Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

В тот раз оборотни, несмотря на потерю одного из собратьев, атаку не прекратили – вероятно, были уверены в победе или рассчитывали на помощь Рыцаря. Порождения Зла никогда не атаковали друг друга. Учитывая патологическую ненависть Рыцаря к живым людям – если порождённое огнем создание вообще было способно на проявление эмоций – не стоило сомневаться, что в самом ближайшем будущем экзорцисту придётся отбиваться и от него.

Руфус и не сомневался, а потому перешел в наступление сам, рассчитывая как можно быстрее разобраться с оборотнями, как потенциально более опасными противниками. Уже потом, в спокойной обстановке переосмысливая ход сражения, он понял, что допустил почти фатальную ошибку. Первым следовало бить именно Рыцаря, стараясь при этом держать огромных волков на более или менее приличном расстоянии – при самом худшем раскладе стражники, пусть и ценой некоторых потерь, сумели бы справиться с тварями. А остановить Рыцаря Смерти может только маг.

В общем, к тому моменту, как последний оборотень, распространяя вокруг запах горелой шерсти и приволакивая перебитую лапу, решил убраться восвояси, Руфус чувствовал себя полностью опустошённым. И без того невеликий запас магических сил был почти исчерпан, несколько слабых ледяных стрел бессильно разбились о мятые доспехи, заставляя порождение Зла лишь чуть замедлить шаг. Экзорцист уже начал ощущать, как тонкие иглы страха впиваются в сердце.

– Эй, друг, помощь требуется? – послышалось за спиной.

Он торопливо оглянулся. Голос принадлежал высокому черноволосому мужчине средних лет, одетому скромно или, вернее, бедно. В руках мужчина держал меч.

– Уходи, – прохрипел Руфус, швыряя в противника очередную ледяную иглу, уже совсем слабую. – Беги, дурак, пока можешь.

– Значит, требуется, – удовлетворенно заметил незнакомец. И атаковал.

Историки Суонна описывали не более десятка случаев, когда Рыцаря Смерти удавалось уничтожить обычным оружием. Как правило, такая победа давалась нелегко и сопровождалась немалыми жертвами. Рыцарь передвигался неспешно, но огромным клинком орудовал на диво умело, и лишь очень опытный фехтовальщик смог бы, отбивая молниеносные атаки огненной сущности, думать о чём-либо, кроме глухой защиты. Этот же странник, непонятно откуда здесь объявившийся, о защите словно и вовсе не думал. Ловко уклоняясь от атак Рыцаря, мужчина нанёс ему серию столь же быстрых ударов, почти каждый из которых достигал цели. На руку ему, помимо потрясающего умения, сыграла тупость порождения Зла – оно пыталось поразить противника, а не защитить себя.

Светлый клинок нежданного соратника раз за разом пробивал ржавые латы, когда на ладонь, а когда и на треть погружаясь в огненное тело врага. Сумевший чуть-чуть перевести дух Руфус, воспользовавшись моментом, ухитрился-таки вогнать ледяную стрелу в одну из образовавшихся пробоин. Ледышка, встретившись с пламенем, тут же превратилась в пар, на несколько мгновений лишив Рыцаря подвижности – и мужчина тут же воспользовался этим, ударив изо всех сил и начисто срубив противнику руку державшую клинок. Фигура, закованная в посечённые латы, сделала пару шагов, так и не попытавшись поднять с земли утраченное оружие, а затем завалилась на бок.

– Назад! – заорал Руфус. В этот раз его спаситель послушался, одним стремительным движением отскочив от поверженного противника.

И вовремя. На том месте, где упал Рыцарь Смерти, в небо ударил фонтан пламени. Несколько секунд – и на земле осталось лишь пятно гари. Ни одного обломка доспехов, ни меча… все исчезло во вспышке магического огня. Как всегда.

– Ты кто такой? – экзорцист дрожащими руками отстегнул от пояса флягу и жадно припал к горлышку. Тёплая вода тонкой струйкой стекала по подбородку.

