Текст книги "Час джентльменов"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава 48

А у Джонса денек и впрямь выдался лучше некуда.

Да посудите сами, чего уж тут плохого: знай себе разъезжай по отличным отелям да проверяй дважды в день, не пора ли кого-нибудь допросить, со смертельным или еще каким исходом.

Джонсу нравилось вести активную жизнь. Он любил свою работу, но ничего не имел и против отдыха. Видимо, работодатель и потенциальный «клиент» Джонса решили попробовать уладить дело миром. Как бы там ни было, Джонс в выигрыше: не будет работы – отдохнет бесплатно в Сан-Диего; будет – с удовольствием поработает и заберет с собой домой толстенький конверт.

Ну а пока он прогуливался по набережной, предусмотрительно держась тени, разглядывал хорошеньких девиц в купальниках и представлял, как их лица корчатся от боли.

Что ни говори – отличный выдался денек.

Глава 49

Бун поехал домой.

Там он вытащил из морозилки филе тунца, подготовил и бросил на гриль.

Санни всегда подкалывала его, не понимая, как можно постоянно, день за днем, есть одно и то же. Но Бун не видел в этом никакой проблемы. Все ведь просто: если какая-то еда была вкусной во вторник, почему бы не приготовить ее же в среду? Меняется-то только день, а не еда.

– Ну а как же разнообразие? – настаивала Санни.

– Разнообразие сильно переоценивают, – отвечал Бун. – Мы ведь катаемся на сёрфах каждый день, верно?

– Да, но мы все-таки иногда меняем пляжи, – говорила Санни.

Бун выбрался во двор, перевернул рыбу и заметил, как к его дому с причала подходит Прибой. Бун вышел его встретить.

– Здоровяк, – улыбнулся он, – какими судьбами?

– Надо поговорить.

– Заходи. – Бун открыл входную дверь.

С Прибоем они были знакомы еще со времен учебы в университете. Он тогда блистал в роли нападающего форварда, и все прочили ему успешную карьеру в профессиональном спорте. А когда травма колена положила конец этим мечтам, Бун был рядом и, как мог, поддерживал друга. Они не были знакомы в «бандитский» период жизни Прибоя, когда тот какое-то время руководил крупнейшей самоанской бандой в Оушнсайде, до тех пор, пока не уверовал в Спасителя нашего Иисуса и не встал на путь исправления. Зато историй об этих временах Бун наслушался предостаточно – но не от Прибоя, а от других людей.

Они зашли в дом. Прибой аккуратно опустил свое увесистое туловище на диван.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Не надо, – покачал огромной головой Прибой.

– Так в чем дело? – спросил Бун, усевшись в кресло напротив.

Вообще-то Прибой – ужасно прикольный мужик. Но только не сегодня. Сейчас он убийственно серьезен.

– Бун, – заговорил он, – ты не за ту армию воюешь.

– Ты о деле Блезингейма.

– Видишь ли, для нас это не «дело Блезингейма». Для нас это «убийство Кухайо».

– «Мы» – это кто? Островитяне? – уточнил Бун. В их число входили гавайцы, самоанцы, фиджийцы и тонганцы, в свое время толпами переезжавшие в Калифорнию.

Прибой кивнул:

– Мы иногда цапаемся друг с другом, но когда одного из наших убивает чужак… Тогда мы объединяемся и забываем прошлые обиды.

– Понятно.

– Нет, – покачал головой Прибой, – если бы тебе все было понятно, ты бы не работал на защиту. Мы же не о каком-то хрене с горы говорим, мы о Келли Кухайо говорим! КК. Ты хоть понимаешь, как мало у наших детей примеров для подражания? Парочка футболистов, парочка сёрферов, вот и все. Помнишь, какие разборки были между самоанскими бандами?

– Конечно.

– КК тогда выходил со мной на улицы, патрулировал кварталы. Он подставил себя под удар, пытаясь добиться мира.

– Да, он был героем. Я не собираюсь с этим спорить, Прибой, – мягко сказал Бун.

Прибой выглядел сбитым с толку.

– Тогда почему…

– Потому что толпа линчует Кори, – объяснил Бун. – А это попросту неправильно.

