Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Вперед!!! Бегом! Бегом!! Бегом!!! – Постепенно ускоряя шаг, Гаррис задавая темп приподнял щит чуть выше и прищурившись, уставился вперед, туда куда огромными скачками неслась дикарка. Сердце будто сжали в тисках. Он понимал, что не успевает. Уже построившиеся на берегу пикты уперли в землю два ряда щитов и выставив вперед копья и глефы, ждали противника. Разогнавшаяся черепаха имела хоть какой-то шанс пробить строй, но скорее всего они завязнут в стене щитов, словно топор в плотном дереве. Будет много возни, толкотни и крови и им повезет, если они потеряют не больше трети людей. Если вообще выживут. Бесово приграничье все же приготовило им такой сюрприз, что сразу и не прожуешь. Может синекожим дикарям и не хватает особой дисциплины и выучки, но зато у них полно ярости и презрения к боли и смерти. Похоже как и у Сив… Настил плавучего моста трясся под ногами, словно канат под неумелым вагантом. Вокруг слышалось тяжелое дыхание воинов. Стрелы с громким стуком отскакивали от окованных железом щитов. Пытающийся, судя по быстрым пассам, сплести заклинание на ходу Алдия споткнулся, клюнул носом, упал на колени, но был тут же подхвачен бегущими следом за ним доппельзондерами. Из шлема Августа при каждом шаге доносился громкий, надсадный, задушенный срахом, хрип но юноша упорно держал темп.

Зубы Гарриса сжались с такой силой, что затрещала эмаль, а во рту появился привкус крови. Боевое безумие. Гнев северян. Они им гордились. Что горцы, что островитяне. Хвастались своей склонностью впадать в ярость. Считали это даром и благословением своих богов. Но они были не единственными, кто умел впадать в безудержную ярость по собственной воле. Он уже видел такое. Давно. Еще в молодости. В песках султаната. Эти люди называли себя пустынными волками, носителями амока. Они тоже первыми бросались в драку, презирали боль, были быстры как рассерженные песчаные сколопендры и даже самый тщедушный из них, когда впадал в боевой раж был сильнее нескольких крупных мужчин. Они часто презирали броню, называя панцири и кольчуги уделом мягкотелых трусов, уверяя, что их бог бережет их лучше любых доспехов. И так же часто гибли в первой же атаке. Ни один, даже самый умелый воин не выживет, в одиночку бросившись на сомкнутый строй. Закованным в тяжелый доспех воинам авангарда платят двойную долю, потому, что их жизнь не длиннее клинка их меча. Когда девчонка при знакомстве говорила, что видит духов и несла полную околесицу про двусущьных, он не придал этому значения. Был слишком занят, любуясь блеском ее волос, чертами лица, белизной улыбки и глубиной глаз. Хоть и старательно делал вид, что это не так. Словно мальчишка на своем первом свиданье. Даже счел возможным обмануть своего господина, лишь бы тот не прогнал ее прочь. Почему он не решился ей сказать, что она ему симпатична, почему испугался? Почему не настоял, чтобы она оставалась в замке?.. Придумал бы ей какое-нибудь дурацкое задание, типа искать следы разбойников в окрестных лесах или охоты, чтобы разнообразить стол господина, или еще что-нибудь. Он бы смог убедить мальчишку, точно бы смог. А потом… Может она в его сторону лишний раз и не смотрела, но ведь упорство города берет. А теперь… Слишком поздно. Теперь ему и его людям нужно еще десять ударов сердца, чтобы добежать до конца моста. А значит вырвавшуюся вперед северянку уже не спасти. И все, что он может это…