– Меня зовут… – мужчина назвался, но в ушах Руфуса слишком громко отдавался стук заполошенного сердца, чтобы он мог разобрать имя.

– Теодор? – переспросил он.

– Теодор, – согласился мужчина.

Так они и познакомились. Тео появлялся в Сольфелле достаточно часто. Иногда – на несколько часов, иногда – на пару-тройку дней. Он никогда не говорил о целях визита, ограничиваясь поводом «повидать старого приятеля», зато много и охотно рассказывал о Земле, таскал Нате разноцветные журналы, а Руфусу – образчики земной музыки.

От него Руфус узнал и то, что на Земле серьёзных магов давно уже нет… если они вообще когда-либо существовали, а не являлись лишь плодом фантазии сказочников. Так что насчёт этой Гали возникают вопросы. Понятно, что Тео не может знать всё и обо всех, но вряд ли волшебницы, способные походя пользоваться формулами, о которые обломали зубы ведущие специалисты Ордена, встречаются здесь на каждом углу. Есть подозрение, пусть и основанное лишь на интуиции, что Галя в этом мире такая же гостья, как и Руфус. По словам Теодора, бессмертные с Элланы здесь время от времени появляются. Что мешает это же делать и другим?

В этот момент он вдруг осознал, что тишина в комнате стоит, практически, предгрозовая, а все взгляды направлены именно в его сторону.

– Простите, задумался…

– Я говорю, – несколько менторским тоном, явно повторяясь, произнесла Галя, – что ваши предположения, господин Гордон, весьма близки к истине. Если ваш Орден сумеет заполучить одного из возрождённых, война неизбежно придёт и к вам.

Она закинула ногу на ногу и, достав из пачки тонкую сигарету, нарочито медленно прикурила, создав язычок пламени на кончике длинного ногтя.

– Ша-де-синн, господин Гордон, считают эту войну священной, а суаши – олицетворением вселенского зла. Жертвы среди мирного населения на этом славном пути в расчёт не принимаются… К тому же тех, кто оказывает суаши поддержку, ша-де-синн «непричастными» не считают. Насколько я поняла, вы и так ведете многовековую войну? Имейте в виду, если эти убийцы сочтут, что Орден намерен встать на защиту возрождённого, эта война покажется вам детскими играми.

Руфус внезапно ощутил, как по спине пробежали неприятные мурашки.

– Скажите, Галя, – осторожно начал он, – а почему в ваших словах звучит такая непоколебимая уверенность?

– Если я скажу, что у меня очень хорошо развита интуиция, это вас устроит, господин Гордон?

– Просто Руфус. Или Руф.

– Очень приятно, – мило улыбнулась девушка. – И всё же?

Экзорцист пожал плечами.

– Интуиция, Галя, великая вещь. Вот мне она подсказывает, что ваши слова основаны не на предположениях, а на знании. И мне очень бы хотелось узнать источник этих знаний, если это не тайна.

– Тайна, – волшебница выпустила тонкую струйку дыма и аккуратно стряхнула пепел в вычурную бронзовую вазочку. – Естественно, тайна. Но иногда обстоятельства складываются так, что хранить тайну становится опаснее, чем разделить её. Итак, это очень старая история…

Ночь давно вступила в свои права. Не первая ночь в этом мире, но мало чем отличающаяся от прежних. Такое же безоблачное небо, усыпанное звёздами, такой же тёплый неподвижный воздух, насыщенный незнакомыми ароматами. Пышная зелень закрывала небольшой дворик от посторонних взглядов… Да этим взглядам и неоткуда было взяться. На полдня пути от этого места вряд ли можно было найти хотя бы одного человека.

Хотя нет, не совсем так. Люди встречались – шагали по дорогам путники, ползли влекомые быками повозки с товарами, дородные торговцы раздавали указания охране и покрикивали на ленивых рабов. Иногда, оставляя за собой столбы медленно оседавшей пыли, шагали отряды воинов, проезжали боевые колесницы. Если отправиться дальше на юг, можно было добраться до великого города Урука, в котором обитало немыслимое по здешним меркам количество людей[56]56
  Около 2800 г. до н. э. в период расцвета население Урука составляло 40000 человек.