– Не вмешивайся, система сама все уладит.

– Я этим и занимаюсь.

– Нет, вообще не вмешивайся. Бёрк обстряпает свое дельце и без тебя. Он может нанять любого другого детектива, и вовсе не обязательно им должен быть ты. Просто пойми, мне, лично мне, больно и обидно из-за того, что ты взялся за это дело. И я прошу тебя как твой друг: пожалуйста, откажись от него.

Для Буна Прибой был не только другом, но еще и одним из самых порядочных и хороших людей, что он знал. Прибой сумел изменить свою жизнь – да не единожды – и был простым семейным человеком, считающим семьей все островное сообщество. Он смог вернуться на улицы, чтобы работать с теми бандами, с которыми когда-то соперничал. Он принес им мир и подарил надежду. Этот интеллигентный и деликатный человек ни за что не стал бы просить Буна отказаться от дела, если бы не обдумал все тысячу раз.

Но он ошибается, думал Бун. Любой адвокат, любой частный детектив в городе может отказаться от этого дела по вполне понятным причинам, но даже такие, как Кори – особенно такие, как Кори! – нуждаются в помощи. Если уж Келли Кухайо нас чему и научил, так именно этому.

– Прости, Джосайя, но я вынужден тебе отказать.

Прибой поднялся с дивана.

– Но мы ведь все еще друзья? – спросил Бун.

– Не знаю, Би, – покачал головой Прибой. – Мне надо об этом подумать.

Сначала Джонни, а теперь еще и Прибой, думал Бун, закрывая за другом дверь. Сколькими друзьями мне придется пожертвовать ради куска дерьма по имени Кори?

Запахло горелой рыбой.

Бун выбежал на улицу, но тунец успел уже порядочно обуглиться. Забрав рыбу на кухню, Бун вложил ее в тортилью, добавил красный лук, залил все острым соусом из холодильника и поспешил побыстрее проглотить всю эту гадость.

В конце концов, еда есть еда.

Затем он позвонил Петре.

Она, конечно, все еще торчала в офисе.

Работая с девяти до пяти, партнером не станешь. Да и с девяти до девяти тоже.

– Холл, – услышал он ее голос.

– Дэниелс, – откликнулся Бун.

– Ой, привет, Бун! Как дела?

Бун вкратце поведал ей о событиях своего дня. Про драку в додзё, угрозы Рыжего Эдди и ссоры со своими друзьями он решил умолчать. Расскажу как-нибудь потом, решил он.

– Не очень-то все это нам и полезно, – протянула Петра, выслушав его рассказ. – Чересчур властный папаша, не уделяющий сыну внимания, да и сам сынок – посредственный сёрфер и плохой боец. К сожалению, не настолько плохой, как нам хотелось бы. Видимо, версию о «банде» придется отбросить.

– Кроме этих четверых в банде «Рокпайл» никого и нет, – ответил Бун. – Да и преступления у них смешные – гуляли да ввязывались в драки.

Все верно, думал Бун, вот только… Всегда есть это проклятое «вот только». Даже в этом деле – все ничего, «вот только» Бун уже раздобыл две точки соприкосновения: Кори со своими мушкетерами тусовался на Рокпайле, там, где полно локалистов, которыми заправляет Майк Бойд. И тот же Кори с теми же парнями тренировался в спортзале Бойда, где и выучил тот самый удар, который и привел к гибели Келли Кухайо. Проклятый «удар Супермена».

– …так может, поужинаем? – очнувшись от мыслей, услышал Бун голос Петры.

– Э-э, я бы с радостью, Пит, но мне надо работать.

– Что я слышу – слово «работа» от сёрфера-бездельника? – весело поддела его Петра, но Бун понял, что она ему не поверила. Видимо, решила, что так он мстит ей за вчерашний вечер.

– Ага, кто бы мог подумать. Но в следующий раз обязательно, ладно?

– В следующий раз. Ну, не буду тебя задерживать, – попрощалась она.

Бун положил трубку.

Глава 50

В это же время Дэн Николс тоже разговаривал по телефону.

– Понимаю, – говорил он. – Да, понимаю. Конечно, понимаю.

Дэн все понимал.

