Текст книги "Поэты пражского «Скита»"

Автор книги: Дмитрий Кобяков

 
Цветет каштан. И розовые свечи,
Томясь в вечернем воздухе, горят.
Слепые лепестки мне падают на плечи
И, кажется, со мною говорят.
 
 
Мелькают ласточки над синею водою,
В вечернем небе меркнет тихий свет.
Мы в сумерки идем (вдвоем с судьбою)
И с нами розовый каштанов цвет.
 

Ирина БЕМ ^*

 
В те дни, когда божественный Орфей
Дерзнул спуститься в царство Персефоны,
Он, гласом струн и пеньем вдохновленный,
Смутил сердца безжалостных теней.
 
 
Она пришла легчайшею стопой,
С земной любовью трогательно схожа…
О, если б в оны дни мы жили тоже,
Поверь, и я б спустилась за тобой.
 

1939

 
Жить всерьез, и каждой новой роли
Отдавать весь пыл, всю скорбь души;
Забывать и как бы с первой болью
Видеть, что на смену своеволью
Своеволье горшее спешит.
 
 
Забывать и полной мерой мерить,
Ставить все на нечет или чет,
И, года считая суеверно,
Знать, что даже дней высокомерность
Ничему не сможет научить.
 

1937

 
О, если б знать, о, если бы предвидеть,
О, если б время повернуть назад!
Душа не слышит гласа Немезиды
И, обреченная, не может знать.
 
 
Ты мудростью мудра прошедшей только,
Душа моя, и ныне знаешь ты,
Что надо было просто, как ребенку.
Сказать нельзя, и руку отвести.
 
 
Непоправимое, как слово…
Вот все расходятся и свечи тушат.
Мой дом готов. Но как он страшен, новый,
Когда твой светлый дом уже разрушен.
 

1938

 
Каждый день приносит новые тревоги,
Каждый час горит бессмертная душа.
Все еще, волнуясь и спеша.
Ты стоишь у ночи на пороге.
 
 
Тело, как усталый раб, подъемлет бремя,
И в бессильи плачет, как дитя, навзрыд;
Но душа не внемлет, а горит,
Краткой жизни сокращая бремя.
 

1939

 
Κορυθαίολος [115]115
  Шлемоблещущий (др. – греч.).


[Закрыть], Гектор, ты бился и умер героем…
Андромаха, жена твоя бедная, ткала и пела,
А потом увидала со стен многоветренной Трои,
Как влачил победитель когда-то прекрасное тело.
 
 
А потом она видела: сын твой, надежда и гордость,
Тот, что матери в старости будет опорою верной,
Тот, что Гектора будет отважней, когда победители вторглись,
Был со стен многоветренной Трои безжалостно свергнут.
 
 
А потом она видела, но уже тупо, без страха,
Как высокий приамовский дом разорили дотла.
Андромаха, сестра моя бедная, белых локтей Андромаха,
Как могла пережить ты все это и – пережила?
 

 
О, если б сон, о, если б сон без снов!
Забыть, забыть об этих днях и бедах…
О, если б друг, но другу не поведать,
Не передать тоски сквозь косность слов.
 
 
О, если б смерть, но страшный прах;
О, если б тот, кто говорит, что любит,
О, если б он! Но между нами люди,
Слов непрощенных боль и будущего страх.
 
 
Грядущий день – лишь повесть новых бед,
И утро – лишь исход для новых теней.
О, если б ночь и сон без пробужденья,
О, если б ночь, которой утра нет!
 

1939

 
Только не о том, что сейчас,
Только не о том, что сегодня,
Только не о гневе Господнем,
Что так страшно карает нас!
 
 
А о марте, о снеге, что тает,
О немом прорастании злаков,
О безветренном море фаяков [116]116
  Совр. написание – феаки. В «Одиссее» это счастливые обитатели острова Схерия, чьи корабли сами находили правильный курс. На одном из них Одиссей вернулся на родную Итаку.


[Закрыть],
Где играла с мячом Навзикая.
 
 
Но это ты можешь только сейчас,
Но это ты смеешь еще сегодня,
Но знай, что твой не минует час
И ты не уйдешь от гнева Господня.
 
 
Тоскуя, тоскуя безмерно и страшно скорбя,
Все выплакав слезы, и боле утрат не считая,
Душа моя, пленница, как ты уйдешь от себя
К тем синим волнам, где увидел Улисс Навзикаю?
 

 
Как древле, Господи, Тобой прощенный Ной
Увидел выси, всплывшие, как мели,
И первой ветви радостную зелень
Над укрощенных вод голубизной,
 
 
И нам увидеть дай прощенные поля
И грады, спящие во тьме ночной беспечно,
И все забыв, пусть вновь о мире вечном
Молиться смеет страдная земля.
 

