Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

– Да, как и ты. Прости, не моя вина.

– Что от меня потребуется?

– То же, что и от всех нас. Оповести твои контакты на Земле. Тем, кто обладает даром – дай описание сигнатуры Сирилл и неизвестного мага-убийцы. Задача-минимум – обнаружить кого-то из Стражей, если они живы. Задача-максимум – выявить Привратника и склонить его к сотрудничеству. Добровольному.

– Руфус, к тебе посетитель.

Голос Наты вырвал экзорциста из глубоких раздумий. С момента беседы с магистром прошло уже четыре дня, на протяжении которых Руфус толком ничего и не сделал. Во всяком случае, об установлении связи со своими конфидентами[28]28
  Конфидент – доверенное лицо, порученец, лицо, которому доверяют тайны.


[Закрыть] на Земле он пока не думал. Вместо этого снова перечитал «Последнего Привратника», сам удивляясь, почему ему раньше не бросались в глаза недоговоренности и шероховатости, которых в книге, выйди она именно в этом виде из-под пера Шолласа, не должно было быть вовсе. Заодно пришлось освежить в памяти описания сигнатур Сирилл и её соплеменников. Ну и остальные дела никто не отменял – местная нечисть, словно стараясь отвлечь экзорциста от исполнения полученных приказов, неожиданно активизировалась, и два вечера пришлось посвятить наведению порядка.

В настоящее время Руфус находился в процессе принятия важного решения. Отправиться ли на Землю, дабы лично встретиться с Тео и с Кетари дель Рио? Тео, конечно, старый приятель, но, безусловно, не подчиненный. Его можно заинтересовать вставшей перед Орденом проблемой, можно предложить деньги – Теодор хронически стеснён в средствах. Можно убедить в том, что обнаружение и переправка человека-ключа в Суонн исключительно полезно для его, Тео, родины, поскольку избавит Землю от ряда серьёзных потрясений. Другое дело, что у этого человека весьма своеобразные принципы, и если Тео занят каким-нибудь проектом, он вполне способен отказаться от сколь угодно интересного и выгодного предложения. Несмотря на это, с ним вполне можно пообщаться посредством шара.

Кетари дель Рио – дело совсем иное. Фактически она беглянка, давным-давно не поддерживающая никаких связей с Семьей. Поскольку бегство было личным выбором Кетти, пусть и сделанным под давлением определенных обстоятельств, интересы Суонна вообще и Ордена в частности ей глубоко безразличны. В то же время, по закону, она не перестала являться членом Семьи Рио, по-прежнему числится в списках наследования, где-то в середине. Любая попытка давления на неё будет воспринята одной из самых влиятельных семей Суонна как оскорбление. Легко Клумму давать указания – мол, проинформируй, нацель, объясни задачу… Кетари придётся уговаривать оказать помощь. И уж точно – в ходе личной встречи.

– Руф?

– Прости, Ната, задумался. Кто там?

– Какой-то юнец, – девушка набросила на лицо лёгкую гримаску пренебрежения. Затем, с оттенком недовольства, добавила: – Кстати, он попытался меня развоплотить. Довольно бездарно, на мой взгляд.

Руфус демонстративно пробежался взглядом по помощнице.

– Если бы ты выглядела, как подобает скромной девушке из уважаемой сельской семьи, он был бы более сдержан.

Ната лишь фыркнула. Скромной девушкой из уважаемой сельской семьи она была в далёком прошлом, когда считалась служанкой в этом доме. Но с тех пор многое изменилось. Для Руфуса – и он готов был это признать – она стала почти незаменимой помощницей, что не могло не оказать влияния на характер девушки. Теперь Ната если и казалась простушкой – то лишь тогда, когда сама того хотела. Например, когда экзорцист общался с кем-нибудь из достаточно высоких чинов Ордена. Или с управляющим Сольфелла. Тогда голос призрака становился подчеркнуто уважительным, временами срываясь на подобострастие, слова «господин» или «хозяин» вставлялись в речь предельно часто, а наряд приобретал черты, характерные для воспитанных горничных.