Глава 51

Билл Блезингейм опустил трубку телефона на рычаг.

Он с удивлением заметил, что у него трясется рука. Вот ведь слабак, отругал он себя и попытался унять дрожь.

Безуспешно.

Билл был до смерти напуган.

Глава 52

Ну что ж, он отплатил мне той же монетой, думала Петра, выходя из лифта и направляясь на закрытую парковку офисного здания. Видимо, не стоило предполагать, что мужчина, верхом утонченности для которого является рубашка со всеми пришитыми пуговицами, будет деликатен и терпелив.

Петра нажала кнопку на пульте и вздрогнула, услышав, как машина громко бибикнула, открывшись. Надо будет заехать все-таки в сервис, решила она, потребовать, чтобы убрали эту надоедливую «опцию».

Она забралась в салон, завела двигатель и поехала к выходу, спускаясь по этажам все ниже и ниже, пока не добралась до выездных ворот. Опустив окно, Петра приложила карточку к небольшому устройству рядом с турникетом.

Пожалуй, сойдет за человеческий контакт, подумала она.

Какая же я молодец. Устроила себе очередной одинокий вечер с разогретым ужином из микроволновки или китайской забегаловки. Господи, да я все бы отдала, лишь бы в пригороде Сан-Диего появился приличный индийский ресторан с доставкой. Просто ради разнообразия.

Погруженная в свои мысли, Петра вывела машину на улицу.

Хорошо бы начать ходить на работу пешком, подумала она. Вечером тут вполне безопасно, в спортзале беговую дорожку мучить просто глупо, да и стоит признаться, домой мне торопиться особенно не за чем. Все равно там я занимаюсь тем же, чем и в офисе, только в тапочках и с работающим телевизором за спиной. Читаю бумажки, пишу доклады… ложусь спать.

Одна.

Как всегда.

И правда молодец.

Петра подъехала к дому и направила машину вниз на подземную парковку.

Черт бы его побрал.

Глава 53

На этот раз в «Командном духе» было лишь несколько человек – парочка дралась на ринге, кто-то мутузил грушу, двое тягали гири.

Одним из них был «угловой» Буна, Дэн.

– Привет, – кивнул Бун. – Майк тут?

– Смылся.

– А куда, не в курсе?

Физиономия Дэна забавно вытянулась – он не только знал, где Бойд, но и знал, что не должен этого говорить. Остальные «спортсмены» тут же навострили ушки. Видимо, вопрос «где Майк?» был не самым тривиальным.

– Я что, что-то смешное сказал? – прямо спросил Бун.

Парень, поднимавший в углу зала гири, осторожно опустил их на пол и подошел поближе. Он присутствовал при бое, так что Бун его узнал.

– Майк предупреждал, что ты можешь вернуться, – сказал парень.

– Вот я и вернулся.

– Еще он сказал, что нам может пригодиться боец вроде тебя.

– Ну да, я вообще на редкость полезный персонаж, – согласился Бун.

Я и сёрфингом занимаюсь, и рыбу могу подпалить…

– Майк поехал в Лейксайд. В клуб «14».

Четырнадцать, подумал Бун и вспомнил татуировку с цифрой на предплечье Майка. Мужик, видно, неровно дышит к математике.

– Пойду тогда его проведаю, – решил Бун.

– Проведай, проведай, – откликнулся парень, странно усмехнувшись.

Вот и чудесно – все согласны, подумал Бун, открывая дверь.

Пойду его проведаю.

Глава 54

Среди сёрферов Южной Калифорнии бытует мнение, что поездки к востоку от Пятого шоссе можно предпринимать исключительно на свой страх и риск.

И нигде это мнение не укоренилось так глубоко, как в округе Сан-Диего.

Многие вообще четко разделяют понятия «Сан-Диего» и «Восточный округ» – считается, что последний славится исключительно барами для байкеров, дешевым метамфетамином и южнокалифорнийской деревенщиной. Современные же стереотипы гласят, что к западу от Пятого шоссе властвуют укуренные сёрферы, а к востоку – обдолбанные тупицы, жующие табак.

Бун уехал далеко на восток, почти на сорок миль, чтобы попасть в Лейксайд – край ковбоев и иссушенных голых холмов.

