Шлюхой? – удивился Бун.

– Ну, геошлюхой, – радостно объяснил Алан. – Я в восьмидесятые и девяностые собаку съел на этих разборках с разрушенными домами. Тогда геошлюхи стояли на каждом углу. Они знали, что ты хочешь от них услышать, еще до того, как ты раскрывал рот. В суде это все превращалось в сражение между твоей геошлюхой и геошлюхой противной стороны. Найдешь хорошую геошлюху – выиграешь дело.

– А с Шерингом ты был знаком?

– Нет, – покачал головой Бёрк. – Он тогда еще не работал. Но я попрошу Петру, пусть поищет список всех выступлений Шеринга. Тогда станет ясно, что он за хмырь. А ты, значит, не думаешь, что его кокнул Дэн Николс?

– Нет. А ты?

– И я нет, – согласился Алан. – Уж больно старомодно выходит. Сейчас за измены уже не убивают, просто разводятся. Ты знал, что Николсы заключили добрачный контракт?

– Нет.

– Так что Дэн всего-то потерял бы немножко денег и спокойно отправился бы на поиски очередной красивой жены. Тоже мне, трагедия. Да она вообще ему услугу оказала, дав повод избавиться от себя до того, как истечет ее срок годности.

– Цинично.

– Зато в духе Южной Калифорнии, – пожал плечами Алан. – Слушай, Бун…

– Слушаю, Алан.

– Хорошего сыщика чертовски трудно найти, и мне крайне не хотелось бы такого сыщика лишиться. Но вряд ли ты планируешь заниматься этим делом до старости. Жить на это, конечно, можно, но перспектив развития – никаких. Так что вот тебе мое предложение – я оплачу тебе учебу в юридическом колледже, а ты после сдачи экзаменов останешься у меня работать.

Ого.

К слову о нравах Южной Калифорнии – в других штатах такие предложения делают на поле для гольфа; здесь – на волнах в море, хоть сейчас никаких волн и нет.

– Алан, я даже не знаю…

– Я не жду от тебя мгновенного ответа, – прервал его Алан. – Подумай. Но только по-настоящему, всерьез подумай, Бун. Это, конечно, здорово изменит твою жизнь, но перемены иногда могут быть и к лучшему.

– Разумеется.

– В общем, дай мне знать, что решишь.

– Ладно.

– Твою мать.

– Чего?!

– Волна! – ткнул пальцем Алан.

Бун взглянул на воду. И впрямь, метрах в ста от них на абсолютно плоской поверхности океана зарождалась волна. Сначала она походила на маленький гребень, но потом выросла в полноценную волну, на которой вполне можно было прокатиться. На обложку «Сёрфера» такая, конечно, не попала бы, но все равно – хорошая настоящая волна.

– Твоя, – сказал Алан.

– Нет, давай лучше ты.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Ты настоящий джентльмен, – поблагодарил Алан и поплыл в сторону волны.

Бун видел, как Алан поймал ее и оседлал. Вскоре волна с шумом прокатилась мимо Буна.

Я – джентльмен, подумал он.

На пляже его уже дожидался Дэйв.

Глава 111

– Как дела? – спросил его Бун.

– Я слышал, – просто сказал Дэйв, и по его суровому лицу Бун сразу понял, о чем он.

– И что, тебя это беспокоит?

– А тебя нет?

– Конечно беспокоит. – Помявшись, Бун добавил: – Слушай, я знаю, что звучит это безумно, но мне кажется, что Келли сам хотел бы, чтобы я так поступил.

– Ты что, обкурился?

– Кроме того, я не считаю, что Кори виноват.

– Зато Джонни так считает, – ответил Дэйв. – Он же сам записал его признание. И ты хочешь его подставить, Би?

– Не хочу.

– Вот и не подставляй!

Потому что так с друзьями не поступают, и они оба это знали.

– Сколько раз Джонни за тебя вступался?

– Много раз.

– И? Неужели для тебя это ничего не значит?

– Просто сейчас он не прав, – произнес Бун.

– А ты прав.

– Думаю, да.

Дэйв покачал головой:

– Чувак, мне уже кажется, что я тебя знать не знаю. Может, ты вообще напялишь костюм с галстуком и превратишься в одного из них?

– Одного из них?