Но стоило дверям закрыться за спинами уважаемых гостей, как Ната преображалась. Суждения становились независимыми, реплики – ироничными, «господин» моментально превращался просто в «Руфуса», а длинное, в пол, скромное платье из неяркой ткани уступало место… ну, тут уж всё зависело от настроения девушки.

Глубоко ошибаются те, кто считает, что призракам положено ходить исключительно в саванах. Вернее, так бывает – если призрак практически не овеществлён. Тогда он и в самом деле больше похож на туманное облако, облачённое в подобие белого балахона, в которые, традиционно, обряжают умерших. Да и речь больше похожа на невразумительный стон. Но чем лучше призрак овладевает своей посмертной сущностью – что выражается термином «овеществление» – тем лучше он контролирует собственную внешность, голос. И, заодно, одежду, которая является частью эфирной субстанции, составляющей тело призрака и, поэтому, замечательно поддаётся управлению и изменению.

Любая живая женщина может только позавидовать способности призрака «переодеться», лишь пожелав этого. Всегда точно по размеру. И никаких трат.

Поначалу Ната экспериментировала с нарядами дочерей управляющего Сольфелла, жены местного торговца, девушек-комедианток из состава время от времени проезжающих через село трупп. Покусилась и на мантии жриц Сирилл, которые на подобные фокусы смотрели без особого восторга. Затем заставляла Руфуса выуживать из памяти фасоны платьев столичных модниц. Толку от этого было немного, поскольку экзорцист уже давно не покидал окрестностей села.

А затем в их доме появился Тео, гость со Слоя Земли. В первый раз он категорически отказался обсуждать с милым белокурым привидением особенности моды иного мира, сославшись на неумение описать словами то, что надо попросту видеть, после чего они расстались более чем холодно. Зато во второй свой приход он сделал Нате подарок, за который девушка простила гостю все грехи, которые тот когда-либо совершал или был намерен совершить впредь. Тео вручил ей стопку необычных книг, названных им незнакомым словом «журналы».

Руфус схватился за голову – в его планы отнюдь не входило устроить на Суонне катастрофу. Экзорцисту пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить ассистентку хотя бы на улице не появляться в земных нарядах, ограничившись их демонстрацией в доме и лишь в присутствии людей, не склонных трепать языком. Некоторое время Ната честно старалась следовать договорённости, но в последнее время всё чаще об этом забывала. Случалось, госпожа супруга управляющего, сопровождавшая мужа в его визитах к экзорцисту, демонстративно хваталась за сердце при виде Наты. И отнюдь не только потому, что девушка была не вполне материальна. Лишь устоявшиеся представления о приличиях в области женских нарядов не позволяли первой даме Сольфелла существенно облегчить кошелек мужа и создать массу неразрешимых проблем для местных портних.

Сейчас на Нате был надет костюм из ослепительно-алой ткани, состоящий из короткой до совершеннейшего неприличия юбки и чего-то вроде узкого камзола, который можно было бы назвать мужским, если бы его изгибы не подчеркивали все прелести стройного девичьего тела. Полы камзола лишь на ладонь были короче юбки. Юбка, кстати, тоже очень плотно прилегала к бёдрам, и будь Руфус чуть моложе, а девушка – чуть, как бы это сказать, материальней… Под камзолом на Нате явно больше ничего не было – лишь кроваво-красный медальон на тонкой цепочке, охватывающей длинную изящную шею. Рубин размером с перепелиное яйцо являлся такой же иллюзией, как и весь остальной наряд. На ногах – странная обувь того же алого цвета с неимоверной высоты каблуками. Экзорцисту доводилось бывать на Земле, он видел, что женщины там и в самом деле вышагивают на подобных ходулях. Пусть не все, но некоторые. Как они это делали, оставалось за пределами его понимания. Ладно призрак – Ната не споткнётся и не упадёт. Но живой человек не простоит на этих конструкциях и получаса. А если простоит – потом, наверняка, будет страдать от болей в ногах.