– NS LJCNFYTIMCZ LEFV[5]!!! Раздался треск и лязг, в воздух взлетели подброшенные страшным ударом тела. Каким-то невероятным образом уклонившись от выпада сразу полудюжины копий изогнувшаяся, так будто у нее напрочь отсутствовал хребет Сив, прыгнула в сторону и насадив на лезвие секиры одного из копейщиков словно пушинку подняла его над землей и швырнула корчащегося в агонии война в наступающих на нее пиктов будто соломенную куклу. Крутанулась на пятке сделала вид, что будет бить справа, но ударила сверху, размашистым секущим ударом отделяя голову и большую часть плеча выпрыгнувшего на нее бородатого, вооруженного огромной секирой жителя северных лесов. Небрежно отбила тыльной стороной ладони целящую ей в лицо острым крюком гвизарму. Тут же отшагнув назад, секанула топором низом, сбивая и лишая ног сразу несколько наседающих на нее противников. Резанула по шее первого, прежде чем он успел коснулся земли, тут же ударила второго и с размаху опустила ступню на голову третьего, разбрызгивая череп в кровавую кашу. – YT CTUFQ![6]– С невероятной для своего роста скоростью, великанша рванув в сторону с оглушительным, слышном казалось на другом берегу реки, хрустом насадила на лезвие топора замахнувшегося на нее гвизармой почти не уступающего ей ростом гиганта с раскрашенным синими и желтыми полосами, лицом и разочарованно отшвырнув обмякшее тело обратно в толпу, небрежным движением загнала окованный железом конец топорища ему в глазницу. – LFDSQ[7]! – Секира превратилось в сияющий круг. Снова раздался лязг и крики боли. Потерявший, несмотря на щиты и доспехи сразу несколько человек, строй подался назад и с глухим ревом сомкнулся вокруг возвышающейся над противниками, словно осадная башня, великаншей. Сразу десяток рук вцепилось в перетягивающие грудь бинты и плечи, рванули, споро заработали мечи и гвизармы и потерявшее равновесие тело северянки скрылось в рычащей и тяжко ворочающейся ало-голубой массе. Гаррис до крови прикусил губу. Все, это конец. Сейчас ее просто задавят телами. Изрубят на куски. – NJ DCT YF XNJ DS CGJCJYS?!! [8] Плотное месиво вооруженных людей, будто взорвалось изнутри, распалось на части и из него вывалилась с ног до головы покрытая кровью Сив. Глухо рыкнув горянка, со скоростью атакующей гадюки подцепила бородой топора подмышку ближайшего пикта, рванула топор на себя, расплескала кулаком череп второго, пинком сбила с ног и растоптала третьего. Отшагнула назад, стряхнула с лезвия захлебывающееся кровью и криком, лишившееся руки и половины ребер, тело, встряхнулась словно вылезший из воды пес и заревев раненной медведицей прыгнула на добрый десяток локтей вправо, туда где ряды противника все еще сохраняли подобие порядка. – FKRBT EKLRB![9] – Низко пригнувшись, великанша мощным ударом отбросила метнувшимися к ней острия копий расплескала голову ближайшего к ней лесного дикаря ударом обуха, зацепила полотном секиры ногу одного из воинов и оторвав ее небрежным движением, пробив на глазах разваливающийся строй как крепостной таран пробивает лист пергамента принялась крушить и топтать противника. Больше всего это походило на отбивающуюся от своры псов, медведицу. Копья, мечи, и топоры, целили в плоть горянки, но будто по волшебству проходили мимо, либо бессильно отскакивали от покрытой вязью охряных полс, кожи оставляя на ней лишь царапины. Секира кружилась и танцевала в воздухе окружая великаншу коконом из отрубленных рук и ног, раздавленных ребер, разбитых голов, сокрушенных щитов и панцирей, и этот ужасающий танец плоти и железа, казалось, с каждым мгновением лишь набирал обороты.

– A Furore Normannorum Libera Nos Domine[10]!. – Чуть слышно прошептал на миг забывший что находится посреди битвы Гаррис.

