Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Немного о заточке

Оставляя за собой еле заметный искристый след точильный камень с громким скрежещущим звуком проехался по режущей кромке топора и вернулся к началу.

– Мне это не нравится. – Критически оглядев дело своих рук Сив вновь утвердила оружие на коленях и примерилась к нему точильным камнем. Телегу нещадно трясло. Было не по весеннему жарко.

– Знаешь, говорят на твердой земле править железки намного удобнее. – С довольным видом оскалился вольготно устроившийся на мешках Ллейдр. – Не хочешь дождаться привала?

– Нет. – С угрюмым видом протянула великанша и снова скребанув по лезвию принялась критически разглядывать результат.

– Тебе не душно? – Бросив короткий взгляд на сосредоточенно примеривающуюся к своему оружию великаншу, магут принялся внимательно изучать колышущийся над головой навес фургона. – Может откинуть тент?

– Нет. Мне нравится так. Так скотин не видно.

На некоторое время в повозке воцарилось, тяжелое, прерываемое лишь громыханием деревянных колес, скрипом досок, да скрежетом оселка по железу, молчание.

– Будешь так стараться, сотрешь свою игрушку до основания. Ты ведь в курсе, что острее эта штука не станет?

– Он не острый, видишь? – Покрутив в руке топор великанша раздраженно тряхнула головой и зажав между пальцами косу скребанула но ней лезвием. – Х-м-м… – С недовольным видом проводив взглядом упавшую на дно фургона прядь волос, северянка поджала губы и снова завозила точилом по лезвию.

– Как скажешь. – Хмыкнул мужчина, и перевернувшись на бок принялся сверлить свою собеседницу немигающим взглядом темных будто две плошки дегтя глаз. – Ну и чего ты на меня дуешься, а? С каких пор мы поссорились?

– Может, с тех пор как я увидела барона? Или узнала, что ты снова украл у меня монеты, чтобы оплатить свои долги? – Развернулась к развалившемуся на мешках с провиантом Ллейдеру дикарка. – А может с тех пор как решил сыграть в кости с теми гармандцами. На меня.

– Я бы не проиграл. У того олуха тройка выпала. – Небрежно отмахнулся арбалетчик. – А ставки нужно было поднимать.

– Ты считаешь что я глупая. – Буркнула дикарка и раздраженно пристукнув древком секиры по дну телеги устало ссутулила плечи. – У тебя могла выпасть двойка. И тогда была бы большая драка и кровь. И нас опять бы посадили в яму. Меня бы посадили. И побили бы. И попробовали бы обидеть.

– Могла и двойка. – Неожиданно легко согласился Ллейдр. – А хочешь, мы тебе, меч купим? Произнес он через минуту. Большой. В две руки, настоящего сулджукского булата. И ножны с серебряными накладками. Или топор. Который ты на ярмарке видела. Тот с гравировкой, с бронзовой оковкой, и с конями серебряными на лезвии. И шелковую рубаху. Ты ведь хотела? Будешь как настоящий богатый хольд[1].

– Нет… – После долгого раздумья мрачно буркнула северянка. – Такие игрушки только для красоты. Слишком быстро ломаются. А рубаха все равно испортится…

Ллейдер презрительно фыркнул.

– У такой как ты все быстро ломается и портится. – Проворчал он благодушно.

– А какая я? – Подозрительно прищурилась дикарка.

– Слишком злая. – Усмехнулся вновь сосредоточившийся на бегущих в такт покачивания фургона, по натянутой на деревянный каркас грубой, кое-где украшенной кривоватыми заплатками, ткани, волнах арбалетчик. Свой топор ты тоже, кстати часто ломаешь.

– Ну и что. – Неторопливо перекинув косу за спину, горянка убрала точило в поясную сумку и покачала лезвием секиры в опасной близости от носа чуть отстранившегося арбалетчика, немного подумала, испустила тяжелый вздох, после чего положив оружие на колени ласково огладила отполированное топорище. – Это ясень. Он так просто не сломается. А если и случится такое, сделаю новое древко, главное железку не потерять.

В фургоне вновь воцарилось долгое молчание.

– Слушай… Зачем ты курицу украла? Мне тот трактирщик весь мозг проел. – Наконец решился нарушить тишину Ллейдер.