Представляете, самые настоящие ковбои – в шляпах, сапогах и ремнях с тяжелыми пряжками – и всего в сорока пяти минутах езды от Сан-Диего! На парковках баров тут стоят пикапы, кровати поставляются со встроенными ящиками для инструментов, а собаки сидят на цепях и стерегут инструменты хозяев, пока те наливаются пивом.

Клуб «14» – классический бетонный бункер. Крошечные окна закрашены черной краской, чтобы всякие любопытствующие копы, жены и подружки не совали свой нос куда не следует. На маленькой табличке красным по черному от руки нарисована цифра «14». Таких заведений в Восточном округе – пруд пруди. В этих пропитанных алкоголем берлогах укрываются простые работяги, надеясь немножко расслабиться в конце рабочего дня.

Да вот только…

Бун зашел в клуб, и его буквально оглушила музыка.

Басы били по мозгам как ненормальные.

И слушали тут не Мерла Хаггарда, не «Тоби», «Трэвис» или еще кого. Тут гремел тяжелый припанкованный металл, и слушали его не ковбои, а скинхеды: в «мартенсах», с кастетами в татуированных руках, бритоголовые, в черных футболках.

Буна картина удивила – он искренне считал, что эта субкультура благополучно умерла несколько лет назад. Красота, подумал он. Теперь у нас в моде ретроскинхеды. Видимо, рано или поздно всякая мода возвращается.

Бун, одетый в потертые джинсы, майку и старые «скечерсы», явно выделялся из толпы.

Публика не его круга.

Скины скакали под музыку и, судя по всему, были здорово накачаны пивом и спидами. Такой расклад легко может привести к неприятным последствиям, огорчился Бун. Оглянувшись, он заметил Майка Бойда – тот сидел у бара с бутылкой пива в руках, смотрел на бесчинствующих скинхедов и одобрительно кивал головой.

Бун с трудом протолкался через толпу к Бойду.

– Привет! – попытался он перекричать грохот музыки.

Бойд, казалось, почти не удивился, увидев Буна. Правда, на его избитой-перебитой роже никакие эмоции особо не заметны.

– Ну надо же, третий раз за день! – заорал Майк. – Чему обязан нашей встречей?! И как твоя шея?!

– Пока вроде держится! – закричал Бун в ответ. – Но с трудом!

– В следующий раз будешь умнее, постучишь!

Ага, как же, «в следующий раз», подумал Бун. Не будет тебе никакого следующего раза, Майк.

– Как ты меня нашел?! – завопил Майк.

– Твои дружки подсказали! Надеюсь, ты не против?! – надрывался Бун.

– Тебе здесь всегда рады! – ответил Майк, дружески стукнувшись с Буном кулаками. – Очень рады!

– Что значит «здесь»?! Что это за место?!

– Ты не знаешь «14»?!

Бун покачал головой.

– Узнаешь! Когда поймешь, кто ты такой, когда обретешь себя, свою личность!

Так, подумал Бун. Это уж совсем как-то странно.

– Зачем ты пришел сюда, Бун?!

Хороший вопрос, оценил Бун. Голова раскалывалась от постоянного грохота. Сам Бун предпочитал музыку вроде Джека Джонсона, «Коммон сенс», Дика Дейла. Иногда мог послушать регги или гавайские народные песни. Это же дерьмо его попросту убивало. Видимо, старею, подумал Бун. Начал брюзжать и жаловаться на современную музыку, если, конечно, это издевательство можно назвать музыкой.

Следующая стадия – час джентльменов.

Бун не знал, что ответить Бойду. Не говорить же, что, дважды наткнувшись на его персону за время расследования, начал его подозревать? Что догадывается, какова связь между брейком Рокпайл, «Командным духом» и Кори Блезингеймом?

Но Бойд уже сам ответил на собственный вопрос.

– Ты пришел сюда за тем же, зачем лосось плывет вверх по течению! – прокричал Бойд.

– Размножаться?! Ну уж нет, Майк!

В клубе, конечно, встречались девушки, но слишком уж молоденькие и совсем не в его вкусе. Тощие бледные блондинки в черных джинсах поверх тяжелых ботинок – таких в Восточном округе полно. Девицы гроздьями вешались на шеи своих дружков-скинхедов. Нет уж, Майк, мне тут ловить нечего.

