Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Ллейдер насмешливо вскинул бровь.

– Но остальным об этом знать незачем, так? К тому же я магут или не магут? Я рассказал совершенно обратное. Что огневки в начале лета потомство дают, и их привлекает запах мертвечины, так что их тут наверняка полно. Пусть прыгают и боятся каждой хоть чуть-чуть похожей на змею тени.

Великанша снова задумалась.

– Так он, тебе получается жизнь должен. – Протянула она наконец. – Ты ведь теперь можешь, что угодно у него просить…

– Нет… – Покачал головой арбалетчик. – И даже не думай об этом говорить. У Ромейцев нет обычая долга жизни. А у благородных особенно. И их обычно очень раздражает, когда им кто-то напоминает о долгах.

Сив зло сплюнула под ноги.

– Змеи значит… И как ты будешь их отгонять? Натрешь стены чистецом? Разольешь по двору деготь? Ты думаешь… – Кивнув в сторону гудящего в десятке шагов пламени северянка широким жестом обвела пространство. Разве этого не достаточно[10]?

Лицо арбалетчика приняло на редкость паскудное выражение.

– Всего понемногу пожалуй… Протянул он. А секрет простой. Стоптанные сапоги, старые портянки и грязные обмотки. Кстати, там за домом бочка воды стоит. Не хочешь заняться стиркой? Говорят, женщин это успокаивает.

– Сам свое барахло стирай. – Буркнула, явно обидевшаяся, Сив.

– Ну как хочешь, – безразлично пожал арбалетчик и облизнув губы, кивнул в сторону угрожающе потрескивающего погребального костра. – Я бы на твоем месте постирал. И свое и мое. Гаррис из этой бочки воду для барона набирает. Ну так что, пойдем? Или твое уважение к духам требует простоять здесь до рассвета?

– Пойдем. – Согласно кивнула Сив и заложив большие пальцы рук за пояс, сгорбившись зашагала в сторону чернеющей на фоне стремительно темнеющего неба избы.

– Да не туда, дубина, подождем пока Броюмир, тот усач, что у дома крутится, посикать отойдет. Гаррис велел не раньше полуночи на чердак лезть, когда они совет, значит закончат. Я согласился, сказал, что мы еще раз вокруг сельца пройдемся. Следы поищем.

– Обманщик. – Тяжело вздохнула воительница. – Ты самый большой лжец из тех, кого я когда либо знала. Значит, обходим деревню?

– Просто стараюсь просчитывать наперед. – Жизнерадостно оскалился Ллейдер. – Максимум выгоды, помнишь?

– И ты снова попытаешься уговорить меня сбежать.

Это казалось невозможным, но улыбка стрелка стала еще шире.

– А ты я гляжу, наконец, начала меня понимать. – В глазах стрелка снова закружились огненные ящерки.

– И ты знаешь, что у тебя ничего не получится.

– Конечно знаю, – В третий раз кивнул арбалетчик. – Кстати. Всегда хотел тебя спросить… Приняв тот самый невинный вид, что заставлял любого знающего магута больше пары минут, судорожно проверять цел ли висящий на поясе кошель, арбалетчик повернулся к северянке и склонил голову на бок. – Падший. Почему вы, нордлинги, считаете его презренным богом? Если верить всем этим вашим сагам и висам, что ты иногда воешь, когда точишь свои бесовы железяки, именно он принес людям огонь, научил их варить синее железо[11], а женщин вытравливать нежеланный плод. Как по мне это не самые плохие поступки.

– Я не вою. Я пою. – С недовольным видом скрестила руки на груди дикарка.

– Ты не ответила. – Стрелок принялся стряхивать с плеч невидимые пылинки.

– Может, потому, что он лжец? – Немного подумав, неуверенно протянула великанша.

– Лжец? – Хмыкнул стрелок. – А Медведь-смерть? Или Морриган – роводница мертвых? Галстр, Годфрой, Луг, Мардук, Футарк? Сздатель и Великая мать, в конце концов? Они заключали союзы и предавали, улыбались в лицо и били в спину, лгали, нарушали договоры быстрее, чем успевали их заключать. Клялись, чтобы тут же нарушить клятву. Церковники говорят, что все это было сделано раде высшего блага, но… Почему так вышло, что одних мы презираем, за это а других считаем героями?