1940

 
Говорят, что я еще молода
И на девочку будто похожа…
Во время войны и голода
И я постарею тоже.
 
 
И будут белые пряди,
И будут морщины вдруг,
И некому будет гладить
Работой сведенных рук.
 
 
Накину на зябкие плечи,
Когда стемнеет, платок.
Но голос мой, голос певчий,
Ужели и ты умолк?
 
 
Мне Богом даровано с слова
Снимать молчанья печать…
За этот дар я готова,
Но впрямь ли, впрямь ли готова
Земные дары отдать?
 

1941

 
Сколько вас, в наши страшные дни, Андромах безызвестных!
Брат убит, муж убит, сын убит…
А от дома, от белого дома в зеленом предместьи
Только груда разрозненных плит.
 
 
И уже не отчаянье, только тупая усталость;
И уже нету слез, только пара потухших очей;
И уже за плечами стоит одинокая старость,
Смена дней без улыбок и страшных бессонных ночей.
 
 
Сколько вас, белокурых и темных, веселых и нежных,
Матерей и любовниц, утративших царство цариц…
Андромаха, сестра моя бедная, ныне как прежде;
И никто не закроет залитых слезами страниц.
 

 
Был март. Ты, наверное, знаешь, читатель,
Что в марте впервые смеется весна,
Впервые нам кажется зимнее платье
Тяжелым, и хочется волосы снять.
 
 
Так в марте, стуча каблуком о ступени,
Бежала красавица, девушка лет
Пятнадцати; дождик, впервые весенний,
Веселыми каплями брызгал ей вслед.
 
 
Она хоронилась от капель и крапин,
Она на бегу подставляла ладони,
А он то затихнет, то снова, внезапен,
Тяжелую светлую каплю уронит.
 
 
Так, глядя в лицо ей, в то утро я вдруг ощутила,
Что это весна, что она уже тут,
Что дождь – жизненосен,
Что неба высоки стропила,
Что месяц – и бурно сирени кусты зацветут.
 

1937

 
Есть мгновенья, тихие, как зори,
Как небес торжественная высь;
Мнится мне, что на суровом море
В это время бури улеглись,
 
 
Что никто не плачет и не ропщет,
Словно все исполнены мечты,
Что слетают звезды полунощи,
Словно пчелы в спящие цветы.
 

 
Опять весна воздушными перстами
Туманит даль и золотит мосты;
Опять омыла золотом кусты,
А землю – неисполненными снами.
 
 
Но в этот год по-новому приемлю
Волшебницу-весну, иной ей шлю привет:
Я обрела забытых детских лет
И легкий сон и ласковую землю.
 
 
Мой светел день, мне день иной не нужен:
Моя судьба, моя любовь со мной.
И солнце бескорыстное, и глубже
Над нами небо с новою весной.
 

1941

 
Любовь моя, вся плоть моя – твоя,
Вся косная и скованная нежность…
Тысячелетьем сомкнутые вежды
И пробужденья трепетная явь.
 
 
Любовь моя, вся грусть моя – твоя,
Вся суть моя, движенье мысли каждой…
Вот встрепенулись воины на страже,
И вновь журчит фонтанная струя.
 

 
Розовеет заря, зеленеет плетень,
И весна распускает намокшие пряди.
Вот уже громыхало сквозь ливень весь день,
Вот уже повилика ползет по ограде.
 
 
Босоногое счастье мое у межи,
Босоногое счастье мое не согрето.
Босоножка-весна… Но она добежит
До горячего, горького, сонного лета.
 
 
И когда, в знойный полдень, кривая сосна
Благовонными каплями брызнет сквозь поры,
Ты внезапно поймешь: миновала весна,
И с горючею нежностью сердце повторит
 
 
Первых ливней разлив, зелень первой листвы,
Вдоль плетня повилики побеги крутые…
Беспричинные слезы и радость и ты,
Опаленное сердце любовью впервые.
 

1940

 
Прекрасное слово – гордость!
Как горных раскатов звук,
Как стали каленой твердость,
Как смелых сплетенье рук.
 
 
Но гордость – только подножье
Иному слову, и несть
Надежней, светлей и тверже
Короткого слова – честь.
 

1937 «Вернуться в Россию – стихами…». М., 1995

 
Я не могу писать стихов:
                 Душа угрюма.
Ни верить снам, ни слушать снов.
                 Ни верить думам.
 
 
И только луч, какой-то луч
                 Светло певучий
Пронзает груды черных туч
                 И ранит тучи.
 
 
И только волн глухой прибой,
                 Как в дней начале,
Идет одной сплошной волной
                 И бьет о скалы.
 
 
Я вижу сад, огромный сад,
                 Как песнь разлуки.
Из окон льются и летят
                 И плачут звуки.
 
