Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Вассал моего вассала

– Ох. – С шипением втянув воздух сквозь стиснутые зубы всадник перегнувшись через седло принялся громко избавляться от остатков завтрака. – Уф.. – Утерев губы, простонал он и помотал головой. – Вот гадство…

– А я ее знал… – Глумливым тоном протянул Броюмир и спешившись поднял с земли нечто отдаленно напоминающее попавший обмотанный обрывками рыбачьей сети забрызганный грязью кожаный мяч. – Хорошая девка была, ласковая, за стеклянные бусы хоть всю ночь кувыркайся.

– Убери… – Простонал дружинник, и вяло отмахнувшись зажатой в руке выдолбленной из тыквы флягой, попытался отвернуть в сторону нервно перетаптывающегося на месте коня.

– А то что? – Оскалился рыжеусый. – Ну и что ты мне сделаешь, а Оглаф? Мамочке пожалуешься?

– А то сейчас прямо на тебя стравлю. – Простонал всадник и снова скорчившись, издал протяжный рыгающий звук.

– Слабак ты, Вихта. – Заключил Броюмир и растянул губы в паскудной ухмылке. Сразу видно, что ни в одной настоящей битве не бывал. Ну башка и башка. Гляди, и не подгнила почти. Только распухла. Я вот, в свое время… – Что в свое время делал усач так и осталась тайной. Закованный в сталь кулак с треском врезался ему в скулу и отправил шутника в так и не просохшую со вчерашнего дождя лужу.

– Ты в свое время, помнится, полные штаны навалил. – Прогудел Гаррис и вырвав из руки Броюмира отрубленную голову со злостью швырнул ее в сторону нагроможденной, около торчащего посреди небольшой площади каменного колодца, кучи тел. – Еще раз увижу, что ты людей задираешь, обдеру с тебя все железо и отправлю обратно в деревню – навоз месить. А ну пошел отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели! Западный край села осмотри! Дома проверь, чердаки, погреба, подвалы! И чтоб ни одной пропущенной щели не осталось, понял? Если понял, марш в обоз, поллекс[1] в зубы и бегом вперед.

– Та-ак точно, господин сенешаль. – Не слишком внятно проквакал, потирая стремительно опухающую челюсть, дружинник потряхивая головой, зашагал в сторону сгрудившихся у головного фургона, что-то негромко обсуждающих на своем лающем наречии, кантонцев.

– Спасибо господин Гаррис, – благодарно кивнул утирающий рот дружинник, и привесив флягу к седлу выдавил из себя подобие улыбки. – Век помнить буду.

– Еще как будешь, сынок. Еще как… – Фыркнул здоровяк и уперев латную перчатку в бок с прищуром уставился на конного воина. – Ты какого хрена до сих пор здесь прохлаждаешься? Трупы таскать, кто будет, Святая дева заступница? Тела убрать. Раздеть до исподнего. Пересчитать. Сложить вон там. Латная рукавица начальника стражи указала в сторону ближайшего подворья. Пояса и кошельки вывернуть не забудь. Что необычное найдешь, сразу в отдельную кучу складывай. Потом проверю. И запомни, Вихта, мне в дружине неженки без надобности.

– Дык… – Побледневший как мел дружинник икнул. – Господин Гаррис… Я ведь ни в жизнь столько мертвяков не перетаскаю. Тут их сотни две.

– Две сотни, говоришь? – Лицо старого солдата приняло зловещее выражение. – Это, салага, у тебя от страха в глазах двоится. Не больше шестидесяти. Да ты бойся. Как остальные освободятся, обязательно тебе помогут. Может быть… Приказ отдан, воин. Шевелись давай.

– Я… Всадник громко сглотнул слюну. Так точно, господин Гаррис! Ударив пятками по бокам изрядно нервничавшего животного, дружинник отправил своего скакуна в сторону виднеющейся на другом конце являющейся центром деревни колодезной площади коновязи.

– И рукавицы возьми! Мертвяки уже с неделю лежат, от таких заразу подхватить, что плюнуть. – Крикнул ему вслед здоровяк.

– Развлекаешься?