Мир на мгновение будто выцвел. Стал плоским как гравюра в книге. Раздался хлопок словно огромный великан ударил в ладоши, сразу несколько рядов домов по обе стороны понтона брызнув превратившимися в горящий лед, щепками обрушились в воду. Дождь стрел прекратился, как будто его отрезало. И тут доски моста кончились, под ногами зачавкала грязь, и черепаха сшиблась с рассеянными порядками врага. Сразу стало душно и тесно, а поле зрение сократилось до круга напирающих на щит, искаженных ненавистью лиц. На него словно навалилась гора. Но это было привычной работой. Сзади что-то неразборчиво верещал Ллейдер. Громкий хлопок арбалетной тетивы смешался с визгливой магутской тарабарщиной. Резко лаял на своем гортанном наречии умело отсекающий все попытки добраться до мага Ринькофф. С точностью какого-то изощренного механизма поднимались и опускались тяжелые тесаки. Слышались испуганные и одновременно сердитые крики Алдии. Пару раз земля вздрагивала, будто по ней лупили огромным молотом, в лицо и затылок дуло то иссушающим жаром то ледяным холодом, но Гаррис уже не обращал на это никакого внимания. Он колол и рубил, вполглаза следя за тем, чтобы никто не добрался до оттесненного в третий ряд, бестолково крутящегося на месте, выкрикивающего ничего не значащие команды, барона. Он чувствовал, как глаза заливает смешанный со слезами пот, плечи наливаются свинцом, как хрустит при каждом движении будто охваченные огнем крестец и шея. Но это не имело значения. Повсюду бряцала острая сталь, перед щитом Гарриса вставали все новые и новые раскрашенные глиной, перекошенные бешенным оскалом лица. Засевшая в разорванном великаншей строе, словно меч в ране, черепаха рыскала из стороны в сторону оставляя за собой мертвые тела.

«Сив, Сив, где ты бесова девка…»

Дикарки нигде не было видно. Неожиданно что-то изменилась. Застонав, упал один дружинник, потом второй. Отбросив наседающего на него противника мощным толчком щита, сенешаль оглянулся по сторонам и почувствовал, как в его душу медленно вливается холодные струи страха. В рисунке битвы появился какой-то диссонанс, неправильность. В ставшей для старого солдата привычной, даже раньше того времени, когда он получил право называться мужчиной, кровавой работе возник разлад. Да, противники все еще отступали, но плоть, что он колол и рубил казалась, стала намного плотнее, чем должна была быть. Из полученных пиктами ран почти не текла кровь. Но самое главное проклятые синелицые будто бы забыли, как умирать. Вот один, с почти отсеченной рукой тычет Эйрика в ногу здоровенным ножом и вцепившись уцелевшей ладонью в край щита с ревом выдергивает молодого дружинника из строя. Вот второй, со страшной раной головы, снова и снова опускает тяжелую секиру на щит вяло отбивающегося Вихта. Третий, лишившийся ноги, рыча и скалясь тычет копьем… Магия. Бесова магия. Присущее каждому опытному командиру чутье подсказало Гаррису, что в бою вот-вот наступит перелом. И этот перелом будет не в их пользу. Еще чуть-чуть и черепаха застрянет, строй распадется и тогда… Раздался очередной хлопок тетивы и над полем боя разнесся многоголосый крик. А потом все кончилась.

– Что это, сучьи потроха, такое было… – Оглядев повалившихся на землю словно марионетки, которым обрезали нити, раскрашенных дикарей, пошептал Гаррис и обессилено опустил щит. – В спине что-то громко хрустнуло и тело сенешаля заболело сразу в десятке мест. Бой был закончен. – Что это, за дерьмо, такое… – Повторил здоровяк и закашлявшись сплюнул под ноги огромный ком щедро сдобренной алыми прожилками слюны.

– Сеть тысячи сердец. Паутина. – Выдохнул бледный как мел, практически висящий на воткнутом в землю посохе Алдия. – Запрещенное святым официумом в одна тысяча семьсот двадцать четвертом голу от возвышения заклинание, что позволяет связать жизненные силы воина с жизненным силами другого существа. Когда боец получает рану, сеть сосет энергию из донора.

– Значит… – Гаррис еще раз огляделся вокруг.