 
Я вижу девочку на вид
                 (ведь слез так мало),
Что под Бетховена навзрыд
                 Всю ночь рыдала.
 
 
И юность бедную мою
                 По ризы краю,
В последний раз я узнаю
                 И забываю.
 

10. VI. 1943

 
Еще мы вместе все, друзья, друзья,
Но мы уже разлучены судьбиной.
Не может быть, чтоб жребий сей нас минул.
Но да минует Страшный Судия!
 
 
Мы говорим забытые слова,
Забыв о дне неизреченных бедствий,
И садим сад, где прорастет трава,
И строим дом – чужих детей наследство.
 
 
А жизнь могла бы быть прекрасна так,
Когда пчела жужжит над сонной мятой:
Но все идут, ступая мерно в такт,
Тяжелой поступью послушные солдаты.
 
 
И гибнет все: посевы, города.
И люди гибнут, люди, люди!
Года текут, как мутная вода,
И трубный глас ночами сердце будит.
 
 
Но, как отцы, теряя все опять,
Мы заключим таинственное братство,
Чтоб телу было легче умирать,
Чтоб телу было легче расставаться.
 

23. VI.1943

 
Иногда, просыпаясь, забудешь совсем, что война;
Удивленные очи слепят еще сонные грезы…
Иногда, просыпаясь, вдруг кажется: эта страна
На иные суровые страны ни в чем не похожа.
 
 
Может быть, на окне ледяные застыли цветы.
А другие, живые, мешают с рождественской елью
Теплый запах и краски; ребенок смеется, и ты
Предаешься на миг беспричинно, как в детстве, веселью.
 
 
И поешь, и смеешься: грядущее снова встает
Словно утром залитые розовым солнцем вершины.
Иногда, забывая, еще и теперь запоет
Уязвленное сердце и верит на миг, на единый.
 

1944 г. «Вернуться в Россию – стихами…»

ИЛЛЮСТРАЦИИ

 
Грохочут университеты
От гула русских каблуков,
О веснах чешских городов
Поют российские поэты.
 

В. Лебедев

Альфред Людвигович Бем. 1930 годы. Фотография из архива внучки А. Л. Бема доктора медицины Л. Доскочиловой

Марк Львович Слоним

Слева направо: Татьяна Альфредовна Бем, Альфред Людвигович Бем, Ирина Альфредовна Бем, Антонина Иосифовна Бем

Альфред Людвигович Бем с супругой. 1930-е годы. Фотографии из архива внучки А. Л. Бема – доктора медицины Л. Доскочиловой

Сергей Милиевич Рафальский

Вадим Владимирович Морковин. На обороте фотографии – его автограф: «Вадим Морковин, халтурщик. Член „Скита поэтов“ в 1934 году как всегда сверху вниз (на все!)». Фотография хранится в Литературном архиве Музея национальной письменности в Праге. Публикуется впервые

Николай Вячеславович Дзевановский (Болесцис). 1920-е годы. Фотография хранится в ГА РФ. Публикуется впервые

Дмитрий Юрьевич Кобяков

Прага, 10 июня 1926 г. «Скит поэтов» около «Русского дома» на Панской улице. Слева направо: С. М. Рафальский, С. Г. Долинский, А. А. Воеводин, А. Л. Бем, Н. В. Дзевановский (Болесцис), И. И. Тидеман, В. Г. Федоров, Б. К. Семенов

«Скит поэтов». Прага, 21 мая 1926 г. Слева направо: А. Ф. Вурм, Т. И. Дзевановская, Э. К. Цегоева, Н. В. Дзевановский, М. М. Мыслинская, В. Ф. Мансветов, А. В. Эйснер, А. Л. Бем, X. П. Кроткова-Франкфурт Снимок сделан в комнате Педагогического бюро. Фотографии хранятся в Литературном архиве Музея национальной письменности в Праге. Публикуются впервые

Борис Семенов с семьей

«Скит», 5 мая 1931 г. Педагогическое бюро Слева направо: 1-й ряд – Т. Д. Ратгауз, А. Л. Бем, К. Н. Рейтлингер-Кист, М. М. Мыслинская, Э. К. Цегоева-Чегринцева; 2-й ряд: В. Т. Адамс, М. А. Ваулина, А. П. Ваулин, Таня Червинка, В. Ф. Мансветов, А. В. Амфитеатров-Кадашев. Фотография хранится в Литературном архиве Музея национальной письменности в Праге. Публикуется впервые

Прага, 1934 г. В. В. Морковин, Т. В. Голубь-Тукалевская, В. Ф. Мансветов

Отъезд А. С. Головиной. Прага. 1935 год. Стоят: М. А. Ваулина, А. С. Головин, А. С. Головина, В. Ф. Мансветов, Т. В. Тукалевская, Е. С. Гессен Сидят: кн. М. В. Долгорукая, А. Л. Бем, А. П. Ваулин. Фотографии хранятся в Литературном архиве Музея национальной письменности в Праге. Публикуются впервые