– Я не крала. – Недовольно проворчала Сив и нервно проведя точильным камнем по железу отрицательно покачала головой. – Я ее купила. У мальчишки подавальщика. Дала за нее нитку бус.

– Это те, которые ты из волчьих клыков сделала? Немного заинтересованно проронил арбалетчик.

– Ага. – С довольным видом подтвердила воительница. – Не ты один торговаться умеешь.

– Дура. – Вздохнул Ллейдер. – За каждую пару клыков в городском магистрате дают пять скойцев. Твое ожерелье медяков на сорок тянуло. А курица стоит пять. К тому же она была не этого мальчишки, а хозяйская…

– А-а-а… Ну ладно. – На лице великанши не дрогнул ни один мускул. – Если встречу его еще раз сломаю ему руку.

– Ну а статую-то зачем испоганила?

– Удачи попросила. – Пожала плечами северянка. – Увидела идола большой девы и решила, что надо сделать жертву. Красивая богиня. Добавила она после небольшого раздумья и мечтательно улыбнулась. И добрая, по улыбке видно. Такая, точно удачи не пожалеет.

– Это не Великая мать. – Страдальчески закатил глаза Ллейдер. – Просто деревянная баба. Украшение.

– Украшение? – Брови великанши сошлись к переносице. – Такое… большое?

– О Создатель… – Страдальчески простонал магут. – Да. Просто украшение, Сив.

Великанша надолго замолчала.

– А… зачем? – Несмело поинтересовалась она наконец.

– Просто так. Чтобы глаз радовался. – Раздраженно закатил глаза Ллейдер и тяжело вздохнул. – Хозяин таверны моряк. Бывший. У него был корабль. Как ваши вырезают на своих ладьях головы драконов, имперцы ставят на свои корабли статуи водяных баб. А когда он отошел от дел, то взял с него носовую фигуру и поставил себе во двор как напоминание о былых деньках… Представляешь, что он почувствовал, когда ночью вышел во двор отлить и увидел свою любимую Марту всю обмазанную кровью и перьями? Слушай Сив, мы с тобой вместе уже больше года, но ты до сих пор ведешь себя так, будто только вчера вылезла из пещеры.

– Я не жила в пещере. – Дикарка с обиженным видом прикусила губу.

– Да без разницы. – Чуть заметно поморщился стрелок. – Просто… Если не уверенна или не знаешь лучше спроси.

– Когда я спрашиваю, люди часто смеются, ничего не объясняют и называют меня глупой.

– Твоя курица обошлась мне в пол щита серебром. – Недовольно процедил магут. – А от смеха в кошельке не убудет.

– Это мой кошелек. – Прищурилась дикарка. – И мое серебро.

– Да не краду я твои деньги. – Вновь возвел очи горе магут. – Сив, я тебе уже сотню раз объяснил. Я просто присматриваю за нашими деньгами. И если я что-то беру из твоей доли, то обязательно потом возвращаю.

– А те, что тебе передал большой жрец в Ислеве? – Насмешливо вскинула бровь великанша.

Я положил их в банк. Отдал в рост, понимаешь? И сделал это ради твоего же блага. Чтобы ты их не пропила, не проиграла и не потратила на всякие безделушки, нищих, бездомных детишек, пиво, бордели, и еду для драных котов. Это наша гарантия. Запас на черный день. И если я оттуда что-то беру, то тоже потом всегда возвращаю.

– Я устала от твоей лжи Ллейдер. – На мгновенье прикрыв глаза Сив устало помассировала переносицу и перехватив секиру прищелкнула ногтем по ответившему глухим звоном закаленного металла лезвию. – Я всегда знала, что ты обманщик. Что ты вор, насильник, трус, пьяница, игрок и лжец. Ты всегда был плохим человеком. Даже удивляюсь, как боги… то есть Создатель дал тебе столько удачи и как я могла тебе доверится…

– Ты много что могла. – Гадко ухмыльнулся арбалетчик. – Напомнить как мы с тобой познакомились? Из какой дыры я тебя тогда вытащил? Чем ты там занималась?

– Это была честная работа. – Скривилась великанша.

– Честная работа? – Ты выносила дерьмо за лошадьми. А еще хозяин заставлял тебя… Осекшись на полуслове стрелок криво усмехнулся. – То-то ты их до сих пор боишься. Лошадей.