[Закрыть]. Пройдёт всего пара сотен лет, и царем Урука станет Гильгамеш, имя которого войдёт в легенды. Но это там, на юге. Здесь же в очередной раз пронеслась война. Кто мог уйти – ушёл, кто не смог или не пожелал – либо погиб, либо получил клеймо раба. Со временем люди вернутся и сюда, но это произойдет не слишком скоро. И уж точно – не в эту ночь.

Так что тем, кто сейчас сидел у костра возле полуразрушенной хижины, не стоило опасаться лишних ушей. Да и окажись они тут – кто сумеет понять язык, столь отличный от шумерского.

– Я не вижу выхода, – человек, произнесший эти слова, был стар. В общем-то, он не являлся человеком в полном смысле этого слова, но вряд ли кто-то из обитателей Южной Месопотамии, взглянув на старца, усомнился бы в его принадлежности к роду людскому. – Не думаю, что охотники ша-де-синн и в этот раз сумели отследить направление перехода, но они не прекратят преследования.

– Мы примем бой! – мужчина средних лет вскочил с каменной плиты, на которой сидел, и его рука упала на эфес длинного меча из невиданного в этих краях светлого металла.

– Я знаю, ты всегда готов драться, Фрейр, – вздохнул старик. – И я бы согласился, имей ты какие-то шансы на победу. Но твой меч не остановит убийц. Ни твой меч… – он повернулся к юной девушке, застывшей в абсолютной неподвижности и не отрывающей взгляда от пламени костра, – ни твоя магия, Гэль.

Фрейр попытался что-то сказать, но, наткнувшись на холодный взгляд Тавра, сдержался. Предполагалось, что суашини-воины обладают примерно одинаковой силой и равным воинским мастерством. На практике же всегда выходило так, что кто-то из близких-по-рождению оказывался сильнее, становясь лидером, первым среди равных. Таким лидером в их небольшом отряде был Тавр, к словам которого прислушивались и непоседливая Гэль, и осторожная Фрейя. Таэрра и Туарр в расчёт не шли, их роль изначально сводилась к охране, и особых прав на собственное мнение они не имели. Сейчас химеры не принимали участия в беседе. Таэрра, пребывавшая в привычном маскировочном облике, настороженно вслушивалась в окружающую тьму, её напарник вообще отошёл от костра – яркие языки пламени мешали использовать ночное зрение. Оба были готовы в любой момент вступить в схватку, защитить хозяина. Если получится, конечно. За последние два десятка дней выводок потерял десятерых бойцов и, если охотники доберутся сюда, итог будет вполне предсказуем. Вряд ли две химеры смогут сделать что-то там, где не справилась дюжина.

Тавр, в отличие от горячего брата, тоже это понимал. Слишком многие погибли… из всех суашини их осталось четверо. Четверо из двух дюжин. К потерям, понесённым выводком, он относился равнодушно, не считая химер равными себе и своим близким-по-рождению. Но гибель каждого бойца ослабляла отряд, снижая шансы на успех очередного прорыва. Поэтому Тавр не собирался бросаться в очередную самоубийственную атаку… если не получит соответствующий приказ. Хозяина надо защищать любой ценой, этот принцип составлял основной смысл существования суашини, но годы войны научили Тавра простой истине – далеко не всегда опасность следует встречать грудью.

– Я принял решение, дети мои.

Он всегда обращался к ним именно так. И когда просил о какой-нибудь незначительной услуге, и когда отправлял на верную смерть. Дети… наверное, так оно и было. Войтен был выдающимся мастером, его суашини и химеры считались лучшими и старик этим не без оснований гордился. Мало кто из суаши давал сотворённым такую степень свободы воли, предпочитая менее инициативных, зато более послушных слуг. Химерам и вовсе редко доставался разум, куда больший упор делался на боевые инстинкты.