Эмилия Кирилловна Цегоева-Чегринцева. Фотография хранится в Рукописном отделе Пушкинского Дома (ИРЛИ). Публикуется впервые

Алла Сергеевна Штейгер-Головина. 1930 годы. Прага. Фотография из архива А. В. Копршивовой. Публикуется впервые

Татьяна Даниловна Ратгауз

Алексей Владимирович Эйснер. 1920 годы. Фотография из архива Д. А. Эйснера. Публикуется впервые

Мария Андреевна Толстая. 1938 год

Студенческие общежития в Праге. Общий вид «Свободарни»

Вид коридора («Свободарня»)

Церковь («Свободарня»)

Вещевой склад («Худобинец»)

Центральная кухня («Худобинец»)

Продовольственный склад («Худобинец»)

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

СЕРГЕЙ МИЛИЕВИЧ РАФАЛЬСКИЙ

(31 июля 1896, село Холонево Волынской губернии —13 ноября 1981, Париж)

Поэт, прозаик, публицист. Сын священника в г. Остроге (с 1920 г. Польша). В 1914 г. окончил гимназию в Остроге, поступил на юридический факультет Петербургского университета, в 1917 г. перевелся в Киевский университет; в годы гражданской войны учительствовал в Остроге, был членом редколлегии журнала «Богема» (1918). Сражался с красногвардейскими и бандитскими отрядами. Короткое время воевал в армии Врангеля. Был интернирован. Бежал из лагеря в Острог. Примыкал к «Союзу защиты Родины и Свободы» Б. В. Савинкова. В 1922–1926 гг. жил в Праге, в 1924 г. окончил Русский юридический факультет, был сотрудником Института изучения России. Член литературного объединения «Мастерская слова», основатель (вместе с Николаем Болесцисом – Дзевановским) «Скита поэтов». С 1925 г. член Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии. В сборнике «За чертой» (Прага, 1922. № 1) опубликовал статью «Класс творческой мысли» об исторической роли интеллигенции. Издал поэтический сборник «Август» (1924), подготовил к изданию сборник стихов «Планетарит» (1926). В 1927–1929 гг. жил у отца в Остроге. В 1929 г. переехал в Париж. Работал декоратором в мастерской Д. Кнута. Печатался в журналах «Борьба» (под псевдонимами Рафаил и Сергей Раганов), «Посев», «Грани», «Возрождение», «Континент», в газетах «Новое Русское слово» (Нью-Йорк) и «Русская мысль» (Париж). Псевдонимы – Волынский, М. Сергеев. В 80-е гг. французский славист Ренэ Герра издал за свой счет три тома его сочинений: «Николин бор» (1984, проза), «За чертой» (1983, стихи), «Их памяти…» (1987, эссеистика). Посмертно вышли и мемуары «Что было и чего не было. Вместо воспоминаний» (London, 1984).

См. о нем: Филиппов В. Мысли нараспашку. Вашингтон, 1982. Т. 2. С. 254–256; Райс Э. М. Предисловие //За чертой. С. 7–13; Герра Р. Ю. Вместо послесловия // Там же. С. 155–160; Он же. Вместо послесловия// Их памяти. С. 257–261; Блинов В. Созидательные антиномии Сергея Рафальского//Новый журнал. 1985. Кн. 160. С. 184–201; Померанцев К. Сквозь смерть. Воспоминания. Л., 1986. С. 176–185; Рафальский С. Искушение отца Афанасия // Север. 1993. № 6. С. 94–117 (С. 94–95 – вступительная заметка Ю. В. Линника); Писатели русского зарубежья. М., 1994. Ч. 2. С. 210–213; Словарь поэтов Русского Зарубежья / Под общ. ред. В. Крейда. СПб., 1999. С. 201.

НИКОЛАЙ БОЛЕСЦИС

(1 февраля 1897, Одесса – 193? Вильно)

Литературный псевдоним Николая Вячеславовича Дзевановского – поэта, переводчика. Сын генерал-майора генерального штаба Вячеслава Андреевича Дзевановского и Марии Степановны Дзевановской. Отец происходил из польского дворянского рода. Н. Дзевановский окончил гимназию в Одессе и офицерскую артиллерийскую школу. Выехал из России в 1920 г. 10 ноября 1921 г. из Варны (Болгария) приехал в Прагу и в 1922 г. поступил на медицинский факультет Карлова университета. Поскольку его отец как генерал Русского общевоинского союза (РОВС) был из Болгарии переведен в Польшу, часто бывал в Варшаве, где посещал заседания литературного объединения «Таверна поэтов», возникшего в 1921 г. под руководством А. Л. Бема. Печатался в варшавской газете «За Свободу!». Принимал участие в студенческом движении (член Русского демократического студенческого союза в ЧСР, участник Второго студенческого съезда, открывшегося 28 октября 1922 г.). 31 августа 1924 г. вступил в брак с Татьяной Балуца. В 1925 г. вместе с женой становится слушателем Русского народного университета. В том же году был принят в Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии. Один из «отцов-основателей» «Скита поэтов», в деятельность которого вовлекает и жену. Оба они состоят при ЦК «Крестьянской России – Крестьянской трудовой партии». В 1929 г. по окончании университета переезжает к родителям в Варшаву, где продолжает научную, политическую и литературную деятельность. Его переписка с А. Л. Бемом прекратилась в 1933 г.