– Так что делать с посетителем? – поинтересовалась девушка, чуть изменив позу, явно копируя её с одного из подаренных Теодором журналов.

– Пусть войдёт. Ната, вызови, пожалуйста, Тео и спроси, найдется ли у него время для встречи в ближайшие дня три.

Девушка кивнула и вышла. Ничего нового в просьбе Руфуса не было. Хрустальный шар – вещь не из простых, установление контакта даже с соседним селом требовало определенных навыков и, что важнее, наличия дара. А заставить шар достучаться до соседнего Слоя было и вовсе делом нелёгким. Призраки, практически неспособные к применению обычных заклинаний, по части управления дальней связью могли дать даже очень опытному магу сотню очков вперёд. Считалось, что причиной этому является некое сродство нематериальной сущности призраков с той энергией, что использовалась для соединения хрустальных шаров.

Дверь снова распахнулась, и на пороге появился гость.

В своём отношении к одежде Руфус предпочитал придерживаться принципа рациональности. Дома и наедине с самим собой (Нату можно в расчёт не принимать) – мягкие широкие панталоны и давно утративший первоначальный цвет свитер, растянутый, просторный и уютный. Ещё неплохо накинуть на плечи толстый стёганый халат, особенно если погода за стенами дома сыра и промозгла. Обязательно – толстые шерстяные носки, именно такие и прислал Клумм.

Если ожидался приём гостя, не столь важно – управляющего с его вечно недовольной всем и вся женой, или простого селянина, пришедшего поведать о каких-нибудь проблемах, вызванных очередным порождением Зла, экзорцист одевался официальнее. Синий камзол, положенный ему по рангу, чёрные узкие панталоны, сапоги или массивные туфли с серебряными пряжками, широкий пояс истребителя Зла, отделанный серебряной же нитью. Если встреча за пределами дома – обязательно синий плащ, в холодное время года отделанный серебристым мехом, в иное – просто шитый серебром.

А уж когда речь шла об охоте на очередную нежить, предпочтение и вовсе отдавалось грубой толстой коже, а то и кольчуге. Не от любого врага спасут посеребренные стальные кольца, но шансы на выживание всяко поднимут.

В общем, если Ната выглядела демонстративно вызывающе и, по провинциальным меркам, прямо-таки неприлично, а сам Руфус, пребывая в исключительно домашнем настроении, был одет более чем скромно, то гость в его кабинет явился во всём великолепии избыточного богатства и недостаточного вкуса.

Дикие сочетания зелёного, малинового и голубого в камзоле, обилие золотых и серебряных шнуров везде, где только можно было их пристроить, высоченные, до середины бедра, ботфорты из синей кожи – может, в столице это облачение и было бы сочтено уместным. Кто скажет, что способен понять изгибы моды? Но здесь, в захолустном селе, правил бал консерватизм и сдержанность.

Кстати, и шпаги с инкрустированными драгоценными камнями эфесами здесь не носили. Не потому, что подобная роскошь мало кому была по карману – просто среди не отличающегося богатством местного населения могли найтись те, кто пожелает помочь дорогому оружию переменить владельца. Орден боролся с разбойниками ничуть не менее усердно, чем с порождениями Зла, но с куда меньшим успехом. Опознать вампира или оборотня не так уж сложно, но догадаться, что человек, сегодня мирно возделывающий своё поле, завтра выйдет на большую дорогу, а послезавтра снова вернётся к мотыге и сохе, было гораздо труднее. Таскать такой клинок – либо глупость, либо снобизм. Да и одно другого не исключает.

Следовало отметить, что и внешне молодой человек не производил особо приятного впечатления. Бледное худое лицо, тонкие усики, ничуть не придающие мужественности, довольно редкие русые волосы, собранные в хвост. Лишь глаза чуть улучшали общую картину – серые, того льдисто-стального оттенка, что показывает внутреннюю силу и готовность действовать без жалости и сомнений.

– Господин Руфус Гордон, если не ошибаюсь? – голос высокий, не очень приятный.

