Текст книги "Контракт (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Сив глубоко задумалась.

– Нет. – В конце концов проронила она. – Не обижайся, барон, но мне скучно сидеть на одном месте, а Ллейдер всегда говорил, что господская милость на пегой кобылке ездит. Твои люди меня не примут. К тому же, я всегда буду напоминать тебе о том, что случилось. А у тебя и без того хватает проблем. Строительство твоего каменного дома и все такое. Кстати, советую тебе нанять пару опытных охотников. Присматривать за здешними лесами. Летом в этих краях полно беглых. И не посылай людей в то место. Рудник теперь проклят. Вряд ли из этого выйдет хоть что-то хорошее. Должно пройти пять зим чтобы проклятье ослабло.

«Я знаю. Кончилось мое золото. Зато долги остались. И почему-то это меня даже не злит».

– Всегда хотел иметь что-то проклятое. Обычно это прерогатива самых древних дворянских родов… – Выдавив из себя натужную улыбку Август неловко похлопал великаншу по руке. – Спасибо, что спасла меня.

На каменно-безразличном лице Сив не дрогнул ни один мускул. Цу Вернстром смущенно кашлянул.

– Может, хоть пару дней погостишь? Несмело предположил он. Отоспишься на мягкой перине, помоешься. К тому же я с тобой не расплатился.

– Нет. – Поковыряв в зубах обломанным ногтем, северянка извлекла изо рта кусочек чего-то темно-зеленого и склизкого, внимательно рассмотрела со всех сторон, и видимо сочтя негодным, щелчком отправила в траву. – У меня от перин бока ломит, а в баню я в городе схожу. К тому же через три седмицы в Ислеве большая ярмарка. Те монеты, что у Ллейдера в кошеле были. В общем большую часть из них он скорее всего…

– Украл у меня или моих людей… – Август вздохнул. – Помню, Гаррис жаловался что кошелек потерял… Надеюсь их достаточно, чтобы покрыть мои долги?

– Думаю да. – Похлопав, по болтающемуся на поясе тощему дорожному мешку северянка мечтательно зажмурилась. Куплю себе Новые сапоги. И топор, из тех, что Брон – Ломанная подкова кует. Схожу в дом богов и если я до сих пор не нужна большому жрецу… Попытаюсь договориться с каким нибудь капитаном корабля. Таких как я на юг берут неохотно, но если получится… Посмотрю на Ромул и Лютеций.

– А если не получится? – Склонил голову на бок Август.

Северянка беспечно махнула рукой.

– Духи говорят, что в городе всегда много работы и не хватает людей. Особенно тех, кто умеет читать следы и ходить по лесу. Или в хирд какой ни будь запишусь. На востоке, говорят, опять беспорядки, в порту говорили, что бонды у Вала открыли свои сундуки с золотом и теперь нанимают людей меча для защиты. Или к кнесу городскому на службу устроюсь. В лесную стражу – беглых ловить. И разбойников. Без куска хлеба не останусь. Так что может, мы еще и встретимся.

– А ты не пыталась заняться чем-то более… – Изобразив в воздухе неопределенный жест юноша испустил тяжелый вздох. – Мирным?

– У меня не получается. – Покачала головой воительница. – Да и зачем? Меня коснулись боги. Я меч, а не серп. Мечом не режут хлеб. И траву на поле им тоже не покосишь.

– А…

– Не бойся, барон. – Перебила цу Вернстрома великанша и хрустнув разминаемыми плечами махнула рукой в сторону моста. – До твоего замка чуть больше полулиги. Не заблудишься. А мне туда. Указав на отходящую от колеи тропинку дикарка развернувшись зашагала прочь. – Хорошей дороги, южанин! Ты оказался лучше, чем я думала! Крикнула она не оборачиваясь. Не будь ты бароном, возможно, мы бы даже стали друзьями!

Некоторое время Август смотрел вслед удаляющейся великанше.

– Ты можешь вернуться в мой замок когда захочешь! – Не выдержав крикнул он и раскашлялся. Сив не обернулась.