– Нет! Найти свое предназначение! – ответил Бойд.

Так. Вот теперь ситуация стала совсем-совсем уж странной. Извращенно странной, подумал Бун. Да и вообще, я-то свое предназначение давно нашел: кататься на доске, есть рыбные тако и надеяться на хорошую волну.

И все это – к западу от Пятого шоссе.

Кстати, о пятерках – интересно, что означает татуировка Бойда?

И при чем тут «14»?

Музыка загремела еще громче – хотя казалось, что громче уже некуда, – и скины начали кидаться грудью друг на друга и трясти головами (крайне старомодно), пока гитарист раз за разом проигрывал один и тот же куплет. Через пару минут Буну удалось разобрать текст песни.

 
Бам!
Покажи им, чего стоишь!
Стряхни грязь со своих ног!
Убери грязь со своих улиц!
И гуляй свободно снова,
Как белый человек!
 

Та-а-ак, подумал Бун. Рифма, конечно, хромает. Бойд нагнулся к его уху и радостно заорал:

– Че-тыр-над-цать! Че-тыр-над-цать! Четырнадцать слов!

А именно: «Мы обязаны защитить настоящее наших людей, нашего народа и обеспечить будущее детей белой расы».

Бун на всякий случай подсчитал – и впрямь ровно четырнадцать слов.

– Парень, который произнес эти слова, – поделился с ним Майк, – умер в тюрьме!

Туда ему и дорога, подумал Бун.

 
Бам!
Разорви морду тако пополам!
И смотри, смотри:
Еще квартал в крови!
Тут я и пойду гулять,
Как белый человек!
 

– Он отдал свою жизнь за это, – прокричал Бойд со слезами (искренними!) на глазах. – И мы тоже должны быть готовы отдать за это свою жизнь!

Ну уж нет, подумал Бун.

Чур, без меня.

За этоя жизнь отдать не готов.

За это фашистское, неонацистское, тупое, вонючее, убогое, больное и извращенное дерьмо.

Скинхеды после выброса адреналина пустились во все тяжкие и принялись мутузить друг друга – на пол закапала кровь.

Ну и славно, подумал Бун.

Перебейте друг друга.

Глава 55

Когда Бун отъезжал с парковки, в ушах у него звенели прощальные слова Бойда на фоне дебильной грохочущей музыки: «Ты вернешься, Дэниелс! Ты скоро все поймешь и тогда вернешься!»

Хрена лысого.

Бун ехал на запад, пока не заметил вывеску «Старбакс» – там-то на парковке никаких пикапов не было. В кафе он вытащил ноутбук, подключился к сети и зашел на поисковый сайт.

Пресловутые четырнадцать слов – «Мы обязаны защитить настоящее наших людей, нашего народа и обеспечить будущее детей белой расы» – принадлежали некоему Дэвиду Лейну, создателю неонацистской группировки «Порядок», которого приговорили к девяноста годам тюрьмы за убийство, ограбление банка и прочую милую чепуху. В 1997 году он умер.

Ну хоть что-то хорошее в тюрьме происходит, подумал Бун.

Он вбил в поисковой строке «5 + превосходство белых».

Увидев результаты поиска, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

На сленге расистов «пять» подразумевало так называемые Пять Слов: «Мне больше нечего вам сказать».

Глава 56

Бун выяснил, что впервые эти пять слов произнес Алекс Кёртис в суде, когда его обвинили в нарушении гражданских прав и свобод. Бун помнил то дело. Кёртис – молодой урод из Восточного округа – завел веб-сайт, на котором выкладывал ролики с профашистскими речами собственного авторства. Он был ярым приверженцем тактики «одинокого волка», которая гласила, что расисты всего мира должны действовать поодиночке, запутывая полицию, и самолично убивать евреев, черных и прочий «сброд».

Кёртиса, разумеется, посадили – кажется, в 2006 году, – и в среде таких же моральных уродов он быстро стал культовым героем. А слова, которые он произнес в суде – «Мне больше нечего вам сказать», – превратились в расистский девиз, для краткости называемый просто «пятеркой».