– Ты понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю, – ответил Бун, начиная вскипать. – И да, возможно, я так и сделаю. Может, я не хочу до конца своих дней быть раздолбаем сёрфером.

Дэйв кивнул, перевел взгляд на океан и затем снова посмотрел на Буна.

– Давай, брат, вперед, – сказал он. – А мы, раздолбаи, уж как-нибудь постараемся прожить без тебя.

– Я не хотел…

– Разумеется, не хотел. Ты хотя бы собственных слов-то придерживайся, Бун. Не давай мне повода окончательно потерять к тебе всякое уважение. Ну, Би, с тобой было приятно кататься. Привет, – кивнул Дэйв и ушел.

Привет, как же.

Глава 112

Победители и проигравшие.

Начнем с возможных проигравших, думал Бун, подъезжая к «Вечерней рюмке». Скорее кандидат в проигравшие убьет от отчаяния, чем кандидат в победители – ради грядущей наживы. Страх проигрыша вообще гораздо сильнее надежды на выигрыш.

Значит, пройдемся по проигравшим.

Во-первых, перестраховщики «Хэфли».

Они могли потерять очень много. Что, если бы Шеринг не согласился дать выгодные им показания или затребовал бы еще больше денег? Но, как верно заметил Живчик, страховщики редко убивают людей физически… так ведь?

Вряд ли это они, но исключать их из списка все же не стоит.

Бун вошел в «Рюмку», где застал врасплох НеСанни, шокированную его необычайно ранним появлением. Она дремала стоя, опершись о барную стойку, когда ее разбудил звук открываемой двери. Увидев Буна, девушка подала знак повару, чтобы тот начал готовить для него завтрак. Подойдя к столику, она налила Буну кофе.

– Спасибо, – поблагодарил Бун.

– Пожалуйста.

– Э-э… А как тебя зовут?

– НеСанни, – спокойно ответила девушка.

– Да нет, я имею в виду, на самом деле? Твое настоящее имя, а не прозвище, которым мы тебя наградили.

Вопрос застал девушку врасплох. Вот уже несколько месяцев во время работы все звали ее НеСанни, так что ей даже пришлось напрячься, чтобы вспомнить собственное имя.

– Дженнифер, – ответила наконец она.

– Спасибо, Дженнифер.

– Ага. Тебе как обычно?

– Да. Нет. Думаю, пора внести кое-какие изменения, Не… Дженнифер. Я закажу… м-м-м… блинчики с черникой.

– Блинчики с черникой? – переспросила НеСанни-Дженнифер.

– А черника свежая?

– Нет.

– А я все равно их возьму.

– Ясно, – сказала девушка и пошла злить повара, который уже поставил на плиту яйца.

Бун вернулся к перечислению возможных проигравших.

Если Шеринг был честен с конторой «Хэфли», то следующие кандидаты, получается, домовладельцы. Значит, надо искать либо очень богатого домовладельца, у которого дом не застрахован от падения в кроличью нору, либо ассоциацию домовладельцев.

Ассоциации домовладельцев в Южной Калифорнии славятся безжалостными методами в навязывании выгодных для себя условий, но Бун все же не мог себе представить, чтобы они дошли до заказных убийств. Хотя на это было бы забавно посмотреть.

«Все члены ассоциации, поддерживающие инициативу по ликвидации Фила Шеринга, скажите „да“. Принято. А теперь угощение – у нас тут кофе и печенье…»

Бун даже не знал, существует ли вообще ассоциация домовладельцев в том районе, поэтому решил, что сразу после поглощения блинов с черникой поедет в администрацию округа и просмотрит соответствующие документы. Можно будет составить список домовладельцев и попытаться вычленить из них подходящих кандидатов.

НеСанни-Дженнифер принесла ему блинчики.

И счет.

– Что-нибудь еще? – с явным усилием произнесла она, словно вспоминая с трудом заученную роль.

Бун был шокирован. Долгие годы он неофициально подвизался вышибалой и миротворцем «Вечерней рюмки», и никогда ему не приносили счета за завтрак. НеСанни-Дженнифер заметила его удивление и, не в силах больше сдерживаться, выпалила:

– Чак велел, когда ты придешь в следующий раз… В общем, выставить счет. Ну, вроде как ты больше не член семьи.

– Ясно. Не переживай, все нормально.

– Это как-то странно, – поежилась девушка.