Подождав пока дикарка скроется за поворотом, Август вновь тяжело вздохнул и зашагал к мосту. Иди было довольно легко. Мучавшая его после прыжка в реку и ночевки в пещере хворь почти отступила и юноша впервые за последние дни безбоязненно вдыхал пахнущий цветущими травами воздух полной грудью. Цу Вернстрому было немного грустно. Ведь даже в этом он был обязан Сив. Дикарка в очередной раз спасла его жизнь. Он не знал, что помогло больше, полумифические грибы которыми она его якобы накормила, горький отвар из ивовой коры и листьев малины, что великанша несмотря на протесты вливала в него на каждом большом привале, или то, что она заставляла его ночевать в едва остывших ямах из под костровищ, но стискивающие грудь обручи ослабли, из носа почти не лилось и даже время от времени накатывающая на него слабость уже не превращала его в безвольную, еле передвигающую ноги, куклу. Правда у него с головы выпало изрядно волос и зубы неприятно шатались, но это ерунда. Если верить дикарке и тем книгам, что он читал это скоро пройдет. Главное, пить побольше молока, хорошо питаться, спать вдосталь да не перенапрягаться. Это будет нелегко, но он справится. Шесть дней. Их путь до замка занял ровно шесть дней. Правда один из них почти стерся из его памяти, Все, что точно знал юноша, это тот факт, что великанша весь день тащила его на себе. Несла на плечах, пока сама не упала без сил. Еще он помнил, что почти сразу после заката к разбитому дикаркой лагерю пришел волк, и долго сидел на границе отбрасываемого костерком света глядя на путешественников. Помнил, как Сив отогнала хищника своей новой, вырезанной с помощью кинжала из сухой березовой ветви дубинкой. Помнил, как проснулся среди ночи, и увидев, что остался у догорающего костра в одиночестве, до смерти испугался, что дикарка его бросила, но был настолько слаб, что даже не мог кричать. А на утро великанша вернулась и принесла двух невесть как добытых ей кроликов. Начала возится с костром. А потом долго поила его горячим бульоном. И, это был самый вкусный бульон, из тех, что он когда либо пил… Август невольно скрипнул зубами. В груди плеснула обида. Почему она ему отказала? Почему так легко отбросила шанс на сытую и спокойную жизнь? Почему… Перейдя мост, Август обогнул небольшую дубовую рощицу и побрел по направлению к высящемуся на холме замку. И почему его это вообще волнует? Ну да северянка несколько раз помогла ему, но это не причина так о ней переживать. Она ведь сама отказалась от награды… А эти слова… «Если бы ты не был бароном»… Что, Падший возьми, это значило? Стелющаяся под ноги утрамбованная десятками тележных колес колея начала медленно подниматься в гору. В пекло. Скоро он будет дома. Первым делом помыться. Не зря же он вложил столько денег в бесовы установленные в одном из подвалов печи. Горячая ванна и пара кубков подогретого вина с перцем. Сытный ужин. Несколько дней отдыха, чтобы прийти в себя, а потом надо подумать, что делать дальше. Замок почти достроен. Но теперь он в долгах как в шелках. Драная всеми богами и бесами торговая гильдия с ее грабительскими процентами… Попробовать затеять тяжбу? А это выход. Бургомистру Ислева придется по вкусу возможность немного подбрить хвост этим торгашам… А еще надо найти нового сенешаля. Бесовы святоши конечно замучают его вопросами… Вот дерьмо… Август встрепенулся. Вся эта беготня по лесу похоже выбила из него последние мозги. Люди епископа! Ну конечно! Он попросит аудиенции у Его Святейшества. Попросит тайной исповеди. И расскажет про рудник. Священники, наверняка сумеют очистить землю, в конце концов, именно их монахи сделали разрушенный во время войны второй империи древним оружием Лютеций снова пригодным для жизни. Конечно Его Святейшество наверняка заберет себе как минимум половину, но как говорил отец: иметь грош и не иметь грош в сумме два гроша. К тому же Святой официум никогда не любил купцов…