См. о нем: Словарь поэтов Русского Зарубежья. С. 38.

АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ФОТИНСКИЙ

(22 февраля 1903, М. Белогородка Волынской губернии —?)

Поэт и переводчик. Среднее образование получил в г. Дубно. Приехал в Чехословакию из Польши 18 февраля 1922 г. 22 декабря 1927 г. писал А. М. Горькому: «Что касается лично меня: родом я из Волынской губернии, сейчас мне 24 года; начал писать еще в гимназии, где мы издавали юмористический журнальчик. „Бомба“ – назывался. Как и полагается всякой благовоспитанной бомбе, она вскоре разорвалась, и из осколков ее вырос „Сатирёнок“, дитя малое, но на удивление ехидное. Как и всякое дитя, сильно подражало взрослому „Сатирикону“. Довели мы его до 6-го номера, а педагогов до белого каления, и, в конце концов, должны были „уйти в подполье“. Время, правда, было революционное, но о свободе печати, вернее – о свободе писания – спорить с педагогами было трудно» (Архив А. М. Горького при Институте мировой литературы. Шифр: кг-нп/а 24–18–1, л. 2). Дубно заняли поляки. В 1920 г. их выбила из города Первая Конная С. М. Буденного. Фотинский становится делопроизводителем Дубненского Ревкома по отделу внутреннего управления. «Сатирёнка» увез с собой политкомиссар, «любитель „отечественной словесности“. Дубно вскоре вновь занимают поляки. Рассказ о своей биографии в письме Горькому его пражский корреспондент завершает так: „…окончив под бдительным оком польской контрразведки (что узнал случайно, весьма романтично и только в этом году) в 21-м году гимназию, я, Алексей, Васильев сын, Фотинский, давал уроки, мечтая уехать куда-нибудь за границу, чтобы учиться“ (Там же). С помощью бывшего директора дубненской гимназии, чеха А. О. Поспишила, уволенного польскими властями за русофильство, Фотинский уезжает в Прагу и поступает на инженерно-строительное отделение пражского Политехнического института, которое заканчивает в 1929 г. „В ближайшем будущем, – писал он Горькому, – начну хлопотать об утверждении меня в гражданстве СССР (т. к. я сейчас на эмигрантском положении в Чехии) и хочу вернуться в Россию, чтоб принять активное участие в труде и жизни своей страны; если не как поэт, то как инженер-строитель, специалист по железобетону во всяком случае“ (там же, л. 3). В духе этих настроений Фотинский во второй половине 20-х гг. „гнул свою линию“ в „Ските“, членом которого стал на 12-й пятнице в 1922 г. (в „Четках“, списке „действительных“ членов „Скита поэтов“, он значится четвертым), что весной 1927 г. привело к конфликту и временному выходу из рядов объединения. (См. об этом в статье Л. Белошевской „Молодая эмигрантская литература Праги (Объединение „Скит“: творческое лицо)“ (с. 171). В том же духе написаны поэмы „Город жизни“ („Дорогу, звезды!“) и „Демонстрация“, которые он послал Горькому. Горький поддержал молодого поэта и рекомендовал „Демонстрацию“ ленинградскому журналу „Звезда“, однако поэма уже была набрана в редакции журнала „Воля России“, в котором и вышла, несмотря на протест автора, мечтавшего напечататься в Советской России. В 1948 г. Фотинский уехал из ЧСР в Белоруссию.