– Может потому, что они победили? – Голос Сив стал еще более неуверенным. – А сейчас защищают нас? Спасают от порчи и тьмы? Ты же сам сказал, я не умею правильно думать, Ллейдер. Знаю что Падший презренный и все.

– Иногда, ты говоришь очень мудрые вещи, Сив. – Довольно прищурился стрелок и неожиданно расстегнув поясную сумочку продемонстрировал северянке ее содержимое. – Жаль, что ты обычно этого не замечаешь. Принципы, Сив. Принципы. Важны не методы, а результат. Правда не за хорошим или плохим, не за сильным или хитрым. Правда, она за победителем. Все народы мира презирают Падшего не потому, что он обманщик, а потому что он проиграл. Я вот прикинул, раз у этого барончика милость на серой лошадке ездит, пора проявить немного заботы о нашем будущем. Взял законную четверть так сказать. Ну… – В глазах стрелка снова блеснуло пламя, может немножко больше чем четверть. – Я нашел кубышку местного старосты. – Пояснил он опешившей северянке. – Кстати, учитывая мой долг они твои.

Глаза воительницы округлились от изумления.

– Многовато для поселения так далеко от Вала… – Прохрипела она неожиданно севшим голосом. – Тут ведь даже торжища нормального нет. Да и купцы не часто ходят. Почему?

Красноречие никогда не входило в список твоих талантов, но я отвечу. – Пожав плечами, арбалетчик ободряюще похлопал великаншу по локтю. – Если ты спрашиваешь откуда монеты, предположу, что местные имели какой-то приработок на стороне. Возможно разбойничали, или продавали лесным кланам товары Ислева. А если ты спрашиваешь почему я считаю эти монеты твоими… Будем считать, что ты меня пристыдила. И я решил, что с этого дня все будет по честному. Здесь чуть больше пятнадцати солидов в серебре. Может чуть больше, может чуть меньше. Я положу их в дорожный мешок. Я бы конечно отдал их тебе но мы оба знаем как ты легко теряешь свои вещи. Кроме топора, разве что.

– Эти деньги принадлежат барону земля его, значит и серебро его. – Громко шмыгнув носом Сив нервно дернула себя за косу. – Надо отдать эти деньги ему или хедвигу, а он уже отсчитает нашу долю.

– Перхоть с головы они нам отсчитают. – Отмахнулся стрелок и коротко хохотнул. – И то если в настроении будут. Деньги не имеют хозяев, Сив. Стоит имперскому орлу закатится тебе в карман и он тут же станет твоим.

– Хм… – А тогда… Когда я получу свое? – Склонила голову на бок дкарка.

– А твои духи тебе еще не сказали? Вот. Держи. – Затянув завязки кошеля стрелок сунул кошель в руки великанше и обезоруживающе улыбнулся. – Я же обещал, что все будет по честному. В сгущающейся темноте глазки стрелка поблескивали словно черные бусинки.

[1] Смесь алебарды, пики и боевого молота.

[2] Жандарм. Тяжеловооруженный конный воин.

[3] Символ мастерства во владении оружием имперских школ фехтования.

[4] Маслобойка. Обычно установленный на подвесе бочонок.

[5] Чума.

[6] Сообщество или гильдия. По законам империи любой мастеровой человек поселившийся в городе, не мог заниматься ремеслом не получив разрешения цеха. Конкуренция за места в цеху обычно очень жесткая и если город сам зовет мастера это говорит о величайшем уровне знаний и навыков приглашенного

[7] Кольцо – символ бесконечной жизни и веры в Создателя.

[8] Бычий пузырь часто используют для того чтобы закрывать окна. В таком случае его предварительно обрабатывают горячим воздухом (фактически коптят а потом просушивают).

[9] Собрание свободных людей. В нордхейме, на Разломных островах, а также в некоторых граничащих с ними землях большинство важных вопросов и споров решается именно тингом.

[10] Большинство змей не переносят запаха гари.

[11] Видимо речь идет о высокоуглеродистой стали.