Замковые ворота медленно приближались. Цу Вернстром нахмурился. Что-то было не так. А он слишком задумался, чтобы понять это вовремя. За время его подъема на холм он не встретил ни одного человека. Ни дружинника, ни серва, ни рабочего. Стоящие у реки печи для кирпича не отравляли воздух острой смоляной вонью сгорающих сосновых бревен и похоже совсем остыли. Перегораживающие часть русла реки сети для ловли рыбы покосились и стояли без присмотра. Расчищенное для выпаса коров и лошадей поле пустовало. А на воротах замка… Сердце Августа дало сбой. Вместо обычной пары лениво опирающихся на копья дружинников, по обе стороны портала, словно каменные изваяния стояли латники в белых плащах без гербов и опознавательных знаков. Один из стражников лениво повернулся, в сторону преодолевшего уже большую часть подъема Августа и юношу будто ошпарило кипятком. Глаза латника были похожи на два моря белого пламени. Паладины. Псы Создателя. А судя по плащам… Белые путники. Шаг барона невольно замедлился. По спине потекла липкая струйка холодного пота. Белые путники. Карающий кулак Создателя. Орден борцов со злом. Убийцы чернокнижников. Искоренители ереси. Только вот методы искоренения… Сжечь деревню со всеми жителями из-за того что в ней останавливался ночевать черный колдун? Создатель милостив и сам отделит зерна от плевел. Бросать в огонь новорожденных детей, только из за подозрения, что их родители практиковали запрещенную магию? Надо быть бдительными, зло принимает самые разные обличья. Пытать и калечить сотни невинных, оказавшихся не в то время и не в том месте? Цель оправдывает средства. Именно так. Цель. Оправдывает. Средства. Пару лет назад, в южных провинциях Лютеция появился убийца. Душегуб, бродил по большаку, вырезая подчас целые семьи. Тела жертв находили то тут, то там, и у каждой чего-то не хватало. То сердца, то печени, то щек и языка. Маршалы, жандармы и лесники сбились с ног, но никак не могли напасть на след. Людоед будто растворялся в воздухе. Убийства продолжались, народ начинал роптать и тогда граф Онруа, владетель земель на которых происходило большинство злодеяний решился обратится к помощи церкви. И святой официум откликнулся. Отряды белых путников прошлись по владениям графа будто коса над травами. Два поселка было сожжено дотла. Жителей еще одного пытали таким изуверским образом, что даже палачей-дознавателей Наместника тошнило от вида истерзанных тел. Семеро купцов, имевших несчастье оказаться в баронстве во время «следствия» были посажены на кол. Личный лекарь его светлости Онруа был лишен кожи, растянут на крюках и выставлен на перекрестке. Говорили, что он перестал подавать признаки жизни только на десятый день, хотя птицы начали клевать его лицо уже на третий. Был полностью вырезан табор решивших поселится на землях графа магутов. Несколько обедневших дворянских родов также окончили свое существование. Убийства прекратились. Кто из попавших под молот правосудия паладинов был людоедом, так осталось тайной.

Латник качнулся вперед, и преодолев разделяющие его и барона двадцать локтей, как показалось Августу одним гигантским шагом, принялся изучать лицо Августа внимательным взглядом, белых словно первый снег, практически лишенных зрачков, глаз.

– Август Карл Интегра Цу Вернстром. Глубокий мелодичный голос паладина удивительно гармонировал со строгим одухотворенным, будто светящимся изнутри невидимым светом лицом воина. На плечо юноши опустилась тяжелая стальная перчатка. Вы появились как нельзя вовремя, ваша светлость. Мы вас ждали. И уже начали беспокоиться.

– Что бесы возь…х-х-х…

Пальцы паладина чуть сжались и Август с трудом подавил крик боли.

– Не богохульствуй…те, господин. – Голос паладина посуровел. – Пойдемте. Вас ожидают.

На лбу Августа выступила испарина. Рука божьего воина была тяжелой как наковальня. Сдавленное стальными пальцами плечо горело огнем, казалось вот-вот кости треснут, кожа прорвется и из ран брызнет кровь, и ошметки раздавленных мышц.