– Вечно от этих двоих проблемы. – Провожая глазами удаляющегося парня ворчливо буркнул себе под нос Гаррис. – Одному слава Виллима-завоевателя Подзимья все покоя не дает, а второй будто от мамкиной сиськи только оторвался. Мальчишки. Пороть некому.

– Ну так выпори. – С виду безразлично проронил подошедший к сенешалю цу Вернсром и тяжело опершись спиной на покосившийся невысокий заборчик принялся возиться с запорным штифтом шлема. – А лучше помоги мне снять эту бесову наковальню.

– Но, господин барон… – Лицо здоровяка приняло обеспокоенное выражение. – Со шлемом-то надежней. Ну, а вдруг злодей какой неподалеку?..

– А сам почему без шлема расхаживаешь? – Пропыхтел все-таки справившийся с застежкой Август.

– А? – Совершенно ненатурально удивился, сделавший вид, что поправляет перевязь с мечом Гаррис. – Я-то? Так подшлемник во время вчерашнего дождя промок, вот я его сушиться и повесил… Пусть себе сохнет, а то если ржа в брамице заведется, потом не отскоблить…

Август вздохнул.

– Снимай. Живо. Я в этом ведре дышать почти не могу.

– Ну, да… Душновато сегодня. – Прогудел здоровяк и стрельнув глазами по сторонам чуть слышно звякнув латами помог совладать юноше с никак не хотящим слезать с головы шлемом. – Даже вчерашняя гроза воздуха не добавила.

– Да. Душно. – Согласился барон и благодарно глянув на Гарриса, стряхнул с кончика носа набежавшую каплю пота.

Было действительно душно. А еще в деревне воняло. Каждый, кто хоть раз был на войне, сразу бы узнал этот запах. Его сложно спутать с другим. Эта была не едкая вонь свежих костровищ, и даже не тяжелый дух скотобойни, нет, витающий над опустевшим поселкам смрад был совершенно особенного рода. Кисловатый амбр сгоревших изб, смешивался с тяжелым духом разложения и смерти, тухнущей крови и сырого железа, расползаясь по улицам тяжкой, вызывающей тошноту и беспокойство аурой. Но дело было даже не в смраде. Скорее в ощущении, что людям не стоит находиться там, где еще несколько дней назад всласть погуляла смерть. Впрочем, одним только запахом дело не ограничивалось. Были и более вещественные свидетельства. Создавалось такое ощущение, что трупы были везде. Тела висели на заборах, валялись в канавах, лежали посреди оставленных между аккуратных оград подворий проходов, свисали из окон изб, и покачивались на коньках крыш. То тут, то там, среди людских тел попадались животные. Кудлатые псы с распоротыми животами, тощие деревенские клячи, и даже пара раздутых словно утопленники коров. Неизвестные нападавшие не пожалели ни одну скотину крупнее кошки. Но хуже всего выглядела площадь. Когда случилось нападение, в селе, судя по всему, праздновали свадьбу. Во всяком случае, об этом свидетельствовали обломки расставленных прямо у вечевого столба столов и болтающийся на журавле колодца труп в характерном, украшенном красными и зелеными лентами платье. Задранный подол был обильно испачкан красным. Какими были жених и невеста при жизни сказать было сложно. Неделя на жаре и птицы сделали свое дело.

– Ребята пока дома обшаривают. – Немного виновато пояснил проследивший взгляд юноши Гаррис. – Как закончат, всех снимем и сожжем.

– Сожжем? – Вяло поинтересовался никак не могущий отдышаться Август. – Да где ты дров столько возьмешь?

– У крестьян. – Меланхолично пожал плечами, пристраивая, действительно чем-то напоминающий расклепавшееся стальное ведро, шлем цу Вернстрома на кол забора здоровяк. Им-то больше не пригодится. А если не хватит того, что в поленницах, развалим на бревна пару изб. Ну или частокол разберем…

– Пару изб? – Юноша ощутимо забеспокоился. – Нет. Ни в коем случае! Новым поселенцам надо будет где-то жить!

– Новым поселенцам? – Глаза латника расширились от удивления. – Вы думаете, кто-то захочет здесь жить? После такого?

На лице барона на мгновенье промелькнула гримаса неподдельной злости. Командир стражи кашлянул и отвел глаза.