– Не переживай, – повторил Бун, поднялся, вытащил из бумажника купюру, которой хватило бы и на счет, и на щедрые чаевые. – Можешь передать Чаку, пусть поищет себе кого-нибудь еще, чтобы поддерживать тут порядок. Я не хожу на вечеринки, куда меня не зовут.

НеСанни-Дженнифер нахмурилась – слишком много надо было запомнить.

– Просто передай ему «адьос», – велел Бун.

– Адьос, – повторила девушка.

Адьос.

Глава 113

Поиск документов по сделкам с недвижимостью в администрации округа – отличное противоядие для тех, кто, насмотревшись сериалов, захотел вдруг стать частным детективом.

Правда (грустная) состоит в том, что настоящий частный детектив гораздо больше времени проводит за бумажной работой, чем попивая бурбон в компании длинноногих блондинок, которые умоляют сексуально покарать их за грехи, и все это на фоне тоскливых завываний саксофона.

Работа в основном представляет собой нудное и изнурительное копание в бумажках, и Бун за много лет так и не услышал ни единой мелодии Колтрейна.

Гигантское здание администрации округа занимало целых три квартала на восточной стороне Харбор-драйв, в самом центре туристического района. Через дорогу по улице сновали туристы – спешили в морские музеи, переделанные из старых кораблей, любовались списанными авианосцами, совершали круизы по гавани или быстро перекусывали в «Рыбной пещере Энтони». Ниже по Харбор-драйв располагались огромные доки – туда заходили большие круизные лайнеры, из которых опять же вываливались толпы туристов. Толпы растекались по барам и клубам близлежащего района Гэслэмп, катались на велорикшах или просто гуляли по длинной дорожке, тянущейся вдоль пристани, у которой ютились сотни маленьких частных катерков.

Здание же администрации возвышалось памятником незыблемой бюрократии посреди вечного праздника и вызывало в памяти образ строгой библиотекарши, шикающей на всех подряд.

Тут всегда было полно людей – кто-то искал документы, кто-то сдавал экзамены для получения самых разнообразных лицензий, кто-то женился. В общем, всякая такая ерунда. Буну пришлось сделать на Двойке пару кругов по огромной парковке, прежде чем он отыскал свободное местечко.

И вот теперь он сидел в компьютерном отделе, рылся в уведомлениях о переездах, налоговых декларациях и разрешениях на строительство и изучал их, сопоставляя с адресами доставки газет, схемами коммунальных зданий и планом застройки района, в котором образовался оползень. Бун провел там весь день, зато к вечеру у него был список из восемнадцати человек, чьи дома провалились в воронку.

Затем он мысленно прогнал этот список через свою базу местных «плохих парней». Ведь на самом деле очень мало кто готов убить ради денег, даже очень больших. Вообще мало кто способен на убийство, даже «в состоянии аффекта», не говоря уж о хладнокровном преступлении.

Но зато те, у кого хватает на это духу, убивают вовсю. И раз уж речь зашла о Сан-Диего – самом напряженном участке по торговле нелегальными препаратами со времен Адама, – невольно вспоминаешь о деньгах, полученных с наркоторговли, на которые и строят дорогие дома в районах вроде Ла-Хойи. Крупные наркобароны – в основном из Тихуаны – владеют многомиллионными состояниями, которые предпочитают инвестировать в самые дорогие и эксклюзивные жилищные комплексы. И вот они-то как раз могут убить из-за грошей, и неоднократно это делали. Им ничего не стоит убрать человека, вставшего на пути их трех-четырехмиллионных инвестиций.

Но среди восемнадцати домовладельцев таких подозрительных личностей не было. Ни наркобаронов, ни бандитов. Правда, Бун понимал, что на самом деле некоторые из домов могут принадлежать вовсе не тем людям, что прописаны в официальных документах. Но это-то совсем уж тупиковый путь. Так что Бун вновь задумался, кто же еще мог оказаться крайним в этом щекотливом деле о небрежности.

Если «Хэфли» собирается подавать прошение о суброгации, кого они могут засудить? И на кого подаст в суд домовладелец, оставшийся без дома и без выплат от страховщиков?

Либо на застройщика, либо на округ.

На застройщика за то, что допустил пресловутую небрежность, на округ за то, что разрешил застройщику возводить здания в небезопасном месте.