– Нас настигнут, – продолжал тем временем Войтен, – и это неизбежно. Возможно, кому-то из моих сородичей удастся отыскать способ убивать ша-де-синн но, боюсь, нам это уже не поможет. Поэтому завтра вы меня покинете.

Фрейр снова попытался что-то сказать, и снова смешался под тяжёлым взглядом брата. Фрейя, как обычно, сохранила каменно-неподвижное выражение лица, Гэль вспыхнула, но от комментариев воздержалась. Ей, самой младшей из суашини Войтена, дозволялось многое… но лучше не перечить Хозяину, хотя бы до тех пор, пока он не изложит свой план целиком.

– Со мной останется только… – старик сделал паузу, оглядывая поредевшие ряды слуг, – только Туарр. Остальным я дам частицы моей крови. Ваша задача – распространить эти частицы среди жителей этого мира, желательно – среди разных народов. Выбирайте молодых и здоровых… хотя это и не так важно, кровь суаши способна излечить многие болезни. Те, кого вы изберёте, передадут эти частицы детям и внукам. Рано или поздно эти частицы встретятся и родятся те, в ком в той или иной степени начнут проявляться способности истинного суаши. Не думаю, что это будет скоро – но вы должны дождаться этого момента и найти этих детей. Хочу надеяться, что к тому времени война с ша-де-синн закончится… так или иначе.

Он помолчал, словно ожидая возражений, затем продолжил.

– Если к тому времени, как моя кровь наберёт достаточную силу, ша-де-синн сгинут в веках, а суаши ещё будут существовать, отведите возрождённых к ним. Если же эти убийцы изведут мою расу под корень… а я предполагаю, что именно так и произойдёт, то вам самим придётся провести моих наследников к Ритуалу Посвящения. Так что, дети мои, слушайте приказ.

Все замерли. То, что сейчас произойдёт, в их отношениях с Войтеном было… ну не то чтобы редкостью, нет. Старик мог советоваться, мог высказывать пожелания – но время от времени отдавал и приказы. С его мнением можно было спорить – приказ же не обсуждался по определению. Всё, что сейчас будет сказано, станет для слуг более чем просто повелением хозяина. Это будет Цель, идти к которой слуги будут любыми доступными способами. Многие суаши с удовольствием отдавали приказы по самым незначительным поводам… Часто это шло во вред делу, со временем лишая слуг самой способности самостоятельно мыслить. Войтен считал это ошибкой, предпочитая преданность тупому подчинению. Но уговаривать там, где можно приказать, не любил и он. Да и не выйдет по-другому. Не уйдут ведь.

Он заговорил медленно, чётко выговаривая каждое слово, впечатывая приказы в разум слушателей в качестве основных, не подлежащих оспариванию директив.

– Ваша задача – найти возрождённых и обеспечить их выживание. Прячьтесь, если это поможет вам уцелеть. Принимайте бой, если не будет иного выхода или если тем, кого я вверяю вашей заботе, будет угрожать опасность. Но если поймёте, что защитить носителя крови суаши невозможно – отступайте и ждите другой возможности выполнить задание. Заключайте союзы с теми, кто может оказать помощь. Рвите союзы, если в них отпадёт нужда. До тех пор, пока хоть один из возрождённых не пройдёт Ритуал Посвящения, вы вольны принимать любые решения, способствующие исполнению моего приказа. После – служите возрождённым суаши так, как служили бы мне. Такова моя воля.

Последнее слово прозвучало и наступила долгая тишина. Слуги усваивали полученную директиву.

– Тавр, ты не потерял игломёт? – теперь Войтен говорил обычным тоном.

Лидер телохранителей фыркнул, словно предположение о том, что генетически созданный воин способен потерять оружие, являлась неудачной шуткой.

Увы, это было не так. Сражаясь и проигрывая, теряя товарищей и отыскивая спасение в бегстве, многие из суашини лишились вооружения. Из последней схватки Фрейр вообще вышел с голыми руками, сумев остановить охотника шан-де-синн, попросту свернув тому шею. Жаль только, что таким образом убить противника было невозможно… да и никаким иным, известным суашини способом, тоже.