– Да… Во всей деревне не больше пары выживших не считая нас… Даже скотина… Когда заклинание разбилось… они погибли от истощения… Паутина не имеет защиты от отката.… – Маг потряс головой, широко зевнул и пошатнувшись на нетвердых ногах растянул пергаментно-серые губы в извиняющейся улыбке. – Простите… Это не от пренебрежения… А, чтоб его… Похоже, я опять надорвался… Голова кружится…

– Надо возвращаться! Быстро! В обоз! К остальным! – Вмешался в разговор Август и воинственно тряхнув не запятнанным ни единой каплей крови мечом указал острием клинка на другую сторону реки. – Нельзя позволять каким-то пейзанам портить коней…

– Они… тоже мертвы. – Хриплым шепотом перебил барона волшебник. – И разбойники и дружина… и кони. Все до единого… Это заклинание называется дыхание зимы…

– Что, ты бесы тебя возьми себе позволяешь!!! – С третьего или четвертого раза откинув забрало трясущимися руками зашипел Август. Налитые кровью глаза юноши выпучились от гнева. – Что ты с ними сделал?! Отвечай?! Немедленно мать твою отвечай!? – Брызжа слюной, проорал он и громко закашлялся.

– Не смог защитить. Без подготовки. Как и предупреждал. – Безразлично – устало, произнес ромеец и вновь покачнувшись бессильно опустился на колени. – Я просто отбил плетение… Просто отбил… Не хотел, чтобы мы все задохнулись. Испугался… – Сделав большую паузу маг с шипением втянул воздух, оглядел застывших в изумлении дружинников и покачал головой. – Простите, что так вышло… Я хотел перебросить негативную энергию на тех, кто напал на всадников, но… мой противник оказался слишком силен. Чудовищно силен я бы сказал. К тому же река создала помехи. Я просто не успевал рассчитать поправки. Заклятье ударило прямо в середину обоза. Благодарите Создателя и Великую мать, что с нами самый искусный стрелок, что я когда либо видел. Колдун и здесь сумел меня обмануть, оставил в домах обманки. А сам сидел на другой стороне и смотрел, как я трачу силы на его пустышки. Если бы Ллейдер не смог его достать…

– Двести шагов и болт с горючей смесью, прямиком в глаз. Это моя работа. То, что я умею. То за что мне платят. – Нарочито небрежно фыркнул магут и закинув арбалет на плечо, оглянулся по сторонам. – А теперь, если вы не возражаете, я поищу свою подругу. Она терпеть не может очухиваться среди трупов. Потом половину дня будет хныкать и капризничать.

– Среди трупов? – Механически переспросил Гаррис и оглядев превращенный в месиво из тел, крови кишок и грязи, заливной луг горестно покачал головой. – Когда я видел ее в последний раз, она прыгнула прямо в центр фаланги… Бесы… никогда такого не видел… Если бы она не разбила стену щитов мы бы все были уже мертвы… Мы поможем найти ее тело… И, справим все необходимые обряды. – Зло дернув себя за бороду, здоровяк тяжело вздохнул и на несколько мгновений закрыв глаза подставил лицо тусклому, запутавшемуся в низко летящих тучах солнцу. – Я не очень хорошо знаю, как это принято у северян, но…

– Точно. – Стрелок прищелкнул пальцами. – Центр строя… И как я сразу не догадался… Значит, надо искать в самой большой куче. И если кто ни будь из милостивых господ будет столь любезен… помогите мне ее вытащить. Один я не справлюсь. Она тяжелая как кобыла… Только не говорите ей это… а то она обидится и точно вас покалечит. И поищите, пожалуйста, кто-нибудь еды. Что-нибудь сытное. Сало, жирное молоко. А еще лучше меда или чего нибудь этакого. Когда она просыпается, может убить за сладкое. Я серьезно.

– Эмм… Господин Лейдер. Ты, наверное, не понимаешь. Говорят, такое от горя случается… – Молодой дружинник Вихт, подошел к стрелку, и неловко похлопав его по плечу, выдавил из себя гримасу, которую при должном воображении можно было назвать ободряющей улыбкой. – Она без доспехов была.

– Я знаю. – Удивленно вскинув бровь, магут стряхнул с себя руку дружинника.

– Она первая бежала. – Терпеливо продолжил парень.

– Это я тоже знаю. – Раздраженно фыркнул стрелок. – К твоему сведенью, милостивый мой государь, так обычно и делают люди которым не терпится первыми схлестнутся с врагом.

– Когда мы сшиблись, она прыгнула прямо на копья. Я сам видел. – Медленно и терпеливо будто разговаривая с ребенком пояснил Вихт и с умоляющим видом повернулся к окружающим.