Планы внутри планов

На чердаке было жарко. И пыльно. А еще тут видимо кто-то жил. Возможно батраки, или дети. Об этом свидетельствовали несколько брошенных на пол набитых соломой тюфяков и свисающая с потолка, небольшая жировая лампа. Сделав пару шагов вперед, Сив, осторожно помяла почерневший от копоти фитиль и сунула внутрь плошки палец.

– Полная почти. – Констатировала она и облизнув испачканный маслом и сажей ноготь оглянулась по сторонам. – Льняное. Богато здесь жили.

Северянка вздохнула. Довольно обширное, наполовину заполненное старым садовым инструментом, отжившей свое утварью и прочим не слишком нужным, но видимо дорогим для сердца бывших хозяев дома, хламом, пространство подволока, навевало на нее тоску. Покачивающиеся на свисающих со стропил обрывках шпагата пуки сушащихся целебных трав, будили непрошенные, пахнущие вереском, полынью, и дующим с вершин гор ветром воспоминания. Воспоминания, о прокопченных да черноты дубовых ребрах длинного дома, о свисающих с них связках выловленной из озера рыбы, пластах овечьего мяса и когда-то крепких, но сейчас сморщившихся, будто старушечьи лица, головках, собранных во время спусков в долины грибов. О горящем очаге, терпком запахе овечьей шерсти и полных печали, влажных глазах, главного достояния клана – дойной коровы, что жила за невысокой, разделяющей дом на «людскую» и «скотскую» половину загородкой. Пусть в Подзимье, раньше не делали таких замечательных просторных чердаков, не делили дом на части стенами, и лишь изредка, чтобы получить капельку уединения, занавешивали углы тряпичными загородками. Пусть в традиионных приземистых, крытым дерном жилищах горцев, не было окон, а ноги всегда были черны от грязи с земляных полов, но это все равно было домом. Ее домом. Тем, которого у нее теперь нет. Даже если она вернется… Даже если… «Мы никогда не впустим под свою крышу немертвого. Ступай. Ступай пока я не начал петь по тебе хулительный гимн[1]. И пусть боги помогут тебе вернуться туда, откуда ты выползла…» Кулаки Сив сжались так, что стало больно предплечьям. На тыльной стороне кистей надулись толстые, пульсирующие жилы из полуоткрытого рта вырвался приглушенный рык.

– Под тюфяком. – Неожиданно прервал ее горестные размышления голос неторопливо полирующего свой меч, вольготно устроившегося на груде туго набитых мешков, из горловин которых торчали пучки остро пахнущего прелой травой сена, Ллейдер. – Думаю барончик, уже изволил пожрать, так что если хочешь послушать, о чем они будут говорить…

Немного помедлив, великанша, расслабила кулаки и громко захрустев расправляемыми пальцами, старясь топать не слишком громко, прошла еще немного в глубь. Опустившись на колени, сдвинула в сторону брошенный на пыльные доски видавший виды тюфяк. Склонила голову на бок. На пару мгновений замерла неподвижно, прикидывая, стоит ли оно этого. И осторожно коснулась пальцами сухого дерева пола.

– Я уже расшатал. Ту, что справа. – Подсказал магут и отложив в сторону свой меч встав на четвереньки, как-то по крабьи подполз к северянке.

– Ясно. – Чуть слышно прошептала великанша и подцепив кончиками пальцев немного выступающую из общего массива, ощетинившеюся по внешнему краю остатками небрежно снятой коры доску, медленно-медленно, словно тянула из озера уже уставшую, но готовую в любой момент сорваться с крючка рыбину, потянула ее на себя. Сив уже знала, как устроены дома южан, но не переставала удивляться. Два слоя дерева над головой. И это не считая плотной соломенной крыши. Зачем? Чтобы удобней было разводить мышей? Под снятой горбылиной, как и ожидалось, обнаружился плотный слой прелой соломы. С трудом подавив свербение в носу, скривившаяся так, что казалось вот-вот и ее лицо треснет, воительница запустила руку в открывшееся пространство и торопливо отбросив в сторону, призванную защищать дом от зимних морозов подстилку, легла на живот. Все оказалось даже лучше, чем она думала. В одной из открывшейся ей досок видимо был сучок. Был. Потому что сейчас он выпал. А оставшаяся от сучка дырка оказалась удивительно… удачной. Чуть приподнявшись на локтях, великанша подтащила тюфяк поближе, немного поерзала на нем животом, устраиваясь так, чтобы ей было видно большую часть располагающейся под ней комнаты и, казалось, перестав дышать, обратилась в зрение и слух.