– Ну да. Конечно. – Буркнул он чуть слышно. – Новые поселенцы. Я понял, господин. Велю не трогать дома и палисад.

– Где этот бесов маг? – Раздраженно поинтересовался Август. – Мне надо знать, что тут произошло, и не замешано ли здесь колдовство! И какого Павшего, этот магут делает на крыше?

– Алдия на чечевичном поле остался. Сказал, что ему надо осмотреться, – произнес Гаррис повернувшись в сторону лежащих посреди улицы искореженных, выглядящих так, будто по ним, проехала минимум сотня всадников на рыцарских конях, деревянных ворот. – А Ллейдер… – Глянув на, устроившуюся на печной трубе, сжимающую тяжелый арбалет тощую, фигуру, старый вояка пожал плечами. – Я сам велел ему приглядывать за обстановкой. Стрелки вечно куда повыше лезут. Им там будто медом намазано.

Глаза Августа опасно прищурились.

– Гаррис, ты, насколько я помню, сенешаль, а твои люди ведут себя как банда разбойников. Ни дисциплины. Ни послушания. Ни приказов, – недовольно протянул он и опершись спиной на забор прикрыл глаза. – Если бы я не знал тебя с детства, я бы сказал, что ты теряешь хватку, Гаррис. Стареешь и становишься похожим на разжиревшего на хозяйских харчах дворового кобеля. Вон как эти, – кивнув в сторону лежащего у колодца раздувшегося от газов тела пастушьей овчарки, юноша поморщился. – Мои жандармы[2] бродят по селу словно они на прогулке. Гармандцы предоставлены сами себе, и ты даже не знаешь, зачем этот олух царя небесного, полез на крышу. На мой взгляд, тут возможны два варианта. Либо ты не можешь навести порядок в отряде, либо… – Неожиданно повернувшись к начальнику стражи, барон не мигая уставился в переносицу здоровяка. – Я бы сказал, что ты с кем-то в сговоре. Решил… ну например, прикарманить несколько серебряных монет… Хотя… – Окинув оценивающим взглядом слегка побледневшего латника цу Вернстром усмехнулся. – Не думаю, что ты бы стал рисковать своим именем ради такой суммы.

– Есть еще один вариант, господин. – Обиженно буркнул в бороду старый солдат. – Например, то, что я еще вчера приказал кантонцам оставаться на охране обоза, а дружине, как приедем, рассредоточится по селу и осматривать дома на предмет чего нибудь необычного и следов выживших. Кстати, я велел собирать все ценное, что они найдут. Местным деньги уже ни к чему, а нам… вам не помешают. Те, кто умеет читать следы объезжают село по периметру. Что касается Ллейдера и Сив, им в таких делах участвовать, как я понял, не впервой, поэтому, они сами знают, что делать.

– Ищут следы значит. – Все еще раздраженно цокнул языком цу Вернстром. – Ладно… Пусть ищут. Хотя… – Поглядев на висящее в небе солнце юноша недовольно поморщился. – Учитывая, что они устроили вчера вечером, думаю, от наших дружинников будет намного больше пользы.

– Но… – Старый солдат озадаченно подергал себя за бороду. Господин, вы же сами их спросили…

– Вот именно, Гаррис, вот именно. – Август наставительно воздел к небу закованный в сталь палец. – Я спросил, чего нам ожидать, а эти двое разыграли перед нами представление бродячего цирка. Плохого цирка я бы сказал. И попытались выставить меня дураком. – Недовольно фыркнув, юноша резко кивнул подбородком в сторону стоящей на крыше фигуры магута. – Ты, надеюсь, уже переспал с северянкой? Успокоил свой зуд в чреслах, так сказать? Ее дружок был не против? Или тебе пришлось ему заплатить?