Тавр расстегнул сжимающий запястье массивный браслет и протянул оружие хозяину. Суаши не слишком жаловали механические приспособления, больше полагаясь на боевую магию, но устроенный безжалостными врагами геноцид заставил искать новые способы борьбы. Пока – весьма малоэффективные. Пятьсот игл, толщиной около десятой доли миллиметра и длиной в сантиметр, таили в себе сильнейший яд, действовавший мгновенно на любое известное суаши живое существо. Почти на любое… и вся проблема заключалась именно в этом «почти». Убийц, поставивших себе задачу уничтожить Властелинов Пути, как иногда выспренно называли себя суаши, этими иглами можно было только остановить. На время. Потом они возвращались – с ещё большей злобой, с ещё большей ненавистью… и, как ни печально, с ещё более отточенными навыками выполнения своей грязной работы. В последнем бою воин ша-де-синн сумел поставить на пути потока ядовитых игл магический щит, отразивший крошечные снаряды. Это означало, что и игломёт уже нельзя считать надёжным средством. То, что удачно вышло у одного охотника, рано или поздно становилось достоянием всех остальных. И тот факт, что этому умельцу в конечном итоге таки раздробили шейные позвонки, особой роли не играл.

Войтен коснулся выступа на браслете. Крошечный, с ноготь, дисплей высветил несколько значков.

Два десятка игл… каждой достаточно, чтобы уложить крупного зверя. Всех вместе не хватит даже на то, чтобы отбиться от сравнительно небольшого отряда, скажем, местных воинов, чьи тела укрыты архаичными куртками с нашитыми бронзовыми или медными бляхами. Металл, а в иных случаях и толстая просоленная кожа служили почти непреодолимым препятствием для очень прочных и острых, но лёгких шипов.

– Гэль, Фрейя, нам предстоит много работы, – Войтен осторожно, словно величайшую ценность, положил браслет на плоский камень. – Тавр, Фрейр, обеспечьте охрану. Таэрра, Туарр, ваша задача – добыть еду. После репликации нам понадобится много еды.

Таэрра коротко кивнула и тут же начала трансформацию. Линии её тела потекли, стремительно изменяясь, становясь тоньше и изящней, в то время как высвободившаяся мышечная масса переместилась в плечи, формируя мощные крылья. Несмотря на дарованную им возможность полёта, мало кто из гарпий получал от этого процесса удовольствие, слишком много сил приходилось затрачивать на то, чтобы подняться над землей. Но для охоты в этих местах, где лесов было немного, зато хватало лугов и, как следствие, травоядной добычи, крылья подходили больше, чем быстрые ноги. Закончив преображение и щёлкнув длинными бритвенно-острыми когтями, химера взмыла в непроглядно-тёмное небо, в мгновение ока затерявшись среди звёзд. Только чуть слышный визг, находящийся почти за гранью слышимости, пронёсся над землей. Изменившиеся органы слуха гарпии позволяли ей улавливать отражение звука от твёрдых предметов и, благодаря этому, более или менее сносно ориентироваться в полной темноте. Правда, окружающим этот визг удовольствия не доставлял. У всех тут же заныли зубы, Войтен поморщился, Тавр пробормотал что-то насчет «летучей стервы». Гарпия прекрасно знала о том, что временами изрядно раздражает лидера суашини… и ей это нравилось.

Её напарник, последний «кровавый охотник» из созданного Войтеном выводка, обошёлся без подобных театральных эффектов. Он просто растворился в темноте – только что, вроде бы, стоял у невысокого дерева, и нет его. В отличие от гарпий, «кровавые охотники» обнаруживали потенциальных жертв по выделению тепла. Поначалу это давало им известные преимущества в стычках с ша-де-синн… а потом, как это бывало часто, преимущество обернулось недостатком. Убийцы научились маскироваться – и часто химера замечала врага слишком поздно, когда ни скорость реакции, ни выдающаяся физическая сила (Туарр без труда мог бы раскидать пятерых таких, как Тавр) уже не могли гарантировать победу. Ко всему прочему, при выращивании Туарра и других ему подобных из выводка, Войтен допустил пару ошибок – его создание, во-первых, весьма плохо переносило пребывание под прямыми лучами солнца и, во-вторых, не могло усваивать никакую пищу, за исключением прямой выкачки энергии из гемоглобина.