– Хорошо. – Хрипловато ответил юноша и распрямив спину нашел себе силы взглянуть в наполненные яростным светом глаза. – А теперь, будьте добры меня отпустить, эта рука мне еще пригодится.

В глазах латника отразилось нечто похожее на уважение. Всего на мгновение. Но закованные в сталь пальцы разжались, и паладин отступил на шаг.

– Пойдемте, – повторил он. – С вами хотят поговорить.

–

Август чувствовал себя до нельзя неуютно. И дело было не в том что сейчас он сидел в собственном кабинете на стуле предназначенном для гостей, а за его спиной железной статуей высился паладин ордена с самой зловещей славой во всей империи. И не в том, что комната выглядела, так будто пару часов назад в ней бушевал тайфун. Нет. Все дело было в атмосфере. Создавалось такое ощущение, что в замке, кроме святош не осталось ни одной живой души. Несколько белых плащей на стенах, пара меланхолично выкатывающих из подвала бочки с соленьями и вином обряженных в кольчуги поверх сутан, монахов. Несколько сурового вида, хоть и одетых в светское платье, но с выбритыми на макушках тонзурами мужчин. Пока его вели через двор, юноша из всех сил напрягая зрение пытался увидеть следы. Он был готов к худшему. Разлитая по земле кровь, выбитые ворота донжона, виселицы с болтающимися на них телами, следы разведенных прямо во дворе костров. Все это говорило бы о штурме и давало бы хоть какую-то ясность о его дальнейшей судьбе. Ничего. Двор был девственно чист. Единственной странностью, что отметил барон было полное отсутствие живности. Ни лошадей, ни так любимых стариком Горацием поднимающих для строителей грузы тягловых волов, ни даже куриц.

– Вы, наверное, сейчас ломаете голову где ваши люди, барон. – Неожиданно разорвал царящую в комнате тяжелую тишину, лишенный, казалось всякой выразительности, плоский словно шуршание пергамента голос. Цу Вернстром вздрогнул. Уютно устроившийся за его рабочим столом, невысокий, круглый словно налитое яблоко толстяк казался, посреди царившего вокруг разгрома, таким же неестественным как аккуратно уложенный на вершину навозной кучи золотой империал. Яркий, канареечно-оранжевый шелковый камзол с нелепо широкими буфами и гротескно-огромным, кипельно белым, кружевным воротником, обтягивающие короткие жирные ножки травянисто-зеленые чулки. Новомодные узконосые туфли с серебряными пряжками такого размера, что каждую наверняка можно было использовать вместо кастета или оковки для боевой палицы. Из под рукавов камзола выглядывали ярко-красные манжеты нарядной сорочки, пухлые пальцы унизаны перстнями с огромными безвкусно ограненными рубинами. Для полноты образа ромульского дворянина не хватало только шляпы. Но Август почему-то крепко подозревал, что шляпа есть, как подобает, невероятно огромная, тяжелая, несуразная, и наверняка украшенная целым ворохом разноцветных перьев обитающих в разных концах света экзотических птиц. Губы юноши невольно сложились в улыбку.

– Вы находите мой вопрос смешным? – Безобразные, наползающие друг на друга валики жира, распирающего обвисшую кожу круглого, словно полная луна лица, пришли в движение.

– Нет. – Ответил в очередной раз, окинув взглядом разгромленную комнату Август. Разломанные по досточкам шкафы и стеллажи, безжалостно выпотрошенные переплеты книг, вспоротая обивка небольшого диванчика, что он любил использовать для отдыха, грубо вскрытый, чем-то теперь напоминающий расколотого моллюска стальной ящик для особо ценных бумаг, вынутые кое-где из стен кирпичи. – Мне не смешно. Совершенно. Я ждал инвестигатора[2] его святейшества. Думал по возвращении обсудить с ним нюансы разделения земель определение церковной доли и постройку замковой часовни, а также монастыря и небольшой фактории. К сожалению, срочные дела не позволили мне оставаться в замке и встретить дорогих гостей лично, но я не ожидал, что представитель святого престола оскорбится настолько, что пришлет сюда профосов[3]. Не ожидал увидеть, что мой замок захвачен, люди пропали, и даже скот куда-то исчез. Не ожидал, что меня будут допрашивать в моем собственном доме, на моей же земле. Что мое жилище будет выглядеть, словно после налета северной орды. Так что нет. Мне, чтоб вас всех бесы драли, совершенно не смешно.