Округ можно сразу отбросить – у них в бюджете нет статьи расходов, куда можно было бы вписать убийство, – значит, остаются застройщики.

Бун вышел из здания администрации и поехал в Мира-Месу.

Глава 114

Здание Управления Сан-Диего по выдаче разрешений на строительство примостилось на неприметной улочке в неприметном районе Северного округа. Обычно, когда речь заходила об этом учреждении, все говорили просто: «Раффин-роуд».

Раффин-роуд – это ад. Планы зданий пропадают тут на долгие годы: местные бюрократы футболят их друг другу, теряют и путают. Застройщики могли объяснить любые, даже самые беспредельные задержки, просто сказав «Я был на Раффин-роуд» или «План застрял на Раффин-роуд», и к ним не возникало никаких претензий.

Среди жителей города бытовало мнение, что при желании в недрах Раффин-роуд можно отыскать Амелию Эрхарт, Джимми Хоффу и даже Святой Грааль, если только удастся найти свободного клерка. Некоторые шутники даже утверждали, будто Осама Бен Ладен скрывается вовсе не на Бора-Бора или в Вазиристане, а в недрах Раффин-роуд, где на него наверняка заведена папочка под названием «Бен Ладен, Осама».

По сравнению с Раффин-роуд Отдел транспортных средств работал быстро и слаженно, как Макдональдс. Каждый, кому хоть раз в жизни приходилось строить новый дом, перестраивать старый или восстанавливать его после пожара или оползня, произносит «Раффин-роуд» таким же испуганным шепотом, каким когда-то произносили «Мост Вздохов», «лондонский Тауэр» и «инквизиция».

Фраза «Мне надо на Раффин-роуд» всегда вызовет у вашего собеседника сочувствие, смешанное с облегчением – какое счастье, что туда надо вам, а не ему.

Даже крепкие кровельщики – драчуны и выпивохи, с презрительной улыбкой работающие на самых высоких небоскребах, – и те начинают дрожать, стоя перед клерком на Раффин-роуд, сжимая в руках воображаемую шляпу и ожидая в тоске, когда же инспектор поставит на их планы застройки штамп «одобрено». Отчаявшиеся домовладельцы, по пятому-шестому разу пытающиеся получить тот же штамп, томятся в муках, пока какой-нибудь бюрократ Торквемада сосредоточенно изучает последний вариант предложенных ими проектов.

Именно в это жуткое место и направился Бун, чтобы узнать имена застройщиков, ответственных за возведение домов, ныне покоящихся в глубине воронки Ла-Хойи. Войдя в здание, он сразу пошел к стойке, незатейливо именуемой «Приемная». За ней восседала женщина средних лет с волосами, выкрашенными в цвет, не встречающийся в природе. С ее шеи на цепочке свисали очки.

– Ширли, – поздоровался Бун.

– О господи, тебя-то сюда какими судьбами занесло?

– Как дочка поживает? – поинтересовался Бун.

– Пока гуляет, – ответила Ширли. – Уже третий раз.

– Бог троицу любит.

– Твои слова да Богу в уши, – вздохнула Ширли. – Как бы то ни было, спасибо за все, что ты для нас сделал.

У ее дочери, Элизы, были серьезные проблемы с наркотиками. Она сидела на метамфетамине да к тому же еще умудрилась прогулять заседание суда по своему делу. Ширли попросила Буна, чтобы он нашел ее, прежде чем копы или поручитель засадят ее за решетку. Бун отыскал девушку и упрятал ее в больницу, чтобы та страдала от ломки не в тюремной камере, а под присмотром врачей. В конце концов судья отложил вынесение решения и направил девушку в реабилитационный центр.

– Не за что, – откликнулся Бун. – Мартышка тут?

– Где же ему еще быть?

И впрямь – нигде, подумал Бун. Это был риторический вопрос. Мартышка Монро заправлял регистратурой Раффин-роуд и почти не покидал своих владений. Архивы были его личным сокровищем, над которым он чах, словно Горлум. Ходили слухи, что Мартышка – вампир, потому что он никогда не выходил из регистратуры днем.

– Как думаешь, примет он меня? – спросил Бун.

Ширли пожала плечами:

– Кто его знает. Он сегодня в дурном расположении духа.

– Можешь его спросить?

Ширли взяла трубку телефона.