– я не боюсь. Просто не люблю. – Отвела взгляд в сторону дикарка. – Они глупые. И страшные. А зачем ты согласился на службу этому барону? – Неожиданно сменила тему Сив. – Сначала ты был против. Да и странно это, после того как мы отказались…

– Был. Но, во-первых, – потянувшись так, что по фургону разнесся громкий треск суставов Ллейдер довольно прищурился и продемонстрировал напарнице оттопыренный указательный палец, – нам нужны деньги. Во-вторых, к указательному пальцу добавился средний, этот старик, с которым ты пол ночи то пила, то дралась, а потом вы вдвоем чуть на второй этаж не отправилась заплатил половину вперед. В-третьих, разогнув безымянный, стрелок приглушенно хохотнул, мне очень понравился цвет его серебра. Тряхнув перед носом дикарки получившейся композицией мужчина тяжело вздохнул и вновь расслабленно отвалился на мешки. – К тому же я не решил. Возможно мы еще согласимся…

– Не согласимся. – Брови великанши сдвинулись к переносице, и без того широкий рот растянулся в стороны, отчего ее лицо приняло донельзя недовольное и капризное выражение. – Гаррис хороший хедвиг. Настоящий. И пусть этот барон мне не понравился… Мы не убийцы.

– Видел я, как он тебе не понравился. – Широко зевнув арбалетчик поерзал на мешках устраиваясь поудобней. – Ты в нем глазами чуть дырку не провертела.

– П-ф-ф… – Раздраженно фыркнула дикарка и отвернувшись принялась внимательно изучать доски бортов фургона. – Скажешь тоже.

– А как тебе маг? – Насмешливо вскинул бровь магут. – Не слишком южанский?

Великанша задумалась.

– Кажется хорошим. Возможно даже такой и есть. Только у него плохие глаза. Птичьи. – Заключила она наконец. – Люди с такими глазами всегда носят нож в рукаве. Лучше с ним не ссорится.

– С чего ты взяла? – Искренне удивился стрелок.

– Духи сказали. – Буркнула дикарка и подхватив секиру принялась внимательно разглядывать отблески на металле.

Ллейдер замолчал переваривая услышанное.

– Ты просто злишься. А когда ты злишься, тебе никто не нравится. – Буркнул он спустя пару минут – Кантонцы, сулджуки, иатайцы, ромейцы, франкийцы. Эти слишком черные, эти носатые, у этих глаза неправильные, эти слишком кудрявые, эти мелкие. И каждого ты подозреваешь в каком нибудь злодеянии … Тебе, даже я не нравлюсь…

Окинув арбалетчика оценивающим взглядом великанша снова склонилась над оружием.

– Ты лгун, предатель и насильник. – Проворчала она достаточно громко, чтобы задремавший было на козлах возница встрепенулся и удивленно оглянувшись снова сгорбился на скамье. – С чего это я должна тебя любить?

– Вот и я о том. – С довольным видом усмехнулся стрелок. – Успокойся Сив. Сказано ведь – ловим смешанных, потом до конца месяца сидим в замке и все.

– Смешанные? – Лицо великанши буквально источало сомнение. Мы ведь не в болотах или лесах. Чего им быть здесь, в паре недель пути от южан, в землях где полно поселков и ездят на скотинах южане с оружием. К тому же чтобы напасть на город в двадцать дворов нужна большая стая. А такому выводку нужно много еды. Нужно гнездо. Нет. Так не бывает. Это неправильно.

На лице стрелка мелькнуло непонятное выражение.

– Не город. Деревню. Но как я понимаю, ты все уже разузнала, да?

– Люди любят говорить. – Неопределенно хмыкнула великанша. – Особенно кухарки. А глупая, только вылезшая из пещеры и спустившаяся с гор дикарка умеет слушать.