– Слушай, это ты не понимаешь. – Уперев руки в бока рассмеялся арбалетчик. – Сив, не нужны доспехи. За год, что мы вместе я понял две вещи. Первое, ее шкура покрепче, чем иная кольчуга, а башку можно использовать вместо тарана. Второе, она самая удачливая стерва по ту и эту сторону реки. Ничего с ней не будет. А если вы не хотите мне помогать я и сам справлюсь.

– Иди, поищи меду, молока или еще чего. – Немного поколебавшись, кивнул Вихту Гаррис. – А мы поищем Сив.

– Я бы тоже не отказался от чашечки медового отвара. – Слабо проскрипел, сидящий на земле, продолжающий цепляться в свой посох, словно тонущий в болоте за протянутую ему жердину, Алдия. – О клянусь потными яйцами Маелина[11]… Голова-то как кружится…

– Вы что не слышите меня! Надо возвращаться! Возвысил голос Август и оглянувшись на казалось совершенно не обращающих на него внимания, медленно разбредающихся по полю боя, вяло переговаривающихся, переворачивающих зачем-то трупы, впавших, казалось в какой-то ступор людей заскрипел зубами от злости. – Необходимо найти тело колдуна! Проследить, чтобы никто не украл артефакт! Проверить дома!

– Сначала мы есть подбирать свои раненый и хоронить мертвый, господин цу Вернстром, – устало произнес стоящий в десятке шагов от барона Ринькофф и опустившись на колени прикрыл глаза одному из лежащих на земле доппельзондеров. – Мои сольдатен есть никогда не бросать своих. Это закон. А потом уже мы есть идти проверять обоз и остатки деревня. Думаю, господин магикан прав. Вы можете есть ходить смотреть сами. – Гармандец кивнул в сторону моста. – Заклинание есть даже убить часть леса. Но если господин барон есть не верить своим глазам он может сам ходить и посмотреть есть ли там выживший räuber[12].

– Это… это… неподчинение… – Глаза Августа выпучились будто у надутой через соломинку жабы. – Это… Это…

На плечо барона опустилась тяжелая, как наковальня рука сенешаля.

– Господин. – Люди распалены битвой. – Не стоит. Нет ничего хуже командира, что начинает отдавать приказы, когда все закончилось. Просто не стоит. – Чуть слышно произнес Гаррис и небрежно уронив щит на землю, постанывая при каждом неловком движении, устало зашагал к самой большой груде тел.

–

– Гадская сука. – Злобно прохрипел стоящий на коленях, крепкий звероватого вида мужик, и громко закашлявшись, выплеснул на подбородок очередную порцию крови.

– И это все? – Отдышливо выдохнула Сив и склонив голову на бок с заметным усилием придержала начавшее заваливаться на нее тело. Когда ты описывал, что вы с дружками со мной сделаете, ты был более красноречив. – С шипением втянув в себя порцию морозного воздуха, девушка провернув рукоять пронизывающего грудину неудавшегося насильника, ножа, дождалась пока вырвавшийся из горла бандита крик сменится бульканьем и резко плюнув ему в лицо вырвала оружие из раны. В снег под ее ногами ударила тугая струя алой артериальной крови. Глаза мужчины закатились и он кулем осел на землю.

– Хорошая штука. – Хмыкнула девушка и оглядев свое приобретение со всех сторон уважительно присвистнула. На широком лезвии оружия виднелось еле заметное клеймо – высунувший длинный язык, стоящий на задних лапах крылатый волк. Неизвестный кузнец был достаточно искусен, чтобы перековать южанское железо и не тронуть клеймо. Неплохо. Очень неплохо. Если верить слышанным ей рассказам, такой нож никогда не сломается, не согнется и не треснет в самый неподходящий момент, его лезвие не выкрошится и не затупится при неловком ударе. Только надо его почистить и маслом покрыть. А то у предыдущего хозяина руки до этого видимо не доходили. Бросив короткий, равнодушный взгляд на начавшее подергиваться в судорогах тело, девушка неторопливо развернулась к остальным. Обычное дело. Она такое уже видела. Даже добивать не надо. Кровопотеря и холод закончат дело без ее участия.