– Марвин? К тебе пришел Бун Дэниелс… Не знаю зачем, просто хочет тебя видеть… Слушай, ну хоть иногда веди себя по-человечески, а? – Ширли прижала трубку к бедру и прошептала: – Он спрашивает, принес ли ты ему чего-нибудь.

– Кексы.

– Он принес кексы, Марвин, – передала Ширли и, выслушав ответ, повернулась к Буну. – Он хочет знать, хорошие или какую-нибудь дешевую дрянь из супермаркета.

– Хорошие, – заверил ее Бун. – Из магазина «Грисвальд», – добавил он, демонстрируя фирменный пакет.

– Марвин, он был в «Грисвальде». Ясно. Хорошо. – Ширли улыбнулась Буну. – Можешь идти.

– Хочешь кексик? – предложил Бун.

– А ты и мне принес?

– Разумеется.

– Спасибо, Бун.

Он достал из пакета кекс с шоколадной глазурью и отдал его Ширли.

– Передавай Элизе привет.

– И почему ты – не ее бойфренд? – мечтательно протянула Ширли.

– Ну уж нет, – покачал головой Бун и, спустившись на лифте, оказался в регистратуре.

Как обычно, воздух там был холодный, словно кровь у безжалостного ростовщика – Мартышка ставил кондиционер на минимум, заботясь о состоянии оборудования. Еще там было шумно – из-за дребезжащих кондиционеров и гудящих компьютеров. Мартышка сидел скрючившись в ультрасовременном неудобном кресле. Увидев Буна, он подкатился к нему и протянул руку, требуя пакет с кексами.

– Ванильные, – пробормотал он, – ты принес ванильные?

– Само собой.

Одного взгляда на Мартышку было достаточно, чтобы понять происхождение его прозвища. Руки у него были неестественно длинные, особенно на фоне короткого и узкогрудого туловища, а сам он, наверное, самое волосатое существо во всем мире: завитушки волос пробивались сквозь рубашку на груди и спине, руки покрывала густая поросль, и даже на костяшках росли волоски. Всклокоченная шевелюра уже начинала редеть, в ней проглядывали серебристые нити. Зато брови бурно кустились, а иссиня-черная борода поднималась аж до самых глаз, глубоко посаженных и укрытых за толстыми очками.

Он схватился за пакет, словно обезьянка в зоопарке, просунувшая лапки сквозь решетку и стащившая попкорн у ребенка, и принялся в нем жадно рыться. Спустя секунду его рот уже был набит кексами, а губы вымазаны белой глазурью и крошками.

Мартышкой его звали еще и из-за того, что он шустро управлялся с компьютерами. Если уж ловким волосатым пальчикам Мартышки не удался какой-нибудь фокус с клавиатурой, то и никому не удастся. Он может заставить орду своих компьютеров выдать данные о любой части любого здания, когда-либо построенного (легально, разумеется) в округе Сан-Диего.

Но на самом деле свое прозвище он получил в результате одного неприятного инцидента. Директору Раффин-роуд страшно нужна была копия какого-то старого разрешения на строительство, и он, не сумев вспомнить имя Марвина, попросил Ширли вызвать «того парня из подвала, ну, мартышку». С тех пор Мартышка не единожды пытался сократить свое прозвище до более благородного и артистичного варианта «Март», но ничего у него не вышло.

– Чего приперся, Бун? – спросил Мартышка. Вежливость и обходительность не входили в число его привычек – для него вся суть жизни сводилась к принципу quid pro quo, [61]61
  Услуга за услугу (лат.).


[Закрыть]так что он не понимал, зачем говорить «спасибо» за quo, когда ясно, что от тебя тут же потребуют quid.

Бун протянул ему список домов:

– Мне надо знать, кто строил эти дома.

– Тебе надо, мне – нет.

– Ладно, Мартышка, – вздохнул Бун. – Сколько?

– Тут восемнадцать домов, – посчитал Мартышка. – По двадцать за каждый.

– Долларов?

– Нет, блин, кошачьих какашек. Конечно долларов.

– По десять.

Мартышка выудил из пакета очередной кекс и запихал его в рот.

– Округляй до двух сотен, и мы договорились, нищий ты кусок сёрферского дерьма.

– Ага, отлично. Только мне надо прямо сейчас.