– К вашим услугам, – кивнул экзорцист, демонстративно не делая попытки подняться из кресла. – С кем имею честь?

– Николаус дер Торрин.

Руфус приподнял бровь, демонстрируя то ли удивление, то ли иронию.

– Необычайно лестно… Представитель Семьи Торрин, в моём скромном жилище – это воистину знаменательное событие. Чем обязан, милорд дер Торрин?

Юноша чуть заметно поморщился.

– Я полагал, Вам должны были сообщить о моём прибытии. Мне назначено проходить службу Ордену под Вашим руководством.

Той пары минут, на которую Руфус напрочь утратил дар речи, ему хватило, чтобы вспомнить беседу с магистром Зантором и тот достойный всяческого сожаления факт, что обрадованный известием о выделении ему помощника, он так и не удосужился поинтересоваться, кто именно этим помощником станет. А стоило бы. Иметь представительницу одной из Семей в качестве конфидента составляло определенную сложность (хорошо хоть, что встречи с Кетари дель Рио случались достаточно редко), но заполучить отпрыска Торринов в качестве постоянного ассистента – это следовало бы квалифицировать как катастрофу. Большинство членов Семей отнюдь не подарки, но родовая спесь Торринов наверняка заставит этого Николауса на их фоне выделиться особо ярким пятном.

Вот уж точно, не бывает магистров, приносящих по-настоящему добрые вести.

– Да, мне сообщили, – Руфус постарался взять себя в руки. – Могу ли я узнать причины, по которым Вас сосла… простите, послали в Сольфелл? Насколько мне известно, законные члены Семей имеют привилегию выбирать себе место службы.

Николаус сел, не дожидаясь приглашения. Да оно и не требовалось – исходя из социального статуса Торринов, это Руфусу бы надлежало стоять в присутствии такого гостя. На подобные условности часто смотрят сквозь пальцы, но «часто» не означает «всегда».

– Мы можем называть друг друга по имени, господин Гордон? В конце концов, нам предстоит провести вместе определенное время.

– Если вы так желаете, Николаус.

– Просто Ник, – усмехнулся парень. – И можно обойтись без «вы», пока в пределах слышимости не покажется кто-нибудь из моей уважаемой родни.

Экзорцист хмыкнул – похоже, у парня есть некоторые шансы понравиться своему будущему руководителю.

– Хорошо, Ник. Что же привело тебя в наше захолустье?

Юноша помолчал.

– У меня возникли проблемы с отцом. И в Академии тоже. Если кратко, то… – он на несколько мгновений замялся, затем махнул рукой. – А, к демонам всё это! Узнать все детали не составит труда, было бы желание. Признаться, я и в самом деле не уделял учёбе должного внимания, к тому же всегда находились занятия поинтереснее. Меня отчислили из Академии, что, как ты понимаешь, для родителей было событием не слишком приятным. Отец принял меры, я вернулся к учёбе… на какое-то время. В общем, всё повторилось, да ещё пара неудачных дуэлей, неприятная история с одной дамой, не буду называть её имени. Отцу снова удалось вернуть меня в число кадетов, хотя во второй раз это потребовало больше усилий и золота. Как ты понимаешь, скандал такого рода не нужен Семье.

Руфус кивнул, соглашаясь, что ситуация выходила не самая лучшая. Для любого человека, обладающего частичкой дара, служить Ордену было особой честью. Заодно – и способом обеспечить себя и близких. Хотя шанс погибнуть на этой службе был достаточно велик, мало кто из молодых людей, обнаруживших в себе хотя бы мизерные способности к магии, готов был добровольно отказаться от шанса встать в ряды тех, кто денно и нощно защищает мир от порождений Зла. К чести Ордена, место в его рядах находилось для всех – в том числе и для тех, кто не слишком-то рвался совершать подвиги в схватках с нечистью. Орден – не только могущественная, но и весьма многочисленная организация. Ему нужны не только воины, но и маги-репликаторы, специалисты по управлению погодой, эксперты в области растений, алхимики, интенданты, архивариусы…

Но для членов Семей служба являлась не только честью, но и обязанностью. Если этот юноша обладает значительным уровнем дара – а это, несомненно, так – то изгнание из Академии для его родителей стало серьёзным ударом по престижу. Серьёзным настолько, что другие Семьи – скажем, те же Рио – вполне могут попытаться изменить баланс сил при троне Великого Магистра в свою пользу.