Тавр не слишком любил гарпию, это верно, но, в сравнении с кровососами, крылатая тварь казалась вполне милым созданием.

– Будете подпитывать меня энергией, – кивнул Войтен девушкам. – И учитесь, кто знает, когда понадобится.

Редко случается, что маг, достигший значительных успехов в одном из направлений применения силы, сумеет столь же далеко продвинуться и в других. Способности, в известной степени, определялись генами, но умение уверенено управлять магическими потоками требовало многолетней практики, изучение «всего и сразу» (даже из перечня генетически доступного) приводило, как правило, к тому, что маг, толком не определившийся с приоритетами, так до конца жизни и оставался посредственностью, нахватавшись понемногу ото всего, но не освоивший ни одного умения в достаточной степени. Здравомыслящие соотечественники Войтена предпочитали совершенствоваться в одном, максимум, в двух направлениях, и сам старик не стал исключением.

Будучи мастером в области управления биоэнергией со специализацией в генном конструировании, Войтен не мог похвастаться особыми достижениями там, где правили бал энергии стихий, то есть ни в боевой магии, ни в погодной. И репликацией (основа – контроль трансформации материи), которой собирался заняться сейчас, он владел лишь на уровне основ. Лишившись информационных кристаллов, изготавливать которые удавалось лишь настоящим знатокам, он не мог рассчитывать на пополнение знаний в необходимой ему сейчас области. Оставалось лишь надеяться, что минимального врождённого дара и практических навыков, полученных в юности, хватит для реализации задуманного. На сто процентов он был уверен лишь в своей способности удалить из игл яд и наполнить их элементами генокода суаши. Но для осуществления плана нужна была не только филигранная работа с генами – требовалось снабдить уцелевших слуг инструментами, с помощью которых те сумеют разнести его наследие по этому дикому миру.

Магия репликации по праву считалась четвертой по сложности, после геноконструирования, формирования кристаллов памяти и создания пространственных порталов. Он на мгновение ощутил иррациональную зависть к Гэль – та, будучи, в отличие от Фрейи, не самым лучшим боевым магом, строила порталы легко и изящно, инициируя сложнейшие формулы, остававшиеся для Войтена тайной за семью печатями. Но обе они, будучи всего лишь суашини, системного образования не получили, и рассчитывать на их помощь в части репликации можно было лишь формально, используя девушек как источники магической энергии. Что тоже было полезно – в этом мире, к несчастью, напряжённость магических потоков была до обидного мизерна.

Работа заняла у Войтена весь остаток ночи и светлое время почти до полудня. К моменту, когда на камне лежало шесть в равной мере потёртых браслетов, а количество игл, уже наполненных эссенцией, содержащей тщательно отмеренные компоненты генетического кода суаши, перевалило за дюжину тысяч, старый маг едва стоял на ногах, да и две его помощницы выглядели немногим лучше. Над костром, распространяя восхитительные ароматы, жарились на вертеле (Тавр весьма неодобрительно отнесся к подобному использованию его меча, но спорить не рискнул) куски мяса, но если Фрейр, не сомкнувший глаз ни на минуту за последние сутки, постоянно облизывался, кося глазом на импровизированный обед, то девушкам сейчас хотелось одного – упасть и заснуть.