Их было четверо. Избавившийся от доспехов и даже своего расшитого серебром и жемчугом кафтана, облаченный лишь в длинные доходящие до середины голени шелковые брэ и легкую шелковую же сорочку, Август восседал на большом, прикрытым нарядно расшитым куском холстины сундуке. Босые ноги юноши были погружены в бадью с водой. Сив завистливо вздохнула. Ей было видно, как над кадушкой поднимается пар. Так вот зачем в доме топили печь… Рядом, на колченогом, грозящемся казалось треснуть при любом движении седока, стуле, расположился не расстающийся со своими латами, казалось даже во сне, Гаррис. Поодаль, за стоящим в центре комнаты лишенном скатерти столом сидел, обстоятельно протирая тряпочкой свой сверкающий начищенной до зеркального блеска сталью айзенхут Ханс Ринькофф. Последний из четверки, розовощекий и кудрявый юноша-ромеец, совершенно бесстыдным образом развалился на стоящей у стене широкой лавке. Лежащий наискось груди посох, маг держал обеими руками, отчего его поза неприятно напоминала о лежащих в домовине покойниках. В комнате было светло. Свечей и лампадного жира молодой барон, видимо не жалел.

– Ну? – Лениво пошевелив скрытыми слоем воды пальцами ног, произнес цу Вернстром и покосился в сторону, казалось почти уснувшего волшебника. – Так, что скажешь Алдия? Эта дикарская дылда врала?

– Не знаю. – Отстраненно пожал плечами волшебник. – Выступающий над правым плечом юноши конец посоха заметно качнулся. Сомнительно, конечно, что это был лицензированный, закончивший обучение в академии, маг, но в одном она права, шаман никогда бы не бросил прирученного духа.

– Почему? – Чуть качнулся вперед, сидевший до этого неподвижно, Гаррис. Стул под здоровяком жалобно заскрипел. На мясистом, обветренном лице старого солдата мелькнула смесь любопытства и внутреннего облегчения.

– Маги питают мощь заклинаний от аспектов – знаний о определенных процессах и законах мира. Есть светлые аспекты, есть темные, не одобряемые церковью, но принцип один. Чем больше знает и может ощутить маг, тем больше он способен изменять матрицу мира. И тем меньшую платит за это цену. – Прикрыв рот ладошкой, ромеец громко зевнул. – Фактически сила мага есть равна сумме его способностей и опыта. У шаманов все по другому. Если я правильно помню оставленные Апсу Ибн Фадааном описание обряда инициации северных народов… Как же там… Волшебник на мгновенье приостановился и прикрыв глаза нежно провел руками по резьбе посоха. – Ах, да. Точно. В определенный день и определенный час юный ученик повелевающего духами уходит в лес и ищет там место силы. Найдя его, приносит он жертвы. Обычно животных, иногда, если достаточно силен и дерзок… Волшебник многозначительно замолчал.

– Продолжай Алдия, – недовольным тоном проворчал Август. – И будь добр, поменьше театральности. Я терпеть не могу балаганных представлений.