– Хм. – Магут озадаченно почесал в затылке. – Я тоже навел кое-какие справки. – В голосе стрелка послышались насмешливые нотки. Прищурив правый глаз, арбалетчик принялся с нескрываемым интересом изучать едва прикрытые шерстяной тканью пледа бедра дикарки. – Расспросил дружинников и поговорил с этим здоровяком – Гаррисом. Если им верить, выживший мальчишка прятался под полом. И утверждает, что все видел в щель между досками. И что это были синекожие чудовища с шерстью, перьями, рогами и копытами. С большими когтями и зубами как медвежий капкан. Только вот знаешь, есть в этом одна проблема… – Устремив полный скепсиса взгляд центр мерно покачивающегося на деревянных распорках матерчатого купола стрелок, чуть распустив завязки рубахи принялся остервенело скрести шею короткими обломанными ногтями. Ты слышала кухарок, я солдат. А они слышали перепуганного мальчишку, которому и шести зим не стукнуло.

– Говоришь как большой мудрец. – Недовольно цокнув языком Сив пригладила растрепавшиеся на макушке волосы. – Мне тоже кажется, нас отправили ловить рыбу в пустом озере. Может это банда лесных из Гримвальда?

– А вот сейчас уже я слышу что-то положительно похожее на голос разума. Ты часом не заболела, Сив? – Хитро прищурившись арбалетчик одернул ворот наполовину распахнутой рубахи и почесав тощую, впалую грудь, облизнул губы. – Обычно как речь идет о смешанных ты ведешь себя как цепной пес. Тебя так и тянет сорваться с поводка и начинать грызть всех подряд. Пацан наверняка слишком испугался, чтобы понимать, что происходит на самом деле. Мальчишки часто врут. И еще чаще искренне ошибаются. Увидел налетчиков-пиктов, и принял их за чудовищ.

Великанша надолго задумалась.

– Духи молчат. – Тяжело вздохнула она наконец. – А я не хочу драться. Устала драться.

– Что-то ты размякла. – Ллейдер широко зевнул. – Как по мне пора бы тебе уже собраться. Не знаю… как закончим дело, куплю тебе место в банях. На неделю. Тебе я помню там один мальчик очень понравился.

– Он меня боится. – Тяжело вздохнув великанша поджала губы. – Н бани это все равно хорошо. Люблю горячую воду. И чтоб спину мочалкой терли. И чтоб волосы с мылом а не с золой…

– Конечно боится. – Фыркнул стрелок. – Ты ведь тогда его чуть не раздавила…. Ладно договорились. Баня. А если захочешь развлечься… Дам тебе пару динариев. За два динария любой согласится тебе… спинку потереть.

Дикарка угрюмо кивнула и надолго задумалась.

– Все равно драться не хочу. – Заключила она спустя пару минут.

– Скорее всего и не придется. – Криво усмехнулся Ллейдер. – Сама знаешь. Пограничные деревеньки часто прикармливают бандитов. Для защиты и все такое. Барончик получил эти земли недавно. Скорее всего ввел налог и банде это не понравилось… А может просто залетная группа беглых каторжников. Или вообще пикты… Кто знает? Покрутимся по холмам с недельку, а потом вернемся в замок.

– Пикты редко нападают на… деревни. – Возразила дикарка и принялась нервно обкусывать ногти.

– Редко. – Согласился магут. – Но все же случается. Спорим, мы вернемся в замок ни с чем?

– Свинячьи потроха… Значит это надолго. – Вздохнула северянка и сунув в рот большой палец принялась ковырять в зубах криво обкусанным ногтем. – Этот барон мне показался очень упрямым. Опять будем ноги ломать, лезть в каждую подозрительную нору, собирать с себя жуков-сосунов и выслеживать очередной отряд изгоев… Они ведь дурни совсем. Идут выслеживать сами не знают кого, а даже собак не взяли..

– А я думал ты обрадуешься. – Губы стрелка растянулись в пахабной ухылке.

– Почему? Удивилась великанша.

– Ну… – Глаза арбалетчика чуть прищурились. – Например, у тебя будет время познакомится с барончиком поближе. Ну или в крайнем случае попускаешь на него слюни спрятавшись за кустом.

– Да пошел ты… – Явно смутившаяся великанша нервно огладила древко секиры и тяжело вздохнула. – Я же сказала, он мне не нравится. Гребаный южанский ярл, мелкий, жидкий, и воняет непонятно. Ты видел его руки? Спорить готова он ни топора ни щита никогда и в руках не держал, а ведет себя как будто он король всего Подзимья.