– Я… Я не… – Лицо старого солдата приняло свекольный оттенок. – Господин…

– Хорошо. – Вновь привалившись к штакетнику, Август извлек из манжеты латной перчатки изящный платок и принялся утирать бледное как мел лицо… – Я бы даже сказал замечательно. Так вот. Когда перестанешь убеждать меня, что у тебя ничего такого и в мыслях не было, я хочу, чтобы эти двое, начали принимать участие в работе наравне со всеми. Обустраивали лагерь, копали ямы под сортир, чистили лошадей, или что там еще обычно делают в таких ситуациях. Конкретно сейчас, я хочу, чтобы они начали помогать собирать трупы. И складывать костер. Можете таскать дрова из поленниц. А если не хватит, пусть разбирают пострадавшие дома. Только пострадавшие. И еще. – Юноша усмехнулся. – Передай магуту и девке, что если я еще раз увижу, как они бездельничают, пока остальные работают, я заставлю их вернуть все монеты и отправлю их восвояси. И плевать я хотел на контракт.

– Хорошо господин, – прогудел здоровяк после долгой паузы. – Я так и сделаю… Значит, просить вас взять Сив на службу смысла нет?

Лицо юноши скривилось, будто он разжевал кусок тухлятины.

– Только северянку? – Прищурился Август. – Ты же говорил два егеря.

– Ну… – Казалось это невозможно, но здоровяк покраснел еще больше. – Я тут подумал…

– Позволь думать мне, Гаррис… Возможно… Но ей стоит поучиться почтению.

– Понятно. – Плечи старого солдата поникли. Громко лязгнув ташками лат, сенешаль, тяжело вздохнув, повернулся к юноше боком. – Могу я задать вопрос господин барон? – Спросил он в полголоса.

– Она мне не нравится потому, что я терпеть не могу дикарей. – Криво усмехнулся Август. – Все эти северяне… Я понимаю, что они тебе по душе. И это выше моего понимания. Громкие, потные и почти всегда пьяные… Ни знают ни меры, ни приличий. Они похожи на охотничьих псов, которых по недосмотру пустили в дом. Так и норовят влезть на хозяйское ложе, испортить дорогую вещь и украсть что-нибудь на кухне. А еще, от нее воняет. Так что, если все же решишься с ней переспать, проследи, чтобы она помылась. И используй овечью кишку. Когда твой сенешаль страдает от стыдной болезни это… унизительно. Почти так же унизительно как терпеть слухи о том, что твои люди предпочитают… животных.

– Вот оно как… – Проронил старый солдат и принялся внимательно изучать носки окованных сталью сапог. – Вот оно как. – Повторил он и покачав головой резко дернул себя за бороду.

– Ты видимо хочешь что-то сказать, Гаррис? – Насмешливо вкинул бровь юноша. – Думаешь меня переубедить? Неужели эта девка настолько запала тебе в сердце?

– Я… Это… Вы не правильно все поняли господин… – Проронил Гаррис после долгой паузы, и испустив еще один полный страдания вздох задрав голову к небу принялся смотреть на проплывающие над разоренным селом редкие перистые облачка. – Почему мне по душе горцы? Я учился управляться с мечом с четырех лет. Имение моего батюшки отбирали за долги, так что, он решил подойти к воспитанию своего единственного сына с полной серьезностью. Имперская гвардия. Вот о чем он мечтал. Только я вот в нее все равно не попал… У меня было столько наставников… Начни я перечислять их имена это заняло бы времени до вечерней трапезы. И все эти бесовы учителя говорили, что у меня настоящий талант. Зря, наверное… Я не стирал руки в кровь, не падал на тренировках от изнеможения, все приходило ко мне будто само. Слишком легко. Слишком. – Откинув носком сабатона грязевой комок здоровяк тяжело вздохнул. – В результате вместо имперской гвардии я как-то незаметно оказался в кабаке, где продал свой меч первому попавшемуся рекрутеру угостившему меня кружкой вина. А потом еще раз. И еще. Один отряд, потом второй, потом третий. Я прошел девять кампаний, три десятка больших сражений и только Создатель и Дева – заступница знают сколько мелких стычек и драк. Как-то так получилось, что меня начали нанимать на судебные поединки. Я прошел проверки и посвящение. Стал ловчим. И я опять побеждал. Раз за разом. А потом мне встретился мастер длинного меча и предложил выкупить контракт и взять меня в обучение. И уже через год я получил дубовый лист на руку[3]. Бронзовый правда. Не золото и даже не серебро, но я все равно гордился, так как никто не получал бронзовый лист так быстро. Мне предложили остаться, учиться дальше, оттачивать мастерство, но я снова пошел в кабак. Даже сам не знаю почему. Старый вояка покачал головой и ковырнул землю каблуком сапога. А потом меня нанял ваш батюшка.