– Я это уже понял, друг мой. – Немного поворочавшись на своем ложе, маг снова зевнул и уставился в потолок. И так дышащая через раз, внимательно вслушивающаяся в разговор северянка замерла на середине вдоха. Совершенно не свойственные для южан, яркие, чем-то неуловимо напоминающие птичьи, глаза кудесника, смотрели, казалось прямо на нее. Неожиданно, губы Алдии разошлись в широкой улыбке. – Хорошо, – в голосе мага послышались насмешливые нотки. – Как пожелает, многоуважаемый господин барон. После принесения жертв, животных или человеческих, ученик протыкает себе тело специальными крюками, привязывает к ним медные цепи и смоченные кровью ремни и начинает кружиться в ритуальном танце призывая духов. Танец длится до тех пор пока каждый крюк не покинет тело шамана. Так или иначе. Каждый из этих крюков – привязанная к заклинателю жизненная сила жертвы. Это что-то типа рыбалки. Смерть, страданье и кровь, эманации страха, это приманка, наживка для тех, кто ждет на другой стороне. Только, если обыкновенная рыбалка в случае неудачи обычно оканчивается мокрой одеждой и пустым животом, в нашем случае, если шаман остановится, упадет без сил, потеряет сознание от боли или хоть чуть-чуть запутается в словах ритуальной песни подчинения…Или просто «подцепит» слишком сильную сущность… – Повернув голову к внимательно слушающим его мужчинам волшебник прищелкнул пальцами. – Рыбак сам станет кормом для рыбки. Обычно, этот ритуал проводится лишь раз в жизни и именно он определяет силу будущего шамана. Привязывает к нему столько живущих в нижнем мире, сколько он сможет или дерзнет подчинить. Сливает их в одно целое. Навсегда. Превращает шамана в этакого метафорического крысиного короля, если вы понимаете, о чем я. Оборвать эту связь, лишить себя одного из прислужников, это все равно, что собственноручно отрезать себе кусок собственного сердца.

– Очень познавательно, – буркнул Август и недовольно качнув ногой, плесканул водой, на чисто выметенные, гладко оструганные доски пола. – Но совершенно бесполезно. Впрочем, другого, я и не ожидал.

– Не любите, тайное искусство, мой друг? – Невинно поинтересовался продолжающий чему-то загадочно улыбаться Алдия.

– Не люблю шарлатанов. – Ледяным тоном ответил цу Вернстром.

– Чтобы связать духа требуется довольно много энергии. – Задумчиво протянул, по видимому не обративший на высказывание барона никакого внимания волшебник. – А все эти возмущения…

– На другой стороне деревня есть еще один колодец. – Неожиданно подал голос продолжающий натирать свой шлем Ринькофф. – Он есть полный черный жижа. Жидкость есть сильно похоже на земляной масло но не горит. Мой сольдатен есть проверять. Вы его смотреть, есть господин магикан? Это есть опасно?

– Ничего опасного, мой храбрый друг. Обычные последствия проявления дикой магии. – Беспечно махнул ладонью, юноша. – Я проверил колодец, так же как и найденную на одном из дворов вросшую в дохлую козу, дохлую же собаку, остатки разбитого нашей высокой подругой ледяного дерева, вбитый в потолок подвала двухголовый скелет, растущую из трупа хищную лозу, поставленный на крышу сарай, гигантского дохлого червяка-паразита в свинарнике, и ту хибару, крыша которой больше напоминает императорские цветники Ромула. Ваши люди просто великолепно справились, господин Август. Пропустили только одну аномалию. Вон там. Указав рукой куда-то на северо-запад, волшебник пожевал губу и усмехнулся. Если пройтись по полю журавлиного гороха[2], то вы увидите интересную закономерность. Часть кустов завяла и сгнила. Почва рассохлась и спеклась будто ее пережигали в тигле. Если посмотреть сверху, это наверняка будет напоминать расходящиеся от брошенного в воду камня круги на воде. И еще. На поле полно шестов. Для пугал. Чтобы отгонять птиц. А вот самих чучел нет.

– Не думаешь ли ты, что мы поверим в такую чушь как ожившие огородные чучела… – Сжав губы так, что его рот стал похож на зарубцевавшийся шрам, Август устало откинулся на подложенную под спину груду подушек.

– Нет, нет, – беспечно качнул посохом продолжающий задумчиво изучать потолок Алдия. – Конечно не поверите, особенно после того как я их притянул к себе и сжег… – На мгновение прикрыв глаза волшебник задумчиво прикусил губу. – Вы знаете, что заклинания анимации неживого один из самых энергоемких и тяжелых аспектов магии? А тут… Такое ощущение, что мы имеем дело с необученным одаренным огромной силы. Просто чудовищный потенциал. Второй класс не меньше а может и первый. Будь мы в более цивилизованной части империи я бы сказал, что такое невозможно, искатели гильдии не могли бы пропустить такой дар, но здесь в Подзимье, почти на границе зараженных разломом земель… Маг пожевал губами. Возможны, конечно и другие варианты. Колдун с изрядной долей звездной крови в жилах например. Только вот и колдун и маг с таким потенциалом обязательно привлекли бы к себе внимание. Сложно не заметить бриллиант в навозной куче знаете ли… Так что я склоняюсь к другому варианту… кто-то получил в руки боевой артефакт великой войны…