Они наткнулись на нее как раз в тот момент, когда она решила облегчиться. Дурацкая, найденная ей вчера лисица оказалась тухлой. Видимо зверь охотился и упал в расселину еще летом. Или ранней осенью. Во всяком случае, он пролежал на солнце достаточно долго, чтобы, прежде чем его тельце промерзло насквозь, в нем завелись черви. Но Сив была слишком голодна, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Все, что ей удалось добыть за последнюю неделю, это несколько черных, промороженных, пучков, найденного под снегом дикого лука, да пара вмерзших в лед лягушек. Не слишком много, если тебе целый день приходится скакать по скалам, а ночью спать, забившись в какую-нибудь щель предварительно присыпав себя снегом. Лук и одну зеленую скакуху она съела, с помощью второй, попыталась наловить рыбы в попавшемся ей на пути горном озерце. Неудачно. То ли скупо оторванные ей от тощего тельца, насаженные на выгрызенный из деревянной пуговки, крючок, кусочки были слишком малы, чтобы хоть одна рыбка ими соблазнилась, то ли просто было слишком холодно и водяная живность предпочитала сидеть в глубине, но всем ее уловом были, сломанный о лед пастуший топорик, покрасневшие от возни в ледяной воде руки да урчание в казалось навеки прилипшем к хребту животе. А потом ей на глаза попалась эта проклятая богами дохлая лиса. Сырое, смерзшееся мясо отдавало гнилью, но зато его было много. Настолько много, что она на некоторое время даже забыла, о том, что ее донимает голод. Но уже через пол дня ее живот раздулся как барабан, а казалось уже забывшие, что такое еда и что с ней надо делать, кишки, будто набили ежами. Живыми, дерущимися и очень злыми ежами.

– Это не лучшее место, чтобы ходить одной, девочка. Грубый, хриплый голос раздался у нее за спиной ровно в тот момент, когда она постанывая расстегнула ремень и задрав заменяющее ей одежду куцее одеяло присела около наполовину занесенного снегом, покрытого древними, наполовину стертыми временем, ветрами и влагой узорами, камня.

– Глядите, какая рыбка к нам в руки приплыла… – Произнес второй невидимка. Заметенные снегом заросли, мерзнущих по обе стороны от тропы кустов дрогнули и на дорогу вышли двое. Заскрипев зубами от чуть не разорвавшего живот спазма, Сив, путаясь в краях пледа, отпрыгнула в сторону. Возможно, ей удастся убежать. Возможно… Или нет. Скрипнул снег, раздалось приглушенное, басовитое, рычание, девушка обернулась и увидела, как пусть к отступлению ей перекрывает третий мужчина. Такой же здоровенный, краснощекий и бородатый, как и первый, по самые глаза, замотанный в изрядно потрепанные и потертые, но явно теплые шкуры, он внимательно изучал ее безразличными, холодными будто два куска льда глазами. У его бедра широко расставив лапы, неподвижно стоял огромный, размером с осла, кудлатый пес. Насмешливо посмотрев в глаза Сив, животное разинуло усеянную желтыми клыками пасть и широко зевнув, закрыло рот с таким стуком будто кто-то с размаху захлопнул ворота длинного дома.

Хайландеры. Дети Морриган. Изгнанники. Бандиты, не признающие ни законов людей, ни заветов богов. Живущие по волчьим законам преступники. Похоже, она опять вляпалась в неприятности. Сив озабоченно прикусила губу. Драки не хотелось. Совсем не хотелось.

– Тощая больно. Задница с мой кулак. – Протянул первый, и отбросив за спину грубо стачанный из облезших, весенних волчьих шкур, широкий плащ, продемонстрировал девушке, казавшуюся в его лапище игрушечной, секиру, ощерился в глумливой ухмылке. – Присунешь – напополам порвется.

– Тогда я первый, отозвался второй и широко ухмыльнувшись снял с плеча тяжелое охотничье копье – рогатину.

Сделав два шага в сторону, от тропы, Сив судорожно подтянула сползающий с плеч плед и попыталась застегнуть пояс. Получалось плохо. Правая была занята украденным ей несколько месяцев назад у бродячего купца ножом, и хоть она с детства одинаково хорошо владела обеими руками, ей никак не удавалось нащупать пряжку. Пес предупреждающе зарычал. Девушка не обратила на это большого внимания. Такие псы могут рычать и лаять, но не бросаются без команды. Отчаянно вертя головой она пыталась держать в поле зрения всех противников.