– Мне кажется, тебе просто не хватает мужского общества, Сив. И зачем ты себя так мучаешь? – Перевернувшись на бок, арбалетчик протянув руку положил ее дикарке на колено. – Помнишь в Медовне? Мне кажется, тебе нравилось…

– Убери, пока я в тебе руки ноги не подкоротила! – Моментально перехватив топор, северянка приставила лезвие к горлу отшатнувшегося стрелка. – Я тогда слишком много выпила. А ты… ты… – Голос великанши задрожал. – А еще у тебя болезнь! Я не знаю от какой шлюхи ты ее подхватил, но не хочу месяц жрать один чеснок и совать себе березовое лыко в… – Осекшись на полуслове северянка сплюнула на доски днища фургона и тут же растерла плевок ногой. – Лучше отвали Ллейдер. И никогда больше меня не трогай.

– Ну да, конечно. В Медовне ты слишком много выпила и я коварно воспользовался твоей слабостью. А еще то же самое произошло в Расстравье, Жабьих луках, Ключнице, в десяток раз Ислевских банях ну и паре дюжин трактиров по ту и эту сторону Вала… – поморщился так, будто разжевал что-то горькое магут и отодвинувшись от воительницы насколько это было возможно в заваленном бочками ящиками и мешками пространстве фургона уставился на нее злым, обиженным взглядом. – Определись уже кто мы друг другу, Сив. То ты лезешь ко мне и просишь спать с тобой чуть ли не на коленях, то шипишь как взбесившаяся кошка.

– Ты прав, Ллейдер… – Тяжело вздохнув дикарка бессильно опустила топор. – Ты задаешь правильные вопросы. И мой ответ… Я не знаю. Раньше я думала мы друзья. Двое из тех, что поклялись прикрывать друг другу спину. Потом я думала, что нашла того с кем хочу провести остаток жизни. А сейчас все больше и больше понимаю, что ты просто мной пользуешься. С первой нашей встречи пользовался. Что я зря не слушала духов, когда он говорили мне, что ты меня обманываешь. И теперь… Теперь я не знаю кто мы. Зря я с тобой спала. Не надо было. Нельзя доверять южанам. Но я посчитала тебя своим хирдманом. Тем, с кем можно ломать хлеб и не боясь ножа в спину поворачиваться спиной. Ты прав. Я размякла.

– Ты хочешь сказать это последнее наше общее дело? – Пожевав губами задумчиво почесал подбородок стрелок.

– Не знаю. – Хмуро буркнула великанша и уставилась себе под ноги. – Я еще не решила.

Они снова надолго замолчали.

– Ну хорошо, допустим. – Не выдержал первым арбалетчик. – Я сам магов терпеть не могу, но барон то, тебе чем не угодил? Молодой, еще не заматеревший. И характер мягкий. Да, строит из себя большого владыку, но как видишь, в мы сейчас телеге едем, а не пешком за обозом шагаем. Накормить велел опять же.

– Накормить нас велел Гаррис. – С явным облегчением пожала могучими плечами явно обрадовавшаяся смене темы дикарка. – И место в повозке тоже дал он. Это ведь ты ему сказал, что если я много хожу, у меня начинают болеть ноги? Гармандцы, вон, за обозам топают.

– Ну и что? – Стрелок вопросительно вскинул бровь. – Тебе жаль этих пожирателей свиных сосисок? Или хочешь, чтобы они провоняли своей капустой весь фургон? А может я соврал насчет твоих ног? Или не ты мне всю плешь проела, что у тебя мозоли приключились? Или это я каждый вечер хромаю на обе ноги, а потом оттираю кровь от своих портянок?

– Это от того, что мы постоянно куда-то бегаем. Мозоли зажить не успевают. – Буркнула дикарка. – А барон… Он мне честно не нравится… Странный он… Гладкий, как девочка. Руки как у невесты. Пахнет непонятно. Зато доспехи дорогие как у богатого морского конунга. Да у него один шлем больше чем все наше добро вместе взятое стоит. А длинный дом у него видел? Ну ты видел? Каменный! Как в Ислеве святилища!