ЕКАТЕРИНА РЕЙТЛИНГЕР

(1901, Петербург – 1989, Ташкент)

Катерина Николаевна Рейтлингер-Кист – архитектор, художница, поэтесса. Дочь петербургского экономиста, чиновника Министерства путей сообщений, секретаря и члена совета общества „Маяк“, постоянного сотрудника энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона Н. А. Рейтлингера. В 1920 г. выехала вместе с отцом и сестрой Юлией из Севастополя на пароходе „Посадник“ (мать сестер вскоре после этого умерла). Член варшавской „Таверны поэтов“ (7 мая 1922 г. на 9-м заседании „Скита“ тогдашний председатель „Таверны поэтов“ А. А. Туринцев прочел заочно ее стихотворение „Ничего на свете не ищем мы“ как образец творчества „таверновцев“). В „Ските“ с осени 1922 г. „появляется Е. Н. Рейтлингер. Общее оживление. Каждый стремится сделать приветливую улыбку и придать своему лицу умное выражение. Удается не всем“ – записал в протоколе первого осеннего заседания „Скита поэтов“ один из его участников (LA PNP. Bém. К. 20). Вскоре выступила с докладом о творчестве И. В. Одоевцевой и была принята в члены содружества. Закончила инженерно-строительное отделение пражского Политехнического института. Вышла замуж за инженера-электротехника Александра Александровича Киста (1901–1965). Член Общества русских женщин в Чехословакии, Общества друзей русского очага. Принадлежала к числу ближайших друзей М. И. Цветаевой в Чехословакии. Ариадна Эфрон приводит такую запись из тетрадей матери: „Вот Катя Р[ейтлингер], высокая, белокурая, шалая. Всегда коленопреклоненная… Катя Р. с вечным мешком дружбы и преклонения на спине – через горы и холмы Праги – защитного цвета мешок, защитного цвета дождевой плащ – огромными шагами через горы и холмы Праги – с чужими делами и долгами и заботами в мешке – носящая свою любовь на спине, как цыганки – детей… Катя Р. так влюбленная в мои стихи…“ (Эфрон Ариадна. О Марине Цветавой. М., 1989. С. 220). В конце 70-х гг. написала воспоминания о М. Цветаевой (Рейтлингер-Кист Е. В Чехии // Воспоминания о Марине Цветаевой. М., 1992. С. 287–291).

В 1941 г. писала А. Л. Бему: „Вы затронули больное место нас всех, людей, живущих не так и не там, где хочешь, – утерю друзей. И хочется сказать о том, что таких людей, как Вы, нельзя ни забыть, ни разлюбить – хоть бы жизненные обстоятельства и совсем не позволяли „реализовать“ дружбу…“ (LA PNP. Bém. К. 4).

В 1955 г. вместе с мужем вернулась на родину.

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ТУРИНЦЕВ

(1896, Пушкино Московской губернии – 25 декабря 1984, Париж)

Поэт, критик, публицист. Сын лесничего. В 1919 г. покинул Россию. Через Харбин и Каир попал в Польшу. Здесь стал участником и председателем литературного кружка „Таверна поэтов“ (Варшава). Член „Скита поэтов“ с 1922 г. (№ 6). В 1922–1926 гг. студент Русского юридического факультета в Праге. В 1922–1925 гг. секретарь, делопроизводитель и член правления Объединения русских эмигрантских студенческих организаций. С 1925 г. член Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии. Печатался в сборнике „Записки наблюдателя“, в журналах „Воля России“, „Студенческие годы“, „Годы“, „Версты“, „Своими путями“, в газетах „Дни“, „Последние новости“, „За Свободу!“ и др. В 1928 г. уехал в Париж. Посещал собрания созданного М. Слонимом литературного объединения „Кочевье“. В 1931 г. закончил Богословский институт. Жил во Франции и Англии. Постригся в монахи и отошел от литературной жизни. В 1949 г., приняв священнический сан, стал настоятелем Патриаршего Трехсвятительского Подворья в Париже. В 1970–1980-х гг. несколько раз посещал Москву. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа рядом со своей женой Татьяной Викторовной Туринцевой (в девичестве – Милобендзской; 1913–1950).

См. о нем: Словарь поэтов Русского Зарубежья. С. 245; На чужих погостах. Некрополь Русского Зарубежья. М., 2003. С. 249.

ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ ЛЕБЕДЕВ

(28 сентября 1896, Воронеж – 6 июля 1969, Прага)

Поэт, прозаик, критик, переводчик. Среднее образование получил в Петербурге. Со студенческой скамьи попал на фронт. Поручик 3-го конного полка в армии барона Врангеля, после ранения ставший инвалидом. В начале 1920 г. эвакуировался из Крыма и через Константинополь, Болгарию, Югославию и Австрию 18 июня 1922 г. добрался до Праги. 7 июля того же года прибыл в Братиславу, где первоначально и поселился. В 1927–1932 гг. студент инженерно-строительного отделения пражского Политехнического института. Участник заседаний „Скита“ с 1923 г. Автор книги „Стихи о смерти Т. Г. Масарика. Антология избранных стихотворений чехословацких поэтов“ (1937). В годы гитлеровской оккупации Чехословакии был арестован и допрашивался в гестапо. В 1959 и 1960 гг. под псевдонимом Виктор Ляпин печатался в нью-йоркском „Новом журнале“; в 1961 г. под собственным именем – в мюнхенском журнале „Мосты“. Болел туберкулезом, нуждался, похоронен на Ольшанском кладбище в Праге. Оставил после себя более 30 неизданных переплетенных стихотворных сборников.