– В этот раз я продержался чуть дольше, – Ник сокрушённо вздохнул, хотя Руфус мог бы поклясться, что особого сожаления юноша не испытывает. Вернее, не слишком переживает о том ущербе, который подобным поведением мог нанести Семье. – Когда меня опять отчислили, отец едва с ума не сошёл от ярости. А когда сам Великий Магистр заявил, что в подобной ситуации сделать более ничего нельзя, отец чуть было не лишил меня имени…

Это было очень жёстко. Лишение имени – то есть, фактически, права считать себя членом Семьи – очень редко было пустой формальностью. Как правило, через несколько декад где-нибудь в канаве обнаруживался изуродованный труп, и глава Семьи с нарочитым формализмом в голосе заявлял, что «не знает этого человека». Сохранение лица – превыше всего. По сути, отец собирался вынести не оправдавшему его надежд сыну смертный приговор. Несомненно, мальчик испугался. Да и кто бы не испугался? Воевать можно с конкретным противником, но устоять против Семьи – для этого надо, как минимум, принадлежать к какой-нибудь другой Семье. Или иметь под рукой личную армию.

– К счастью, третий магистр Зантор предложил выход. Не знаю, право, почему он обратил на меня своё внимание, но предложение отца устроило. Если я прослужу три года под твоим… под вашим началом, Руфус, и заслужу при этом более или менее удовлетворительную характеристику, то мне позволят вернуться в Академию.

– Понимаю.

Экзорцист помолчал, стараясь поровнее уложить тот груз, которым его наградил старый приятель. Итак, имеется юноша, не лишённый способностей, но пока что толком не обученный их использовать. Юноша носит фамилию, которая защищает его от многих проблем куда лучше, чем отточенное искусство мага или фехтовальщика. Ещё у юноши имеется определенное наплевательское отношение к себе, семье, знаниям и порученному делу. Тут остаётся лишь надеяться, что какие-то выводы из прошедших событий он для себя сделал. Подразумевается, что парня надо вплотную познакомить с порождениями Зла и научить с ними худо-бедно справляться. И иметь в виду, что если с головы недоросля упадёт хоть один волосок – для Руфуса это может обернуться значительными неприятностями.

А куда деваться?

– Прежде всего, тебе потребуется жилье. Обратишься к Марле Кинни, она сдаёт комнаты. Если только ты не пожелаешь купить какой-нибудь дом, – не удержался Руфус от лёгкой издёвки.

– Не пожелаю, – вздохнул Ник. – Как сказал отец, я должен научиться ценить деньги. Не могу сказать, что эта идея мне нравится, но и выбора нет, так?

– В таком случае, напишу Марле записку, – кивнул экзорцист. – Она замечательно готовит, столоваться будешь у неё. Рекомендую пройтись по лавкам, подобрать одежду, гм, попроще и попрактичнее. Оружием я тебя как-нибудь обеспечу.

Юноша несколько картинно похлопал ладонью по эфесу вычурной шпаги.

– Этот клинок изготовлен из иллирийской стали и инкрустирован серебром. И, смею уверить, я недурно им владею.

Руфус поморщился.

– Недурно для дуэли – вполне допускаю. Быть может, шпага поможет тебе уцелеть при встрече с оборотнем, они не любят серебра. Но и оборотень не будет настолько глуп, чтобы стоять и ждать, пока ты проткнёшь его клинком. А тыкать шпагой в Рыцаря Смерти можно сколь угодно долго… впрочем, как ты можешь догадаться, долго не получится. Им такое название придумали не зря.