Здорово, Кори, подумал Бун.

Просто здорово.

Видимо, ты нашел-таки область, в которой не чувствуешь себя белой вороной.

Глава 57

Собрание конвоиров зари следующим утром было своеобразным: зари – предостаточно, а вот конвоиров – кот наплакал.

Присутствовали только Бун, Дэйв и Шестипалый. Джонни и Прибоя видно не было.

– Наверное, Джонни нашел какую-нибудь зацепку по делу, – предположил Дэйв.

– Скорее всего, – согласился Бун.

– Это-то ладно, а вот где Прибой? – перебил их Шестипалый.

– Вчера вечером торчал в «Рюмке», – сообщил Дэйв.

– Ну и как, сказал он тебе что-нибудь? – как бы невзначай спросил Бун.

– По поводу чего?

– Не знаю. Просто что-нибудь.

Чудненько, подумал Бун про себя. Теперь еще буду врать тем немногим друзьям, что у меня остались.

– Он какой-то притихший был. Сидел у бара эдаким большим Буддой и накачивался пивом. Я-то рано ушел, у меня свиданка была с одной медсестричкой из Франкфурта. Должен вам сказать, чуваки, евро – это сила. На пляже, по-моему, весь Евросоюз представлен.

– Доллар ослаблен, – произнес Бун.

– Наверное. – Дэйв как-то странно взглянул на Буна. Его взгляд словно говорил: «Что же ты от меня скрываешь?»

Бун это заметил, но промолчал. Рассказать я тебе ничего не могу, а так ты все равно рано или поздно все узнаешь.

Глава 58

Кори Блезингейм сидел напротив Буна, развалившись на стуле.

– Мне больше нечего… – начал было он.

– Заткнись, – коротко прервал его Бун.

Кори пожал плечами и наклонился, чтобы взять бутылку с водой. Бун проворно схватил ее и переставил подальше. Когда Кори вытянул руку, пытаясь достать воду, Бун схватил его запястье и прижал к столу. Закатав рукав рубашки, он внимательно изучил руку. На ней красовалась татуировка с цифрой «пять».

Бун ослабил хватку. Парнишка резко отдернул руку и притворно улыбнулся Буну.

– Я убил его, – сказал он, – потому что подумал, что он черножопый.

Глава 59

Чертов Кори Блезингейм.

Полнейший, абсолютный неудачник.

Даже когда он попытался сделать что-то отвратительно глупое и по-идиотски отвратительное, он облажался. Увидел темнокожего мужчину в баре, решил, что это негр, убил его, а потом выяснилось, что его жертва – гаваец.

Ай, молодца, Кори. Отличная работа.

Убил одного из лучших людей на свете, потому что подумал, «что он черножопый».

Очаровательно.

Остаток истории несложно додумать – Кори признался в убийстве, но, поняв, что облажался, не выдал своих истинных мотивов. Затем, уже в тюрьме, с ним вышли на связь уголовники из «арийского» братства и четко дали понять: у парнишки два варианта – либо стать крысой-доносчиком, либо героем – убийцей черномазых. Даже полнейший идиот вроде Кори выбрал бы второй вариант. Потому он и твердил, как мантру, свое «Мне больше нечего вам сказать» – это только повышало его репутацию в тюремных кругах. Но долго так не продержался – почему-то ему захотелось выставить себя совершеннейшим монстром, так что он раскололся и объяснил, почему убил Келли.

«Я убил его, потому что подумал, что он черножопый».

Отвратительно и глупо.

Бун въехал на подземную парковку под большим офисным зданием на пересечении Бродвея и Шестой, взял из автомата талончик и проехал несколько этажей вниз, прежде чем нашел свободное место. Закрыв Двойку, он забрался в лифт, поднялся на четырнадцатый этаж, к двери с табличкой «Адвокатская контора Бёрка, Шпица и Калвера», и зашел внутрь.

С Бэкки Хэгер он был знаком с незапамятных времен. Эта красивая рыжеволосая женщина средних лет была кем-то вроде часового у ворот замка Алана Бёрка. Если посетитель чем-то не нравился Бэкки, к Алану она его не пускала.