– Не святилища, а храмы. Или церкви. – Лениво оттянув край тента, стрелок скосил глаза в сторону возглавляющей, следующей за фургоном отряд из трех десятков конных воинов, трясущейся на невнятно мышасто-серого цвета дестирэ, сверкающей сталью и бронзовыми накладками фигуры. – И это не длинный дом, а замок. Крепость. Он из благородной семьи, Сив. Он вырос на юге, в замке. Таком же, как тот, что строит здесь или намного больше. Он может не быть воином, но таких как он с детства учат воинами управлять. Он умеет думать и приказывать, понимаешь?

– Скажешь тоже… Думать и приказывать. – Недовольно фыркнув великанша отложила наконец секиру в сторону и откинувшись на борт телеги на мгновение прикрыла глаза. – Это каждый умеет. Не пойму я вас, южан. Ну и что, что он родился в семье ярлов? У нас такой бы вождем не стал. Он слишком трусливый. Его хедвиг едет в первом дозоре, а он в середине обоза. Вожди так не делают. И в седле скотины он держится как мешок с репой. А его руки? Мягкие и гладкие как у младенца. Готова свою задницу заложить, что он железом по-настоящему никогда и не пользовался.

– Про руки ты уже говорила. И к тому же зачем мне твоя задница? Чтобы ты потом мне голову разбила? – Скептически хмыкнул арбалетчик. – К тому же откуда нам знать? Может он ранен? Или болен? – Высказал предположение он и бросив короткий взгляд в сторону скорчившегося на скамеечке вновь погрузившегося в то состояние между сном и явью, что присуще большинству управляющих экипажами, возницу, понизил голос. – Рожица у нашего нового хозяина довольно бледная. И губы он постоянно кусал. Точно болен. К тому же видишь, как маг вокруг крутится?

– Этот колдун… – Чуть повернув голову в сторону едущего позади конного отряда в «женском» седле, то и дело поправляющего сползающий с головы глубокий капюшон щеголеватого, обильно расшитого серебром, плаща, юноши, Сив презрительно хмыкнула и вернулась к созерцанию колышущегося над головой тента. – Сильный. Неожиданно заключила она. Как гляну, так у меня аж в макушке свербит.

– Это вши. – Глубокомысленно протянул Ллейдер. – Ты уже больше месяца не мылась. С тобой рядом дышать нечем.

– Это не я воняю, это жир протух немного… – Великанша надула губы. – Пять недель в холмах, а как в город попали, так у тебя даже на бочку горячей воды денег не нашлось…

– Надо было выбирать, либо выпивка либо бочка. – С улыбкой прищурился арбалетчик.

– А также, кости и трактирные шлюхи… – Издав губами не слишком приличный звук Сив тяжело вздохнула.

– Ага… Не с тобой же мне кувыркаться. – Девки в трактире хотя бы не вшивые.

Дикарка фыркнула.

– И у меня нет вшей.

– Есть. Они у всех есть. – Снова зевнул магут. – Кроме благородных и богатеньких. Мне один ксендз сказал, что это мол Создателевы жемчужины. Жизнь к жизни и все такое.

– Брехня. – Заключила после минутного обдумывания северянка.

– Я тогда ему тоже так сказал. – Усмехнулся Ллейдер.

– Зачем ты показал ему всю судебную книгу[2]? – Отдернув край набедренной повязки великанша отбросила волосы за спину и принялась теребить звенья обвивающей талию железной цепи. – Мог бы просто показать печати.

– А-а-а. – В темных будто застывшая смола глазах арбалетчика мелькнуло понимание. – Вот чего ты так бесишься. Ну показал и показал. Все равно ведь рано или поздно спросят. Все просят. К тому же когда читают твою грамоту… обычно это сбивает нанимателя с толку…

– В Байю не просили. – Упрямо выпятила подбородок дикарка. – Когда, мы на волколака охотились.

– Ты про то село где полоумный что жил в лесу и каждое полнолуние девок в лес утаскивал? – Уточнил стрелок.

– Угу. – Неопределенно кивнула Сив и поерзав прислонилась затылком к высокому бортику телеги.

Ллейдер хмыкнул.

– В Байю ты молчала, рычала, скалилась, кивала в нужных местах, и иногда размахивала топором. Ни к кому не лезла. Но как только ты раскрываешь рот, тут же появляются те, кто хочет узнать, кто ты такая, понимаешь?