Юноша кивнул, но было видно, что мнения не изменил. Типичное отношение к порождениям Зла со стороны тех, кто считает себя мастером фехтования, вне зависимости от того, оправдана такая оценка или нет. Сколько их было – гордых воинов, готовых встретить врага закованной в сталь грудью и верящих в бесконечное превосходство родового клинка над любой угрозой. Кости этих героев давно истлели…

– И, если не затруднит, оставь в покое мою помощницу.

– Я думал, что задачей экзорцистов является искоренение Зла во всех его проявлениях, – вспыхнул юноша.

– Именно так. А что, в твоем понимании, есть порождение Зла?

– Это же общеизвестно, – несколько пренебрежительно пожал плечами Ник. – Порождения Зла есть существа, созданные по воле или по попустительству враждебных человеку сил, явившиеся в мир, дабы сеять смерть. Каждое порождение Зла, будучи выявленным, подлежит незамедлительному уничтожению всеми силами…

– Да, да, я понял, что эту часть начального курса ты выучил. В общем-то, всё верно, но, смею заметить, ключевое понятие здесь – «сеять смерть, мор и иные беды». Если ты подумаешь, то поймешь, что практически все призраки, овеществлённые или нет, отнюдь не пытаются навредить людям. Скорее напротив, призраки склонны к оказанию помощи, особенно тем из живых, с кем состояли ранее в родстве, хотя иногда понимают эту помощь весьма своеобразно. Появление призраков и в самом деле расценивается как случающееся «по попустительству», но тут не всё так однозначно… В общем, я бы не рекомендовал тебе пытаться развеивать призраков, если только на то нет указа Ордена или если призрак не угрожает тебе лично. Причём, в последнем случае стоит попытаться разобраться, действительно ли призрак намеревается причинить тебе вред.

– Э-э…

– И я буду признателен, если ты извинишься перед Натой.

– Очень оно мне нужно, – послышался из-за двери голос призрака.

– Э-э… – Ник снова не нашёл, что сказать.

– В будущем вам придётся часто общаться. Ната – моя помощница, и ничего в этом доме не делается без её ведома. А в некоторых вопросах она просто незаменима.

– Я… – Ник помялся, затем вдруг улыбнулся, отчего его лицо стало вполне приятным и открытым, – я прошу прощения у вас, Руфус. В первую очередь, у вас. Мне и в самом деле необходимо многому научиться. И вас, Ната, я искренне прошу меня простить. Такого больше не повторится.

Мысленно Руфус отметил, что обращаться на «вы» к призраку простолюдинки – это, как ни посмотри, всё-таки перебор, но поправлять молодого человека не стал. Не исключено, что юноша не безнадёжен. Большинство Торринов скорее умрут, чем принесут кому-либо, стоящему хоть бы и немногим ниже на Тронных ступенях, свои извинения.

Он торопливо черкнул несколько слов на клочке бумаги и протянул записку юноше.

– Иди, Ник, Марла Кинни живет через три дома от моего, если идти в сторону храма. По этой же стороне улицы. Не пропустишь, там вывеска висит, «Кров и стол». Это не гостиница, Марла весьма придирчиво подходит к выбору постояльцев, но мне она не откажет. Жду тебя завтра… ну, скажем, через два часа после рассвета.

Николаус дер Торрин, коротко поклонившись, вышел.

Руфус тяжело опустился в кресло, в который уж раз положил ладони на хрустальный шар и сосредоточился. По пальцам пробежала лёгкая дрожь, шар стал ощутимо холоднее. Несколько минут ничего не происходило, и экзорцист собирался было прекратить сеанс, полагая, что магистра Клумма нет в кабинете, но вот шар заволокло голубым сиянием и сквозь него проступило знакомое лицо. Старый приятель был не в лучшем настроении.

– Руфус? Что-то случилось? – не тратя времени на приветствия, спросил магистр.

– Ну, в какой-то мере, – сварливо ответил экзорцист. – Сегодня прибыл обещанный тобой ассистент. Вот, хочу выразить признательность.

– Если я верно понял твой тон, ты недоволен? – сухо поинтересовался магистр.