– И зачем ты мне это рассказываешь? – Судя по безразличному виду, история старого воина тронула юношу не слишком сильно.

– Я учусь управляться с железом с четырех лет. – Терпеливо повторил командир дружины и повернувшись к барону неожиданно широко улыбнулся. – А грязная вонючая северная дикарка побила меня в трех поединках из десяти. Этой ссыкухе едва за двадцать зим от силы, а она умудрилась достать меня три раза. Дерись мы по настоящему… Думаю, мы, скорее всего друг друга убили бы. Я уважаю талант, господин. Даже если он в крови моего врага. А еще я знаю, что северяне отличаются верностью. Если мы выкупим ее контракт. Если она даст слово…

– Если ты пытаешься меня в чем-то убедить, то делаешь это на редкость бездарно. – Раздраженно отмахнулся от старого война Август. – Я принял решение о том что возьму их на службу и уже об этом жалею. Но выкупать ее контракт у церкви… Даже если ты сможешь каким-то образом избавиться от магута, я не собираюсь терпеть эту… личность в моем замке. Как бы хороша она ни была. К тому же… – Договорить цу Вернстром не успел. Раздался звук, будто кто-то со всего маху ударил плеткой по вывешенному для чистки ковру, громкий треск древесины и в полупальце от ладони юноши, в кол забора по самые летки вонзился арбалетный болт. – Что за… Август удивлено открыл рот, посмотрел на торчащее из дерева оперенье, на руку, снова на дыру в дереве. – Что за… повторил он севшим голосом.

– Не двигайтесь, господин… Рванувшийся было вперед, чтобы защитить барона собственным телом, Гаррис качнул невесть как оказавшимся в руке мечом, на мгновение застыл на середине шага и ткнув оружием куда-то в глубину обвивших заборчик зарослей вьюна облегченно вздохнув убрал оружие в ножны. – Кажись все… Дохлая…

– Все в порядке, господин барон? – Донесся до них визгливый крик Ллейдера. Спрыгнувший с печной трубы магут, уперев ногу в установленное на ложе арбалета стальное кольцо схватился за тетиву руками и крякнув от натуги слитным, выдающим большую практику движением вновь натянул тетиву. Эти твари по весне самые опасные! Шкура еще не потемнела! Как замрут, так сразу и не увидишь!

– Он… – Голос Августа ощутимо дрогнул. – Он мог меня … Он, бесы его дери, мог меня убить, загнать мне стрелу в ухо!

– Он вам жизнь спас. – Придавив все еще вяло трепыхающееся тельце пальцем, Гаррис схватился за конец выглядывающего из дерева стального болта и крякнув дернул его на себя. Я эту гадину только после выстрела заметил. – Ох ты-ж… Прямо в голову. А ведь тут шагов пятьдесят… – Продемонстрировав и окаменевшему от шока юноше агонизирующую на стали острия небольшую травянистого цвета змейку, латник недовольно покачал головой. – Зеленая гадюка. Молодая. Мертвечину видать почуяла и приползла. Надо остальным сказать, чтоб поосторожней были. У молодых говорят, яд такой, что за десяток ударов сердца быка с ног валит.

– Падший побери… – Выдохнул Август и бросив взгляд на снова устроившегося на трубе и теперь увлеченно болтающего ногами арбалетчика, крепко зажмурился. – Я… Гаррис… Забудь мои слова про таскание трупов. И обустройство лагеря тоже. И службу. Мне надо подумать. Бесы, мне надо подумать… Эти люди… Дерьмо…

– Я передам им вашу благодарность. – Понимающе улыбнулся латник и аккуратно сняв змею с арбалетного болта принялся методично втаптывать ее сапогомс в землю.

– Не им… Ему… – Упрямо наклонил голову Август. – И я еще не поменял свое мнение…

– Эй! Тут!! – Выбежавшая из-за находящегося по другую сторону деревенской площади дома Сив, повернулась к мужчинам и отчаянно замахала руками. – Хедвиг! Скажи барону пусть идет сюда! Тут найдется на, что посмотреть!