– Ты в прошлый раз был первый. Возразил третий и успокаивающе погладив по холке встопорщившего шерсть на загривке, нервно переступающего с лапы на лапу пса, облизнул обветренные губы. – Тихо Гром, тихо, это всего лишь девчонка, никуда она не сбежит.

Девушка сделала еще один шажок назад. Громила был прав. Ей не убежать. Зато теперь между ней и первыми двумя есть хоть какое-то расстояние. И бесов древний менгир.

– Не советую. Даже самый маленький зверь, если его в угол загнать укусить может. – Сив пыталась говорить уверенно и ровно, но живот снова скрутило и слова превратились в жалобное блеянье.

– Заткнись, падаль. – Прорычал второй. – Будешь говорить, только когда тебя спрашивают. Вякнешь еще разок и я отрежу тебе язык. А первым в очереди будет Гром. У него тоже давно не было суки.

– А это неплохая идея. – Хохотнул первый. – Хоть повеселимся.

– Все девка, не дури. Тем же тоном, которым он успокаивал пса произнес третий. Давай, бросай свой ножик. Мы не убийцы. Просто несколько соскучившихся по ласке мужчин. От тебя не убудет. Если постараешься, может быть, даже уйдешь отсюда на своих двоих. Мы даже тебя покормим. Хочешь горячего? Как насчет каши?

Некоторое время Сив обдумывала предложение. Перед глазами девушки возник котелок полный жирного источающего умопомрачительные ароматы тушеной чечевицы, лука и поджаренного сала варева. В животе громко заурчало. Пальцы сомкнулись на пряжке пояса. Внимательно посмотрев в пустые, будто пара речных окатышей глаза хозяина пса, девушка подняла повыше зажатый в подрагивающем от напряжения кулаке нож и покачала головой.

– Подойдешь, отрежу тебе все мужское и скормлю твоему псу. Уходите.

– Смори-ка, смелая какая, для беглого трелла. – Хмыкнул второй.

– Я не беглая. – Сделав еще пол шага назад, Сив взмахнула ножом, словно обозначая невидимую границу между собой и незнакомцами. – И я не трелль. Меня благословил Бог-Зверь. Уходите пока еще можете.

– Вот как? – Усмехнулся первый. – Бог-зверь… Ну-ну… Парни, а мне кажется так даже интересней.

– Ну как хочешь. – Безразлично пожал плечами третий.

Не сколько увидев, сколько ощутив спиной движение, Сив плашмя упала в снег и откатилась в сторону. Над ее головой просвистела увесистая дубинка. Резко выдохнув, не обращая внимания на пульсирующую внизу живота боль, девушка выбросила руку вбок, не глядя секанула крест на крест, и не вставая с четверенек скакнула вперед перепуганной лягушкой. Раздался короткий булькающий вскрик. На границе зрения промелькнуло что-то темное и лохматое, ноги барахтающейся в снегу Сив разъехались и только это спасло ее шею от клацнувших над ухом словно медвежий капкан, челюстей пса. Зарычав в ответ, она резанула зверя по лапе, и воткнув ставшим скользким от крови нож в пах попытавшейся придавить ее своей тушей собаки, спихнула с себя обмякшую, пахнущую мокрой шерстью и зубной гнилью тяжесть, попробовала встать на ноги. Слишком медленно. Раздался чуть слышное гудение разрезаемого острым железом воздуха, бедро обожгло огнем, и тут же в ее живот врезался окованный по носу сталью огромный сапог. Нож выскользнул из ладони и рыбкой нырнул в наметенный у куста сугроб. Коротко вякнув, отлетевшая на добрые пять шагов в сторону Сив скорчилась на снегу. Подскочивший к ней огромным прыжком хозяин барахтающегося в быстро краснеющем снегу, тонко скулящего Грома, на мгновение нависнув над ней, крякнул от напряжения и впечатал стопу ей в живот. Сив показалось, что ее ударили бревном. Все тело прострелила судорога, из открытого в беззвучном крике рта ударил фонтан желто-коричневой, пахнущей трупной гнилью пенной жижи, между ног моментально стало тепло, мокро и отвратительно липко. Захрипев, девушка оскалилась, перехватила занесенную для следующего удара ногу и дернула на себя. Громила покачнулся. Всего на мгновение и совсем слегка, но этого было достаточно. Вцепившись в него словно корни горного дуба в скалу, Сив выдернула себя вверх, походя боднула противника лбом в переносицу и перехватив целящую ей в живот руку с ножом резко рванув за запястье противника повернула его в бок. Еще год назад она бы никогда не рискнула провернуть подобный трюк. Год назад она не даже не знала что такое возможно. Но за этот год многое поменялось. Горы ее закалили. И даже сейчас, когда все глубже, казалось, впадающая в спячку Не-Сив просто лениво пошевелилась где то под сердцем… Раздался влажных хруст, хрип, глаза горца расширились от удивления, а грязная, нечесаная, казалось, от рождения борода окрасилась кровью. Сделав шаг назад, девушка резким движением выдернула засевший в грудине бандита по самую рукоять здоровенный боевой тесак, обернулась к оставшимся противникам и оглядела поле боя. Напавший на нее с дубиной четвертый лежал на снегу. Она не знала куда ему попала, но видимо задела что-то важное потому что бандит не шевелился. Продолжающий тонко скулить пес бился и катался по земле. Снег вокруг него на два шага стал красным.