См. о нем: Струве Г.Заметки о стихах. Вячеслав Лебедев // Россия и Славянство. 24.VIII.1929; А. Э. (А. Эйснер). Вячеслав Лебедев. Звездный крен <…> // Казаки. 1929. № 1. С. 29–31; Нальянч С. (С. И. Шовгенов). Литературные заметки (<…> Вячеслав Лебедев. Звездный крен <…> // За Свободу! 5.V.1930; Струве Г. Памяти В. М. Лебедева // Русская мысль. 11.XI.1969; Писатели русского зарубежья. М., 1995. Ч. 3. С. 268–272; Бем (Голик) И. А. „Скит поэтов“ в Праге // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1994 год. СПб., 1998. С. 228–229, 234 (Далее – воспоминания И. Бем); Словарь поэтов Русского Зарубежья. С. 138; Lebedev, Vjaleslav Michajlovit. Koncerty bez publika: Lyrica / Pfelozila Hana Vrbová. Praha, 1995; Mathauser Z. VjaCeslav Lebedív. Labutín ruské poezie prafcké // Labyrint. 1996. № 4. S. 48.

ХРИСТИНА ПАВЛОВНА КРОТКОВА

(13 января 1904 г., Самара – 6 октября 1965, Москва)

Поэтесса, прозаик. Родители – педагоги. Отец находился под надзором полиции из-за просветительской деятельности в рабочих кружках. Семья часто переезжала с места на место. Только в 1907 г. П. В. Кротков получил разрешение проживать в Москве, где его дочь училась в ряде экспериментальных школ. Во время гражданской войны переезды и мытарства семьи возобновляются. Гимназию X. Кроткова оканчивает в Екатеринославе и в 1921 г. поступает на химическое отделение местного университета. Весной 1922 г. родители Христины решают перебраться в Прагу, где оказался их сын Глеб, воевавший в Белой армии. Нелегально перейдя польскую границу, они вместе с дочерью добираются до Праги. В. П. Кротков становится преподавателем естествознания в русской реальной гимназии, а его жена воспитательницей в гимназическом пансионе. X. Кроткова поступает в пражский Политехнический институт, через год переходит в Карлов университет, изучает химию и физику. 21 ноября 1922 г. она впервые присутствует на заседании „Скита поэтов“. В 1924 г. выходит замуж за Иосифа (Осипа) Самойловича Франкфурта (1905–1986). В 1926 г. родила сына. Печаталась под псевдонимом К. Ирманцева, под девичьей фамилией и под фамилией мужа. В 1929 г. вместе с мужем уехала во Францию. Совершала поездки в Торонто к родителям и брату Глебу; занималась в Торонтской консерватории. В 1939 г. перебралась в Нью-Йорк, где сотрудничала с журналами „Новоселье“ и „Новым журналом“. С 1945 г. работала переводчицей в Организации Объединенных Наций. В 1964 и и 1965 гг. приезжает в Россию, в последнюю поездку здесь ее и застает смерть. Автор поэтического сборника „Белым по черному“ (Париж; Нью-Йорк, [1951]). Стихи ее печатались в антологиях „Эстафета“ (1948) и „На Западе“ (1953).

См. о ней: Иваск Ю. О послевоенной эмигрантской поэзии // Новый журнал. 1950. Кн. 23. С. 202; Он же. X. Кроткова. Белым по черному // Новый журнал. 1952. Кн. 31. С. 335; Негаев В. Судьба и жизнь Христины Кротковой // Rossica. 1997. № 1. С. 83–95; Он же. Из Пражского дневника Христины Кротковой //Там же. 1997. № 2. С. 85–103; 1998–1999. № 1. С. 77–87; Письма М. И. Цветаевой к X. П. Кротковой. Публикация В. П. Нечаева // Минувшее. Исторический альманах. 21. М.; СПб., 1997. С. 376–390; Словарь поэтов Русского Зарубежья. С. 131. См. также воспоминания И. Бем (с. 233).

МИХАИЛ НАУМОВИЧ СКАЧКОВ

(1 ноября 1896, хутор Грачи Кепинской станицы Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского – 3 декабря 1937). Поэт, критик, переводчик. В 1917 г. окончил Владивостокскую мужскую гимназию и прослушал первый семестр на историко-филологическом факультете Владивостокского университета. Прибыл в Прагу кружным путем через Европу 19 октября 1922 г. 21 ноября того же года зачислен в студенты Русского юридического факультета в Праге (в 1925 г. отчислен с 3-го курса за неуспеваемость). В „Ските поэтов“ с 1922 г. Вскоре, однако, сблизился с чешским прокоммунистическим художественным объединением „Деветсил“, под эгидой которого издал в Праге на русском языке стихотворный сборник „Музыка моторов“ (1926). Этот сборник наглядно отражает переход от лиризма и увлечения восточной экзотикой к футуристической поэтике и агитационному пафосу. В сборнике анонсировалось также издание повести „Отарщик“, сборника рассказов, романа „Революция у океана“. В 1925 г. становится сотрудником советского торгпредства в Праге.