Стальная статуя за спиной Августа чуть слышно звякнула латами. Юноша буквально кожей ощутил как готовый крушить и давить кулак поднимается над его затылком.

– Оставь, Леонард. – Небрежно махнул паладину толстяк и достав из рукава камзола кружевной платочек принялся неспешно вытирать, обрамленную венчиком жидких волос, потную, складчатую лысину. – Наш собеседник еще очень молод, а юноши частенько стараются казаться храбрее, чем есть на самом деле. Знаете… барон. – Спрятав платок обратно, толстяк почесал толстыми как сардельками пальцами чем-то смахивающий на перезревшую брюкву нос и неожиданно широко улыбнулся. – Вы просто сказочно везучи. Подозрительно удачливы, я бы сказал. Если бы его святейшество не настоял, чтобы делом занялся лично я, то и вы и ваши люди были бы безоговорочно мертвы. Мои братья по вере, – заплывшие глазки толстяка указали за спину Августа, – предпочитают более… радикальные и надежные методы. И могу со всей ответственностью заявить, зачастую это оправдано. К счастью для вас, – сделав небольшую паузу толстяк принялся барабанить по лакированной поверхности тяжелого дубового стола покрытыми оранжевым лаком ногтями. – К счастью, для вас, – повторил он многозначительно, – мое расследование показало, что вы всего лишь жертва обстоятельств. Пешка в руках торговой гильдии. И ваш рассказ все подтверждает. Точнее, – толстяк заговорщически улыбнулся, – почти все. Мне не слишком понятно зачем даже смертельно раненому арбалетным болтом эмиссару-магу торговцев использовать столь мощный артефакт как «Черное солнце» для того чтобы вас убить. Мне непонятно, как опытный маг мог ошибиться при его активации. Как мог споткнуться и упасть в пещеру прорытую, как вы сказали… – Толстяк прищурился и коротко хохотнул. – Чудовищами – гибридами? Гнездовье гибридов так далеко от пустошей и урочищ? Без поддерживающей в них жизнь магии разлома? Здесь, почти у Вала, надо же… Покрутив практически отсутствующей шеей, франт сложил короткие ручки на жирной груди и откинулся в кресле. Мне кажется, что вы просто бредите, господин Август. Либо вы ударились головой и все это вам привиделось, либо вы что-то от нас скрываете. И делаете это на редкость неумело. Вам действительно повезло, что я не паладин досточтимого ордена Белых путников. – Сделав небольшую паузу толстяк сложив руки на выпирающем животе задумчиво покрутил большими пальцами и тяжело вздохнув неодобрительно покачал головой.

– Вот что я вижу. – Произнес он наконец. – Вы восьмой сын. Восьмой в очереди на наследство. Будучи благовоспитанным юношей и не принимая варианта отравить, перерезать, или устранить другим образом, семерых старших братьев, а также понимая, что вероятность их поголовной естественной гибели крайне мала вы решаете попытать счастья здесь, в Подзимье, в приграничье. Пишите соответствующие запросы в имперскую канцелярию, занимаете у торговцев необходимую для постройки форпоста сумму, нанимаете людей и плывете сюда. Как вы говорите, назывался корабль? – Прикрытые складками жира глазки толстяка впились в лицо цу Вернстрома двумя буравчиками.

– Меч Азраила. – Произнес пытающийся сохранить спокойствие юноша. Трюк толстяка был настолько дешевым и нелепым, что он чуть не расхохотался. – А разве, это имеет какое-то…

Оплеуха была настолько сильной, что Август чуть не слетел со стула. В голове зашумело. На блестящие от воска доски паркета закапала кровь.