– Лучше вам было уйти. Задушено прохрипела девушка и согнувшись в поясе, извергла из себя очередную остро пахнущую нечистотами струю рвоты. – Ну давайте, выдохнула она и утерев рот рукавом взвесила в руке нож. – Давайте. А то мне уже скучно.

Двое оставшихся в живых бандита переглянулись. Скорость с какой она уполовинила их отряд, все же произвела на них впечатление. Рука первого нырнула за спину и в его ладони появился тяжелый швырковый нож, близнец того что распорол ей бедро. Растерявший всю свою веселость второй, перехватив копье поднял его к плечу словно рыбак острогу. Пошарив взглядом вокруг, Сив улыбнулась и подняла глаза на медленно расходящихся в стороны изгоев. Ее колотила крупная дрожь. По ногам текло что-то теплое мерзкое и вонючее. Вся левая половина одеяла пропиталась кровью, но сейчас это не имело ровным счетом никакого значения. Рукоять выроненной ее противником секиры торчала из снега в шаге от нее. До изгоев было пять. Первый понял почти сразу. Почти. Завыв не хуже подыхающего в снегу пса, изгой низко склонив голову рванулся вперед…

–

Подошедшее к зениту солнце начало ощутимо жалить глаза. Снег превратился в сверкающее зеркало. Костер догорал. Осторожно сдвинув в сторону угли, девушка, распахнула воротник теплой, стачанной мехом внутрь кожаной рубахи, поправила чуть сползший с плеч великоватый ей плащ из облинявших волчьих шкур, вытащила из костра истекающий жиром кусок скворчащего мяса и заурчав от удовольствия впилась в него зубами. Еда обжигала, но Сив не обращала на это никакого внимания. Она была почти счастлива. В стоящем от нее по правую руку, раздутом как брюхо дорвавшейся до свежей весенней травы коровы, заплечном мешке находилось сокровище. Настоящее сокровище. В суме лежало несколько разнокалиберных ножей, баночка прогорклого жира, увесистый мешочек чечевицы, пол дюжины головок подсохшего чеснока, костяной гребешок, моток тонкой, но прочной, сплетенной из конского волоса веревки, четыре провонявших псиной и кислым потом шерстяных одеяла и несколько пар слишком больших для нее, слегка испачканных кровью рубах и штанов. Собственную, окончательно испорченную одежду она выбросила. Широкий, украшенный медными бляхами пояс воловьей кожи оттягивала бородатая секира и увесистый кошель с пригоршней медных и серебряных побрякушек. По левую руку, лежали аккуратно прислоненные к дорожной сумке круглый щит и рогатина. Солнце грело затылок. Живот почти не болел.