21 марта 1926 г. уезжает в СССР. Работает в Иностранном отделе Главлита, является членом Художественного совета Камерного театра. Публикует статьи о современной чешской культуре в журналах „На литературном посту“, „Вестник иностранной литературы“, „Революция и культура“, „Литература мировой революции“, „Советский театр“, в „Литературной газете“. Поддерживает связи с „Деветсилом“ и словацким прокоммунистическим литературным объединением „Дав“, переводит сборник рассказов Я. Гашека „Уши святого Мартина“ (1927), романы М. Маеровой („Прекраснейший из миров“, 1929) и И. Ольбрахта („Анна-пролетарка“, 1930). Ему принадлежит также один из первых русских переводов „Похождений бравого солдата Швейка“ не с немецкого перевода, а с чешского языка. Осенью 1933 г. был арестован по делу эсеров (в начале своего пребывания в Праге он был близок этой среде). На основе его показаний было сфабриковано так называемое дело славистов, по которому проходило несколько десятков человек, в том числе такие крупные ученые, как приговоренный к расстрелу профессор А. Н. Дурново, осужденный на пять лет А. М. Селищев, высланный из Москвы академик В. В. Виноградов. Сам М. Н. Скачков был освобожден, но 9 октября 1937 г. вновь арестован и расстрелян.

См. о нем: Горяинов А. Н. Славяноведы – жертвы репрессий 1920–1940-х годов. Некоторые неизвестные страницы из истории советской науки // Советское славяноведение. 1990. № 2. С. 78–82; Ашнин Ф. Д., Алпатов В. М. Дело славистов. 30-е годы. М., 1994.

ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ КОБЯКОВ

(8 июля 1898, Москва – 1978, Барнаул)

Поэт, сатирик, автор книг о русском языке. Его мать – С. А. Кобякова. Среднее образование получил в Тифлисе, незаконченное высшее в Тифлисе и Люблине. Еще в России выпустил первый сборник стихов и занимался журналистикой. В Тифлисе в 1918 г. сотрудничал с журналом „Арс“. Эвакуировался из Крыма в 1920 г. в чине подпоручика Феодосийского офицерского полка. В Белграде издавал и редактировал литературно-художественный журнал „Медуза“, закрытый югославским правительством за опубликование сербского перевода „Двенадцати“ Блока, и выпустил в 1921 г. стихотворный сборник „Осколки“. Приехал в Прагу 8 августа 1923 г. с имматрикуляционным свидетельством студента Люблинского университета. В 1923–1924 гг. учился на Русском юридическом факультете в Праге (числился его студентом до 1928 г.). В 1925 г. уехал в Париж. 6 ноября 1926 г. писал А. Л. Бему из Франции: „Плохо мне сейчас. Работаю поздно – иной раз до 11–12 ч[асов]. Не могу ни читать, ни думать – а уж о писании нечего и говорить. Сколько ни работай – денег не хватает!“ (LA PNP. Bém. К. 4). Руководил издательством „Птицелов“, в котором выпустил свои поэтические сборники „Керамика“ (1925 г., книга вышла с указанием на членство автора в „Ските поэтов“ и содержала стихи, написанные в Праге), „Вешняк“ (1926), „Горечь“ (1927), „Чаша“ (1936). В том же издательстве в 1926 г. был соредактором сатирического журнала „Ухват“. Пять стихотворений из книги „Бесцельная любовь“ были опубликованы в первом коллективном „Сборнике стихов“(1929), издававшемся в Париже Союзом молодых поэтов и писателей. По одному стихотворению опубликовал и во 2-м (1929) и 3-м (1930) сборниках. В 30-е гг. анонсировался его роман „Представление продолжается“. Был участником собраний литературного объединения „Кочевье“. В феврале 1945 г. начал издавать в Париже сатирическую газету „Честный слон“. Печатался в газете „Советский патриот“. В 1956 г. переехал в ГДР. В 1957 г. вернулся на родину. Жил на Алтае. В алмаатинском журнале „Простор“ опубликовал воспоминания о парижских встречах с Буниным, Маяковским и Куприным (1962. № 1). В Алтайском книжном издательстве (Барнаул) выпустил книги „Бессмертный дар. Повесть о словах“ (1965, два переиздания), „Приключения слов“ (1975), „Слова и люди“ (1976, 1977).