– Артефакт великой войны? – Напряженно подался вперед цу Вернсром, но тут же откинувшись обратно беспечно рассмеялся. – Ты явно сошел с ума, Алдия. Война богов была тысячу лет назад. Все уже давным-давно сгнило. А что не сгнило, лежит в императорской сокровищнице.

– Чуть больше трех с половиной тысяч. – Поправил барона, Алдия. – Но это не отменяет подобной возможности. Императорские хранилища редкостей пополняются по сей день. Зайдите в порт Ислева. Если знаете нужных людей вы сможете приобрести почти что угодно. Кристаллы – накопители, мощнейшие обереги от порчи, кольца излечивающие почти любые болезни, пояса увеличивающие силу и стойкость носителя, щиты способные отразить заклинания, мечи и копья так называемых железных людей, наполненные некротической энергией сферы, которые местные называют бум-горшками, например. И многое-многое другое. И поверьте, большая часть из этого до сих пор работает. Церковь, конечно запрещает свободный оборот подобных… вещей. Но здесь на севере на запреты смотрят более… творчески чем на континенте.

– Очень познавательно. – Брезгливо скривился Август. – А вы похоже знаток подобных вещей, магистр. Не боитесь?

– Это часть моей работы. – Беззаботно пожал плечами маг. – Некоторые заклинания требуют определенных ингредиентов. А найти их можно только на черном рынке… Кстати… Насчет страха… Гаррис сказал, что наша северная подруга сломала ветку ледяного дерева. И откусила от нее кусок? Это необычно. Лишенные дара, даже обладающие латнетным талантом, обыкновенно инстинктивно стараются избегать проявлений магии. Как те солдаты например, что сейчас пытаются провести молебен Создателю на сеновале.

– Это я им разрешил. – Лицо Гарриса налилось краской. – Я, конечно целиком доверяю твоему мнению, Алдия, к тому же у нас нет священника, но… людям так спокойнее. Жаль, что Сив и Ллейдер оказались…

– Я не хочу больше слышать об этой гребаной дикарке и ее дружке. – Отрезал барон и недовольно скрипнув своим сиденьем снова плеснул водой на пол.

– Тогда, может уступите их контракт мне? – Немигающе смотрящие в потолок птичьи глаза ромейца буквально искрились от плохо сдерживаемого смеха. – Если честно, они меня заинтересовали. Мне бы пригодилась пара смелых, не слишком суеверных, не в меру непоседливых и любопытных, немного разбирающихся магии, и могущих постоять за себя помощников. К тому же природное чутье северянки… меня впечатлило. Как я уже говорил еекоторые ингредиенты для зелий довольно тяжело достать… К сожалению иногда приходится полагаться на грубую силу.

– Природное чутье? – Нахмурился Гаррис. – Значит она…

– Я привык доверять заключениям официума. – Вновь раскрыл рот в широком зевке маг. – И еще больше собственным глазам. Я ее вчера проверил. Еще раз. В ней нет ни капли силы. Но ее чувствительность к магии просто поразительна. Она просто буквально чует магию. Как собака чует след зверя.

– Природное чутье значит… – Здоровяк на мгновенье замолчал. – Господин. А может все таки… Я тут подумал… Шестой круг, это статус ненаследного…

– Тебе не об этом стоит думать, Гаррис. – Ледяным тоном процедил Цу Вернстром. – Может быть тебе стоит поразмыслить как она вообще смогла меня коснутся, когда мой сенешаль мой меч и мой щит стоял в двух шагах от нас? О том, что ты, возможно, теряешь хватку? О том, что я не могу положится на тебя? А может, стоит подумать о том, что будь на твоем месте кто-то помоложе этого бы не случилось? – Коснувшись припухлости на губе Август криво усмехнулся. – Возможжно тебе стоит подумать о том, что сенешалю пора готовить себе заместителя.