– Когда я говорю, господин барон, вы слушаете. Говорите, только когда я спрашиваю. Отвечаете на вопросы предельно лаконично и только по делу. Свои мнения домыслы и вопросы оставляете при себе. – Деликатно прикрыв рот ладошкой, толстяк зевнул и несколько раз моргнув, утер пропокнул уголок правого глазп кружевным платочком. – Вы меня поняли?

– Да. – Прохрипел разбитыми губами Август.

– Ну вот и отлично, – искренне обрадовался толстяк. – Так на чем бишь, я остановился… Ах да. Меч Азраила… Отличное название, для столь величественной шхуны. Приплыв сюда, вы оформили все надлежащие бумаги и заручившись поддержкой бургомистра Ислева, то есть дав кому надо все причитающиеся взятки, вы незамедлительно приступили к постройке замка. К вашему несчастью при определении границ ваших владений произошла небольшая ошибка, если хотите путаница и на вашей земле оказалось то, что там быть недолжно. Заброшенный золотой рудник… Вы знали, что гильдия торговцев выкупила обширный участок леса всего полулигой севернее?

– Нет. – Покачал головой Август.

Толстяк удовлетворенно кивнул.

– Пол лиги… Карты приграничья никогда не отличались особой точностью… Что же… Купцы не любят оставлять свои проекты просто так. Особенно те проекты, что сулят солидную выгоду. Поэтому они послали сюда для урегулирования ситуации своего эмиссара Алдию Ферстсина. Колдуна и малефикара. Как по мне, этот сукин сын давно просился на костер. – Пару раз пристукнув украшающим средний палец массивным золотым перстнем по столу франт недовольно фыркнул. – Использование неаспектированных чар, сомнительные сделки, подозрительные связи с теневыми гильдиями, контрабанда и изготовление запрещенных зелий и артефактов… Ничего, конечно всерьез опасного, ни бунта, ни открытой ереси… но мы-то знаем, что за малым грехом всегда есть большой. – Толстяк тяжело вздохнул и красноречиво взглянув на сгорбившегося на своем сиденье Августа погрозил ему пальцем. – К сожалению никаких прямых доказательств не было, а прижми мы его, гильдия торговцев и академия волшебства, подняли бы такой вой, что его услышали бы в самом Ромуле. Но, кажется я отвлекся… – Вновь скрестив на груди руки человечек принялся внимательно разглядывать потолок блестящими словно бусинки глазками. – Ферстсин приступил к действиям безотлагательно. Сколотил банду разбойников из местных, раскопал рудник и принялся терроризировать окрестные села. Ряженные бандиты разоряли поля и пугали сервов. Поползли слухи о гибридах. Как владетель и истинный сын церкви, вы не могли не откликнуться, и тогда Алдия затесался к вам в отряд в качестве специалиста по подобным вопросам. Он разыграл спектакль в Дубках, и привел вас в Гнилые вилы, свободное село, жители которого мешали ему перевозить добытое золото на другой берег реки, по дороге к Понке-ла. Спровоцировал конфликт. По его задумке вы должны были погибнуть, а его разбойники без проблем бы разобрались с остатками селян. Но этого не случилось. Вы и ваши люди победили. Тогда Алдии пришлось срочно менять планы. Он применил черное колдовство и убил оставшихся в живых жителей села и часть ваших людей. А потом, видимо исчерпав свои силы и не имея возможности применить черное колдовство к оставшимся в живых, повел вас прямиком к руднику, в лапы своих разбойников. К счастью эта задумка оказалась его последним просчетом. Благодаря отваге ваших вассалов, вы успешно отбили нападение разбойников и вступили в схватку с потерявшим от ярости голову магом. И единственным способом его победить тогда вам показалось было… Толстяк вновь сделал пауузу. – Согласно донесения наших людей Некто Ханс Ринькофф приобрел у варварского шамана по имени Хрерик – Гнилой зуб очень мощный артефакт явно богопротивного свойства. К сожаленью Хрерик оказался слаб здоровьем и умер прежде чем смог объяснить какой именно это был артефакт и где он его приобрел, но теперь я думаю… – Многозначительно прищелкнув пальцами маленький человечек принялся теребить складки многочисленных, приминающих нелепо пышный воротник подбородков. – Теперь я думаю, это было то, что в империи называют «Фиал священного огня» а северяне «Бум-горшок» или «Черное солнце». В разрушении рудника виноват, Риькофф, так? – Глаза толстяка немигающе уставились в переносицу цу Вернстрома. – Прежде чем отвечать господин барон подумайте. Очень хорошо подумайте. От вашего ответа вполне возможно зависит… довольно многое. Ваша жизнь, например. И в каком качестве вы ее проживете.