– В моих краях если идешь на службу к ярлу принято знакомится. – Пожала плечами великанша. Сказать шутку. Дать подарок. Можно даже безделушку вроде нитки бус или заколки. – Воительница похлопала ладонью по поясной сумке. Вы пожимаете друг другу руки. Потом ярл тоже шутит и дарит подарок тебе. Это старый обычай.

– А когда ты была с гармандцами, в мобилизационном резерве, то тоже приставала к благородным?

Сив задумалась.

– Нет. – Сказала она наконец. – Все большие вожди были далеко. В этом, как его, стабе…

– Штабе, поправил северянку арбалетчик.

– Ага. Кивнула великанша. Точно. Штабе. Просто забыла слово. Я разговаривала с рыцарями и они так носом не крутили. Ну знаешь ведь, кто это такие да? Это такие богатые бонды[3] которые…

– Я знаю кто такие рыцари. – Перебил дикарку стрелок. – Ты говорила с ними потому, что во-первых, половина из них не более чем младшие сыновья своих благородных папаш и не имеют ничего кроме оружия, брони да коня и по сути обычные бродяги хоть и с благородной кровью. А во-вторых, была война. Решись ты приехать к имперскому рыцарю в замок в мирное время, тебя бы и к воротам не подпустили, а за неподобающие разговоры вполне могли бы отвесить плетей. В империи не принято обращаться к благородным напрямую. Вернее, это позволено не всем. Ты можешь говорить с Гаррисом или с другими воинами, но ты не должна лезть к барончику, пока он тебя не спросит. Увидишь – поклонись и иди своей дорогой. Если он тебя не остановит, конечно. Поняла? Но лучше всего, если с ним буду говорить я.

– Мне кажется это неправильно. – Медленно проронила Сив. – Я свободный человек ставший ему хускарлом[4]. Он платит мне серебро, а я лью за него кровь. Почему я должна вести себя как трель[5]?

– Потому что это не твои дикарские пустоши. – Неопределенно пожал плечами Ллейдер. – В империи правит закон.

– У нас тоже есть законы. – Обиженно оттопырила губу горянка. – И наш закон говорит, что все свободные люди равны. Мы идем за ярлами и конунгами, потому как у них большая мера удачи и много золота. Они дают нам долю в добычи. Но никто не будет просто так гнуть спину перед богатым бондом. И даже трель при доле везения может выкупиться из неволи.

– Это потому, что половина ваших людей живут в пещерах и поклоняются деревянным истуканам. Чуть заметно поморщился Стрелок.

– Когда я пыталась говорить со старыми богами, они молчали. – Прикусив губу Сив не мигая уставилась на стрелка. – всегда молчали. А когда я молюсь Белой матери или большому богу… со мной говорят духи… А твои боги? Они с тобой говорят, Ллейдер?

– Духи… – Обреченно покачав головой задумавшийся на минуту магут. – В империи когда с тобой разговаривают духи это считается безумием или одержимостью… В Байю, когда ты принесла в церковь голову того безумца и положила на алтарь… помнишь, что сказал ксендз?

– Ипполит? Сначала орал и топал ногами, а потом сказал, что для того, чтобы поймать зверя, иногда нужен другой зверь. – Буркнула дикарка и недовольно повела плечами. – А потом дал мне вино из золотой чашки выпить. Сладкое как мед.

Ллейдер страдальчески закатил глаза.

– Это было святое вино. Терпеливо пояснил он. И дал его тебе святоша, чтобы проверить не вселился ли в тебя демон. И кстати, достаточно было сделать только один глоток. Маленький. А не пить все до дна.

– Да? – Удивилась великанша. – Всего один глоток? Не слишком щедро как по мне. Он из-за этого так разозлися? Стой… Ты не ответил.

– Когда ты ушла в лес… – Стрелок вздохнул и в очередной раз криво усмехнувшись прищелкнул пальцами. – У нас с ним было время, чтобы поговорить по душам. Он много о тебе расспрашивал. Про то как ты живешь, чем занимаешься, чем интересуешься… О твоей идеи с жертвами, что если мы хотим быстро найти убийцу, надо посоветоваться с Белым Богом и Всеблагой Матерью, а для того зарезать для них пару овец и вылить кровь на алтарь. Спрашивал, как часто ты приносишь такие кровавые жертвы. Я пытался убедить его, что это просто твои причуды и ты так не делаешь. А он ответил, что люди не могут слышать бога. И если бог отвечает на молитвы значит это не бог, а демон. И что это была большая ошибка, отпустить из монастыря.