– Помяни солнце – вот и лучик… Ну пойдем… хедвиг. – Неожиданно хохотнул Август и ткнув локтем покрасневшего так, что казалось вот-вот и от него можно будет зажигать лучины здоровяка зашагал в сторону приплясывающей на месте от нетерпения великанши. – Посмотрим, что твоя дама сердца нашла.

– Она не дама… В смысле… – Тяжело вздохнув здоровяк обреченно махнул рукой. – Что, так заметно господин?

– А ты думаешь, мне есть до этого дело? – Насмешливо вскинул бровь юноша.

–

– Да чтоб меня дюжина палачей у позорного столба вожжами драла… – Полушепотом выдохнул Гаррис и с недоумением уставился на открывшуюся ему картину. Кто бы не жил в этом доме, он явно был неравнодушен к резьбе по дереву. Затейливые рисунки покрывали буквально все. Начиная от аккуратных досок невысокого палисада, заканчивая венцами бревен необычной, сложенной в виде правильного пятиугольника, избы. Просторный двор поражал лаконичностью и ухоженностью. Несколько, также покрытых резьбой, бочек для сбора дождевой воды, островерхий выбеленный навес, под которым располагалась летняя кухня. Под еще одним навесом пахталка[4] с хитрым педальным приводом. Все остальное пространство занимал яблоневый сад. Репу, судя по всему хозяин у себя сажать не слишком любил.

– Ларам – плотник. – Приглушенно, будто боясь, что повысь он голос хоть немного и случится нечто страшное, – пробормотал Гаррис и нервно облизнул губы. – Я с ним зимой разговаривал. Я вам про него рассказывал. Хотел его ближе к осени позвать требушеты делать. Он, говорят, раньше в гильдии мастеров осады был… А как жена с дочкой от черной хвори[5] померли все бросил и за стену уехал… С виду бирюк бирюком, и горький пьяница, а умелец отменный. Его в Ислеве в цех[6] звали, но он почему-то отказался.

– Это… точно он? – После долгой паузы произнес Август и указал пальцем на распятую на стене дома фигуру…

– Кажись он… Сейчас поглядим, господин… – Подслеповато прищурившись здоровяк шагнул вперед и аккуратно переступив брошенную кем-то на землю, невесть как оказавшуюся во дворе одинокого плотника, обгорелую соломенную куколку, принялся внимательно изучать распухшее на жаре, ободранное местам воронами почти до костей тело. – Он. Точно. – После некоторой паузы заключил начальник охраны и досадливо покрутил головой. Он, бесы его дери…

– Я уже понял. – Бросив в сторону задумчиво ковыряющей в носу дикарки короткий взгляд, коротко кивнул юноша. – Его кольцо[7]. – С явным усилием повернувшись к трупу Август брезгливо ткнув пальцем в сторону выбившегося из под разорванной рубахи массивного серебряного амулета и тут же отвернувшись прижал к лицу надушенный платок. – Слишком тонкая работа для простого серва.

– Это точно не смешанные. – Неожиданно подала голос Сив и положив руку на пояс сплюнула под ноги. – И не пикты. Вернее не совсем пикты…

– Почему ты так думаешь? – Повернулся к воительнице Гаррис. – Или хочешь сказать, что простые разбойники так умеют? Указав за спину северянки, латник прикусил губу и принялся нервно постукивать пальцами по оголовью меча. – Это же явно темное колдовство.

– Ты про это, хедвиг? – Развернувшись в указанном здоровяком направлении, дикарка безбоязненно подошла к заметно покачивающей, несмотря на полное отсутствие ветра ветками, прозрачной, будто отлитой из цельного куска стекла молодой яблоньке и коротко ткнула в нее древком секиры. Раздался оглушительный хрустальный звон. Деревце, вернее то, что когда-то им было содрогнулось, и внезапно покрывшись тысячами трещин, осыпалось на землю бесформенной белой грудой. – Или про это? Указав своим оружием на покрывающие большую часть стены избы побеги проросшей прямо из проваренного в масле дерева, иссиня черной виноградной лозы дикарка подобрала один из прозрачных осколков и широко открыв рот откусила от обломка изрядный кусок. – Лед. – Пояснила она опешившим мужчинам и мерно задвигала челюстями. – По такой жарище самое то. Обычный лед. Не волшебный. Колдун вызвал духа зимы и тот сделал дерево льдом. Оно не таяло, пока было цело. Но, когда я сломала ветку, дух освободился и волшебство перестало действовать. Остался только лед.