– Да. – После долгой паузы кивнул Август. – Все было именно так.

– Какое ярое уважение даже к мертвым соратникам. Вот видишь, Леонард. В этом юноше есть честь. Это достойно похвалы. И снисходительности. – В притвором восхищении всплеснул руками толстяк и заколыхав пузом поерзал в кресле. – Хотя… может я ошибся? Артефакт активировал не кантонец, так? Как там звали эту северянку, Сив? Хитро взглянув на чуть побледневшего юношу, толстяк пренебрежительно фыркнув снова полез за платком. – О, вы видимо к ней не совсем равнодушны… Никогда бы не подумал, что у столь по виду благовоспитанного юноши могут быть столь… необычные наклонности. Но, не беспокойтесь, господин барон. Мне без разницы, куда вы предпочитаете тыкать членом. Вышеозначенная северянка вне подозрений. Она нас не интересует. Как, впрочем… и вы.

– Что? – Невольно вырвалось у юноши. – Наказание не заставило себя ждать. Пудовый кулак ударил его с такой силой, что барона буквально смело со стула и впечатало в стену. В боку что-то отчетливо хрустнуло.

– Ах… – Притворно жалостливо покачал головой толстяк. – Не будь вы явно не в себе, я бы счел это неуважением. А неуважение к старшему дознавателю конгрегации вещь довольно опасная… К сожалению, беседа с вами полностью утвердила меня в мысли о том, что ваш разум не выдержал свалившихся на него испытаний. Все эти рассказы, про древние артефакты времен разлома и гибридов… Путанность показаний… О нет, вы не лжете, вы искренне верите во всю эту чушь. Все признаки налицо. Ясность мысли оставила вас и судя по всему этот процесс необратим… Я то в этом понимаю. Насмотрелся. Вы не поверите, столько якобы еретиков и малефиков на поверку оказываются простыми сумасшедшими. К счастью для нас всех, милостью его святейшества и согласно законам, матерь наша церковь, всегда проявляет снисходительность и протягивает руку скорбным умом. По крайней мере, вы не сгниете в долговой яме барон. Личным распоряжением его святейшества епископа Подзимья, Ислева и Котербери, Винсента Д’Афруа, все ваши долги перед гильдией торговцев выкуплены и аннулированы. Ваши земля и имущество переданы во владение церкви всеблагого Создателя. Ваш замок будет использован в качестве аванпоста ордена Наследников Белого пути. Ваши люди допрошены, признаны невиновными и отправлены в отдаленные монастыри для покаяния и очищения. Через десять лет им будет дарована свобода. А что касается вас, господин барон… – Театрально вздохнув человечек неожиданно вскочил со стула и подавшись вперед расплылся в широкой ухмылке. – Если честно, именно такие моменты и делает мою службу столь прекрасной. – Неожиданно выпучив глаза прошипел он широко улыбаясь. – Я, кровь от крови клошаров Лютеция, грязь под ногами самого ничтожного из благородных, милостью Создателя решаю сейчас вашу судьбу. – В глазах толстяка блеснуло плохо скрываемое злорадство. – Что же мне с вами сделать? Посадить на кол? Облить горячим освященным маслом? Четвертовать, колесовать, утопить… Или просто повесить? У вас нет предпочтений господин барон? Нет-нет. Не отвечайте, это был риторический вопрос… К сожалению, Его святейшество попросил быть с вами предельно милостивым. Уж не знаю почему. А если Его святейшество просит… Брат Леонард. Выпорите этого безумца проволочным кнутом и выбросьте вон. Трех ударов будет достаточно, мы же не хотим его смерти? Нам ни к чему лишняя обуза.