– Дэниелс, – узнала она Буна. – Давно не.

– Занят был, Бэкки.

– Сёрфингом?

– В последнее время – не только.

– Ты к нашей Мэри Поппинс? По делу Блезингейма?

– Ага.

Бэкки лукаво взглянула на Буна, давая понять, что ей известно о непрофессиональной стороне его отношений с Петрой, затем нажала пару кнопок и сказала в трубку:

– Петра, тут к тебе некий Бун Дэниелс пришел, ты как? – Выслушав ответ, она перевела взгляд на Буна: – Она выйдет через две минуты. Вон там лежит свежий выпуск «Сёрфера».

Бун присел на диванчик и погрузился в чтение. Спустя пару минут в дверях показалась Петра, невыносимо элегантная и хорошенькая в своей узкой бежевой юбке и белой батистовой рубашке в мелкую полоску.

– Какой сюрприз, – улыбнулась она.

– Извини, я без звонка.

– Да ничего, – махнула рукой Петра. – Пошли ко мне.

– Рада была тебя видеть, Дэниелс, – кивнула Буну Бэкки.

– Взаимно, Бэкки.

Они преодолели полкоридора и оказались в офисе Петры. Из окон открывался прекрасный вид на город. Особое внимание привлекали авианосцы на военно-морской базе. Позади виднелся живописный мыс Лома, но Бун знал, что Петра мечтает об угловом офисе – такие полагались только полноправным партнерам фирмы.

Петра уселась за свой стол, такой же идеальный и чистый, как его хозяйка.

– Я знаю, почему Кори убил Келли, – сказал Бун.

– Знаешь – говори.

– Он сроднился с движением белых расистов, а Келли убил, потому что подумал, будто тот – негр.

– Как ты это выяснил?

– Он сам мне рассказал.

– Ты спросилу него, так ли все произошло? – уточнила Петра.

– Нет, конечно. Он добровольно признался.

– Почему?

– Потому что у него дерьмо вместо мозгов, Пит, – ответил Бун. – Он неудачник, полный лузер. Ненавижу идиота. В общем, именно этим я и занимался, когда ты мне вчера вечером позвонила. Проверял эту теорию. Я не хотел…

– Да нет, я сама виновата – не надо было в последнюю минуту приглашать. Крайне самонадеянно с моей стороны.

– Можешь и впредь поступать самонадеянно… я не против.

– Бун, я просто не знаю, на что мне надеяться.То ли мы коллеги, то ли друзья, то ли больше, чем просто друзья, то ли…

Не успев толком понять, что делает, он встал, перегнулся через стол и поцеловал Петру. Ее губы, необычайно мягкие и нежные, затрепетали, отзываясь на поцелуй, – какое-то совершенно новое ощущение. Он вытянул Петру из кресла, и документы со стола полетели на пол.

Бун отпустил девушку.

– Значит, все-таки больше, чем друзья? – спросила Петра, поправляя юбку. – Ну, смею надеяться?

Что это со мной? Бун был в растерянности. То голову ей хочу оторвать, то целую как ненормальный.

– Надо бы сообщить Алану хорошие вести, – предложила Петра.

– Верно.

Конечно, Буну и раньше приходилось чувствовать себя неудобно, странно и неуверенно, но настолько неудобно, странно и неуверенно – никогда. Наверное, надо уйти, думал он. Или пожать ей руку? Или поцеловать? В губы или в щеку?

Петра обошла стол, обняла его за шею, закрыла глаза и нежно поцеловала.

– Давай я пойду с тобой, – решил наконец Бун.

– Было бы здорово.

По дороге из кабинета они прошли мимо Бэкки.

– Помаду вытри, идиотина, – прошептала она.

– Спасибо.

– Не за что.

Бун прошел в холл, но, вспомнив что-то, вернулся обратно. Он протянул Бэкки парковочный талончик:

– Вот, забыл отметиться.

– А по-моему, ты уже недурно у нас отметился, – улыбаясь во весь рот, ответила Бэкки. – А-а, – притворно удивилась она, – ты про талончик!

Она пробила талон и отдала его Буну.

– Всего хорошего, голубчик.

Бэкки – та еще хохмачка.