Обед прошел в тягостном молчании. Маг и молодые волшебницы были слишком вымотаны и еле двигали челюстями, бойцы-суашини поглощали дымящиеся куски с энтузиазмом опытных воинов, привыкших наедаться впрок – неизвестно, когда получится повторить трапезу, Таэрра, прихватив выделенную ей долю, привычно ушла подальше от глаз товарищей – аккуратностью при еде гарпии традиционно не отличались, это было сильнее разума. Туарр, по всей видимости, во время ночной охоты дорвался до горячей крови, поэтому выглядел осоловевшим и безуспешно пытался удержать глаза открытыми. От раздражающего солнца он спрятался в густой тени раскидистого дерева и, пользуясь тем, что днём к его услугам прибегали крайне редко, явно намеревался провалиться в сон до заката.

Окажись здесь сейчас охотник, всю группу можно было брать голыми руками.

– Всем отдыхать, – голос Войтена заметно дрожал. – До утра. Утром вы отправитесь выполнять поставленную задачу. Чуть более чем по паре тысяч игл на каждого, включая Туарра. Уходите как можно дальше.

– Да, хозяин… – нестройно, но почти хором ответили все, включая сонного кровососа.

После получения однозначного приказа спорить они уже не могли.

– А потом мы ушли, – закончила Галя. Или, точнее, Гэль.

– Простите, можно ли мне задать несколько вопросов? – осторожно поинтересовался Руфус. Рассказ волшебницы не просто поразил его. Экзорцист словно лично окунулся в древнейшую историю, и это ощущение было одновременно и чарующим, и пугающим.

– Любые вопросы, уважаемый Руфус… ну, почти любые. Согласно полученным мною приказам, я намерена заключить с вами союз, поскольку на данном этапе наши интересы, в целом, совпадают. Значит, откровенность необходима.

– Вы говорите, что прожили почти пять тысяч лет, верно?

– Да, – девушка закурила новую сигарету, явно игнорируя недовольный взгляд хозяйки дома.

– Как такое возможно? Вы же человек, а век человека, пусть и продлённый магией, ограничен.

– Я не человек, – вздохнула Гэль, – и не дайте моей внешности вас обмануть. Я суашини… меня сделал хозяин, и сделал такой, какой хотел. Вечно молодой, наделённой Даром. Хозяева умели манипулировать генами, убрать те, что отвечают за старение организма было не самым сложным делом. Вот, скажем, дать своему созданию способности к магии… это – работа настоящего мастера.

– Я всегда думал, – влез в разговор Ник, – что способности к магии наших Великих Семей определяются долей крови нашей богини, потомками которой мы являемся.

– Крови? – изогнула бровь девушка. – Какая глупость… Ребёнок мага может быть наделён даром, а может быть и полностью его лишён. Это невозможно предсказать и это уж точно не зависит от того, насколько талантливы были его родители. Гарантированного наследования детьми магического Дара можно добиться лишь методами генетической коррекции, но суаши никогда не вносили изменения в собственные гены.

– Но мы считали… – юноша обескуражено замолк, внезапно осознав, что если Гэль права, то привилегированное положение Семей на его родине имеет под собой совсем иные корни.

– Не так уж вы и ошибались, – усмехнулась волшебница. – Ваша Сирилл, насколько мне известно, была неплохим мастером в области геноконструирования. Думаю, она в достаточной мере поработала с вашими предками, чтобы сделать их как можно более предрасположенными к обретению Дара и закрепить эту линию в потомстве. Именно эти изменения вы и передаете из поколения в поколение… потихоньку, простите за прямоту, мельчая.

– Вы слышали о Сирилл?

– Я встречалась с ней. Ваш мир соседствует с Землей, переход достаточно прост и все мы не раз посещали Суонн. Я встретила Сирилл вскоре после того, как она заявилась туда, намереваясь спрятаться от преследователей.

– То есть, Войтен не был последним из… как вы его назвали? Властелинов Пути.

– Ну что вы, к моменту гибели Войтена их оставались сотни, если не тысячи. Раса суаши никогда не отличалась многочисленностью, но нужно иметь в виду, что не все они были Властелинами. Сирилл была таковой, её спутники – те из них, кто не являлся созданными ею слугами – сомнительно. Не ошибусь, если скажу, что не все из них и магическими способностями-то обладали. Ритуал Посвящения был доступен каждому, но не каждый что-то получал по его прохождению.