– Ты у нас отличаешься скромностью запросов, да? – ухмыльнулся Мартышка, поворачиваясь к компьютеру. – Притащил мне парочку кексов и думает, что я ему теперь кругом должен!

– Кексы-то от «Грисвальда», – напомнил Бун.

– Не важно, – отмахнулся Мартышка и принялся колотить по клавишам.

– Только никому об этом деле ни слова, ладно? – предупредил его Бун.

– Да с кем мне трепаться, идиотина?

И то верно, подумал Бун. Мартышка почти никогда не выходит из регистратуры, да и друзей у него нет – никто не в силах терпеть его характер. Правда, Бун испытывал почти теплые чувства к Мартышке, сам не зная почему. Может, потому что его восхищало упорство, с которым Мартышка ненавидел весь мир, отказываясь снижать (или повышать) свои требования к людям.

Мартышка быстро печатал, постанывая от удовольствия – от кексов и/или профессионального интереса к тому, что всплыло на экране, который он тщательно загораживал от Буна.

– О-о-о, – причмокивал он, – м-м-м… Какая прелесть… Оч-ч-чень интересно…

– Что интересно? – встрепенулся Бун.

– Пока ничего, придурок, – ответил Мартышка. – О да… М-м-м…

В таком духе он работал еще десять минут.

– Слушай, ты там информацию ищешь или на порносайтах торчишь? – не выдержал наконец Бун. Ширли, например, была уверена, что страсть Мартышки к мастурбации лишь немного уступает его любви к регистрационным записям и выпечке.

(«Если дать ему в руки файл, порножурнал и датскую булочку, его хватит удар».)

– Если бы я хотел повеселиться, козлина, – ответил Мартышка, – я бы вообразил себе твою подружку. Ну, ту, славную британочку с тугими сиськами.

– Как мило, – откликнулся Бун. Как-то вечером они с Петрой наткнулись на Мартышку на улице. Странно и удивительно было видеть его в обычном мире, вне его естественной среды обитания. Тогда Мартышка наградил Петру таким взглядом, словно та была горой кексов, до которых он не мог дотянуться.

– Я на нее три салфетки потратил, – поделился Мартышка, пряча сладостную похотливую улыбочку.

– Господи, Мартышка!

О-о-о… м-м-м… о-о-ох…

Спустя бесконечный час, в течение которого Бун не единожды всерьез обдумывал возможность самоубийства, Мартышка наконец крутанулся в своем навороченном кресле и произнес:

– А это и впрямь довольно занятно, песчаный ты крысеныш.

– Ладно, теперь-тоя могу спросить, что же ты там нашел такого занятного?

– Деньги.

– В смысле?

– Гони деньги, дебил!

Бун вытащил из бумажника две купюры. Проворно схватив их, Мартышка упрятал бумажки в передний карман засаленных шортов цвета хаки.

– Интересно и занятно то, что все эти дома были построены одной компанией. Район застройки целиком принадлежал компании с ограниченной ответственностью «Райские кущи». – Нажав пару клавиш, Мартышка передал Буну распечатки. – Вот, тут все написано, специально для слабоумных.

– Спасибо.

– Слушай, Бун, а ты с ней все еще встречаешься? – поинтересовался Мартышка.

– Да.

– А как же вторая? Такая высокая блондинка, сёрфингом еще занималась?

– С Санни мы разбежались, – ответил Бун.

– А можно тогда мне ее телефончик?

– Она сейчас за границей.

– Вот ведь гребаная судьба! – выругался Мартышка и, засунув лапу в пакет с кексами, выгреб оттуда оставшиеся крошки.

Бун вздохнул:

– Я знаю, что потом пожалею о своих словах, но… В общем, у нее есть свой сайт.

– Серьезно? – расцвел от радости Мартышка.

– Sunnydaysurf.com, – продиктовал адрес Бун.

– И фотки есть?

– Да.

– И видео?

– Все, Мартышка, успокойся.

Мартышка откатился на стуле к другому компьютеру и набросился на клавиатуру.

Бун ничего видеть не хотел – ни сайта Санни с фотографиями на волнах Австралии и Индонезии, ни того, как отреагирует на них онанист Мартышка. Собрав бумаги, Бун поднялся обратно на лифте, помахал на прощание рукой Ширли и пошел к Двойке.

Значит, «Райские кущи».

Восемнадцать умножить на пару миллионов?

Вот за такие деньги можно и убить.