– Да, господин. – Плечи здоровяка поникли.

– Мои сольдатен найти медный подкова. – Вновь подал голос, казалось полностью увлеченный полировкой шлема Ринькофф. – Очень есть интересный подкова. Такой подкова есть делать пикт. Только я первый раз есть видеть, чтобы медный подкова, что выпасть из копыта коня быть такой чистой. И есть такой новый. Еще мы найти есть медный топор. Отломился есть от топорище. Дерево есть совсем рассохлось. Тоже есть странно. Хороший воин есть всегда внимательно следит за свой оружие.

– Вокруг деревни полно лошадиных следов. – Согласно кивнул Гаррис. – Был дождь, и почти все размыло, но мои ребята готовы голову заложить, что для того, чтобы собрать столько конных пиктов надо прочесать половину холмов. К тому же дикари обычно ездят на маленьких лошадках. А тут кони явно были большие и рослые…

– Это ничего не значит. – Упрямо выпятил подбородок Август. – Пикты могли отнять или даже купить лошадей у местных или взять их в качестве трофея с торгового каравана.

– Не думаю, друг мой, – покачал головой Алдия. – Насколько я разбираюсь в этих лесных дикарях, они действительно не слишком ценят лошадей. Чащоба не лучшее место для конницы.

– А лошадок ведь было как минимум дюжины две. – Поддакнул Гаррис и поерзав на откликнувшемся жалобном стоном стуле тяжело вздохнул. – Следы от села на юго-запад ведут… И некоторые кони тащили за собой телеги.

– Интересно? – Неожиданно прошептал на ухо Сив арбалетчик. – Не хочешь немного подвинуться?

– Тс-с-с. – Чуть слышно прошипела не шевельнувшая казалось ни одним мускулом горянка.

– Не будь такой жадной. – На бедро северянки опустилась рука. – Я ведь честно разделил с тобой долю… Длинные, тонкие, но необычайно сильные пальцы магута медленно двинулась выше, чуть сжались. – Ну же, Сив… Ты ведь сама хотела. Помнишь? Вчера…

– Отстань. – Не глядя заведя руку за спину, воительница пошарила ей в воздухе и нащупав запястье Ллейдера стиснула его чуть повыше косточки. – Это было вчера. И вчера ты меня обидел. Мышцы на предплечье северянки вздулись узлами. – Сказал, что я вшивая и от меня воняет.

– От-пу-сти… – Простонал магут и резким движением выдернув пострадавшую конечность, прижал ее к груди. – Чуть не сломала, стерва. – Приглушенно пробубнил он. – Черт, теперь завтра все посинеет распухнет.

– Сам виноват, – фыркнула великанша и снова вернулась к подглядыванию.

– Телеги… – Значит все-таки разбойники. Задумчиво протянул цу Вернстром и откинувшись на стену закрыл глаза. – Большая банда… Возможно бывшие наемники или дезертиры… Я правильно понимаю?

– Найн. – Отложив в сторону шлем, гармандец, стянул с головы стеганую шапочку и принялся тщательно вытирать ей блестящую лысину. – Это не есть наемники. Не есть воины. Я есть лично смотреть тела. Воин должен есть иметь привычка бить в уязвимый место. Его есть всегда так учить. Айн-цвайн. – Изобразив ладонью короткий рубящий удар кантонец обезоруживающе улыбнулся. – Это есть точно, быстро, эффективно. Пейзан есть обычно не уметь защищаться. Можно рубить есть, как чучело на тренировка. Здесь есть не так. Ран есть слишком много. Плохие есть удар. Неуверенная есть рука. Слишком много есть тратить силы. Так есть хорошо рубить дрова, но воин есть так никогда не делать. Много есть лишней работа. Не есть эффективно. Когда есть битва тогда уставать есть очень опасно. Солдат это есть всегда знает. Те, кто есть устроить здесь резня – нет.