– А что это за Ритуал? – вопрос Кетари прозвучал весьма буднично, но Руфусу показалось, что Видящая напряглась в ожидании ответа.

– Сожалею, но это я объяснить не могу, – покачала головой Гэль.

– Не хотите?

– Не могу… есть некоторые вещи, которые мне запрещено рассказывать кому-либо, кроме суаши или суашини. Поверьте, я бы хотела, но это сильнее меня.

– Ладно, оставим это, – Руфус задумчиво посмотрел на опустевшую чашку и Кетари, правильно интерпретировав этот взгляд, вышла из комнаты на кухню. – Тогда скажите… э, простите, Гэль, вас правда не раздражает этот, в некотором роде, допрос?

– Нет, ни в малейшей степени, – усмехнулась девушка. – Я прекрасно понимаю, что дай вам волю, эта беседа будет длиться, пока вы способны шевелить языком. И потом, после отдыха, продолжится. Но если мы хотим помочь возрождённому, информацией необходимо делиться. Есть темы, о которых я говорить не могу. Есть… о которых не хочу. Обо всём остальном – пожалуйста.

– Ну, вы сами напросились, – хищно ухмыльнулся экзорцист. – Сначала вопрос чисто технический. Вы сказали, что те изменения, которые Сирилл внесла в гены наших предков, постепенно теряются…

– Именно так. Замкнутый круг, Руф, если бы ваши предки были осторожнее в выборе брачных партнёров, отдавая предпочтение только таким же изменённым, как и они сами, внесённые Сирилл коррективы не только не ослабли, а, возможно, и усилились бы. Но… но от близкородственных браков ваши, как вы их называете, Великие Семьи через несколько сот лет начали бы вырождаться. Что-то подобное происходило на Земле среди европейских монархов.

– Но тогда почему те гены, которые вам приказал распространить Войтен, за тысячелетия не растворились среди миллиардов людей, населяющих сейчас Землю?

Галя пожала плечами.

– Войтен был гением. Кроме того, он был магом-геноконструктором, то есть, обладал знаниями и способностями, мне недоступными ни тогда, ни сейчас. Его обещания насчет возрождения генофонда суаши всеми нами были восприняты как истина и таковой оказались, а в детали он не вдавался. Почти. Мы были слугами, поймите, нам сообщали только то, что считали нужным. Я лишь знаю, что план Хозяина исполнился и люди, несущие в себе частичный генокод суаши, начали появляться. Мы, суашини, можем опознать возрождённых.

– Они особенные?

– Если по части внешности – нет. А по части способностей… не знаю.

– А предположить?

– Долголетие – это наверняка. Отменное здоровье. Возможно, лишний шанс успешно пройти Ритуал Посвящения. Как я уже говорила, Ритуал проходили все Хозяева, но удачно – ладно, если один из десятка.

– И каков эффект от прохождения Ритуала, вы, конечно же, не знаете.

Галя покачала головой.

– Я знаю, где и как следует его проводить, но это не более чем заученная последовательность действий, не сопровождаемая пониманием сущности процесса.

На столе появились чашки с напитком. Руфус внезапно подумал, что пора бы дополнить горячий отвар чем-нибудь материальным. Последний раз он ел ещё дома, а это, как ни крути, было давно. Но разговор слишком занимал его, чтобы делать перерыв. Пусть далеко не всё из рассказанного волшебницей он понимал, но общая картина более или менее вырисовывалась.

– Руф, не мучайте себя, – рассмеялась Галя, – я же вижу, вопросы так и распирают вас.

– Вопросы, да… – протянул экзекутор. – Вы правы, у меня их сотни. Хотя один, пожалуй, является самым главным. Почему вы решили, что союз с нами в настоящее время для вас выгоден? Простите, но у меня возникает не самое приятное ощущение того, что вы намерены попросту использовать нас в своих целях. Причём не только меня и этого молодого человека, но и весь мой мир. Убедите меня, что это не так.