– Скажем, я ожидал иного.

– Иного? – криво усмехнулся Клумм. – Прости, но я сказал истинную правду. Нам не хватает людей. И здесь, в Сириборге[29]29
  Сириборг – столица Суонна. Ранее столицей являлась Кертана, но после печально известной «Кертанской резни» Орден счел необходимым основать новый город, разместив в нем Академию (прежняя Академия, располагавшаяся в Кертане, была почти полностью разрушена). Название нового города содерждит часть имени богини – и в знак признания её даров миру, и в надежде на её заступничество в тяжелые времена.


[Закрыть], и там, у болот. Ты должен понять, друг мой, что к вам, на относительно спокойную территорию, я не направлю хорошо подготовленного бойца. И плохо подготовленного тоже. Только – никакого.

– И что я должен с ним делать?

Магистр пожал плечами.

– Учить. Затыкать им все дыры. Вытирать об него ноги. Скажу больше – если он погибнет, это не слишком огорчит его родителей. Нет, не так… если он погибнет в стычке с порождением Зла, это, не исключаю, будет принято с удовлетворением. Не то чтобы мальчишка кому-то откровенно мешал, но его поведение порочит Семью. Лучше лишиться блудного сына, чем потерять лицо.

– Я бы так не смог.

– Для Семьи, а в особенности для таких, как Торрины, честь рода важнее одного юного балбеса. Особенно если учитывать, что женщины Торринов достаточно… гм… плодовиты.

Руфус обречённо вздохнул. Много лет ему удавалось оставаться в стороне от столичных интриг. Но теперь чаша сия его не миновала.

– И всё-таки, я должен его беречь? Или поспособствовать… устранению гнойного прыща на благородном лике Торринов?

На этот раз магистр молчал долго. Затем заговорил медленно, словно взвешивая каждое слово:

– Руфус, не восприми мои слова как приказ, это лишь совет. Дружеский совет. Совет, который я не дал бы кому-то иному. Но тебя я знаю давно и верю, что ты не побежишь сочинять на меня донос. Семьи прогнили. Одна из причин, почему Великий Магистр утвердил охоту на Привратника, состоит в том, что Семьи уже не являются надёжной опорой трона и Ордена. Они куда больше интересуются борьбой за власть и за доходы, чем старыми принципами чести и служения. Поэтому нам нужна свежая кровь. Если Привратник придёт в наш мир, никто из Торринов, Рио, Вельдов и многих других фамилий не получит доступа к его генам. Ордену нужны новые соратники, сильные – это так, но, в первую очередь, верные. Этот юноша… да, признаю, с позиции Торринов он скорее угроза, чем кровный родич. Это не ново, как ты понимаешь, нередко именно родственник становится злейшим врагом. Так или иначе, но я дал тебе в руки кусок глины, из которой можно что-то вылепить. Или ещё одного Торрина, заносчивого, высокомерного и самовлюблённого, или нечто новое и, возможно, полезное для Ордена. Рано или поздно, знамёна Семей падут. Быть может, молодой Николаус сумеет поднять упавший стяг… если будет к тому времени жив, и если ты сумеешь сделать из него человека. Попробуй.

– Большая ответственность, – экзорцист постарался отбросить мысли о том, что сказанное старым другом лишь на волосок не дотягивает до государственной измены. А может и вполне дотягивает. Другое дело, что вряд ли Клумм говорит столь крамольные вещи, не опираясь на мнение, пусть и завуалировано высказанное, Великого Магистра.

– Не особенно, – ухмыльнулся магистр. – Не больше, чем обычная ответственность учителя за своего ученика. Но хватит об этом молодом балбесе. Тебе удалось связаться со твоими конфидентами?

Руфус покачал головой.

– Ната пробовала установить связь уже раз двадцать. У меня на Земле всего двое, хрустальные шары есть у обоих. Не отвечают…

Магистр кивнул.