– Откуда ты это знаешь? – Сжал губы в тонкую линию явно напрягшийся Август. – Если так хорошо разбираешься в магии, может, тогда расскажешь, что здесь произошло?

– Не так, чтобы разбираюсь. Но я много говорила с видящими. – Безразлично пожала плечами великанша и откусив еще один кусок от стремительно таявшей сосульки громко шмыгнула носом. – И со жрецами белого бога тоже много… говорила. – Задумчиво повертев в руке остаток ледышки северянка отбросила его в сторону и вытерла ладонь о прикрывающий бедра плед. – А еще духи иногда показывают мне, что было и, что будет. Остальное… Это просто, барон. Вот смотри! В тот день была свадьба и нападающие это знали. Точно знали, иначе бы напали ночью и с нескольких сторон. Постарались бы перелезть через частокол и вырезать всех как можно тише. И уж точно не стали бы таранить ворота. Так что они знали. У них был свой человек. Здесь, в деревне. А может они долго между собой торговали. Но они не были совсем своими, потому что ворота были закрыты. Нападавшие дождались полудня, когда начнется жара, все напьются и даже дозорным достанется по паре кружек пива. И только тогда начали штурм. Стражу перебили из луков. Открыли проход… – Северянка сморщилась и прищелкнула пальцами подбирая слова. – Они взяли двух коней, замотали им глаза и подвесили между ними бревно… Быстро и просто, петли-то на воротах кожаные. Ну а дальше резали всех, кто под руку попался. В домах нет большого разгрома, но я видела несколько вскрытых тайников. Они знали, что и где брать. Знали, что где лежит. Легкая добыча. Тут вот только приостановились. И у дома богов. То есть церкви. Того мужика, что здесь жил на свадьбу не пригласили. А может сам не пошел. И самострел у него под рукой был. Как к нему во двор прыгнули, так и началось. Вот здесь, первый через забор перелезть хотел, – подойдя к палисаду, там где на аккуратно выбеленных деревянных плашках виднелись потеки крови, Сив осторожно ткнула в них оголовьем топора. Дзанг! Раздался громкий щелчок и две соседние дощечки, казавшаяся еще недавно обычного забора сошлись вместе ощериваясь деревянной пастью с остро отточенными зубами. – Так некоторые колдуны на равнинах делают. Знают, как несколько досок заговорить, чтоб в капкан превратить, поганцы. Это больше от воров, да непрошенных гостей, конечно, но кто-то поранился. А вот тут… – Сделав пару шагов в сторону, Сив ткнув пальцем свободной руки в ничем с виду ни примечательный участок земли, он первого свалил. Из самострела. Вон там, – качнувшись вправо, борода секиры нацелилось в сторону летней кухни, они уже грудь в грудь сшиблись. На опорном столбе зарубка, такая только от меча будет или тесака. – Тот кто здесь жил не был простым плотником, он умел разговаривать с деревом, умел немного колдовать. Сумел двоих завалить и к яблоне отбежать пока его самого магией не приголубили…

Плотник был колдуном? – Озадаченно покопавшись в начинающем лысеть затылке, Гаррси прикусил губу. – Ну да, что-то он такое говорил. У него вроде даже патнет был. Седьмой круг или что-то вроде.

– Тогда почему он там, а не у яблони? – Кивнул в сторону распятого на стене тела Август.

– Защитные знаки. – Зажав секиру под мышкой Сив подошла к окну избы и провела пальцем по резному наличнику. Создатель, Святая дева, Великая мать… Много знаков. Он точно умел магичить. Не сильно, но дело свое видать знал. Умел разговаривать с деревом. Стена аж звенит от силы. А для мелких духов это как огонь в лицо… Путаются они.

– Огонь в лицо? – Гаррис недоуменно оглянулся по сторонам.