– Большой кнут или малый? – В глоссе паладина не было ни тени эмоций.

– Малый. Вы приговорены к лишению права на владение землей с сохранением имени рода и статуса благородного. – Раздраженно поморщился толстяк после некоторой паузы. – После порки поставь ему клейма на кисти рук и пожалуй, плечо… Нет… на грудь. И проследи, чтобы все было хорошо прогрето. Мы ведь не хотим все переделывать, правда?

– Как прикажете. – Чуть заметно поклонился паладин.

– Хотите что-то сказать? – Улыбнулся толстяк скорчившемуся на полу все еще силящемуся вздохнуть Августу.

– Вы… Вы все знали… – Голос юноши сорвался превратившись в задушенное блеянье. – Заранее знали. И… просто… ждали?

– Ну конечно, ваша светлость. – С довольным видом всплеснул руками толстяк. С того момента как вы начали закупать лиственничный брус для крепежей штреков. С того самого дня, как получили первую консультацию у цеха Ислевских рудничих. С того момента как начали закупать горнодобытческий инструмент. Люди конгрегации есть везде, господин барон. И не стоит надеяться, будто что-то скроется от нашего взгляда. Каждое преступление оставляет за собой финансовый след. Лиственница. Железные кирки. Горные фонари. Насосы для откачки воды. Большие меха для прокачки воздуха в дальние штреки. Буры. Довольно странный набор для строительства замка… Сложить два и два было не так уж и сложно. Оставалось только немного покопаться в архивах. – Толстяк звонко прищелкнул пальцами. – И еще, барон. Небольшой вам совет. Добрый совет. Из уважения к вашему… простодушию и честности. Давайте пропустим все эти патетические речи про то, что я за то я еще поплачусь за свои поступки и все такое. Будьте довольны, что сохранили статус благородного происхождения и жизнь. Епископ чрезвычайно мягкосердечный человек и терпеть не может лишнего, по его мнению, кровопролития. К тому же объяви мы вас еретиком, в кругах местной аристократии опять появятся недовольные, а нам не нужна лишняя шумиха. Правосудие церкви не любит лишнего внимания. Как и деньги. Так что вы везунчик, барон. Страшный везунчик. Решай я, вы бы еще пару месяцев назад повисли на воротах этого замка. Как урок и назидания другим аристократам. Церковь нельзя обманывать. Уходить от уплаты церковной десятины, не выделять ей долю в доходных делах, это саботаж. Диверсия подрывающая сами основы империи. Так что к вам проявлена просто неслыханная милость. Создатель любит каждого. Но если вы хоть на мгновенье возомните, что с вами поступили несправедливо и решите мстить или каким либо образом мутить воду… Вы познакомитесь с жесткой любовью… И скорее всего, окажетесь на костре. Или еще, в какой нибудь неприятной ситуации. Так вот. Мой вам небольшой совет, если позволите. Вы крепкий молодой человек. Наверняка вас учили обращаться с оружием. А в Контрбери и Ислеве идет дополнительный набор в отряды ловчих. Матери нашей защитнице Церкви всегда пригодятся смелые молодые люди. Клеймо это шанс, барон. Шанс начать новую жизнь. Шанс послужить империи. Получить искупление. Что-то начинается, что-то кончается. Начнете с первого круга доверия, а там… кто знает. Впрочем, я вас не неволю. Это ваш выбор. Можете попробовать себя в чем-то другом. Говорят, в Ислевских борделях имеется неплохой спрос на смазливых мальчиков. Вы, конечно на мой вкус, несколько староваты, но кто знает, кто знает… Знаете, господин барон, лично я считаю, что Спаситель-Император даровал каждому человеку свою судьбу и свое место. И я искренне считаю, что место такого благородного ублюдка как вы в сточной канаве. Надеюсь, вы там и закончите. – Поковыряв в ухе толстым, как разваренная кантонская колбаска пальцем, толстяк повернулся к паладину. – Брат Леонард… Мне кажется барону уже пора. Как я вижу, он порядком устал от нашего общества.