– Хмм… – Гаррис принялся озабоченно дергать себя за бороду. – Он прав. К тому же большой банде трудно будет прокормиться в лесу. Значит… – Кустистые, седеющие брови здоровяка сошлись к переносице. – У них должна быть база. Место, где можно отдохнуть, получить еду, фураж для лошадей, починить снаряжение… Соседние поселения? Предположил он, наконец, и вытащив из-за пояса небольшой продолговатый футляр, зашуршал разворачиваемым пергаментом. Так, что там у нас на юго-западе…

– Они пошли на север. – Потянувшись так, что в спине что-то хрупнуло уверенным тоном заявил Алдия. – И прежде чем кто-то из вас начнет обдумывать с чего им слушать сопливого шарлатана и задаваку, я сразу поясню. Может моих знаний и не достаточно, чтобы понять какая именно магия здесь проявилась, но ее биение я учую за милю. Напоминает касание лапок насекомого к коже. Мелкое такое царапанье… – Покосившись в сторону хмуро плещущего ногами в бадье Августа, маг тяжело вздохнул. – Ладно. Это все равно, что объяснять слепому что трава зеленая. Просто примите это. Источник на севере, лигах в пяти отсюда. Я чувствую эманации даже здесь. Через стены. Кудесник не пытается экранировать свою силу. Он либо слишком самоуверен, либо слишком неопытен.

– Значит… – Подслеповато прищурившись старый солдат принялся водить по карте пальцем. – Ближайшее поселение на севере отсюда это… Гнилые вилы… Чуть больше пяти лиг. – Подняв голову Гаррис с удивлением поглядел на мага. Это по другую сторону Бешенной на берегу.

– Я есть знать это место. Совсем рядом есть с берег и чуть-чуть на река. Дома есть стоят вокруг мост. Очень неудобный, расположений есть для штурм. Хорошие есть укрепления. – Не очень понятно пояснил Ринькофф. – Я и мой команден там есть быть меньше месяц назад. Село есть много кожевенник. И есть много рыбак. Но у них действительно есть много лошадь. Нет есть коров. Нет есть овец. Только есть много лошадь. Мне тогда это есть казаться странным.

– Гнилые вилы… – Покатав слова на языке Август и уставился в потолок. – Это свободное поселение?

– Да, господин. – Кивнул Гаррис. – Дубки, деревня новая. А Гнилые вилы поставили еще когда Вал не построили. Вольщина. Ссыльные вегеры[3] и магуты. Потому видать и кони… Сами знаете, они овец не разводят. Им лошади и за овцу и за корову и за свинью.

– Свободное поселение на границе с моей землей… Что же… Тогда… Выдвигаемся завтра. – Вытащив ноги из кадушки с водой, цу Вернстром брезгливо отпихнул ее пяткой в сторону. На пол снова плеснула вода. – Думаю, пришла пора познакомится с соседями. А теперь господа, если вы не возражаете, я хотел бы немного передохнуть.

– Конечно, дорогой Август. – Улыбнулся маг и легко вскочив с лавки повернулся к Гаррису. – Я надеюсь, вы не забыли про мою просьбу, друг мой? Забросить в один из фургонов пару перин и все такое… У меня после вчерашней ночевки в палатке вся спина болит.

– Все сделали в лучшем виде. – Борода встающего со стула латника раздвинулись в щербатой ухмылке. Две перины с гусиным пухом. Почти новые. Из дома кузнеца взяли. И десяток одеял. Если вы уж предпочитаете спать на свежем воздухе… тут по ночам довольно холодно.

– Великолепно. – Склонил голову в благодарном поклоне кудесник.

– Я есть пойти проверить посты. – Проворчал Ринькофф и утерев шапочкой потное лицо, взяв шлем под мышку устремился к выходу.

– А что господин Ринькофф скажет, если один усталый маг предложит ему проверить эти самые посты вместе? – Поинтересовался волшебник. – Вы проверите своих людей, а я поставлю охранный круг. К тому же, вдвоем будет не так скучно, расскажем друг другу пару анекдотов и все такое.

– Я есть любить слушать хороший шутка. – Солидно кивнув, командир наемников задумчиво подкрутил ус. – И я быть очень благодарен господин магикан, если он поставить круг. Повернувшись к цу Вернстрому Ринькофф низко поклонился. – Я есть желать вам очень спокойной ночи, господин барон.