– У всех та же проблема. Эксперты считают, что кому-то удалось изобрести способ блокировать дальнюю связь. В пределах нашего мира шары действуют исправно. Отправляйся на Землю сам. И Николауса возьми, ему полезно.

Немного помолчав, экзорцист осторожно поинтересовался:

– А тебе, друг мой, известно, где расположен ближайший к моему селу монолит Портала?

– Хм… не помню, признаться.

– Прямо в сердце болота. Понимаю, это не ваши Мглистые, но и тут порождений Зла хватает. Придётся пробиваться с боем.

– Может, поищешь другой путь? – в голосе магистра прорезалось явно ощутимое сомнение. – В конце концов, порталов на Землю не так уж и мало, только возле Сириборга есть четыре или пять.

– До Сириборга далеко ехать, – вздохнул экзорцист. – А потом, знаю я ваши порталы. Они ведут не в самые подходящие для меня места. Чтобы потом добраться до моих конфидентов, придётся полмира исколесить. Без местных документов это может оказаться не самым простым делом.

На самом деле, он почти не лукавил. Действительно, порталы, расположенные неподалёку от столицы, открывались в разные точки Земли, хотя монолиты стояли всего лишь в часе неспешной ходьбы друг от друга. Это и не удивительно, законы построения системы порталов так никто и не сумел постичь. Спасибо, что кое-как пользоваться научились… Это, кстати, дополнительный повод искать контакта с представителем расы привратников, те, говорят, могли не только легко определить мир, в который собираются войти, но и выбрать место, куда откроется путь. Да и вообще, они, легендарные Привратники, Хозяева Дорог, Создатели Путей – как их только не называли – не нуждались в столь грубых инструментах, как суоннские монолиты, элланские деревья или земные каменные кольца. Земле по этой части вообще не слишком повезло – чтобы использовать каменные сооружения для открытия порталов, необходимо было или полностью отказаться от каких-либо моральных принципов, или находиться в совершенно безвыходном положении. С монолитами хоть проще…

Кстати, вот ведь тема для размышления – откуда эти монолиты взялись? Использовать их начали лет через двадцать-тридцать после появления Сирилл. Поначалу это было уделом одиночек, искателей приключений – а Орден, в то время только народившийся, был больше озабочен проблемами выживания, чем научными изысканиями. В последующие годы и порождения Зла стали появляться всё чаще и чаще, так что не до исследований было. Каталогизировать и изучать камни Орден стал полутора десятками лет позже, когда вопросы удержания власти чуть отошли на второй план, уступив место задачам укрепления собственной мощи, немыслимым без расширения границ познания. Тогда же появилась теория, что богиня и создала монолиты, раскидав по территории Суонна без всякого видимого порядка. Её спросили. И она не ответила – как не отвечала и на многие другие вопросы. Богиня вообще не была склонна к просветительству, хотя кое-какие крупицы знания людям перепали. Методы активации монолитов, к примеру, она объяснила довольно подробно – только вот никто не мог сказать, какие при этом Сирилл преследовала цели. Она поощряла дальние странствия, с интересом выслушивая рассказы вернувшихся путешественников, не обходя наградами тех, чьи истории показались ей наиболее занятными. Кто-то нашёл свидетелей, из числа стариков, утверждавших, что эти белые камни стояли на своих местах задолго до того, как богиня явилась миру. Но слова – всего лишь слова.

Так или иначе, но монолитов и в самом деле было немало. Одни позволяли добраться лишь до одного из соседних Слоёв, другие являлись настоящими перекрёстками дорог, третьи – несмотря на очевидные признаки, позволявшие относить камни к монолитам Портала – так и не удалось активировать, хотя эксперименты продолжаются до сих пор. По количеству доступных точек перехода с Суонном могла бы поспорить разве что Эллана – эльфам достаточно было вырастить священное дерево (это проделывалось очень быстро, чуть ли не за десяток дней) и дать ему, так сказать, созреть (что занимало лет сто), после чего в их распоряжении оказывался вполне работоспособный портал. Другое дело, что монолиты работали без особых ухищрений, в то время как с деревьями приходилось договариваться.