– Ну да. – Северянка коротко кивнула. – Призванный нападавшими дух был очень слабый, напуганный, он не хотел служить. Стремился уйти обратно в изнанку. А тут такое. Он ослеп и застрял в яблоне. Завяз в ней, как человек вязнет в болоте. Не смог вырваться, и оборвал поводок. Тогда колдун разозлился и ударил по настоящему, приколотил этого мужика к стене. Сделал так, чтобы он умирал медленно. Смотри внимательно, барон. Это ведь не колья. Это сама стена сучьями проросла.

– Бесы забери… – Пересиливший себя Август, развернулся к стене дома и присмотревшись к рукам и ногам распятого громко сглотнув слюну невольно сделал шаг назад.

– А теперь сюда, барон, гляди… – Аккуратно подцепив подол заскорузлой от крови рубахи, дикарка продемонстрировала юноше вздутый словно, накачанный горячим воздухом бычий пузырь[8], покрытый потеками засохшей крови живот хозяина дома. – Он горел заживо, а лоза его в этот момент… ела.

– Дерьмо… – Позеленевший словно болотная квакша Август поспешно отвернулся.

– Сильное заклинание – Мрачно кивнула великанша и ткнув носком сапога в обгоревшую куколку ссутулила плечи. – Так может только очень умелый колдун. Или жрец.

– А зарубка действительно есть… – Неожиданно подал голос внимательно изучающий опорный столб навеса Гаррис. Лицо здоровяка излучало задумчивость. – Не сказала бы, ни в жиcть бы не заметил. И на маслобойке тоже… – Развернувшись старый воин посмотрел на открывшуюся ему картину и осекшись на середине фразы громко прочистил горло. – Это… Что… Из него… растет? Прохрипел он севшим голосом.

– Лоза. Хедвиг. Черная лоза это называется. Такая, только за Расколотым хребтом бывает. – Криво усмехнувшись, великанша покивала своим мыслям. – А по эту сторону гор такого и не увидишь никогда. Грозди ягод надо сжечь. Иначе через пару зим здесь все в ней будет.

– Значит, ты утверждаешь, что с нападавшими был маг. – Утерев покрытое капельками пота лицо прищурился Август. – Так почему не пикты? Или эти самые… смешанные? Разве они не владеют чарами?

– Проклятье, – поспешно сделал отгоняющий зло знак Гаррис. – И значит, этот чернокнижник так с любым сможет?

– Сможет или нет, не знаю. – Покачала головой великанша. – Только он действительно сильный.

– Странно. – Мне показалось, ты много знаешь о колдовстве. – Прищурился Август. – Ты очень красноречиво все описала. Слишком даже… красноречиво для такой как ты. Как будто своими глазами все видела.

– Духи мне рассказали. И следы. – Пожала плечами северянка. – Я не такая глупая, как ты думаешь, барон.

– Так почему ты считаешь, что это не пикты? – Несмотря на нездоровую бледность в голосе явно раздраженного ответом цу Вернстрома зазвучала сталь. – В Подзимье полно беглых малефиков, а дикари, как я слышал, принимают к себе любого обладающего хоть зачатками дара. В голосе барона послышалась толика ехидства. Или это тебе тоже твои духи подсказали?

Лицо северянки приняло задумчивое выражение.

– Сейчас духи не хотят разговаривать. – Пояснила она наконец. – Они напуганы тем, что здесь произошло… Им здесь не нравится. Но, это не смешанные, потому, что стая не использует лошадей. Они их жрут. Для них любой конь это просто мясо… Для них все – мясо. – Немного подумав добавила она и испустив тяжелый вздох снова надолго замолчала. – Так что они бы ни за что не оставили столько трупов. Уволокли бы с собой. Не стали бы бросать столько еды. А если бы это были пикты, они бы обязательно бы сожгли село дотла. К тому же шаман никогда не бросил бы своего духа в дереве. Для шамана оставить духа, все равно, что отрубить себе руку. Иногда охотники надевают на себя ботинки, что оставляют следы в форме оленьих копыт, понимаешь, барон?

– Значит здесь… Хм… А ведь действительно… – Обернувшись в сторону стоящих на окраине села почерневших от гари изб, Гаррис понимающе кивнул.