– А как же Большая Дева? – Прищурилась великанша. Она говорила с богом. И он ей отвечал. И она сокрушила тысячу человек его именем. А потом он забрал ее к себе. На небо. – Спроси любого белого жреца – любой эту историю знает.

– Ну и что? – Коротко хохотнув, Ллейдер удрученно покачал головой. – Сив, ну не будь глупой. Ну какая из тебя святая? Ты северянка. Церковь до сих пор сомневается является ли твое племя людьми. И не только церковь. А она имела чистую кровь, была дочерью наместника, вела благую жизнь… неужели ты думаешь, что у тебя есть хотя бы доля шанса возвысится?

Великанша насупилась и отвернувшись от магута принялась подчеркнуто внимательно изучать свои ногти.

– Йотуны[6] не говорят. Они спят под великими ледниками. – Буркнула она наконец. – И мы бы действительно его не нашли если бы если бы бог и духи мне не подсказали как его выманить…

– Да? – Магут рассмеялся. – А мне казалось, это была моя идея? Хотя…Это не важно. Я просто хочу сказать, что большинство из как ты выразилась белых жрецов, считает таких как ты язычниками и демонопоклонниками. Говорят, что вы так долго смешивали кровь с демонами и тварями разлома, что лишь похожи на людей. И ведь это имеет под собой основания, так?

На лице великанши отразилась напряженная работа мысли.

– Значит, ты хочешь сказать, все дело во мне? – Спросила она наконец. – Южане меня просто не любят? Как бы я себя ни вела?

– Ну а в ком еще? – Искренне удивился стрелок. – К тому же ты сама часто произносишь слово «южанин» как ругательство. А каждый, кто видит твою харю, и слышит твои рассуждения о Создателе, Всеблагой матери, Деве мученице и прочих младших богах вошедших в имперский пантеон, сразу начинают мучится от нездорового интереса. «А ты не поклоняешься медведю-смерти? А может ты проводишь какие-то зловещие ритуалы? Нет? Точно? Хорошо, хорошо.» ТЫ говоришь, что приняла веру в имперский пантеон. Но так ли это в глазах других? Видела, как барончик тебе в рот смотрел? Наверняка прикидывал подпилены зубы или нет. Ты ведь заешь, что рассказывают в храмах? Что ваши ведьмы едят детей. Заживо. У местных священников даже молитва специальная есть – «Избави нас от гнева северян, Создатель».

– А я думала это заклинание от пиктов помогает… – Великанша недоуменно моргнула. – Но, это ведь не мы, грабили южан. Это бьорлинги. С островов.

– А ты думаешь, кто-то из них видит большую разницу? – Пожал плечами стрелок. Ты вот отличишь фургонщика рожденного в Магу от того, кто появился на свет на землях Гарманда? А ведь это совершенно разные таборы. У нас даже язык будет отличаться. Так что не жди, что кто-то будет разбираться, Пикт ты, горянка, лесная дикарка или морская разбойница. Ты нордлинг, чудовище. Но когда приходит сознание, что чудовище не так уж и страшно…

– Они начинают думать, что с нами можно обращаться как с трелями, так? В глазах северянки мелькнуло смешанное с обидой понимание.

– Именно. – Прищурил глаза стрелок. – Вот ты приняла новую веру. Исправно и честно носишь десятину того что заработала в храм. Когда рядом церковь, стараешься прийти на службу или поговорить со священником. Сам архиепископ даровал тебе патент ловчего шестого круга доверия. Но вот скажи, тебя допустили к полному причастию?

– Нет. – Вздохнула горянка. Никого из северян. Так не положено… А они вкусные эти булки маленькие?

– Как хлеб без соли. – Ллейдер усмехнулся. – Но дело то не в этом. Дело в том, что дворовый пес может хоть в лепешку разбится, но в дом его не пустят. Почему? Потому, что он дворовый. Понимаешь?

Великанша в очередной раз надолго замолчала.

– Это… несправедливо. – Раздраженно шаркнув ногой выдавила она наконец.